Глава 13

«Пора. Пора звать сына домой. Эта женщина совсем вскружила ему голову».

Он отвернулся от колдовского зеркала. Темная фигура в мрачных покоях, полных теней, такая же призрачная, как блики магического света. Подойдя к шкафу. Он открыл дверцу. Черный бархат лег на ладони. Бережно развернул Он материю, и в Его руках оказался удлиненный кристалл неправильной формы. Вернувшись на прежнее место, Он сел и положил камень перед собой.

Он откинулся на спинку кресла. Хрустальный обломок даст Ему новую Силу. Он сотворит заклинания, сплетет из них колдовскую паутину. Он накроет ею своего сына, но одну ниточку оставит у себя. Он потянет за эту нить, и заклятие позовет сына. Оно будет манить его днем и ночью, нарастая с каждым часом, пока единственным способом выжить для него не будет поскорее достичь назначенного места.

«Да, — мрачно подумал Он. — Время пришло. Попытка убить женщину провалилась, а другие, более сильные заклинания на таком расстоянии могут утратить точность и легко причинить вред ему, а не ей. Все усложнялось еще и из-за того, как возросла магическая сила Его сына. Сила, которую тот готов был решительно использовать для защиты этой женщины.

Поистине она опутала своими чарами сердце Его сына, и эти путы крепли с каждой минутой.

Если Он хочет отвоевать себе сына, нельзя было терять ни минуты. Это было самым важным: время и чары, которые Он мог в пределах своей заколдованной крепости так усилить, что эта женщина не справится с ними, и тогда…

Эйдану снились странные сны. Кто-то шептал непонятные слова, метались тени, манили его, звали за собой, подлетали совсем близко и тут же исчезали. Он ворочался всю ночь, просыпаясь, изнемогая от усталости. Наконец перед рассветом он встал с постели, которую устроил себе на полу, и подошел к окну.

С высоты второго этажа он видел весь город и дальше. Над землей клубился туман, сквозь него, освещенные восходящим солнцем, были видны очертания Поганых гор. Он смотрел на далекий горизонт, на розоватые зубчатые контуры горных пиков, и тянущая боль где-то внутри него усилилась. Они звали его, понял Эйдан, его звала эта незыблемая каменная громада, наполняя душу беспокойной тоской, томительным нетерпением. Он должен ехать туда!

Он отвернулся от окна, встревоженный накалом этого притяжения. Конечно, он доберется до них, но сначала нужно довести до конца одно дело.

Замок Хэверсин лежал всего в трех днях пути от Виндермира. В стороне от гор. Если они будут скакать быстро и без отдыха, возможно, удастся сократить время до двух с половиной дней. Но Брианне потребуется своя лошадь, и отправляться надо незамедлительно.

Приняв решение, Эйдан вернулся к постели и потряс Брианну за плечо. Она проснулась и привстала, сонно бормоча какую-то невнятицу и протирая заспанные глаза. Масса золотых волос беспорядочно рассыпалась у нее по плечам, и, когда она вылезла из кровати, Эйдан еле сдержал тоскливое проклятие.

Святые угодники! Неужели его никогда не перестанет волновать ее вид? Она была в ночной рубашке исейчас, полусонная, явно не сознавала, как обольстительно выглядит. Совершенно прямое, без рукавов, это одеяние подчеркивало соблазнительную округлость молодой груди, упругие бедра и стройные ноги. Хотя ткань рубашки была непроницаемой для его пронзительного взгляда, но отвердевшие от холода соски дерзко выпирали сквозь нее.

Эйдан подавил разгорающуюся досаду и отвернулся до того, как она смогла увидеть возбуждение, снова вздыбившее его бриджи. «Еще два с половиной дня», — угрюмо напомнил он себе. Ему в жизни приходилось испытывать и худшие пытки. Он вытерпит еще два с половиной дня.

В ближайшей конюшне был куплен серый жеребец, и спустя час они снова прокладывали путь по узким улочкам Виндермира. Город уже начинал просыпаться: хозяйки вывешивали для просушки перины и простыни, городской глашатай выкрикивал время, молочник медленно тащил свою тележку, уставленную кувшинами с парным молоком, продавая его от дома к дому.

Пекарь бережно выкладывал свежие буханки из огромной печи. Эйдан остановился и купил две булки на завтрак. Не дожидаясь, пока они выедут за городские ворота, Брианна нетерпеливо отломила горбушку. Она глубоко вдохнула дразнящий аромат и лишь затем откусила, наслаждаясь изумительным сочетанием хрустящей корочки и теплого нежного мякиша.

Снова прогрузились они в стоявший над землей тяжелый туман позднего лета. Время от времени голоса птиц доносились с деревьев, казавшихся огромными серыми тенями по сторонам дороги. Будто туман стирал не только краски, но и звуки. Иногда они опускались в ложбину, и Брианна оказывалась в белой призрачной пелене, словно переносившей их в какой-то потусторонний мир.

Она тревожно оглядывалась по сторонам, пугаясь каждой тени, каждого клуба пара. Ей мерещились всякие существа на них, готовые накинуться и растерзать. Однако Эйдан продолжал ехать вперед, спокойный и невозмутимый. Так что Брианна пыталась отогнать страхи и заставляла себя думать о другом.

Солнце поднималось все выше, заливая светом и теплом просыпающуюся природу. Дымка таяла, оставляя после себя лишь капли росы, сверкавшие в траве, как драгоценные камни. Брианна наконец успокоилась, ругая себя за прежние страхи. Как же тогда она справится с Морлохом, спрашивала она себя, если не может проехать сквозь утренний туман, не шарахаясь от каждой тени?

Как только стала видна дорога, Эйдан пустил Люцифера галопом. Они ехали все утро, остановившись только в полдень на полчаса, чтобы дать передохнуть коням, а самим быстро перекусить. Затем Эйдан возобновил бешеную скачку и гнал до самых сумерек, которые спустились на землю, касаясь ее пальцами сгущающихся теней. За весь день он не проронил ни слова, лишь иногда отдавал какое-нибудь краткое распоряжение.

Брианна всю дорогу с беспокойством посматривала на Эйдана. С прошлой ночи в нем что-то изменилось. Случилось нечто большее, чем то, что вызывало грубоватую резкость его обращения с ней. Он был какой-то натянутый, смотрел затравленным взглядом и был полон странного нетерпения, которое, казалось, снедало его. Неужели он так сильно хочет избавиться от нее до того, как напряженность между ними перерастет во что-то еще?

Могла ли она винить его… после прошлой ночи? Каждый раз, вспоминая тот сладкий миг, когда она была в его объятиях, обнаженная, когда его мужская плоть упиралась в нее, она сгорала от жгучего желания. И тогда, сколько бы ни напоминала она себе, что для них такие чувства запретны, ее пронзала острая незваная боль. Это было настоящей пыткой. Если Эйдан испытывал нечто подобное, неудивительно, что он жаждал скорее расстаться с ней.

Наконец, когда солнце уже давно село, Эйдан остановил Люцифера. Брианна натянула поводья своего коня. После целого дня такой скачки ломило спину, болели ноги.

Брианна огляделась кругом. В небе стояла полная луна, заливая все своим серебристым сиянием. Они остановились у широкой реки. По обоим берегам ее возвышались громадные дубы. Их тени казались сказочными чудовищами. Листья нежно шелестели под ночным ветерком. Вдали мерцали огоньки маленьких деревенек.

Вечер был тихим и спокойным, теплый ветер бархатной лапкой касался щек Брианны, окутывая ее запахами едкого конского пота, сочного чернозема, дыма горящих дров из отдаленной деревни… В эти минуты жизнь и ее тайны становились такими близкими и в то же время очень далекими. Казалось, протяни руку — и природа откроет тебе все свои сокровища.

Она блаженно вздохнула:

— Как прекрасно вокруг, Эйдан!

Он рассеянно оглянулся, нахмурился, и в переменчивом свете луны эта угрюмость выглядела угрожающе свирепой.

— О чем ты, Брианна?

— Эта ночь. Земля, ветер, запахи. Как это все прекрасно. Неужели ты не видишь, не чувствуешь?

Он раздраженно передернул плечами. Святые угодники! Он изнемогает от усталости после долгой скачки, он доведен чуть не до безумия ее обольстительной близостью, его неотвязно грызет стремление ехать и ехать, пока не достигнет Поганых гор, а она… она рассуждает о ночи, словно все это для нее романтическая прогулка под луной!

С трудом проглотив резкий ответ, он прохрипел сквозь стиснутые зубы:

— Нет. У меня нет времени на подобную чепуху. Нам давно пора стать на ночлег и отдохнуть.

С этими словами Эйдан поскакал вниз к реке. Брианна помедлила мгновение, а затем, вздохнув, последовала за ним. После холодного скудного ужина Эйдан распределил время караула, поставив сторожить первым Люцифера, вторым себя, а третьей Брианну.

Однако и в эту ночь сон его был не лучше, чем в предыдущую. Он ворочался с боку на бок, и раздражение его оттого, что он никак не может заснуть, нарастало с каждой минутой. «Будь оно все проклято», — подумал он. Опасности окружают их, через два часа ему надо будет вставать и караулить, а он, несмотря на страшную усталость, не может заснуть.

Наконец в полном изнеможении Эйдан поднялся, чтобы раньше назначенного часа сменить Люцифера в дозоре.

«Что тебя томит? — спросил тот. — Неужто это все маленькая женщина? Ты же раньше хорошо умел держать себя в узде».

Эйдан покачал головой.

«Это, конечно, тоже, но еще и другое. Не знаю почему, но мне ужасно хочется быстрее покончить с этим делом. Меня гнетет эта поездка. Скорей бы уж встретиться с Морлохом лицом к лицу. И еще этот монах. Хитрый старикашка впутал нас всех в историю. А сам сидит сейчас где-нибудь и довольно потирает руки. До возвращения в Анакреон моя жизнь, пусть одинокая и опасная, была гораздо проще!»

«А еще она была пустой, как в заброшенной конюшне. И никакой надежды, что кто-нибудь вновь тебя оседлает и поскачет вперед».

Новая волна раздражения и досады захлестнула Эйдана.

«Значит, по-твоему, лучше заменить пустоту безумием? Я так не считаю».

«Нет, — отозвался конь. — Скорее надеждой на лучшую жизнь. Ведь твоя лошадка, она же без ума от тебя. Вот только не знаю, за что она тебя так любит».

Досада переросла в гнев.

«Хватит, Люцифер. Она меня не любит. Она не осмеливается дать себе на это волю. Мы с ней двоюродные!..»

«Двоюродные? — Люцифер недоверчиво фыркнул. — И ты веришь в эту сказку про белого бычка?»

«Не важно, во что верю я, если она в этом уверена».

«Тогда все просто. Перескочи барьер — убеди ее в противном».

«И назвать ее драгоценного Оленуса лжецом? Не говоря уже о ее матери. Право, Люцифер, ты иногда бываешь наивен, как Брианна».

«Может быть, — пробурчал боевой конь. — Тем не менее, либо ты прыгнешь, либо…»

«Пойди отдохни, — махнул рукой Эйдан. — Мои проблемы, мне и решать их. Так или иначе, — добавил он, — скоро никаких проблем уже не будет».

Когда он оставит Брианну под защитой Дэйна, физическая мука оттого, что она рядом, непрерывно терзающая его тело, исчезнет. Ум его прояснится, и он сможет направить все свое внимание на Морлоха. Чародей был грозным противником, возможно, самым страшным из всех, с кем ему доводилось сталкиваться. Но Эйдан умел сражаться, знал, как не давать страху, боли, опасности подмять себя, как бороться до конца. Скоро все снова станет простым и ясным.

Однако он не был уверен, что, оставив Брианну в прошлом, сумеет изгнать память о ней из своих мыслей. Она была не похожа ни на одну женщину из тех, кого он знавал ранее. Брианна, с ее безупречной золотой красой, бурной жаждой жизни, неукротимой отвагой, а самое главное и удивительное — с ее невероятной преданностью… Брианна была воплощением всего, о чем он мечтал и не надеялся встретить ни в одной женщине. Нет, вряд ли он сможет когда-либо ее забыть.

Всматриваясь в ночь, Эйдан думал, не получится ли так, что он сойдет с ума… когда ее не будет.

Брианна проснулась, когда рассвет окрасил розовеющими лучами утреннюю дымку. Отбросив покрывало, она вскочила: где Эйдан? А, вот он — забрасывает седло на спину коня.

— Эйдан, — она подошла и стала рядом. Нахмурившись, пристально посмотрела ему в лицо. — Почему ты не разбудил меня? Я тоже должна была сторожить.

— Я не мог заснуть, — буркнул он. — Не было смысла будить тебя, чтобы вместе не спать. Это я мог делать и один.

Брианна встревоженно коснулась его руки.

— Ты хоть немного поспал?

Он отпрянул, ухватился за луку седла.

— Обо мне не беспокойся. Мне нянька не нужна.

Рывком подтянув подпругу, он застегнул ее, затем повернулся к Брианне.

Она ошеломленно ахнула.

Небритое лицо, крепко сжатые зубы. Темная щетина подчеркивала болезненную бледность щек, чернота под незавязанным глазом. Но более всего ее встревожило выражение его глаза.

Он пылал лихорадочным огнем, Брианна никогда не видела у него такого дикого, загнанного взгляда. Он что, заболел? А может быть, воспалилась какая-то рана и теперь у него началась горячка? Ничем другим нельзя было объяснить его внешний вид.

— Эйдан, — прошептала она, — что с тобой? Тебе плохо? Я могу помочь?

Он схватил ее протянутую руку, прежде чем она успела до него дотронуться и все испортить. Святая Матерь! Она хоть сколько-нибудь соображает, что он на грани срыва? Полной потери самообладания! Если она сейчас прикоснется к нему, если помедлит рядом еще секунду, так близко, что ее женский аромат наполняет его ноздри, ей несдобровать. И ее девственности тоже.

— Со мной все в порядке. Несколько часов сна за крепкими стенами Хэверсина, и я выздоровею. — Эйдан отбросил ее руку и отступил на шаг. — Собирайся и поехали. Если мы поспешим, то будем у Дэйна завтра пополудни.

Они вновь ехали все утро, прерывая скачку лишь в случае крайней необходимости, чтобы кони передохнули перед подъемом в гору, где стоял замок Дэйна. Наконец к вечеру Люцифер снова потребовал остановки, отказываясь продолжать путь, «пока маленькой женщине не дадут возможность спешиться и погулять по травке. Не говоря уже о том, — добавил он, — чтобы покормиться».

Несмотря на все угрозы Эйдана, громадный боевой конь не шелохнулся, пока его хозяин не согласился сделать остановку.

Насильственный отдых не улучшил Эйдану настроения. Он не только понял, что его верный товарищ перешел на сторону Брианны, но и почувствовал, что тягостное нетерпение, которое все нарастало и нарастало с каждым часом, заполнило его целиком. В груди была какая-то болезненная пустота, не похожая ни на какое ранее испытанное им чувство. Несомненно, что-то с ним было неладно. Но что? Он не знал, разве только эта уверенность, что он должен поскорее добраться до Поганых гор и Морлоха.

Было далеко за полдень, когда они миновали развилку, от которой дорога шла прямо к далекой горной гряде. Всего два дня — и он окажется в Поганых горах! На какое-то мгновение у Эйдана мелькнула мысль отослать Брианну к Дэйну одну, а самому свернуть в другую сторону и поехать к горам. Но только на мгновение, Он не сомневался в том, что Люцифер разрешит ему покинуть девушку (тот проникся к Брианне на удивление теплой симпатией), да и самому Эйдану никак не хотелось подвергать ее жизнь опасности.

Так что, хочет он того, или нет, но ему придется еще несколько дней терпеть этот мучительный зов. Он был в большом долгу перед Брианной. Если бы только не был он так измучен, так расстроен и взвинчен…

К наступлению темноты Эйдан был в полном изнеможении. Он едва не падал с коня. Все было как во сне. Брианна поехала впереди, зная, что Люцифер позаботится о благополучии своего хозяина. Она выискивала место, чтобы разбить лагерь: нужно было останавливаться на ночлег.

Наконец она нашла подходящее местечко неподалеку от глубокого озера с водопадом. Скалы образовали маленькую пещеру. Ее скрывали деревья, и, только подъехав вплотную, можно было разглядеть это каменное убежище. Брианне понравилось это место: пещера защитит их сверху, да и сзади к ним будет не подобраться. Рядом в озере была вода, а расстояние от дороги было достаточным, чтобы дым костра не привлек внимания нежелательных гостей.

— Слезай, Эйдан, — сказала она, бросая взгляд на сонную фигуру на спине Люцифера. — Здесь мы переночуем.

Он вздрогнул и проснулся, огляделся по сторонам, покачал головой:

— Слишком рано. Мы можем ехать еще несколько часов.

— Нет, — решительно возразила она и спешилась. — Я устала. Слезай с коня. Сегодня мы дальше не поедем.

«Вот-вот. Слушайся своей наездницы, если не хочешь вылететь из седла, — Люцифер заржал. — Конечно, ты можешь отправиться дальше… пешком».

Эйдан понимал, когда бой проигран. Он спрыгнул с коня. Сняв со спины меч, повесил его на ветку ближайшего дерева, затем стал сгружать вьюки.

Брианна шагнула к нему, чтобы помочь, но он от нее отмахнулся, проворчав:

— Я сам справлюсь. Я устал, но не беспомощен. После этого он отвернулся и поднял вещи.

— Отведи лошадей вниз и напои их, а я разобью лагерь. Потом вместе приготовим ужин.

Она кивнула, еле сдержав вздох сострадания. Он был в полном изнеможении и держался только усилием воли. Чем скорее она выполнит его приказания и приготовит горячую еду, тем скорее он сможет отдохнуть. Если они с Люцифером разделят ночную стражу, Эйдан сможет выспаться как следует. Сейчас ему это необходимо. Пока Эйдан раскладывал постели и собирал хворост для костра, Брианна повела коней к озеру. Всего в пятнадцати метрах от них в озеро низвергался водопад, окутывая их тонким туманом брызг. Брианна запрокинула голову: как приятно ласкают лицо прохладные мелкие капельки. Она наслаждалась вечерней красотой и шумом водопада. Рев падающей воды, заглушая остальные звуки, переносил ее в другой мир.

Она не знала, сколько стояла так, любуясь величественным видом и давая лошадям напиться вдоволь. Затем она вспомнила об Эйдане… ужине и потянула коней за поводья.