Глава 8

Королева лежала в постели. Эйдан с Брианной вошли, и она улыбнулась, подзывая их поближе:

— Подходите. Ночь проходит, а нам надо о многом поговорить.

Мара тщательно заперла за ними дверь. Эйдан поправил висевший за спиной меч, взял Брианну под руку и подвел ее к королеве. Айслин указала им на два стула, стоявших рядом с кроватью.

— Присаживайтесь. Располагайтесь поудобней. Брианна села. Эйдан нахмурился и покачал головой:

— Спасибо, я предпочитаю постоять. — Он окинул взглядом комнату. — Где этот Оленус, о котором ты говорила?

Услышав знакомое имя, Брианна вздрогнула и оглянулась.

— Оленус? Мой старый учитель? Он здесь? Он вернулся из своего монастыря?

Она сделала движение, чтобы подняться, но королева махнула рукой, чтобы она не вставала.

— Да, это он. Потерпи. Он скоро будет здесь. Подняв тонкую бровь, Айслин спросила:

— Значит, ты тоже знаешь Оленуса, дитя? А он мне никогда о тебе не рассказывал. Но, думаю, он знал, что делает. Чем меньше людей посвящено в его планы, тем лучше. Оленус — очень и очень умный человек, хотя на первый взгляд может показаться иначе. Надеюсь, Морлох тоже пребывает в этом заблуждении.

— Он много лет был моим учителем. И учил других деревенских детей. Мы встречались с ним каждый день в дубраве под старым деревом, и он давал нам уроки. В те дни его звали по-другому, — поспешила объяснить Брианна. — Его настоящее имя я узнала незадолго до того, как он нас покинул.

— Ты умеешь читать, дитя мое? — Брианна улыбнулась.

— О да, госпожа моя, — читать и писать, И считать тоже. После того как Оленус оставил нас, я стала учить других детей. Я так люблю это!

Айслин потянулась к руке Брианны, лежавшей на покрывале, и похлопала по ней.

— Что ж, ты снова сможешь этим заняться. Потом. Когда все наладится, и королевство…

Порыв ветра ворвался в комнату через открытую дверь балкона, взметнул тяжелые занавеси и заставил отчаянно замигать свечи в настенных шандалах. Затем ветер стих, и посреди комнаты возникла фигура пожилого мужчины в длинном сером одеянии. Он был среднего роста, полноватый, а его длинные каштановые волосы густо посеребрила седина. Большой ястребиный нос и узкий рот придавали бы ему суровый вид, если бы не ласковый и теплый свет, которым лучились его темно-карие глаза.

Он шагнул вперед, протягивая руки:

— Брианна, девочка. Сколько лет прошло! Подойди, обними своего учителя.

С радостным криком Брианна вскочила со стула и подбежала к нему. Он заключил ее в объятия, так что она на какое-то мгновение совсем скрылась в складках толстой шерстяной ткани. Затем Оленус отпустил ее и отступил на шаг. Теперь он окидывал ее взглядом оценивающим и строгим.

— Ты похорошела, — заметил он, улыбнувшись. — Выросла. Превратилась просто в красавицу! Брианна вспыхнула от удовольствия.

— Я старалась вести себя так, как вы учили.

— Уверен, что так и было. — Он снова оглядел комнату и наконец увидел Эйдана. — А вот и ты. Должно быть, ты другой сын королевы.

— Да, — саркастически пробурчал Эйдан, в голосе его было слышно раздражение. — Я и есть «другой сын». А вы кто такой? Кроме того, что кажетесь благодушным монахом… Хотя откуда у монаха колдовская сила?

Оленус пожал плечами.

— Теперь… только монах и ничего больше. Но раньше… Да, раньше я был волшебником. Одним из учеников великого мага Кэрлина. У него же учился и Морлох.

— И вы такой же, как Морлох? — Эйдан не стал говорить обиняками и сразу перешел к сути. — Ваши попытки все эти годы войти в доверие к моей матери и обучение Брианны — они должны были помочь Морлоху? Почему я должен считать вас своим другом? Чем вы можете подтвердить свои добрые намерения?

— Возможно, меч Балдора поможет мне в этом. — Монах показал на меч, висевший за спиной Эйдана. — Вынь его из ножен и поднеси ко мне. — Он подошел к кровати королевы и указал на место у ее ног. — Положи его сюда.

Затем Оленус повернулся, махнув рукой Брианне, чтобы она присоединилась к нему.

— Поди сюда, дитя. Без тебя ничего не выйдет. — Эйдан обнажил меч и подошел к постели, но отдать его отказался.

— Что ты хочешь сделать с моим мечом? Я не позволяю прикасаться к нему всем подряд.

Старик улыбнулся.

— Не бойся, юный принц. Я не собираюсь отнимать у тебя меч, хочу лишь показать тебе еще некоторые его свойства. Однако сначала я расскажу тебе свою историю. Может быть, она развеет твои подозрения.

— Возможно, — недоверчиво хмыкнул Эйдан. — А может, и нет.

— Я был очень молод, когда стал подмастерьем у мага Кэрлина, — начал Оленус. — Я горячо любил его не только за великую чародейскую силу, но за доброту и чистоту его души. И хотя мне очень хотелось когда-нибудь тоже стать великим магом, его изумительному таланту я не завидовал, — внезапная суровость омрачила морщинистое лицо. — Не так обстояло дело с Морлохом.

Оленус встретился взглядом с королевой.

— Морлох любил твою мать, страстно желал заполучить ее в жены. Он был знатного происхождения, такого же благородного, как твой отец. Какое-то время твоя мать серьезно подумывала, не выйти ли замуж за него.

— Да, — прошептала Айслин, — так и было. Он был в те дни такой красивый, веселый и романтичный… Но даже тогда я видела, насколько он поглощен магией. Это было как наваждение: он завидовал более искусным, чем он, и готов был сделать все, использовать кого угодно, лишь бы приобрести умения, которых у него не было. Это меня пугало.

Она замолчала и прерывисто вздохнула.

— Я тоже любила его. Но что значат мои чувства по сравнению с благом государства? Я прекрасно понимала, что он будет плохим правителем. Король должен трезво оценивать свои возможности, уважать власть и закон, быть сострадательным к своим подданным. У Морлоха этого не было.

— Как же он отнесся к твоему выбору, мама? — спросил Эйдан. — Неужели не попытался помешать твоему браку с отцом? Не могу поверить, что Морлох так легко смирился с отказом.

Айслин умоляюще поглядела на Оленуса. Он успокаивающе кивнул ей в ответ.

— Чтобы забыть о потерянной любви, — продолжил монах свой рассказ, — он с головой ушел в магию.

Думаю, у него была слабая надежда, что, только став великим волшебником, он завоюет женщину, которую продолжал любить. А чтобы быстрее добиться этого, ему нужно было украсть у кого-то волшебную Силу.

— У Кэрлина?

— Да. Однако к этому вел только один путь. Морлоху не хватало собственных сил одолеть Кэрлина, поэтому он призвал на помощь Демона. Ценой своей души приобрел Морлох Силу, которой ранее не владел… и Сила эта не покидала его, пока он владел Камнем души. Почти за одну ночь он стал таким же великим магом, как Кэрлин.

Эйдан придвинулся и стал за спиной Брианны. Он положил руки ей на плечи и ощутил, как они напряжены. Тогда он нежно сжал их, выражая этим знаком свою заботу и поддержку. При этом он посмотрел монаху в глаза.

— Вы говорите так, словно он утратил эту силу, — Оленус улыбнулся, хотя глаза его остались грустными.

— Я подозревал, что Морлох что-то затевает, и стал за ним следить. Мне удалось спрятаться в его спальне в ту ночь, когда он вызвал Демона. Я видел, как с его помощью Морлох победил Кэрлина и заключил его в Камень. Тогда я ничем не мог помочь моему учителю, но поклялся, что найду способ освободить Кэрлина. Я следил за Морлохом днем и ночью. Не знаю, почему он не почувствовал моего присутствия, ведь его колдовская сила была теперь очень велика. Словом, мне повезло, и однажды вечером, когда Морлох был занят где-то в другом месте, я прокрался в его покои и украл Камень души. Хоть я не обладал нужной Силой, чтобы освободить учителя, но по крайней мере Морлох больше им не владел.

— Но это же было много лет назад, — возразила Брианна. — Где же находился Камень души все это время?

— Морлох быстро понял, кто украл Камень, — продолжал Оленус. — Я скрывался от него много лет, переезжая с места на место. Я стал монахом, изменил имя и отказался от магии. Здесь, в монастырской библиотеке, обнаружил я книгу с древним пророчеством, о котором все уже забыли. Тогда я понял, что знаю, как освободить Кэрлина. Есть только один человек, который в силах вызвать Морлоха на бой, и победить его. Я решил помочь ему, отдав ему Камень дущи, чтобы он применил его против колдуна.

Взгляд Оленуса устремился на Эйдана.

— Я собирался открыть тебе все, когда ты достигнешь совершеннолетия, но после того как ты убил Рэнгора, все переменилось. В ночь накануне твоего отъезда из Анакреона я решился на отчаянный шаг. Меч Балдора принадлежал тебе, как перворожденному наследнику престола. Я знал, что ты возьмешь его с собой. Пришлось еще раз воспользоваться волшебством: я вставил Камень души в твой меч…

— Так вот что увидела я в белом камне на рукоятке меча Эйдана! — воскликнула Брианна. Если бы Эйдан не держал ее, она бы вскочила со стула.

Все обернулись к ней.

— Продолжай, — взволновался Оленус. — Что ты видела?

— Ли… лицо какого-то старика. — Она старалась говорить спокойно, хотя сердце бешено колотилось у нее в груди. — И мне показалось, что он пытается что-то сказать. Но я никак не могла понять, что.

Оленус посмотрел на королеву:

— Разве не говорил я вам, что она часть пророчества? А теперь еще открылось, что к тому же Брианна обладает особыми способностями… — В голосе его зазвенела радость. — Святые угодники! На такое я и не смел надеяться!

— А на что ты смел надеяться, старик? — требовательно спросил Эйдан. — Ты говоришь о нас, словно мы не люди, а пешки в твоей хитроумной игре. Так дело не пойдет. Я не собираюсь играть в чужие игры, а теперь, когда Брианна стала моей женой, то и ей не позволю.

Оленус грустно улыбнулся и покачал головой:

— Я не играю ни в какую игру, кроме той, которую затеял Морлох много лет назад. Игру, в которой он губит судьбы и жизни многих людей. Мы все пешки, пока Морлох не будет окончательно повержен… Если это еще возможно.

— Неужели? — Эйдан поднял черную бровь. — А по-моему, ты в этом уверен, иначе что бы ты здесь сейчас делал. — Он погладил усыпанную драгоценными камнями рукоятку меча. — Знаешь, очень трудно поверить, что в мече Балдора сидит маг. Сколько раз я дрался им и ничего особенного в нем не замечал. Это обыкновенный меч, как и все остальные. Ничего волшебного в нем нет.

— Ничего волшебного в мече, который верно служил тебе и помог не проиграть ни одной битвы? Губы Эйдана дернулись в усмешке.

— Предпочитаю думать, что побеждал я благодаря моему воинскому искусству и сноровке. Оленус пожал плечами:

— Может, и так. А может, это означает, что твоя магическая Сила не распространяется на меч. А еще это означает, что ты не тот, кто освободит Кэрлина.

— А может быть, это прежде всего означает, что в мече нет и не было никакого мага? — возразил Эйдан.

Монах улыбнулся:

— Хочешь посмотреть? Эйдан прищурился.

— И как это можно проделать?

— Дай меч Брианне, — сказал Оленус. — Настало время ей узнать, как вызывать Кэрлина. Думаю, в конце концов, она найдет способ освободить его. При всех твоих волшебных талантах, принц Эйдан, без него Морлоха тебе не победить.

Эйдан сжал рукоять меча.

— А почему ты решил, что мне есть дело до этого Морлоха? Еще до восхода солнца я покину Анакреон и, надеюсь, больше сюда не вернусь.

— Если ты так поступишь, — вздохнул Оленус. — значит, все мои старания были напрасными. И Анакреон обречен, так же как твой отец и Драган…

— Да плевал я на них, — вспылил Эйдан. — Они сделали свой выбор. И ответственности я за них не несу!

— Марус больше не тот человек, за которого я выходила замуж, — горячо вмешалась Айслин, выпрямляясь на постели. — И брат твой не тот, каким ты его покинул пятнадцать лет назад! Морлох растлил их. Его чары медленно пожирают их сердца и души. В отличие от тебя у них никогда не было надежды спастись. Никогда!

Эйдан страдальчески сморщился.

— Мама, я не хотел тебя огорчать. Айслин, вздохнув, покачала головой.

— Я так надеялась на твое возвращение, но теперь вижу, что ты ожесточился за годы скитаний. Ты не знаешь, какая страшная беда нависла над Анакреоном, и даже не хочешь узнать. Это моя вина, мое упущение. И Морлох тоже уничтожит тебя, как и всех нас. — Она крепко зажмурилась, сдерживая слезы. — Ах, Святая Матерь, что же я натворила? Что теперь с нами будет? Брианна оглянулась на Эйдана. Ее умоляющий взгляд резанул его по сердцу. Она молила его прислушаться, поверить и опустить свой щит хоть на несколько минут.

Ярость вскипела в нем, обжигая душу. Будь она проклята! На этот раз она просит слишком много. Он больше ничего никому не должен. У него свои планы, пусть кому-то они покажутся мелкими по сравнению со спасением королевства, но это его жизнь!

«Что сделал ты в своей жизни до сих пор?»

Воспоминание о мягком вызове, брошенном ему Брианной, вклинилось в его мысли, просколь-знув через поспешно сооружаемые им барьеры. «Что хорошего сделал ты для других? Что ты дал им?»

До Брианны никто не ждал от него помощи, тем более не просил о ней. Правда, его наниматели хорошо платили Эйдану за службу, но они могли обойтись и без него. Брианна же, он был в этом уверен, без него обойтись не сможет.

Дело не кончится помощью Анакреону. Это уж точно. Однако отказывать Брианне становилось с каждым разом все труднее и труднее. Кроме того, если удастся уничтожить Морлоха, его злые, отравляющие ветры перестанут дуть в этом краю. Тогда можно будет оставить здесь Брианну, как он и хотел сделать. А еще мать. Мать, которой он даст утешение… Решено! Он сразится с Морлохом. Может быть, тогда этот старик отстанет от него.

Он пожал плечами и насмешливо улыбнулся, словно сдаваясь.

— Ладно! Пусть будет так, как ты хочешь, мама. Что я должен делать?

Айслин нежно посмотрела на сына:

— Ах, Эйдан, слава Святым угодникам! Я знала, что ты нас не подведешь. Вы с Брианной — наша последняя надежда!

— Вот как? — Он саркастически рассмеялся. — Тогда действительно положение Анакреона отчаянное, если спасти его могут лишь девочка и изгой.

Брианна улыбнулась ему:

— Не отчаянное, мой господин, скорее ему повезло.

Он посмотрел в ее ясное лицо и снова улыбнулся:

— Ты, девочка, всегда и во всем видишь хорошее.

— Морлох встретил в вас, милорд, достойного противника. Значит, для Анакреона еще не все потеряно.

— Да, ты поистине могущественный противник, — согласился Оленус. — Но исполнение пророчества невозможно и без Брианны. Она свет во мраке твоей души, — сказал он, переводя взгляд с Брианны на Эйдана. — Она надежда рядом с твоим отчаянием. Она мечтательница рядом с твоей практичностью. Она обладает Силой, которой нет у тебя.

Он махнул Брианне:

— Возьми меч, дитя. Подними его, и я научу тебя, как вызывать твою Силу.

Брианна нерешительно взглянула на Эйдана. Мгновение он колебался, затем кивнул в знак согласия.

— Вреда от этого не будет, девочка. Все равно, удастся это тебе или нет. А если монах говорит правду, чему бы он тебя ни научил, в конце концов нам это только поможет.

— Как вам будет угодно, мой господин. — Брианна шагнула к мечу, который Эйдан положил к ногам королевы. Осторожно прикоснувшись к нему, она помедлила, затем взяла в руки и повернулась к Оленусу: — Что я должна делать теперь?

— Сядь. Закрой глаза. Забудь о том, что вокруг, — ровно, тихо заговорил старый учитель. -

Уйди глубоко в себя, туда, где не видят глаза, но зорко сердце. Затем слушай и жди. Кэрлин придет к тебе. Она опустилась на стул с мечом в руке.

— Что я должна сделать, когда Кэрлин придет? — Глаза Брианны беспокойно блестели в полумраке. — Я же никогда не разговаривала с магами, ну кроме тебя, конечно. Он, наверное, решит, что я глупая и легкомысленная.

— Он решит, что ты добрая, умная и храбрая девушка, какая ты и есть на самом деле. Ты нужна ему, Брианна, так же как он нужен тебе. Он одинок, измучен и озлоблен после всех этих лет заключения в своей каменной темнице. Ты — ключ к его свободе… и победе над Морлохом.

Глаза Оленуса ободряли, внушали чувство уверенности.

— Не бойся, дитя. Кэрлин с радостью встретит тебя.

Брианна попыталась улыбнуться, но губы ее дрожали.

— Тогда я должна отправиться к нему. Бедный, он так долго страдал. А я могу помочь ему. Могу… Я попробую.

С этими словами она прижала к себе меч и закрыла глаза. Она заставила себя расслабиться, дышать медленно и глубоко. Сердце билось ровно и спокойно. Его ритм убаюкивал ее. Тишина окутала девушку, подхватила и понесла куда-то. Вдруг Брианна увидела, как летит по спирали в черную пустоту и только в самом конце этой тьмы светится огонек.

Ей вдруг стало страшно. Она захотела остановиться, но не смогла. Кто-то тащил ее в эту тьму, все дальше и дальше, пытаясь завладеть ее разумом. Но кто это?

Кэрлин. Это должен быть он. И бояться нечего, уговаривала она себя. Он ведь добрый и благородный. Но еще он измучен и одинок, и отчаяние владело им. Что если он захочет, чтобы она разделила его одиночество, и оставит ее навсегда в Камне души? Кто знает, что сделали с ним долгие годы заточения? Остался ли он добрым и хорошим? Или уже нет?

Сомнения охватили ее, разрастались, пока не превратились в безумный, всепоглощающий страх. Она должна вернуться, пока еще не поздно. Эта Сила, это слияние умов не для таких, как она!

Крик, безмолвный, удушающий, замер на ее устах. Она боролась с собой, пытаясь уцепиться за что-нибудь, чтобы вырваться отсюда. Наконец она почувствовала, что карабкается вверх, прочь от слабого свечения. Радость ее была неописуемой.

Затем в голове Брианны мелькнул образ Эйдана. Что станется с ним, если она уклонится от встречи? Он все равно найдет Морлоха, а она не сможет оказать ему ни малейшей помощи. Эйдану она могла дать только Силу Камня души… и еще свою любовь. Ради него она обязана встретиться с магом.

Она повернула назад, к огоньку, и ее вновь подхватила волна страха. Но девушка справилась с собой и устремилась к свету. Странно, однако, на этот раз, когда свет стал ярче, страх ее пропал. Она услышала голос, глубокий, звучный, согретый благодарностью, манящий ее.

— Иди сюда, Брианна. Иди, слейся со мной и учись. Познавай, потому что лишь с ростом твоих знаний возрастает твоя Сила, и тогда ты сможешь освободить меня.

Она двинулась к нему охотно, даже радостно, сердце ее было переполнено счастьем и верой. Из света ей навстречу шагнул Кэрлин. Сияющий ореол окружал его. Он был стар, волосы его были белы, как снег, длинная борода развевалась. В темных глазах светился ум. Таких она никогда не видела. Она улыбнулась в ответ.

— Столько еще впереди трудностей, — начал он, — столько боли и сердечных мук предстоит тебе, когда ты вступишь в борьбу за душу Эйдана. Морлох жаждет ее так же страстно, как ты. Чтобы заполучить ее, он ни перед чем не остановится. Берегись, Брианна, и не теряй надежды, что бы ни случилось. Без Эйдана даже моих сил не хватит, чтобы победить Морлоха.

— Но почему? — удивилась она. — Какую роль в этом играет Эйдан? Почему он так нужен Морлоху?

— Со временем ты узнаешь ответ, хотя он может оказаться ужасным. А пока верь, ты нужна Эйдану. Ты теперь его жена. Растопи лед в его душе, войди в его сердце. В этом единственное его спасение.

— Но я не могу. Мы ведь…

— Все не так, как кажется на первый взгляд, — Кэрлин поднял руку, вынуждая ее замолчать. — Но многое трудно понять и еще труднее принять. Со временем ты все поймешь. А пока просто верь. — Он улыбиулся. — Как давно я ни с кем не разговаривал! Было очень приятно побеседовать с тобой. Ты придешь навестить меня снова? Нам еще многое надо обсудить, и тебе многому надо научиться. Брианна кивнула:

— Да. Расскажи мне, как освободить тебя из камня?

— Потерпи. Сразу такое сделать невозможно. Но потом — да, я научу тебя. В тебе есть волшебная сила, Брианна, более чистая и светлая, чем та, которой обладает Эйдан. Только благодаря тебе, твоей любви и терпению он сможет противостоять Морлоху.

— Но как? Что может дать моя любовь? Скажи мне! Научи меня! Я сделаю все…

— Я знаю это. Хорошо знаю. — Он махнул рукой. — А теперь тебе пора, Брианна. Возвращайся к нему. Если ты сейчас задержишься со мной, это может причинить тебе вред. Я позову тебя, когда придет время.

— До свидания, — пробормотала она, чувствуя, как что-то тянет ее обратно. — До свидания, до встречи.

Снова ее поглотила тьма, потом рев ветра в ушах и наконец безмолвие. Безмолвие, в котором ее обострившиеся чувства различали слабые вздохи, шелест портьер и легкое движение. Она открыла глаза.

Оленус улыбался ей.

— Ты видела Кэрлина? Как он? С ним все в порядке? — Да, -кивнула Брианна.

Эйдан шагнул вперед, стал перед ней.

— Что произошло, девочка? Ты на самом деле видела этого мага?

Она поднялась со стула.

— Да, Эйдан, да!

— Какой же мудростью он с тобой поделился? Рассказал, как победить Морлоха? Брианна покачала головой:

— Нет, пока нет. Но Кэрлин пообещал научить меня всему, что нужно. Только попозже. — Она подала ему меч. — А тем временем мы должны отправиться в наш поход, как собирались.

— Так что великому магу нечего нам предложить, кроме того, что мы и так знаем? — проворчал Эйдан. — Ну, тогда он окажется небольшой подмогой. Если вообще существует на свете.

— О, он существует. На самом деле. Он сказал мне, что Морлох жаждет заполучить твою душу и ни перед чем не остановится ради этого. — В глазах Брианны стоял ужас. — Кэрлин не объяснил, зачем Морлоху это нужно, только добавил, что без тебя ему с ним не справиться.

— Как утешительно, — саркастически протянул Эйдан. — Злой колдун жаждет моей души, а Кэрлин не говорит почему. Святая Матерь! Как же мне надоели эти загадки и туманные намеки!

— Все откроется в свое время, — пообещал Оленус. — Некоторые вещи слишком потрясают, их трудно вынести сразу и тотчас. Ты можешь со мной не согласиться, но, тем не менее, это правда.

Эйдан нетерпеливо отмахнулся:

— Давайте поговорим о том, что нам делать дальше. Как я понимаю, ничего важного сегодня больше не предвидится? Тогда займемся делом.

— Ты прав, — согласился монах. — Для одной, ночи хватит и этого. Так вот, о наших планах. Вы должны отправиться к Поганым горам. Там Морлох построил свою крепость. Вам придется встретиться с ним лицом к лицу. Только его смерть снимет чары с Анакреона и проклятие с королевского дома.

— Надо же, — проворчал Эйдан, — и как, по-вашему, должны мы совершить сей славный подвиг? Мало вероятно, что для этого достаточно пленного мага, свято хранящего свои тайны и Дурного глаза, который на колдуна, может, вообще не подействует. Или вы думаете, что Морлох вот так легко позволит себя убить?

— О, убить его можно, — успокоил его Оленус. — Но для этого нужны очень сильные чары, иначе он снова возродится.

— Неужели? Как утешительно!

— Может, и неутешительно, но это уже не ваша забота, а Кэрлина. Если вам удастся его освободить. Однако в случае, если Камень души окажется у Морлоха… — Оленус замолчал, обдумывая, как выразиться поточнее. — Ему нужны и ты, и Камень души, и тогда власть его будет поистине безграничной.

— Какой же тогда смысл доставлять ему этот меч? — спросила Брианна. — Может быть, будет лучше его спрятать?

— Нет, это лишь отсрочит неизбежное.

— Значит, вместо этого мы с Брианной храбро подъедем к воротам крепости Морлоха, постучимся и, когда он ответит, убьем его мечом Балдора, — прохрипел Эйдан, свирепея от переполнявшей его ярости. — Очевидно, предполагается, что колдун не только глуп, но и слеп.

Оленус нахмурился.

— Разве я говорил, что ваш путь будет легким и безопасным? Многое еще нужно сделать до того, как вы предстанете перед Морлохом.

— У меня нет ни времени, ни терпения выслушивать длинные поучения, старик, — проскрежетал Эйдан. — Так или иначе, но я собираюсь уехать завтра утром.

— Так и будет, — монах глянул на Эйдана и улыбнулся. — То, что следует еще узнать и понять, легко можно делать и по дороге.

Брианна недоуменно наморщила лоб:

— Не понимаю. У нас есть меч, в котором заключена душа великого мага, мага, чья волшебная сила нам необходима. Но мы ведь еще не знаем, как его освободить. И вообще не имеем ни малейшего представления, как победить Морлоха. С этим вряд ли смогут справиться один мужчина и одна женщина. И вы хотите отправить нас уже сейчас?

— Согласна, дитя, трудно сразу принять на веру столько всего, — ласково вмешалась в разговор Айс-лин. — Я это хорошо знаю. Меня тоже обуревают сомнения и страхи. Столько вопросов накопилось за все эти годы. Но ответы на них я узнаю лишь от вас с Эйданом. Я и Оленус, мы сделали все, чтобы свести вас вместе. Пророчество начало сбываться. Дело только за вами. Ваш путь начинается отсюда, из Анакреона.

— Что делать Брианне понятно, но я? — настаивал Эйдан. — Какая роль в этом отводится мне?

Оленус посмотрел на Эйдана и, казалось, взгляд его прожег принцу душу.

— Тебе придется выучить свои уроки и биться в своих собственных битвах. Ни ты ничего не добьешься без Брианны, ни она — без тебя. Открой свое сердце ей. Она станет твоим поводырем, только если ты ей это позволишь. Доверься. Поверь. И всегда оберегай ее от опасности. Если ты потеряешь Брианну, ты обречен… Это так же верно, как и то, что Морлоху не избежать своей судьбы.

Он поманил к себе Брианну.

— Подойди, дитя. У меня есть для тебя свадебный подарок.

Она улыбнулась и встала.

— Право же, в этом нет нужды. Вы уже сделали мне подарок, когда давно-давно выучили меня читать. Этот дар я буду беречь до конца своих дней.

— Так же как я буду хранить память о твоем старании и любви к знаниям. Учить тебя была истинная радость, — Оленус вынул из складок своего одеяния два кованых медных браслета. — Но теперь прошло время моего учительства, и единственное, что я могу дать тебе напоследок, — это защитные браслеты. Видишь, на них руны «колх» и «доег». Они помогут тебе обнаружить любые злые чары, если те будут направлены против тебя, и дадут кое-какую защиту от них.

Он надел браслеты ей на запястья.

— Пока не исполнится пророчество, пока не будет уничтожен Морлох, не снимай их никогда. Если вдруг что-то случится и Эйдан будет далеко от тебя, они могут оказаться твоим единственным спасением.

Брианна посмотрела на браслеты, испещренные древними рунами. Они были на удивление легкими, несмотря на свой объем и толщину, и мягко поблескивали в свете свечей. Она улыбнулась Оленусу.

— Я с радостью буду их носить, если это нам поможет.

— У тебя есть еще что-то, старик? — поинтересовался Эйдан. — Если нет, то я хотел бы поспать хоть несколько часов до отъезда. Ночь проходит. Брианна наверняка тоже хочет спать. — Он бросил пронзительный взгляд в ее сторону. — Такого свадебного дня не было ни у одной женщины.

— Да, — с улыбкой согласилась она. — Это верно. Быстро обняв Оленуса, она отступила на шаг.

— Увидимся ли мы когда-нибудь? Монах пожал плечами;

— Возможно. Никогда нельзя предугадать, где пересекутся наши пути… и когда. Если понадобится, вы легко сможете меня найти.

— Значит, вы вернетесь в монастырь?

— Да. Для вас лучше, если я буду продолжать прятаться от Морлоха. Надеюсь, это даст вам возможность добраться до него неожиданно. — Взяв ее за руку, он попрощался с ней. — Хоть немного выиграете время. Долго скрывать ваше намерение от Морлоха вам все равно не удастся.

Брианна постаралась улыбнуться.

— Тогда всего доброго, старый друг. — Она обернулась к королеве: — И вам, госпожа.

Айслин жестом подозвала ее поближе и взяла за руку.

— Сердцем и мыслями я буду с вами. Помоги моему сыну… и верни его мне.

Брианна слегка присела в реверансе.

— Да, моя госпожа. Я постараюсь.

— Эйдан, — королева поймала взгляд сына, — подойди, попрощайся со своей матерью. — И она протянула ему руки.

Брианна отошла в сторону. Пусть попрощаются, ведь разлука будет долгой. Он прошел мимо нее и присел на край материнской постели. Еще раз обнял он свою мать.

— Заботься о ней, — прошептала Айслин ему на ухо. — В ней наше спасение… и твое тоже. Эйдан нежно поцеловал ее.

— Ты тоже считаешь, что я нуждаюсь в спасении?

Королева лукаво взглянула на сына:

— Все мужчины нуждаются в спасении, сын мой. Зачем же иначе существуют на земле женщины?

Он встал, в последний раз сжал ее руку. Улыбнувшись в ответ, сказал:

— Поистине, зачем же еще? Леди? — произнес он, предлагая руку Брианне. — Нам давно пора отдыхать.

Сияя от счастья, она подошла к нему.

— Да, мой господин. Завтрашний день зовет нас к великому испытанию. Мы должны быть готовы к нему… во всех смыслах.

Эйдан с Брианной направились к двери, а монах подошел к постели королевы. Подождав, пока Мара выйдет следом и закроет за собой дверь, Оленус обернулся к Айслин.

— Я столько не успел им сказать, — с сожалением произнес он. — Но я не могу заставить их полюбить друг друга. Они должны сами этому научиться. Только тогда они смогут устоять перед испытаниями, что ждут их впереди.

— …Что ждут их впереди… — как эхо, повторила Айслин. — Святая Матерь, я так за них боюсь. Они даже не представляют себе, какой ужас их ожидает.