Глава семнадцатая

Кэт вошла в салун через черный ход. В дневное время он не запирался. Каталина подозревала, что выглядит как ведьма: волосы распущены и спутаны, лицо искорежено гневом. Ей хотелось спрятаться у себя в комнате. Хорошо бы закрыться здесь навсегда. Но она знала, что пройдет некоторое время, и ей захочется на люди.

Понемногу она приходила в себя, но раскаленная ярость все еще бурлила внутри. Даже если бы Кантон постарался особенно изощренно ее унизить, убийственнее удара он не смог бы нанести. А еще она возненавидела его за то, что он догадался о ее самой большой слабости: ее прошлом. И Каталина приняла решение: она нанесет ему такой же болезненный удар, какой получила от него.

Кэт знала, как тяжело ей будет каждый день встречать Кантона, вспоминать волшебство их единения и его предательство. А избавиться от него она могла.

Французская труппа пробудет здесь еще всего несколько дней. Правда, Вильгельмина и еще несколько девушек научились неплохо танцевать, так что она наймет музыкантов и снизит цену на спиртное до нуля. Да, еще азартные игры… Если он нанял женщин-крупье, она может сделать то же.

Лучезарный Люцифер! Ей следует придумать какую-нибудь другую присказку. Эта слишком напоминает о Кантоне.

И Каталина прикрыла глаза, как бы защищаясь от нового приступа боли.

Сейчас появится Молли. Пока Каталина сидела у ее постели, она услышала много важных и страшных вещей. Как уберечь и защитить девочку?

На Кантона больше рассчитывать нельзя. Она стакана воды у него не попросит, даже если будет умирать от жажды.

Каталина уложила волосы низким узлом и посмотрела на себя в зеркало. Лицо красное, губы припухшие. Ее тело… чувствовало себя странно. Каталина презирала свое тело за то, что в нем еще живо было воспоминание о любовной дрожи. Она презирала свою физическую сущность за неистребимое желание физической близости со своим врагом. Кэт плеснула водой в лицо. Чего она на самом деле хотела — так это принять ванну. Чтобы начисто смыть с себя воспоминания дня. Но она знала, что никогда не сможет избавиться от чувства унижения. Каталина поежилась и постаралась загнать недавние воспоминания в самый дальний угол сознания, туда, где складировались жизненные неприятности. Она сможет это сделать. Отныне Кантон существует для нее только как соперник, который должен быть уничтожен.

Взглянув на себя в зеркало еще раз, Каталина повернулась и пошла искать Тедди. Он стоял за стойкой бара, неотрывно глядя на лестницу, по которой она должна была спуститься вниз. Каталина прекрасно понимала, что от его внимания не ускользнуло, как и когда она вернулась в «Серебряную леди».

Ледяная Королева. Она подтвердит справедливость этого имени. Нацепив на лицо маску улыбки, она направилась к бару. Тедди подошел к ней.

— С вами все в порядке?

Каталина кивнула.

— Он отказался?

Кэт отвела глаза. Она не любила лгать Тедди.

— Он запросил слишком высокую цену?

— Цену?

Каталина не разработала детальной системы отговорок. Тедди помрачнел. Он имел вид человека, готового на все.

— Я сам…

— Ты ничего не будешь делать, — приказала она. — Это сделаю я. А в ближайшие дни мы подыщем подходящее место для Молли.

— Я поговорю с Хью, — сказал Тедди. — Может, она сможет немного пожить у них. Молли смогла бы помочь Элизабет управляться по хозяйству.

Кэт кивнула. Для начала неплохо. Но им следует выработать долговременный план. Вдруг Тедди спохватился.

— Да… Вам письмо.

Каталина с любопытством осмотрела изящный конверт и вскрыла его. Она быстро пробежала письмо глазами, потом еще раз — медленно. Холодная ярость, след свидания, сменилась изумлением. Приглашение на чай от мистера и миссис Девро.

На лице Тедди отпечаталось то же изумление. «Серебряную леди» посещали многие политики и бизнесмены, но никто никогда не приглашал Каталину к себе домой. Каталина давно уже перестала мечтать о приглашениях как о символе респектабельности. Получи она приглашение несколько часов назад, она была бы счастлива, но сейчас… трудно сказать, сможет ли она когда-нибудь чему-нибудь порадоваться.

Девро. Золотая чета Сан-Франциско.

Почему?

У них в отеле останавливался Кантон, но что из этого? Девро, безусловно, не имеют ничего общего с таким человеком, как Кантон. Любопытство вступило в схватку с осторожностью. Любопытство одержало верх. Каталина решила принять приглашение. Чай во «Дворце спокойствия»!

Наконец она вспомнила о Тедди.

— Поговори с Хью.

Он кивнул.

— В ближайшее время кто-то из нас должен все время быть рядом с Молли. Сейчас с ней Вильгельмина.

Каталина задумалась.

— Юридически за нее несет ответственность ее отец, и он может объявить розыск. В случае если он обратится к властям, мы начнем действовать.

Тедди отвел глаза и спросил:

— Как вы думаете, чем она так напугана?

Кэт полагала, что, сидя у постели бредящей Молли, она услышала достаточно из того, что девушка не скажет никогда никому ни при каких обстоятельствах. Каталина по себе знала, на что способны подонки мужчины, и содрогалась при мысли о том, что мог совершить отец Молли. Проклятый Кантон! Она даже не подозревала, сколько надежд возлагала на него. Абсолютно бессознательно, доверяясь только интуиции. Инстинкт подвел ее. Ее снова бросило в холодный пот.

Тедди странно покосился на хозяйку.

— Удивляюсь, почему отец Молли с самого начала не обратился за помощью к властям. Почему он нанял бандитов для похищения?

— Может, его надо в чем-нибудь уличить, и тогда мы узнаем разгадку, — предположила Каталина. — Мы должны заставить Молли рассказать об этом человеке.

— В этом нам сможет помочь Элизабет. С ней все откровенничают, — Тедди говорил о жене Хью.

Кэт усомнилась в этом. Сама она была не в силах рассказать о своем прошлом даже Бэну, который женился на ней. Она даже специально предупредила его об этом, когда он сделал ей предложение. Она и сама хотела быть откровенной, но оказалось, что не может открыться даже ему. Чувство вины и стыда въелось слишком глубоко. Как глубоко, она не подозревала до сегодняшнего дня, когда Кантон… Черт с ним, с Кантоном!

— Почему бы тебе не поговорить с Хью прямо сейчас?

Каталине была ненавистна мысль, что ее верный Тедди отправится в «Славную дыру», но чем быстрее малышка Молли будет в безопасности, тем лучше. Кэт знала это по себе. Главное правило: нигде подолгу не задерживаться.

— Да, Тедди, — как бы случайно вспомнила Каталина, — подумай, может ты сможешь подыскать для нас подходящих женщин-крупье?!

— Что вы затеяли?

— Я думаю, что Кантон переманивает наших клиентов, благодаря своим женщинам.

— Но ведь мы никогда не делали ставку на азартные игры.

— Пора изменить структуру наших доходов.

Несомненно, Тедди не был согласен с хозяйкой, и Каталина наблюдала за внутренней борьбой, которая отражалась на лице Тедди. Он никогда не выражал своего несогласия открыто. Несогласие с ней он считал шагом к предательству. Каталина так не считала.

— Ну, скажи, что ты думаешь, Тедди.

— «Серебряная леди» процветает, благодаря определенному слою клиентов, которые ее посещают. Они приходят сюда и для того, чтобы заключить сделку, и для того, чтобы отдохнуть от дел.

— Но наши доходы поползли вверх с тех пор, как мы заключили контракт с французами, а «Славная дыра» процветает, благодаря женщинам-крупье.

— Да, но прибыль наша существенно уменьшилась, — резонно заметил Тедди. — И после того как наши новые клиенты насытятся канканом, они отправятся в другие места искать новых развлечений, а своих постоянных клиентов мы лишимся.

— Я не собираюсь позволить им выиграть, — упрямилась Кэт.

— Значит, вы проиграете оба.

— Слишком поздно, — прошептала женщина. — Все слишком далеко зашло.

— Насколько далеко?

— Ты бы лучше поторопился, Тедди. Вечером ты мне понадобишься, — и женщина направилась к лестнице.

— Каталина?

Она остановилась, но не обернулась. Молчание. Потом Тедди спросил:

— Если он обидел вас… — в голосе его слышалась прямая угроза и немного брезгливости.

Но именно Кантон спас Молли.

Кэт отрицательно покачала головой. Никто ее не обижал. Во всем виновата она сама.

— Он просто… чертовски упрям… и у него неприятности.

От скуки картежник взял в руки номер сан-францисской газеты, лежавшей на столике отеля Сакраменто. Ему хотелось выглядеть процветающим бизнесменом на отдыхе. Он просрочил время оплаты по счету, и теперь служащие отеля бросали на него подозрительные взгляды. Сегодня, ближе к ночи, он смоется отсюда. Только его и видели.

На этот раз ему не повезло. По правде говоря, ему никогда особенно не везло. Последнее время он выигрывал, только когда жульничал или крапил карты, месяц назад его схватили за руку и избили. С тех пор он побаивался заниматься прямым надувательством. У него в кармане остались последние десять долларов. Надо было срочно сорвать куш. Когда у него будут деньги, удача вновь улыбнется ему. Уж в этом-то он был уверен.

Взгляд его без всякого интереса скользил по газетным заголовкам. Но вдруг… он заметил портрет женщины, и внутри у него екнуло. Похоже, он ее узнал.

Он быстро пробежал заметку, потирая шрам на лице. Неужели это возможно? Лиззи? Он ухлопал годы на поиски этой дряни, обшаривая города и маленькие шахтерские поселения. Он потерял ее след много лет назад и решил, что она умерла. Он еще раз взглянул на портрет. Прошло двадцать лет… но это лицо он не забудет никогда.

Каталина Хилльярд. Причудливое имя. Владелица салуна. Достаточно известная, если ее портрет поместили в газете. Должно быть, денег у нее куры не клюют. Может даже хватить на то, чтобы он забыл свою клятву убить ее. Может быть… Интересно, хватит ли десяти долларов, чтобы добраться до Фриско? Если нет, он что-нибудь придумает.

Мужчина сунул газету под мышку. Вот удача и поворачивается к нему. Так он и знал.

Мередит Девро обсуждала с экономкой меню. Ну, во-первых, чай. Для мужчин — бренди. Муж предпочитал именно этот напиток, и, по слухам, мистер Кантон тоже.

Мередит совершенно не знала вкусов мисс Хилльярд. Впрочем, она не знала даже, почему ее муж решил организовать эту встречу. В глазах Квинна был тот странный блеск, который всегда заставлял ее настораживаться. Но очень часто его выдумки были просто замечательными.

Квинн Девро обожал шутки и мистификации. Она тоже, но до известного предела. Но Мередит предпочитала знать, чего нужно ожидать и к чему готовиться. Однажды она сказала себе, что с нее хватит приключений юности, хотя иногда с удовольствием вспоминала об этих днях, особенно о том, как они с Девро встретились, познакомились и вступили в единоборство, долгое время считая друг друга врагами. Сейчас она любила его сильнее, чем когда бы то ни было, но в тех днях юности было невыразимое очарование. Интересно, что же он задумал?

Когда Мередит напрямую спросила об этом мужа, он уклончиво ответил, что мистер Кантон хотел бы занять прочное положение в обществе и, может быть, выразит желание поддержать некоторые их благотворительные начинания.

А что мисс Хилльярд, поинтересовалась тогда Мередит. Квинн только усмехнулся в ответ.

Из газет Мередит знала о вражде между ними и подозрительно покосилась на мужа. Но он отказался давать какие-либо объяснения.

Конечно, она могла бы взять его за горло и решительно потребовать объяснений. Первое время после замужества она так и делала.

С тех давних пор Квинн поседел, но сохранил мужскую привлекательность. В свои пятьдесят пять он выглядел на добрых десять лет моложе. Он был хорошо сложен, подвижен, удачлив, у него было так много интересов, что у нее голова шла кругом. С Квинном Девро скучать не приходилось. Проклятые восемь лет, которые он провел в Австралии как ссыльный английский преступник, лишили его так многого, что он никак не мог наверстать упущенное в течение всей жизни. Сталкиваясь с любой несправедливостью, Девро пытался исправить ее. Квинн был самым сострадательным человеком из всех, кого она знала. При этом он был большим озорником. Вот и сейчас Мередит полагала, что он задумал пошутить.

Миссис Девро была очарована легендами о Ледяной Королеве и с нетерпением ждала встречи с ней. В конце концов, Мередит и сама некогда спасалась от правосудия, скрывалась в доме не очень достойной женщины и едва ускользнула из рук работорговцев. Давным-давно Мередит научилась судить о людях по их природным качествам и поступкам в большей степени, чем по их внешности и окружению.

Так или иначе, но город судачил о раздорах между владельцами салунов. Мередит перелила побольше бренди из бутылки в графин. Может, ей самой захочется выпить.

Из «Дворца спокойствия» вид открывался прямо на океан. Именно по этой причине она и Квинн перебрались сюда, когда их двое сыновей покинули родной дом. Сначала они учились в колледже, потом один занялся строительством железной дороги, а второй нанялся в частное сыскное агентство. Мередит опасалась, как бы детям не передалась страсть к приключениям, свойственная родителям. Оба мальчика предпочли прокладывать свой собственный путь, а не продолжать налаженное и процветающее дело родителей.

Раздался стук в дверь, и экономка заспешила в прихожую. За ней последовал Мередит. Где же Квинн?

На пороге стояла прелестная женщина в элегантном зеленом платье, ее изумрудные глаза сверкали любопытством, еще в них была капелька неуверенности, и Мередит инстинктивно протянула ей руки.

— Мисс Хилльярд, я — Мередит Девро. Я счастлива, что вы посетили нас. Входите, пожалуйста, муж задерживается, но он будет здесь с минуты на минуту.

Поколебавшись, Каталина уступила обаянию Мередит. Она последовала за Мередит в гостиную и опустилась на предложенное хозяйкой место. В Мередит была такая открытость и искренность, что Каталина высказала то, что не давало ей покоя.

— Я не знаю, почему вы пригласили меня. Мередит засмеялась светло и чисто. Кэт не смогла сдержать улыбки.

— Скажу вам по правде, мисс Хилльярд, эта идея принадлежит моему мужу, но я ее поддерживаю всем сердцем. Я предупреждаю вас, что он может выкинуть какую-нибудь шутку. Он совершенно… непредсказуем. Но я думаю, что это как-то связано с нашими благотворительными делами.

Кэт успокоилась. Здесь не было обмана. И ей очень нравилась хозяйка дома. В ней не было ни осуждения, ни скрытого недоброжелательства. Судя по всему, она была искренне рада познакомиться с Каталиной.

Послышался скрип поворачивающегося ключа в замочной скважине.

— Ну, вот и мой муж, — сказала Мередит. — Держите ухо востро. Он обворожителен, но очень щепетилен в способах добывания денег на свои благотворительные проекты.

В голосе женщины звучала любовная привязанность к собственному мужу. Было ясно, что Мередит Девро страстно влюблена в Квинна.

А Кэт вновь почувствовала приступ одиночества, неутихающую боль опустошенности, которая ей была неведома до знакомства с Кантоном. Каталина старалась сдерживаться и не выказывать своих чувств на людях. Кантон тоже не должен догадываться о ее чувствах. Она презирает его, а он, по всей видимости, презирает ее.

Дурные чувства рассеялись, когда в комнату вошел высокий приятный мужчина. Конечно, она видела его, но представлена ему не была, а он никогда не заходил в «Серебряную леди». Он поклонился.

— Мисс Хилльярд, очень мило с вашей стороны, что вы откликнулись на наше приглашение.

Мистер Девро действительно был полон обаяния, казалось, от него исходило греющее людей тепло. Почему же тогда он напоминает ей Кантона? В этом человеке море сердечности. Но ее не оставляло впечатление, будто оба они прошли через горнило тяжких испытаний и вышли оттуда совершенно преображенными. Как сталь. Это не касалось Кантона. В нем был какой-то порок.

Прекрати думать о Кантоне, приказала себе Каталина. Между этими двумя людьми не может быть ничего общего. У Кантона никогда не было, нет и не будет доброй улыбки. Но она у него была. Буквально несколько секунд его лицо было озарено сердечной улыбкой. Но это было уловкой.

В дверь постучали. Хозяин направился в прихожую, распахнул дверь… и такое впечатление, что это она своими мыслями вызвала сюда Кантона. Лучезарный Люцифер! Этого она хотела меньше всего.

На долю секунды Каталина допустила, что Кантон подстроил эту встречу, но на его лице отпечаталось изумление и неудовольствие, затем он натянул холодную, непробиваемую маску, бесстрастие которой было лишь слегка разбавлено двусмысленностью ухмылки.

Воздух в комнате как будто сгустился от напряжения. Кэт не сомневалась, что Квинн и Мередит почувствовали это. В комнате, которая минуту назад выглядела гостеприимной, поселился демон вражды. Почему это он ведет себя с таким превосходством?

Кантон был затянут в узкие, но превосходно сшитые темно-коричневые брюки, батистовую рубашку. Ансамбль завершала свободная вечерняя кофта. Каталина пригляделась повнимательнее: на этот раз он был без винтовки.

Кантон выглядел еще более суровым и решительным, чем раньше. Глаза у него были прищурены, и по скулам перекатывались желваки.

Кантон обернулся к Квинну. Хозяин дома производил впечатление человека благодушного и безмятежного, но обоих мужчин объединяло нечто неуловимое, они как будто без слов понимали друг друга, хотя Квинн был спокоен, а Кантон весь как сжатая пружина.

— Вы знакомы с мисс Хилльярд? — поинтересовался Девро.

Кэт чуть не вспылила. Все в Сан-Франциско знали, что они знакомы.

— Да, имел честь, — ухмыляясь, ответил Кантон.

Кэт заметила, как, нахмурившись, Мередит бросила быстрый взгляд на мужа, но он, казалось, этого не заметил. Хорошо, что у Каталины не было ничего в руках, иначе китайский фарфор Мередит закончил бы свое существование на голове Кантона.

— Да, действительно, — вмешалась в разговор Каталина. — Я старалась оказать мистеру Кантону радушный прием, дабы скрасить неприятности первых недель его пребывания во Фриско. Его должны были бы предупредить о Побережье Барбары. Ужасные дела творятся в нашем городе! — Каталина обернулась к Кантону. — Скажите, мистер Кантон, тюрьма действительно так ужасна, как о ней говорят?

— Мадам, каждый должен испробовать это на себе, — в тон ей ответил Кантон. — Я знаю одного капитана полиции, который смог бы устроить для вас небольшую экскурсию по злачным местам Сан-Франциско.

Каталина не смогла отказать себе в удовольствии:

— Некоторые люди слишком переоценивают свой опыт и свои страдания.

— Может быть, чаю, — прощебетала Мередит.

— А может быть, бренди? — предложил Квинн, улыбаясь Кантону как старому знакомому. Казалось, он не заметил никакой двусмысленности. Но не заметить было невозможно, и Кэт захотелось запустить чем-нибудь и в него тоже.

— Бренди, — коротко согласился Марш.

— Бренди, — эхом отозвалась Каталина, испытывая потребность именно в этом напитке.

— Бренди, — к удивлению собственного мужа потребовала Мередит.

Квинн с ухмылкой разлил напиток по стаканчикам. Никто из присутствующих даже не притронулся к сандвичам, заботливо приготовленным экономкой. Мередит наблюдала за мужем, недоумевая, что он задумал в отношении этих двух людей, которые, совершенно очевидно, ненавидят друг друга. Прямой смысл слов буквально тонул в подводных потоках недоговоренности.

Разлив по стаканам бренди, Квинн предложил каждому взять стакан. Взяв свой, он уселся поудобнее, закинув ногу за ногу. Он обратился к Маршу:

— Как я понял, у вас были кое-какие неприятности позавчера?

Марш взглянул на него недружелюбно. Ему не нравилось, что его втянули в это грязное дело с чаепитием. Интересно, не Кэт ли это все придумала? Он взглянул на женщину. В ней было столько злости, что Марш решил, что она тут ни при чем. С другой стороны, она мастерица разыгрывать спектакли.

— Никаких неприятностей, — по-прежнему резко отозвался Марш.

Квинн широко улыбнулся.

— Наш скромный герой. Как я понимаю, вы спасли молодую леди от похищения.

Марш усмехнулся. Взгляд его леденил душу. Кэт сделала большой глоток бренди и почувствовала, как огненная жидкость обжигает внутренности. Она закашлялась. Это Кантон-то скромный герой?!

— О вас я тоже слышал много замечательного, мисс Хилльярд, особенно о вашем внимательном отношении к девушкам, которые у вас работают.

Кэт сделала еще глоток.

— Именно поэтому мы с Мередит пригласили вас сегодня, — изрек Квинн, избегая смотреть на жену. — Она и я поддерживаем одно заведение для молодых женщин, которые нуждаются в помощи. Мы подумали, что это может заинтересовать вас.

Марш был ошеломлен. Кэт залпом допила бренди.

— Мы хотели бы найти безопасное место, где девушки могли бы пожить, получить образование, если надо, — рассказывал Квинн. — Сейчас мы собираем деньги на этот проект и надеемся через несколько месяцев открыть нечто вроде приюта.

Молчание последовало за его словами. Каталина разволновалась. Если бы много лет назад она знала о существовании подобного места… если бы Молли знала…