Глава 28

Они спускались по длинной лестнице, где каждая ступенька скрипела на свой лад. Лорд Каррал провел рукой по старым, отполированным пчелиными сотами перилам, которые источали медовый аромат. Леди Беатрис легко и бесшумно ступала впереди лорда. Слуга поддерживал его под руку, что было в общем-то не нужно.

— Уже недалеко, — обернувшись, сказала леди Беатрис.

Недалеко до чего?

Леди Беатрис попросила ее сопровождать, и поскольку лорд был гостем, то с готовностью согласился. Если бы Каррал был не настолько вежлив, он мог поинтересоваться, куда они направляются, но лорд все еще старался создать впечатление полного доверия к леди, хотя это с каждым днем все меньше соответствовало истине.

— Ваша светлость, — раздался сверху мужской голос.

У Каррала создалось впечатление, что поклонилось несколько мужчин, причем вооруженных.

Почему он так подумал? Разве сталь пахнет?

— Он ожидает вас, ваша светлость, — сказал мужчина, и в замочной скважине загремел ключ.

— Все еще спокоен? — тихо спросила леди.

— Да, госпожа.

— Лорд Каррал?.. Мы пришли. Не подождете ли минутку?

Он ответил, что подождет.

Скрипнула дверь, и леди бесшумно вошла в комнату. До лорда доносились голоса, но слов он не разобрал.

Через мгновение послышались шаги. Это была не леди Беатрис.

— Зовут, ваша светлость, — сообщил слуга, поддерживающий слепого менестреля под руку.

Они прошли мимо стражников в загадочную комнату.

— Лорд Каррал? — послышался голос леди Беатрис. — Позвольте представить моего мужа: лорд Кулан Ренне.

Каррал постарался не показать удивления. Говорили, что лорд Кулан не в своем уме. Годами его никто не видел. Именно сумасшествие отца так рано привело Торена Ренне к власти.

— Лорд Каррал, — произнес низкий хриплый голос.

Каррал догадался, что лорд Кулан стоит, причем он очень высокого роста.

— Лорд Кулан… Это честь.

— Честь встретить помешанного? Вряд ли. В данный момент я практически здоров и, возможно, останусь таковым до наступления сумерек, если повезет.

Ходили слухи, что именно темнота сводила лорда Кулана с ума. Он был не в силах ее выносить.

— Пожалуйста, лорд Каррал, располагайтесь, — предложила леди Беатрис. — Покажи лорду Карралу стул.

Каррал догадался, что леди подошла к мужу. Как часто у этого человека случались просветления? Неужели леди тратит бесценные моменты на него, Каррала? Если так, то зачем?

— Много бы я отдал, чтобы провести с вами несколько часов и познакомиться поближе, лорд Каррал, — сказал лорд Кулан, — но я не располагаю такой роскошью, как время. Леди Беатрис рассказала, что вы стали союзником Ренне и полностью доверяете моей жене. Остров Битвы будет вашим. Это решение приняли Торен, который занял мое место, и моя жена, которая всегда была моим лучшим советником.

Лорд Кулан умолк. Пауза затянулась. Лорд Каррал слышал, как люди в комнате засуетились. Он чувствовал замешательство и растущее беспокойство.

— Вы сомневаетесь в нас, лорд Каррал? — тихо спросил Кулан.

Его голос заметно охрип, словно он пообедал битым стеклом.

— Мне бы хотелось, чтобы были подписаны соответствующие документы, и я уверен, они будут подписаны, — поспешно добавил Каррал.

— Ваши сомнения разумны. Безосновательны, я бы сказал, однако разумны. Моя семья редко сдерживала свои обещания. Торен и леди Беатрис… они скорее умрут, чем предадут вас. И я говорю это не в переносном смысле. Они действительно готовы умереть. Вы ужасно рисковали, отправляясь к Ренне, лорд Каррал, но если когда-нибудь наступит конец этой вражде, многим из нас придется рисковать подобным образом. Я ценю ваше мужество, ведь вы сделали это первым. — Некоторое время Кулан молчал. — Вражда, лорд Каррал, — вот настоящее безумие, я…

Старый менестрель почувствовал, что внимание собеседника рассеивается, словно блуждающий взгляд.

— Лорд Каррал? — Голос леди Беатрис. — Вы не возражаете, если…

— Разумеется.

Он поднялся, и слуга взял его за руку.

— Благодарю за честь, лорд Кулан, — сказал Каррал, однако ответа не последовало.

Как только он дошел до дверей, раздался голос лорда Кулана:

— Лорд Каррал? Вы всю жизнь прожили в темноте?

Каррал остановился.

— Да, всю мою жизнь.

Он чувствовал, что эти слова вызвали замешательство.

— Как… как вы выдерживаете?

— Лорд Каррал? Не будете ли вы так любезны, сэр… — произнес слуга и осторожно потянул за рукав.

Не успели они пройти пару лестничных пролетов, как сзади раздался душераздирающий вопль.

Слуга начал что-то говорить, чтобы заглушить страшные звуки, которые преследовали их до конца лестницы.

Лорд Каррал боялся, что этот внушающий ужас вой уже невозможно будет забыть.

Она попросила оставить ее одну — наедине со своим горем, — но служанка все-таки побеспокоила госпожу.

— Вас желает видеть лорд Кел, ваша светлость. Говорит, это очень важно.

— Значит, так оно и есть, — пробормотала леди Беатрис. — Пригласи его.

Вскоре появился Кел в своих обычных доспехах и плаще, словно он круглосуточно только тем и занимался, что разводил караулы. Рыцарь поспешно поклонился.

— У нас неожиданный посетитель, герцог Вастский.

— Не совсем неожиданный, должна признаться.

— Не он, а тот, кто его сопровождает, леди Беатрис. Лорд Карл, сын Аденне.

— А вот это уже интересно, — произнесла леди, выпрямляясь на стуле.

Дремота, напавшая на нее после визита к супругу, мгновенно исчезла.

— Но где его отец?

— У принца Нейта Иннесского.

— Понятно.

— Герцог и лорд Карл ожидают ваше сиятельство, леди Беатрис, хотя они надеялись встретить Торена.

— Что ж, придется их принять, — сказала леди, поднимаясь с места.

Когда они шли мимо комнат самых близких ей членов семьи, леди Беатрис сказала:

— Необычная компания джентльменов собралась у нас в замке. Сначала лорд Каррал, а теперь сын лорда Аденне, союзника принца Иннесского.

— Вынужденного союзника, — напомнил Кел. — Это всем известно.

— Так поговаривают, однако в прошлом он отвергал наши попытки начать переговоры.

— В то время война не была реальной угрозой, леди Беатрис.

— Если лорд Аденне объявит себя союзником Ренне, принц Иннесский разорит его земли за неделю. А как мы сможем защитить его на том берегу реки, будучи неподготовленными к войне?

— Посмотрим, что скажет этот молодой человек. Возможно, он просто сбежал, не желая быть союзником принца Иннесского и Менвина Уиллса.

— Может быть. Как и то, что на наших врагов обрушатся громы и молнии и что чума опустошит все их земли.

Лорд Карл Аденне похож на мать — вот первое, что бросилось леди Беатрис в глаза, когда их представили друг другу. У юноши были белокурые волосы, изысканные манеры и та самая, обезоруживающая улыбка. О, как бы ей хотелось обладать такой улыбкой!

Его представили полным именем. Слуг послали за едой и напитками, поскольку пыльные и грязные плащи Карла и герцога красноречиво говорили о длительности путешествия. Тем не менее рыцари отказались подкрепиться.

— Итак, вы здесь по какому-то важному делу, — начала леди Беатрис. — Давайте сегодня обойдемся без церемоний и оставим их для следующей встречи.

Все расселись около незажженного камина.

— Лорд Карл, приятно познакомиться с вами. Я давно знаю вашего отца, хотя и не очень близко, должна с сожалением признать.

— Он тоже сожалеет, что не знаком с вами лично, леди Беатрис.

— Так давайте исправим это упущение и станем друзьями. Что привело вас в замок Ренне, лорд Карл? Честно говоря, ваш приезд для меня довольно большая неожиданность.

— Мне показалось неразумным посылать предупреждение, — ответил молодой человек.

Леди Беатрис кивнула, поощряя его к продолжению беседы, был очень осмотрительным, хотя в его поведении чувствовалась решимость.

— Несомненно, вы знаете, что принц Иннесский и Менвин Уиллс готовятся к войне против вас, — начал лорд Карл. — Мой отец, как известно, на стороне принца. Из-за месторасположения наших владений нам приходится быть вынужденными союзниками Иннесского дома, хотя мы пытались сохранить нейтралитет, когда это еще было реально сделать. На данный момент подобное невозможно: принц, в отличие от своего отца, не считается с мнением других. Мы обязаны собрать войска, чтобы поддержать его на поле битвы.

— Как скоро? — поинтересовался Кел.

Молодой рыцарь замешкался, прежде чем ответил:

— Скорее, чем вы думаете.

— Сочувствую вашему положению, лорд Карл, — сказала леди Беатрис. — Моя семья с радостью помогла бы вам, если бы только мы знали — как.

Лорд Карл сделал глоток вина. Его рука едва заметно дрогнула.

— Мой отец хотел бы заключить соглашение с Ренне, леди Беатрис. На свой страх и риск мы предлагаем стать вашим тайным союзником, вашими глазами и ушами в стане врага.

— И взамен за эту неоценимую услугу вы хотите?..

— Чтобы нас считали союзниками, когда Ренне одержат победу. Чтобы нам дали достаточную часть земель принца Иннесского. Чтобы их дом нам больше не угрожал.

Леди Беатрис и Кел переглянулись.

— Мне кажется, лорд Карл, что, согласись мы на эту сделку, клан Аденне окажется в выигрышном положении при любом исходе войны.

Юноша не отвел глаз.

— Это действительно так, леди Беатрис, но какова вероятность того, что моя семья доживет до окончания войны — Лебединой воины? В вашем замке находятся шпионы принца Иннесского. Если им станет известно, что я был здесь ночью, мою семью уничтожат за три дня. Вряд ли нам удастся хранить этот секрет дольше, чем пару месяцев — возможно, даже пару недель. Большой риск заслуживает достойного вознаграждения.

Леди Беатрис кивнула. В этом была доля истины, которую она не могла отрицать.

— Однако если риск действительно так велик, зачем вы делаете нам подобное предложение?

— Потому что мы презираем принца Иннесского и устали выстраивать свою политику ему в угоду. Есть только один выход — уничтожить Иннесский дом и забрать значительную часть их владений.

— Думаете, что, сделавшись одной из богатейших благородных семей, вы решите все проблемы?

Лорд Карл обдумывал этот вопрос, кусая губу.

— Может, и нет, леди Беатрис, однако по крайней мере одной проблемой станет меньше. Если мы переживем войну, нас будут волновать вопросы, беспокоящие лишь богатые кланы.

Леди и Кел опять переглянулись.

— А где доказательства того, что вас не послал принц Иннесский, дабы выведать наши намерения?

— Ничего мне не рассказывайте, — быстро ответил Карл. — По правде говоря, я и не хочу ничего знать. В этом случае я не смогу предать вас, если нас поймают. Я считаю, лорд Кел, что именно Аденне рискуют больше всего. Мы согласны поступать так потому, что мой отец верит: Торен Ренне и леди Беатрис выполнят в ответ свои обязательства.

Герцог Вастский откашлялся.

— Я доверяю этому юноше, леди Беатрис. И верю, что он говорит от имени отца, который достоин большого уважения вне зависимости от размеров его владений.

— Тогда я приму решение в отсутствие сына. Ренне передадут вам половину поместий принца Иннесского, если вы будете глазами и ушами нашего клана в доме принца. Но и вы должны выполнить свою часть сделки, лорд Карл. Не думайте, что мы подарим вам половину иннесских земель за какие-то обрывочные сведения. Вы должны постараться. Кроме того, вам самим придется искать способ передать полученную информацию нам.

— Мы не разочаруем вас, миледи, — тепло сказал юноша, и его лицо озарила улыбка. — Позвольте мне приступить к выполнению своей части обязательств прямо сейчас. Принц Иннесский и Менвин Уиллс планируют разорить Остров Битвы в течение недели, тем самым решив все проблемы, возникшие из-за поведения лорда Каррала Уиллса. Они приняли это решение в отсутствие сэра Эремона, советника принца, стратега и главнокомандующего. Если сэр Эремон к этому времени не вернется, у Ренне появится серьезный шанс на победу, поскольку ни принц, ни Менвин Уиллс ни разу не руководили войсками в сражениях.

— Вам известны детали плана битвы?

— Нет. И по правде говоря, я сомневаюсь, что я смогу добыть эти сведения до начала кампании. Но теперь вам известно, что они нападут, и вы в курсе когда. Знание расположения островных укреплений поможет понять все остальное. По-моему, эта информация является очень ценной сама по себе.

Кел кивнул, лихорадочно соображая.

— Разумеется. Мы пошлем людей, чтобы выяснить направление движения вражеских сил. Как вы верно заметили, план оборонительных укреплений и само географическое положение острова многое объяснят.

Большой колокол пробил одиннадцать. Герцог Вастский и лорд Карл встали.

— Надеюсь, вы переночуете в замке, — сказала леди Беатрис.

— Простите, я боюсь, что о моем пребывании здесь станет известно, и тогда моей семье будет угрожать опасность. Лучше, если я проведу ночь где-нибудь в лесу под деревом. Белки точно не на жалованье у принца Иннесского.

Леди Беатрис протянула руку, и рыцарь застенчиво поцеловал ее, внезапно превратившись в робкого мальчика. Перед уходом он надел походный шлем, который почти скрыл его лицо.

У дверей юноша остановился.

— Простите, леди Беатрис, правда ли, что Элиз Уиллс утопилась в реке?

— К сожалению, правда. Вы знали ее?

Карл поднес руку к лицу, которого не было видно из-под забрала.

— Я видел ее, но лишь раз, и то мельком. Однако это ужасная потеря для всех. Она была против междоусобной вражды и именно потому отказалась выйти замуж за сына принца.

— Элиз была смелой девушкой, — сказала леди Беатрис. — Ее отец остановился у нас на некоторое время, и через него я узнала ее лучше. Ужасная утрата, вы правы. И, боюсь, не последняя.

— Да, — печально отозвался Карл. — Не последняя.

Глава 29

Хаффид исчез.

Элиз держала меч в воде, закрыв глаза, «вслушиваясь» всем своим существом.

Хаффид исчез.

— Он ушел из болота? — спросил Пвилл.

Элиз покачала головой.

— Нет, если Синддл оказался прав насчет этого места. Нет, — повторила она, — он изобрел способ скрыться от меня. Поспешим, Бэйори, я не могу сказать, где сейчас Хаффид. Постарайтесь не шуметь. Говорите шепотом и только в крайнем случае. И натяните луки. Туман — не помеха для Хаффида, он чувствует меня.

Наступила темнота, и друзья отправились в путь, то погружаясь в туман, то снова плывя при свете звезд, а небо было чистым и черным, как зрачок.

Элиз сидела на носу лодки, опустив клинок в воду, чтобы не сбиться с пути, который должен привести к Алаану. Остальные по очереди гребли, направляя лодку, как думалось Тэму, в неизвестность. Слышались голоса, искаженные и непонятные, в тумане виднелось какое-то движение. Кое-где путники замечали огни, тусклые и далекие, резкими толчками двигающиеся по болоту. Спустя некоторое время друзья догадались, что это привидения, а не Хаффид, хотя легче от этого не стало.

Внезапно из темноты выскочила серая лошадь, отчаянно вскидывая голову и мотая гривой, а затем понеслась во мглу, будто за ней гонятся львы. Все уставились на нее, не веря своим глазам.

— Настоящая? — прошептал Финнол, но никто ему не ответил.

Снова появились огни: мимо, словно волна, проплыло войско призраков. Люди с несчастными и безысходными лицами несли факелы. Среди них Тэм разглядел женщину с маленьким ребенком на руках, которая металась из стороны в сторону, хотя едва ли в этом тумане были стороны…

Встреча с призраками не принесла радости, а мысль о том, что Хаффид где-то поблизости и в любую минуту может нагнать их, окончательно расшатала всем нервы. Даже Пвилл ерзал на месте, словно его держали на прицеле. Тэм слышал быстрое и тревожное дыхание друзей. Казалось, до рассвета остается лет сто.

Лодка часто задевала днищем дно болота. Этого невозможно было избежать при таком тусклом свете. Но когда путешественники входили в более глубокие воды, Тэму становилось страшно, словно здесь они оказывались более уязвимы. Не понимая почему, он чувствовал себя безопаснее, лишь когда лодка находилась в движении.

Шло время, и Тэм начал дремать, несмотря на чувство тревоги.

Хаффид поблизости, твердил он себе, однако это не помогало: усталость не боится ничего. Она завладела им, будто армия захватчиков. Проснулся юноша, когда уже пели птицы.

Своими песнями пернатые встречали утро, словно чувствовали солнце, скрытое туманом от обычных людей. Ласточки приветствовали рассвет радостным щебетом. Затем к ним присоединились дрозды и щеглы. Многоголосие дополнилось карканьем ворон-падальщиков.

Солнечные лучи отражались от туманной дымки, как от зеркала.

И мы движемся сквозь зеркало, — подумал Тэм.

Налетели вороны, уцепились за качающиеся ветки, крича и причитая, напомнили Тэму об уисте Алаана, Жаке, и об их первой встрече на мосту Теланон. Какой она казалась далекой! Если бы товарищи предвидели, какие неприятности сулит им знакомство, они вряд ли проявили бы гостеприимство той ночью. Всего один добрый поступок привел к бегству по реке Уиннд, к погоне — сначала после бала Ренне, а теперь и здесь, где кончаются все истории; во всяком случае, так считает Синддл.

Тэм осмотрелся. Ему не хотелось завершить свою личную жизненную историю в этом месте.

Вороны прыгали с ветки на ветку, бранясь и щелкая клювами.

— Может, мы вторглись в священные владения ворон? — спросил Финнол, потягиваясь и зевая.

Со временем друзья стали меньше бояться засады, и Тэм надеялся, что это благодушие не станет роковым.

Пвилл попытался свистом спугнуть птиц, но только усилил их волнение.

— Неужели результат колдовства Хаффида? — недоуменно спросил он.

Элиз покачала головой.

— Хаффид знает, где мы.

Она покосилась на крикливых птиц, которые наклонялись и вытягивали шеи, чтобы обругать собратьев. В их темных клювах отражался бледный солнечный свет, когда вороны перепрыгивали с ветки на ветку, следуя за лодкой.

И вдруг вся хриплая стая снялась с веток и улетела. Приглушенные туманом крики быстро удалялись. Друзья переглянулись. Тэм понял, что никто из товарищей не верит в естественность происшедшего.

— Чересчур странное место, — проговорил Финнол. — Чем скорее мы найдем Алаана и выберемся отсюда, тем будет лучше.

— Согласен, — отозвался Бэйори. — Если допустить, что Алаан сможет нас отсюда вывести…

Глава 30

Все они стояли. Это первое, что поразило леди Беатрис. Стояли, словно были готовы сию минуту ринуться в бой.

Кел оперся кулаками на стол и разглядывал карту. Юноша был белокур, как большинство Ренне, но зеленоглаз, и имел более широкие плечи, чем характерно для клана, словно его более небрежно скроили, нежели Торена или Ардена.

От воспоминания об Ардене леди почувствовала боль где-то в груди и сомкнула веки.

Слева от Кела стоял Фондор, самый крупный из Ренне, высокий и сильный мужчина сорока четырех лет. Он принадлежал к промежуточному поколению, поскольку был поздним сыном одного из дядей лорда Кулана — на двадцать лет моложе старшего брата. Фондор являлся самым младшим кузеном ее мужа и в свое время успешно выступал на турнирах, слыл любимцем женщин, а теперь остепенился, потучнел и заправлял армией быстро растущих детишек.

Третьим был Тувр Эстенфорд, который раньше служил главным военным советником и генералом у ее мужа. Он был сед, но далеко не слаб; хотя одна нога у него была деревянной ниже колена, он не просил стул. Загорелыми руками воин лишь слегка опирался на стол, и на лице не просматривалось ни тени беспокойства.

Разрабатывали план сражения. Точнее, план обороны Острова Битвы.

Фондор постучал по карте толстым пальцем.

— Если не удастся захватить один из мостов, понадобятся баржи. Так случалось раньше. Поставьте их близко друг к другу узком месте пролива. Четырех барж достаточно, чтобы соединить берега. Прибейте несколько досок, и можно будет проезжать на лошадях.

— Я послал на Остров гонцов предупредить об угрозе нападения. Разумеется, в проливе находится много барж, пустых и нагруженных, но если принц не догадается, что нам известно о предательстве, мы сможем поджечь или потопить большинство из них. Мосты надо попытаться оборонять — или взорвать, смотря по обстоятельствам.

— Нам не удастся долго сдерживать противника, — тихо произнес Тувр Эстенфорд. — Через день, максимум три дня враги высадятся на Острове. Пролив длинный; кроме того, не стоит забывать о реке. Они могут высадить большую армию и атаковать с тыла, а также удерживать берег, пока войска переправляются через канал. Частично по этой причине Торен согласился вернуть Остров под контроль Уиллсов: оборонять его слишком трудно.

Леди Беатрис было известно, что Остров Битвы не является островом в полном смысле слова. Это большой участок низины, расположенный в излучине реки у восточного берега. К востоку от Острова прорыт узкий канал, по которому в половодье ходят баржи и более крупные речные суда. Когда вода спадает, по каналу может проплыть только ялик, и все-таки узкий канал в значительной степени способствует обороне Острова, поскольку дно у него илистое, что очень мешает при переправе. Хотя вода в этом году уже опустилась, канал оставался судоходным вплоть до самой осени.

— И что ты предлагаешь? — спросил Кел.

— Надо встретить армию принца до того, как она подойдет к Острову. Необходимо навязать ему сражение там, где он меньше всего ожидает.

Кел взглянул на старика.

— Тогда скажут, что именно мы начали войну.

— Вы предпочитаете ждать, пока противник высадится на Острове, чтобы затем потерпеть поражение? Какая разница, что скажут? Я считаю, что нам нужно бороться за Остров, или пусть враг заплатит за него большую, чем мы, цену. Какую армию мы можем набрать? Вот что мне хотелось бы узнать.

— Это и мне хотелось бы узнать, — ответил Кел, — но некоторые из наших союзников ведут себя очень, если можно так выразиться, скромно.

— Вероятно, если были бы подписаны документы и Остров перешел ко мне, с одним источником сомнений было бы покончено…

Это сказал лорд Каррал, незаметно вошедший в комнату.

Леди Беатрис поднялась, подошла к слепому менестрелю и взяла его за руку:

— Лорд Каррал, как приятно вы нас удивляете.

Каррал не обернулся и продолжал смотреть прямо перед собой.

— Почему вас удивляет мой интерес к обороне территории, которая скоро будет принадлежать мне? Я твердо намереваюсь сопровождать любые войска, снаряженные для защиты Острова.

Леди Беатрис посмотрела на Кела.

— Это совершенно не нужно, — пришел на помощь Кел. — Мы будем охранять ваши земли, как поступил бы любой союзник. Лучше останьтесь здесь, в комфорте и безопасности.

— Я всю жизнь провел в комфорте и безопасности, и последствия оказались слишком печальными. Нет, я поеду с вами. Я способен передвигаться верхом так же быстро, как любой солдат, и могу жить в любых условиях, вот увидите.

— Но, лорд Каррал, — начала леди Беатрис, не зная, как возразить. — Оборона Острова в надежных руках, а вы, позвольте заметить, недостаточно хорошо себя чувствуете, чтобы быть воином. Чего вы добиваетесь?

— Чего добиваюсь? Я хочу показать людям, рискующим своей жизнью ради моего маленького государства, что готов встать в их ряды и, если нужно, умереть рядом с ними; хочу дать понять, не ценю свою жизнь выше их жизней. Больше я ничего не добиваюсь.

Волнение в голосе слепого менестреля застало всех врасплох, и на минуту воцарилась тишина.

Кел собрался что-то сказать, но Тувр Эстенфорд опередил его.

— Это достаточное основание, — сказал старый воин. — Пусть идет.

Когда лорд Каррал ступил на дорожку, служанка отпустила его руку.

Менестрель очертил тростью небольшой полукруг, чтобы измерить ширину тропинки.

— Лорд Каррал…

Голос леди Ллин нельзя было спутать ни с чьим другим. Теплота интонации тронула старика.

— Миледи, — ответил Каррал, слегка поклонившись.

Девушка подала ему руку, и слепой менестрель поднес ее к губам.

Какая мягкая кожа… Ему тут же вспомнились ожоговые рубцы на ее лице. Как ужасно, что такое несчастье случилось именно с ней!

— Давайте присядем. Здесь есть небольшой столик и напитки. Не возьмете ли мою руку?

С удовольствием; не важно, нуждается он в ней или нет.

Ллин шла рядом, и запах ее духов смешивался с ароматом лаванды в саду. Девушка подвела лорда к стулу. Поблизости звучала музыка бегущего ручейка.

— Чай? — предложила леди Ллин.

— Спасибо.

Каррал чувствовал неловкость. Приходил ли сюда кто-нибудь, кроме слуг? Интересно, где балкон, с которого он привык общаться с девушкой.

Слева, догадался лорд.

— Правда, что вы собираетесь сопровождать Кела в походе на Остров Битвы?

— Да, правда.

Девушка промолчала. Лорд услышал, как задребезжала чашка, когда Ллин поставила ее на блюдце.

Каррал ждал, пока она заговорит, но девушка молчала.

— Если я собираюсь управлять Островом, необходимо заслужить уважение как моих подчиненных, так и воинов, которые будут сражаться за меня. Не удастся достичь этого, отсиживаясь в безопасности.

— Вы стали бы не первым правителем, который предоставляет возможность воевать другим.

— Верно, но разве подобных людей уважают?

— Некоторых — да, поскольку они правили мудро.

— Я вообще не правил, поэтому не могу требовать уважения.

Девушка снова взяла чашку. По саду пронесся легкий ветерок, шелестя ветвями деревьев.

— Вы сделали благородный выбор, однако неверный. В былые времена такие решения делали из людей героев, которыми восхищались даже враги, хотя некоторые из храбрецов не доживали до этого знаменательного события, чтобы насладиться им в полной мере.

Лорд чувствовал на себе ее взгляд.

— Вы ведь будете идти позади войска, Каррал? — обратилась Ллин к лорду, словно он был ее близким другом. — Обещайте не рисковать.

— Хорошо, я пойду в конце колонны… Ллин. Я не хочу, чтобы воинам приходилось отвлекаться от сражения и спасать меня.

Они снова замолчали.

— Кел подобрал мне доспехи.

— Что ж, замечательно.

— Я буду глупо в них выглядеть. Я отказался взять меч. Зачем мне оружие?

— Только ради полноты внешнего облика.

— Слепых не очень впечатляет полнота внешнего облика, — ответил лорд.

Девушка засмеялась, и это на мгновение сняло напряжение.

— Теперь, когда я попал в ваш сад, Ллин, мне кажется, что он уже мне знаком… по вашему описанию. — Лорд показал рукой в сторону журчащей воды. — Вот здесь небольшой пруд с водяными лилиями. У воды свой язык, как вы сказали, хотя деревья тоже по-своему говорят. Я говорил, что могу определить разновидность дерева по шуму ветра в его ветвях?

— Теперь мне кажется, что вы дразните меня, Каррал, — сказала девушка, лишь на мгновение запнувшись, прежде чем произнести его имя.

— О нет, нет. Мы сидим под сливой, ведь так?

— И правда! Как вы узнали?

— Закройте глаза.

— Готово.

— Теперь слушайте. Ветки сливы очень жесткие, поэтому на листья приходится вся сила ветра. Это придает шелесту особое звучание, будто листья трепещут, как струны фаэльской лютни. Если встать под каштаном, то можно заметить, что его листья движутся медленнее. Они крупнее, и их звук отчетливее. Плакучую иву спутать нельзя ни с чем. Она шепчет. Кажется, что покачивание веток и шелест листьев можно порой понять. При сильном ветре, разумеется, звуки меняются. Кроме того, у более крупных деревьев голоса громче и богаче. Но если вы будете их слушать, то вскоре станете узнавать голоса деревьев вашего сада.

Лорд протянул руку и нащупал чашку, хотя, пока он говорил, чай в ней уже остыл.

— Вы единственный, кого я знаю, кто способен определить название дерева по его звучанию. Вот устыдились бы те тети и кузины, которые так гордятся своими знаниями в области садоводства! Как вы этому научились?

— Слушая. Поразительно, сколько можно всего узнать, внимательно прислушавшись. Для меня загадка, как люди, которым приходится все время говорить, вообще что-то знают. Однажды я написал песню, попытавшись отобразить звуки различных деревьев.

— О, я бы с удовольствием ее послушала, — сразу сказала девушка. — Послать за моей лютней?

— Я уже много дней не играл, и пальцы потеряли гибкость.

Лорд почувствовал, как Ллин накрыла его руку своей изящной, теплой ладонью.

— Вы не должны бросать музыку. Это ваш дар. Дар слышать и создавать красоту. Это как родить ребенка: нужно всю душу вложить в его воспитание. Меньшего быть не должно.

— Если бы только я сделал больше в воспитании моего ребенка, Ллин. Возможно, она была бы сейчас жива. Но я отказался от всего ради музыки. А теперь попытаюсь исправить сделанное. Пусть другие играют на лютне. Я свое отыграл.

Девушка, к счастью, не стала спорить. Лорду казалось, что вся его любовь к музыке умерла вместе с дочерью.

— Леди Ллин, когда мы говорили в последний раз, я сказал кое-что…

— Вы передумали? — быстро спросила она. — Вы берете свои слова назад?

Каррала удивил этот всплеск эмоций.

— Я… я не хочу забирать свои слова назад. Я хочу, чтобы вы поняли: я говорил искренне.

Девушка взволнованно пошевелилась. Каррал слышал ее тихое дыхание.

— Вы молчите? Значит, правда, что ваше сердце принадлежит Торену Ренне?

— Кто вам сказал?

— Так говорят все в замке.

Ллин засмеялась, однако смех прозвучал наигранно.

— Лорду Торену и мне не суждено быть вместе.

— Это не означает, что вы не любите его.

Девушка глубоко и прерывисто вздохнула.

— Вы смущаете меня, — тихо промолвила она. — Никто еще меня так не смущал. Всю свою жизнь я пряталась от людей, а потом… вы появились в моем саду, прошли сквозь стену, словно ее и не было… И вот мы здесь, лицом к лицу. Так близко я разговаривала только с самыми верными слугами. Теперь я не нахожу себе места. Мне хочется спрятаться и никогда не говорить с вами, и в то же время я хочу броситься в ваши объятия и рыдать от счастья. Иногда я так злюсь, что готова ударить вас за то, что вы сделали.