Дерзкий каприз

Кейт вздрогнула и отвернулась, а Чарли тут же пожалел о своих резких словах.

Воцарилась напряженная тишина. Увидев, как мисс Мэ-лони слегка подпрыгнула при донесшемся издалека зловещем вое койота, Дюранго успокаивающе проговорил:

— Послушайте, простите, что я распустил язык. Пусть вас не беспокоят команчи. Чем ближе мы к Раунд-Року, тем меньше нам грозит встреча с ними. Полагаю, завтра, после полудня, мы оставим их территорию позади. Затем еще одна ночь — и мы дома.

Кейт кивнула. Она радовалась, что они покидают землю команчей, и приходила в отчаяние при мысли о возвращении в Раунд-Рок. Ей никак не удается перехитрить Чарли, близость индейцев все только осложняет.

Глава 11

Ночью они были настороже и почти не сомкнули глаз. Связанные руки не мешали Кейт дремать, но, преследуемая кошмарным видением — зрелищем трупа Алозия Маккоя, — она вздрагивала при каждом шорохе, боясь, что за кустами крадутся воинственные индейцы. Она видела, что и Чарли также не спит: он лежал на постели и до утра не выпускал винтовки из рук.

Днем они галопом мчались по извивающейся тропе. Прижавшись к спине Дюранго, Кейт дремала под лошадиное ржание и птичий крик с веток деревьев.

Вечером они разбили стоянку в небольшой уединенной лощине. Поужинав и выпив крепкого кофе, Кейт вымыла посуду и теперь с завистью смотрела, как Чарли раскуривает сигару. Облизнув в предвкушении губы, она наконец осмелилась спросить:

— Можно и мне?

Брови у него взметнулись вверх.

— Вы курите?

Девушка неопределенно пожала плечами:

— Люблю иногда затянуться.

Прикурив, он передал сигару ей, а себе достал другую.

Кейт между тем наслаждалась ароматом табака. Прикосновение ее губ там, где ранее касались его губы, — в этом было нечто сокровенное. Даже то, что она курит вместе с ним, могло сыграть с ней дурную шутку. Девушка поняла: вчерашнее ужасное событие как-то сблизило их, и от осознания последнего обстоятельства ей стало и хорошо, и страшно. Дело в том, что Кейт не желала сближения с Чарли Дюранго. Она не оставила намерения обманом вырваться на волю.

— Где вы научились курить? — спросил Чарли.

— Как и все, за конюшней. Он рассмеялся:

— Обычно за конюшней попадаются одни мальчишки, а вовсе не девчонки.

Кейт пожала плечами:

— Просто я из другой породы. Как-то летом, по возвращении домой из пансиона, я с шестью мальчишками устроила соревнование: кто кого перекурит. — Она снова затянулась. — Ну так вот, им всем сделалось дурно.

— Верю, — грустно промолвил Дюранго.

— Однако не думайте, будто я распущенна, — строго проговорила Кейт. — Многие мерзавцы ошибались на сей счет и до конца жизни будут жалеть о своей оплошности.

Чарли медленно обвел ее взглядом.

— По-моему, вчера вечером я вам не показался неприятным типом, милая.

Она выпустила кольцо дыма.

— Полагаю, я неплохо провела время. Не знаю, где сказано, что только мужчины получают удовольствие от поцелуев. — Кейт неприязненно покосилась на него. — По-вашему, раз я позволила себя чмокнуть раз-другой, то у меня не хватило бы решимости сбить с вас спесь, охотник за головами?

Откинув голову назад, Чарли рассмеялся:

— Вы неподражаемы.

Он потушил сигару, достал колоду карт и принялся небрежно тасовать их.

— Перекинемся, охотник за головами? — спросила Кейт, с наслаждением пуская дым.

В его темных глазах заплясали озорные огоньки.

— Так вы и картишками балуетесь?

— Да я всего сыграла одну или две партии.

— Но мне не следует думать, будто вы распущенны, верно?

Девушка усмехнулась:

— Возможно, вы и глупы, охотник за головами, но основную мысль вы уловили.

— Вам, должно быть, и в покер постоянно везет? — насмешливо осведомился он.

Она с откровенным вызовом посмотрела на него.

— Поставьте на кон мою свободу, и вам несдобровать.

— О, голубушка! — серьезным тоном произнес Дюранго, сдавая карты. — Чему-чему, а подобной глупости не бывать.

Они сыграли несколько конов, заменяя фишки спичками. Кейт вела в счете три — два, и тут подошел ее черед сдавать. Когда она тасовала карты, прямо на них откуда-то сверху внезапно налетел филин. Огромная птица пронеслась в нескольких дюймах над ними и взмыла вверх. Кейт испугалась, и вся колода веером разлетелась.

Хотя ее испуг и вызвал у Чарли смех, он тут же с серьезным видом коснулся ее руки:

— Успокойтесь. Филин просто отправился на охоту. Вздрогнув, она принялась собирать карты.

— Кажется, после вчерашнего я готова любой куст принять за индейца.

— Понимаю. Но индейские земли скоро останутся позади. Кроме того, — легкомысленно добавил он, — нам не стоит бояться встречи с команчами: мы с вами разделаем их под орех.

Она невольно улыбнулась:

— Неужто?

Чарли подмигнул ей:

— Из рассказа вашего отца я заключил, что вы предпочтете сжечь их на костре. Кейт невольно фыркнула:

— Стало быть, папочка поведал вам, что я спалила школу?

— Да, это так.

— Могу поручиться, что о причине он и не обмолвился, — проговорила она, вздергивая подбородок.

— Нет, ни единым словом. Кейт скрестила руки на груди.

— А все потому, что не слушает меня. Молчание Дюранго длилось томительное мгновение. Затем он прошептал:

— Я слушаю, милая.

Кейт окинула его взглядом. Чарли, опершись на локоть и подперев голову ладонью, лежал, скрестив свои длинные ноги. Вот настоящий мужчина. Какое у него гибкое мускулистое тело! Под его пристальным взглядом у нее сильнее забилось сердце. Боже, до чего он привлекателен… к, несомненно, столь же опасен!

Поборов предательское влечение, она, пожав плечами, спросила:

— Вам-то зачем?

— Просто интересно.

К собственному изумлению, Кейт принялась подробно рассказывать Чарли о жестоком обращении миссис Эберхард и своем опрометчивом поступке, а он молча слушал ее.

— Миссис Эберхард… она была настоящей каргой, можете не сомневаться. Но то, что натворила я… сожгла ее школу… скверный поступок, а?

Чарли запрокинул голову и рассмеялся:

— Черт, милая, на вашем месте я бы пристрелил старую ведьму.

Мгновение Кейт недоверчиво смотрела на Чарли. Затем она тоже принялась хохотать, да так, что у нее показались слезы на глазах и стало покалывать в боках. В тот миг она подумала, что до сих пор не встречала более близкого по духу человека. Кейт ожидала, что он с негодованием осудит ее, а нашла в нем родную душу. Она с трепетом осознала: Чарли Дюранго первым принял се со всеми недостатками и достоинствами. «Потому, пожалуй, что наши характеры очень схожи, — подумала Кейт. — Мы одиночки и страстно отстаиваем свою свободу».

Но тут же она мысленно выбранила себя: «Мне не нужно ни его сочувствия, ни его одобрения». Провести охотника за головами — вот что ей нужно. Сыграть на его чувствах и убежать от него, ведь он-то без зазрения совести получит за нее вознаграждение. Черт побери, она не позволит издеваться над собой!

Но в душе Кейт радовалась их душевному родству.

— Знаете, а вы какой-то странный, Чарли Дюранго.

— Странный? Чем же?

— Вы жестоки, как мой отец. Однако вы вроде бы не против того, что я уродилась такая. Он пожал плечами:

— Я всегда восхищаюсь, встречая храбрую женщину.

— И вы не постарались бы переделать меня? — с вызовом спросила она.

— Нет. Мне-то зачем9 — многозначительно улыбаясь, проговорил Дюранго. — На то у вас есть отец.

Внезапно обидевшись, Кейт отвернулась, и очаровательное чувство близости исчезло без следа.

Сыграв еще несколько партий, они стали готовиться ко сну. Чарли, вновь скрутив руки Кейт веревкой, привязал ее к кусту можжевельника. Усталость последних полутора суток навалилась на нее, и она погрузилась в глубокий сон.

Посреди ночи Кейт привиделся отвратительный кошмар: индейцы, привязав ее к столбу, собирались содрать с нее кожу живьем и сжечь. Видя, как ее окружают индейские воины с разрисованными краской лицами и острыми ножами, она принялась кричать и кричала до тех пор, пока чья-то грубая рука не вырвала ее из объятий страшного сновидения.

— Кейт! Кейт! Успокойтесь, это Чарли.

Кейт пришла в себя, и Дюранго привлек ее к себе. Одной рукой он крепко зажимал ей рот. Сердце билось так сильно, что она испугалась: что, если оно не выдержит?!

— Не будете больше кричать? — нежно спросил Чарли. На его проступающем из мрака лице читались беспокойство и тревога. — Мне не хотелось причинять вам боль, однако я не мог позволить, чтобы вы разбудили всех краснокожих на сотню миль окрест.

Кейт нервно кивнула, и Чарли убрал ладонь с се рта.

— Какой ужас! — взахлеб рыдала она. — Мне приснилось, что меня схватили индейцы. Они собирались содрать с меня живьем кожу и сжечь. Я была связана по рукам и ногам…

— Проклятие! — выругался Дюранго и достал нож. — Неудивительно, что вам снятся кошмары, ведь у вас стянуты запястья. — Он быстро разрезал веревки на ее руках.

Кейт обвила руками шею Чарли и припала к его обнаженной груди.

— Виной тому не связанные запястья, Чарли, а вчерашнее зрелище. Я пыталась освободиться от страшного воспоминания, но оно в конце концов настигло меня.

— Я знаю, дорогая. Знаю. — Он ласково погладил ее по спине.

— О, Чарли, не покидайте меня! — прошептала Кейт.

— Я здесь и никуда не ухожу, душечка.

Его руки крепко сжались вокруг нее, и он зарылся лицом в теплый шелк ее волос. Господи, как она нежна, свежа и божественна! От нее пахло полевыми цветами и ключевой водой из родника: перед ужином они мылись там.

Неведомое чувство терзало сердце Чарли. Кейт соткана из противоречий. Он держал в объятиях не то девушку, не то женщину, которая то мужественна и дерзка, то ранима и хрупка. Она и сводила его с ума, и влекла к себе. Дюранго жаждал лишь одного: на всю жизнь стать ей заслоном от любых бед. Сознавая порочность своего желания, он тем не менее хотел обладать ею.

— Посмотри на меня, солнышко мое, — промолвил он.

Когда она повернула к нему свое прекрасное заплаканное лицо, Чарли чуть не потерял голову. Склонившись над Кейт, он впился в ее соблазнительные уста и ощутил привкус ее слез.

Застонав, она ответила на поцелуй. О, как он ей нужен сегодня, сию минуту! Она прошла сквозь адские муки, и его божественный поцелуй избавит ее от кошмарных воспоминаний. Когда их языки соединились, ею овладели сладострастные, необузданные желания. У нее пошла кругом голова, каждый дюйм ее плоти жаждал Чарли. Он прижал ее еще крепче, и ее соски упруго уперлись в его грудь. Она бесстыдно, зовуще провела своими обтянутыми лифом выпуклостями по его телу…

Властным движением Чарли посадил Кейт верхом к себе на колени, ее широко раздвинутые ноги свесились у него по бокам. Он так пылко целовал ее, будто хотел оказаться внутри ее… и, Боже всемогущий, как он желал ее!

Кейт забылась в колдовских объятиях Чарли, в обжигающем огне его поцелуев. Она дерзко провела ладонями по мускулистой спине, радостно чувствуя, как при ее прикосновении дрожит его плоть. Кейт нисколько не стыдилась, лишь страшно волновалась. Когда его сильные руки легли на ее ягодицы и он еще крепче прижал ее, у нее от радости закружилась голова. Дерзновенные безжалостные пальцы впивались в ее тело; ее пробирала дрожь, охватывало жадное желание…

— О, Кейт.' — прошептал он, наклоняясь над ней и покусывая ее голое плечо. — Кейт… Боже, у меня в крови огонь.

Чарли стал ласкать ее грудь. Она часто задышала, и он вознаградил ее страстным долгим поцелуем. Биение в его чреслах смущало и очаровывало ее. И вдруг Кейт поняла: слияние их тел в единую плоть — разве есть на свете что-нибудь более естественное? Да, она желает принадлежать ему. Эта мысль завораживала ее, и она скользнула ладонью вниз по груди, затем ниже…

К ее удивлению и разочарованию, Чарли грубо спихнул ее с колен. Мгновение они сидели лицом к лицу на ее ложе и тяжело дышали. Дюранго был так напряжен, что Кейт удивилась, когда он прямо на ее глазах вдруг успокоился.

Она попыталась было коснуться его заросшего подбородка.

— Чарли…

Но он поспешно отодвинулся от нее. Его подрагивающие ладони лежали на ее плечах.

— Кейт… Милая, нам нельзя.

— Но почему? — в замешательстве спросила она.

— Почему? — Он смущенно запустил пальцы в свою шевелюру. — Боже, неужто мне надо рассказывать, откуда берутся дети?

Кейт хихикнула:

— Чарли, я росла на ферме. Чарли хмуро посмотрел на нее:

— Ну что ж, рад слышать. — Его глаза сощурились.

Она мечтательно спросила:

— Чарли, ты женишься на мне?

— Что? — Он, казалось, был ошеломлен и сильно взволнован. — Откуда такой странный вопрос? Она неопределенно пожала плечами:

— Я просто полюбопытствовала.

— «Просто полюбопытствовала», — возмущенно передразнил он. — Ты так задала этот вопрос, будто спросила о погоде на сегодня.

— Так уж получилось.

— Ты что, каждому встречному предлагаешь жениться на себе?

— Нет, тебе первому. Чарли погрозил ей пальцем:

— Причина в твоем отце? Ты решила отвергнуть его избранника. Просто не желаешь беспрекословно повиноваться ему, верно?

— Да, и разве можно винить меня в том? — Кейт застенчиво улыбнулась. — К тому же ты не столь плох, хоть тебе и под тридцать.

— Мне уже тридцать, но меня ни одна женщина еще так не злила.

— Ты не ответил на мой вопрос, — проговорила она. Чарли, скрестив руки на груди, упрямо выпятил подбородок.

— Нет — таков мой ответ. Я не собираюсь поддерживать тебя в войне с собственным отцом.

От этих слов Кейт пришла в негодование:

— Тогда зачем ты целовал меня? Затащил меня к себе на колени? Ты вел себя как бык во время гона. Я была уверена, что ты в любую минуту, сорвав мои панталоны, надкусишь меня.

Чарли, сощурившись, посмотрел на нее.

— Проклятие, дамочка. Ты всегда говоришь то, что тебе взбредет в голову?

Она утвердительно кивнула.

— Ну, это просто неподражаемо.

— Ты опять не ответил.

Дюранго улыбнулся:

— Разве вы не говорили, что выросли на ранчо? И разве не вы называли меня быком? Ответьте: быку требуется священник для покрытия послушной телки? Или и тут с моей стороны требуются обстоятельные пояснения?

— Ах, подлец! — Кейт решительно отпихнула его. — Прочь с глаз моих!

— С удовольствием. — Он ухватил ее за запястья.

— Животное! — крикнула Кейт, не даваясь ему. — Мне следовало догадаться, что вы снова скрутите меня.

Чарли, легко справившись с ней, оседлал ее и стал стягивать запястья ремнем.

— Не желаешь разделить со мной ложе, милая? — глумясь, промолвил он.

— Я не дешевая шлюха, Дюранго, — бросила она ему в лицо.

К ее изумлению, Чарли схватил се за плечи и его глаза сверкнули от негодования.

— Я никогда не говорил, что вы шлюха, Кейт.

— Нет! Да вы только что сказали, что хотите получить меня без благословения церкви!

— А разве вы минуту назад не помышляли воспользоваться мной в собственных целях, а?

— Да подите вы прочь!

Затянув узел, Чарли выругался про себя и зашагал к своему ложу.

Кейт в темноте смахнула с ресниц слезу. Дура, зачем она, не подумав, разоткровенничалась с Дюранго?

Конечно, между ними возникла близость, когда он после ночного кошмара принялся утешать ее. Однако ее безумному предложению жениться на ней нет оправдания. Пускай даже ее замужество на чужаке и встанет костью в горле у отца — она предоставила возможность втоптать собственную гордость в грязь, и Чарли Дюранго не замедлил снова воспользоваться этой возможностью.

Ну что ж, теперь она уж точно не допустит дважды одну и ту же оплошность. Отныне она будет знать, что за человек этот Дюранго, — видно, не из тех, что женятся. Он охотник за головами, ничтожество, перекати-поле. Мужчина, привыкший к долгим странствиям и распутным женщинам. Удовлетворить его желание — значит сделаться очередной женщиной, разделившей с ним кровать. Черт, у него и собственной кровати-то нет!

А все же, почему ей захотелось выйти за него? Его поцелуи страстны, сладки и восхитительны, однако брак свяжет ее навсегда. Выйдя за него, она посадит на свою голову никудышного бродягу, будет рожать ему детей, вытирать за ним пол и готовить для него. «У вьючного мула жизнь наверняка и то веселее», — подумала она.

«Несколько минут страсти чуть не решили мою судьбу, — вдруг осознала Кейт. — Я потеряла голову, верно, от лунного света, и совершенно забыла о себе». Ведь Чарли ей не друг — он се враг. Дюранго хочет получить за нее звонкую монету, она же — обрести свободу. Всякий поступок, отклоняющийся от прямой цели, только на руку ее недругам.

Итак, если она опять поцелует Чарли, то лишь затем, чтобы завоевать его доверие, усыпить его бдительность. Если она снова заговорит о женитьбе, то только для того, чтобы достигнуть своего, то есть сбежать.

Итак, война. И в ней нет места чувствам…

Глава 12

На следующее утро Чарли и словом не обмолвился с Кейт. Он рвался в дорогу и чуть не накричал на нее, когда она наполняла кофейник из родника. Кейт едва сдержалась, чтобы не плеснуть ему в лицо холодной водой.

Чуть позже, когда Чарли посадил се на гнедую позади себя, она задумалась над тем, что же так разозлило его. Очевидно, ее вчерашнее предложение вывело его из себя.

Теперь они ехали по местам, которые были ей знакомы, и Кейт стала обдумывать план побега. Они прибудут в Раунд-Рок завтра, до полудня, и Дюранго уже дал ей понять, что он не намерен помогать ей. О, он не прочь переспать с ней. однако после не пойдет с ней под венец. Негодяй!

Кейт понимала: ей остается одно — побег. При этой мысли ей делалось страшно. После происшествия с Алозием Маккоем отважится ли она в одиночку на столь безрассудный шаг?

И тут же свободолюбивая натура напомнила Кейт, что до сих пор ей удавалось избегать встреч с команчами. Мак-кой сам виноват в случившемся: он поехал по проторенной дороге в огненно-красном фургоне, набитом ценным товаром, который и соблазнил индейцев. В конце концов, команчи до сих пор не напали на них с Чарли. Если она проявит осторожность, то наверняка все обойдется.

Приняв твердое решение, Кейт задумчиво покачала головой. Неужто страх одержит над ней верх и она позволит отцу покорить себя? Ни за что! Конечно, удрать будет нелегко. Ей надо провести Чарли, да к тому же и прихватить его лошадь. Она вздрогнула, представив, что последует потом. Он так гордится своим скакуном. Проклятие, каждый вечер он по меньшей мере час чистит Корону. Ему достанет ума открыть пальбу, когда он обнаружит, что она внезапно превратилась в конокрада.

Да и честно ли бросать Чарли одного, подкинув ему в подспорье хромого коня? Осмелится ли она оставить Черта в его руках? Уверена ли она, что Дюранго в отместку не пристрелит жеребца?

«Пожалуй, обстоятельства и не так уж плохо складываются для Чарли», — рассудила Кейт. Вечером, когда она сбежит, они будут далеко за пределами индейской территории и довольно близко от Раунд-Рока: Чарли сможет либо вернуться в город, либо приобрести другую лошадь на ближайшей ферме.

В таком случае ей надо будет молиться, чтобы он не бросился за ней в погоню! Конечно, если ее замысел удастся, она намного опередит его. И все же, вдруг он настигнет ее? Ведь она больше боится его, нежели диких индейцев.

Но сначала надо придумать, как обмануть Чарли. Сейчас его желание является единственным оружием, и она должна постараться воспользоваться им.

Чарли также пребывал в глубокой задумчивости. Ночное приключение с Кейт глубоко взволновало его, но потом она рассеяла волшебные чары, упомянув про брак и признав, что выйдет за него лишь затем, чтобы поквитаться с отцом.

Какой мстительной ведьмочкой оказалась эта девчонка! Еще несколько дней назад Чарли был готов взять ее на любых условиях, но теперь правила игры переменились. Он с издевкой отверг ее предложение: ему не хотелось становиться пешкой в ее партии с отцом.

Сумеет ли он когда-нибудь и впрямь завоевать любовь Кейт, ее уважение? Может, и нет, но, черт побери, примет он ее лишь на собственных условиях.

Чарли улыбнулся при мысли, в какую ярость придет девушка, как только они приедут в Раунд-Рок и правда выплывет наружу. В конечном счете его отказ станет для нее настоящей карой. Ему следует поменяться с ней ролями, и тогда он сполна воздаст маленькой злючке…

Около полудня они оставили обширные просторы прерии за спиной и оказались среди холмистой местности вблизи Раунд-Рока. В лесу водилась живность — лисицы, белки, олени и кабаны. Подстрелив на ужин дикую индейку, Чарли приторочил птицу к седлу. Они остановились на ночлег возле красивого чистого притока реки Сан-Габриел. Ивы отбрасывали тень на мелководный поток.

Со скалистого кряжа каскадом низвергалась вода. Над ней жужжали жирные стрекозы, с реки тянуло свежестью и пахло водорослями.

Кейт была заворожена открывшимся зрелищем. Она ощипала и почистила индейку, а Чарли развел огонь. Затем он насадил птицу на острую ветку и подвесил ее над пламенем на наваленные по обе стороны костра кучки камней. Пока птица жарилась, распространяя вокруг манящие запахи, Кейт сходила на реку за диким крессом и луком. Вернувшись на стоянку, она опустилась на колени и принялась искать рис в седельных сумках Чарли.

У него, казалось, было все, кроме того, что ей было нужно: полная табакерка, мешочек с фасолью, кусок мыла и даже пузырек с мазью. И вдруг, к удивлению и ужасу, ее рука легла на принадлежащий ей револьвер!

При этом открытии ее сердце учащенно забилось. Она раздумывала, что предпринять, когда услышала мужской голос:

— Что-то ищешь, дорогая?

Не выпуская револьвера, она посмотрела вверх и увидела длинное крепкое тело Чарли Дюранго. Его темные глаза пристально смотрели на нее, а правая рука находилась возле кобуры «кольта».

Кейт нервно сглотнула.

— Вот ищу что-нибудь на ужин.

Дюранго, присев на корточки рядом с ней, сунул руку в седельную сумку. Кейт едва успела убрать ладонь, прежде чем он схватил ее «кольт» и вытащил его. Держа револьвер дулом вниз, он с ласковой угрозой осведомился:

— Не это ли искали, Кейт?

Она отчаянно затрясла головой, и ее округлившиеся виноватые глаза встретились с его взглядом.

— Не больно вы горазды лгать, голубушка, — протяжно промолвил он.

— Я искала рис! — возразила она.

Сдержанно рассмеявшись, Чарли сунул руку в сумку и, достав оттуда небольшой пакет, бросил его ей в подол.

— В следующий раз спрашивайте, а потом уж и шарьте по сумкам, — предостерег он.

Встав, Дюранго засунул револьвер за пояс и пошел прочь. Кейт с досадой посмотрела ему вслед. Проклятие! Как она не сообразила, что «кольт» у него в сумках! Не застань он ее врасплох, она бы, пожалуй, преподнесла ему сюрприз…

Затем пришло отрезвление. Кейт вспомнила руку Чарли у «кольта». Он, безусловно, вытащил бы револьвер и пристрелил ее — она бы и глазом не успела моргнуть. Кейт содрогнулась и решила все же не вступать в перестрелку с Чарли Дюранго. Бр-р-р! Ее исход был бы печален. Уж лучше прибегнуть к хитрости или к обольщению. Кейт помрачнела, вспомнив составленный в дороге план побега.

Она сварила рис, заправив его диким луком и крессом. За плотным ужином Чарли похвалил ее стряпню. Индейка поджарилась прекрасно. Дюранго же приготовил ароматный и крепкий кофе.

Когда все было убрано, Кейт, взяв кусок мыла, которым они мыли посуду, подошла к Чарли. Он сидел, прислонившись к дереву, и курил.

— Вы не против, если я искупаюсь и постираю белье возле водопада? — небрежно спросила она.

Чарли посмотрел на нее со смешанным чувством удивления и подозрения.

— Прихорашиваешься перед встречей с отцом? Кейт пожала плечами:

— Я бы хотела смыть с себя всю грязь и пыль, что за три дня пути въелась в мою кожу. Чарли откашлялся.

— Ну а мне что до этого? Она расплылась в улыбке:

— Знаете, вашу рубашку тоже было бы неплохо постирать. Его брови взметнулись вверх.

— Так вы искупаетесь в ней?

— А что?

Крякнув, Чарли поднялся на ноги и загасил сигару. Сняв рубашку, он передал ее Кейт. При виде красивых линий его загорелой груди ее щеки окрасил горячий румянец. Его мускулы переливались под кожей, сверкавшей, точно отполированная бронза. На груди и руках росли темные курчавые волоски. Подняв глаза выше, она увидела, что он уже не носит повязку: рана затянулась. Сильная жилистая шея и отросшая щетина на подбородке придавали ему грозный вид.

Ее пристальный взгляд вызвал у Чарли насмешливую улыбку.

— Пожалуй, я тоже, после вас, искупаюсь, — тихо произнес он.

Кейт с напускной храбростью пожала плечами:

— Как вам угодно.

Когда она стала спускаться к реке, он обронил ей вслед:

— Не уходите далеко от стоянки и не пытайтесь снова удрать от меня!

Она вызывающе оглянулась:

— А вы не подсматривайте за мной.

Спустившись к воде, Кейт разделась за кустом и натянула на себя рубашку Чарли. Она едва сдержала дрожь, когда грубая ткань коснулась ее обнаженных сосков. Его рубашка пропахла табаком и мужским потом.

Опустившись у берега на колени и намочив одежду, Кейт принялась усердно скрести ее на плоском валуне. Прополоскав белье и повесив его на кусты, она с мылом в руке и в рубашке Чарли вошла в воду, которая доходила ей до талии. Ее ноги касались песчаного дна, а прохладное течение обтекало обнаженные бедра. Боже, какая благодать! Кейт с улыбкой огляделась вокруг. Закат был прекрасен; отливавшие золотом воды реки несли опавшую листву. Ее взор радовал низвергавшийся со скалы и переливавшийся всеми цветами радуги поток. Его грохот был для нее сладкой музыкой, а идиллический пейзаж приносил успокоение ее напряженным нервам.

Мурлыкая припев из песни Фостера «О, Сюзанна!», Кейт полностью окунулась в воду, мылом намылила волосы, поскребла рубаху Чарли, а затем намылила тело. Ополоснувшись, девушка блаженствовала, пока, посмотрев наверх, не увидела Чарли, который стоял на берегу и дерзко разглядывал ее.

— Чарли Дюранго, вы подлец! Вы же обещали не подглядывать за мной!

Посмеиваясь, он сложил руки на груди.

— Вы так веселились, что я решил присоединиться к вам.

— Негодяй!

— Душечка, я ведь тоже хочу быть чистым.

Кейт судорожно проглотила комок в горле, когда Дюранго на ее глазах снял пояс, положил на землю оба «кольта», а затем принялся расстегивать штаны.

— Вы же не намерены…

Его улыбка не позволила ей договорить.

— На вашем месте, мисс, я бы отвернулся.

Сдержав крик негодования, Кейт повиновалась. О, какой он гнусный мерзавец! Через несколько секунд до нее донесся всплеск и приближающиеся хлопки по воде.

— Не желаете потереть мне спинку, милая? — раздался у нее над ухом хриплый голос.

Обернувшись, она увидела рядом с собой Дюранго. С его мускулистых рук и обнаженной груди стекала вода. Как он соблазнителен! Мокрые густые волосы прилипли к затылку, темные, как оникс, глаза пристально смотрели на нее. Боже! Как он дьявольски очарователен, решителен и смел!

Голос Кейт задрожал:

— То, что я купаюсь здесь, не дает вам права… Гортанный смех прервал ее.

— Вы первой пожелали помыться, Кейт. Либо вы трете мне спину, либо я, пожалуй, просто поцелую вас.

— О, какой же вы негодяй!

Расхохотавшись, Дюранго повернулся к ней мускулистой жилистой спиной, и она покорно стала тереть ее. Касаясь кончиками пальцев его бархатной кожи, Кейт поймала себя на мысли, что не прочь поцеловать его гладкое плечо.

Святые небеса, да что такое с ней? Кейт напомнила себе: перед ней мужчина, которого она вскоре собирается обмануть, однако напоминание не возымело действия. Пытаясь отвлечься от невольно лезущих в голову дум, она принялась намыливать его темную шевелюру.

Взвыв от боли и обернувшись к ней, Чарли, прищурившись, посмотрел на нее.

— Черт побери, дамочка, мне в глаза попала пена! Он торопливо нырнул под воду, а затем, вынырнув, принялся отплевываться.

— Вы это сделали нарочно!

— Нет!

Дюранго схватил ее за руку, в которой она держала мыло:

— Если вы будете так же неосторожны, когда станете тереть мне грудь, мне придется основательно окунуть вас.

Кейт судорожно сглотнула. При мысли, что ей придется спереди прикасаться к его обнаженному торсу, по ее телу пробежала дрожь.

— Я что, сделалась вашей рабыней? — возмутилась она. Чарли рассмеялся:

— Голубушка, я бы с радостью намылил вас всю — сзади, спереди и посередке. — Он поднял брови. — Особенно там. А ну-ка снимите рубашку, и пускай мыльная вода плещется на вас.

От его нахального предложения лицо Кейт порозовело.

— И не мечтайте, Дюранго!

— В таком случае вам лучше заняться мной: я не вылезу из этой лужи, пока с меня не соскребут всю грязь.

Прерывисто вздохнув, Кейт нерешительно провела мылом по груди Чарли. От его напряженного, пристального взгляда у нее закружилась голова.

У нее перехватило дыхание, когда она, намыливая живот, задела что-то твердое, длинное и гладкое.

— Ниже, милая, — прошептал он.

Кейт в ужасе взглянула на него, и Чарли схватил ее руку. Мыло выскользнуло у нее из пальцев, когда он положил ее ладонь на его взбунтовавшуюся плоть. От страха Кейт чуть не задохнулась.

Губы Чарли ласково мяли ее рот. Когда ее уста невольно разжались, он поймал ее язык и втянул его глубоко внутрь. Кейт, дрожа, прильнула к нему, и вожделение охватило все ее существо. Святые угодники, ей конец! Дюранго неистово, до помрачения целовал ее, крепко прижимая ее ладонь к своей трепещущей плоти.

Наконец Кейт вырвалась из жаркого плена его губ. Она посмотрела на него, и в ее взгляде смешались желание и робость. Чарли улыбнулся ей. В его глазах горела страсть.

— Подойди ближе, милая, — попросил он. — Мне уже не терпится.

Кейт неистово затрясла головой и убрала руку с его плоти, а затем прикрыла руками грудь.