XXVII

– Что они собой представляли? – спрашивает Высший Маг. – Ты очень быстро вернулся.

Джеслек пожимает плечами:

– Юнцы с Отшельничьего, как и докладывали стражи. Однако все нуждается в проверке. В конце концов некоторые из пророчеств Книги сбылись.

– А я думал, ты выше суеверий Предания.

– Чтобы отвергнуть что-то, нужно сначала с этим познакомиться.

– Ну-ну, отговорка как раз для тебя.

– Так ты собираешься отказаться от амулета? – с нарочитой беспечностью спрашивает Джеслек. – Ты обещал, а я кое-что продемонстрировал...

– Я припоминаю и кое-что насчет завершения работы.

– Как тебе будет угодно. Просто такую работу не завершишь за одну ночь, да и в Книге не говорится, что это произойдет вдруг.

– Приятно видеть, что ты культивируешь терпение, – улыбается Стирол. – А как насчет юнцов? Ты испепелишь их или погребешь под расплавленным камнем?

– Нет. По мне, будет лучше, если они разнесут весть. Какую угрозу для меня могут представлять два бойца и юнец, едва заслуживающий имени целителя? Я предпочитаю поберечь силы для более важных дел.

– Вроде подъема последней гряды между Кифриеном и Галлосом?

– Это тоже. Несколько холмов я уже поднял, но сторона, обращенная к Галлосу остается слишком открытой.

– Уверен, стражи твою заботу оценят.

– И кроме того, нам придется подумать о блокаде Отшельничьего.

– Ах, да. Следующий шаг в твоей повестке дня.

– Припоминаю, ты и сам говорил, что нам нужно что-нибудь предпринять, – Джеслек вежливо улыбается.

– А я и предпринял, правда, предложил нечто не столь прямолинейное. Хотя, признаю, в прямоте есть... своя правда.

XXVIII

– Ну и стены, – говорит Брид, глядя на сооружение из массивных гранитных плит, вздымающееся на семьдесят локтей над речной долиной, где расположен город Джеллико. Гранит розовато-серый, так что стены светлее, чем затянувшие небо облака.

– Зачем они вообще нужны?

– Один из первых виконтов возвел их, чтобы отгородиться от Фэрхэвена, – суховато отвечает Лидрал.

– Вот оно что!

– Заметьте, стены совершенно гладкие.

Мощеная дорога, расширяясь, переходит на дамбу, ведущую к мосту. Даже с моста видно, что массивные распахнутые ворота за ним окованы железом. Караул у ворот несет отряд из шести человек в серо-коричневом и один Белый страж.

– Имя, род занятий, цель прибытия в Джеллико? – с равнодушной вежливостью осведомляется Белый страж.

– Лидрал, занимаюсь торговлей. Мой склад здесь, в Джеллико, на Торговой улице близ главной площади. Возвращаюсь из деловой поездки.

С парапета над воротами, положив свой арбалет на гранит, за разговором следит стрелок.

– Это твои люди? – спрашивает страж.

– Да. Охрана – моя. Целитель путешествует с нами для безопасности.

Белый страж тыкает в несколько мешков, постукивает по кувшину, хмурится и, наконец, кивает. Щелкнув вожжами, Лидрал направляет повозку под арку и въезжает в город. По обе стороны видны двухэтажные дома с узкими фасадами, крутыми черепичными крышами и массивными, окованными железом дверями.

– Ну вот и приехали, – говорит, наконец, купчиха, указывая на трехэтажное каменное строение с фасадом втрое шире, чем у большинства городских домов и заметно выше, чем примыкающие к нему со стороны площади дом бочара и обращенный к городским воротам дом серебряных дел мастера.

На фасаде имеются три двери – двустворчатая, обитая железом и обычная дубовая, с деревянным, выкрашенным зеленой краской козырьком.

Брид спешивается первым.

– Открыть? – спрашивает он, указывая на обитую железом дверь.

– Открой да открытой и оставь. Фрейдр в жизни не проветрит лабаз.

Лидрал направляет повозку внутрь, где над глинобитным полом витает легкий аромат специй.

– Разгружай, а если приберешь в конюшне, то можешь занять на ночь каморку конюха. Конюха-то у меня нет, Фрейдр не нанимает. Говорит, что коли лошадьми пользуюсь только я, то это мое дело.

– А помыться у тебя можно? – спрашивает Доррин.

– Ступай в умывальню и мойся сколько угодно, пока воду качаешь. Только потом прибраться за собой не забудь, – говорит Лидрал, завязывая последний ремень упряжи и ведя лошадь ко второму стойлу. – Вы трое можете воспользоваться тремя последними стойлами, в том конце. Правда, полагаю, что они нуждаются в некоторой чистке. Но это после того, как вы поможете мне с разгрузкой.

– А Фрейдр... – начинает Кадара.

– Это мой брат. Он и Мидала живут на третьем этаже, а мои комнаты – когда я бываю в Джеллико – на втором. Фрейдр управляет моим имуществом и ведет мои дела в Джеллико.

– Что куда нести? – спрашивает Брид.

– В пурпурных кувшинах порошок глазури. Их надо отнести наверх и поместить в ларь, помеченный таким же знаком, как и кувшины, – изображением горшочка.

– А что такое цирановое масло? – интересуется Доррин.

– О, с этим будь поосторожнее. Это очень редкое масло, а место для него на втором этаже. Там есть ларь, помеченный зеленым листом.

– Интересно, насколько оно редкое? – размышляет вслух Кадара, вскидывая на спину увесистый мешок.

– Настолько, что одна бутыль стоит полтора золотника. А в твоем мешке сладкая свекла. Положи ее вон в тот ларь.

– Что еще? – спрашивает Брид, успевший отнести свой груз и вернуться.

Доррин поднимается по лестнице медленно и осторожно, потому как лишних восемнадцати золотников у него нет. А перетащив наверх помимо масла еще множество ящиков и тюков со всякой всячиной, он начинает понимать, отчего у Лидрал такие широкие плечи.

– Там умывальня, – указывает хозяйка на дверь в дальнем конце помещения. – Мне надо поговорить с Фрейдром, так что ужин у нас будет поздно. До той поры можешь прогуляться, целитель.

– Только после того, как умоюсь и приведу себя в порядок. Щетку бы еще раздобыть...

– Ох и привереда же ты, Доррин, – фыркает Кадара. – Попал в новый, незнакомый город, а думаешь только о щетке.

– Не только. Еще и о том, как от меня пахнет.

– В кладовой есть несколько щеток и скребниц. Бери любую, но лучше не самую новую, – говорит, задержавшись, Лидрал.

– Спасибо. И от меня, и от Меривен.

– Так значит, ты дал лошади имя?

Доррин краснеет.

Лидрал отступает за дверь, ведущую в жилые помещения.

– Давай я помоюсь первой, – предлагает Кадара. – Стирать я не буду, а ты в это время сможешь почистить свою Меривен.

– Хорошо.

Пока Кадара моется, Доррин успевает расседлать и почистить лошадь. Потом он качает воду, а когда успевает накачать две полные бадьи, появляется Брид. Он обнажен по пояс, в руках полотенце и бритва для отросшей щетины. А с ним и Кадара, переодевшаяся в серые штаны и тунику и повязавшая голову прекрасно оттеняющим ее волосы и глаза ярко-зеленым шарфом.

– Я, пожалуй, схожу на рынок, – говорит Кадара. Теперь, смыв с лица дорожную пыль, с загаром, почти скрывающим веснушки, она напоминает гравюру с изображением стража Западного Оплота – воительницы столь же грозной, сколь и прекрасной.

– А на рынок-то зачем? – спрашивает Брид с другого конца умывальни.

– Куплю кое-что.

– Что?

– Кое-что для женских надобностей.

Доррин стирает сначала дорожные брюки, а потом и тунику, Брид, умывшись и побрившись, уходит.

Выстирав всю грязную одежду, юноша развешивает ее сушиться в пустом стойле на веревке.

– Тебе не стоило так утруждаться, целитель, – с Лидрал – молодой мужчина немногим старше Доррина. У него темная бородка и холодные голубые глаза. – Это мой брат Фрейдр.

– Рад познакомиться. Меня зовут Доррин.

– А где твои спутники?

– Пошли на рыночную площадь. Я и сам хочу прогуляться, только вот закончу со стиркой.

– Ладно, а потом ждем тебя на ужин. У меня уже нашлись покупатели на серран, так что поездку можно считать удачной. Приходи.

Прихватив чистую одежду, Доррин тщательно моется, потом вытирает помещение и наконец одевается. Прихватив посох, он выходит на улицу.

Направляясь к рыночной площади, юноша отмечает немногочисленность прохожих – их слишком мало, даже если принять во внимание пасмурную и ветреную погоду.

Доррин минует несколько палаток оружейников, но торгуют они исключительно клинками Белых из белой бронзы. Железа нигде не видно – неужто город целиком во власти Белых магов?

– Доррин! – Брид машет ему рукой.

Помахав в ответ, юный целитель идет ему навстречу.

– Ты Кадару не видел?

– Да я только-только сюда пришел, – отвечает Доррин, остановившись и бросая взгляд на ближайший к нему прилавок.

– Семена! Лучшие семена пряных трав по эту сторону Сутии! – расхваливает свой товар человек, чьи светлые волосы имеют нездоровый желтый оттенок, а серая одежда как-то странно отсвечивает белизной. Мешочки с семенами выставлены на маленькой одноколке, какую могла бы прикатить и собака.

Заметив на кожаных кисетах пятна влаги, Доррин хмурится. Кожа вообще не лучшим образом сочетается с семенами, но если она была выдублена с помощью желудевых экстрактов или тому подобных веществ, а потом промокла, то ни горчак, ни звездочник уже не прорастут.

Он протягивает руку к ближайшему мешочку, но не касается кожи, а тянется чувствами к семенам. Так и есть – по большей части они мертвы. Доррин качает головой, его левая рука плотнее обхватывает посох.

– В чем дело? – спрашивает Брид.

– Семена. Почти все семена мертвы.

– Ты обманщик, приятель! – возмущается уличный торговец. – Лучше моих семян ни у кого не сыщешь!

Вежливо кивнув, Доррин отступает и направляется к повозке с жаровней, распространяющей аппетитный запах поджаривающейся птицы.

– А паренек-то в черном сказал, что семена у того малого мертвые, – бормочет немолодая женщина.

Доррин хмурится – вся его одежда из коричневой ткани. Темно-коричневой, но все же вовсе не черной.

– Это похоже на правду, – хмыкает в ответ седовласая особа в штопаной вязаной кофте. – Торгаш-то и сам какой-то скукоженный.

Женщины отходят от лотка, оставив торговца без покупателей.

– Обманщик! – орет тот, указывая на Доррина. – Вор! Вор!

Почти в то же мгновение перед Доррином возникают два Белых стража.

– В чем дело? – спрашивают они, направив на юношу белые клинки.

– Это Черный шарлатан, – брызжет слюной торговец. – Хулит мои семена и отбивает покупатели. Это воровство!

Зеваки благоразумно отступают подальше.

– Ты Черный целитель? – рявкает страж с квадратной физиономией.

– Вообще-то я странник...

– Это одно и то же. Как насчет того, что говорит лоточник?

– Насчет семян я говорил не всем, а своему другу, – отвечает Доррин, по-прежнему держа посох в левой руке. – Я не торговец и отбивать у него покупателей мне незачем.

– Те женщины уже были готовы раскошелиться! Если бы не этот...

– Что за женщины? – спрашивает другой страж, озирая быстро пустеющий участок рынка.

Лоточник тоже оглядывается, потом разводит руками:

– Он их напугал, и они ушли.

– Хм, похоже на правду... – стражи опускают белые клинки, и воин с квадратной физиономией поворачивается к Доррину:

– Вот что, парнишка, советую держать свои черные мысли при себе. Уяснил?

– Да, почтеннейший, – Доррин вежливо кивает.

– Так-то лучше, потому что мне здесь неприятности не нужны, – говорит страж и, повернувшись к Бриду, добавляет: – Это и к тебе относится. Будь поосторожнее со своей железной зубочисткой.

– Слушаюсь, почтеннейший, – кивает и Брид. Стражи поворачиваются и уходят в глубь площади.

– А ну давай, выкладывай денежки! – кричит Доррину торговец.

– Это за что? За твои ложные обвинения? – спрашивает Брид, глядя на него в упор. – Целитель не мог бы солгать даже ради спасения своей жизни. А вот про тебя, приятель, такого не скажешь.

– Черные ублюдки... смутьяны... – бормочет лоточник, ежась под взглядом здоровенного меченосца. – Все вы...

Брид ухмыляется. Они направляются к лоткам на дальней стороне площади. Однако когда при их приближении торговцы начинают сворачивать лотки, улыбка Брида линяет.

– Прости, – извиняется Доррин.

– Да ладно... – Брид машет рукой в сторону улицы. – Раз они так, мы можем и вернуться.

Уже направляясь к дому Лидрал, Доррин чувствует на спине взгляды Белых стражей.

Открыв дверь конюшни, они видят Кадару, развешивающую выстиранную одежду.

– Не больно-то долго вы гуляли, – замечает девушка.

– У нас возникли кое-какие затруднения, – объясняет Брид.

– Это у меня возникли кое-какие затруднения, – поправляет Доррин. – Местный лоточник продавал мертвые семена. Я высказался на сей счет вслух, и меня услышали. Дошло до властей, ну и... короче, многие торговцы решили, что пора закрываться.

– Ох, Доррин... – Кадара гладит его по плечу.

Дверь из жилых помещений открывается, и Лидрал объявляет:

– Ну, коли все вернулись, можно и к столу.

Ее влажные и чистые каштановые волосы слегка прикрывают уши. На Лидрал – темно-синяя туника с высоким воротом.

Обстановку столовой составляют полированный, смазанный маслом и лишь слегка поцарапанный стол из красного дуба и шесть стульев с подлокотниками. Еще четыре стоят по углам. Во главе стола – Фрейдр, рядом худенькая светловолосая женщина.

– Доррин, Брид, Кадара, мне хотелось бы познакомить вас с Мидалой, – любезным тоном произносит Лидрал. – Мидала – Кадара с Бридом меченосцы, а Доррин – целитель.

Фрейдр улыбается и жестом указывает на стол. К обеду – мясо, политое бурым соусом, картофель и темная мягкая зелень.

– Пожалуйста, садитесь.

– А что это за зелень? – интересуется юноша.

– Читлач. Он малость горьковат, и к нему надо привыкнуть, но с тяжелыми блюдами, вроде как мясо с картофелем, очень хорошо.

– Как вас встретил Кандар? – спрашивает Мидала.

– Можно сказать, гостеприимно, – отвечает Брид, накладывая мясо себе на тарелку. – Правда, здесь холоднее, чем я думал, да и размеры... – он ухмыляется. – Особенно высота гор с непривычки удивляет.

– Ты еще не видел Закатных Отрогов, – Лидрал берет себе скромную порцию читлача.

– Почему Отшельничий до сих пор отправляет молодых людей в путешествие по Кандару? – спрашивает Мидала.

– Смысл тут в том, чтобы научить нас больше ценить гармонию и порядок, – решается ответить Доррин. – Причем в том понимании, какого добиваются от нас Мастера.

– Похоже, целитель, ты от этих Мастеров вовсе не в восторге, – замечает Фрейдр, наливая себе питья из кувшина. – Это темное пиво. А в белом кувшине – сок.

– Кажется, следовать и соответствовать всем правилам гармонии довольно трудно, особенно если ты молод, – говорит Доррин.

– А я слышала, что это довольно трудно в любом возрасте, – замечает Лидрал.

– Ну а что думаешь на сей счет ты? – Фрейдр поворачивается к Бриду.

– Я боец, а бойцу необходим некоторый опыт.

– И ты уверен, что никого из таких, как вы, не посылают сюда лазутчиками, выведывать да высматривать?

– Сомневаюсь, чтобы Отшельничий имел нужду в лазутчиках, – вмешивается Доррин. – Маги воздуха способны увидеть что угодно, касаясь ветров.

– Тут ты меня срезал, – смеется Фрейдр. Покраснев, Доррин прячется за кружку с соком.

– Думаю, – замечает Кадара, – насчет магов воздуха – это никакой не секрет. Это известно еще со времен Креслина.

Фрейдр кивает Кадаре с теплой улыбкой. Улыбается и Мидала.

– Я так понимаю, торговля у вас семейная традиция? – нарушает воцарившееся на миг молчание Брид.

– В последнее время этой традиции не так-то просто следовать, – отзывается Лидрал, подцепив с блюда ломтик мяса.

– Почему так?

– Политика, – поясняет Фрейдр. – Чтобы путешествовать по большим белым дорогам, необходима лицензия, а получить ее можно, лишь снискав расположение префекта, который смотрит в рот своему советнику, Белому магу. Раньше-то было достаточно уплатить налог...

– Что-то вроде проверки лояльности? – уточняет Брид.

– Вроде того. Похоже, в наше время всех и везде проверяют на лояльность, – говорит Фрейдр, глядя на Доррина. – Разве не так?

Доррин избегает ответа, делая большой глоток, и тут ему на глаза попадается маленькая запыленная гитара, висящая на стене. Фрейдр замечает его взгляд.

– Это наша семейная реликвия. Говорят, будто некогда на ней играл Креслин. Таково старое семейное предание, но кто в наши дни возьмется утверждать с уверенностью? Во всяком случае, – Фрейдр пожимает плечами и кивает в сторону гитары, – она знавала лучшие времена.

– Можно поинтересоваться, – с вежливой улыбкой обращается к Фрейдру Кадара, – чем именно ты занимаешься во время разъездов Лидрал?

– Занимаюсь складом, стараюсь продать то, что она привезла в Джеллико... Вот такими делами. Что проку от товаров, если они не продаются?

– Фрейдр – замечательный торговый посредник! – с гордостью добавляет Мидала.

– Могу себе представить, – говорит Кадара.

Доррин жует, жалея, что не находится на конюшне, а то и на площади.

– Скажи мне, – как ни в чем не бывало обращается Фрейдр к Бриду, – куда вы отправитесь из Джеллико?

– К Закатным Отрогам, – отвечает Брид, наполняя темным пивом сначала кружку Кадары, а потом и свою. Поставив кувшин, он схлебывает пену, а потом делает большой глоток.

– Через Пассеру и Фенард?

– Это по чародейскому тракту? – уточняет Кадара.

– В том направлении маги еще не довели тракт до конца. Вам придется ехать старой дорогой через Галлос.

Брид и Кадара переглядываются, стараясь не смотреть на Доррина.

– Я бы предпочел более северный маршрут, – высказывается наконец Брид.

– Возможно, это самый правильный выбор, – Фрейдр наклоняется к Кадаре. – Не будешь ли любезна передать пиво?

– Конечно, с удовольствием, – улыбается девушка. Доррин берет ломоть теплого хлеба и косится на листки читлача.

– Это не так уж плохо, Доррин, – смеется Лидрал.

– Попадались мне гнилые водоросли, которые пахли заманчивее, – бормочет юноша себе под нос.

– А вы там, на Отшельничьем, едите водоросли? – любопытствует Мидала.

– Бывает, – отвечает Доррин и ловит себя на том, что снова краснеет.

– Ну что ж, – объявляет наконец Фрейдр, поднимаясь из-за стола. – Наши гости с дороги, они устали, и мы не станем их задерживать.

Торопливо допив сок, Доррин встает вслед за остальными.

Покинув столовую, вся троица следует в направлении склада и комнатушки конюха. Лидрал провожает компанию до дверей, ведущих из жилых помещений в конюшню. Ее теплые пальцы касаются плеча Доррина, на миг сжимают его, но тут же отдергиваются.

– Не обращай на Фрейдра внимания, – говорит она. – Порой ему приходится нелегко.

– Это потому, что он потомственный торговец, а торговать не любит? Или потому, что хотел бы попасть в Совет, да никак не может?

– И потому и потому. Он любит управлять, а торговцам, особенно таким, как мы, путь к власти заказан.

– Понятно. Я думаю, мы отправимся поутру.

– Хорошо. Я тоже. Мы можем добраться до Клета вместе.

– А с чего ты взяла, что мы туда поедем?

– Так ведь у вас нет особого выбора, Доррин, – улыбается Лидрал. – Ехать на запад, в Галлос, твои друзья не хотят. Стало быть, у вас два пути: либо через холмы на юг к Хайдолару, либо на север к Райтелу, а потом на северо-запад до Клета. Если, конечно, вы не хотите вернуться в Тирхэвен. Или рвануть прямиком по бездорожью, – Лидрал отступает назад и, уже наполовину прикрыв дверь, заключает: – Так что мы вполне можем поехать вместе.

– Ну... не знаю.

– Ладно, до утра.

Покачав головой, Доррин направляется к тому стойлу, где он оставил свой спальный мешок. Ночь рядом с Бридом и Кадарой не сулит ему покоя – слишком уж многое он улавливает и слишком часто вспоминает, как целовался когда-то с ней в саду.

– У тебя обеспокоенный вид, – Кадара появляется из второго стойла, отряхивая с рук солому.

– Лидрал собралась ехать с нами в Райтел. Завтра с утра.

– Тебе это не нравится?

– Лидрал знала, а я нет.

– Прости, – тихонько произносит Кадара. – Мы думали, ты понимаешь. Фрейдр дал это понять довольно ясно, и после того случая на площади...

Доррин ждет.

– Мы решили, что оставаться в Кертисе или ехать прямиком туда, где орудуют Белые, было бы неразумно... А коли уж нам к Закатным Отрогам...

– То следует двинуться к Спидлару северным маршрутом, – заканчивает за нее Доррин.

– Да. Так оно и для тебя лучше. Но если хочешь, езжай другим путем.

– Я? Клинком я не владею, и с Белым чародеем мне не сладить. Может, Кадара, у меня и нет особого выбора, но я не круглый дурак.

Пройдя мимо нее, он заходит в стойло, садится на спальный мешок и начинает стягивать сапоги. Некоторое время девушка смотрит на него, но, не дождавшись ответного взгляда поворачивается и уходит.

XXIX

То вверх, то вниз тянется по невысоким холмам Кертиса проложенная параллельно реке Джелликкор дорога на Райтел. Скрип повозки и стук копыт почти теряются в посвисте осеннего ветра.

– Ты покинула бы дом так скоро, не отправься мы этим путем? – спрашивает Доррин, наклоняясь к повозке.

– Я потратила на Фэрхэвен слишком много времени, и не уверена, что это было разумно, – отвечает Лидрал.

– Тратить время или тратить время на Фэрхэвен?

– И то и другое. Фрейдр беспокоится насчет Белых магов, но ему слишком хорошо с Мидалой, чтобы он собрался посмотреть все собственными глазами. Кроме того, мне так или иначе нужно в Клет, забрать кое-что у Джардиша. Кое-что, поступившее из Дью.

Про Клет Доррин еще слышал, другое название ему незнакомо. Но спрашивает он вовсе не про Дью.

– Твой брат... не больно-то он похож на торговца.

– Торговца? – хмыкает Лидрал. – Довелось ему как-то раз съездить в Райтел, так он ухитрился потерять больше, чем если бы просто перевернул повозку и сбросил ее содержимое в Джелликкор.

– Выходит...

– Политика.

– О! – Доррин понимающе кивает. Белые на дух не переносят Предание и не любят, чтобы делами заправляли женщины. Немного подумав, он задает следующий вопрос:

– А кто такой Джардиш?

– Торговый посредник из Клета. Он не путешествует.

– А где находится Дью?

– Прямо у подножия Закатных Отрогов. Настолько далеко на северо-западе, насколько можно заехать, не поднимаясь в горы. Маленький порт, на зиму замерзает и ничего особенного там нет. Разве что древесина для Спидлара, но все прочее лучше в Аксальте или Слиго.

– Всякий раз, когда ты говоришь о Спидларе, – вступает в разговор Брид, – речь идет только о торговле. Там что, ничего другого не происходит?

– Спидлар – независимая торговая страна, и заправляет там всем Торговый Совет. Тамошним купцам, единственным в восточном Кандаре, удалось выпутаться из неразберихи, созданной Отшельничьим, и они стараются избегать столкновений.

– Только Совет? Ни герцога, ни какого-нибудь там виконта? – удивляется Брид.

– А как насчет магов? – распрямившись в седле, Доррин вращает посох, довольный тем, что освоил-таки это несложное упражнение.

– Осторожнее! – доносится из-за его спины голос Кадары.

– Прости, – он убирает посох в держатель. – Ты же сама говорила, что мне надо упражняться.

– А там что? – любопытствует Брид, указывая на серебристую нить, рассекающую буро-зеленую равнину.

– Это река Истал. Истал впадает в Джелликкор ниже Райтела, а Джелликкор впадает в Северное Море близ Тирхэвена. Правда, из этого не следует, что Джелликкор – великая река, а Тирхэвен такой уж значительный порт. Впрочем, по сравнению с Дью и он неплох.

Лидрал щелкает вожжами и направляет повозку по пологому спуску к городу, уже заметному в отдалении.

Доррин хлопает себя по шее. Москиты, похоже, находят его куда вкуснее всех прочих. Эти кровопийцы вьются над ним тучами.

– Целитель! Попробуй вот это. Размажь немножко по шее. Вдруг да поможет.

Взяв кожаный мешочек, Доррин выдавливает мазь на ладонь.

– Иногда от простых снадобий больше толку, чем от хитрой магии.

«С машинами дело обстоит так же», – думает Доррин.

XXX

Отклонившись в седле, чтобы не стукнуться на спуске головой о скалистый выступ, Доррин утирает лоб, стирая пот и капли холодного дождя. Позади него скрипит повозка.

– Тьма... – бормочет Лидрал.

Слева – совершенно отвесный утес.

– В Западных Отрогах похуже, – усмехается Лидрал. Едущий впереди Брид демонстрирует абсолютный слух, распевая Гимн Храма.

– Ты прекратишь или нет? – рявкает Кадара.