Россия и последние войны ХХ века

      Я не хотел беспокоить Вас, господин Эдуард, сам бы действовал вместе с комендантом, если бы не имел грабеж. Но уже процесс становится неуправляемым, так как фактически невозможен контроль различных частей. Наверно, необходимо срочно выделить группу Министерства Обороны, чтобы своевременно контролировать войсковые части, в противном случае нами будет проиграна политическая борьба" (перевод с грузинского, сделанный в ополчении).
      Вскоре после отправки этого письма Джинчарадзе был убит грузинскими гвардейцами, черновик же письма найден среди трофейных бумаг при взятии Гагры батальоном КНК. А подтверждением точности сообщаемой в нем информации является признание министра обороны Грузии Тенгиза Китовани (переданное Би-би-си), что "если бы он не разрешил (гвардейцам) подчистую ограбить сухумских обывателей, его воинство оказалось бы просто неуправляемым".
      Это сочетание примитивного уголовного насилия с широким применением против мирного населения и гражданских объектов боевых вертолетов, оснащенных ракетами и бомбами, танков, гаубиц, установок системы "Град", а также запрещенного Женевской конвенцией 1949 года оружия - игольчатых снарядов и кассетных бомб, особенно для уничтожения мест компактного проживания абхазского этноса в селах Сухумского и Очамчирского районов, оставалось характерным для действий вооруженных сил Госсовета Грузии на протяжении всей войны.
      19 августа Гагра оказалась полностью захвачена грузинскими войсками. Теперь свободная территория Абхазии включала лишь Гудауту с тремя десятками километров окружных земель, шахтерский Ткварчал, которому предстояла жестокая блокада, и горные абхазские села, куда за все время войны так и не входили грузинские части.
      18 августа Тенгиз Китовани в интервью "Независимой газете" заявил, что "абхазская кампания подходит к концу". И в этот же день в Грозном парламент КГНК принял решение о направлении в Абхазию добровольческих формирований, что должно было полностью изменить ход войны.
      О том же, как мало российское руководство склонно было считаться и с позицией, заявленной республиками Северного Кавказа, и с требованиями Верховного Совета РФ, говорила продолжавшаяся передача оружия ЗакВО Госсовету Грузии. И это при том, что Грузия грубо нарушила подписанное ею в Ташкенте, при распределении оружия бывшей Советской Армии между бывшими республиками СССР, соглашение о том, что оружие не будет использоваться против мирного населения - что и не мудрено: как отметил член Президиума ВС РА Зураб Ачба, механизмы контроля над выполнением этого соглашения совершенно не были выработаны.
      21 сентября Председатель Верховного Совета Республики Абхазия В. Ардзинба направил письмо президенту России Б. Ельцину, в котором говорилось: "Руководство Грузии, нарушая все статьи Московского соглашения, наращивает военную мощь. Буквально на днях Грузия вновь получила из арсеналов Российских Вооруженных Сил крупную партию вооружения. Есть серьезные основания считать, что угроза министра обороны Китовани перейти в ближайшие дни к решительным действиям вполне реальна. Грузия готовится к нанесению удара штурмовиками СУ-27, вооруженными бомбами и ракетами "воздух-земля" по Гудаутскому району, где компактно проживает абхазское население и сосредоточено значительное число беженцев, а также по Очамчирскому району и городу Ткварчалу. Экипажи самолетов, бомбы и ракеты уже доставлены в аэропорт Сухума. Подобные действия руководства Грузии повлекут за собой многочисленные жертвы среди мирного населения и сделают ситуацию неуправляемой.
      Обращаюсь к Вам с просьбой содействовать немедленному выводу войск Госсовета с территории Республики Абхазия".
      Ответом России стало завершение 22 сентября передачи Грузии ахалцихской мотострелковой дивизии, за что, по словам Ачба, Шеварднадзе даже поблагодарил российское руководство.
      В тот же день, 22 сентября, в 17.30 два боевых вертолета войск Госсовета Грузии атаковали транспортный вертолет Российских ВВС с пшеничной мукой, отправленный из Гудауты в голодающий Ткварчал, вынуждая российских летчиков совершить посадку в контролируемом грузинскими войсками аэропорту Сухума. "В результате подобной акции транспортный вертолет с гуманитарной помощью голодающим ткварчальцам вынужден был возвратиться" - сообщала прес-служба Верховного Совета Республики Абхазия.
      Однако наивысшим выражением благодарности Грузии можно считать начавшийся в тот же день в 11.30 интенсивный обстрел подразделениями Госсовета Грузии российских воинских частей, дислоцированных в селе Нижняя Эшера. Российские военнослужащие вынуждены были открыть ответный огонь из БМП для подавления грузинских огневых точек.
      А на следующий день, 23 сентября, в то же самое время (11.30) ракетно-бомбовому удару со стороны войск Госсовета Грузии подверглись несколько абхазских сел и город Ткварчал (участвовали два боевых вертолета и штурмовик СУ-25).
      Интенсивные бомбардировки продолжались и в последующие дни, что привело к срыву достигнутой 26 сентября 1992 года договоренности военного руководства Грузии, Абхазии и Чечни о выводе чеченских добровольцев из Абхазии. Для Грузии это возымело самые печальные последствия: 1 октября началась знаменитая Гагринская операция, после которой Грузии уже ни разу не удалось овладеть тем абсолютным превосходством, которым она обладала первые полтора месяца войны.
      * * *
      Гагрой грузинские войска овладели 19 августа 1992 года, после четырехдневного отчаянного сопротивления абхазских ополченцев морскому десанту, высадившемуся ранним утром 15 августа у поселка Гантиади (ныне Гечрипш), расположенного примерно в 6 км от российско-абхазской границы. Отступившие на российскую территорию абхазские ополченцы были разоружены военнослужащими ВСРФ, грузины же заняли Гагру, практически весь Гагринский район и установили свой контроль над Гагринским хребтом - контроль, который смогли удержать лишь в течение полутора месяцев.
      В течение всего этого срока войска Госсовета Грузии пытались осуществить прорыв в сторону Гудауты, дабы ликвидировать оставшийся у Абхазии плацдарм. 1 октября в 13.30 в направлении Гагра-Бзыбь была начата массированная атака с применением бронетехники и трех боевых вертолетов МИ-24. Грузинская сторона вела интенсивный обстрел позиций народного ополчения Республики Абхазия установками БМ-21 "Град" и артиллерийскими орудиями "Алазань".
      В тот же вечер в Гудауте состоялось заседание трехсторонней (Россия, Грузия, Абхазия) Комиссии по контролю и инспекции в Абхазии, обсудившей "инцидент в районе Гагра" и принявшей решение восстановить статус-кво по занятию вооруженными формированиями конфликтующих сторон своих позиций по состоянию на 12.00 1 октября 1992 года. Однако даже во время переговоров грузинская сторона, которой настоятельно требовалась победа в Абхазии в связи с новым восстанием звиадистов в Западной Грузии, несколько раз силами бронетехники и артиллерии предпринимала массированные атаки в районе реки Бзыбь, а в 2.15 в ультимативной форме потребовала от российских наблюдателей покинуть наблюдательные точки; российские миротворческие силы вернулись в места дислокации на казарменное положение.
      В 7.00 вновь начался обстрел абхазских позиций с использованием танков, установок системы "Град", боевых вертолетов МИ-24 и незадолго до того переданных грузинским войскам штурмовиков СУ-25. Однако в тот же день бойцы народного ополчения - при решающей роли батальона КНК ("шамилевцев"), - проведя фланговый обходной маневр, лавиной из трех потоков обрушились на Гагру и контратаковали позиции противника в районе железнодорожного вокзала. "После ожесточенной перестрелки, в которой с обеих сторон участвовала тяжелая техника (курсив мой - К.М.), к 9 часам утра укрепленный район противника был занят" (из оперативной сводки Штаба Госкомитета Обороны Республики Абхазии).
      Такое указание официальной абхазской сводки на наличие тяжелой техники также и у народного ополчения заставляет более осторожно относиться к распространенным апокрифам об "одной винтовке на двоих" и т.д. Будь это так, успех Гагринской операции вряд ли бы стал возможен, да и самой операции предшествовала огневая подготовка. А 1 октября абхазские вооруженные формирования впервые со дня начала конфликта подвергли город обстрелу из градобойных орудий типа "Алазань", выпустив из них двенадцать ракет. 7 октября пресс-служба Верховного Совета Республики Абхазия выступила с заявлением, в котором говорилось, "что все танки, БТР и БМП, стрелковое и автоматическое оружие добыты ополченцами исключительно в ходе военных операций у терпевших поражение войск Госсовета. Трофейная техника составляет немногим более двадцати единиц, в основном она взята при освобождении г. Гагра во время беспорядочного отступления грузинских соединений.
      Таким образом, очевидно, что Грузия намеренно стремится исказить картину происходящего для дезинформации общественного мнения о причинах своего разгрома в г. Гагра".
      Грузинские офицеры на встречах с журналистами с негодованием говорили: "У абхазцев появилась тяжелая бронетехника. По разрывам снарядов можно судить, что это танки Т-72 или Т-80". Разумеется, все это приписывалось российской стороне, будто бы снабжавшей Абхазию вооружениями. Однако до сих пор так никто и не представил ни документов, доказывающих это, ни даже сколько-нибудь внятной картины фактов такой передачи - тогда как передачу вооружений Грузии можно проследить едва ли не по дням. К тому же в Абхазии было много иностранных журналистов, которые не оставили бы без внимания соответствующие контакты между Российской армией и Абхазией, имей они сколько-нибудь устойчивый и систематический характер.
      Спорадические же передачи, если они имели место (чего категорически отрицать нельзя), вписывались в общий контекст быстро распухающего на всем постсоветском пространстве черного рынка вооружений, на Кавказе к тому же получившего огромные ресурсы, оставленные Дудаеву Советской армией. Довольно загадочным намеком прозвучало и выступление Тараса Шамбы на открывшемся 7 октября в селе Лыхны Первом всемирном конгрессе абхазо-абазинского (абаза) народа: "Мы можем сделать так, чтобы Тбилиси и Кутаиси превратились в Хиросиму и Нагасаки, но мы люди и этого не хотим делать".
      При этом, однако, вплоть до Гагринской операции невозможно было говорить о соизмеримости абхазского и грузинского потенциала. И только захват огромных военных трофеев в Гагре позволил уменьшить разрыв.
      Любопытная и очень выразительная подробность отмечает действия абхазской стороны в ходе гагринской операции: еще до наступления абхазы сформировали экипажи боевых машин, не имевшие техники. Захваченная боеспособная машина передавалась одному из экипажей и тотчас же вступала в бой. "Это позволило, - рассказывает очевидец, - поначалу выравнять силы наступавших и оборонявшихся, а потом довольно быстро создать перевес в технике на абхазской стороне". Уже к вечеру 1 октября абхазы освободили село Колхида и быстро продвигались к Гагре, что вызвало панику в грузинских частях, где пришлось даже применить заградотряды. Панический характер имели и грузинские бомбардировки, жертвами которых стало немало грузинских же солдат (это объясняют тем, что грузины бомбили с воздуха даже ведущие уличные бои подразделения, при минимальном расстоянии между противниками).
      Вошедшие в город части абхазского ополчения и КНК увидели следы ужасающего террора по отношению к гражданскому населению. В частности, в столь, наверное, еще памятном многим Жоэкварском ущелье были расстреляны и затем сожжены более 30 мирных жителей. Есть все основания полагать, что это зрелище, жуткие рассказы о преднамеренных поджогах абхазских домов, грабежах квартир, массовых пытках и изнасилованиях в определенной мере предуготовили ответный террор, объектом которого при освобождении Сухума стали грузины.
      Взятие Гагры позволило установить контроль над стратегически важной территорией, прилегающей к российской границе, наладить прямую связь с поддерживающими Абхазию народами Северного Кавказа и создать плацдарм для подготовки решающего наступления на Сухум. Это прекрасно понимал Э. Шеварднадзе, заявивший на митинге в Сухуме: "Гагра была и остается западными воротами Грузии, и мы должны ее вернуть".
      Но вернуть не удалось: в войсках Госсовета нарастали хаос и дезорганизация. Появились батальоны (зугдидский, хевсурский и т.д.) численностью, по словам государственного министра Грузии по делам Абхазии Гоги Хаиндрава, по 7-8 тысяч человек, управляемые самозванными полковниками. В Леселидзе (ныне Цандрипш) и Гантиади (ныне Гечрипш) Гия Каркарашвили пытался сформировать "Отдельную группу войск", однако это не помогло, и 6 октября абхазские части заняли оба населенных пункта, взяв под свой контроль абхазско-российский участок границы.
      11 октября было создано Министерство обороны Республики Абхазия, возглавившее процесс, аналогичный тому, что шел в Нагорном Карабахе, перерастание народного ополчения в регулярную армию. Уступать совместному давлению России и ООН* Абхазия не собиралась, а решение стоявших перед ней задач требовало кропотливой и тяжелой работы, не обещавшей скорого успеха.
      Самой тяжелой проблемой, наряду с оккупацией большей части Абхазии и ее столицы, после освобождения Гагры была теперь жестокая блокада Ткварчала (бывшего Ткварчели). Блокадная цепь оказалась замкнутой по линии Гумистинского фронта, а две исторические части Абхазии - Бзыбская (Гудаутская) и Абжуйская (Очамчирская) были разъединены. Первая попытка прорыва фронта была предпринята 5 января 1993 года. Подразделения Вооруженных Сил Абхазии форсировали участок в нижнем течении Гумисты. На небольшом плацдарме левобережья удалось закрепиться, но ненадолго, и позицию пришлось оставить. Неудача повторилась и в марте, а тем временем Ткварчал на глазах у равнодушного мира (включая Россию) повторял, в масштабах абхазо-грузинской войны, судьбу Ленинграда.
      Еще 30 сентября 1992 года жители Ткварчала направили президенту США Джорджу Бушу письмо, в котором говорилось, в частности: "Наш город находится в полной блокаде с 14 августа 1992 г. Нет хлеба, медикаментов, бензина. Уже трижды военные вертолеты Госсовета Грузии совершали налеты на блокированный город. Символично, что один из налетев был совершен 17 сентября, в тот самый день, когда в Абхазии находилась миссия ООН, а Шеварднадзе прилетел в столицу Абхазии Сухум для переговоров об урегулировании конфликта. Складывается впечатление, что никакого урегулирования не предвидится, а лишь предпринимаются попытки завести (в тексте так - К.М.) все мировое сообщество в заблуждение.
      А тем временем Грузия с помощью российских военных наращивает мощь для войны против своего народа, против национальных меньшинств.
      Это тем более возмутительно, что сегодняшний лидер Грузии Шеварднадзе еще недавно, будучи министром иностранных дел Советского Союза, выступал в качестве поборника прав человека и защитника национальных меньшинств.
      Мы просим руководителей США обратить внимание на наши проблемы. Люди устали от насилия и голода. Ведь происходящее сегодня в Абхазии - это геноцид абхазов, русских и армян, уничтожение городов и сел.
      Мы надеемся на Ваше вмешательство и добрую помощь" ("Абхазия. Хроника ...", соч. цит. часть II, с. 128).
      Разумеется, никакого ответа на это обращение, равно как и на еще ранее (16 сентября) направленное Бушу послание Председателя Верховного Совета Республики Абхазия В. Ардзинбы, не последовало. Не прореагировал Запад и на подписанное его же именем обращение Верховного Совета Республики Абхазия к президенту США Дж. Бушу, британскому премьеру Дж. Мейджору, президенту Франции Ф. Миттерану и канцлеру ФРГ Г. Колю от 19 сентября, где выражалась надежда на создание "международной комиссии для расследования фактов геноцида и других преступлений против человечности, совершенных войсками Грузии в Абхазии".
      Инициаторы создания международного трибунала в Гааге (см. гл. "Под звездами балканскими") цинично демонстрировали политику двойных стандартов, и Запад как целое гораздо больше, нежели растерзанные абхазские, армянские и уж тем более русские дети и старики, интересовало другое. А именно: 17 сентября 1992 года грузинское радио сообщило о встрече Шеварднадзе с представителями НАТО, на которой было заявлено, что будет поставлен вопрос о выводе российских войск с территории Грузии. Семя, проросшее в Стамбуле, было брошено, и сегодня Россия пожинает плоды той своей односторонней ориентации, которая позволила ей "спустить на тормозах" даже вопрос о геноцидной блокаде Ткварчала. Между тем положение города было поистине трагичным.
      Связь его с Гудаутой поддерживалась лишь при помощи воздушного гуманитарного коридора, но после того, как грузинская сторона сбила в районе высокогорного села Лата российский вертолет МИ-8, вывозивший беженцев (экипаж и 60 пассажиров, в основном женщины и дети, погибли), Ткварчал оказался полностью отрезанным от внешнего мира. Запасы продовольствия быстро истощились, и единственным источником пищи для ткварчальцев стали редкие завозы кукурузы и овощей жителями соседних очамчирских сел. В городе было создано 5 пунктов, где бесплатно питались около 3,5 тысяч человек.
      Кончилось горючее, с октября Грузия отключила энергоснабжение, и суровую зиму 1992-1993 годов город провел в холоде и мраке.
      Со стороны России не последовало никакой реакции на чудовищную акцию Грузии против ее вертолетов с беженцами, а ведь она была заранее спланирована: 14 декабря 1992 года министр обороны Грузии Тенгиз Китовани предупредил российское командование в Абхазии о том, что российские самолеты будут уничтожаться за нарушение "грузинского воздушного пространства". На следующий день и произошла трагедия, побудившая Россию окончательно предоставить блокированный город его судьбе; разумеется, и речи не было о том, чтобы самым строгим образом призвать к ответу виновных в гибели российских военнослужащих. (Всего от действий грузинской стороны за время войны погибли около 50 российских военнослужащих и членов их семей.) Неудивительно, что 26 мая 1993 года трагедия повторилась - над Сакеном был сбит вертолет с мукой и медикаментами для Ткварчала. В результате погибли командир эскадрильи Л. Чубров, командир корабля Е. Касимов, штурман А. Савельев, бортмеханик В. Царев и радист Е. Федоров. И снова - молчание со стороны России, которая к тому же за это время передала грузинской стороне Потийский порт с массой техники.
      Передаче предшествовало обращение Комитета женщин Республики Абхазия к командующему Черноморским военным флотом адмиралу Касатонову, где говорилось, в частности: "...Как известно, агрессор напал на Абхазию, используя военную технику, щедро переданную грузинским формированиям Закавказским военным округом. В то же самое время ни одно воинское формирование, дислоцированное на территории Абхазии, не передало ни одной единицы военной техники ополченцам Абхазии для защиты своей земли.
      Новым чудовищным фактом стало заявление руководства Черноморского военного флота о возможной передаче Потийской военно-морской базы Грузии...
      Господин адмирал! Ваше заявление мы, женщины Абхазии, независимо от национальной принадлежности, расцениваем как грубое нарушение принятого парламентом России постановления. Ваши действия направлены на поддержку и усиление военного потенциала Грузии, что ведет к новому витку эскалации конфликта.
      Мы требуем не допустить передачу Грузии Потийской военно-морской базы. Неужели мы должны уподобиться тем грузинам, которые нападают на воинские части и силой захватывают оружие?!"
      Ответа на это обращение, как и на другие, подобные, не последовало, а начальник пресс-службы ВМФ капитан 1 ранга Валерий Новиков в интервью ИТАР-ТАСС 4 октября 1992 года еще раз настойчиво указал на нейтралитет ЧФ несмотря на очевидные попытки провокаций с грузинской стороны, в частности, имитацию атаки грузинских вертолетов на сторожевой корабль ЧФ "Безукоризненный", сближение на опасную дистанцию и непосредственное слежение за российским СКР, осуществлявшееся грузинским пассажирским катером.
      Грузинская сторона по-прежнему ощущала себя фавориткой России, даже не делавшей попыток снять блокаду с Ткварчала.
      Только в июне 1993 года, после длительных и сложных переговоров России с Грузией Ткварчал получил настоящую помощь. Тогда МЧС провел, по оценке многих экспертов, "беспрецедентную, не имеющую аналогов в мировой практике" акцию (и тогда же в стране впервые громко прозвучало имя Сергея Шойгу, а МЧС начало сосредоточивать в своих руках крупные финансовые и силовые ресурсы). Десантные транспортные корабли доставили из Сочи в Сухум 30 загруженных автомобилей КАМАЗ. Из Сухума колонна направилась в осажденный Ткварчал, куда доставила продовольствие и медикаменты и откуда на обратном пути вывезла 5030 (по другим данным - около 2000) человек.
      Полностью Ткварчал был разблокирован лишь в конце войны, вместе с освобождением всей Абхазии, на пути к которому было пройдено еще несколько знаменательных этапов.
      * * *
      Абхазская сторона, опасаясь, что республика окажется разрезанной по Гумисте (по некоторым данным, такой вариант рассматривался и США), вступила в полосу тяжелейших кровопролитных боев, позволивших ей к концу лета занять возвышенности вокруг Сухума.
      2 июля 1993 года на участке побережья восточного фронта был высажен морской десант и была осуществлена новая попытка прорыва Гумистинского фронта. Соединившись с частями Восточного фронта, десантники захватили контроль над важным участком автотрассы, что позволило блокировать грузинскую военную группировку на Сухумском направлении, а это, в свой черед, дало возможность развернуть активные действия на Гумистинском фронте и прорвать его. Форсировав водную преграду, абхазские части вернули себе на левобережье севернее Сухума села Каманы, Ахалшени, Гума и создали плацдарм для проведения важнейшей Шромской (по названию села Шрома) операции.
      В сущности, она была второй, первая была предпринята 2 ноября 1992 года и подробно описана в письме погибшего в Абхазии русского добровольца Андрея Тихомирова. Андрей был профессиональным журналистом (заведовал отделом областной молодежной газеты "Ленинская смена" в Нижнем Новгороде), до Абхазии успел повоевать и в Цхинвале, и в Приднестровье. И в своем последнем письме он ярко описал как типичный для Абхазии облик самой Шромы, "стоящей на вершине высокой горной гряды, как бы закрывающей ущелье глухим тупиком", так и сам бой, когда грузины использовали преимущества, даваемые ландшафтом.
      "Скажу одно! Среди них, тех, кто там был, были хлопцы, побывавшие и в "Афгане", и в Приднестровье, но такой трепки им нигде и ни разу встречать не доводилось... Семь часов вот такого боя. Нет ни единого управления, ни прочной связи, каждый действует сам по себе. Даже командиры взводов не знают толком, где их люди. Все перепуталось до предела".
      Однако, вытягиваясь из ущелья, преимущество положения сумела использовать уже абхазская сторона, и в итоге сражение окончилось вничью. "Полный взаимный провал из-за опять же взаимных ошибок обеих сторон. Но ведь не в шахматы же, черт возьми, играем! 70 покойников с обеих сторон это же небольшой деревенский погост наберется..."
      Летом 1993 года ошибок ноябрьского наступления удалось избежать, и 9 июля над Шромой был поднят государственный флаг Республики Абхазия. Овладение Шромой позволило взять под контроль стратегически важное шоссе Шромы - Сухум.
      Предпринимавшиеся в июле-августе Россией попытки добиться прекращения огня не увенчались и не могли увенчаться успехом (не в последнюю очередь по причине односторонне прогрузинской позиции представлявшего РФ Б. Пастухова). И 16 сентября началась последняя наступательная операция абхазской армии.
      План ее держался в строжайшей тайне, и о нем знали лишь три человека: Главнокомандующий В. Ардзинба, министр обороны С. Сосиалиев и бывший тогда начальником Генштаба Вооруженных Сил РА С. Дбар. Последний рассказывает: "В принципе мы добились внезапности наступления. Эта операция отличалась от предыдущих. Если раньше, определив направление главного удара, мы сразу же выводили на передний план технику группировки, то сейчас до наступления на линию соприкосновения выводили только командиров бригад, и задача, которая ставилась перед ними, была конкретной, без раскрытия общего замысла наступления. После этого каждый командир вместе с теми, кто возглавлял отдельные подразделения, должен был изучить обстановку в глубину, по заданному ему направлению. И артиллерия выводилась на огневые позиции только с началом наступления.
      Атака началась без предварительной, как бывает в таких случаях, артиллерийской и авиационной подготовки. Просто каждое подразделение выходило на свое место и бесшумно убирало наблюдательные посты" ("Республика Абхазия", 30 сентября - 1 октября 1998 года).
      Своя особая тактика была разработана и для ВМС, которые теперь имелись у Абхазии. Им предписывалось только с началом боевых действий входить в акваторию Сухума и блокировать грузинские морские коммуникации. Время начала наступления также было выбрано после внимательного изучения привычек и поведения противника: вторая половина дня, когда после обеда многие командиры и солдаты уходили в город и возвращались только ночью. Поэтому "час Ч" был определен как 15 часов 30 минут 16 сентября.
      Наступление было спланировано по всему фронту - в ширину километров на 40 и в глубину до 120 км - до Ингура. Была также поставлена задача блокирования автодороги и железнодорожного моста через Кодор, чтобы грузинская сторона не смогла подтянуть резервные силы и вооружения в Сухум. С интервалом в один день эта масштабная операция развернулась по Очамчирскому (16 сентября) и Гумистинскому (17 сентября) фронтам, и 17 же сентября была успешно форсирована Гумиста. Таково было начало основной операции по взятию Сухума, окруженного с трех сторон: Гумисты, моря и гор. Лишь промедление на Очамчирском фронте не позволило полностью замкнуть кольцо, однако исход операции уже не вызывал сомнений. 20 августа абхазское командование предложило грузинским войскам покинуть Сухум по коридору безопасности, однако ответа не последовало, и 21 августа в городе начались уличные бои, продолжавшиеся почти целую неделю. 27 сентября Второй армейский корпус грузинской армии был разбит, а государственный флаг Республики Абхазия поднят над зданием Верховного Совета. 30 сентября, преследуя противника, абхазские части вышли к абхазско-грузинской границе по Ингуру. Война как таковая, то есть собственно вооруженные действия, была завершена.
      Однако наступал черед войны санкций, объектом которых стала Абхазия, и в этом смысле абхазско-грузинская война стала наиболее близким на всем постсоветском пространстве аналогом войны в Заливе - этого созданного в начале последнего десятилетия ХХ века прецедента международных карательных операций и отторжения целых народов от системы гарантий международного права вообще. Специфика же проведения политики санкций в этом уголке Черноморского побережья состоит в том, что здесь монопольным субъектом таких карательных санкций выступила, по отношению к Абхазии, Россия.
      Формальный повод к этому давали жестокости, совершенные теперь уже при взятии Сухума силами Республики Абхазия, и то, что прочь из нее хлынули в Грузию грузинские беженцы. Однако никакие зверства грузинской стороны - ни потоки абхазских, армянских, русских и других беженцев, ни жестокая блокада Ткварчала - не вызывали со стороны России даже намека на санкции; и уже одно это доказывает всю безосновательность суждений о российском протекционизме по отношению к маленькой республике, неоднократно заявлявшей о своем стремлении к воссоединению с Россией. Одно из таких обращений было принято Верховным Советом Абхазии в разгар войны 23 марта 1993 года* ; другое - 16 апреля 1995 года в Сухуме на сходе, посвященном 185-летию добровольного вхождения Абхазии в состав России** . На эти обращения Российская Федерация ответила использованием своих сил для осуществления блокады Абхазии, что сильно продвинуло процесс размывания пророссийских настроений в республике.
      Более того, в ходе сентябрьских боев в Сухуме Россия, которая на протяжении всей войны передавала Грузии вооружения, не остановилась даже перед тем, чтобы, обеспечивая эвакуацию Э. Шеварднадзе, войти в прямое огневое соприкосновение с абхазской стороной.
      То, что блокированного в Сухуме грузинского президента спасли моряки Российского Черноморского флота (по личному распоряжению Б.Н. Ельцина), уже давно общеизвестный факт. Однако подробности этой операции стали достоянием гласности совсем недавно. О них, семь лет спустя, рассказал на страницах "Независимой газеты" (25 января 2000 года) командующий береговыми войсками и морской пехотой ЧФ в 1987-1995 годах генерал-майор Владимир Романенко. Задача обеспечить вывоз Шеварднадзе из Сухума была поставлена российским президентом непосредственно перед тогдашним министром обороны Павлом Грачевым, руководил же операцией адмирал Балтин, и по распоряжению последнего из Севастополя к берегам Абхазии срочно вышел высокоскоростной десантный корабль "Зубр" на воздушной подушке. На борту его находилась рота морской пехоты.
      Задачей было обеспечить взлет ЯК-40, на котором Шеварднадзе должен был покинуть Сухум. Именно на взлете самолет и собирались бить абхазские орудия, тесно окружившие аэродром.
      Надо сказать, что абхазская сторона в принципе не исключала возможности российской атаки (что уже само по себе говорит о многом), но ожидала ее с воздуха, и это дезорганизовало действия абхазских ПВО. Слово генерал-майору В. Романенко:
      "Надо сказать, что шум двигателей десантного корабля напоминает шум реактивного самолета. "Зубр" подошел ночью к берегу, и абхазы решили, что их атакует мощное российское авиационное соединение. Все средства ПВО были выведены на берег.
      С корабля было видно сплошную линию огня, и к берегу подойти было невозможно. Корабль сделан из легко воспламеняемых сплавов и может получить пробоину, ведь стреляли прямой наводкой. "Зубр" несколько раз уходил обратно в море. Корабль все время менял направление ожидаемой высадки, кроме того, ночью его видно не было, слышно только мощный рев. Корабль всеми своими средствами вел огонь на поражение по берегу (курсив мой К.М.) Абхазские формирования, не понимая, с кем ведут бой, то пытались отражать удары авиации, то препятствовали высадке морского десанта. Воспользовавшись отвлечением сил и средств абхазской ПВО, пилоты Шеварднадзе подняли ЯК-40, и на очень малой высоте над рекой вышли в море, развернулись, ушли в сторону Поти и сели под Кутаиси..."