– Доброе утро! Я обеспокоился, когда вы не почтили нас своим присутствием на завтраке, и осмелился предположить, что вы не станете возражать, если я принесу его вам в комнату…
      Взграхх!
      Просто проснуться с больной головой из-за вчерашней истерики – это плохо. Проснуться от голоса временно сбрендившего барона, притащившего мне завтрак в постель (даже лекарство от похмелья не забыл захватить – какой заботливый!) – это совсем плохо. А вот заодно обнаружить, что он понятия не имеет о ведьминской привычке спать без одежды, краснеет как пион и собирается ретироваться за дверь, попутно рискуя уронить на меня горячий чай, – это полный взграхх!
      – Э-э-э… Мм… Большое спасибо, барон! Поставьте поднос на столик и выйдите, пожалуйста, – мне нужно привести себя в порядок!
      – Ага…
      Желание поскорее смыться неведомым образом испарилось при разглядывании меня в упор, и поднос он ставил так медленно, как только мог, причем глядя исключительно в мою сторону.
      Пришлось напомнить, что, во-первых, я все еще не одета, а, несмотря на то что ведьм подобные мелочи не смущают, правила этикета предписывают особи мужского пола удалиться; во-вторых, чай с перекошенного подноса уже давно льется тонкой струйкой на стол; а в-третьих, да пора бы уже и честь знать!
      Барон теперь безуспешно изобразил смущенный вид и все тем же неторопливым шагом покинул комнату, а я расхохоталась ему вслед.
      На завтрак, умывание и приведение себя в ведьминский вид ушло около получаса. Главным образом, сложности возникли на последнем этапе, потому что три дня принципиально не расчесываемые волосы предпочитали смерть распутыванию. Подсчитывать соотношение выдранных и оставшихся на голове я не стала, чтобы не расстраиваться.
      Тук-тук.
      – Войдите!
      – Можно?
      Интересно, почему он слово «войдите» только со второго раза адекватно воспринимает?
      – Нельзя! – на пробу рявкнула я. – Вышел, закрыл дверь и ушел!
      Он вышел, закрыл дверь…
      – Эй! Ты чего, совсем сдурел, что ли?!
      – С тобой сдуреешь, пожалуй! – Бесстыжий маг, посмеиваясь, вернулся и беззастенчиво раскинулся на моей еще неубранной кровати. И уже совсем другим тоном спросил: – Ты как?
      – Жив, здоров, готов к труду и обороне! – бодро отрапортовала я, намекая, что вчерашняя истерика – это тема закрытая и возврата к ней не будет.
      – Отлично, – облегченно выдохнул Вальг. – Планы на день уже есть?
      – А то как же! – Откровенно говоря, никаких планов пока не было, но, чтобы не сознаваться в этом прискорбном факте, я принялась импровизировать на ходу. – Пойду в Лес: надо же все-таки определить, что там действительно заслуживает внимания, а что – плод больного воображения расстроенной ведьмы. А ты?
      – У меня встреча со вчерашней компанией из трактира.
      Я удивленно присвистнула и с сомнением протянула:
      – Ты думаешь, они будут рады пообщаться?
      – Вряд ли, но им придется, – безразлично пожал плечами маг. – Должен же я опросить подозреваемых.
      – Хм, едва ли они придут в восторг от обвинений.
      – Что поделаешь? Им придется посодействовать Гильдии, – с каким-то новым, еще не виданным мною выражением глаз, жестко произнес он.
      – Это опасно, Вальг.
      – Знаю.
      – Тогда… Ты не против, если я составлю тебе компанию? – Я постаралась придать голосу как можно более невинное звучание, но маг не обманулся.
      – Против!
      – Так я почему-то и думала. Значит, придется действовать без твоего на то согласия, – спокойно заключила я, наблюдая, как медленно закипает лава где-то внутри на диво спокойного пока мага. – А где встречаетесь-то?
      – В зале переговоров на верхней площадке восточной башни. – Скрип зубов. На этот раз он завелся довольно скоро.
      – Это та, которая ежеминутно обещает упасть и никак не наберется смелости?
      Хорошенькое место придумали, ничего не скажешь. Это, видимо, чтобы от несогласных оппонентов сподручнее избавляться было: вышвырнул сразу за парапет – и нет проблемы!
      – Именно она. И только попробуй туда прийти!
      – Хорошо-хорошо, а когда же я должна туда не-прийти?
      – В три часа пополудни, – машинально ответил Вальг, прежде чем сообразил, что этого делать не стоит.
      – Ага, как раз успею!
      – Че-э-эго?!
      Я пулей выскочила за дверь и мгновенно активировала давно связанное заклинание – на всякий случай. Удовлетворенно прислушалась к нарастающему реву внутри и, довольная, пошла в кухню, искренне надеясь, что в этот раз «мой» стражник не совершает обхода, так что мне удастся спокойно покинуть замок через задний ход.
      В кои-то веки надежды соизволили оправдаться!
 
      При свете солнца Лес выглядел уже совсем не так страшно. Тоже, конечно, не сахар, но все-таки пауком, завлекающим наивную муху в свои сети, он мне больше не представлялся. Уже победа.
      Так, давайте отбросим к йыру необоснованные ощущения и попробуем рассуждать логически… Хотя, признаться, логика никогда не была моей сильной стороной.
      Медленно идя по Лесу, я никак не могла понять, что же в нем изменилось. Вроде бы все та же трава, те же деревья, та же дикая смородина, уже поронявшая все свои ягоды… Одна все еще сиротливо висела на Ветке, и я машинально потянула ее в рот… Стоп!
      Надо заметить, что ведьму отравить природным ядом невозможно (а остальные, к счастью, изобретены только на одной Ветке – Миденме): она сразу чувствует враждебное отношение к себе ядовитых трав, плодов и кореньев, даже если их измельчить в пыль. Чувствует и по необъяснимым для самой себя причинам не может съесть ни ложки.
      Вот так же было и с ягодой: я не хотелаесть, более того – становилось плохо от одной мысли, что можно поднести ее ко рту.
      Когда смородина была отравленной?!
      Пробежавшись по Лесу и поэкспериментировав с собственными ощущениями, я обнаружила еще несколько мутировавших растений и вернулась к опушке совершенно ошарашенная.
      С чего бы? Память не могла дать ни одного подобного случая: ни из моей жизни, ни из всех прочитанных книг.
      Причины я не видела, но руководство к действию осознавала четко: местных жителей надо предупреждать, а прежде всего – Таруфа.
      Я задумчиво отломила веточку смородины, раскрошила в пальцах пожухлый листочек и отправилась в город.
      Если он сумеет сам определить, что растение отравлено, – то проблема окажется вполне решаемой, а вот если нет… То придется Гильдии отправлять сюда с десяток магов-знахарей. Пусть определяют, какие растения теперь непригодны в пищу, и оповещают людей.
      Бросить все, как есть, мы не имеем права.
 
      Таруфа дома не оказалось, так что пришлось просто оставить веточку на крыльце, надеясь, что он сам догадается, от кого это и что я хотела таким образом сказать, а самой отправиться по направлению к «Пизанской» башне.
      – Иньярра? – Я удивленно уставилась на собственную грудь, почему-то впервые за восемьдесят три года изъявившую желание пообщаться с хозяйкой.
      – Иньярра, ты меня слышишь?
      Еще и голосом Вальга…
      – Ну… да. Здравствуй, глюк! – Тихий нервный смех в ответ.
      – Иньярра, напряги память и вспомни, куда ты дела кристалл, который я тебе дал в первый вечер?
      Точно! А я-то уже начала подозревать, что это чернас выдает побочные эффекты в виде галлюцинаций…
      – Вспомнила, – усмехнулась я. – Что такое важное ты хотел мне сообщить?
      – Хотел убедиться, что ты не придешь в башню. Ты ведь не придешь?
      – Размечтался!
      Он обиженно отсоединился, оставив меня удивленно размышлять о том, зачем было использовать единственную уникальную возможность пообщаться на расстоянии так бездарно.
 
      – Маг, ты что, совсем окворрел?!
      – Ты что, решил, что ты тут самый умный?
      – За такие вещи отвечать надо!
      Лязг вытягиваемых на свободу клинков.
      Та-а-ак. Говорила я, что рады они не будут! На одном дыхании, и без того ранее сбитом подъемом на пять этажей, я преодолела последние два и ворвалась на площадку.
      Там стоял Вальг, окруженный пятью мужиками весьма неприветливого вида с мечами наготове. Что-то подобное я и ожидала увидеть. Видимо, переговоры идут успешно… Как бы привлечь их внимание к своей скромной персоне?
      – Какого йыра, уважаемые?
      Ну не пришло в голову ничего более серьезного и пафосного типа: «Развернись же, о достойный ворог, и прими честный бой от меня, запыхавшейся ведьмы без оружия, доспехов и мозгов!» – вот и пришлось довольствоваться тем, что есть.
      – Идиотка! – прошипел Вальг. – Немедленно уходи отсюда!
      – Чуть позже, – пообещала я.
      Парни разделились. Трое остались призывать к ответу Вальга, остальные решили поинтересоваться, почему бы мне не выбрать для прогулки какую-нибудь другую часть замка.
      Свист клинка над головой, и тут же – удар по ногам. Плавали, знаем. В смысле, приседали и подпрыгивали – но это уже так, к слову.
      Быстро придя к выводу, что с двумя противниками мне, безоружной, не справиться, я ловко отправила ближайший стул под ноги правому и насладилась невообразимым нецензурным опусом в свою честь.
      Увы, запомнить, чтоб оценить по достоинству на досуге, не удалось – левый тут же проявил недюжинный интерес к моим волосам, решив, что такие длинные мне не идут и надо их слегка укоротить. Вниз, назад, вверх – ему-то мечом махать запросто, а мне прыгать?
      Замах – я грациозно (надеюсь) проскользнула под клинком и, оказавшись позади, наградила противника ударом в затылок. Магически утяжеленным кулачком, разумеется, – неужели вы думали, что девушка дерется с одним… двумя… тремя-я-я-я! – бугаями «вживую»?
      Желтая обездвиживающая «звездочка» правому, зеленая дезориентирующая – левому, а вот средний… Выписывая мечом восьмерки, он зачем-то упорно гнал меня назад, заставляя отступать, отступать, отступать…
      – Иньярра! Сзади!
      Не отвлекай, и без тебя тошно! Чуть повыше поясницы кольнули острые края стального, пошатнувшегося парапета… Отступать…
      – Йыр кворро-о-о-о-ов!
      «Последнее в жизни слово вышло некрасивым», – мрачно отметила я, недоуменно приземлившись на четыре лапы.
      Вокруг все выцвело в черно-белые тона безо всякого намека на пестрые краски. Стало… другим… глубоким, без внешней шелухи…
      Что-то постоянно цепляло позади землю, и, раздраженно обернувшись, я с крайним удивлением обнаружила… хвост.
      – Иньярра? Ты где? Ты цела? – Вальг, вырубивший одним ударом последнего противника, по пояс перегнулся через парапет, силясь разглядеть ожидаемое мокрое пятно на земле.
      – Мя-а-а-а-а-а-ау…
      Ну а что еще я могла ему сказать?
 
      – Что ж, попытка опросить свидетелей успехом не увенчалась, – иронично рассуждал Вальг, сидя на моей кровати и время от времени прикладываясь к чашке с моим чернасом. – Еще какие-нибудь предложения, что делать дальше, будут?
      Я сидела на кровати в Мунином беленьком платье в цветочек и тоскливо поглядывала на стоявшие возле двери туфли без каблука на два размера меньше, чем надо. Одежда во время моего падения-превращения не преминула куда-то деться и не спешила появляться, как только я с десятой попытки приняла-таки обычный человеческий облик и ведьминское – то бишь на редкость злобное – настроение.
      – Будут. Собираться и ехать домой.
      – Здравая мысль, – с улыбкой согласился он. – Но кто-то ведьмоподобный пару дней назад с пеной у рта убеждал меня, что мы обязаны докопаться до причин смерти барона.
      – Кто-то ведьмоподобный до этих самых причин благополучно и докопался, пока некоторые особо умные и не в меру смелые принимали неравный бой на открытой площадке для полетов, – недовольно буркнула я.
      На меня посмотрели… Надеюсь, с удивлением, а не издевкой.
      – Серьезно?
      Ответить мне не дал деликатный дверной стук.
      – Войдите!
      Таруф, к счастью, в отличие от некоторых особо одаренных чародеев, понимал простые слова с первого раза.
      – Приветствую вас, риль! О, вижу, мои ингредиенты вам пригодились?
      – Да, спасибо, – приветливо улыбнулась я. – Успокаиваю нервы после внеплановых полетов в места не столь отдаленные. Вам налить?
      – Нет, спасибо, оно горькое. Я пришел, потому что хотел поговорить о веточке, оставленной вами на крыльце, но… – тут он пару раз перевел взгляд с меня на Вальга, – может быть, я не вовремя?
      – Нет-нет, как раз вовремя, – торопливо заверила я. – Познакомьтесь: местный знахарь Таруф – рильт Вальг. Значит, вы, Таруф, чувствуете, если растение отравлено?
      – Да, конечно, – признал Слышащий. – И… я просто поражен: ведь это – смородина…
      – Слава Хранящим, – вздохнула я. – Это значительно упрощает дело.
      Тут Вальгу надоело сидеть в качестве молчаливого украшения комнаты, и он разразился гневной тирадой:
      – Слушайте, может, кто-нибудь прояснит мне ситуацию? Что такое важное я успел упустить за сегодняшнее утро?
      Почему, интересно, он спрашивает «кого-нибудь», а обвиняющий взгляд достается именно мне? За особые заслуги перед отечеством?
      Вдох – выдох… Не давая себе разозлиться, я старательно вспомнила полное имя короля эльфов и спокойным голосом горгоны Медузы принялась объяснять:
      – Сегодня утром я была в Лесу. Перед тем как поприсутствовать на… гм, избиении младенцев пятью наемниками… – Выражение лица оскорбленного мага описанию не поддавалось. – И обнаружила там ряд необъяснимых мутаций, в результате которых некоторые ранее пригодные в пищу и вполне безобидные растения стали ядовитыми.
      – Ну и что? При чем здесь барон? – не понял Вальг.
      – Вспомни меню барона в тот роковой для него вечер, – посоветовала я.
      – Курица запеченная, рагу мясное, салат из морепродуктов, салат из свежих овощей, коньяк, вино, мороженое, чай. И что?
      – Издевательство для желудка, – горестно вздохнула голодная я.
      – Иньярра! – вышел из себя не выдержавший моих шуточек маг. – Что с того, что барон ужрался, как гвырт свиртский?!
      – Прекрати на меня орать, – назидательно проговорила я.
      – Извини.
      – Не извиню. Так и будешь не извиненный всю жизнь ходить, – усмехнулась я и принялась объяснять: – Повар иногда для запаха добавляет в чай листки смородины. Которая, как ты уже, наверное, догадался, оказалась одним из мутировавших и ныне ядовитых растений.
      – Так получается, что специально барона никто не травил? – прищурился Вальг.
      – Слава Хранящим! Начались проблески здравого смысла! – не смогла удержаться я.
      Взгляд мага не сулил мне ничего хорошего, но расправу над языкастой ведьмой он отложил на потом. Сейчас были и более насущные вопросы.
      – Стоп! А что теперь делать местным жителям? Вообще не ходить в Лес?
      – Я тоже так думала, но оказалось, что у проблемы есть гораздо более простое решение: Таруф может определить, является растение ядовитым или нет. От нас требуется только распространить по городу весть, что теперь многие растения в Лесу опасны для здоровья и, прежде чем употреблять их в пищу, нужно сходить к знахарю – узнать, не обернется ли ягодка летальным исходом… Не забесплатно, разумеется, – добавила я, обращаясь к знахарю.
      Таруф, вполне довольный положением дел, ушел, а Вальг еще долго сидел молча, переваривая ворох свалившейся на него информации.
      – То есть получается, что мы можем ехать обратно и предоставлять Гильдии полный отчет о том, что случилось с бароном?
      – Да. По вопросу мутаций можешь сослаться на меня – поверят сразу.
      – Почему?
      – Имена и достоинства тех, кого зверски хотелось заманить в Гильдию, но не удалось, там помнят лучше имен благополучно вступивших.
      – Теперь по крайней мере понятно, почему тебя связали с этим делом, – вдруг несколько смущенно кашлянув, сказал Вальг. – Один я бы до такого не докопался.
      Здесь признали достоинства некой непрофессиональной ведьмы? Хранящие, куда катится мир!

      Провожали нас дружно и с неподдельной радостью: Таруф, благодаря мне сразу заполучивший уйму клиентов; Муна, оставшаяся по моей же милости без платья и туфель; и – барон, на радостях всучивший мне три коллекционные бутылки десятилетнего кагора (две я потихоньку сплавила Муне, а третью все-таки прикарманила).
      – Ну что, готова? – Это Вальгу надоело ждать, пока мы с Муной нацелуемся на прощание, и он решил ускорить процесс. Под двумя мрачными, обещающими мало чего хорошего взглядами раскаялся в иноверии и поправился: – В смысле, может, я пойду лодку зачарую, а ты попозже подойдешь?
      – Хорошая идея, – с облегчением согласилась я и, оторвавшись наконец от Муны, отправилась выполнять одно крайне неприятное, но не терпящее отлагательств дело.
      Стражника я нашла на посту разглядывающим уныло собственные заляпанные грязью сапоги. Вымазался знатно – уж не знаю, где так умудрился, – но грязь прилипла комками не только к подошве, но и к голенищу сапога.
      – Привет.
      Пару минут он отказывался признавать в девчонке в белом платьишке и туфлях на босу ногу ведьму, сразившую его одним своим видом три дня назад. Потом узнал и расплылся в счастливой улыбке:
      – Госпожа ведьма! Вам помочь?
      Ненавижу себя в такие моменты… Но – надо.
      – Как тебя зовут?
      – Ферам.
      – Молчи и слушай, Ферам.
      Ну и что же ты хочешь ему сказать, Сказительница?
      Набрав воздуха в легкие, словно бросаясь в ледяную воду, на одном дыхании:
 
Коль вдруг наскучит быт –
Знай: тракт всегда открыт –
Под громкий стук копыт
Устроишь жизнь в седле.
 
 
Когда взойдет трава,
Прочней, чем дерева,
И замолчит молва –
Забудь ты обо мне.
 
 
Забудь, что не сбылось,
Забудь, что не срослось,
Обиду – в горле кость –
Забудь, как сон в ночи.
 
 
Потом пусть будет грусть,
И холод в сердце – пусть:
Прекрасен Жизни путь,
Пока поют ручьи.
 
 
Спроси весь белый свет:
Иньярры в мире нет –
Забудь меня, как бред –
И живи…
 
      Я ушла не дожидаясь, пока остекленевший взгляд вновь сфокусируется на мне.
      Еще только рецидива не хватало.
 
      Смеркалось. По реке лениво клубился туман, свиваясь в чудные запутанные кольца и фигуры. Мы стояли, мерзли на вечернем ветру, неловко улыбались и не знали, что сказать друг другу.
      – Ты ничего не забыла?
      Я невольно улыбнулась:
      – Да нет, мне и забывать-то нечего. Единственное, что своего было, – платье да туфли. И те…
      Он тихонько засмеялся.
      Мы еще постояли, ежась и не глядя друг на друга.
      – Если тебе когда-нибудь понадобится моя помощь – найди меня через Гильдию.
      – Хорошо. Ты тоже… Хотя меня кворр найдешь…
      – Ну тогда – спасибо за прелестную компанию. До встречи?
      – До встречи…
 
      Какие чувства обуревают людей при виде собственного дома после долгого отсутствия? Радость, ликование, восторг, слезы – и дальше по списку.
      А ведьм? Кого как, но лично я ничего, кроме ругани, из себя исторгнуть не смогла, хотя очень старалась.
      А вы хоть раз видели, как со стороны выглядит ваш родной дом, заткнутый дверью на манер пробки в бочке пива?! Я налюбовалась и наругалась вдоволь и, приняв судьбоносное решение утром идти убивать всех Миколок и иже с ними, постановила прекратить терзать себя мыслями на тему: «А вот если бы он сейчас не уплыл…» – и устроить-таки себе тихий спокойный вечер с плюшками, зельем и потрепанным фолиантом.
      С отвращением затопила с третьего раза печку, сварила чернас, воровато оглядевшись, достала из неприкосновенного запаса очередную порцию плюшек, в который раз воздав хвалу Таирне, подарившей на юбилей сумку, которая сохраняет продукты свежими неограниченное количество времени.
      Села, блаженно впитывая в себя аромат гнезда, и раскрыла «Историю Лиллены», окончательно вытеснившую из мыслей нагло поселившегося там мага пятого уровня…
      Но благостное настроение было быстро испорчено осторожным стуком в дверь.
      А йыра с два! В этот раз точно не буду открывать! Надоело.
      Тук-тук.
      – Идите на кворр! – с чувством посоветовала я.
      В первый раз за все время нашего знакомства он услышал меня сразу и сделал соответствующие выводы, вышибив дверь на тот самый кворр.
      – Привет!
      – Вальг?!
      – Ты кагор забыла.
      Пока я молча сидела и пыталась взять себя в руки, оплетенная бутыль с кагором была торжественно водружена на стол, и опять встал вопрос ребром: что говорить и что делать.
      – Ну… До встречи?
      – Вальг, стой, – решилась я. – Оставайся. До утра.
      Он медленно подошел, положил руки мне на плечи, заглянул в глаза.
      – Иньярра, утром я уйду.
      – Я знаю.
      – И все равно…
      – Именно.
      – Ты уверена?
      – Вальг, плохо, когда праздник закончился, но еще хуже, когда его не было вообще. Мне кажется, или это говорил ты?
      Больше вопросов не было…
      Были только руки. Вытащившие из прически гребень и легко пробежавшиеся по рассыпающейся волне тяжелых черных волос.
      – Ведьма…
 
      Я же говорила: тихих спокойных вечеров в моей жизни нет и быть не может. Наверное, лет через десять я смирюсь и прекращу предпринимать неизбежно бесплодные попытки их устроить…

ГЛАВА 1