Глава 16

На следующее утро Бидж пожалела, что отдала ключи от своего грузовика; на счастье, у нее имелись запасные. Потеря ключей или поломка машины на Перекрестке были постоянно преследующим ее кошмаром.

Она попыталась поспать подольше, но, даже несмотря на это, прибыла в «Кружки» раньше остальных. Трактирщик стоял в дверях, задумчиво глядя на еще только начинающее голубеть в лучах восхода небо.

— Погода должна быть хорошей. Прекрасный день для свадьбы. — Изо рта у него вырывались облачка пара: северная часть Перекрестка вновь обрела свой климат. — Мне кажется, юная леди, что ты хочешь что-то обсудить со мной.

Бидж постаралась коротко рассказать ему обо всем, что узнала накануне. Кружка слушал, выпятив губы.

— Плохо. Получается, Моргана может появиться здесь в любое время. Знает ли об этом генеральный инспектор?

Только теперь Бидж в полной мере осознала всю тяжесть ситуации.

— Может быть, он не захочет помогать нам.

— Объясни. — Кружка больше не был внимательно слушающим трактирщиком: перед Бидж стоял полководец.

Бидж подумала о том, как бы ей оградить достоинство грифона, потом сдалась:

— Хорошо, сэр. Только пожалуйста: я думаю, он хотел бы, чтобы это осталось в секрете…

Когда она закончила, Кружка вздохнул:

— Я всегда удивлялся: как это грифоны размножаются. За время моей жизни здесь такого еще не случалось ни разу. Бедняга… Только представь себе — нуждаться в этой мерзкой твари для продолжения рода. И он же такой утонченный… Я его друг; кроме как в случае абсолютной необходимости я, конечно, ничего ему не скажу. — Кружка пожал плечами. — Думаю, что на какое-то время мы в безопасности. Моргана больше не явится в гостиницу, а где находится другой экземпляр Книги Странных Путей, она не знает. Было бы безумием с ее стороны положиться во всех военных планах только на химер: никто же не вверит свою жизнь идиоту. — Кружка похлопал Бидж по плечу. — Ты очень здорово потрудилась; я же всегда говорил, что ты очень изобретательна. Теперь оставь заботы и развлекайся на свадьбе.

Он улыбнулся девушке.

— В таких случаях всегда вспоминаешь все другие свадьбы, на которых случалось бывать, правда? Не то чтобы я бывал на многих; но все-таки несколько свадеб у нас было — в старой гостинице, конечно, — и я помню… — Кружка все еще улыбался, но в глазах его стояла боль. — Как же давно это было… Свадьбу моей самой старшей сестры — я ее почти не знал, она вышла замуж, когда мне еще не исполнилось и трех лет, — праздновали в Варшаве еще до того, как начались все несчастья… А может быть, я просто был слишком мал, чтобы знать о них. Сестра наклонилась ко мне и улыбнулась, и я помню, что подумал: она самая красивая девушка на свете.

Кружка резко повернулся и ушел внутрь. Бидж вспомнила, что его старшая сестра погибла: если не в Варшавском гетто во время восстания, то в Треблинке, или в Освенциме, или в Майданеке. Бидж решила, что Кружке хочется побыть одному.

Но через минуту он вернулся: они с Хрисом несли огромное полотнище, чтобы натянуть его над расставленными перед гостиницей столами.

— Никогда не знаешь: а вдруг погода испортится? Не поможешь ли нам укрепить опоры, доктор? Навес сделали прямо у парадной двери.

— Так мы сможем обслуживать гостей, даже если пойдет дождь. Погода переменчива — вдруг налетит гроза из другого мира… — Кружка весело болтал, как бы забыв о своем горе.

Хрис подмигнул Бидж и принес ей тарелку с долмадами: голубцов в виноградных листьях с рисом и кедровыми орешками. Они были острыми и мало подходящими на завтрак, но такими необыкновенно вкусными… Бидж с тарелкой в руках вошла внутрь и стала завороженно смотреть на Хриса и Б'ку: Хрис ловко скатывал трубочки из виноградных листьев, а Б'ку, пристально следя за его руками и сморщившись от напряжения, никак не мог сделать такие же аккуратные долмады.

Хрис обратился к ней:

— Доктор! Видела моего Стана? Писем нет? Бидж покачала головой, и Хрис снова погрузился в свое занятие.

Когда Бидж снова вышла из гостиницы, уже прибыли остальные гости. По большей части это были соплеменники Руди и Бемби: некоторые уже с сединой в рыжем мехе на ногах, другие совсем юные, еще не расставшиеся с детскими пятнышками на шкуре. Часть людей-оленей имели менее разветвленные спиралевидные рога и темный мех — по-видимому, это были дальние родственники. У всех были сумки или рюкзаки, они весело болтали, разбившись на группы. Неудивительно, решила Бидж, что они стараются держаться поближе друг к другу.

Две женщины расстелили на траве одеяло, и двое мужчин уселись на него; они стали звать к себе подростка-оленя, но тот скакал вокруг, возбужденный и непоседливый. Одна из женщин-ланей положила ему руки на плечи и что-то сказала на своем свистящем языке, стараясь утихомирить. Потом женщины отошли: вероятно, решила Бидж, на этой свадьбе разделение полов должно было соблюдаться очень строго.

Она внимательно наблюдала за происходящим. Перед всеми свадьбами, на которых она бывала раньше, обычно проводилось что-то вроде репетиции; Бидж опасалась, что сыграет свою роль не так, как надо.

Один Из людей-оленей с более темным мехом неловко опустился на колени и стал аккуратно рисовать на ногах подростка белые пятнышки, пока тот не стал походить на олененка.

Анни из-за спины Бидж сказала:

— Я видела что-то подобное в Чаде. Знаешь, земледельческие народы обладают достаточным здравым смыслом, чтобы не перенимать западные обычаи и не заводить контор по прокату смокингов. — Мне такое не встречалось, — только и ответила Бидж.

Они смотрели, как подросток-олень отошел, с отвращением взглянул на пятнышки (очевидно, символ детства) и попытался стереть их рукой; его тут же отчитали. Он обиженно поскакал в сторону, но немедленно был пойман матерью и целой стайкой тетушек.

Рядом с Бидж раздался извиняющийся голос Руди:

— Свадьба с соблюдением всех традиций. Мы хотели чего-то менее формального, но родители, понимаешь…

— Понимаю, — улыбнулась ему Бидж. — Да и вообще все очень хорошо.

Руди посмотрел на нее со счастливым и безмятежным видом:

— Рад, что тебе нравится. — Он махнул рукой в сторону родичей, которые расписывали себя какими-то геометрическими узорами. — Хоть это и не в моем вкусе, я вполне способен отнестись ко всему спокойно.

Бидж обняла его:

— Ты способен отнестись спокойно ко всему на свете. Бемби, стоявшая рядом с Дэйвом Вильсоном, заметила их и отчаянно замахала рукой. Руди закивал ей так энергично, что его рога со свистом рассекли воздух.

— Почти ко всему. — Его голос дрогнул. — Ох, братишка, я в жизни ничего не хотел так, как я хочу ее.

Он поскакал к невесте. Она кинулась ему навстречу, и они обнялись так горячо, что чуть не повалили друг друга.

«Способна ли я на такое безумное стремление к любимому? — подумала Бидж. И ответила себе: — Да, боюсь, что способна».

— «Вот, он идет, — тихо сказала Анни, — скачет по горам, прыгает по холмам. Друг мой похож на серну или молодого оленя»note 24.

Анни ответила Мелина:

— «А мой рог Ты возносишь, как рог единорога, и я умащен свежим елеем»note 25. — Бидж изумленно посмотрела на нее. — Это из псалмов. — Мелина сосредоточенно нахмурилась. — По-моему, псалом девяносто второйnote 26.

Анни обняла ее за плечи:

— Теперь, когда я к ним привыкла, мне очень нравятся твои рожки.

К ним протолкалась Ли Энн:

— Вы видели лицо Руди? Мне должно быть стыдно за такие мысли, но, по-моему, этот брак совершится на деле раньше, чем будут закончены все обряды. — Она нахмурилась. — Ведь видеть невесту до венчания — плохая примета.

Уши Бемби дрогнули: она случайно услышала эти слова и смутилась.

— Мы ведь часто видимся, иначе мы вряд ли поженились бы.

— Это просто американская традиция, малышка, — не видеть невесту в день свадьбы. — Руди обнял Бемби. — И европейская тоже, мне кажется. — Он повернулся к девушкам. — Наши обычаи различаются. — Бидж было смешно слышать в его словах интонации профессора антропологии. — Например, мы всегда женимся осенью, а вы — круглый год, хотя чаще в июне. Представить себе невозможно, сколько свадеб играется в Сан-Францисском университете каждый июнь. И почему они так поступают? В предвидении получения диплома, наверное.

— Это определяется длительностью беременности, — ответила Анни. — Чтобы дети рождались весной. Скажи, сколько времени проходит между зачатием и родами у твоего народа?

— Семь месяцев, — ответила Бемби. Руди бросил на нее растерянный взгляд: он явно не задумывался о появлении потомства.

Собравшиеся теснее обступили жениха и невесту, болтая и целуясь. Родственные поцелуи были очень похожи на взаимное лизание в нос. Бидж с завистью подумала, что люди-олени выглядят как одна большая дружная и счастливая семья — в отличие от семей, где болеют хореей Хантингтона…

Старик-олень, седая борода которого странным образом придавала его лицу сходство с мордой оленя, поднял руки. Немедленно воцарилась тишина. Старик не опускал рук.

Постепенно Бидж начала слышать звуки окружающей природы: завывание ветра в скалах, журчание ручья, жалобные крики страдающих от холода птиц-огнепоклонников. Бидж стала вспоминать другие свадьбы, на которых ей пришлось бывать: казавшееся бесконечным католическое венчание с мессой, десятиминутную методистскую церемонию, которую опоздавшие гости попросту пропустили, венчание в «Обществе друзей»note 27 — наполовину вечеринку, наполовину обряд.

На секунду Бидж испытала боль, подумав о том, что сама она, возможно, никогда не выйдет замуж. Те гены, которые она могла передать детям своего избранника, были бы неподходящим приданым.

Неожиданно перед девушками появилась Бемби.

— Не могли бы вы пойти со мной? — смущаясь, сказала она. — Это часть церемонии… Я не хотела говорить заранее…

— Мы с радостью, — весело ответила Анни.

Она первой опустилась на колени в траву, хотя Ли Энн и опередила ее, сняв одежду по команде девушек-ланей.

Бидж поежилась, опускаясь на колени, — осенний ветер был ледяным. Подруги Бемби, тоже нагие, казалось, не чувствовали холода.

Женщина средних лет, вероятно, мать Бемби, вышла вперед и надела на шею невесты цветочную гирлянду. Они обе смеялись и плакали, потом, обнявшись, лизнули друг друга в нос.

Подруги Бемби со смехом быстро разрисовали Бидж, Ли Энн и Анни охрой. Ли Энн фыркнула и пробормотала:

— Ой, мамочка, наконец-то нашлось что-то еще более унизительное, чем приобретение платья пастельных тонов, положенного подружке невесты… — Анни шикнула на нее.

Старик-жрец подошел к девушкам. У него в руках был темный деревянный посох, голая грудь пересечена полосами краски: рисунок изображал ребра с ранами между ними.

— Меня зовут Сууно. Спасибо за участие в обряде, — сказал он на прекрасном английском языке, гораздо более старомодном, чем жаргон, на котором изъяснялся Руди. — Подумали ли Руди или Бемби о том, чтобы рассказать, что от вас ожидается?

Ли Энн откашлялась:

— Мы знаем, что должны бегать и что должны находиться среди женщин. Сэр, позвольте вам сказать, что вы великолепно говорите по-английски.

Старик-олень улыбнулся:

— Еще бы. Я окончил Сан-Францисский университет задолго до того, как Руди узнал о его существовании. — Его явно позабавило выражение их лиц. — Руди поступил туда по моему совету. Во время вашей второй мировой войны в университете стало мало студентов, и ректорат решил привлечь девушек и вообще всех, кого только мог. Я хотел получить религиозное образование, а там оказался хороший иезуитский колледж. — Он задумчиво улыбнулся, погрузившись в воспоминания. — Тогда он был окружен такими прекрасными садами… Руди говорит, что теперь от них мало что осталось.

Бидж пристально посмотрела на его рога. Старик машинально коснулся ветвистых отростков:

— В те годы я их спиливал. Тогда мы еще не очень хорошо знали Сан-Франциско. — Он встряхнулся и переменил тему. — Я научился там находить свое место в различных культурах. Я буду говорить вам, что вам следует делать, по ходу церемонии.

Он говорил дружелюбно и был явно очень добр, но Бидж поежилась. Сууно должен был выполнять свои обязанности, и церемония требовала от него в первую очередь соблюдения традиций, невзирая на человеческие слабости вроде жалости и страха.

Старик поднял сжатую в кулак руку, и Бидж в первый раз заметила, что он держит обсидиановый нож; конец его был запятнан чем-то красным — Бидж не могла сказать, краска ли это или кровь.

Сууно на своем свистящем языке прокричал несколько слов, а потом тихо сказал по-английски:

— Приготовьтесь. Сначала охотятся на женщину.

Бемби, очень натурально изображая страх, кинулась бежать. Ее подружки помчались следом.

Бидж предвидела нечто подобное и ожидала этого с опасением. Правда, все последние недели она тренировалась, стараясь увеличить и выносливость, и скорость; теперь она была в лучшей форме, чем когда-либо в жизни. Бидж бежала изо всех сил, радуясь тому, как пружинит под босыми ногами трава.

Но подружки-лани далеко опередили ее, делая пятиметровые прыжки. Одна из них даже перепрыгнула через голову Бидж и умчалась вперед прежде, чем та сообразила, что же произошло.

Бемби окружили родители и старшие сестры, стараясь защитить ее. Подружки промчались мимо, обогнав отставшую Бидж.

Полита, в венке из цветков солнечных танцоров на темных волосах, подскакала к Бидж, легко подхватила ее сильными руками и закинула себе на спину. На ней уже сидела Анни, которая помогла Бидж удержаться на колючей и скользкой шкуре. Позади Бидж с привычной сноровкой на спину Политы вскочила и Ли Энн.

Полита, откинув голову и смеясь, обошла нескольких преследующих невесту женщин-ланей и оказалась в первых рядах охотниц.

— Держи меня! — крикнула через плечо Бидж и, когда Ли Энн обхватила ее за талию, свесилась вбок в лучшем стиле Конфетки Доббса — чемпиона родео.

Она чуть не свалилась и удержалась только благодаря помощи обернувшейся Анни.

— Не стоит так рисковать, — пропыхтела та, сохраняя вежливость, даже когда пришлось вцепиться в Бидж изо всех сил.

Бидж дотянулась до Бемби; та оглянулась через плечо, вскрикнула в панике и споткнулась, когда Бидж сорвала с ее шеи гирлянду цветов. Бидж стала размахивать трофеем в воздухе.

Но никто не обратил на это внимания: все преследовательницы, окружив Бемби и заставив ее упасть на колени, по очереди касались ее склоненной головы. Полита, на чьем лице была написана жалость, склонилась к Бемби и тоже коснулась ее.

Бидж, Ли Энн и Анни, соскользнув со спины кентавра, последовали ее примеру. Бемби, опустив глаза, не шелохнулась. Ее родители медленно отошли в сторону. Охота на невесту закончилась, невеста была убита.

Сууно встретил девушек, когда они вернулись, и протянул им одежду:

— Вы прекрасно справились.

Бидж, Ли Энн и Анни поспешно оделись, еще сильнее почувствовав холод при взгляде на неподвижную Бемби.

Ли Энн спросила сквозь свитер, натягивая его через голову:

— Что будет теперь, сэр?

Старик показал своим посохом на Руди:

— Теперь начнется охота на жениха.

Вместо того, чтобы обратиться в бегство, Руди попятился к скалам и выставил вперед рога.

Люди-олени напали на него, размахивая вымазанными охрой палками и громко вопя. Анни вскрикнула и показала на Дэйва. Тот, с привязанными к голове рогами из сучьев, вместе с родителями Руди пытался защищать его, но в конце концов был оттеснен в сторону. Руди упал на колени, и палки-копья коснулись его, покрыв всю грудь пятнышками охры. Как и Бемби, он застыл на месте, опустив голову. Дэйв доковылял до Бидж и, отдуваясь, спросил:

— Как у меня получилось?

— Прекрасно. Ты выглядел самим совершенством. — Она коснулась его рогов. — Они тебе к лицу.

— Мне тоже нравится. — Дэйв встряхнул увенчанной рогами головой, но тут же поежился. — Ох, ну и холодина.

Анни протянула ему брюки, и Дэйв влез в них, стоя на цыпочках и вытянув шею, чтобы ничего не пропустить. Потом он обнял Анни и, более осторожно, Ли Энн. Та крякнула и обняла его в ответ так, что кости затрещали.

Старик-жрец объявил:

— Выжившие могут сочетаться браком.

Руди двинулся к Бемби и неожиданно стал казаться более смущенным, чем она. Он сделал несколько неуверенных шагов, а Бемби стала кружить вокруг него, ритмично покачивая головой, и вдруг лизнула его в грудь.

Руди от неожиданности подпрыгнул, Бемби тоже, и они начали вышагивать рядом; погоня превратилась в танец, как и предполагалось свадебной церемонией.

Стефан постыдился появиться на свадьбе: когда Руди и Бемби в последний раз видели его, он еще страдал от ломки, отвыкая от морфия. «Хотела бы я, чтобы Стефан видел все это, — грустно подумала Бидж. — Он ведь так любит танцы». Она сама поразилась, как сильно ей захотелось увидеть его именно сейчас, на свадьбе.

Танцуя, Руди и Бемби сначала не касались друг друга. Потом они обнялись. Следующим па танца была грациозная, но недвусмысленная имитация полового акта: прижавшись сзади к Бемби, Руди ритмично двигал бедрами. Бемби выгнулась вперед и выпятила живот, притворившись беременной.

Женщины-лани и мужчины-олени встали в круг вокруг Руди и Бемби. Бидж, Анют, Ли Энн и Дэйв поспешно присоединились к ним.

Когда Руди и Бемби разомкнули объятия, между ними встал подросток с детскими пятнышками на ногах, неуклюже переступая, как новорожденный олененок. Новобрачные по очереди нежно лизнули его своими большими языками жвачных; как и можно было ожидать от мальчишки, тот скорчил рожу, но остался стоять смирно. Окружающие тихо посмеивались, издавая звуки, похожие на ржание.

«Родители» вылизали новорожденного, потом встали по обе стороны от него и повернулись к окружившим их людям-оленям.

Хотя они были знакомы не так уж давно, ветеринары чувствовали свою близость к Руди и к Бемби: они вместе сражались с Морганой, чуть не погибли тогда и готовы были умереть вместе: это меняет людей. Дэйв начал вытирать глаза, когда к новобрачным приблизилась группа пожилых людей-оленей с закутанными в покрывала рогами и разрисованными лицами.

Рисунки были стилизованными, но вполне узнаваемыми: кошачья морда, голова хищной птицы; одно лицо, как заметила Бидж, было человеческим справа и волчьей мордой слева. Один рисунок изображал и чисто человеческое лицо, но гораздо более жестокое, чем собственное лицо его обладателя.

Люди-олени медленно окружили Руди и Бемби; они выли, визжали и рычали. Бидж не сразу поняла значение этого танца: фигуры двигались вокруг новобрачных, делая в их сторону угрожающие жесты. Руди и Бемби вскрикивали и судорожно дергались.

Смысл происходящего был очевиден, но ошеломленная Бидж не сразу уловила его: Руди и Бемби еще раз встречали смерть.

Окружающие новобрачных охотники издали вопль и подняли высоко в воздух вымазанную красным пару рогов. Анни судорожно втянула воздух, а Бидж обеспокоенно наклонилась вперед, и обе облегченно перевели дыхание, только когда увидели невредимых Руди и Бемби, лежащих на земле.

Подросток-олененок исчез.

Охотники стали свирепо озираться, оглядывая окрестности из-под руки, но старательно отводя глаза от ближайшего холма.

Бидж услышала, как кто-то хихикнул, и подняла глаза.

Одна из подружек Бемби толкнула ее в бок.

— Не смотреть, — прошептала она на ломаном английском. — Плохой примета.

— Для новобрачных?

— Не. Они мертвый. — Лань ласково посмотрела на Руди и Бемби полными слез глазами. — Для остальной нас.

Бидж увидела, что родители Руди и Бемби стоят вместе, обливаясь слезами и шумно, по-коровьи вздыхая, но при атом гордо улыбаются.

В высокой траве на склоне холма раздался шелест и треск. Бидж тайком бросила туда быстрый взгляд: мальчик скрылся, трава сомкнулась за ним.

Подружка Бемби облегченно вздохнула:

— Опасность больше нет.

Среди столпившихся людей-оленей тоже раздались вздохи, и свадьба на этом завершилась.

Новобрачные обошли семью за семьей своих соплеменников, потом подошли к людям.

— Мы так благодарны тебе за то, что ты снова приехал, — застенчиво проговорила Бемби и лизнула Дэйва в нос, а потом заодно и в образующуюся лысину.

— Как же я мог не явиться. — Дэйв обнял Бемби и лизнул ее в нос тоже, потом обхватил за плечи Руди.

— Знаешь, как себя называет мой народ, братишка? — тихо сказал тот. — Те, Которые Умирают. Как будто умираем только мы одни. Пока я не стал изучать другие охотничьи культуры, я не понимал этого. Поэтому-то сегодняшний день так важен. — Руди повернулся лицом к друзьям. — Мы не только охотничья культура, мы те, на кого охотятся. С сегодняшнего дня мы с Бемби больше не находимся под защитой стада. Теперь мы — во внешнем круге, среди тех, кто защищает. Среди тех, кто умирает, братишка.

Руди казался испуганным, но очень гордым. Сначала Бидж, потом остальные девушки обняли его.

Пока длилась церемония, Хрис и Кружка накрыли вынесенные наружу столы. Хрис казался рассеянным и чем-то озабоченным, но ласково улыбнулся новобрачной и многозначительно показал на огромный, затейливо разукрашенный торт. Бидж восхищенно засмеялась: торт был покрыт нежнейшим сметанным кремом, медом, разными фруктами и орехами. Хрис ухитрился создать кулинарное чудо, олицетворяющее дикую природу.

Сууно поднял горн — выдолбленный коровий рог — и затрубил. Бидж поежилась, вспомнив рог в руках Морганы. Гости прекратили разговоры и столпились вокруг стола. Хрис наполнял и раздавал кружки, готовясь к первому тосту.

Впереди стояли Руди и Бемби. Прежде чем вручить им бокалы. Кружка бросил лукавый взгляд на жениха:

— Итак, ты теперь женат, молодой человек? Руди закивал так энергично, что его рога со свистом рассекли воздух.

— Рад это слышать. Не окажешь ли ты мне одолжение? — Кружка поманил его поближе.

Руди, заинтригованный, но слишком счастливый, чтобы задавать вопросы, вступил под навес вместе с Бемби.

— Мне тут нужно избавиться от одного бокала — слишком уж он хрупкий, никогда мне не нравился, — туманно объяснил Кружка. Он поднял вверх фужер для шампанского, завернутый в салфетку, потом положил его на землю и показал на него Руди.

Анни внезапно озорно улыбнулась. Руди, не понимая, в чем дело, ударил по бокалу копытом и разбил его.

— Спасибо. — Кружка поднял с земли салфетку с осколками и похлопал Руди по плечу. — Примите мои поздравления.

— Мазелтовnote 28, — сказала Анни, протягивая кружку. Кружка поднял бровь и чокнулся с ней.

Как и следовало ожидать, угощение на свадьбе было вегетарианским. Хоть дело и происходило осенью, меню оказалось поразительно богатым — огурцы, помидоры, артишоки. Бидж, оторвав исходящий ароматным паром листок артишока, с любопытством посмотрела на Кружку. Тот немедленно сообщил:

— Руди знает кое-кого в Калифорнии, вот он и приобрел свои любимые лакомства. Я не знал, как и готовить их.