Шарм - Скандал и грех

      Необычным был переполнявший его страх за ее безопасность и властное желание защитить. Если Далидж первым найдет ее, она будет повешена за кражу его бриллианта. При одной мысли, что Абигайль в опасности, Кэри охватила паника.
      – Неудивительно, что она спряталась под прилавком, – тихо пробормотал Кэри. – Она украла его чертов бриллиант.
      Он вспомнил ужас в ее глазах, когда она увидела Далиджа в день их первой встречи. Он должен ее защитить. Серебро, миниатюры, даже проклятый изумруд Кэри уже не имели для него значения. Ничего уже не имело значения, кроме спасения Абигайль.
      – Меня тогда не было в Лондоне, но я помню, там произошел своего рода скандал, – рассказывала Джульет сыщику. – Кажется, думали, что она богатая наследница. Она просто обманула Далиджа, как обманула и моего брата.
      – Они мастера обмана, – засмеялся Уоллер.
      – Джульет, нам пора, – коротко бросил Кэри, вскакивая с места и надевая шляпу.
      – Какого черта! – упиралась она. – Я разговариваю с мистером Уоллером! Он рассказывает столько интересного.
      Кэри схватил сестру за руку и потащил к выходу. Джульет громко возражала, пока Кэри не сказал ей на ухо:
      – Я знаю, как ее найти.
      – Знаешь? Как?
      – Тише! – процедил он, прокладывая им дорогу сквозь толпу в приемной.
      Кэри молчал, даже когда взялся за поводья своей упряжки гнедых, с тоской думая о девушке, которая не могла отличить гнедого от каракового.
      – Ну? – спросила Джульет. – Где твоя шлюха с глазами цвета венецианского заката?
      – Ее знают в магазине Хэтчарда. Клерк был чрезвычайно внимателен к ней. Если ее имени нет в списке за новой книгой мистера Колриджа, я съем свои сапоги.
      Джульет нахмурилась.
      – Почему ты не мог сказать об этом сыщикам? Это их работа – охотиться за людьми вроде нее. Я устала. У меня болит голова, я хочу выпить чаю. Отвези меня на Парк-лейн.
      Кэри потерял терпение.
      – Джульет, ты можешь хоть пару минут не вести себя как испорченный ребенок? Мне стыдно за тебя! Я не позволю сыщикам с Боу-стрит даже приблизиться к Абигайль. Мы должны найти ее раньше Далиджа. Если он найдет ее первым, ее непременно повесят.
      – Она этого заслуживает, – упрямо ответила Джульет. – Она проклятая воровка.
      – Я не верю, что она украла у него бриллиант. Думаю, он сам отдал его.
      – Ты думаешь, она его обманула так же, как и тебя? Отвратительно!
      – Никто меня не обманывал.
      – Как ты можешь такое говорить? А твои миниатюры? Твое серебро? Моя табакерка?
      – Мне плевать на эти чертовы миниатюры. И на серебро тоже. Что же касается табакерки… твое притязание на нее глупо. Она не твоя. Может, Абигайль и воровка, но и ты тоже!
      – Да, но я не Мыльная Сью. Я не разбиваю стекла в витринах. Не охочусь за одинокими холостяками вроде тебя, которые соскучились по женскому вниманию.
      – Зато ты прячешься в шкафу, а среди ночи выходишь и крадешь вещи, когда твоя жертва спит.
      – Вот именно! Как ты можешь сравнивать мою безобидную выходку с бесстыдным воровством? Эта женщина околдовала тебя своими веснушками. Ты не в состоянии мыслить здраво.
      – Мне все равно, – ответил Кэри, поворачивая со Стренда на Сент-Джеймс. – Мне все равно, что она сделала. Я не буду праздно смотреть, как это ничтожество Далидж оборвет ее жизнь. Кроме того, я подарил ей свое кольцо не без успеха. Я дал обет ей, а она мне. Ей-богу, она будет выполнять этот обет.
      – Ведь ты не имеешь в виду, что собираешься жениться на ней после всего, что она сделала?
      – Я и не ожидал, что ты поймешь, – сказал Кэри.
      – Ты влюблен в нее?! – раздраженно выпалила Джульет. – Идиот! Эта женщина – обыкновенная воровка. Одному Богу известно, какое у нее происхождение. Одному Богу известно, скольких мужчин она уже обманула. И дрожащих старцев тоже. Отвратительно!
      – Меня не волнует ее происхождение. И скольких мужчин она уже обманула. Я люблю ее. Не скажу, что это разумно, – прибавил Кэри извиняющимся тоном. – Но так оно и есть.
      – Ты спятил, – мрачно вздохнула Джульет.
      Поскольку лондонский сезон еще не начался, движение на Пиккадилли было относительно спокойным. Кэри без помех доехал до магазина Хэтчарда, помог сестре выйти из двуколки и велел конюху поводить лошадей по улице. Он полагал, что дело не займет у него много времени.
      К его облегчению, старший клерк сидел за конторкой, просматривая утренние поступления.
      – Могу я вам помочь, сэр? – вежливо спросил мистер Элдридж. – Мадам, – прибавил он, поклонившись Джульет.
      Та, казалось, забыла цель их прихода.
      – Нет ли у вас чего-нибудь нового от мистера Вальтера Скотта? – живо поинтересовалась Джульет. – Я слышала…
      Кэри отодвинул ее в сторону.
      – Я ищу девушку, Элдридж. Не любую девушку. Ту девушку, если вы меня понимаете. Я был с ней здесь за пару недель до Рождества, помните? Магазин был забит народом.
      – Да, сэр.
      – Хорошо. Значит, помните.
      – Да, сэр. Я помню, магазин был забит, сэр. Рождество у нас всегда напряженное время.
      – Но вы знали ту девушку, – настаивал Кэри. – Она придумала рождественскую упаковку.
      Мистер Элдридж с явным замешательством покачал головой.
      – Никто рождественскую упаковку не придумывал, сэр. Она была всегда.
      – Я уже пыталась объяснить ему. Девушка отъявленная лгунья, – сказала Джульет.
      – Тициановые волосы, светло-карие глаза. Вот такого роста. – Кэри поднял руку до плеча.
      – Извините, сэр.
      – А как насчет оранжевых волос и лица, покрытого веснушками? – не отступала Джульет.
      – Она еще спряталась у вас под прилавком, – напомнил Кэри. – Вы должны ее помнить, Элдридж. Вы показали ей Блейка, объединенный том «Песни невинности» и «Песни опыта». А когда я ушел, она купила его.
      – Это очень редкая книга, сэр, – вежливо заметил мистер Элдридж. – Очень редкая.
      – Боже, Кэри, вдруг она украла и книгу?
      – Послушайте, Элдридж! Вы что, хотите сказать, что моя… моя кузина украла вашу книгу?
      Мистер Элдридж выглядел искренне потрясенным.
      – Разумеется, нет, сэр.
      – В таком случае вам нужно лишь просмотреть свои записи и сказать мне, кто ее купил.
      – Боюсь, это конфиденциальная информация, сэр.
      – Когда вошел лорд Далидж, требуя, чтобы вы поставили его в список на «Кубла Хан», она спряталась под прилавок. Это вы помните?
      – Увы, сэр. Это звучит в высшей степени неправдоподобно.
      – Если я вам заплачу, – едко предложил Кэри, – это подстегнет вашу память? – Он пошарил в кармане, достав горсть медных и серебряных монет.
      – Простите, сэр. Я не помню никого, кто бы отвечал этому описанию, и наши покупатели не заходят за прилавок. Это исключено. Что же касается Блейка… сожалею, но, боюсь, мы не вправе разглашать имена своих покупателей. Я уверен, вы меня поймете.
      – Мистер Уэйборн!
      Кэри резко повернулся и увидел Абигайль, стоявшую позади него в плаще, отороченном лисой.
      – Я так и думала, что это вы! – торжествующе воскликнула она. – Не ожидала вас тут увидеть.
      Заметив Джульет, застывшую с открытым ртом, она сделала ей вежливый реверанс.
      – Смит! – произнес Кэри, не сводя глаз с девушки.
      Она совершенно не походила на Мыльную Сью, и Кэри почувствовал всю нелепость своих подозрений. Ему стало стыдно, что он нанял сыщиков, чтобы привлечь ее к суду. Ни одна актриса не способна так естественно и очаровательно краснеть от наивной радости. Кэри улыбнулся в ответ, страстно желая поцеловать ее.
      – Вы… прекрасно выглядите.
      Абигайль просияла. Даже присутствие Джульет не смогло омрачить ее радость от встречи с любимым человеком.
      – Все в порядке, мистер Элдридж, – быстро сказала она. – Я немного знакома с этим джентльменом.
      Старший клерк торопливо смел с прилавка монеты Кэри.
      – О, так вы ищете эту молодую леди, сэр? Должно быть, я вас не понял, сэр. Она все время была здесь.
      – Подумать только, – сухо произнес Кэри.
      – Вы меня искали, мистер Уэйборн? – с беспокойством спросила Абигайль. – Что-нибудь случилось? С Пагглс?
      – Нет, с Пагглс все в порядке, – заверил Кэри. – Мой новый шарф уже длиной с меня и продолжает расти. Нет, я приехал в Лондон совсем подругой причине. Я… кажется, наконец вышел на «Кубла Хан».
      – Ради Бога, – пробормотала Джульет.
      – Так вы любите Колриджа! – просияла Абигайль. – Я в этом не сомневалась, несмотря на то что вы о нем говорили. Да, он вышел. Я только что купила себе экземпляр. – Открыв книгу, она пролистала ее. – Должна признать, я слегка разочарована. Всего пятьдесят четыре строки. Мне кажется, он мог бы написать пятьдесят пять, если б немного постарался.
      – Это моя вина, – сказал Кэри. – Я настроил вас против него. Попытайтесь думать, каким он был, когда вы первый раз читали «Морской»
      – Или «Мороз в полночь», – согласилась Абигайль.
      – Прошу меня извинить, – нетерпеливо сказала Джульет. – Я уверена, все это очень мило и очень интересно. Но скажу вам мисс Смит, я пришла сюда не для того, чтобы разговаривать с вами о поэзии. Я просто хочу знать одно. Где моя табакерка?
      – Ваша табакерка, мисс Уэйборн? Я думала… Разве это табакерка не сэра Хораса?
      – Не имеет значения, – процедила Джульет. – Где она?
      – Боюсь, она сильно пострадала, – ответила Абигайль.
      – Что?!
      – Ангел – собака – ее погрыз. Мне очень жаль. Я не знала, что она ваша. Я думала, капитан забыл ее. Приехав в Лондон, я сразу отнесла ее к мистеру Грею на Бонд-стрит. Но тот сказал, что починить ее невозможно.
      – И вы считаете, я поверю, что собака могла съесть мою табакерку? – презрительно усмехнулась Джульет.
      – Ты не знаешь Ангела, – быстро вмешался Кэри. – Этот пес может съесть любое количество табакерок. Он ест дверные ручки, кухонные черпаки, даже целого попугая съел, включая клюв. Если Абигайль говорит, что табакерку съел Ангел, значит, так оно и есть.
      – Он не проглотил ее, – объяснила Абигайль. – Он грыз ее под столом напротив вашей комнаты, мисс Уэйборн, когда я спустилась, чтобы забрать свою конторку.
      – Тогда вы ни слова об этом не сказали.
      – Я не знала, что табакерка ваша.
      – Ничего удивительного, что вы не обратили внимания на разницу между «твое» и «мое» и положили ее себе в карман.
      – Я хотела починить ее, что здесь плохого?
      – А миниатюры? Серебро моего брата? Чаша для пунша моей бабушки? Это все тоже съела собака?
      – Что вы имеете в виду? – раздраженно спросила Абигайль. – Вы обвиняете меня в краже чаши для пунша? Кэри, о чем она говорит?
      – Не пытайся вмешать сюда моего брата! Я знаю, ты обманным путем выманила у него изумруд, мошенница!
      Кэри обуздал сестру. Ее крики начали уже привлекать внимание покупателей, которых, к счастью, было пока немного.
      – Я сам дал Абигайль этот изумруд, – жестко сказал он. – Нас беспокоит не изумруд. Послушай, Смит. Никто тебя ни в чем не обвиняет. Но может, ты по какой-либо причине взяла миниатюры, когда уехала из Танглвуда? Исправить, оценить или почистить?
      – Нет. Со временем золото покрывается слоем патины, и чистка снижает его цену. Должна ли я понимать, сэр, что вы думаете, будто я украла ваши миниатюры, табакерку вашей сестры и чашу для пунша вашей бабушки?
      – Нет, конечно.
      – Ха! – произнесла Джульет. – Ты совсем не то говорил на Боу-стрит!
      Абигайль побледнела.
      – Боу-стрит?
      – Они пропали, Абигайль, – вздохнул Кэри. – Все миниатюры. И домашнее серебро. Всё, кроме двух подсвечников, они, я думаю, только посеребренные.
      – Боже мой, – пробормотала Абигайль.
      – И взяли их вы! – сказала Джульет. Палец в желтой лайковой перчатке указывал на Абигайль. – У сыщиков для вам подобных есть имя: Мыльная Сью. Вам следует знать, мисс Смит, что мы наняли сыщиков, чтобы поймать вас. Радуйтесь свободе, пока можете, кузина. Скоро вы будете на скамье подсудимых с черным платком на голове!
      Абигайль в изумлении смотрела на Кэри:
      – Это правда? Вы думаете, сэр, что я воровка? И приехали в Лондон, чтобы предъявить мне обвинение?
      – Абигайль, я не знаю, что и думать, – огорченно признался Кэри. – Вы уехали… серебро пропало.
      – Да, я понимаю, – холодно сказала Абигайль, моргнув, чтобы не покатились слезы. – Мистер Уэйборн, я не знаю, где ваше серебро, миниатюры или чаша для пунша, но ваш изумруд я могу вернуть. Правда, я оставила его у мистера Грея, – добавила Абигайль, топнув ногой. – Когда я была у него в последний раз, он заметил, что камень плохо держится в оправе. Вот расписка. Вы можете забрать его в любое время.
      – Не говори ерунды. Абигайль, – ответил Кэри, не притрагиваясь к листку бумаги. – Я сам дал тебе кольцо. И мои чувства с тех пор не изменились.
      Поскольку Абигайль не знала, каковы его чувства, эти слова ее не утешили.
      – Благодарю вас, кузина Абигайль, – сказала Джульет, выхватив у нее расписку. – Я заберу сама. И поможет вам Бог, если кольца там не окажется.
      Абигайль холодно улыбнулась.
      – Можете забрать и это, мисс Уэйборн. – Она протянула золотую коробочку с зеленой эмалевой крышкой. – Мистер Грей, к сожалению, не мог починить вашу и дал мне замену.
      – Боже мой, она выглядит как та, – удивился Кэри.
      – Она не просто выглядит, она такая же, только без гравировки. У мистера Грея их целый запас.
      – Запас? – Джульет схватила коробочку, чтобы получше рассмотреть. – Полагаю, вам известно, что табакерка – подарок самого принца-регента. Ее невозможно заменить. Это должен быть оригинал.
      – Увы, нет. – Абигайль достала из ридикюля сверток в коричневой бумаге, развернула и показала бесформенные кусочки золота. – Вот оригинал. Я действительно считала, что это табакерка вашего кузена. И подарок от регента.
      – И сколько таких в запасе у Грея? – медленно спросила Джульет.
      – Тысяча. Может, чуть меньше.
      – Тысяча? – изумленно повторила Джульет. – Она сказала «тысяча»?
      Абигайль защелкнула ридикюль.
      – Да, я так сказала. Видимо, предполагалось, что скаковая лошадь на крышке выиграет все скачки, но вместо этого она упала и сломала ногу. Регент заказал тысячу этих табакерок, но после неудачи его высочество забыл их выкупить. Поскольку они мертвым грузом лежали у мистера Грея, я посоветовала ему прилагать их бесплатно к покупке стоимостью не меньше пятидесяти фунтов. – Абигайль глубоко вздохнула. – Мистер Элдридж, вы не пошлете за моей каретой? Я хотела бы уехать.
      – Как же бесплатно, если это стоит пятьдесят фунтов? – возразил Кэри. – Похоже на мошенничество.
      – Никакого мошенничества здесь нет, сэр, – нахмурилась Абигайль. – Золотая табакерка в подарок – это… О! – Ее объяснение было прервано срочной необходимостью исследовать пол за прилавком.
      – Какого черта она делает? – спросила Джульет. – Она что, сошла с ума? Кэри, эта женщина ненормальная!
      – Милорд Далидж! – радушно воскликнул мистер Элдридж. – Как приятно снова видеть у нас ваше сиятельство, – прибавил он, подняв голову от стопки чеков, которые изучал, пока с большим интересом подслушивал этот разговор.
      – Что за наглость! – возмутился виконт. – Как вы посмели обращаться ко мне?
      Взяв у старшего клерка перо, Кэри что-то написал на обороте чека. Мистер Элдридж посмотрел, кивнул и, щелкнув пальцами, вызвал младшего клерка.
      Тем временем Кэри взглянул на виконта и леди, державшую его под руку.
      – А, Далидж! Ты говорил мне, что обязан жениться на весьма нежелательной особе низкого происхождения, не красавице, зато с большим состоянием. Могу я пожелать вам счастья, леди Далидж?
      На прекрасном лице Серены Калверсток выступила отвратительная крапивница, у Далиджа от ярости задрожали руки.
      – Как ты смеешь оскорблять леди Серену? – произнес он скрипучим голосом. – Тогда я говорил совсем о другой женщине. Леди Серена еще не дала согласия быть моей женой, но я живу надеждой.
      – Значит, я действительно оскорбил миледи, – засмеялся Кэри. – Представляю, сколь неприятно вообще называться леди Далидж, а называться так, еще не став ею… Такой унизительности положения я не пожелал бы никому. Простите меня. – И он вежливо поклонился.
      Леди Серена проигнорировала его и повернулась к своей подруге.
      – О, ты свою уже получила, Джульет, – разочарованно сказала она, заметив в руке подруги табакерку. – Вообще-то я не нюхаю табак, но когда я увидела ее, то не могла устоять. Какая милая штука! За последние недели Хорас сделал из себя посмешище, сует всем под нос маленький королевский подарок. А ты что купила, Джульет? Я не могла найти себе ничего привлекательного дороже пятидесяти фунтов. Мне пришлось купить эту ужасную брошь за семьдесят фунтов. Далли нашел милую золотую ручку для зубочисток. Она стоила всего сорок семь фунтов, и он был вынужден купить еще золотые зубочистки. Но его покупка хотя бы практичная.
      – Это называется подарком? Черта с два. Я говорил тебе, что это обыкновенное мошенничество, – пробормотал Кэри через прилавок, видимо, обращаясь к ногам мистера Элдриджа.
      Тем временем сомкнутый ряд младших клерков прикрывал отступление Абигайль через заднюю дверь. Чтобы отвлечь внимание от ее побега, Кэри подошел к ближайшей полке, сделав вид, что ищет книгу. Лорд Далидж в бессильной ярости смотрел на него.
      – Мы все собираемся взять свои табакерки на бал в Карлтон-Хаусе, – сообщила леди Серена. – После спектакля, конечно. Раз ты не можешь пойти на спектакль, Джульет, я ведь увижу тебя на балу регента?
      – Почему я не могу туда пойти? – Серые глаза ее близкой подруги опасно прищурились.
      – Но, дорогая, это же премьера «Антония и Клеопатры»! Было много сплетен о тебе и мистере Рурке. Я уверена, все это неправда, я так и говорю всем, кто в моем присутствии осмеливается сказать против тебя хоть слово. И все же если ты придешь на спектакль, будет ужасный скандал. – Леди Серена мелодраматично прижала руку к груди. – Боюсь, Окленд никогда уже не простит тебя, если ты придешь на спектакль. Это будет воспринято как подтверждение слухов о тебе. Но ты вполне можешь идти на бал к регенту. Я пока не решила насчет своего костюма. А кем ты собираешься быть? Римлянкой или египтянкой?
      – Серена, я понятия не имела, что ты знакома с лордом Далиджем, – холодно ответила Джульет. – Мне даже казалось, ты разделяешь наше презрение к нему.
      Его сиятельство фыркнул.
      – Мы с леди Сереной очень хорошие друзья, мисс Уэйборн. И в отличие от вас леди Серена выше сплетен. Я не удивлен, что ваш мезальянс с герцогом Оклендом закончился ничем. Он с трудом от вас избавился и прекрасно это знает. Не удивлюсь, если он в ближайшую неделю на ком-нибудь женится.
      Джульет нахмурилась.
      – Кэри? Ты позволяешь этому кретину разговаривать со мной в подобном тоне?
      – Извини, если ты скучаешь, Джульет, – ответил Кэри, листая страницы книги. – На всем протяжении моего общения с лордом Далиджем я пытался сделать его более интересным, но, как видишь, он разрушил все мои попытки.
      Терпение у Далиджа лопнуло.
      – Ты смеешь оскорблять меня? Ты можешь прятаться за спиной наглой сестры, но это не спасет тебя от моего гнева!
      – Странно, что самая впечатляющая черта обыкновенного зануды – это его непреклонная и смехотворная уверенность в том, что на самом деле он всем интересен, – сказал Кэри. – Спроси зануду, не зануда ли он, и даже его ответ нагонит тоску. Давай. Спроси его.
      – Лорд Далидж, вы зануда? – вежливо осведомилась Джульет.
      – Ты думаешь, что весьма остроумный, Уэйборн? – процедил Далидж. – Совсем нет.
      Леди Серена закрыла глаза от смущения.
      – Видишь? – спросил Кэри, захлопнув книгу прежде, чем узнал, как приготовить стейк и пирог с почками. – Это как нашествие саранчи, только вместо нее – зануды. – Он предложил Джульет руку: – Идем, сестра. Давай сбежим, пока его сиятельство окончательно не усыпил нас.
      – Я вижу, Серену он давно усыпил, – самодовольно заметила Джульет.

Глава 16

      Младший клерк проводил Абигайль до задней двери пекарни. Напоследок она вложила ему в руку полкроны за хлопоты.
      – Благодарю, мисс, – весело сказал молодой человек, распахивая для нее дверь.
 
      В тот же момент Абигайль едва не сбил с ног великан, выходивший из магазина. Клерк успел поддержать девушку, однако свежеиспеченные горячие булочки выбил из рук великана.
      – О черт, мои булочки!
      – Следите за своим языком, здесь леди, – сердито заметил клерк.
      – А ты следи за своей чертовой леди! – в сердцах крикнул великан.
      К своему ужасу, Абигайль узнала человека, который возвышался над ней, словно гора над мышью. Что за невезение!
      Для полноты счастья ей не хватало только встретиться с недавним знакомым.
      – Мне очень жаль, ваша светлость, – вздохнула Абигайль, стряхивая с плаща сахарную пудру. – Я вас не видела. Позвольте мне заплатить за ваши булочки.
      – Они были прямо из печи, – сокрушался герцог Окленд.
      – Еще раз прошу меня извинить, ваша светлость.
      – О, да это мисс Ритчи?! – Герцог наклонился, чтобы заглянуть ей в лицо. – Честное слово! Мисс Ритчи, верно? У которой собака?
      – Да, ваша светлость. Очень любезно с вашей стороны, что вы меня помните.
      – Мы познакомились только вчера. Я же не дряхлый старик, и память у меня хорошая. А вот вы забыли, что я просил вас называть меня Джеффри, когда ваш отец позволил называть вас Аннабель.
      – Абигайль.
      – Абигайль, – поправился герцог. – Давайте обойдемся без церемоний. Кроме того, я ненавижу, когда меня называют светлостью. Это ваш слуга?
      – Нет, сэр… э… Джеффри. Это клерк из магазина Хэтчарда. Он проводил меня до пекарни. Благодарю вас, – сказала Абигайль, вложив еще одну монету в руку молодого человека. – Теперь вам лучше вернуться.
      – Да, я сам позабочусь о ней. – Герцог взял Абигайль под руку и завел обратно в пекарню. – Итак, моя дорогая, что вы любите? Боюсь, те булочки с крыжовником были последними. Или остались еще?
      Один из покрытых мукой учеников пекаря улыбнулся герцогу.
      – Вернулись за добавкой, сэр?
      Абигайль поразила его дерзость, но герцог явно был не из тех, кто ревностно оберегает различие в званиях.
      – Случилась трагедия, – сказал он. – Я их уронил. И теперь думаю, их уже съели собаки или крысы. – Герцог заглянул в печь. – Эти булочки со смородиной? Они уже готовы? Я беру их, если не возражаете.
      – А чего пожелает леди? – спросил нахальный ученик пекаря. Абигайль подумала, что хотя бы он для разнообразия считает ее леди.
      – Аннабель? – повернулся к Абигайль герцог.
      – Для меня ничего. Благодарю вас.
      – Вы должны взять одну со смородиной, – настаивал герцог, пряча пакеты с горячими булочками в карманы. Одну булочку он подал ей. – Выйдем через переднюю или заднюю дверь? – спросил герцог, откусывая от булочки.
      Абигайль хотелось сказать: через какую угодно, только бы подальше от виконта Далиджа, но она все же ответила:
      – Через заднюю, пожалуйста.
      К ее облегчению, герцог без возражений согласился. В переулке Абигайль подула на булочку, чтоб не обжечься, и тоже откусила кусочек.
      – Итак, Аннабель, куда я должен вас проводить? Назад к Хэтчарду?
      – Нет!
      – Да, ужасное место, этот Хэтчард, – ответил герцог. – Только подумаю, что они уже распродали свои книги, так нет, всякий раз, как ни зайду, их еще больше, чем раньше. Интересно, сколько они продержатся?
      – Я люблю этот магазин, – быстро сказала Абигайль. – Но сейчас там человек, с которым я не хотела бы встречаться, если понимаете, что я имею в виду.
      Похоже, герцогу это вообще не показалось странным. Он просто кивнул.
      – Я тоже предпочитаю тишину и спокойствие переулков. Не думаю, что я смогу задами проводить вас до Кенсингтона, но я определенно могу проводить вас до угла Гайд-парка, если вы там оставили свой экипаж.
      Абигайль вздохнула:
      – Нет. К сожалению, мой экипаж ждет у магазина, и боюсь, тот человек услышит, как назовут мое имя. Боже! Что мне делать?
      Герцог оказался человеком решительным и деятельным. Он тут же потянул Абигайль за угол:
      – Вам лучше добраться до своего экипажа прежде, чем кучер зайдет в магазин.
      Но Абигайль все же остановилась на углу переулка и оглядела улицу. Свою карету она не увидела, зато увидела, как из магазина с чрезвычайно элегантной дамой выходил лорд Далидж.
      – Это он, – выдохнула Абигайль, скрываясь в переулке. Герцог быстро оглядел Пиккадилли.
      – Ах, Далидж. Я могу рассказать вам сотню историй об этом мерзком типе. Мне, например, достоверно известно, что в прошлом году, прямо на этой самой улице, средь бела дня, он сбил с ног девушку, но даже не остановился, чтобы помочь ей встать.
      – Этой девушкой была я, сэр, – призналась Абигайль.
      – Вы? Но вы, кажется, были с ним помолвлены?
      – Я разорвала помолвку. Он… его сиятельство еще там?
      Герцог посмотрел за угол.
      – Видимо, ждет свой экипаж. Серена могла бы взглянуть на себя в зеркало. Эта ужасная зеленая шляпа настолько велика, что шея у нее может в любой момент сломаться. Не желаете взглянуть? Нет? Джули всегда смотрит на шляпы, – задумчиво сказал герцог. – И беспощадно их высмеивает. Она почти не носит шляп. У нее такие прекрасные волосы… – Герцог вдруг нахмурился. – Вы хотите сказать, Далидж умышленно сбил вас посреди улицы с ног, потому что вы разорвали помолвку? Это постыдно даже для него!
      – Нет, – быстро поправила герцога Абигайль. – Я тогда еще не разорвала помолвку.
      – Значит, проклятый идиот сбил с ног собственную невесту?!
      – Сэр! Пожалуйста, не называйте меня его невестой.
      – Отличная шутка! – засмеялся герцог. – Чувствуешь почти жалость к этому ничтожеству. Будучи обрученным с вашими замечательными ста тысячами фунтов, что он делает? Сбивает вас на улице с ног! Видимо, до сих пор удивляется, почему вы дали ему отставку!
      Герцог так громко расхохотался, что Абигайль испугалась, как бы его не услышал Далидж.
      – Простите, но вы ошибаетесь. У меня нет ста тысяч фунтов.
      – Именно столько ваш отец предложил мне. Но Далидж только виконт, хотя собирается унаследовать графство. А я уже герцог.
      – Что? Мой отец предлагал вам деньги за… за…
      – Нет, я не оскорблен. Дело было так: я заказывал много спиртных напитков для предстоящей свадьбы. Вы слышали, я уже был помолвлен?
      – Да, сэр.
      – Но отвратительная девчонка разорвала помолвку, и мне пришлось от многого отказаться, в том числе от скотча вашего отца. И он был настолько любезен, что вернул мой задаток, хотя каким-то образом уговорил меня взять его скотчем, а не деньгами. Мы побеседовали. Я и представления не имел, сколько денег можно заработать на спиртном. Но должен признать, в этом есть смысл. Люди же, в конце концов, пьют…
      – Сэр, – прервала герцога Абигайль, – вы пришли с моим отцом к соглашению?
      – Я сказал, что подумаю. Хотя, честно говоря, Аннабель, мне бы не очень хотелось жениться на девушке, которая была помолвлена с мерзавцем Далиджем. У меня есть гордость, а в деньгах я не нуждаюсь. Однако его скотч превосходен. Я не хотел оскорбить ваши чувства, – быстро прибавил герцог, ошибочно истолковав ее вздох облегчения. – Я уверен, вы прекрасная девушка и все такое, о чем я и намекнул вашему отцу. Если вам нужен титул, есть множество безденежных графов, которые будут рады жениться на вас. Мы найдем вам подходящего, не беспокойтесь.
      Абигайль беспомощно открыла рот.
      – Только вам не следует рассчитывать на герцога, – сказал Окленд, покровительственно кладя ей руку на плечо. – Не подумайте, что я не признаю ваше честолюбие, Аннабель…
      Абигайль наконец обрела дар речи.
      – Я совсем не честолюбива, сэр, уверяю вас. Да, мой отец всегда хотел видеть меня женой знатного человека, но для меня самой это несущественно. Я не имею желания выходить замуж за титул, благодарю вас.
      – Что? – Герцог усмехнулся. – Вы хотите сказать, что вообще исключаете это?
      – Можно сказать и так, – ответила Абигайль, пряча улыбку.
      – Даже за барона? Вы собираетесь выйти просто за мистера? А вы не думаете, что вам понравится быть, скажем, герцогиней Окленд? А?
      – Нет, сэр. Не в обиду вам будет сказано, – поспешно добавила Абигайль. – Мне совсем не хочется быть герцогиней. Для меня было бы утомительно ездить ко двору, я бы предпочла мирно жить за городом, выращивать свиней, кур…
      Улыбка смягчила жесткое лицо герцога.
      – Вы были бы такой же плохой герцогиней, какой я плохой герцог. Джули тоже ошибается. Все свое время она посвящает любительскому театру. Полагаю, все к лучшему. Зато вы не будете скучать по театру в деревне со свиньями и курами.
      – Честно говоря, я не люблю ходить в театр, – призналась Абигайль. – Там всегда такая давка.
      – Верно, – согласился герцог. – А когда попадешь, все так громко разговаривают, что едва слышишь представление.
      – И когда зрителям в партере не нравится пьеса, они совершенно отвратительно себя ведут. Кричат на актеров. Порой бросают в них что-нибудь. Я думаю, это ужасно, не так ли, сэр?
      – А вот это мне и нравится, – ответил герцог. – Как раз сегодня вечером я иду в театр, чтобы закидать помидорами мистера Дэвида Рурка. С утра мой слуга обыскал по соседству все мусорные ведра.
      Абигайль была озадачена. Не мог же герцог говорить серьезно? Или мог?
      – Вы не любите мистера Рурка? – осторожно спросила Абигайль. – Он хороший актер, получает неплохие отзывы.
      – Только не для меня.
      – Неужели вы и правда собираетесь бросаться в него помидорами?
      – Собираюсь, – твердо заявил герцог. – Сегодня премьера. «Антоний и Клеопатра». Полагаю, он рассчитывает, что пьеса будет идти долго. Пусть не рассчитывает. Я выгоню его из Англии.
      – Сегодня только премьера, сэр, – нахмурилась Абигайль. – Откуда вы знаете, что пьеса вам не понравится? Она может быть очень хорошей.
      – А мне плевать! – раздраженно заявил герцог. – С Рурком покончено! Вы пойдете со мной, Аннабель? Будем вместе бросать помидоры. Большие, сочные, гнилые. Мне очень хочется размазать все это по его красивому ирландскому лицу.