-- Отчаянные ребята! За такую прогулку в секретный город, да еще из спецчасти, могли припаять пяток к тем трем, что вы служили, -- подал голос Леха. -- Молодцы!
      -- Могли, -- согласился Тоглар. -- Суровое время выпало на нашу молодость. Но охота пуще неволи, любовь гнала на риск... Ну, как идея, не устарела? -- спросил хозяин, оглядывая сидевших у камина.
      Заговорили все разом. Выходило, что машина с радиационными знаками сегодня, после Чернобыля, куда эффективнее, чем раньше.
      -- Только где нам добыть такую машину? -- опять раньше других поторопился неугомонный Леха.
      -- Машина не проблема. Тут, в Подмосковье, стоит подобная часть, сюда перекачали транспорт наших войск из Германии. Среди этих машин -- а они сде-ланы по спецзаказу военных -- есть несколько подходящих, и мы можем забрать любую, хоть завтра. Если, конечно, решим, что нам подходит этот вари-ант...
      -- Надо брать, идея стоящая. Но машину для дальней дороги придется подготовить, -- вмешался бизнесмен Картье.
      -- Я тоже так считаю, -- поддержал Тоглар, -- но подготовить, как вы сказали, мало. Я думаю, от машины должна остаться одна оболочка -свидетельство ее причастности к опасному роду войск, включая противорадиационную экипировку. А все остальное заменить: достать новый сверхмощный форсированный двигатель, поставить на все четыре колеса безкамерные шины, чтобы не бояться пуль, случайных проколов и даже спецсредств для остановки машины. -- Тоглар перечислял, загибая пальцы. -Поставить пуленепробиваемые стекла и бронировать боковины, приладить амортизаторы от комфортных джипов, чтобы машина не гремела, стала бесшумной. Решить вопрос надо и с калорифером, все-таки на дворе уже зима, снег, а нам, возможно, придется где-то выжидать ночью три-четыре часа на ветру.
      -- Ясно, командир, в общем, необходимо переделать колымагу химвойск в бронированный и скоростной джип,-- весело подытожил Самурай.
      -- Только не надо забывать, что внешние параметры машины должны остаться прежними. Кто персонально возьмется подготовить транспорт к походу?
      -- Я могу, -- отозвался Картье. -- Знаю такую автомастерскую, там особых вопросов задавать не станут, да и работа им привычная.
      -- Хорошо, -- согласился Тоглар. -- Но кто-то должен постоянно присутствовать при этом, а заодно и знакомиться с машиной.
      -- Я не могу находиться там целыми днями, эта работа, даже по ускоренному графику, в две-три смены, займет не менее четырех дней, -быстро среагировал Картье -- Неделин.
      -- А вам и не надо там быть, спасибо, что мастерскую нашли. Мы это поручим... -- Тоглар глянул на Самурая и крепыша и сказал, как решенное: -Лехе. -- Этот парень больше всех внушал ему доверие. -- Не возражаешь?
      -- Что касается подготовки, то это мне по силам, автомобили я люблю. Сделаем как надо, не беспокойтесь, -- заверил крепыш.
      -- Вот и прекрасно, -- впервые за вечер улыбнулся Тоглар. -- Но прежде чем сесть за стол и отметить наше внезапно сложившееся содружество, еще пару слов. Официально мы направляемся в командировку в район поселка Бамут, там в горных шахтах после демонтажа ракет класса "земля -- земля" и "земля -воздух", осталось кое-какое секретное оборудование. Так вот, наша цель по бумагам -- вывезти его опасную начинку в специальном контейнере, он будет в нашей машине, в него как раз поместятся пачек двадцать основного груза. Соответственно, у нас будет приказ Министерства обороны и у каждого -документы военнослужащего. Для этого вам придется пройти в соседнюю комнату, где висят несколько кителей с разными знаками воинского различия, и я сниму вас для водительских прав, удостоверения, военного билета, спецпропусков, допусков к объектам радиации -- мы же будем представлять сверхзасекреченные воинские части, у которых особые полномочия и права, и на все нужны документы, чтоб комар носа не подточил. Позже, когда они будут готовы, познакомитесь с ними более подробно. А теперь к столу, на сегодня хватит, -поднялся с кресла Тоглар. -- Все дела по подготовке теперь решать только через моего друга Аргентинца, со мной связи не искать.
      Прежде чем сесть за стол, Картье осмотрел картины, висевшие на стене, и те, что были в работе на мольберте и на станках. Но спросить, чьи это картины, Неделин не решился: в том, что дача принадлежит Константину Николаевичу, как отрекомендовался при встрече седовласый мужчина, Картье не был уверен. У камина Неделин сидел рядом с ним и, считай, почти не видел говорившего, только слышал его по-военному четкий голос. Сейчас, за столом, Неделин занял место чуть наискосок от руководителя операции. Человека, по кликухе Аргентинец, доставившего их сюда, в Переделкино, через кого они должны были держать связь с Константином Николаевичем, Неделин встречал часто: в "Пекине", в казино "Трефовый туз" и на всяких тусовках, тот принадлежал к уголовному миру, элите старшего поколения, а вот его друга, с кем придется идти в Чечню, Картье видел впервые. Константин Николаевич производил впечатление: чувствовались громадный жизненный опыт и хватка, хладнокровие, аналитический ум и жесткость характера, да и то сказать: слабак в Чечню нынче ни за какие пряники не сунется. "Что же он хочет найти в чеченском селе, в неприметном, но охраняемом доме? -- размышлял за столом Картье. -- Может, дело связано с ураном, на него в мире громадный спрос, а какой-то "секретный груз" -- просто отвлекающий маневр, чтобы не испугать идущих в связке? Ведь контейнер для хранения радиоактивных предметов из машины не выбрасывается..." Было тут над чем задуматься, в любом случае операция предстояла серьезная, готовятся к ней толково и обстоятельно, и хорошо, что Самурай вышел на него.
      Стол был накрыт щедро, с размахом, блюда подвезли из ресторана, и потому сидели они долго. Застолье, видимо, тоже служило какой-то проверкой. Картье не раз чувствовал на себе внимательный, оценивающий взгляд Константина Николаевича. Если бы представительный хозяин, которого, однажды увидев, вряд ли с кем спутаешь, был бизнесменом или принадлежал к высоким криминальным кругам, Неделин обязательно знал бы его -- за эти три года кого он только не повидал в Москве, -- но этого человека, готового платить за два дня рисковой работы по миллиону каждому, он не встречал никогда, в этом Картье был уверен. Да и всей статью, манерами, речью он не походил ни на "старых" завсегдатаев тюрем, ни на "новых русских". А может, он из органов? Теперь у каждой ветви власти свои тайные службы безопасности, только при президенте их две, и никому они не подчиняются. Этот вариант исключать тоже не следовало, возможно, операция находится под контролем государства, не отсюда ли такая продуманность и четкость, гарантии серьезных документов, с которыми обеспечен бесконтрольный проезд по всей стране. Картье так и эдак мысленно просчитывал всевозможные варианты. Официально Москва с Чечней не имеют контактов, может, оттого сложился этот странный симбиоз? В общем, надо было думать и думать, чтобы не получилось прокола...
      "А не поставить ли в известность шефа, Виктора Степановича? Попросить о страховке, о помощи?" -- мелькнула мысль, но однозначного ответа не нашлось, ведь он не знал пока главного: зачем, почему, кто? Возможно, это чистая уголовка, учитывая участие в деле Аргентинца. Впрочем, спешить не следовало, у него есть спутниковая связь, можно переговорить или сбросить на пейджер любую информацию: где ты или что нуждаешься в помощи. В Ростове жили два его однокашника по секретной школе, можно было рассчитывать и на их помощь, он их поддержал как-то в Москве, ребята крутые, многое могут.
      Конечно, следовало бы ненавязчиво выведать, как попал в эту команду Самурай, ведь он недавно работал в милиции и сам охотился за такими китами, как Аргентинец. В общем, в тот вечер на загородной даче в Переделкино Картье многое узнал, но еще больше предстояло выяснить, ходку затягивать, как он понял, не станут... 4
      Карлен, прослушивавший разговор Аргентинца с Тогларом и прознавший о предстоящей встрече в Переделкино, тоже с нетерпением ждал этого дня. Несмотря на то, что он навтыкал кругом "жучки" в мастерской художника и мог слушать разговор, сидя у себя дома, на улице Ямского поля, он на всякий случай, полагаясь на более мощную аппаратуру в машине, заранее подъехал к знакомому загородному дому и видел, как Аргентинец привез на встречу на своем "саабе" троих мужчин.
      Разговор на даче подтвердил догадку Карлена: Тоглар готовится к походу на Чечню, для чего собирал серьезную команду, продумывал хитрый план операции. Не была названа только дата отъезда, но что это дело ближайших дней, Татлян не сомневался. Надо было спешно собирать свою рать, и, не дожидаясь окончания застолья у Тоглара, медленно перетекавшего в пьянку, Карлен поспешил домой.
      "Кара-дюшатель", разбитая уже в который раз, нынче из-за гололеда, стояла на ремонте, друзья в этот вечер оказались дома и, затеяв на ужин жаркое по-армянски, как раз ждали Карлена. Скромный ужин, состряпанный Абреком и Крисом, затянулся до глубокой ночи. Как ни хотелось Карлену, но ему пришлось выложить все: и о госу-дарственной тайне США, и о тайне легендарного Тоглара, создавшего супербанкнот, и даже про свой визит в Париж, правда о том, что Наталья поделилась с ним краденым, он умолчал. Признался он и зачем прибыл в Россию, о том, что репортерство -- всего лишь крыша, и если удастся отнять у Тоглара добычу, он оставит и газету, и разведку. Рассказал в подробностях о намечающемся походе Тоглара в Чечню, о чем прознал несколько часов назад.
      -- Может, нам следует взять еще одного человека? -- спросил Карлен, ни на минуту не усомнившись, что друзья отправятся с ним вместе на охоту за "гравером".
      Крис с Абреком одновременно вернулись памятью в лондонский отель "Лейнсборо" и поняли, что Карлен, зная об их преступлении, скрыл этот террористический акт от своего руководства, не выдал их. И журналист, над которым они частенько подтрунивали, вырос в их глазах. А теперь еще он задумал дерзкий налет на банду самого Тоглара, знаменитого чистодела.
      -- Нет, не надо, четвертый -- это еще одна доля, -- первым заговорил Крис. -- Лучшее дело нам вряд ли когда выпадет, мы идем с тобой, Каро!
      -- А что нас трое, -- вмешался Абрек, -- ты не переживай, тем более и ты не простой журналист. На нашей стороне преимущество: мы знаем, кто они, сколько их... мы нападем или устроим засаду... Только нужно все хорошо продумать, подготовиться, судя по тому, что ты рассказал, Тоглар учел все до мелочей, вплоть до шин. А сколько он оставил тайн при себе? Ведь он даже не сказал подельщикам, в какое село едут, когда и за каким грузом...
      Дальше часа три подряд они обсуждали детали предстоящего неожиданного похода в Чечню. Машина, амуниция, оружие -- все это было без проблем. Долго не могли найти ход, равный тому, что придумал Тоглар, чтобы легализовать свой визит в Чечню. О том, что сейчас на трассе тормозят почти у каждого столба и что у въезда в Чечню уже стоят блокпосты военных, они тоже знали. И ход таки нашелся, додумался до него Абрек. Решили, что Карлен, как корреспондент известной американской газеты "Лос-Анджелес таймс", едет в Грозный взять интервью у президента самопровозглашенной республики Ичкерия Джо-хара Дудаева. Крис с Абреком будут оформлены при нем водителем и телохранителем, что давало им право на ношение оружия, а наличие такого документа исключает тотальный досмотр машины. Распланировав ближайшие два дня, в которые друзья-гангстеры займутся транспортом -- остановились на мощном многоместном "джипе-гранд-чероки", -- а Карлен не будет спускать глаз с команды Тоглара, они расстались, готовые ринуться в Чечню.
      Но поднявшись к себе на шестой этаж, Карлен впервые по-настоящему осознал весь риск предстоящей операции. Он решил на случай неудачи или гибели сохранить свое доброе имя и оградить родителей и многочисленный род Татлянов от косых взглядов ФБР и ЦРУ. Везде, во всем мире, на предателей и на их родственников смотрят с подозрением и осуждением, это только в России зачитываются книгами изменников Суворова и Гордиевского и предоставляют им эфирное время в лучших телевизионных программах. В Америке подобные поступки называются своими именами. Поэтому он набрал на компьютере текст, который его хозяева рано или поздно снимут сами, если он не вернется. Этим он давал наколку, где может погибнуть, исполняя свой долг перед Америкой.
      Текст был предельно краток:
      "Не имея времени ни на обдумывание, ни на подготовку операции, вынужден немедленно отправиться в Чечню. Кажется, я вышел на подпольный монетный двор, где печатаются супербанкноты указанной вами серии, я держу пачку их в руках. Попытаюсь дать знать о себе с дороги или из Грозного. Пожелайте мне удачи.
      Норман". 5
      Аргентинец, после того как доставил в Москву команду Самурая, вновь заехал к Тоглару, теперь уже на Кутузовский, домой, где они проанализировали итоги встречи в Переделкино и решили, что команда вполне профессиональная, имеет опыт, особенно сам Кольцов и его дружок Леха. Тут же они с Тогларом определили и срок похода -- 30 декабря, лучшего времени для проезда по трассе и для проникновения в Чечню не найти, но дату решили пока держать в секрете, чтобы не сбивать возникший у команды азарт -- до Нового года оставалось две недели. Лишь после этого Аргентинец отправился домой... Он так увлекся планами Тоглара, что совсем забыл про Македонского и, только войдя к себе в кабинет и увидев телефон, обреченно присел в кресло. Тупо глядя на аппарат, он просидел с полчаса, а затем все-таки набрал номер в гостинице "Украина". На другом конце, словно ждали результата, уверенный мужской голос сказал:
      -- Я вас слушаю... 6
      Самурая, который активно подключился к подготовке операции, Тоглар через день вновь востребовал к себе. Хозяин подробно выспрашивал спецназовца, как обычно происходит захват банды в здании, штурм какого-нибудь притона или катрана, какие при этом применяют спецсредства, какое оружие наиболее удачно в коротких стычках, как упреждаются засады и даже как уничтожают собак, теперь они в каждом доме, особенно загородном. После двух дней таких дотошных бесед Тоглар вычертил Самураю план усадьбы за высоким кирпичным забором, где в виде буквы "П" располагалось приземистое одноэтажное строение, утопающее летом в прекрасном саду, затененное виноградником. В левом крыле жила чета престарелых хозяев дома, в середине и справа обитала постоянная охрана, а в подвале находился тот самый груз, который нужно было достать.
      Тоглар не сказал Самураю, что в подвале есть еще одна потайная дверь, которая ведет в тайную лабораторию и типографию, где он проработал ровно три года. Знал, что времени заглянуть в комнату, где он пережил звездные часы успеха, у него не будет, впрочем, ни ностальгии, ни любопытства он давно уже не испытывал. Тоглар знал этот двор гораздо лучше хозяев и часто менявшихся охранников, кроме одного -- Шамиля, внука владельцев дома, но тот больше доглядывал за хозяйством, чем за важным пленником. Помнил он каждое дерево в саду, грядку в огороде, не забыл, как зовут каждую из трех собак, выпускаемых на ночь, -- все три появились за год до побега, и Тоглар усиленно их прикармливал, приучал к себе и знал, где они любят прятаться в ненастную погоду. Помнил, в каких комнатах, у каких окон располагаются до утра охранники. Впрочем, после его побега, после того как перестала работать типография, возможно, и охрана уменьшилась. Но в том, что ее не сняли совсем, он не сомневался. Лабораторию перенести тоже не могли, слишком капитально она была сработана, кроме того, он успел перед тем, как бежать, спутать всю компьютерную программу печатания, бумага получалась путем кропотливого ручного труда, а пропорции и температурный режим знал только он. Готовую продукцию забирали регулярно, но тут же, в подвале, был замаскирован тайник, куда заложили пачки надолго. Как говорил Алихан, это неприкосновенный запас Чечни на случай войны. Вот на этот "госрезерв" Тоглар и рассчитывал, хотя сейчас его могли и ополовинить или опустошить совсем, но Тоглар верил в свой шанс, да и выбора у него другого не было. О своих сомнениях он Самураю, конечно, ничего не сказал.
      Поселок был небольшой, тысяч на пять жителей, но дома, усадьбы поражали воображение своей архитектурой, размерами, этажами. После бедной одноэтажной России с усеченными, в шесть соток, дворами, Константин Николаевич диву давался: как же так, ведь в одной стране жили, по одним законам? Чеченцы прекрасные строители, в шестидесятые -- семидесятые годы это они в основном обустроили целинные земли в Казахстане. Дом, где три года держали Тоглара в плену, стоял на углу -- фасадом выходил на улицу Ленина, а правым крылом, где находился подвал, на сквозной переулок. Это облегчало задачу команде Тоглара, уже напрашивались два варианта нападения. Вариантов добычи секретного груза майор Кольцов наработал шесть, но Тоглар все их забраковал, предложил обдумать их с ребятами вместе.
      С планом дома Самурай отправился в автомастерскую, где в отдельном закрытом боксе полным ходом переоборудовали машину для похода в Чечню. На месте оказался не только Леха, но и Картье, привезший широкие бескамерные шины известной английской фирмы "Томпсон", они придают автомобилю еще и устойчивость на крутых горных дорогах -- Неделин учел и это обстоятельство. В четыре дня, как заверял в Переделкино Картье, мастера никак не укладывались, и он попросил Германа доложить об этом Тоглару.
      -- Кому же достанется эта супермашина, когда мы вернемся? -- с интересом спросил Леха, уже влюбленный в нее.
      -- Зачем тебе спецмашина? -- рассмеялся Самурай. -- Людей пугать?
      -- Перекрашу под гражданский цвет, выкину этот контейнер, установлю мягкие сиденья, и летай на здоровье -- хоть с пассажирами, хоть с грузом! -с жаром выложил свои прожекты Леха, похожий на горца и такой же азартный по части того, к чему прикипала его душа.
      Тогда Самурай вынул из кармана два плана усадьбы, вычерченные Тогларом на компьютере, и, протянув один из них Лехе, сказал:
      -- Вот план объекта... Если ты предложишь лучший вариант, как без шума и пыли вывезти отсюда груз, машина твоя! Я попрошу шефа об этом. -- Отдав другой чертеж Неделину, Кольцов сказал: -- Это, конечно, шутка, но надо продумать, как нам взять эту усадьбу, ведь у "чехов" на стволах глушителей нет, и, если они жахнут, нам тут же могут перекрыть выход -- самооборона у них отлажена не хуже, чем в Кремле. А что касается машины, Леха, раз она тебе глянулась, я поговорю с шефом, может, и получишь ее в подарок. Я был сегодня у него дома, мужик он не бедный и не жлоб. Но за лоха его держать не стоит -- сегодня он шесть моих вариантов отклонил, ценит жизнь, и свою, и нашу.
      Из автомастерской Самурай уехал вместе с Неделиным, они поужинали в ресторане Дома писателей, в Дубовом зале, где у Картье была назначена деловая встреча, занявшая минут десять, а уж потом Славик отвез его домой, в Солнцево, где он снимал однокомнатную квартиру. Время они даром не теряли, даже в ресторане за столом обсуждали все тот же план, над которым в эти же минуты ломал голову и Леха.
      Когда Самурай поднялся к себе пешком на пятый этаж -- лифт почему-то не работал третий день, -- дома его ждал сюрприз... Квартира была перевернута сверху донизу, даже кое-где вскрыты полы, вентиляционная отдушина в ванной вырвана с мясом -- рылись люди, знавшие толк в сыске. Герман сразу бросился к хозяйскому гардеробу -- он снимал квартиру вместе с мебелью, -- там висела кожаная куртка, а в кармане аванс, полученный от Тоглара. Куртка была на месте, деньги тоже. В первый миг он обрадовался, но, просчитав что к чему, насторожился. Было ясно, как день, что искали не деньги. Тогда что же? И тут его осенило... Кто-то, выкравший Гнома у Хавтана и расстрелявший при этом четверых, видимо, вычислил, что бумаги Шкабары могут быть у тех, кто его задерживал. И он оценил свою предусмотрительность. Бумаги Шкабары он не держал при себе, а давно отнес в дом к родителям, в Люберцы, чтобы они случайно не попали на глаза Леночке. Да, не только жестокий, но и неглупый человек, подумал Самурай о похитителе Гнома, ведь он догадался о том, до чего не могли додуматься ни Хавтан, ни следователь Самойлов. И Кольцов тут же решил, что если из Чечни он вернется с миллионом, то будет искать этого человека, перевернувшего вверх дном его квартиру, и войдет с ним в долю. "Вроде пошла светлая полоса в жизни", -- заключил Кольцов и отправился спать -- на завтра у него была назначена встреча с Тогларом, уже были готовы документы, и он должен был глянуть на них милицейским глазом. 7
      Аргентинец тоже участвовал в подготовке похода в Чечню, был связным между троицей бывших спецназовцев и Тогларом, не раз заезжал в мастерскую, видел, как на глазах преображался неказистый, но надежный "УАЗ". И он отдал должное сметке своего друга -- с такой машиной можно идти на любое дело, ход придуман что надо. Правда, можно использовать этот трюк только раз -засветишься основательно. Встречаясь с Тогларом почти каждый день, Городецкий думал: вот-вот представится случай, и он, прямо или косвенно, намекнет другу, что за ним будет хвост, и даже опишет "лендровер" Македонского. Но дни таяли, отбытие десанта в Чечню приближалось, а он так и не смог выбрать подходящий момент -- то одно мешало, то другое, но больше всего малодушие. Порою ему казалось, что все разрешится само собой... Он часто вспоминал погибшего Борю-киллера, вот когда снова нужен был минер. Аргентинец готов был совершить новое покушение на Македонского, но боялся что-нибудь предпринять, полагая, что за ним установлен плотный догляд. Правда, для очистки совести, когда машина была уже совсем готова и ее собирались продемонстрировать Тоглару, Аргентинец, отведя Самурая в сторону, сказал ему, смущаясь:
      -- Гера, не бери меня на смех и не передавай то, что я сейчас тебе скажу, Константину Николаевичу. -- Самурай приложил руку к груди -- мол, какой разговор, я -- моги-ла. -- Я человек очень суеверный, а Тоглар всегда подтрунивает надо мной по этому поводу... Сегодня видел плохой сон... Как будто за вами на трассе увязалась какая-то машина, черный иноземный джип... Они вроде пронюхали, что вы за золотом в Чечню едете, и ждут часа, чтобы отнять у вас добычу. Их в машине трое... Да, кажется, трое... Потом... не помню, что потом... наверное, я проснулся...
      -- Да, такой сон на дорогу рассказывать шефу не годится. Дурная примета, может настроение испортить, -- согласился Самурай. -- Спасибо, я учту это и буду осторожен. Чем черт не шутит, ведь кто-то видит тут, в мастерской, какая машина готовится, ежу понятно, что не девушек катать...
      За три дня до намеченного отъезда Тоглара с ребятами у Аргентинца дома раздался телефонный звонок. Даже не поздоровавшись, Македонский коротко сказал:
      -- Абсолютно достоверные сведения, сегодня под утро наши самолеты начнут бомбить Грозный, а к обеду туда войдет танковая колонна. Лучшего времени для прорыва в Чечню и придумать нельзя. Действуй... -- и положил трубку.
      Аргентинец тут же связался с Тогларом и передал сообщение открытым текстом.
      Команда уже в течение двух дней находилась в готовности номер один, и Тоглар решил собрать всех на даче и обсудить ситуацию. Совещались недолго. Решили выезжать немедленно, а если к утру сообщение о военных действиях против Чечни не подтвердится, они передохнут в Ростове день-два и прикатят в Ичкерию в канун новогодней ночи, как и планировалось. 8
      Оба телефонных звонка -- и Македонского, и Аргентинца -- Карлен прослушал дома на улице Ямского поля и тут же спустился на четвертый этаж -там тоже жили на казарменном положении и ждали времени "Ч". 9
      Македонский нисколько не сомневался, что Тоглар примет именно такое решение, оно было не только разумным, но и единственно верным -- под грохот пуль легче нырнуть и вынырнуть из Чечни. Но он не стал караулить час их выезда -- дорога длинная, "лендровер" с мощным мотором мог развивать сумасшедшую скорость. Кроме того, когда Аргентинец назвал мастерскую, где Тоглар готовил машину для похода, Македонский послал туда человека, и тот умудрился прилепить внутрь бронированной обшивки незаметный маячок. Так некогда поступил Аргентинец с его собственной машиной, только маяк знаменитого киллера оказался куда более совершенным и имел защиту от обнаружения.
      Ровно через три часа, к вечеру, из Москвы на Северный Кавказ потянулись три машины. Быстро сгущались сумерки, валил мокрый снег, скользкая дорога не позволяла скоростным машинам показать мощь своих моторов. 10
      Из-за непогоды "джип-гранд-чероки" Карлена старался держаться к машине Тоглара поближе -- преследователи боялись его упустить, хотя понимали, что привязаться вплотную нужно лишь у въезда в Чечню, чтобы там не потерять их из виду. Хитрый "гравер" так и не открыл подельникам точный маршрут следования, хотя Татлян несколько раз переслушал все записи телефонных разговоров и бесед в Переделкино. И с Тоглара решили не спускать глаз, этот мог что угодно выкинуть, например сменить машину на трассе, а то и что-нибудь мудренее.
      Более беззаботным выглядел Македонский. Он знал: его час впереди, операция всерьез начнется для него только с того момента, когда груз окажется в машине и "гравер" вырвется из чеченского села. Это был его стиль: он всегда нападал неожиданно и в последний момент, когда уже никого не боятся и никого не ждут. И сам уходил от погони, облавы тоже в последнюю минуту, когда казалось, что обложили его со всех сторон, лучше всего он выстраивал свои действия именно в этот решающий момент. Он наводил ужас и на власти, и на преступников, и те, и другие знали -- у этого одиночки свой суд.
      Но на этот раз он ехал не один, дорога дальняя и утомительная, да и в Чечню одному за грузом идти не с руки, нужны бойцы, или, как говорят, "пехота". Людей он взял проверенных, "быков", промышлявших рэкетом, выбиванием долгов. Своей команды они пока не имели и ходили под Анзором, контролировавшим подмосковный Воскресенск. Анзор за тридцать граммов героина и отдал парней Македонскому на неделю. И для Анзора, и для его "быков", Власа и Мити, он был залетным уркой Станиславом, Стасом. Еды, курева, даже спиртного -- всего взяли в дорогу самого первоклассного. Музыкальная аппаратура класса была заряжена дюжиной компакт-дисков -- слушай, не хочу, и настроение у парней было прекрасное. Они уже подумывали, а не перекинуться ли от скуповатого Анзора к этому немногословному Стасу, который нравился им все больше и больше.
      Из Москвы "лендровер" вел сам Македонский, позже ночью он собирался передать баранку кому-нибудь из молодых. В машине звучала музыка, и настроение у Македонского было лирическое. Фонотеку он собирал тщательно, на свой вкус, находя на это время и в Париже, и в Лондоне.
      Снег шел полосой, и в какие-то моменты, иногда на час-полтора, он пропадал вовсе. Несмотря на поздний час, машины на трассе шли густым потоком, и на юг России -- на Кубань, на Ставрополь, -- и на Москву, и те и другие спешили, наверное, домой на Новый год.
      Влас сидел рядом, на переднем сиденье, а Митя сзади: откинув столик между рядами кресел, они затеяли игру в карты на деньги, опорожняя одну за другой бутылки пива "Карлсберг". Отвлекать "пехоту" от любимого занятия не хотелось, да и поразмышлять Македонскому было о чем. Он любил дорогу, ночную езду за эти минуты одиночества и полета в пространстве. Какой-то настырный красный "жигуленок" уже дважды обгонял его, обдавая "лендровер" потоками грязи с разбитой тяжелыми машинами дороги, и Македонский, на всякий случай, решил узнать, кто же это такой лихой и дерзкий. Пристроившись "шестерке" вслед, он выключил магнитофон и включил спецтехнику. И тут же в салон "лендровера" ворвались чужие голоса, смех. Эффект был поразительный, все было слышно так, как из соседней комнаты с распахнутыми настежь дверями. От неожиданности "быки" оставили карты и с восторгом смотрели на волшебника Стаса -- оказывается, и такие штучки возможны. А в "Жигулях" ехала компания навеселе, и присутствие девушек придавало лихости парням.
      -- А можно прослушать ту "Волгу", третью впереди? -- спросил Влас. Он был в полном отпаде -- какие возможности открывались перед ними в городе. Катайся и слушай, катайся и слушай -- есть деньги, прижимай к обочине, а можно и наехать.
      Македонский, показав, как пользоваться аппаратурой, передал пульт дистанционного управления Власу и сам с насмешливым любопытством наблюдал за парнями, дивясь их детскому восторгу, а ведь за ними уже кровавых дел не счесть.
      Аппаратура "брала" разговоры метров на сто, но в большинстве машин водители ехали в одиночку, и Влас попросил обогнать автомобилей двадцать -вдруг натолкнется на любопытный разговор. Так поступили раза два, и когда охота за чужими секретами уже стала надоедать Македонскому, в салон ворвался чей-то разговор, и он услышал: "Тоглар... Чечня... баксы..." Сперва Македонский решил, что по-дошел вплотную к машине "гравера", но оказалось не так -- разговор происходил в черном "джипе-гранд-чероки", и он, забрав у Власа пульт дистанционного управления, стал слушать разговор внимательнее. В машине было трое молодых мужчин, судя по акценту -- кавказцы. Македонскому сразу стало ясно, что они знают тайну Тоглара и тоже охотятся за ним. Выключив спецтехнику, Македонский преобразился -- от былой безмятежности не осталось и следа. Случайное любопытство "пехоты" спасло задуманную операцию от провала, вот и не верь после этого в его величество случай. С конкурентами нужно было расправиться быстро, до утра, завтра сделать это будет сложнее, а он не хотел делиться добычей ни с кем. "Быки" почуяли перемену в настроении Стаса и тоже насторожились; ни о цели поездки, ни о каких планах шеф им, конечно, не поведал, сказал лишь -- распоряжения будут по ходу дела. Они заметили, что Стаса обеспокоил непонятный им разговор в мощном "джипе", идущем впереди через три машины, но расспрашивать ни о чем не стали.
      Проехали молча, без музыки, с полчаса, и вдруг Стас-Македонский словно очнулся, резко спросил:
      -- Вы видели черную машину, "джип", разговор в ней испортил мне настроение?
      -- Видели, -- кивнул Влас, а Митя добавил:
      -- Но ничего не поняли...
      -- Это машина конкурентов, из-за них у нас могут быть большие неприятности. Ума не приложу, как они могли пронюхать про нашу поездку, но гадать об этом некогда, разбираться будем в Москве, -- зло сказал Стас-Македонский, потом, мгновенно сменив тональность разговора, продолжил спокойнее: -- Чуть дальше, когда войдем в лесополосы и рядом не будет машин -- они идут хорошо, под сто двадцать километров, -- достанем их и при обгоне пальнете сразу в упор из двух гранатометов "муха". Этого, думаю, хватит.