Мюнхенская штаб-квартира Букоши вводит в искушение первым делом назвать Германию, тем более что косовские албанцы, наравне с хорватами и боснийскими мусульманами, были ее союзниками во Второй мировой войне. Но хотя Германия имела в Косово, как и вообще на Балканах, свои очевидные интересы, выпячивать ее роль на первый план и в данном случае было бы упрощением. Его не избег даже автор фундаментального и блестящего исследования косовского кризиса Юрий Бялый* .
      Он пишет: "Напомним также, что и косовский "ящик Пандоры" также открыла Германия... К 1998 г. стало почти очевидно, что Германия не только проявляет очень высокую активность в Косово, но и постепенно, через наркокриминальные терминалы, приобретает все большие возможности скрытого управления балканской дестабилизацией. В этих условиях более чем естественно то, что США, очень ревниво относящиеся к усилению германских позиций на Балканах, поторопились перехватить инициативу".
      Между тем еще в сентябре 1999, по горячим следам событий, испанская газета "Эль Панс" констатировала: "Решение атаковать Югославию было принято не европейцами. Великобретания стала членом ЕС, но с большой неохотой. Своим естественным союзником она считает не Европу, а Соединенные Штаты. Роль Англии внутри ЕС - двойная: не изолироваться от континента, но и помешать быстрому, находящемуся вне англо-саксонского контроля развитию европейского проекта".
      И далее - самое важное: "Война позволяет Вашингтону возвести мощное препятствие на пути проекта настоящего европейского объединения, углубив на континенте расхождение с Россией и недоверие к ней. Это облегчило США и контроль над Восточной Европой, ради чего, в частности, и были приняты решения на Вашингтонском саммите НАТО". Контроль же над Восточной Европой, напомнила "Эль Паис", - необходимое условие овладения контролем над Хартлендом, частью которого она является.
      С точки зрения Маккиндера, концепция которого рассмотрена мною в первой главе, Восточная Европа представляла собой жизненно важный путь, обеспечивающий доступ к Хартленду (Сердцевинной области, или, как еще принято говорить, Континентальной Сердцевине), а потому он выдвинул идею создания государств-пробок (позже их стали называть буферными государствами). Крах России как великой державы открыл США путь к такому контролю и формированию государств-пробок; разумеется, этим не прочь была бы заняться и Германия, но не она командует в НАТО и не она держательница ядерного потенциала. А потому логично будет заключить, что действия США в Косово имели системный, а отнюдь не реактивный характер, и органически вписались в общую стратегию строительства Pах Americana.
      Панорамный обзор исторических фактов также не подтверждает версии о "производности" позиции США в косовском вопросе от активности Германии. Напротив, позиция эта очень самостоятельна, имеет почти вековую историю и восходит к временам Балканских войн (авторы доклада Фонда Карнеги не случайно заняли тогда выраженную проалбанскую позицию) и общей вильсонианской стратегии универсализма. Именно Вудро Вильсон помешал европейским державам разделить Албанию по окончании Первой мировой войны, о чем в 1995 году напомнил на совместных албанско-американских маневрах заместитель начальника Комитета Штатов Джон Шаликашвили: "Какой восторг испытал бы Вильсон, если бы он мог посетить сейчас Албанию и увидеть, что мечта его исполнилась, увидеть, как молодые американские солдаты строят бок о бок со своими албанскими товарищами будущее наших двух стран, основанное на взаимном доверии, дружбе и партнерстве".
      И "восторгнуться" Вильсону действительно было бы чем: в то время в прессе уже замелькали заголовки типа "Армия Албании переходит под "крышу" Пентагона" ("Сегодня", 24 ноября 1995 года).
      За один только 1995 год состоялось 9 совместных учений и 250 других мероприятий - от семинаров до поездок албанских офицеров в Америку. Более того, Албания стала, на что как-то не обратило внимания большинство обозревателей, первой страной Восточной Европы, попросившейся в НАТО, а также, по некоторым данным, первой из них, купившей американское оружие. В бюджете Пентагона на 1996 год было выделено 2 млн долларов на то, чтобы помочь албанцам приобрести ракетные установки ТОУ и зенитные установки "Вулкан". В конце ноября того же года в Албанию прибыла группа американских военных топографов, с целью подыскать место для учебного центра американских военных моряков морской пехоты - первого военного объекта США на территории одной из бывших социалистических стран. И уже с 1994 года самолеты, принадлежащие ЦРУ и Пентагону, начали бесплатно пользоваться албанскими аэродромами для полетов над бывшей Югославией.
      Как видим, интенсивное военное проникновение США в Албанию шло параллельно с развитием общеюгославского кризиса, активизировалось во время войны в Боснии, а особенно после заключения Дейтонских соглашений.
      Косовары же, не мелочась, охотно включились в игру "по-крупному", предлагая - в духе старой, доброй традиции - свою помощь в великом деле сопротивления "славянским варварам". Так, в 1995 году Форумом албанской интеллигенции (!) в Косово был принят Меморандум, направленный в адрес различных международных форумов, а также глав государств и правительств. В нем цитировались едва ли не в качестве девиза такие, к примеру, слова албанского писателя Исмаила Кадаре: "...Косово - край, где в раннем средневековье остановлено славянское нашествие (курсив мой - К.М.). Здесь были разрушены славянские грезы: завоевание и славянизация всего европейского полуострова" (Славенко Терзич, соч. цит.).
      Соответственно, Косово и Метохия рассматривались как "последние славянские колонии в Европе". Обертоны, как видим, вполне тевтонские, и "албанская интеллигенция" не осталась без взаимности: уже в 1996 году глава МИД ФРГ Клаус Кинкель, а затем и канцлер Гельмут Коль выступили с заявлениями о том, что "права косовских албанцев не должны оставаться в тени Боснии". Разумеется, как и в случае Боснии, Германия пела не "соло", а в "концерте мировых держав", и ведущая партия, особенно после Дейтона, несомненно, принадлежала США. Уже к осени 1998 года США выступают в роли главного косовского "миротворца", инициировав обсуждение косовской проблемы в СБ ООН в форме обвинений Сербии в "геноциде косовских албанцев". Россия не воспользовалась своим правом вето, и результатом в конце сентября стала резолюция СБ ООН № 1199, требующая прекращения действий югославских войск в Косово против мирного населения. 2 октября последовала новая резолюция СБ, еще раз осуждающая указанные действия, требующая вывода югославских войск из Косово. Избежать санкции на проведение военной "миротворческой операции" удалось лишь за счет вето России и Китая, но это, как показало дальнейшее развитие событий, уже не имело особого значения. Послевоенный мировой порядок был разрушен, и "бомбы во имя мира" (чудовищный оксюморон, созданный спецпредставителем США на Балканах еще во время войны в Боснии) уже не нуждались даже в видимости юридической санкции ООН.
      Разумеется, такую скоординированность активности США в СБ и обострения ситуации в крае трудно оценить иначе, нежели как доказательство существования общего плана, по которому дестабилизация и фактическое отторжение Косово от Югославии должны были последовать за достижением поставленных целей в Боснии и Герцеговине, ибо только при соответствующем решении проблемы Косово происходит качественный сдвиг к полноте их реализации. Одна из важнейших в ряду этих целей - создание второго, после Боснии, мусульманского государства на Балканах, что будет способствовать выстраиванию южной дуги напряженности вокруг России (без чего невозможна искомая реструктуризация Хартленда). А также - и успешной наркоторговле, крупные трассы которой уже пролегли через Албанию и Косово и контроль над которой к началу острой фазы конфликта уже крепко держала в своих руках Освободительная армия Косово (ОАК).
      Впервые после Афганистана деятельность военных и политических ведомств США так тесно и так откровенно переплеталась со сферой интересов и действий "черного", криминального капитала, своим фундаментом имеющего именно наркоторговлю. И впервые это происходило в Европе, что бросает мрачный отсвет на весь уклад становящегося и в ней, и на планете в целом нового миропорядка.
      Отсвет особо мрачный потому, что ни для кого здесь, как и в США, "наркотические" корни ОАК и такие же связи косоварской диаспоры не были тайной; а это значит, что творцы нового мирового порядка, в целях созидания его, готовы сотрудничать с самым преступным и кровавым дном мировой параполитики - как, уместно будет ввести здесь этот термин, и параэкономики. Еще весной 1997 года на слушаниях по внешней политике в парламенте в Италии было отмечено, что распространение албанской наркосети идет в мире за счет нелегального вывоза "беженцев", в том числе из Косово, под видом "спасения женщин и детей". Тогда же некоторые эксперты утверждали, что проблема дестабилизации Албании и Косово - это прежде всего проблема борьбы международных наркооружейных мафий за передел сфер влияния и контроль над наркопотоками в "постдейтонскую" эпоху. На счет "прежде всего" есть сомнения, но в том, что "наркофактор" вошел в число важнейших в игру вокруг Косово, сомневаться не приходиться.
      Связи и не скрывались: 12 ноября 1998 года глава МИД ФРГ Йошка Фишер принял руководителей теневого правительства косовских албанцев "в изгнании" Б. Букоши и Ф.Агани, а буквально на следующий день комитет албанской диаспоры по сбору денег для ОАК установил минимальный уровень "дани", собираемой для косовской войны с зарубежных албанцев: 1000 швейцарских франков в год с человека в Швейцарии, 1000 марок в ФРГ, 1000 долларов в США и Канаде. Суммарный доход ОАК от этого "налога" составил около 3-4 млрд долларов в год (Ю. Бялый, соч. цит., с. 20-27). Таким образом, встреча Фишера с Букоши и Агани лишь вывела на поверхность (стесняться было уже не перед кем) то, что до сих пор происходило в тени: деятельное участие Запада (в начале в лице спецслужб, в частности, германских) в создании и пестовании ОАК. Именно под этой опекой албанская наркомафия, как утверждает западная пресса, стала одной из самых мощных в мире, тесно связанной и с колумбийскими наркокартелями, и с афганскими опийными плантациями талибов.
      Сообщалось также, что нынешние лидеры ОАК Хашим Тачи и Якуб Красничи стали полевыми командирами, занимаясь наркобизнесом. И уже в мае 1999 года, когда агрессия НАТО стала фактом, японская "Саккэй ниппо", со ссылкой на источник управления по борьбе с наркотиками США, писала, что управляемые ОАК криминальные структуры ввозят в Европу по балканскому коридору (Турция - Болгария - Македония - Косово) не менее 6 тонн героина в месяц, быстро перехватывая значительную часть европейского наркорынка у сицилийских картелей. Примерно тогда же (точнее, 3 мая 1999 года, на следующий день после публикации в "Сакоэй ниппо") французское "Геополитическое обозрение наркобизнеса" заявило, что считает ОАК ключевым игроком в расширяющемся бизнесе "наркотики за оружие" и что последняя за истекший год (то есть за год наиболее активной, в том числе и вооруженной поддержки Западом "борцов за независимость") переправила в Европу героина на 2 млрд долларов. Через два дня подала голос и английская "Дейли Телеграф", поведав, что кабинет Блэра поручил спецслужбе МИ-6 расследовать сообщения печати о преступной деятельности ОАК и что начата проверка подозрительных банковских счетов в Швейцарии, через которые, как предполагается, в ОАК поступают деньги наркомафии.
      Трогательная синхронность "беспокойств", жестов в сторону общественного мнения - и где же выводы? Под "крышей" НАТО ОАК легализовалась на Балканах, да и с самого начала и ООН, и СБ знали, кого берутся защищать. "Примкнувшая" же Россия теперь, делая ставку на совместную со США и Европой "борьбу с терроризмом" (который не существует без связей с наркомафией), рискует, с учетом ее положения в Чечне (о чем речь пойдет в последней главе), окончательно запутаться, если не погибнуть в дебрях этой черной параполитики. Как бы то ни было, уже 6 декабря 1998 года, ничуть не смущаясь донесениями всех спецслужб о присутствии в Косово пресловутого будто бы своего врага Бен Ладена, США обнародовали свой план мирного урегулирования в крае, где уже от себя заявили те же требования, что и албанские радикалы.
      Тесная связь косоварской диаспоры с мировой наркоторговлей, львиная доля которой контролируется ЦРУ* , позволила, в случае Косово, превратить "борьбу за независимость" в канал для отмывания грязных денег - в частности, посредством введения для всех без исключения албанцев весьма существенного "налога на свободу". Уже в 1993-1994 годы в Косово потекли деньги, снаряжение и оружие, что позволило в 1996 году создать, а в 1998 году легализовать ОАК. Обратим внимание на эту синхронность быстрого становления подпольной армии, подпитываемой деньгами от наркоторговли, и активизации США в качестве ревностного покровителя "борцов за независимость". Если переход к эпохе пост-Ялты открыла агрессия США против Панамы, предлогом для которой стала до сих пор не доказанная причастность генерала Норьеги к наркоторговле, то ее апогей ознаменовался открытым союзом "единственной сверхдержавы" с террористами и наркоторговцами.
      ОАК, бесперебойно снабжаемая деньгами и оружием, развернула в крае настоящий террор, на который власти в Югославии ответили ужесточением полицейских мер; были введены войска, вывода которых потребовали США, Англия, Франция, как никто осведомленные о темном "бэкграунде" ОАК, и, увы, примкнувшие к ним Россия и Китай. Политический стиль пост-ялтинской эпохи рождался на глазах у онемевшего общественного мнения.
      Резолюции же СБ позволили странам атлантического Альянса занять вопиюще пристрастную позицию односторонней поддержки "жертв сербского полицейского террора" - даже тогда, когда речь шла о таких очевидных и циничных случаях, как гибель в перестрелке с полицией "семьи" (и в прямом, и в переносном смысле слова) местного наркобарона Адема Яшари. Запад сделал свой выбор.
      2 октября 1998 года Мадлен Олбрайт и премьер Великобретании Тони Блэр заявили, что для начала операции НАТО в Косово согласия ООН не требуется, что вызвало некоторое замешательство и некий слабый, зачаточный раскол даже среди лидеров западных стран. Канцлер Австрии В. Клима заявил по итогам переговоров с большинством глав правительств стран ЕС, что все они, за исключением Блэра (который потом будет имитировать интерес к происхождению денег ОАК), "сошлись во мнении относительно военного вмешательства НАТО в Косово на основе соответствующей резолюции СБ ООН".
      Даже Й. Фишер заявил, что партия "зеленых" ФРГ считает недопустимым вмешательство в Косово без мандата ООН. К этой точке зрения, в общем, присоединились и социал-демократы. В Брюсселе же на Совете НАТО по Косово идею нанесения бомбовых ударов не поддержала Греция. Мир был явно шокирован и даже напуган разнузданной американской инициативой, но для того, чтобы эта первичная реакция оформилась в связную, действенную политическую позицию, опять-таки не хватило "немногого": лидера, второго полюса мира. Россия явно уже не вытягивала такую роль, и пять дней спустя, убедившись в этом, Олбрайт указала бывшей великой державе ее новое место, заявив: "Позиция России не будет для НАТО сдерживающим фактором".
      Похоже, это понимали и косовары: на следующий день после заявления Олбрайт о ненужности санкции ООН, то есть 3 октября 1998 года, Демократическая лига Косово, руководимая Ибрагимом Руговой, которого кое-кто даже называл "албанским Ганди", заявила, что не пойдет на переговоры с Милошевичем, пока НАТО не начнет бомбардировки Сербии. А ведь позже все обоснование бомбардировок будет построено на том, что это Милошевич упорно не желает переговоров. Поражает, однако, не только откровенность фальсификаций, но и скорость развития процесса: в Боснии, чтобы перейти к бомбардировкам, потребовалось почти три года и множество хитроумных, а то и коварных, как взрывы на Маркале, ходов. Здесь шли напролом. И уже 9 октября 1998 года пресс-центр НАТО сообщил, что члены альянса преодолели расхождение в вопросе о правомочности силового воздействия на Сербию. Генсек НАТО Солана заявил в интервью: если Милошевич не подчинится требованиям вывода войск из края, НАТО начнет бомбардировки Сербии. Мировые информагенства со ссылкой на сербские источники заявили, что Милошевич принял все требования, кроме появления контингента НАТО в Косово. На это спецпосланник президента США Р. Холбрук заявил, что это главное, с чем нужно согласиться.
      Заявление принципиальной важности: оно дает и ключ к провалу переговоров в Рамбуйе, вину за который опять свалили на Сербию и который стал формальным поводом к интервенции, и к событиям, последовавшим за вхождением контингента НАТО - и вновь "примкнувшей к нему" России - в Косово в июне 1999 года. Ларчик открывался просто: Западу нужна была именно военная акция, а не мирное урегулирование, нужна была как рычаг, с помощью которого можно было бы перевести всю систему международных отношений в новое качество, что и произошло после Косово-99. Россия же, не понимая (или делая вид, что не понимая), о чем идет речь, сама низводила себя на второстепенную, если не третьестепенную роль в мире. Она то принимала грозный вид, напоминая о своем прежнем величии, то пятилась, пытаясь сохранить на лице все то же "величавое" выражение, но все это уже не могло никого обмануть.
      Время, прошедшее от исторического заявления Олбрайт о ненужности санкции ООН для бомбардировок Югославии до начала переговоров в Рамбуйе, не было потрачено Альянсом даром, а оказалось эффективно использовано на проведение "подготовительных операций". В их числе важнейшими можно считать:
      - преодоление разногласий в стане союзников по НАТО, свидетельством чего можно считать заявление премьер-министра Италии Д'Алемы о готовности Италии предоставить свои авиабазы для проведения операции (18 января 1999 года) и не менее важное заявление канцлера Шрёдера о верности Германии Альянсу и ее готовности принять участие в военных действиях альянса (21 января 1999 года);
      - формальное согласие ООН, которое было 26 января 1999 года дано Кофи Аннаном, притом в крайне неприглядной, уклончивой и трусливой форме: он заявил, что допускает применение вооруженных сил в Косово, если дипломаты не договорятся о мирном урегулировании конфликта, и это можно было понять как "приглашение к провалу" переговоров;
      - наконец, и это сугубо важно, проведение "спецопераций", призванных к началу переговоров должным образом взвинтить и албанскую сторону, и мировое общественное мнение. Таковой и стала операция в селе Рaчaк, в которой 16 января 1999 года произошло убийство 45 албанцев. Напрасно югославские генералы заверяли, что военные убивали в Рачаке вооруженных и одетых в форму ОАК террористов и что трупы были переодеты в штатское и обезображены самими албанцами (то есть убийцы действовали по методике, масштабно испытанной еще в Тимишоаре). Показания сербской стороны позже были полностью подтверждены независимой международной экспертизой, результаты которой, однако, были "спущены на тормозах": о них СМИ говорили куда меньше, нежели тогда, когда произошел инцидент и когда Милошевичу ответили циничным "нет" на его требования расследования.
      Сходная фальшивка в начале августа 1998 года была запущена берлинской газетой "Тагесшпиль"; согласно ей, в районе косовского города Ораховац будто бы были обнаружены массовые захоронения убитых сербами мирных жителей-албанцев. Указывалось и место - "погребены на территории бывшей свалки", и численность - "567 косовских албанцев, убитых сербскими военными, и среди них - тела 420 детей". Как видим, фальшивка была сработана по тем же рецептам создания психологического шока, с целью провоцирования межэтнического конфликта, о которых я подробно рассказывала в главе о Нагорном Карабахе.
      Все оказалось ложью, что установили еще тогда же журналисты австрийского информационного агентства, проведшие свое расследование в Ораховаце. Вслед за австрийским "Ди прессе" передали свои опровержения из Ораховаца английское "Рейтер" и американское "Ассошиэйтед пресс". По их заключению, обнародованному в "Интернэшнл геральд трибюн" 8 августа 1998 года, "сведения о массовых захоронениях албанских мирных жителей... не нашли никаких подтверждений".
      Несмотря на эту геббельсовскую ложь, Россия не побрезговала присоединиться к начавшимся 17 августа в Албании военным учениям "Ассамблея сотрудничества" с участием США, Германии и Великобритании. Ее партнеры по "сотрудничеству" тем временем продолжали, с ясными и выверенными для себя целями, фальсификации на тему "сербских зверств". Уже в ходе бомбардировок Югославии глава военного ведомства США Уильям Коэн заявлял, что "жертвами сербского геноцида в Косово" стали чуть ли не 100 тысяч человек. И уже после войны ООН, направляя в Косово международных экспертов из 14 стран, ориентировала их на поиск 44 тысяч убитых - на основании данных, представленных Лондоном и Вашингтоном. Реальные цифры оказались в десятки раз ниже, но об этом далее; накануне же событий взвинченная истерия по поводу "акций массового истребления албанцев" позволяла вести интенсивную подготовку к военному вмешательству. С удивительной оперативностью, как мы уже видели, согласие на бомбардировки дали Д'Алема, Шредер и Кофи Аннан, и такая согласованность действий диверсионно-террористических групп, респектабельных правительств и Генсека ООН наводит на мысль о глубоком патологическом перерождении всей ткани международных отношений на пороге III тысячелетия.
      * * *
      На таком вот фоне и в таком контексте и начались переговоры в Рамбуйе (Франция), о которых многие и до сих пор думают, будто они оказались сорваны исключительно по причине несговорчивости Милошевича. Однако тезис о полноценных переговорах, растиражированный СМИ, являлся всего лишь пропагандистской уловкой, целью которой было затушевать долгосрочный и никак не связанный с реальными проблемами какого-либо этноса характер стратегии НАТО на Балканах, как, впрочем, и в мире. Косово лишь стало плацдармом, на котором впервые удалось в полевых условиях испытать эту стратегию, и Олбрайт ведь еще в марте 1998 года пообещала: "Сербия дорого заплатит за Косово!"
      А уже после начала агрессии газета "Нью-Йорк Обсервер" в номере за 5 апреля 1999 года писала, точно обозначая косвенного адресата карательной операции: "Даже если бы Соединенные Штаты не имели никаких гуманитарных интересов в прекращении уничтожения косовских албанцев, даже если бы союз НАТО не подвергался опасности (?), даже если бы поток беженцев не создавал угрозы расползания войны - у нас все равно была бы насущнейшая причина воевать с сербской диктатурой. Вот она: отбить охоту у потенциальных подражателей Милошевичу, которые могут представлять гораздо большую опасность в будущем... Природа этой опасности особенно очевидна в России, где внешняя политика находится под влиянием ультранационалистов и бывших коммунистов со все более отчетливой фашисткой окраской. Если эти силы когда-нибудь и придут к власти, они обязаны знать, что НАТО не будет безразлично относиться к жестокостям, подобным тем, что творятся ныне на Балканах" (курсив мой - К.М.).
      С учетом всего этого, ныне столь очевидного, и предрешенности военной операции остается до сих пор непонятным смысл присутствия России в Рамбуйе.
      Внешним образом он, похоже, состоял в олимпийском "поучаствовать", но участие обернулось соучастием: албанская делегация, возглавляемая лидером ОАК Х. Тачи - что уже само по себе вносило черты "нового и свежего" в практику международных переговоров - сразу же стала предъявлять неприемлемые для Югославии требования (в их числе - проведение в Косово, по истечении трех лет, референдума о независимости края, и даже предварительное наличие на соглашении по Косово подписи генсека НАТО). В начале февраля переговоры заходят в тупик, но тем временем вспыхивают столкновения сербских войск с албанскими вдоль границы с Македонией, куда уже стянута часть военного кулака НАТО - опять удивительная синхронность и... предусмотрительность: ведь именно отсюда, в отличие от границы с Албанией, ведут удобные дороги в Косово. А о стратегическом значении македонского плацдарма уже говорилось; сомкнуть его с Албанией и Косово в единое целое - цель, достойная того, чтобы ради нее закрыть глаза на неприглядные факты, которые отдельные политики и СМИ все еще пытаются предъявить НАТО.
      Так, 10 марта на комиссии Россия - НАТО в Брюсселе РФ наивничает и предоставляет альянсу секретные данные о путях поставки оружия в Косово словно бы НАТО это не было известно лучше, чем кому-либо другому! Ведь еще 22 февраля парижская "Фигаро" сообщила, что симпатии американцев к косовским албанцам выражаются в финансовой и военной помощи, которая была предоставлена ОАК людьми из ЦРУ. Масштаб этих симпатий был таков, что позволял косоварам даже злоупотреблять ими. Когда албанская делегация во главе с Тачи (по прозвищу "Змея") отказалась парафировать текст соглашения, в котором не было упоминания о проведении референдума в Косово, Олбрайт срочно вызвала из Брюсселя главнокомандующего силами НАТО У.Кларка. Албанцам, по словам одного американского дипломата, открыто было заявлено, что без их согласия на полный текст документа об урегулировании в Косово "США не могут использовать против сербов военный кулак".
      Это было прямое сообщничество, о чем свидетельствуют и слова Мадлен Олдбрайт, сказанные еще накануне переговоров в Рамбуйе: "Мы намеренно завысили планку, чтобы сербы не смогли ее взять. Им нужно немножко бомбочек, и они их получат". (Слова эти цитирует норвежец Норвальд Осен в "Независимой газете", 27 ноября 1999 года.)
      Уже накануне переговоров в Рамбуйе было широко известно, что НАТО собирается ввести на территорию Косово 28-тысячный военный контингент (то есть почти по три натовских солдата на квадратный километр), дабы обеспечить, в случае подписания соглашения, его выполнение. Кроме того, несмотря на сделанное Хавьером Соланой заявление о необходимости согласия обеих сторон как условия ввода войск, из утечки в прессу стало известно о разработанном американцами документе с грифом "конфиденциально", которым раскрывалось, что должно последовать за этим "согласием". А именно: полный вывод сил МВД из края и передача, под контролем КФОР, всех полномочий местной полиции, то есть албанцам. Иными словами, заведомо предполагалась легальная передача, по меньшей мере, стрелкового оружия сепаратистам - при полном разоружении сербов: модель действий уже знакомая и по опыту "непризнанных" на постсоветском пространстве, и по событиям в Хорватии и Боснии. Проект военного приложения гласил, что югославская армия должна будет в течение 180 дней после некоего "дня К" полностью вывести все войска из Косово. Белграду разрешалось оставить лишь 1500 пограничников, которые, однако, по этому плану должны были находиться под жестким контролем КФОР.
      И, в довершение всего, предполагалось создание "запретных воздушных зон" по аналогии с теми, что существуют в Ираке; зоны эти должны были охватить не только все воздушное пространство над Косово, но еще и 25-километровое пространство вдоль административной границы края за его пределами на территории Югославии. Последней же в 10-дневный срок с момента подписания соглашения предписывалось вывести за обозначенные пределы все самолеты, радары, ракеты "земля-воздух" и артиллерию ПВО ("Независимая газета", 13 марта 1999 года). Ясно было, что в случае обнаружения этих объектов силы НАТО будут действовать так же, как и в Ираке - то есть бомбить. Короче говоря, Югославию самым грубым образом, настаивая на "пакете", толкали либо к безоговорочной капитуляции, либо провоцировали на отказ, который должен был стать поводом к новой операции "Кара".
      На этом фоне выбранная Россией позиция "делания голубых глаз" выглядела более чем двусмысленной. К тому же ей еще задолго до операции НАТО в Косово указали ее место. В последнем за 1996 год номере бюллетеня "НАТО ревю" была опубликована статья министра иностранных дел Бельгии Э. Дерике, где прозвучали такие, особенно весомые после событий весны-лета 1999 года, слова: "Война в бывшей Югославии (имелась в виду война в Боснии - К.М.) показала нам, что при определенных условиях единственный эффективный подход - это взять на вооружение политику "железного кулака в бархатной перчатке". Только НАТО способно работать этим "железным кулаком". А потому, по словам Дерике, Альянс "будет играть все возрастающую роль в операциях по поддержанию мира и по регулированию кризиса... создавая стабильность на всем континенте" (курсив мой - К.М.).
      Иными словами, уже за три года до агрессии в Косово была четко обозначена перспектива выхода за пределы юридической зоны ответственности НАТО.
      Одновременно высказался журнал "Экономист": "С Россией, которая, по крайней мере сейчас, лишена дееспособности, больше нечего обращаться в мягких перчатках". Проще сказать, с ней предлагали "не щепетильничать", будучи вполне уверенными - увы, не без основания, - что она не сумеет и даже всерьез не попытается воспрепятствовать претворению в жизнь того курса, о котором Хавьер Солана объявил еще в 1998 году. Говоря о новой концепции блока, которой предстояло быть объявленной к его 50-летию (что и произошло), он заявил, что эта концепция восполнит "пробел в Уставе ООН, который не предусматривает военных интервенций по гуманитарным причинам". А раз он такие вопросы не решает, то резолюции СБ и не нужно!
      А еще раньше, на заседании министров обороны стран Альянса в Виламоуре (Португалия), Уэсли Кларк потребовал направить ультиматум Милошевичу. Уже тогда было известно, что в апреле 1999 года в Вашингтоне будет одобрена новая стратегическая концепция НАТО. Ко времени встречи в Виламоуре американские подводные лодки уже заняли свои позиции в Средиземном море, и было разработано 5 сценариев военной операции в Косово.
      Чрезвычайную активность в том же 1998 году проявил министр обороны ФРГ Фолькер Рюе, в августе заявивший в интервью журналу "Шпигель" (после югославских операций против косовских террористов, когда они потеряли последнюю базу в городе Юник), что Германия направит для карательных операций свои "Торнадо". И что натовская операция начнется даже вопреки возражениям России: "Мы не имеем права позволить, чтобы Россия в Совете Безопасности ООН все заблокировала".