Глава 53

Ужасная новость, подумал Каррал. Конечно, он не мог видеть этого ребенка; поскольку же мальчик не разговаривал, то лорд не имел возможности слышать его голос. Он был похож на привидение, что приходило к нему в первый раз и положило начало тем событиям, которые и привели его сюда.

Ребенок отличался от других детей. Его способности разговаривать с тишиной и знать то, чего не дано знать никому, вызывали у Каррала тревогу.

Фаэль тоже так думал. Таких, как он, можно определить по манере разговора, по тому, как они задают вопросы и отвечают на них. И странники более терпеливы к подобным существам, нежели люди, живущие в горах.

К тому же среди них есть собиратели легенд и ткачи видений. Быть собирателем легенд почетнее. Отношение к ткачам видений другое, поскольку они имеют дело с потусторонним миром и часто предвидят катастрофу или трагедию, а приносящих дурные вести всегда боятся и сторонятся.

Что же за новость принес этот ребенок?

Мальчик сказал, что ищет троих людей: один из них слышит самые тихие звуки, другой — самый старый из всех стариков, а третий смотрит на себя чужими глазами.

Каррал сразу понял, что это он сам, Кай и Тизон, который никогда не говорит о себе в первом лице. Слепого менестреля удивило не то, что посланник преисподней ищет именно их, а то, что сам он принял его сообщение как что-то обычное и естественное.

Старейшина фаэлей Нанн была обеспокоена не меньше, чем все остальные. Она постоянно спрашивала себя: как можно использовать ребенка в таких целях? Как можно быть таким бессердечным?

Высказанное Эбером мнение по поводу послания посеяло панику среди людей.

— Но Уирр не может разговаривать! — сказал Кай.

— А разве люди не разговаривают во сне? — спросил Эбер.

— Уирр никогда не спит. Великий колдун давно умер, — настаивал Кай.

Каррал чувствовал, что безногий вынужден сдерживать себя в разговоре. Теперь, когда лорд хорошо знал Кая, он понимал, что никто не должен ставить под сомнения его знания и суждения. Килидд прожил в сто раз дольше, чем кто-либо. Он служил двум великим колдунам. Его авторитет нерушим.

— Значит, он все-таки был у Врат Смерти? — продолжал Эбер.

— Нет, — кратко ответил Кай, — хотя среди живых его тоже нет. Он существует, но не так, как мы пытаемся себе представить.

— Тогда я ничего не понимаю, — сказал Эбер. — Уирр не живой и не мертвый. Значит, он призрак?

— Нет, он не блуждает, потерянный и несчастный, подобно привидению. Его дух соединился с духом реки Уиннд, как мы теперь ее называем. Он не стал рекой, деревом или травой.

— Он все-таки спит, — настаивал Эбер. — Мой сын говорит мне, что он спит!

— Невозможно, — ответил Кай. — Реки не спят и не разговаривают, даже загадочная и заколдованная река Уиннд.

Каррал понял: продолжать спор бессмысленно.

— Тогда, почтенный Кай, — сказал он, — как ты объяснишь появление этого ребенка, который ищет троих мужчин, похожих на нас?

— Я не говорил, что у него не бывает видений, лорд Каррал. Конечно, бывают. У достопочтенной Туат тоже бывают видения, но она не утверждает, что они исходят от колдуна, который покинул этот мир сто лет назад.

— В словах Ллайи нет никакого обмана, — сказал Эбер. — Его речь правдива, как плач младенца.

— Я не стану утверждать, что он пытается обмануть нас, — сказал Кай, стараясь сбавить тон. — Разве что обманывают его.

Наступила странная тишина, в которой ясно почувствовался страх.

— Что он говорит? — спросила Нанн дрожащим голосом.

— Он говорит, что на разговоры нет времени. Сон Уирра и его брата потревожен. Даже не просыпаясь, они могут действовать и управлять событиями, которые приведут к гибели многих земель. Младший сын Уирра должен быть спасен, а старший обязан пройти через Врата Смерти. Задача сложная, поскольку Смерть на стороне старшего сына.

— А при чем здесь мы? — спросил Каррал. — Что ему нужно от Кая и меня?

— Человек с сердцем ворона и его товарищ Быстрая Рука недостаточно сильны, — перевел Эбер слова сына.

— О ком он говорит? — спросила Туат.

— О Рабале по прозвищу Кроухарт и об Орлеме Слайтхенде, — сказал Кай шепотом.

— Кто они такие?

— Люди… со своеобразной репутацией. Я послал Орлема в Тихую Заводь за Кроухартом, чтобы они вместе нашли Алаана.

Снова наступила тишина. Потом Эбер промолвил:

— Ллайа говорит, что мы можем спасти младшего сына Уирра… если только Смерть не успела забрать его.

Глава 54

Элиз забылась сном. Ее состояние сильно тревожило Бэйори. К тому же он был вынужден одновременно грести и внимательно смотреть вперед, чтобы не наткнуться в тумане на ветви деревьев.

Орлем тоже имел задумчивый вид.

— Попытки спасти Алаана забрали у девушки последние силы. Элиз потребен покой. Скоро ей станет лучше. Если будет надобно, я разбужу ее, а сейчас пусть отдыхает. — Он опять принялся употреблять старинные обороты речи.

Алаан несколько раз просыпался, пил воду и ел, однако лучше ему не становилось. Он не произнес ни слова с тех пор, как покинул остров. Казалось, бедняга и дня не протянет.

Друзья произвели смену в лодке, немного передохнули и вновь отправились в путь. Тэм разрешил Финнолу занять его место на борту, так как понимал, насколько сильно тот нуждается в отдыхе. Впрочем, отдых нужен был всем.

Тэм устал от этого места и от страха перед Хаффидом. Он продолжал идти, ни о чем не думая и сосредоточиваясь только на ходьбе. Мышцы ног болели от передвижения в воде. Если бы не надежда скоро покинуть болото, юноша давно бы уже нашел островок и завалился спать.

Рабал остановился, и Тэму пришлось удерживать лодку, чтобы она не врезалась в их проводника.

— Нужно приготовиться к неожиданному нападению, — произнес Кроухарт. — Хаффид придет в ярость, когда поймет, что мы собираемся покинуть Тихую Заводь. Вороны смогут предупредить нас об опасности, но некоторые вещи недоступны даже их зрению. Так что приготовьте мечи. И хорошо бы посадить в лодку двух лучников. Необходимо разделиться на две группы и защищать лодку с обеих сторон. Кто-то должен пойти сзади.

— Я пойду, — сказал Орлем, поднимая клинок.

— Я буду двигаться впереди вместе с Рабалом, — произнес Пвилл.

Остальные сгруппировались по обе стороны лодки.

Сквозь густой туман Тэм мог различить впереди лишь неясные силуэты Рабала и Пвилла.

Бэйори продолжал вести лодку вперед; неподвижное тело Алаана лежало у его ног. Финнол и Синддл сидели в лодке на скамье с луками наготове. Сэмюль шел впереди, по левую сторону лодки, а его брат — по правую.

Тэм занял место в лодке справа от Алаана, а принц Майкл — слева. Тэм положил рядом с собой небольшой запас стрел. Так они продвигались через затонувший лес в сопровождении стаи ворон, перелетающих с дерева на дерево.

Тэм прислушивался к шуму, производимому воронами, пытаясь понять, что Кроухарт хочет разобрать в тумане.

Чем дольше юноша находился в неведении, тем это становилось для него мучительнее, потому что даже когда он лишался сил, его богатое воображение не давало покоя.

В тот день туман был особенно плотным: казалось, он вытеснил почти весь воздух, и дышать стало почти невозможно.

Тэм слышал, как кричат вороны, как бредут по воде его товарищи. Внезапно откуда-то повалил совершенно уже густой туман, мутный и неосязаемый. Он перекрыл лучи света, пробивающиеся сквозь деревья.

Юноша перестал видеть перед собой Бэлда, инстинктивно вытянул руку и дотронулся до края лодки. Он понял, что из-за тумана не может разглядеть ничего даже на расстоянии вытянутой руки.

— Все на месте? — спросил Орлем. — Перекличка.

Каждый назвал свое имя. Туман был настолько непроницаемым, что путники едва могли слышать голоса друг друга.

Тем не менее выяснилось, что все целы.

— Остановите лодку, — приказал Орлем. — Не делайте резких движений.

Приказ был выполнен. Все остановились и замерли, точно слепые, не знающие, куда идти дальше.

— Рабал? — спросил Финнол. — Ты знаешь, куда нам идти?

— Да. Мешает только туман. Но не волнуйтесь. Кроухарт никогда не теряется, даже в таком молоке.

Вскоре движение возобновилось.

Деревья снова и снова вырастали на пути, и каждое приходилось обходить. Туман, похоже, привел в замешательство и ворон. Их взволнованное карканье доносилось не прямо сверху, а откуда-то издалека.

Тэм подошел к лодке, чтобы проверить, не была ли это попытка слуг Смерти выкрасть Алаана.

При мысли о слугах Смерти он содрогнулся. Схватка, случившаяся прошлой ночью, теперь вспоминалась как сон — точнее, как кошмар. Юноша вдруг подумал, что туман появился неспроста и может быть опасен.

Он поднял меч, чтобы отразить внезапную атаку.

Неожиданно в тумане промелькнуло что-то черное. Тэм поднял руку, но это оказалась всего лишь ворона, которая села на край лодки. Впрочем, присмотревшись, юноша узнал в ней птицу Алаана — уиста по имени Жак.

Уист переступил с ноги на ногу и уставился на своего хозяина. Потом дважды свистнул и затих, ворочая по сторонам темной головой, — затем птица затянула песню, которая Тэму показалась настолько красивой, что он даже заслушался.

— Что это? — послышался из тумана голос Сэмюля.

— Уист, — сказал Синддл. — Поет любовную песню.

Какое-то время все молчали, отчасти в надежде, что Алаан услышит зов своего верного слуги и поднимется, но юноша даже не пошевелился.

Песня смолкла, однако черная птичка продолжала пристально смотреть на хозяина, подергивая головой. Затем спорхнула с места и нырнула в густой туман.

Тэм подумал, не было ли это прощальной песней. Уист просвистел два раза, как бы для Алаана и для Саинфа.

— Эта птица никогда не появляется в минуты мира и спокойствия, — проворчал Бэйори.

Как только воины окружили лодку, он взял шест и оттолкнулся.

— Посмотрите, я никогда не видел такого густого тумана.

Тэм зябко поежился. Туман был жутким, неестественным, как будто с его помощью кто-то пытался их задержать. Юноша подумал: а вдруг Хаффид специально напустил страшную мглу, чтобы не позволить Элиз и Алаану сбежать?..

Они продолжали идти вслепую, натыкаясь на ветви деревьев. Временами туман делался таким густым и непроницаемым, что Тэму становилось трудно удержать равновесие.

С запада подул холодный сырой ветер, который постепенно начал рассеивать серое марево. Набросившись на деревья, ветер срывал листья и кору, затягивая их в маленькие смерчи. Шум ветра напоминал болезненный стон и становился все громче.

Вскоре разразилась буря.

Компаньоны пригибались, прикрывая руками лица от сильного ветра. С дерева сорвалась крупная ветка, упала на планшир лодки и повредила его. Элиз проснулась из-за сильного толчка, села и потрясла головой.

Пвилл взобрался в лодку и попытался прикрыть собой Алаана. Тихая Заводь не оправдывала свое название. Река разбушевалась, волны перекатывались через затопленный лес, сметая деревья. Лодку сильно раскачивало; Элиз спрыгнула в воду, чтобы помочь удержать ее на плаву.

Волны обрушились на Тэма, стараясь опрокинуть его. Ветер смешался с крупными, как град, каплями дождя, которые, в свою очередь, развеяли остатки тумана. Дождь полил еще сильнее, и деревья заскрипели, застонали и начали разбрасывать щепки во все стороны. Тэма хлестали ветки и листья. Дождь колотил по телу Алаана так сильно, что скоро он промок насквозь.

Щепки продолжали кружить в воздухе и несколько раз задели Тэма. Высоченные волны швыряли лодку из стороны в сторону с такой силой, что Тэм боялся, что не сможет удержать ее.

Кроухарт завел их в небольшую рощу, где можно было укрыться от волн и ветра. Здесь они решили переждать бурю.

— Нельзя останавливаться! — воскликнула Элиз. — Мы потеряем Алаана!

— Как продолжать путь в такой шторм? — закричал Кроухарт.

— Те, у кого есть силы, должны идти с нами, — объявила Элиз. — Остальные догонят, когда отдохнут. Алаан умрет, если мы остановимся хоть на минуту!..

И, вступив в борьбу с ветром, они пошли вперед, волоча за собой ставшую непокорной лодку.

Двигались вслепую, поскольку из-за ветра нельзя было даже поднять глаза и посмотреть вперед, однако Кроухарт не подавал виду, что в чем-то сомневается. Он вел уверенно, как будто знал Тихую Заводь в совершенстве и мог ходить по ней как хозяин даже в темноте.

Через несколько часов ветер немного стих.

— Буря заканчивается, — крикнул Орлем.

Никто не отозвался. Все так устали, что уже не в силах были противостоять волнам.

Финнол залез в лодку и улегся рядом с Алааном. Он не был создан для того, чтобы бороться с подобными бурями, хотя и держался довольно мужественно. Душа его огромна, подумал Тэм, а вот сил маловато…

Постепенно волны успокаивались, ветер затихал. Река помутнела от листьев, щепок и ила.

— Есть пострадавшие? — спросила Элиз.

— Сэмюль, — сказал принц Майкл.

— Ничего страшного, — возразил Сэмюль.

— Садись в лодку, — приказала Элиз, а сама заняла его место.

Синддл перевязал рыцарю рану, а Финнол охранял обоих, крепко сжимая свой лук.

— Рана несерьезна, — доложил Синддл, — но она ослабит его правую руку.

— Только начал избавляться от последствий старого ранения, — сказал Сэмюль с досадой. — Ничего, вполне могу драться и левой рукой.

— Он не преувеличивает, — подтвердил его брат, но Рабал велел Сэмюлю пока оставаться в лодке.

Элиз задумчиво стояла в реке, затем покачала головой и провела клинком по поверхности воды.

— Хаффид снова ходит по кругу. Я не могу определить, как далеко он от нас.

Девушка кивнула Кроухарту.

— Веди нас дальше. Хаффид опять спрятался от меня. Кто знает, где он может быть и что сейчас делает.

Туман, унесенный было ветром, снова поднялся из реки, на сей раз не такой густой.

Наскоро перекусив, путники подкрепили силы. Лес становился более темным и непроходимым: длинные ветви деревьев склонялись к самой воде, и приходилось на каждом шагу отводить их в сторону. Зато волны стали меньше.

Постепенно река мелела. Сначала вода достигала колен, затем стала по щиколотку, поэтому лодку пришлось полностью разгрузить, чтобы она смогла свободно плыть. Впрочем, ее все равно приходилось перетаскивать через деревья, лежащие под водой.

Вдруг Тэм увидел, что Кроухарт стоит на твердой земле. От радости Финнол едва мог сдержать слезы.

Тэм посмотрел вдаль, но в тумане ничего не увидел. Как только лодку затащили на берег, юноша подошел к Рабалу, который стоял на скалистом берегу, и разглядел какой-то водоем.

— Что это? — спросила Элиз.

— Озеро. По крайней мере я всегда считал его озером. Раньше я переплывал его за два часа.

Бэйори посмотрел на небо, которое трудно было отделить от воды в озере.

— Но ведь нет ни солнца, ни земли, по которым мы могли бы ориентироваться. Как же достичь берега?

Рабал покачал головой, и к нему подлетел ворон.

— Наконец-то мы выбрались из Тихой Заводи, — произнес Финнол дрожащим голосом.

— Не спеши радоваться, — сказал Рабал. — Мы находимся в другой ее части.

Он поднял руку вверх.

— Мои вороны поведут нас, но в лодке нет места для всех. Кому-то придется плыть. Здесь нет ни течения, ни ветра. Это наш единственный шанс выйти отсюда. Если среди нас есть пловцы, мы должны попробовать переплыть озеро.

— Я поплыву, — сказала Элиз. — Давайте спустим лодку на воду. Алаан почти не дышит, нельзя терять ни минуты.

Лодку подняли, перенесли через узкий перешеек и опустили на воду. Тэм и те, кто собирался плыть, начали раздеваться и складывать оружие и одежду в лодку. Элиз без всякого стеснения сделала то же самое. Мужчины слегка смутились и отвернулись. Бэйори собрал весла и вместе с Сэмюлем, Орлемом, Кроухартом и Пвиллом сел в лодку. Он оттолкнулся от берега, вслед за ним в воду зашли остальные.

Элиз нырнула и, проплыв под водой небольшое расстояние, вновь появилась на поверхности.

— Вот бы мне так плавать, — сказал Бэлдор Ренне.

— Цепляйся за лодку, когда устанешь, — посоветовал принц Майкл. — В путь! Иначе Алаан умрет.

Над ними пролетела стая ворон и скрылась в тумане. Затем одна птица вернулась, села на нос лодки и хрипло каркнула. Из тумана кто-то ответил ей похожим образом.

Диз посмотрел на деревья, поваленные бурей, на плывущие по воде поломанные ветки и листья.

— Похоже на ночной кошмар, — сказал он Торену.

Торен дотянулся до ветки, на которой осталось птичье гнездо, почти неповрежденное, но без птенцов. Диз заметил, что пальцы у кузена красные и опухшие.

— Да. Зная теперь, что иной мир не так уж далеко, я смотрю на жизнь не так, как прежде. Насколько тонки невидимые стены, охраняющие нас от этого гиблого места? Расстояние между мечтой и ночным кошмаром…

Диз посмотрел вверх.

— Может быть, мы скоро доберемся до берега. Для меня больше не имеет значения, найдем ли мы Бэлдора и Сэмюля и заставим их ответить за свои поступки, спасем ли брата Гилберта… Давай избавимся от этого ужаса и вернемся на родную землю.

Абгейл ждал впереди, и Ренне подошли к нему.

— Я бродил по воде, — сказал Рыцарь Обета. — Я чувствую, что жизненная сила Алаана угасает. Мы должны сделать все возможное, чтобы догнать их. Если брата нельзя спасти, я обязан хотя бы оказаться рядом, когда он умрет. Нэгар должен уйти вместе с ним. Нельзя допустить, чтобы чудовище осталось в этом мире и охотилось за новыми жертвами.

Элиз плыла как русалка, что было для нее очень странно. До той ночи, когда девушка бросилась с моста, она вообще никогда не плавала. Хотя все произошло всего несколько дней назад, Элиз это представлялось далеким прошлым. В ее жизни произошло столько событий, что один прожитый день казался целым годом.

Девушка стала искать Хаффида. Она хотела увидеть его первой. Как далеко он? Сколько сил осталось у колдуна после третьего круга? Должно быть, немного…

Из тумана послышались голоса. Элиз замерла и прислушалась. Затем проплыла немного вперед.

Голоса ей были знакомы — они принадлежали Ренне и Рыцарям Обета. Элиз охватило странное чувство; она не знала, продолжать ли ей плыть дальше или же повернуть назад.

Если Хаффида задержать хотя бы на несколько часов,этого хватит, чтобы вывести Алаана из Тихой Заводи, — подумала Элиз.

Появились Ренне. Если Хаффид идет вслед за ними — а девушка в этом не сомневалась, — то они могут помочь ей в ее планах. Подходящее место, чтобы устроить ловушку для Хаффида.

Элиз не забыла реакцию ее товарищей на этот план, но сейчас она одна, и никто ничего не узнает…

Абгейл присел и осмотрел землю. Его отряд вышел к узкому перешейку, который отделял затопленный лес от водоема, похожего на озеро.

— Здесь они перетаскивали лодку.

— Шианон тоже находилась в лодке? — спросил Торен.

— Скорее всего. Посмотрите, сколько следов. Так… человек девять или десять, а может, и больше. Трудно сказать.

Торен оглянулся на утопающие в тумане деревья.

— А как же Хаффид?

Абгейл не стал смотреть в сторону леса: его взгляд остановился на серой непроницаемой мгле, лежащей на поверхности озера.

— Не знаю. На какое-то время он спрятался от меня.

Он указал на воду:

— Как вы думаете, сможем мы построить плот и переплыть озеро?

У Диза создалось такое ощущение, что туман обволакивает не только его тело и глаза, но и мысли, и память.

Где-то ему послышался стук топора; этот звук причинял его голове сильную боль. Сквозь лес пронеслась волна легкого бриза. Диз помчался по скалистому пляжу, чтобы оказаться подальше от шума, от своего кузена и остальных. Туман был настолько густым, что юноше почудилось, будто мир уменьшился до нескольких футов. А за пределами этого мира все стало невыразительным и серым.

— Здесь все как в загробном мире, — закричал он. — У меня такое чувство, что я уже умер!

— Еще нет, — проговорил женский голос.

Диз оглянулся, однако ничего не увидел.

— Опять видение, — сказал он, успокоившись.

В тумане вырисовывался неясный силуэт, и юноша сперва не мог различить, где именно — над или под водой. Да, силуэт женщины, духа реки, который был ему знаком.

Женщина медленно поднималась из воды.

— Шианон! — окликнул ее Диз. — Абгейл обещал, что ты появишься. Он утверждает, что ты колдунья.

— Что ты ему рассказал обо мне?

— Ничего. Я считал тебя водяным духом, а потом мне пришло в голову, что ты, должно быть, и есть та самая дочь Уирра, о которой он говорил.

— Все намного сложнее, поскольку я не совсем та, за кого вы меня принимаете. Но я пришла предупредить: Хаффид рядом. Держите оружие наготове. Сначала он прибегнет к колдовским фокусам. Если вас это не напугает, он натравит своих рыцарей. Думаю, у него осталось не так много сил, чтобы использовать чары. Хорошая возможность убить колдуна. Среди рыцарей есть меткий стрелок?

— У нас вообще нет стрелков.

Диз опустился на землю, и видение приблизилось.

Да, именно женщина… но не совсем земная, подумал Диз.

— Почему мы должны бороться с Хаффидом одни? Он ведь и твой враг, по словам Абгейла.

— Потому что он расправится с воинами Ренне, как только представится случай. Этой причины недостаточно?

Женщина прикусила нижнюю губу, словно ребенок, и этот жест совершенно не гармонировал с ее обликом: тело блестело как рыбья чешуя, а волосы были похожи на водоросли. Она подняла изящную руку и убрала волосы с лица.

— Но почему бы нам не остаться в стороне? Сражайтесь с ним сами.

Она гневно посмотрела на юношу.

— Ты угрожаешь мне, лорд Диз Ренне?

— Ни в коем случае. Я только хотел сказать, что лучше объединить силы.

— Я бы с радостью объединилась с Ренне в борьбе против Хаффида, но не доверяю этому человеку, Абгейлу. Ты не знаешь, какие клятвы давали в прошлом Рыцари. Дети Уирра не без причины недолюбливают их. Ты долго пробыл с ним рядом, скажи, что думаешь о нем?

— Я не могу судить об Абгейле, миледи, поскольку знаю его всего несколько дней.

— Зато я могу, — сказал Торен, который стоял в нескольких шагах от них.

Шианон попятилась назад, но Торен, выставив ладони вперед, пошел на нее.

— Подожди. У меня к тебе есть разговор.

Женщина отступила так далеко, что ее едва можно было разглядеть в тумане, и только потом остановилась.

— Ты союзник того, кто хочет сжечь меня на костре, — проговорила она медленно. — Что еще ты хочешь услышать?

— Я не думаю, что Абгейл способен на такое.

— Да? Тогда спросите его, какая участь меня ждет! Может статься, он скажет вам правду. Его Рыцари однажды убили такую, как я.

— О чем ты говоришь?

— Абгейл знает, о чем я говорю, — сказала женщина. — Спроси его сам.

— Но, миледи, разве сейчас нет более важных дел? Я решил не наказывать Бэлдора и Сэмюля, а ведь они убили моего брата, которого я любил, и пытались убить меня.

— Наверное, твои кузены поверят тебе, потому что Торен Ренне — человек благородный, однако я никогда не доверюсь Рыцарю Обета, потому что в нем нет ни капли благородства. Ты не знаешь, сколько лжи и коварства он нес в себе!

— Гилберт Абгейл считает своим долгом искупить ошибки, совершенные Рыцарями Обета. Он самый благородный человек, которого я когда-либо встречал. А я повидал немало людей.

— А я на протяжении тысячелетия повстречала не так уж много людей, и мне повезло, что ни один из них не оказался Рыцарем Обета. Берегись, Торен Ренне. Хаффид уничтожит и тебя, и твою семью, и всех твоих союзников, включая благородного рыцаря. Хаффид беспощаден и беспринципен. Его единственная цель — развязать войну и сокрушить того, кто посмел восстать. Ради победы он принесет в жертву даже своих детей.

— А вы сами, миледи? — мягко спросил Торен. — Говорят, Шианон была ничуть не лучше, особенно когда дело касалось мужчин. Они тоже отправлялись на костер.

— Я не Шианон, — сказала девушка твердо. — Я Элиз Уиллс. И хотя моя семья уже несколько поколений воюет с твоей, Торен Ренне, я не желаю твоей смерти… — она глянула на Диза, — или смерти твоих близких. Я изменилась, стала мудрее и не спешу осуждать других. Я не та, что жертвует возлюбленными и детьми в войне против брата.

Диз не мог понять, кто больше ошеломлен новостью о том, что женщина, стоящая перед ними — Элиз Уиллс, он или его брат.

Девушка развернулась и собралась поплыть назад, но Диз окликнул ее:

— Подожди! Леди Элиз, если это на самом деле ты, то все наши сомнения рассеялись…

Немного подумав, девушка вернулась. Диз, не скрывая радости, бросился в воду.

— Кузен, будь осторожен, — предостерег Торен.

Девушка подплыла ближе, ее лицо озарилось слабой улыбкой.

— Видишь, как он мне не доверяет, — сказала она тихо, обняла Диза за голову и поцеловала в бровь.

Затем отпустила юношу и начала медленно отплывать, не сводя с него глаз.

— Ты все еще любишь ее, несмотря на ожог, — произнесла Элиз неожиданно. — Как я помню, именно это всегда говорят о Дизе Ренне.

Она медленно скользила по воде и глядела на юношу.

— Благородно с твоей стороны.

Элиз посмотрела сначала на одного брата, потом на другого. По выражению ее лица было заметно, что девушка на что-то решается.

— Вот что я вам скажу, — произнесла наконец Элиз. — На том берегу есть тропа, она выведет вас из Тихой Заводи. Двигайтесь как можно быстрее, я оставлю для вас знак, по которому вы сможете следовать за мной. Но вы должны опередить Хаффида. Мы попытаемся оставить его здесь навсегда. Если не хотите попасть в ловушку, поспешите. Постройте плоты — и отправляйтесь в путь.