Задний двор монастыря напоминал обычный дворик перед деревенским домом. Только раз в двадцать увеличенный в размерах.
      На длинных натянутых веревках сушилось, развеваясь на ветру, постельное белье. По улице гулял довольно сильный ветер, игриво припорашивающий белье пылью, так что лично я после такой просушки отправила бы его прямиком в стирку. Монашки, изредка проходящие мимо, похоже, были иного мнения, беззастенчиво используя его же в качестве полотенца.
      Где-то далеко брехали собаки, не поделив одну-единственную кость; по вытоптанному до голой земли двору, украшенному кое-где пожухлыми пучками прошлогодней травы, летел полуобгоревший листочек бумаги, вырвавшийся из печной трубы.
      Я устало плюхнулась на низкую, грубо сколоченную лавку и уронила голову на руки. День с утра не задался.
      На рассвете по кельям с ревизией прошла старшая сестра и устроила мне жуткий разнос по поводу сваленной в кучу одежды на полу. Меч я, к счастью, успела ногой запнуть подальше под кровать. Причем к счастью для нее – а то под конец вдохновенной десятиминутной тирады я бы не преминула использовать оный по назначению.
      Весь завтрак я уже привычно постилась, а придя в харчевню, обнаружила, что вчерашний бзик у хозяина не только не прошел, но и принял опасную прогрессирующую форму: едва завидя меня у порога, он взашей вышвырнул всех клиентов и гостеприимно распахнул передо мной тяжеленную дверь. Особое благоговение у меня этот подвиг вызвал потому, что дверь была уже сломана лет пять назад и обычно открывалась так, что только-только боком проскользнуть – и то если успеешь!
      После того как на столе появились на выбор все вина, коими располагала монастырская кладовая (видимо, ночью мальчишки совершили туда еще один – а то и не один! – набег), а сам хозяин стал зазывать меня посмотреть на кухню (глянула – вычищена, как парадная корона какого-нибудь самодержца), я пришла в ужас и попросила завернуть мне завтрак и дать с собой – подзадержаться в гостеприимном заведении желания не возникало.
      – Госпожа ведьма, может, вам мальчишку в подручные дать? А то как вы сами-то понесете? – услужливо высунулся из кухни хозяин.
      – Что понесу? – не поняла я.
      – Ну завтрак, – охотно пояснил он, для наглядности демонстрируя сверток размером с мою сумку с одеждой…
      Я судорожно сглотнула, нащупала дрожащими руками стенку и, пролепетав что-то о внезапно возникших делах, бесславно сбежала через окно.
      Следующие часа три я посвятила поискам пресловутого амулета. Искала везде: в трапезной, в коридорах, в комнате паломников и на заднем дворе. Без толку! Проще найти тщательно припрятанную женой от пьяницы-мужа бутыль самогона!
      И вот я, не выспавшаяся, голодная, уставшая и разочарованная, уныло сидела на лавке, грустно взирая на тянущееся к зениту солнышко. Полдня прошло, а дело так и не сдвинулась с мертвой точки! Этак я точно в Сыреме зазимую!
      – Ты чего такая кислая с самого утра? – мягко спросила неслышно подошедшая Раона.
      Я только вздохнула, пододвигаясь и давая ей место на лавке:
      – Тебе описать полный набор неприятностей или просто ограничиться пояснением, что жизнь – юггр мамрахх продзань?!
      Девушка тонко улыбнулась:
      – Лучше скажи, чем тебе можно помочь.
      – Прибить, чтоб не мучилась, – грустно улыбнулась я.
      – Брось! – Раона упрямо тряхнула волосами, доставая из кармана и разламывай на два неровных куска плюшку из харчевни. Меньший оставила, больший протянула мне. – Нет таких проблем, которые нельзя было бы решить!
      – Знаю, – уныло согласилась я, с благодарным кивком беря плюшку. – Но бывает такое настроение, когда даже пустяк кажется проблемой мирового масштаба.
      – Тогда лучше всего плюнуть на все дела и пару дней просто отдохнуть, – серьезно посоветовала послушница.
      – А потом оглядеться по сторонам и обнаружить себя ровно там же, где начинала, с не пойманным оборотнем и перспективой быть убитой двумя любящими подругами? – упрямо возразила я. Но на душе все же стало немножко легче.
      – Да что тебе так сдался этот злосчастный оборотень? – фыркнула Раона. – Ну подумаешь, бегает ночами по замку. Никого же не загрыз. На глаза только раз попался.
      – Ага, раз! Три – не хочешь?
      – Ну ты-то не считаешься – ты же его сама искала.
      – Ну-ну, – с сомнением протянула я.
      – Плюнь ты на этого волчару! – между тем продолжала девушка. – Никого он не съест. Ну побегает да и успокоится.
      Я растерянно пожала плечами:
      – Не знаю, Раона. Не знаю, как это объяснить, но я… Словно чувствую на себе ответственность.
      – За него? – удивилась она.
      Я, помедлив, кивнула:
      – Да, и не только. За него – перед настоятельницей, а перед ним – за людей. Я словно подрядилась ему помогать и нарушить обещание – ну никак не могу!
      – Ты ему что-то обещала? – непонимающе нахмурилась Раона.
      – Да нет, в общем-то, – призналась я. – Но я просто знаю, что он в беде, и бросить его не могу!
      – Нашла кого жалеть! – как-то зло и удивленно бросила послушница.
      Я несогласно качнула головой:
      – Видишь ли, я к нему, точнее – к ней – отношусь ничуть не хуже, чем к человеку. Она ведь точно такая же, как мы с тобой. Только умеет превращаться в волка, – ну и что? Я тоже в кошку превращаюсь.
      Раона как-то подозрительно оглядела меня, но спорить не стала.
      – А как ты ей хочешь помочь?
      – Нужно найти одну вещь.
      – Какую?
      – Такой… – я запнулась. – Такую подвеску с рубиновой каемкой.
      Раона скептически подняла бровь:
      – И каким образом ты собираешься во всем монастыре найти какую-то маленькую подвеску?
      Я смущенно улыбнулась:
      – Пока не знаю, но мои способы работы всегда приводили клиентов и учителей в предынфарктное состояние!
      Раона тихонько рассмеялась и встала, протягивая мне руку:
      – Ладно, пошли совершать подвиг во славу оборотня!
      Я благодарно ей улыбнулась и воспользовалась предложенной рукой.
 
      За полтора часа мы с Раоной успели самым, что ни на есть, тщательнейшим образом вымести пыль изо всех уголков третьего этажа. На наше счастье, у настоятельницы и всех остальных его обитательниц за весь день не было и минутки свободной, чтобы подняться в келью отдохнуть, так что наша активная подозрительная и даже преступная (проникновение со взломом!) деятельность ничьего нездорового внимания не привлекла.
      – По-моему, здесь нам найти подвеску не грозит – едва ли оборотень имеет вредную привычку прогуливаться мимо келий старших сестер, – со вздохом подвела я итог, вылезая из очередной темной ниши и уныло убирая паутину с волос, превратившихся в жуткую растрепанную гриву, щедро припорошенную вековой пылью.
      – Он мог его потерять, когда гнался за настоятельницей, – возразила Раона, разглядывая мужской носок, валяющийся возле кровати настоятельницы. Носок подозрительно большого размера…
      – Мог, – кивнула я, выбираясь из-под кровати и чихая от набившейся в нос пыли. – Но, похоже, не потерял. Во всяком случае, мы обшарили уже весь этаж, а подвеску так и не нашли.
      – Значит, придется пойти на второй, – пожала плечами послушница.
      Раона мне добросовестно помогала, но толку от нее, если честно, было совсем немного – разве что моральная поддержка. У послушницы оказалась очень сильная близорукость, в связи с чем подвеску фактически искала одна я, а она стояла на стреме, открывала мне двери и находила совсем уж замаскировавшиеся ниши.
      – Придется, – кивнула я.
      И, прислушавшись к ощущениям, добавила:
      – Но, увы, только после обеда.
      – Уже обед?! – поразилась увлекшаяся поисками Раона.
      Я мрачно кивнула опять:
      – Причем уже давно обед, так что в трапезную нам лучше бежать – мне и утренней выволочки достаточно. Не хватало только еще одну от настоятельницы получить!
      – Так вот чего ты такая злая с утра была! – рассмеялась Равна. – Не переживай, такую же выволочку получили три четверти всех послушниц – просто чем дальше по коридору келья, тем меньше остается духовно-ругательных сил у старшей сестры, и тем выволочка короче.
      Я, чья келья стояла второй по счету, только вздохнула:
      – Ну мне, как всегда, везет! Пошли, что ли, – а то Даонна не преминет вкатить нам еще одну душеспасительную лекцию! Я ими сыта уже по горло, если честно…
      – Я тоже, – со смешком согласилась послушница, безуспешно пытаясь отряхнуть рясу, больше всего напоминающую мешок для сбора пыли, который не вытряхивали этак пару месяцев.
      И, не раздумывая больше, мы наперегонки помчались к трапезной.
 
      Там мы, разумеется, надолго не задержались, залетев в уже галдящую залу буквально за пару минут до прихода настоятельницы, тут же отправившей всех на дневную молитву. На молитву мы не пошли, мы пошли в харчевню, причем я всучила Раоне деньги и, спрятавшись за плетнем, сказала купить мне что-нибудь, не говоря хозяину харчевни, для кого это.
      Послушница удивленно согласилась, взяла монеты и отправилась в харчевню. Откуда вышла минут через десять с двумя промасленными свертками в руках. Развернув свой, я с непередаваемым облегчением обнаружила в нем чебурек тряпичного вида. Вещь малоаппетитная, но если у тебя с утра во рту и маковой росинки не было…
      – А поффему ты так боиффя фама зайфи в хайфевню? – с набитым ртом поинтересовалась Раона. И, прожевав, более членораздельно пояснила: – Ты же ведьма – тебя должны обслужить по первому разряду.
      – Ага, уже доведьмовалась, – мрачно проворчала я, тряся жирными пальцами. Потом плюнула и высушила их естественным способом – вытиранием о рясу. – Причем так, что меня теперь там боятся, как самого йыра, и при подходе на три метра стремятся накормить до смерти. Чего ты смеешься? Ты смеешься, а я теперь не знаю, где мне есть! Не смешно! Прекрати!
      Но Раона не прекратила. Она хохотала, как сумасшедшая, вытирая рукавом набегавшие слезы и не в силах остановиться. И только когда я сделала вид, что смертельно на нее обиделась и вообще собираюсь уходить, девушка кое-как прекратила истерику и пояснила:
      – Извини, ик! Просто… ик!.. смешинка в рот залетела. У меня, ик!.. бывает!
      – Вижу, – кивнула я, награждая послушницу успокаивающим заклинанием.
      Она благодарно кивнула и, с сомнением покосившись на свои жирные руки и осознав, что на то, чтобы дойти до умывальника, ее не хватит, тоже использовала длиннющие рукава своей одежки по назначению. Все-таки иногда от них какой-то толк бывает!
      – И что мы будем делать дальше? – бодро поинтересовалась послушница.
      – Полагаю, продолжать внедрять в жизнь план обыскать весь монастырь, – со вздохом ответила я. – Ну должен же этот проклятый амулет хоть где-то быть!
      – Должен, – согласилась она. И тоскливо добавила: – Еще узнать бы где!
      – Увы, выследить его магически не удастся, иначе бы я давно уже это сделала, – разочаровала я Раону.
      – А почему? – сразу заинтересовалась девушка.
      – Да потому, – я подхватила ее под локоток и повлекла к замку, – что таким образом Гильдия хотела защитить оборотней от магов. Представь себя на месте мага-фанатика, решившего истребить всех оборотней вокруг поголовно.
      Раона зябко поежилась и нахмурила брови.
      – Так вот, – неспешно продолжила я. – Так просто выследить оборотня очень сложно. Практически невозможно, как ты могла убедиться на моем горьком опыте. А вот если бы амулетики учитывались магией – так это же раз плюнуть! И истребили бы всех оборотней на кворр.
      Раона поморщилась:
      – Зачем их вообще оборотням выдавали? Толку нет, одни проблемы!
      Я пожала плечами:
      – Маги тоже люди, Раона. И тоже иногда ошибаются. Просто их ошибки, как правило, очень дорого обходятся людям. Да и нелюдям тоже.
      Мы прошмыгнули мимо спящего сторожа у ворот и незаметно просочились в монастырь через задний ход – не хватало еще полчаса объяснять привратнице, что мы делали в городе и почему пропустили молитву.
      – Куда теперь? – поинтересовалась послушница, осторожно выглядывая из-за угла и делая мне знак рукой: мол, пошли, все чисто.
      – На второй этаж, разумеется. Будем брать монастырь измором, – с мрачной решительностью ответила я.
      – Будем, – легко согласилась Раона, сворачивая на лестницу.
 
      Со вторым этажом все пошло далеко не так гладко, как с третьим. Во-первых, он был больше. Во-вторых, по нему то и дело ходили взад-вперед монахини и послушницы, от которых нашу подрывную деятельность следовало прятать и скрывать за улыбочками. Сначала у нас это получалось, а потом дела пошли хуже: послушницы, в отличие от старших сестер и настоятельницы, были заняты куда как меньше, посему и большинство келий было занято отдыхавшими от молитвы или утреннего ничегонеделания девушками.
      Ткнувшись в очередную такую келью, я вдруг поняла, что до смерти устала повторять, что просто ошиблась дверью, и выложила свежепридуманную легенду о том, что мать-настоятельница потеряла свой любимый медальон и приказала мне его найти. Девушка тут же подхватилась с кровати, дала осмотреть свою келью и предложила посильную помощь в исполнении непосильного задания.
      Через час поисками потерянного оборотнем медальона занимались тридцать человек: уставшие от скуки девушки с радостью отзывались на просьбу «настоятельницы» и присоединялись ко все растущей ватаге золото… тьфу, медальоноискателей.
      Мне оставалось только вводить в курс новоприбывших и клятвенно просить, чтобы, найдя медальон, они отнесли его мне, а не прямо настоятельнице. Потому что и так, если только Даонна узнает, какой хай-фай я тут подняла от ее имени… Впрочем, беспокоиться не стоило: настоятельницу послушницы боялись, как огня, и лишний раз с ней встречаться желанием не горели.
      Раона смотрела на меня дикими глазами, то и дело смеялась в рукав, но спорить не пыталась. Только один раз заявила:
      – Ну не зря говорят, что у вас, магов, мозги набекрень! Это ж надо было решиться – амулет оборотня искать всем монастырем!
      Я только лучезарно улыбнулась в ответ:
      – Во-первых, уж если у магов мозги набекрень, то у ведьм они набекрень в квадрате, а во-вторых, они же не знают, что это амулет оборотня.
      – А если узнают? Или настоятельница прослышит про «свою невосполнимую потерю»? – припугнула Раона.
      – Ну вот с «если» мы будем разбираться только тогда, когда оно наступит. И то еще, может, не наступит. Проблемы надо решать по мере их поступления, Раона. Иначе вообще вся жизнь кажется одной огромной нерешаемой проблемой.
      Послушница хмыкнула и отошла.
 
      Я сидела в тенечке на лавочке и неспешно потягивала квас, купленный Раоной в харчевне. События в монастыре приняли такой размах, что мое присутствие и личный вдохновляющий пример стали совсем не обязательными – когда половина обитателей монастыря ищет в нем один-единственный амулетик, то беспокоиться стоит скорее о том, как бы они не порушили в запале весь монастырь и не разорвали на клочки найденный амулет. Но за этим пообещала приглядеть Раона, а я же, как мудрый полководец, сидела поодаль и удовлетворенно созерцала плоды своего непосильного труда, держа, впрочем, руку на пульсе – так, для перестраховки.
      И этот самый пульс у меня как раз и зашкалил, да так, что я подавилась квасом и, пытаясь откашляться, залила себе им же всю свою рясу. Потому что из-за угла неспешной барской походкой вышел… оборотень собственной персоной.
      «Да тебя и без темных закоулков до инфаркта довести – раз плюнуть!» – усмехнулся он, порываясь похлопать меня по спинке когтистой лапой.
      – Ну не посреди же дня!!! – возмущенно огрызнулась я, уворачиваясь.
      «Что поделаешь, глядя на то, какой сыр-бор ты устроила в монастыре, не могла не подойти и не высказать тебе своего восхищения – с размахом работаешь!»
      – А то! – довольно усмехнулась я. – Это тебе не по ночам углы обнюхивать – здесь организаторские способности нужны!
      Не поручусь, конечно, но, по-моему, она рассмеялась. «Кстати, а как тебе местная харчевня?» – невинно поинтересовался оборотень.
      – Да как тебе сказать… – замялась я. – Кормят-то там ничего, да вот только меня боятся почему-то настолько, что как бы не отравили по доброте душевной…
      «Ну куда там, пусть только попробуют!» – фыркнул волк.
      – А что, хозяин – твой хороший знакомый? – полюбопытствовала я.
      Оборотень насмешливо осклабился:
      «Нет, просто я вот уже две ночи подряд к нему под дверь приходила – за тебя словечко замолвить!»
      – Что?! – Я от неожиданности расплескала весь оставшийся квас. Частично – себе на рясу, частично – оборотню на нос.
      Не сказать, чтобы он сначала пришел от этого в восторг, но потом принюхался, облизнулся, вошел во вкус и со вздохом предложил:
      «Слушай, может, ты в харчевню еще за кружечкой сбегаешь, а? А то глянь – весь расплескала!»
      – А кворр тебе! – мстительно сказала я, для наглядности скрещивая руки на груди.
      «Какие вы все, ведьмы, стали ленивые, бесчеловечные!» – обиженно заворчал оборотень.
      Мне стало стыдно. Потому что его и так везде обижают и убить хотят, а тут еще и я кваса не даю:
      – Да пойми ты, что приду я в харчевню за кружечкой кваса – а мне там целую бочку выкатят! И что мы с тобой делать будем?
      Оборотень призадумался:
      «Да, похоже, я слегка перестаралась насчет хозяина харчевни!»
      – И не слегка, – подтвердила я. – Так что больше не порть нервы мужику и мне.
      «Ладно!» – торжественно пообещал оборотень.
      – Кстати, а где мы встречаемся ночью? – полюбопытствовала я. – А то как бы ты мне и вправду инфаркт своим эффектным поведением не устроила…
      «А ты так уверена, что нам будет зачем встретиться?» – вкрадчиво спросила волчица.
      Я насмешливо сморщила нос:
      – Ну знаешь, если уж такая орава глазастых девиц не сумеет найти в монастыре твоего амулета, значит, его там и нет вовсе.
      Оборотень скептически наклонил голову и фыркнул: «Ну ладно. У трапезной в час ночи», – и испарился, словно и не было.
      – Еще один любитель эффектных окончаний! – презрительно фыркнула я, направляясь к монастырю.

      Монастырь при ближайшем рассмотрении напомнил мне испуганно притихший муравейник. Послушницы отсиживались по кельям, при любой возможности собираясь в весело шушукающиеся кучки. В коридорах столбом стояла поднятая при поисках пыль, и по монастырю грозно гуляла разъяренная таинственная сила.
      Она поджидала за углом, ехидно вызвериваясь вослед, она насмешливо клубилась над полом, обвиваясь вокруг лодыжек, она стояла везде напряженной тишиной и молчанием. Казалось, только крикни – и она, как стрела, пущенная умелой рукой, со свистом сорвется с тетивы и настигнет цель. И у меня было весьма неприятное ощущение, что цель этой силы – именно я.
      Я осторожно просочилась через первый этаж, тихой сапой прокралась на второй, и только было собралась скользнуть в келью и перевести дух, ругая себя за не вовремя расшалившиеся нервы, как услышала за спиной резкое:
      – Иньярра! Вот тебя-то мне и надо!
      Стрела нашла свою мишень…
      Даонна с не пышущим добротой и любовью к ближнему выражением на лице стояла за спиной, скрестив руки на груди и грозно притопывая в такт мыслям ногой. Судя по мстительной ухмылке блуждавшей на губах, продумывалась как минимум моя долгая и мучительная смерть в молитвах и покаянии.
      – Зачем? – тяжело вздохнула я.
      – Затем! – рявкнула настоятельница, хватая меня под локоть и чуть не волоком таща к себе в кабинет.
      Мне оставалось только уныло перебирать ногами и выдумывать какое-нибудь оправдание поприличнее. Придумывалось как-то пока не очень.
      Меня неаккуратно скинули куда-то на стул, и дверь закрылась на защелку и засов. Похоже, живой мне отсюда не выйти…
      Настоятельница зашла за свой стол, но садиться не стала – встала, уперев руки в столешницу. Пару секунд поизучала даже не шевелящуюся ведьму и подозрительно ласковым голосом осведомилась:
      – Как это понимать?..
      – Что понимать? – предпочла все-таки уточнить я.
      – Этот йыров спектакль! – не выдержала настоятельница. – И не говори, Иньярра, что ты не имеешь к нему никакого отношения!
      – Имею, – осторожно подтвердила я. – Но что в нем такого, в этом спектакле?
      – Ты правда дурочка или только прикидываешься?! – во всю мощь натренированного на послушницах голоса заорала Даонна. – Ты что за сплетню про меня пустила?!
      – Какую сплетню? – пришел мой черед возмущаться. – Никаких сплетен не было!
      Настоятельница удивленно нахмурилась и перефразировала вопрос:
      – Тогда почему половина монастыря пятнадцать минут назад по всем углам искала мое обручальное кольцо?!
      – Что?! Да ты что, совсем уже, что ли? Какое кольцо?!
      Настоятельница подскочила от негодования:
      – Это я у тебя хотела спросить! Если я и привела один-единственный раз в келью мужчину… э-э-э… для молитвы… – то это еще ничего не значит!
      – Вообще-то меня твои любовные похождения волнуют мало – слишком занята поисками оборотня, знаешь ли! – язвительно отозвалась я. – И если послушницы и помогали мне в этом – то что с того?
      – Ты что, сама его поймать не можешь?! Тоже мне, ведьма!
      Я, взъярившись, вскочила со стула и припечатала кулаком горестно скрипнувший стол:
      – Уж извини, работаю, как могу! Если не устраивает – могу уйти и делай с ним сама, что хочешь! Мне-то что? Тьфу, да так даже проще.
      – А я тебя что, держу?! Да иди ты хоть на все четыре стороны! – завопила в ответ Даонна.
      И мне вдруг стало смешно: стоят в келье две давно уже не девчонки, орут, потрясают кулаками, все взъерошенные, растрепанные, как кикиморы…
      – Ты чего? – ошалело спросила Даонна, глядя на меня, с хохотом повалившуюся обратно на стул.
      – Ничего! – все еще смеясь, ответила я. – Просто забавно мы, должно быть, со стороны бы смотрелись.
      Даонна фыркнула, тряхнув головой:
      – Ничего забавного не вижу! Глупость одна!
      – Вот и я о том же! – подтвердила я. – Давай поговорим серьезно. Откуда ты взяла дурацкую идею про обручальное кольцо?
      – Мелла сказала, – растерянно пожала плечами настоятельница.
      Я тихонько завыла:
      – Даонна! Ну как будто тебе никогда не было девятнадцать лет! Она же просто подшутила над тобой, а ты повелась, как сопливая десятилетняя девчонка!
      Даонна смущенно дернула плечом, опустила глаза и обиженно промямлила:
      – А нечего так шутить!
      – По принципу «дыма без огня не бывает»? – лукаво прищурилась я, но, заметив грозный блеск глаз, поспешила добавить: – Да шучу я! Шучу…
      – Смотри со своими шуточками! – пригрозила настоятельница. – Кстати, раз уж к слову пришлось, а как идет работа по отлову оборотня?
      Я пожала плечами:
      – Шла успешно, но ты ее прервала самым жестоким образом.
      – То есть тот гомон и суматоха во всем монастыре – это и был твой способ отловить оборотня?! – возмущенно ахнула Даонна.
      – В какой-то мере, – кивнула я.
      – Иньярра, ты с ума сошла? – подозрительно спросила настоятельница, наклоняясь ко мне. В вороте рясы на миг мелькнула рубиновая вспышка.
      – Да, – медленно ответила я, не сводя глаз с ее шеи.
      – Что? – смутилась настоятельница, садясь на место и оглядывая рясу. – Что ты так смотришь?