Шарм - Скандал и грех

      Подобное обращение могло бы вызвать жалость к бедной Вере, но жена эсквайра приняла ее безмятежное спокойствие за наглое самодовольство. Наливая чай, эта особа выглядела прямо-таки хозяйкой Танглвуда.
      – Вы любите птиц, миссис Миклби? – спросила миссис Спурджен гостью, но когда та с энтузиазмом повела разговор о щеглах, бесцеремонно прервала ее: – Вера, принесите к нам Като. И прихватите жердочку. Поскольку мисс Смит здесь нет, его некому расстраивать. Като – ара макао, – важно сообщила леди, видимо, не подозревая, что ара и макао – одно и то же. – Это красный ара. Я научила его есть ложкой.
      – А кто такая мисс Смит? – с беспокойством спросила жена эсквайра.
      – Моя дорогая миссис Миклби, я до сих пор едва знаю, что она тут делает, поэтому неучтиво спрашивать меня, кто она такая. Полагаю, мой сын нашел ее через агентство.
      – О, вы имеете в виду, что она служанка? – облегченно вздохнула миссис Миклби.
      – Если она и служанка, то очень плохая, – решительно заявила миссис Спурджен. – Рано утром она куда-то ушла еще до того, как я встала с постели. Вера говорит, мистер Уэйборн повел ее кататься на коньках.
      Миссис Миклби снова встревожилась. Мистер Уэйборн джентльмен. Он не пойдет кататься с простой служанкой, но мог взять нанятую компаньонку: многие из обедневших леди искали приличную работу. Таких женщин можно простить за попытку избежать рабства другим способом, чем выгодное замужество. Миссис Миклби, конечно, простила бы мисс Смит, если бы уже не рассчитывала на этого джентльмена как на своего воображаемого зятя. А потому она попыталась заочно осудить неизвестную мисс Смит как хитрую авантюристку, но вслух сказала:
      – Значит, она леди, несмотря на свое имя?
      Миссис Спурджен пожала плечами:
      – Вы так думаете? У нее же португальские друзья!
      – Португальские друзья? – ужаснулась жена эсквайра. – Она ведь не… О, дорогая миссис Спурджен, можете ли вы меня заверить, что она сама не португалка?
      – Не думаю, – фыркнула та. – Если только они не стали производить их рыжими, с веснушками. Но мисс Смит с гордостью рассказывает о своих друзьях-португальцах за обеденным столом. Вряд ли это подходящая тема для обеда. Хотя джентльмены могут говорить о них за портвейном, – допустила миссис Спурджен.
      Тут появилась Вера с попугаем, сидящим на ее руке, а за ней шел слуга с жердочкой. Миссис Спурджен дала Като поклевать кость, и он произвел благоприятное впечатление на миссис Миклби. По наущению хозяйки она предложила ему каштан, и попугай, взяв его, вернулся на свою жердочку. Като продолжал заниматься каштаном, даже когда вошла Абигайль в сопровождении мистера Уэйборна. Они смеялись и ни на кого не обращали внимания.
      Кэри первым увидел дам. Его взгляд с некоторой тревогой остановился на черных локонах миссис Спурджен, затем он был уже сплошное очарование.
      – Доброе утро, миссис Спурджен. Миссис Нэш! И миссис Миклби. Восхищен! Не желаете свежего чаю?
      Он почтительно склонился над руками дам. Ему впервые представилась возможность увидеть миссис Спурджен брюнеткой, и он воспользовался этим, осыпая ее комплиментами.
      – Но, мадам, разве мы не пришли к соглашению, что ваша очаровательная птица останется в моем кабинете? – мягко укорил он.
      Миссис Спурджен насупилась.
      – Мисс Смит уходила. Я не думала, что это имеет значение. Он же милейшая, самая ласковая птичка, – доверительно сказала она миссис Миклби. – Взгляните на него. Он просто ангел. Только мисс Смит его расстраивает. Ужасно расстраивает.
      Миссис Нэш спокойно отложила щипцы для колки орехов и вынесла попугая из комнаты. Кэри повернулся, чтобы представить Абигайль жене своего соседа, и с удивлением обнаружил, что девушка пытается незаметно выскользнуть за дверь, ведущую на лестницу.
      – Мисс Смит!
      Абигайль виновато замерла.
      – Я только собиралась посмотреть, как там Пагглс, сэр.
      – Я хочу представить вам мою соседку миссис Миклби. С ее дочерьми и сыном я уже познакомил вас в «Розе Тюдоров». Мы весело провели там время, мадам, – сказал он жене эсквайра. – Вы никогда не угадаете, что мы делали. Расскажите, Абигайль.
      Поняв, что знакомства не избежать, она вернулась в комнату и сделала жалкий реверанс.
      – Как поживаете, миссис Миклби?
      Та нашла застенчивость мисс Смит притворной и столь же отвратительной, как и самоуверенность Веры Нэш.
      – И что же вы там делали, мисс Смит? – холодно спросила миссис Миклби в своей лучшей манере светской дамы.
      Абигайль покраснела и начала заикаться:
      – Мы съехали с каскадов, мадам… На подносе…
      – Но вы пропустили самое захватывающее, – пожаловался Кэри. – Во-первых, это был очень-очень большой поднос. Мы сидели на нем вместе, подскакивали, летели вниз и катились всю дорогу до «Розы Тюдоров». Мы каждую секунду могли разбиться.
      – Понимаю, – произнесла миссис Миклби. Кэри быстро сменил тему:
      – Мисс Смит живет в Лондоне, мэм. Я уверен, она с радостью ответит на любые вопросы Роды по поводу ее представления ко двору.
      – Сэр, уверяю вас, я в состоянии подготовить свою дочь к встрече с королевой, – чопорно ответила миссис Миклби. – Не так уж и давно я была представлена сама.
      – Да, конечно, – согласился Кэри, – но мисс Смит живет в столице, мэм. Она знает намного больше о театрах, магазинах, выставках, показах моделей и развлечениях. Мисс Рода собирается провести этот сезон в Лондоне, – сообщил Кэри Абигайль, затем снова повернулся к миссис Миклби: – Полагаю, мэм, вы намерены дать мисс Роде добрые пожелания? На прощальной вечеринке. Я уверен, мы сможем уговорить мисс Смит присутствовать. У нее, я уверен, нет антипатии к деревенским танцам.
      Жена эсквайра сделала кислую мину.
      – Я уже пригласила миссис Спурджен. Если она не против, то может включить в приглашение мисс Смит. Я буду рада принять и ее.
      Кэри недобро прищурился.
      – Думаю, я лучше возьму с собой Веру, – ответила миссис Спурджен.
      – Как вам угодно. – Абигайль была счастлива избежать любой встречи, где хозяйка явно не желает ее видеть. – Прошу меня извинить, миссис Миклби. Рада была с вами познакомиться, но я должна уделить внимание своей… подруге наверху.
      Миссис Миклби поднялась с места.
      – Очень надеюсь, мисс Смит, что ваши друзья-португальцы не будут посещать вас здесь, – высокомерно сказала она. – Здесь не такого рода соседство.
      – Мои друзья-португальцы?
      – Вы говорили о них прошлым вечером за мадерой, – напомнила миссис Спурджен.
      – О, понимаю! – улыбнулась Абигайль. – Нет, мэм. Все мои португальские друзья… хранятся в бутылках.
      – В каких бутылках? Что вы имеете в виду? – негодующе воскликнула миссис Миклби.
      Кэри посмотрел на Абигайль, которая смеялась, прикрыв ладонью рот.
      – Это фигура речи, мэм. Она имеет в виду, что все находятся в Бразилии, – поспешно сказал он.
      – В Бразилии? – с удивлением повторила Абигайль.
      – Разумеется, – ответил Кэри, жестко глядя на нее. – Ваши португальские друзья все, так сказать, хранятся в Бразилии. При дворе императора Жуана… Шестого, не так ли? Где ваш отец, сэр Уильям Смит, является личным секретарем посла.
      Янтарные глаза Абигайль с каждой его ложью открывались все шире.
      – Мой отец?
      – Миссис Миклби, вы скоро поймете, что у моей кузины довольно забавная манера вести беседу. За что ее очень любят при Сент-Джеймсском дворе.
      – Ваша кузина! – воскликнула миссис Миклби, бледнея. – Моя дорогая миссис Спурджен, вы не сказали мне, что мисс Смит кузина мистера Уэйборна!
      – Я думала, вы просто шутите, называя молодую леди своей кузиной, мистер Уэйборн. Вы говорили, что взяли себе имя Смит, когда записались в армию.
      – Да, – ответил Кэри. – Но это потому, что Смиты мои родственники.
      – Ну хорошо. – Миссис Спурджен повернулась к ошеломленной гостье. – Это все объясняет. Как видите, они кузены.
      – Только очень дальние кузены, – прибавила Абигайль, чувствуя себя обязанной уточнить.
      – Но достаточно близкие географически, – возразил Кэри.
      – Если мисс Смит ваша кузина, мистер Уэйборн, она должна быть родственницей нашего викария, – сказала миссис Миклби, пытаясь определить, насколько далеко она зашла в своем промахе.
      – Нет, мадам. Разве я не говорил? Мисс Смит одна из моих дербширских кузин. Ее дядя – лорд Уэйборн из Уэстленда.
      – Надеюсь, я вас не обидела, мисс Смит? – тревожно пролепетала жена эсквайра. – Это было не намеренно. Просто я не совсем поняла, кто вы. Миссис Спурджен…
      – Незачем обвинять меня, – с достоинством ответила бывшая блондинка. – Ведь не я же грубила.
      – Вы не обиделись, правда, Абигайль? – вмешался Кэри. – Будьте уверены, миссис Миклби, моя кузина не обиделась. У нее милейший, всепрощающий характер. Я могу ответить за нее. Она не занята и с радостью удостоит своим присутствием званый вечер мисс Роды.
      – Уверяю вас, миссис Миклби, я ни за что бы его не пропустила, – сказала Абигайль, вспыхнув от смущения. – Прошу меня извинить, – добавила она и бросилась к лестнице.
      Кэри привел ее в такое бешенство, что она даже не зашла к Пагглс. Как только Абигайль влетела в свою комнату, терьер спрыгнул с кровати и пронзительно залаял, испугав ее. Это еще мягко выражаясь. Довольный произведенным эффектом, Ангел вернулся на прежнее место и начал жевать нечто зажатое между передними лапами. Часть своего гнева Абигайль перенесла с хозяина на собаку.
      – Тебе не позволено бегать наверх, – сказала она, стаскивая его за шкирку с кровати. Увы, красно-белое покрывало было густо усеяно рыжей собачьей шерстью. – Что у тебя в зубах? Дай мне.
      Ангел покаянно выпустил скомканную бумагу, и Абигайль разгладила ее на подоконнике. Это было письмо, адресованное мистеру Кэри Уэйборну. Конечно, ей не следовало его читать, но она узнала размашистый почерк своего отца. Мистер Уэйборн, как выяснялось, задолжал фирме «Высокосортные спиртные напитки Ритчи» огромную сумму в тридцать гиней за ящик шотландского виски «Золотая марка», купленного в прошлом году. Если в течение двух недель мистер Ритчи не получит указанную сумму, он потребует удовлетворения в суде.
      Внизу страницы Рыжий громадными буквами написал; «Оплатить немедленно». Кэри – Абигайль полагала, что это был его почерк, – дал ответ: «Черта с два!»
      – Вы говорили, что собираетесь навестить Пагглс.
      Развернувшись, Абигайль увидела на пороге Кэри.
      – Уходите из моей комнаты! Как вы смеете вторгаться, куда вас не просят? – возмутилась она, совершенно забыв, что еще минуту назад читала его почту.
      – Вообще-то я пока даже не вошел, – невозмутимо сообщил он. – Я стою за дверью. И должен вам напомнить, что это не ваша комната, а моя. Вы ее всего лишь арендуете.
      – И пока я арендую ее, вы не имеете права сюда входить. Как вы посмели выдумывать истории о моем отце? Возводя его в рыцарское достоинство, посылая в Бразилию! Как вы можете быть таким… странным!
      Кэри прислонился к двери.
      – Надо же было как-то объяснить ваших португальских друзей. Вы сами выдумываете истории. Так почему мне нельзя?
      – Я ничего подобного не делала! – возмутилась Абигайль.
      – Вы определенно выдумываете имена. Почему я не могу выдумать историю? Я только дал вашему отцу звание сэра. А вы дали себе десять тысяч фунтов прибыли за рождественскую бумагу. – Кэри вдруг засмеялся. – И я бы крепко держался за эти десять тысяч. Они вам очень понадобятся, когда миссис Миклби обнаружит, что вы опрокидываете пинты в местной таверне с ее драгоценным сыном Гектором. Хотя мы, думаю, можем списать это на вашу аристократическую эксцентричность.
      – Я не опрокидывала пинты, – сказала Абигайль. – И это были… дамские пинты. Но в любом случае меня не волнует мнение вашей миссис Миклби. Она мне тоже не нравится.
      – Зато меня волнует, что она думает о вас, – ответил Кэри. – Вы можете вернуться в Лондон, а мне придется жить здесь с этими глупыми людьми. Общество тут небольшое, человеку одиноко в этой ледяной глуши. Теперь, когда она знает о ваших родственных связях, миссис Миклби будет проявлять к вам должное уважение.
      – Я этого не хочу. И почему она должна меня уважать? Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое.
      – Оставили в покое? Вы, очевидно, самое отсталое маленькое создание. Во-первых, вы моя кузина. Одно это делает вас первой леди в округе. Я бы не позволил, чтобы у меня под носом какая-то миссис Миклби выказывала неуважение даже самому простому из моих родственников, а тем более вам.
      Абигайль непонимающе посмотрела на Кэри:
      – Я первая леди в округе? Что вы имеете в виду?
      – Дорогая моя девочка, вы же внучка графа, – нетерпеливо ответил Кэри. – И здесь нет никого, кому вы должны уступать дорогу.
      – Вы не имели права говорить о моей связи с этой семьей.
      Кэри поднял брови.
      – Этой семьей? Вы имеете в виду Уэйборнов? А под «связью», как я понимаю, вы имеете в виду свою мать?
      – Лорд Уэйборн не признает моего существования. Я не имею права использовать его имя, поскольку он явно не желает иметь со мной ничего общего. А теперь вы сообщили, что он мой дядя. С вашей стороны было неправильно украшать меня павлиньими перьями… лишь ради того, чтобы она пригласила меня в свой дом. Я не хочу к ней идти.
      – Это не павлиньи перья, – резко произнес Кэри. – Это ваше право по рождению. Мать никогда не учила вас сохранять достоинство?
      – Она умерла, когда мне было пять лет, – сказала Абигайль.
      – Все ясно, – пробормотал Кэри. – Теперь я вижу, что вы просто не знаете, как вам подобает себя вести. Незнание поправимо. С моей помощью вы скоро приобретете умение держать себя, приличествующее вашему положению.
      – Я уверена, что ваши уроки поведения мне совершенно ни к чему, сэр! – возмутилась Абигайль.
      – А я уверен в обратном, – холодно сказал Кэри.
      – Неужели? – Абигайль направилась к подоконнику и схватила письмо Рыжего Ритчи. – Ваш счет, мистер Уэйборн. Торговец грозит посадить вас в тюрьму за долги, сэр.
      – Где вы взяли это письмо? Рылись в моих вещах?! – Кэри был в ярости.
      – Так сказать, вынула его из пасти вашей собаки, – едко ответила Абигайль.
      – Очень кстати, – сказал Кэри, бросая письмо в горящий камин. – Туда ему и дорога.
      – Сэр! Это счет на тридцать гиней!
      – Уже нет. Этот тип Ритчи становится бесстыдным. Он имеет наглость постоянно докучать мне. Я должен подать на него в суд за преследование.
      – Но счет просрочен, – запротестовала Абигайль.
      – Тут вы не правы. Нет такого понятия, как просроченный счет, его придумали, чтобы запугать людей, заставив их отдать деньги, которых те не имеют. Счета оплачивают или нет. Если нет, то сумма долга постепенно увеличивается. Это невыносимо.
      – Ваш счет от мистера Ритчи оплачен или нет? – настаивала Абигайль.
      – Не в том дело. – Кэри сердито взглянул на нее. – Я должен всему Лондону, даже людям, которые лучше Рыжего Ритчи. Но мистер Уэстон не шлет неприличных писем, мистер Хоуби не угрожает мне долговой тюрьмой. Просто мне больше не дадут ни одежду, ни обувь, пока я не оплачу счета. Я согласен, никаких обид. А этот нецивилизованный тип Ритчи осмеливается преследовать меня, как преступника! Меня, английского джентльмена.
      – Но вы получили от него ящик шотландского виски. Разве он не имеет права требовать оплаты? И если вы не платите, то чем вы лучше вора?
      – Чем я лучше… – Кэри умолк, не в состоянии вымолвить последнее слово. – Очевидно, если б я мог заплатить, то заплатил бы. Глупец каждую неделю посылает мне счет, это все равно что быть заклеванным насмерть курами. Шотландскими курами. Сожженный мной счет, кузина, я бы не оплатил, даже будь у меня в кармане тысяча фунтов. Это дело принципа.
      – Принципа!
      – Я вижу, мне предстоит многому научить вас, кузина. Но сначала вечеринка у Миклби. Вы танцуете, или я должен научить вас и этому?
      – Миссис Миклби не хочет меня видеть, а я не хочу к ней идти. Мы согласны друг с другом.
      – Глупости. Может, она не хочет девочку на побегушках у миссис Спурджен. Но племянницу лорда Уэйборна она хочет непременно. Представьте, какая будет огласка, если вы не пойдете. Если же не пойдете вы, то не пойду и я, а без меня званый вечер им придется отменить. Бедняжка Рода выплачет все глаза.
      – Разумеется, вы можете пойти без меня. Если я первая леди, как вы говорите, тогда позвольте мне воспользоваться привилегией моего положения и остаться дома.
      – Такой привилегии у вас нет, – сухо произнес Кэри. – Ваша привилегия – занять место во главе здешнего общества. Миссис Миклби будет в ужасе, если вы отклоните ее предложение. Абигайль, она правда обидится. Я знаю, вы стесняетесь в незнакомых местах, но стеснительность не оправдывает грубость.
      – Я не была груба, – испуганно сказала Абигайль. – Это невозможно.
      – Миссис Миклби – глупая женщина, она совершила промах. Кстати, по моей вине. Если б я сразу объяснил, что вы моя кузина, она никогда бы вас не оскорбила. Наоборот, бесстыдно пресмыкалась бы перед вами. Но в любом случае она извинилась, и вы должны ее простить. Вы же не хотите оскорбить ее чувства?
      – Нет, конечно. Если вы считаете, что ее чувства будут оскорблены…
      – Она будет совершенно убита, – заверил Кэри. – И разумеется, Пагглс узнает о вашем бесчеловечном поведении.
      – Тогда ладно, – сердито ответила Абигайль. – Можете сказать ей, что я принимаю ее приглашение.
      – Я уже сделал это.
      – Вы это сделали?
      – Да, обезьянка. Но предупреждаю, в следующий раз вы сами возьмете на себя эту неприятную обязанность. И при этом постарайтесь быть очень любезны в своей надменной снисходительности.
      – В чем?
      – Быть одновременно любезной, снисходительной и надменной не так просто, как может показаться. Но я вас научу, в этом я довольно искусен. Пока урок отложим, сейчас мне придется вас покинуть, ибо возле Дауэр-Хауса меня ждут незнакомые люди с топорами… что-то насчет вяза. Если, конечно, вы не хотите, чтоб я остался. В таком случае я мог бы войти в комнату и закрыть дверь. Мы будем наедине, если вас это привлекает.
      – Ни в коем случае! – резко ответила Абигайль. – Скажите, мистер Уэйборн, когда вы говорите, что я никому здесь не должна уступать дорогу, это распространяется и на вас?
      – Нет, конечно, – улыбнулся Кэри. – Я ваш ближайший родственник с мужской стороны. А также старше и мудрей вас, что дает мне естественную власть над вами. В сущности, я ваш опекун, а вы моя подопечная. Вы должны поступать, как я вам говорю.
      – Неужели?
      – Разумеется. И если б вы не выманили у меня проклятое обещание больше не целовать вас, я бы дал вам практическое доказательство своей власти над вами.
      Абигайль ошеломленно смотрела на него.
      – Потеряли дар речи? Отлично. Вы слишком много говорите. Увидимся за чаем.

Глава 8

      После обеда миссис Спурджен, по своему обыкновению, удалилась к себе в комнату, чтобы до чая вздремнуть. Вера ушла вместе с хозяйкой, но обещала вернуться через полчаса для игры в триктрак. Абигайль тем временем навестила Пагглс в детской, а когда снова появилась в залитой солнцем гостиной, Вера уже готовилась к игре.
      – Как ваша няня, мисс Смит? – вежливо спросила она.
      – Спит. И пожалуйста, называйте меня Абигайль.
      – Кажется, наши старушки живут по одному расписанию, – заметила Вера, передавая ей стаканчик с костями. – Итак, дорогая, насколько серьезно будем играть?
      Абигайль нехотя села, глядя в окно на сверкающие под снегом окрестности.
      – Как вам угодно, – беззаботно сказала она. – Но может, нам лучше погулять? Конечно, на улице холодно, зато погода такая веселая, посмотрите, какое солнце. У нас ведь не так много солнечных дней. Снег быстро растает, а по грязи уже не погуляешь.
      – Благодарю вас, я погуляю летом, – засмеялась Вера. – Не хочу портить свою обувь. У меня ее не слишком много.
      Абигайль без всякого энтузиазма бросала кости. Скоро выяснилось, что триктрак не ее игра: ей не везло.
      – Может, тогда в карты? – предложила Вера, собирая выигрыш.
      – В карты мы наиграемся после ужина, – ответила Абигайль. – Мне хотелось бы снова прогуляться к каскадам, а кузен ушел. Было так весело съехать вниз.
      – Да вот он, – сказала Вера, посмотрев в окно.
      – Нет, это всего лишь мистер Миклби. Кузен в фиолетовом.
      – И что вы о нем думаете?
      – О Гекторе Миклби?
      – О мистере Уэйборне. Думаю, утром вам было приятно в его компании.
      – Не знаю, что и сказать, – призналась Абигайль. – Как только я начинаю думать, что ненавижу его, он делает что-то приятное, глупое или странное. Он говорит, что я здесь первая леди. Вы считаете, он прав?
      – Конечно, дорогая. Разве ваш дед не пэр королевства?
      – Да, но какое это имеет значение? Мой дядя не желает меня знать, я никогда его не видела.
      – А кто еще здесь может похвастаться подобным родством? – усмехнулась Вера. – Среди незнатных соседей ваш дядя, пусть и отчужденный, но граф, должен считаться чрезвычайно важной персоной.
      – Я бы предпочла Лондон, где вообще не имею никакого значения.
      – Уверена, что это не так. Вы же дочь сэра Уильяма Смита, не так ли?
      – Боже мой, не следует верить всему, что говорит мистер Уэйборн. У него странное чувство юмора. Да, моя мать – леди Анна Уэйборн, но мой отец не джентльмен, миссис Нэш. Он торговец. И я не знаю, кто я – леди или дочь торговца.
      – Мужчина имеет право быть кем угодно, а женщина равна своей матери.
      Обе замерли, когда Гектор Миклби вдруг постучал в окно костяшками пальцев.
      – Откройте, мисс Смит! – крикнул он, прижавшись лицом к стеклу.
      Абигайль послушно открыла раму.
      – Но почему бы вам не войти через дверь? – неуверенно спросила она, пока Рода Миклби влезала в окно и садилась на подоконник.
      – Мы всегда заходим через окно, когда мистер Уэйборн в Лондоне, – засмеялась Рода, спрыгивая на пол. – У нас ведь нет ключа.
      – Но мистер Уэйборн не в Лондоне, – ответила Абигайль. Ей пришлось отскочить, поскольку вслед за девушкой в комнату прыгнули Гектор и мистер Меддокс, которому она была едва представлена.
      – Он пошел в Дауэр-Хаус.
      – А мы пришли не к нему, – сказал Гектор. – Мы пришли к вам.
      – О! – Абигайль почувствовала начинающуюся панику. – Миссис Нэш, это соседи мистера Уэйборна. Мисс Миклби, ее брат мистер Миклби. А это мистер Меддокс, друг мистера Миклби.
      – Триктрак, – заметил Гектор, когда Вера поспешно убирала со стола игру. – Немного скучаете, да?
      – Мисс Смит! – воскликнула Рода. – Вы должны сейчас же пойти с нами к каскадам. Скажите, что пойдете! Гектор не хочет ехать со мной, а одной мне страшно. Хотя с Идой и Лидией он съезжал, – обиженно прибавила она.
      – И что хорошего им это дало? – возразил брат. – Мама отправила их в постель без ужина.
      – Но Ида сказала, что развлечение того стоило! – Рода схватила Абигайль за руки. – Мистер Меддокс был достаточно любезен и предложил съехать вместе со мной, но Гектор считает, что это неприлично.
      – Так оно и есть, ты же не помолвлена с ним.
      – Гектор сказал, если вы поедете с ним, мисс Смит, тогда будет все в порядке, если я прокачусь с мистером Меддоксом. Никто тогда не скажет, что это неприлично. Одна я не могу прокатиться. Это нечестно! – Рода по-детски надулась.
      При мысли, что Гектор Миклби обнимет ее за талию, Абигайль стало нехорошо.
      – Боюсь, что должна вам отказать, мисс Рода, – твердо произнесла она.
      – Вы бы со мной уже поехали, мисс Смит, – нахмурился Гектор, – если бы не вмешался мистер Уэйборн. Но я полагаю, он хочет, чтоб вы были только с ним. Мне следовало это понять.
      – Я все равно не могла бы ехать с вами, мистер Миклби. Только с мистером Уэйборном, потому что он мой кузен.
      – Да, у него есть такое преимущество, и он им пользуется! – возмутился Гектор. – Будь мы оба в равном положении, мисс Смит…
      К счастью, молодой человек не закончил свою мысль, ибо его претензии на равенство с Кэри Уэйборном были попросту смехотворными.
      – Но, мисс Смит! – воскликнула Рода, когда разговор начал отклоняться в нежелательную для нее сторону. – Если вы не поедете с Гектором, я не смогу поехать с мистером Меддоксом! А я должна. Это очень важно.
      – Сожалею, мисс Миклби.
      – Нет, вам безразлично. Всем безразлично. Все против меня. Но я умру, если не съеду с каскадов на подносе.
      – Можешь отправляться на своем подносе к черту, – ответил ей брат. – Как насчет чая, мисс Смит? А если у мистера Уэйборна еще найдется ром, можно сделать пунш.
      – Кому нужен твой ужасный пунш? – фыркнула Рода.
      – Успокойтесь, мисс Рода, – смущенно пробормотал мистер Меддокс, улыбаясь Абигайль. – Мы не можем просить мисс Смит делать то, что она считает неподобающим.
      Его почтительность вызвала у Абигайль такую же неловкость, как нелепые просьбы Роды или невежливость Гектора.
      – В любом случае ваша мама этого не одобрит, раз она уже наказала ваших сестер за то, что они катались с братом, – заметила Абигайль. – И желания вашей матушки должны значить для вас больше того, что я могу вам сказать или сделать.
      В этот момент вошла миссис Гримсток, чтобы доложить о приходе мистера Темпла.
      – А этому что здесь нужно? – процедил Гектор, падая в кресло.
      – Принести чай, мисс? – спросила миссис Гримсток.
      – Да, Гримсток, – ответила Рода.
      Абигайль не поняла, что экономка обращается к девушке. Гримсток ушла. А когда и миссис Нэш покинула комнату, пробормотав, что пора будить хозяйку, Абигайль почувствовала себя ужасно одиноко и даже обрадовалась приходу мистера Темпла.
      – Вы говорили, что я могу зайти, чтобы посмотреть вашего Блейка, мисс Смит. Я не знал, что вы принимаете гостей, иначе бы не позволил себе…
      Гектор фыркнул.
      – Я не устраиваю прием, мистер Темпл, – сказала Абигайль. – Добро пожаловать, сэр. Надеюсь, вы чувствуете себя лучше?
      – Всего четыре пинты, а его выворачивало наизнанку, – объяснил Гектор другу. – Интересно, что скажет на это викарий?
      – Я сейчас принесу вам книгу, мистер Темпл.
      Чувство вины, которое Абигайль испытала, оставляя молодого священника волкам Миклби, полностью сменилось облегчением. В своей комнате она раскрыла конторку, достала иллюстрированные «Песни невинности» и «Песни опыта», купленные в Лондоне, однако не торопилась присоединиться к молодым людям внизу. Она всегда может сказать, что искала книгу, а если какое-то время пробудет здесь, то к чаю выйдет миссис Спурджен, или они сами поймут намек и уйдут.
      Абигайль побежала наверх к Пагглс. В детской не было часов, но поскольку Абигайль привыкла пить чай в одно и то же время, она решила, что почувствует момент, когда можно вернуться к «гостям».
      Немного погодя вошла Полли с чаем для няни.
      – Мастер ищет вас, мисс, – сообщила она, удивленная присутствием Абигайль в детской.
      – Мастер?.. Ты имеешь в виду мистера Уэйборна?
      Абигайль взяла книгу, поцеловала морщинистую щеку няни, сбежала по лестнице и увидела Кэри Уэйборна, выходящего из ее комнаты. Они стояли друг против друга на том же месте, где он целовал ее утром.
      – Что вы делали в моей комнате?
      – Искал вас, кузина, – весело сказал Кэри, и она почти устыдилась своего раздражения. – Взгляните, что я нашел в Дауэр-Хаусе. – Он протянул ей миниатюру: – Это может быть недостающей Екатериной, как вы думаете?
      Взяв у него миниатюру, Абигайль вынуждена была зайти в комнату, чтобы рассмотреть ее возле окна. Кэри последовал за ней.
      – София Ганноверская, – ответила Абигайль, возвращая миниатюру. – Когда вы действительно найдете Екатерину Арагонскую, никаких обнаженных плеч там не будет, уверяю вас. О, а этого здесь не было, – вдруг прибавила она, заметив на каминной полке небольшие серебряные часы с позолотой.
      – Да, я принес их для вас. Можете не благодарить меня.
      – Я и не собиралась, – нахмурилась Абигайль. – Я бы хотела попросить вас, чтоб вы не заходили в мою комнату. То, что мы с вами вроде бы кузены, еще не означает, что вы можете являться сюда, когда вам заблагорассудится.
      – И я бы хотел попросить вас, чтобы вы не бросали в моем доме людей, как что-то негодное, – ответил Кэри. – Ваши гости, кажется, думают, что вы к ним вернетесь. Сказать им, что вы прячетесь у своей няни в ожидании, когда они догадаются уйти? Пагглс знает, что ее молодая леди имеет привычку оставлять гостей без внимания?
      – Я не пряталась, – солгала Абигайль. – Я искала книгу, обещанную мистеру Темплу.
      Выхватив у нее томик, Кэри устроился на подоконнике и раскрыл книгу.
      – Блейк? – удивился он. – Значит, вы его купили? Но вы же не любите Блейка. Зачем покупать вещи, которые вам не нравятся?
      – Как я объяснила мистеру Темплу, иногда я делаю покупки не ради удовольствия, а для вложения денег, – важно произнесла Абигайль. – Да, сама я не люблю мистера Блейка, но другие любят. Через несколько лет у меня будет возможность продать эту книгу с большой выгодой.
      – Продать? – возмутился Кэри. – Выгода? Это же откровенное равнодушие. Будь мистер Блейк сейчас здесь, он вышвырнул бы вас за подобный разговор в окно. Человек вкладывает чувства и душу в свое произведение не для того, чтобы вы могли обратить это в прибыль, мадам.
      – Я полагаю, мистер Блейк рад деньгам, которые я плачу за его работу.
      – Вы всегда так корыстны?
      – Я практична и не вижу в этом ничего предосудительного.
      – Как странно, – пробормотал Кэри, возвращая книгу. – Обычно у меня вызывают сильную антипатию люди, подобные вам. Собственно говоря, внизу тоже удивительно практичные люди. Присоединимся к ним?
      Абигайль была озадачена.
      – О ком вы говорите? – спросила она Кэри, когда они спускались по лестнице.
      – О ваших преданных обожателях, конечно. Пока вы отсутствовали, все они, даже бедный мистер Пимпл, дрались за вас, как шайка воров, если не хуже, потому что вы не делились поровну. Мисс Рода очень расстроена.