Глава 7

Звон в ушах, вызванный приступом мигрени, заглушал все. От него невозможно было избавиться, ни тряся головой, ни затыкая уши. Мысли Диза блуждали точно дитя, заблудившееся во мгле. Образы всплывали из темных глубин сознания и неслись по его просторам, вскоре исчезая или превращаясь в новые видения. Все попытки сосредоточиться на чем-либо оказывались тщетны.

Наблюдая, как конюх седлает для него коня, Диз осознал, что не имеет ни малейшего представления о том, как это делается — хотя сам седлал коня тысячу раз. Юноша оглянулся и увидел Торена, оценивающе смотревшего на него.

— Ты точно справишься, кузен?

— Если не я, то кто же?

— Есть и другие люди.

Диз покачал раскалывающейся от боли головой.

— Нет. Это наше дело, и его нужно закончить.

О чем они?.. Взгляд привлек свет в углу; первый свет дня, пробравшийся внутрь через щель между досками.

— Диз?..

— В чем дело? — Диз заметил беспокойство на лице кузена. — Я опять задумался? Что ж, через пару дней я стану самим собой. Ты ведь так сказал, правда?

Торен кивнул.

— Но что, если мы найдем Бэлда и Сэмюля раньше?

— Вряд ли… не думаю. Они движутся быстрее и опережают нас на полдня.

— Это мы так предполагаем. Устроители ярмарки отправили всадников за вестями о Сэмюле и Бэлдоре, и те вернулись, сообщив, что двое рыцарей, подходящих под описание, направлялись на север по дороге Озер.

— Поехали. Мы еще успеем догнать их.

Торен кивнул, подал конюхам знак вывести коней, и кузены последовали за ним.

Диз помнил, как садиться в седло — по крайней мере тело помнило. Их сопровождал небольшой эскорт рыцарей, выбранных Тореном. Юноша был не настолько глуп, чтобы ехать в одиночку, не зная точно, как много сторонников у Сэмюля, — а Диз не мог сказать ему этого. Слуги и сквайры будут по возможности ехать следом за ними. Торен был уверен, что скоро отряд нагонит предателей.

Вышли на рассвете, тихо, без звуков труб и кимвального звона. Те немногие, кто провожал, не кричали и не махали им вслед. Всем было понятно, что это погоня не принесет славы, независимо от исхода событий.

Диз наклонился в седле и закрыл глаза от боли, недоумевая, зачем он здесь и что будет делать, если удастся поймать кузенов.

Пусть они убегут, — думал он. — Пусть уйдут далеко и умрут в забвении. Пусть мы больше о них не услышим.

— Диз?..

Диз открыл глаза и увидел, что кузен снова пристально смотрит на него.

— Ты можешь нас задержать, — упрекнул Торен.

Было бы хорошо.

— Ничего, я справлюсь. Не волнуйся. Просто немного болит. Я потерплю. Что сказала леди Беатрис? — поинтересовался Диз, вспомнив, что Торена вызывала к себе мать.

— Я тебе уже говорил. Неужели не помнишь?

Диз покачал головой.

Торен глубоко вздохнул.

— Леди Беатрис желает, чтобы я признал лорда Каррала Уиллса полноправным главой семьи Уиллсов. Тогда он отречется от всех действий и союзников своего брата, лорда Менвина.

Позабыв про дорогу, Торен устремил взгляд на кузена.

— А ты как думаешь?

— В данный момент никак, и ты это прекрасно знаешь.

— По крайней мере рассуждаешь ты вполне трезво. Я согласился признать лорда Каррала. Мы вернем ему Остров Битвы, а он подпишет документы, гарантирующие мир между нашими семьями.

Диз сквозь боль услышал, как сам презрительно фыркает в ответ.

— Лорд Каррал не просто один из Уиллсов. Я ему доверяю.

— Конечно, — снова фыркнул Диз. — Вечно ты веришь, что все люди такие же благородные, как ты.

На этот раз Торен не взглянул на него.

— Ты намекаешь на то, что не следует доверять собственным кузенам? Или хочешь сказать, что последние события должны были меня кое-чему научить, но этого, по-видимому, не произошло?

Диз был не в силах следить за ходом беседы, его мысли путались.

— Я просто говорю: ты ждешь, что у каждого человека такое же чувство чести, как у тебя, — и всегда будешь разочарован.

— Да ладно, не всегда, — отвечал Торен.

— Весьма часто, — заметил Диз.

— Возьмем, к примеру, тебя, кузен, — продолжал Торен. — Ты рисковал жизнью ради меня. Моя вера в качества твоей души не была напрасной.

Диз от боли закрыл глаза и тут же почувствовал прикосновение руки.

— Мне было бы спокойнее, если бы ты лежал сейчас в постели под присмотром лекаря.

— Нет. Они ведь и мои кузены тоже. Никто другой не должен заниматься ими.

— Вот видишь. Это твое чувство чести и долга. Мы совершаем ужасный поступок — охотимся за кровными родичами, — все-таки не можем поступить иначе. Доверить подобное посторонним недопустимо. Нет, Ренне обязаны сами разбираться с Ренне. Таков наш путь.

— Я часто думаю, не из-за того ли это, что мы считаем себя справедливее других?

Торен недовольно скривил рот.

— Боюсь, даже в теперешнем состоянии, кузен Диз, ты рассуждаешь очень разумно. Возможно, потому к тебе так благоволит леди Ллин.

Сэмюль осторожно размотал повязку и обнаружил, что рана все еще красная и отекшая, хотя и без признаков нагноения.

Бэлдор взглянул на кузена.

— Я знал, что он предаст нас, — прорычал он.

— Это мы предатели. Ты забыл?

— Всю кашу заварил Торен, — огрызнулся Бэлд, но внезапно его гнев рассеялся. Он встал и подошел к ручью.

Сэмюль сменил повязку, стараясь не затягивать ее слишком туго.

Бэлд обернулся.

— Ты был союзником Ардена в этом деле, Сэмюль.

— Иначе он скорее всего ранил бы меня сильнее. И как ты мог не знать, что это был Арден?

Бэлд пожал плечами:

— Он находился там, где не следовало. Кроме того, ты знаешь, как Арден похож на Торена. Поделом ему.

— Про нас скажут то же самое, если Торен нас поймает.

Это заставило Бэлда задуматься.

— Торен не поедет за нами сам.

— Поедет. Он никому не поручит выполнять грязную работу.

Бэлд взял поводья своего коня и внимательно начал рассматривать их.

— А что, по-твоему, он сделает с Дизом? — пробормотал юноша.

— Все зависит от того, поймет ли Торен, какую роль играл Диз. Из дошедших слухов ничего не понять. Ясно только, что Диз был ранен, когда пытался остановить убийцу. Возможно, Арден не успел ничего сказать.

— Леди Беатрис никогда не расскажет о причастности Диза, даже если бы ей было это известно.

Сэмюль кивнул.

Да, Ренне сохранят лицо клана при любых обстоятельствах. В семье не случалось раздоров. Никогда. Как бы поступил Торен, узнай он о роли Диза в случившемся? Сообщил ли ему Арден? Или Торен искренне считает Диза героем?

— Полагаешь, нас догонят? — спросил Бэлд.

Сэмюль на мгновение задумался.

— Дороги полны рыцарей, возвращающихся с ярмарки. Без наших синих мундиров мы ничем не отличаемся от них. У нас есть шанс ускользнуть.

— Не при такой скорости, — заметил Бэлд.

— Если станем торопиться, нас заметят. Нет, лучше ехать медленно, но часто менять направление. Страна-меж-Гор велика. Мы найдем себе место.

— Место? Какое такое место? — удивился Бэлд.

Вопрос эхом разнесся над рекой, а затем стук копыт на каменном мосту заглушил разговор юношей.

Сэмюль быстро вошел в реку и укрылся под выступом скалы, чтобы посмотреть, кто проходит мимо.

— Труппа фаэлей, — сказал юноша. — Им нет до нас дела.

Он снова вышел на берег.

— Нужно опасаться менестрелей. Они могут узнать в нас рыцарей из замка Ренне.

— Они могут узнать тебя, — отрезал Бэлд.

Сэмюль закинул поводья за голову лошади и собирался вскочить в седло.

— Поехали, Бэлд. Вперед, к забвению.

Бэлдор не сдвинулся с места.

— Можешь отправляться в забвение, если хочешь. А у меня другой план.

Сэмюль сел в седло и сверху вниз посмотрел на кузена, сощурившегося от яркого солнца.

— И это?..

— Завершить начатое дело.

Сэмюль рассмеялся.

— Торен, без сомнения, преследует нас в сопровождении вооруженных рыцарей, о чем не трудно догадаться. Если догонит, не будет никакого «завершения начатого дела». Хорошо, если Торен оставит нас в живых.

Бэлд пожал плечами.

— Возможно. Однако то, что мы слышали о лорде Каррале Уиллсе, вынудило меня задуматься. Мы могли бы найти союзников.

Сэмюль покачал головой.

— Бэлд, Бэлд… Ты замышляешь такое вероломное предательство, на которое даже я не способен. Ты не поедешь к Уиллсам…

— Нет, но нас мог бы принять у себя принц Нейт Иннесский. Мы видели, что его советник слабо разбирается в тонкостях договоров.

Сэмюль молча уставился на кузена.

— Человек, которого Торен считает Хаффидом. Хаффид ненавидит Ренне. Это как раз тот человек, которого ты предлагал силой увезти из лагеря принца Нейта и заставить расплачиваться за набег на фаэлей.

Бэлдор, неуклюже опершись на эфес меча, без смущения смотрел на кузена, — неповоротливый увалень, широкоплечий и такой узколобый.

Каждый его шаг, подумал Сэмюль, продиктован ревностью и обидой. Без них он бы не сдвинулся с места.

— Альянсы не вечны, — убеждал Бэлд, — порой они распадаются в мгновение ока. Знаешь ли, они никогда не строятся на любви, что бы там ни думал Торен.

— Даже он не настолько наивен. Союзы строятся на общих интересах, взаимном доверии и уважении.

— А мы разве не внушаем доверия и уважения? — Бэлд неловко покачнулся в седле. — Подумай, Сэмюль. Если нет, то я предлагаю устроить Торену засаду и довести начатое до конца.

Все из-за тебя! — Сэмюль боролся с гневом, который, по его убеждению, не мог принести ничего хорошего. — Убийство должно было выглядеть как заговор клана Уиллсов. Только поэтому я поддержал…

— Ты даже боролся за него.

Сэмюль не обратил внимания на реплику.

— Если нам удастся осуществить план теперь, это приведет к войне внутри клана Ренне — между теми, кто согласен с нами в том, что необходимо устранить Торена, и теми, кто поддерживает милого кузена. Сейчас, когда Менвин Уиллс и принц Иннесский затевают против нас войну, междоусобные распри в семье недопустимы.

— Мы больше не являемся частью «семьи», Сэмюль, — напомнил Бэлд. — Но если бы мы стали союзниками принца Иннесского… что ж, тогда междоусобной войны не избежать.

— Это безумие, — отрезал Сэмюль и повернул коня в сторону леса.

— Это голос здравого смысла! — прокричал Бэлд вслед кузену. — Что ты будешь делать, Сэмюль, если мы не доведем дело до конца? Станешь стражником у какого-нибудь неотесанного лорда в Мире Безвестности? Ты не выдержишь, Сэмюль, я знаю тебя. Ты никогда этого не выдержишь!

Глава 8

Бэлд неуклюже пробирался сквозь кусты, разгоняя добычу и не успевая даже выстрелить из лука. Сэмюль за ним наблюдал.

Здесь, в лесу, наедине с Бэлдом, он не мог не признаться себе, что презирает кузена. Сэмюль считал его худшим представителем рода Ренне, однако, выбирая союзников, он почувствовал недостаток в людях, словно численностью войска можно было оправдать свои действия. Юноша совершил ошибку в обоих случаях — и с Бэлдом, и с Арденом.

Арден.

Сэмюль осторожно коснулся раны. Все еще болит. По иронии судьбы ему пришлось спасаться бегством именно с этим… существом, к которому он не питал ни симпатии, ни уважения. Сэмюлю пришла в голову мысль просто достать меч и избавиться от Бэлда.

Нет, до такого он еще не дошел. Убийство Торена являлось необходимостью и оправдывалось политической целесообразностью. Торен вел весь клан к гибели. Убийство Бэлда было бы необоснованно, хотя и могло принести гораздо большее удовлетворение.

Что там сказал Бэлд? Мы больше не часть семьи.

Хоть в одном он оказался прав.

Из кустов выпорхнул фазан, потревоженный неуклюжим Бэлдом. Птица отлетела уже далеко, и стрелять было поздно, но это не остановило Бэлда — он выпустил стрелу вслед добыче.

Скверно, что здесь не Диз, а Бэлд, — подумал Сэмюль.

Можно было бы хоть с кем-то поговорить. И что сталось с Дизом? А вдруг он просто строил из себя наивного простачка? Сэмюль понимал, что сделал бы то же на месте кузена. Разыграть подобную наивность, и пусть остальные выпутываются сами.

Сэмюль не винил Диза. Он слишком любил его, чтобы желать зла.

Бэлда наоборот, Сэмюль ненавидел и все же осознавал, что у них вместе больше шансов выжить, чем поодиночке. Досадная ситуация.

Из подлеска выскочил заяц, бросившись почти под ноги путникам, и так напугал Бэлда, что тот споткнулся и полетел на землю, обрушив могучий кулак на ошарашенного зверька. Заяц упал на землю с перебитой спиной. После двух сильных ударов животное затихло.

Бэлд, смеясь, поднялся.

— Видал, Сэмюль? Стрелы для тех, кто не успевает работать кулаками. Вот так-то.

— Да ты просто упал на него, Бэлд! Я-то видел!

— Упал!.. Как можно назвать такой точный удар падением?

Сэмюль собирался было поспорить, однако потом решил уступить. Пусть себе радуется, восторгается собой, не надо оспаривать его сомнительный триумф. Как ни трудно признать, но хвастливого Бэлда легче вытерпеть, чем угрюмого.

Бэлд поднял трофей за уши, торжествующе потрясая им.

— Вот обещанный обед!

— Вообще-то ты обещал мне фазана.

— Брось, — прорычал Бэлд. — Давай не спорить по пустякам. Я обещал тебе отличный обед, и вот он.

Давай не спорить по пустякам!

Бэлд запрокинул голову и рассмеялся.

— Ты слышал, Сэмюль? Не будем…

— Слышал, слышал. Теперь ты станешь утверждать, что все это запланировано, какой бы неудачной шутка ни оказалась.

— Что за настроение у тебя, кузен? Мое положение ничем не лучше, и все же я сохранил бодрость духа.

— Неужели? — произнес Сэмюль.

Действительно ли Бэлд не отдавал себе отчет в собственном поведении? Он стал мрачен и непредсказуем со дня смерти Ардена, хотя такое настроение для него характерно…

— Я обдумывал наше будущее, — произнес Сэмюль, менял тему разговора.

— Это даже меня может повергнуть в уныние, — бросил Бэлд.

Кузены шли по тропинке, ведущей на небольшую поляну, где они оставили лошадей. День обещал быть облачным, и с далекого моря дул свежий южный ветер.

— Мне кажется, стоит продать лошадей и купить лодку, — предложил Сэмюль.

— Продать лошадей? У тебя помутился рассудок. Таких коней не покупают и не продают на постоялых дворах. Если Торен на самом деле гонится за нами, он узнает их, будь уверен. А лодка подразумевает только один путь — по реке Уиннд на юг. Торен мгновенно нас настигнет. Или это и есть твой план? Неужели ты наконец понял, что смерть Торена все еще необходима?

— Шанс упущен, Бэлд. Не забывай, ты по ошибке убил Ардена.

Сэмюль наблюдал, как кузен снимает шкуру с будущего ужина.

— Торен наверняка подумает, что мы пошли на юг, к морю, а я предлагаю переправиться на восточный берег. Никто не ожидает, что мы направимся туда, и Торен не станет искать нас там.

Бэлд посмотрел на кузена, прищурив маленькие глазки.

— На том берегу располагаются союзники принца Иннесского — или они должны там быть. Ты обдумал мои слова?

— Бэлд, ты не задал себе очевидного вопроса: зачем мы нужны принцу Иннесскому?

— Затем, что мы искусные воины и много знаем о Ренне: как идет подготовка к войне, численность армий, какие из укреплений не так прочны, как кажутся, кто из союзников не настолько надежен… Да, нам есть что предложить.

— Конечно, но это могут быть и ложные сведения.

— И что же мы сделали? — воскликнул Бэлд. — Убили Ардена ради правдоподобности измены?

— Возможно, убийство было инсценировано. Но даже если произошло на самом деле, мы могли просто воспользоваться им для придания достоверности своим словам: «Мы — убийцы, преследуемые собственной семьей. Примите нас в свои ряды, и мы поможем вам». Кажется, ты забыл, что мы собирались убить Торена, поскольку его политика делала Ренне уязвимыми для Менвина Уиллса и принца Иннесского. Трудно доказать, что мы так быстро перешли на сторону врага, не так ли?

— Торену нужны наши жизни. Мы ненавидим его, именно потому и пытались уничтожить…

— Это ты ненавидишь его, Бэлд.

Внезапно Сэмюлю вспомнилась встреча в Саммерхилле. Я сделаю это, ведь я люблю его больше всех. Ведь так сказал Диз?..

Сэмюль прикрыл глаза, избегая смотреть на окровавленные руки Бэлда.

— Я предлагаю пойти на восток, выбрать наименее вероятное направление, — проговорил он. — Даже там есть герцогства и княжества, соблюдающие нейтралитет. Не все находятся в руках принца Иннесского. Если и существует надежда скрыться от преследования, то она реальна лишь на востоке, как можно дальше на востоке, как раз там, где начинаются горы.

Бэлд взял длинную палку и обстругал ее кинжалом. Затем проткнул палкой зайца, нанизывая мясо скользкими от крови руками.

— Мне, к примеру, трудно будет бросить коня. Не лучше ли нанять паромщика, который помог бы нам переправиться вместе с лошадьми? Кроме того, весьма маловероятно, что Торен станет так упорно нас преследовать.

— Да, маловероятно, но не исключено. И его люди наверняка без колебаний переправятся через реку. Нет, нам нужна лодка, чтобы заставить Торена поверить, что мы направляемся к морю.

— Лодка подойдет вам лучше всего, — раздался голос.

Оба юноши стремительно обернулись и увидели в дюжине футов от себя воина с оружием.

Бэлд и Сэмюль обнажили мечи.

— Если на вас нет доспехов, то лучше стойте спокойно.

Человек пронзительно свистнул, и у ног Сэмюля в землю вонзилась стрела, затем вторая, прилетевшая с другой стороны. В деревьях прятались лучники.

— Ежели вы желаете избавиться от лошадей, превосходных доспехов и вьючных животных, я буду счастлив услужить.

Из-за деревьев выбежали люди, забрали лошадей и подняли с земли седла.

— И ваши кошельки, если не затруднит, — добавил появившийся первым незнакомец, протягивая руку.

Это был светловолосый человек средних лет, с розовым шрамом на одной щеке, с перекошенным ртом и безжизненно висящим веком. Сэмюль сразу понял, что этот разбойник когда-то был воином, и с ним шутки плохи, тем более сейчас, когда противник обладает очевидным преимуществом.

— Бэлд, — тихо предупредил кузена юноша, чувствуя, как растет его гнев. — Не делай глупостей.

— Послушай кузена, — спокойно произнес грабитель. — Что толку быть истыканным стрелами. Ваши кошельки.

Сэмюлю пришлось положить меч на землю, чтобы развязать кошель. Он кинул кожаный мешочек разбойнику, и Бэлд сделал то же самое.

— Я оставлю вам мечи — из уважения к вашей профессии и еще потому, что здешние места кишат самыми отъявленными злодеями.

Разбойник криво усмехнулся, шагнул вперед и схватил зайца на вертеле. Отсалютовав кузенам, человек направился в сторону леса и, сделав несколько неслышных шагов, исчез.

Бэлд разразился ругательствами.

— Что нам теперь делать?! У нас ни медяка! О, я догоню этого мерзавца и зажарю его, как зайца!..

Сэмюль засмеялся.

— Ничего лучшего и придумать нельзя было, — сказал он. — Эти воры будут распродавать лошадей в одном месте, доспехи — в другом. Наш след просто потеряется. Пускай Торен попробует теперь нас найти!

— Что же делать? Все, что у нас осталось, — это мечи и луки.

— Плюс небольшое состояние в виде драгоценных камней, зашитых в подкладку моей одежды.

Бэлд резко повернулся к нему.

— Ты шутишь?

— Ничего подобного. Как я всегда говорю — будь готов к любым неожиданностям. Теперь мы купим лодку и пересечем реку. Неизвестно, догадается ли Торен, что мы отправились именно этой дорогой. Единственное, чего мне жаль, так это нашего ужина.

Глава 9

Ущербная луна заглядывала в сад, где в тени дерева сидела Ллин. Ей стал ненавистен солнечный свет и безразличен искусственный, будь то огонь свечей или камина. Прохладнее сияние луны радовало девушку больше всего, ведь луна не слишком придирается к внешности. Если бы все относились к ней так же!

На мгновение Ллин закрыла лицо руками. Перед глазами до сих пор стояли люди, которых приводил в ужас один ее вид.

Ячудовище, — призналась она себе. — Чудовище, достойте смерти.

Даже находясь в уединении в собственном саду, Ллин не сразу осмелилась открыть лицо.

Еще одна незаживающая рана, — подумала девушка. — Неужели у меня их было недостаточно?

Она услышала скрежет замка, и балконные двери с ужасным скрипом открылись.

Ллин отошла в тень и затаилась.

— Ллин?..

Леди Беатрис, мать Торена.

Девушка вздохнула. По крайней мере не тот жулик Алаан, если его действительно так зовут. Впрочем, он никогда не посмел бы показаться здесь после нанесенного ей оскорбления…

— Ллин?..

Девушка не ответила, хотя сразу почувствовала, как тепло, разлившееся по телу, смягчило раздраженное состояние. Это похоже на леди Беатрис — приходить так поздно. Леди всегда была очень добра и милосердна.

— Ллин, ваши слуги сказали мне, что вы в саду. Нам надо поговорить.

Ллин тяжело вздохнула.

— Леди Беатрис…

— Ах, вот вы где, дитя мое.

Ллин сделала движение, чтобы разглядеть посетительницу сквозь листья.

— Я хочу принести вам свои соболезнования по поводу того, что случилось этим вечером, но сначала я должна сообщить… У меня плохие новости.

Ллин насторожилась. Плохие новости в семействе Ренне почти всегда принимали только одну форму.

— Кто умер? — напрямик спросила она.

Леди Беатрис глубоко вздохнула, и ее ответ был подобен рыданию:

— Арден.

Не успев закрыть глаза, Ллин почувствовала слезы на щеках. Она нагнулась и закрыла лицо ладонями, упершись локтями в колени.

— Однако есть и худшие известия…

Сердце Ллин сжалось.

Хуже могло быть только одно.

— Торен?..

Она едва сумела произнести это имя.

— Нет, с Тореном все в порядке. — Леди Беатрис снова глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. — Ардена убили кузены — по-видимому, Бэлдор. В темноте они спутали его с Тореном.

— Я знала, что происходит что-то неладное! — произнесла Ллин, поднимаясь на ноги. — Мне казалось так в течение нескольких месяцев, однако ни Арден, ни Диз, ни сам Торен не хотели меня слушать.

— Иногда так ужасно знать правду, — произнесла леди Беатрис.

— Бедный Арден! — воскликнула Ллин.

— Возможно, — послышался шепот в ответ.

— Что значит «возможно»?!

— Он был убит, когда направлялся к Торену после бала, чтобы предостеречь его и сознаться в намерении участвовать в заговоре.

— Арден?

— Да, — с бесконечной печалью в голосе сказала леди Беатрис. — Арден… кто бы мог подумать.

Она заплакала.

Ллин видела, как леди Беатрис облокотилась на ограду, закрыв рукой глаза, и рыдала, будто умер ее собственный сын.

Они не сразу продолжили разговор.

— До сих пор не могу поверить, — наконец вымолвила Ллин. — Арден? Казалось, он последний, кто мог бы ввязаться в подобную… измену. Был ли с ними кто-то еще? Арден и Бэлдор — странная пара. Они всегда недолюбливали друг друга.

— Сэмюль, — ответила леди Беатрис.

Эти слова по крайней мере не стали неожиданностью. Сэмюль всегда отличался решительностью и уверенностью в собственной правоте.

— И все?

— По нашим сведениям, все. Ардена сразили стрелой, когда он составлял список союзников.

— А что случилось с Бэлдом и Сэмюлем?

— Торен и Диз отправились за ними. Если бы на Диза не напали, когда он шел к Торену в сад, чтобы поговорить с ним после бала, он мог бы остановить кузенов. Но его застали врасплох.

— Диз ранен?