Иеро (№1) - Путешествие Иеро

– Я даже не подозревала, что могу быть такой ревнивой, – промолвила она. – Но что поделаешь! Мне не нравится, когда эта зеленая красотка, которую я не могу увидеть, пялит глаза моего мужчину!

– Ты совершенно права! – воскликнул Альдо с легкой насмешкой. – Но сейчас нас интересует совсем другое, моя маленькая принцесса. – Эливенер повернулся к священнику. – Скажи, пер Иеро, это странное создание было одно? Или их несколько? Они показались тебе опасными?

– Не могу объяснить, но чувствую – здесь действуют некие силы, с которыми мне не разобраться, – в задумчивости пробормотал Иеро. – И это меня тревожит…

– Но что же нам делать? – Гимп, нахмурившись, дернул свисавшую на плечо косичку. – Должны ли мы вернуться или рискнем продолжать путь?

То немногое, что бравый капитан понял из рассказа Иеро, сильно его обеспокоило. Он привык смотреть в лицо любой реальной угрозе, но боялся запутаться в невидимых ментальных сетях.

«Может быть, мастер Гимп прав, и нам приказывают вернуться и выбрать другую тропу?» – послал мысленное сообщение Альдо. Похоже, он не хотел тревожить своими сомнениями капитана.

«Мы не можем вернуться, – раздался беззвучный голос медведя. – Обратный путь теперь охраняется. Мы должны идти только вперед». – Он уселся посреди тропинки и, подняв нос, начал нюхать влажный воздух.

«Можешь ли ты слышать тех, кто следит за нами? – спросил Иеро. – Попробуй связаться с ними – или с ней – и выяснить, чего она хочет.»

«Нет, этого я не могу сделать, но я з н а ю, что мы должны идти вперед. Мне трудно объяснить, как пришло ко мне это знание. Я просто з н а ю, и все.»

«Что же мешает нам вернуться?» – снова спросил священник.

«Слушай», – пришел краткий ответ.

Издалека, с севера, донесся протяжный вопль. Птицы, щебетавшие над их головами, внезапно смолкли, и голос был слышен отчетливо, хотя прошел долгий, долгий путь. Его трудно было описать. Лучар утверждала, что звук напоминает ей жалобный стон, Иеро же он показался похожим на вой раненого волка. Но что бы это ни было, долетевший с большого расстояния крик мог принадлежать только животному внушительных размеров.

«Это очень большой зверь, – со знанием дела подтвердил Горм. – И он стережет обратную дорогу по приказу тех, кто следит за нами. Значит, мы должны идти вперед.»

Иеро посмотрел на брата Альдо; тот пожал плечами. Впервые с тех пор, как они встретились, священник подумал, что старец выглядит утомленным. И опять Иеро с удивлением спросил себя – сколько же лет может быть эливенеру?

– Дай людям команду двигаться, мастер Гимп, – распорядился он. – Скажи им, что позади идет какой-то крупный зверь, пусть будут осторожны. Больше не говори ничего.

Колонна тронулась. Вскоре заросли зеленых, бурых и багровых мхов увеличились в размерах, почти скрывая поверхность земли. В промежутках между зарослями мха, доходившего до колен путников, возвышались огромные папоротники с перистыми листьями. Лес стал мрачным, мутный зеленый полумрак воцарился под кронами деревьев, придавая пейзажу сходство с морским дном. Иеро опять попробовал зондировать окрестности, но не получил никаких новых сведений. Ему даже не удалось выяснить, что за зверь преследует их; никакой ментальной активности не наблюдалось по крайней мере на десяток миль позади отряда. Однако тревога не оставляла священника; он не мог сообразить, чего ждет от них это странное создание с зеленоватой кожей.

«Ее народ нуждается в твоей помощи», – внезапно сообщил медведь.

«В моей помощи? Но почему?» – Иеро был изумлен.

«Не знаю. Я пытаюсь говорить с ними, но понимаю плохо, очень неясно. Думаю, ты должен выполнить для них какую-то работу, иначе мы все не выйдем отсюда живыми.»

Невидимым лесным призракам нужна его помощь! Это казалось все более странным. Но что произойдет, если им не удастся помочь? Неужели погибнет весь отряд? Иеро произнес про себя краткую молитву, перекрестился и крепче стиснул древко лежавшего на плече копья.

Дневной свет уже начал угасать, когда они достигли большой, заросшей мягким мхом поляны. Увидев то, что находилось на ней, люди застыли в изумлении, потом закричали и беспорядочной толпой ринулись вперед. Иеро, Гимп и одноглазый боцман пытались удержать их, оттесняя к опушке, причем скорый на руку капитан не скупился на увесистые оплеухи. Наконец дисциплина была восстановлена, и священник получил возможность изучить открывшуюся его глазам картину.

В центре поляны стояли три низких длинных деревянных стола. Похоже, они были вырублены из цельных древесных стволов; во всяком случае, Иеро не мог заметить стыков и щелей между досками. На столах теснились большие глиняные блюда, тщательно прикрытые огромными листьями – очевидно, с целью сохранить горячую пищу от вечерней прохлады. Между ними торчали две дюжины объемистых фляг, выглядевших очень соблазнительно; их горлышки были заткнуты пробками из коры. После недельных скитаний в диком лесу, постоянной опасности и морских сухарей с полупрожаренным мясом, все это выглядело словно волшебный мираж.

– Стойте, идиоты! – заорал Гимп, размахивая кулаками. – Пища может быть отравлена! Вы что, хотите отправиться на тот свет, несчастные ублюдки?

Испуганные люди сбились кучей на опушке леса. Кивнув брату Альдо, который помогал восстановить порядок, Иеро двинулся к столам, чтобы осмотреть пищу; медведь заковылял следом.

«Тут безопасно, и вы можете есть все, что стоит на этих пнях. Вот что сказала мне, друг Иеро, старейшая этого народа.»

Внезапно в сознании священника возник переданный медведем образ странного и прекрасного женского лица. Итак, она, эта женщина с волосами-перьями, была вождем невидимого лесного племени!

Иеро откупорил флягу и втянул ноздрями терпкий пряный аромат, потом приподнял лист с блюда и склонился над его содержимым. Наконец, удовлетворенный, он повернулся к опушке и махнул рукой.

– В пище и в вине нет яда, – сказал священник подошедшему эливенеру. – Отравы определенно нет, я умею определять такие вещи. Ничего вредного, и мой медведь с этим согласен. Нам помогают, но кто? И почему? И что потребуют от нас за гостеприимство?

Альдо молча пожал плечами, опускаясь на мягкий мох. Его лицо было усталым.

Мореходы, напуганные воплями Гимпа, подсели к столам с опаской, но когда Иеро отведал из каждого блюда, дали себе волю. Странная и непривычная пища оказалась восхитительной на вкус. Здесь не было мяса, всю еду приготовили из разнообразных плодов, свежих или тушеных с какими-то специями. И вино, вино из глиняных фляг! Благоуханное, вобравшее аромат лесных трав, оно показалось усталым людям божественным нектаром!

Наконец, насытившись и блаженно постанывая, моряки повалились в мягкий мох. К удивлению священника, ни один из них не был пьян. Это странное вино, похоже, лишь возбуждало и слегка кружило голову, но не опьяняло.

Темная ночь опустилась на лагерь, и люди спокойно уснули на ложах из мха и папоротников. Прислонившись боком к стволу дерева, дремал Клоц; старый эливенер лежал на спине, его грудь мерно подымалась и опускалась в ровном дыхании; рядом, свернувшись в пушистый шар, похрапывал медведь. Два моряка, охранявших лагерь, сидели вместе с Лучар у костра. Иеро, опираясь на копье, стоял за спиной девушки.

Это была на редкость спокойная ночь. Замолкли птицы, ни звука, ни шороха не доносилось из чащи, и казалось, что очарованная тишина опустилась над вечным лесом. Ночной туман окутал гигантские деревья, их ветви и необъятные стволы, цветы, травы и лианы, и только слабый огонек костра мерцал на поляне. Блики красноватого света играли на лицах спящих людей, на гладкой эбеновой коже Лучар, на отливавшем серебром металле оружия.

Внезапно Иеро почувствовал, что его ноги ослабли. Он рухнул в траву, изумленно повторяя про себя: – «Но в пище ведь не было отравы!» Его гаснущий взгляд еще успел уловить, как оба матроса медленно повалились в мох, и Лучар, коротко вздохнув, вытянулась рядом с ними. Затем сознание священника заволокло туманом; туман густел, превращаясь в непроницаемую мглу, и Иеро падал в эту темное, безграничное и зловещее облако целые годы, века, тысячелетия… Что-то скрывалось там, таинственное и неощутимое, злое, доброе или безразличное – этого он не знал.

Затем мгла рассеялась. Открыв глаза, он увидел ту, кого Горм назвал старейшей лесного народа, странную женщину, которая следила за ними на долгом пути через джунгли и, наконец, захватила в плен весь их отряд.

Священник лежал в каморке с округлыми стенами, похожей на высокий цилиндр; она будто бы плавно раскачивалась, как колеблемый ветром тростник. Он приподнялся в постели, затем спустил ноги на пол, оглядывая необычную комнату. Перед ним в резном деревянном кресле сидела женщина с изумрудными глазами и пристально рассматривала его. Она была совершенно обнажена, только узкий поясок с металлическим блеском охватывал тонкую талию да ожерелье из сверкающих камней спускалось на маленькие твердые груди. Ее нежная белая кожа чуть-чуть отливала зеленью, высокая прическа из похожих на перья волос покачивалась на голове в такт колебаниям странной кельи.

«Дриада», – подумал священник, вспомнив древние легенды минувших эпох. Она действительно была очень красива, эта сказочная королева леса, и, как любой мужчина, Иеро мог вполне оценить ее внешность. Однако что-то чуждое, инородное ощущалось в ней, и это вначале отталкивало священника. Было трудно – почти невозможно! – признать, что это создание тоже принадлежит к роду человеческому; казалось, ее прелестное лицо и точеное тело являются маской, скрывающей некие таинственные отличия от прочих людей Земли. В его затуманенном сознании мелькнула мысль, что эта лесная нимфа лишь притворяется человеком – подобно дереву или цветку, которые, под воздействием чар, вдруг приняли облик оленя или кошки.

Теперь он заметил, что в дальнем конце комнаты находится дверь или узкое высокое окно, плотно закрытое деревянным ставнем. Пламя толстых желтоватых свечей, закрепленных на стенах в изящных подсвечниках, озаряло комнату, распространяя нежный цветочный аромат. Кроме кресла и низкой кровати, в которой он очнулся, здесь был еще небольшой столик, загроможденный резными деревянными кубками и кувшинами. И эта келья действительно раскачивалась! Внезапно Иеро догадался, что странная обитель находится не на земле, и в тот же миг сознание его обрело ясность, как будто пробужденное вибрацией деревянного пола. В следующую секунду он уловил чью-то мысль, чуждую и неясную; кажется, зеленокожая дриада пыталась заговорить с ним.

«Мы (находимся) на деревьях, высоко, высоко (над землей). Я (могу) понимать, что ты думаешь, но трудно/невозможно говорить так. Мы не умеем/не можем (беседовать/рассказывать) мыслями.» – Ее ментальные сигналы были бесконечно медленными и, заглянув в зеленые раскосые глаза, Иеро понял, что такое способ общения вызывает у нее почти физическую боль.

«Как же вы тогда говорите? И кто вы такие?» – спросил он мысленно. Его голова была ясной, вызванная вином сонливость полностью исчезла. Он заметил, что его тяжелый меч по-прежнему висит на ремне, а правая ладонь нащупала рукоятку заткнутого за пояс кинжала. Эти странные создания даже на разоружили его! Последняя тень страха покинула священника; осталось только безмерное, всепоглащающее изумление.

Нежные губы женщины приоткрылись, и звонкая птичья трель сорвалась с них. Поток обрушившихся на Иеро звуков был подобен журчанью ручья и звенящим ударам дождевых капель о камни. Теперь он знал источник птичьего пения, той непрекращавшейся лесной музыки, которая преследовала их отряд весь предыдущий день. Он уловил в ее щебетанье одно слово и попытался повторить его.

– Вайлэ-ри,– мягко выговорил он, растягивая звуки.

Она наклонила голову и несколько раз пропела: «Вайлэ-ри, Вайлэ-ри», прижимая к груди руки. Он попытался имитировать ее речь, затем медленно и осторожно передал ей:

«Вайлэ-ри, я не могу говорить на языке твоего народа. Боюсь, я даже не в состоянии правильно произнести твое имя. Пойми, мы можем только обмениваться мыслями. Думай о том, что ты хочешь сказать мне, и не торопись.»

Они еще продолжали изучающе разглядывать друг друга, когда внезапно Иеро обожгла мысль о Лучар и его спутниках. Что он делает тут, пытаясь, будто умалишенный, говорить на этом птичьем языке, когда его любимая и друзья лежат одурманенные и беспомощные Бог знает как далеко отсюда! И главное, живы ли они?

Холодное выражение исчезло с лица Вайлэ-ри, ее рот приоткрылся в явном огорчении. Поток серебристых звуков снова слетел с ее губ, она пыталась что-то сказать ему. Поняв, что это бесполезно, женщина смолкла, прикрыла рукой глаза, и он ощутил ее мысли.

«Ты не должен бояться! Мы не причиняем зла другим (живущим в лесу, на Земле). Смотри (в мой разум), я покажу.»

Ментальная связь между ними становилась все более устойчивой – так же, как это было в начале его общения с Гормом. Водоворот образов, сцен, зрительных картин хлынул в сознание Иеро; он увидел лагерь на поляне, где его сморил необоримый сон, но теперь их стоянку окружала высокая изгородь из колючего кустарника, вокруг которой маячили тонкие белые фигурки, похожие на Вайлэ-ри. Священник заметил, что там были только женщины; невольно мелькнула мысль: «Боже, помоги им, когда шайка Гимпа проснется!» Лучар, брат Альдо и медведь лежали отдельно на пышной подстилке из листьев. В углу загородки, опустив отягощенную рогами голову, дремал большой лорс. Спокойствие Клоца окончательно убедило Иеро, что его спутникам не грозит опасность.

«Мы нуждаемся в помощи, мой народ и я», – передала женщина. Она придвинула свое кресло ближе, ее золотистые зрачки расширились, мерцающие зеленые глаза были в нескольких дюймах от лица Иеро. Он почувствовал тонкий запах – цветов?.. листьев?.. меда?.. Во всяком случае, то был запах живого существа, женщины, и окружающего ее мира. Ощущение инородности этого создания постепенно таяло, исчезало; он понял, как беззащитна сидевшая перед ним нимфа, и как она желанна ему…

"Чего же ты хочешь? – мысль священника была резкой, отрывистой; он пытался разбить чары, исходившие от нее.

Женщина пристально взглянула на него, затем грациозно поднялась на ноги и, покачивая округлыми бедрами, направилась к окну в дальнем конце комнаты.

«Иди сюда, я покажу тебе». – Она распахнула окно, и в комнату хлынул поток солнечного света. Иеро поднялся и, осторожно ступая по волнообразно колебавшемуся полу, подошел к женщине.

Они находились высоко над землей. Вероятно, это дерево было одним из самых высоких в великом лесу; ниже их на мили и мили простиралось зеленое море ветвей и листьев. Большей частью комната утопала в древесном стволе, но стена, у которой они стояли, сильно выдавалась наружу как огромной нарост на древесной коре. Способ, которым этого добились, оставался для Иеро совершенно непонятным. Он подумал, что комната выращена внутри дерева и является как бы его естественным придатком, не мешающим жизни и развитию лесного великана.

Вайлэ-ри, однако, не дала ему времени для размышления над этим интересным вопросом. Требовательно коснувшись плеча Иеро, она протянула тонкую руку на восток, указывая на что-то находившееся у самого горизонта. Он поднял глаза, и там, за кронами лесных исполинов, увидел ее врага.

За лесным массивом лежала обширная пустошь, покрытая песком и скалами; их вершины сверкали под ярким утренним солнцем. Но между пустыней и краем леса находилось что-то еще, что-то отвратительное и вселяющее страх.

Это огромное безобразное пятно, в котором смешались розовато-лиловый, маслянисто-коричневый и грязно-желтый оттенки, словно чудовищная опухоль разъедало границу страны зеленых деревьев. Иеро опустил руку в сумку на поясе и достал подзорную трубу. То, что он увидел с ее помощью, заставило священника непроизвольно вздрогнуть. В самом деле, это была печальная и страшная картина.

Огромные шарообразные клубни с ноздреватой структурой устилали землю; рядом возносились в небо нелепые образования, похожие на поганки на тонких ножках с широкими шляпками. Все было покрыто неприятной зеленоватой плесенью; под ней угадывались гигантские исковерканные стволы. Деревья, на которых паразитировала эта странная жизнь, вероятно погибли, и их останки служили опорой и пищей для отвратительных плесневидных наростов. Увиденное не оставляло места для домыслов; южную часть джунглей была поражена каким-то недугом, чудовищным бедствием, распространявшимся подобно раковой опухоли. Вдруг один из клубней, попавших в поле зрения Иеро, словно взорвался; миллионы крошечных спор, похожих на дымное облачко, вылетели из него и рассеялись на сотни ярдов вокруг.

Священник медленно опустил трубу и повернулся к стоявшей рядом женщине. Его лицо было мрачным.

«Что я могу поделать с этим? Лес болен, это естественный процесс, за которым не стоит чья-нибудь злая воля. Наверное, эту болезнь можно излечить. Вряд ли вся эта мерзость устоит против огня…»

«Смотри еще, – пришел ментальный отклик. – Смотри и попытайся увидеть что-нибудь движущееся.»

Он последовал этому совету и начал методически осматривать весь пораженный бедствием район, пока какое-то странное движение не привлекло его взгляда. Иеро навел трубу на резкость и замер, пораженный.

На голом клочке земли между лесом и большими, покрытыми плесенью деревьями, струилось чудовище, казавшееся глыбой ожившей липкой слизи. Оно, повидимому, не имело конечностей и головы, но над рыхлой спиной колебалось множество длинных гибких щупальцев, и на концах их вспыхивали оранжевые искры. Стремительные движения этой твари были целеустремленными и намекали на определенный интеллект. Иеро наблюдал за страшилищем несколько минут; вдруг оно остановилось и все его щупальца-псевдоподии завибрировали. Резко повернувшись, тварь потекла к зарослям кустарника на границе живого леса. Из кустов выскочило животное, похожее на огромного короткоухого кролика, и в ужасе помчалось вдоль опушки. Но убежать ему не удалось: быстро вытянувшееся щупальце как бы мимоходом коснулось тела животного, вспыхнуло оранжевое пламя, кролик конвульсивно дернулся и упал мертвый, будто пораженный молнией. Слизистая тварь неторопливо двинулась вперед, покрыв неподвижное тело. Спустя минуту она потекла дальше; там, где лежал кролик, не осталось ничего, даже травы, лишь голая песчаная почва поблескивала на солнце.

Иеро вновь опустил трубу; его глаза встретились с непроницаемым взглядом Вайлэ-ри.

«Там много таких… таких существ?» – мысленно спросил он, передавая зрительный образ слизистого монстра.

«Да, – пришел ответ. – Этот злобный – только один из многих ужасных созданий Дома, его орудие, его помощник.»

В этот миг сознание Иеро восприняло картину странного объекта, подобного гигантскому улью или осиному гнезду, слепленному из коричневатой мягкой протоплазмы. Объект не имел четких очертаний; его стены казались сложенными из четырехугольных ячеек, немного различающихся по форме и размерам. Но он явно был живым! Поверхность его волнообразно колебалась, и какие-то процессы, которые, при желании, можно было бы назвать жизнью – или ее подобием – протекали в этой чудовищной аморфной глыбе.

Слизистая тварь, которую наблюдал Иеро, казалась до отвращения мерзкой, но она, по крайней мере, отвечала основным законам естественного бытия. Однако породивший ее Дом выглядел еще отвратительней и ужасней; подобное существо не могло появиться в результате нормальной эволюции животного мира планеты. Ничего подобного Иеро не сумел бы вообразить в самом кошмарном сне.

И лишь теперь он вспомнил последнее гадание на северном берегу моря и горстку крошечных резных фигурок, зажатых в его руке. Там был Дом! И Вайлэ-ри тоже назвала это протоплазменное чудовище Домом!

Он еще раз вгляделся в чудовищный образ, переданный ему сознанием зеленоглазой дриады, и пожал плечами.

ГЛАВА 11. ДОМ И ДЕРЕВЬЯ

«Верни мне мою девушку, верни старика с белыми волосами и верни мне медведя! Они нужны мне! Сейчас, немедленно!»

Эти сложные препирательства и споры длились уже больше часа. Иеро успел разузнать многое о предстоящей задаче, однако он не был уверен, что сумеет справиться с Домом. Как минимум, ему надо было посоветоваться со своими спутниками, но этого Вайлэ-ри не могла или, вернее, не хотела понять.

Он выяснил, что Дом находится в центре обширной территории, охваченной болезнью (если то была болезнь!..), уничтожающей все живое. Дом, вероятно, являлся порождением древней радиоактивной пустыни. Он возник некоторое время назад – как давно, из рассказа Вайлэ-ри оставалось неясным – и приступил к планомерному истреблению леса и его обитателей. Казалось, Дом и порожденные им твари неуязвимы; ничто не могло нанести им ущерба, кроме огня. Шарообразные клубни испускали облака спор, оседавших на стволах деревьев и заживо гноивших их; плесень и стремительно растущие поганки довершали уничтожение лесных исполинов. Слизистые чудища со множеством щупальцев пожирали животных и уничтожали мелкие растения, кусты и траву. На любую попытку сопротивления Дом отвечал ударами, ментальными или физическими (это было неясно); во всяком случае, лесные дриады не могли противостоять ударам этой невидимой энергии. Соплеменницы Вайлэ-ри не были воинственным народом и не имели другого оружия, кроме копий и небольших луков; они оказались беззащитными перед этим расчетливым уничтожением любой органической жизни. Кроме того, Дом мог каким-то образом обнаруживал их в окрестностях пораженной зоны и парализовал на время, пока слизистые твари не добирались до беспомощных жертв.

Все эти сведения Иеро извлек из отрывистого, почти бессвязного мысленного рассказа зеленоглазой нимфы. Кое-что, однако, оставалось неясным, и он задал следующий вопрос:

«Что за огромный зверь охранял по твоему приказу дорогу, по которой мы пришли сюда? Можно ли использовать это животное в борьбе с Домом?»

Он уже заметил, что Вайлэ-ри никогда не улыбается; смех, видимо, был неизвестен лесному народу. Однако сейчас он ощутил в ее сознании нечто похожее на юмор. Ему передали картину: белокожая женщина, вращающая над головой на длинной веревке деревянный диск. Ничего подобного он не видел уже долгие годы, со времен своего детства, когда сам в компании мальчишек-сорванцов тешился такими же игрушками. Это была трещотка! И ее громкие вибрирующие звуки на большом расстоянии и вправду напоминали рев жуткого чудовища!

«Твоему спутнику, которого ты называешь медведем, показали мысленно страшного зверя, и он посоветовал тебе продолжить путь. Если бы такое животное существовало, мы сами были бы беспомощны против него!»

Иеро горько усмехнулся. Он привел свой отряд в западню! И пленили их женщины, пленили с помощью нехитрого обмана и сонного зелья. Но, похоже, других вариантов у него не имелось. Насколько он помнил карту, большая часть интересующего его района находилась под властью Дома, и тут, на краю пустыни, лежал древний город – цель его странствий. Это соображение успокоило священника, настроив на более философский лад. Очевидно, схватка с Домом была неизбежна в любой ситуации; теперь же он, по крайней мере, имел кое-какие сведения о том, что ему предстоит. Кроме того, помощью народа Вайлэ-ри тоже не стоило пренебрегать.

Белая рука дриады легла на его плечо, и он очнулся от своих мыслей.

«Ты нападешь на Дом с помощью своей мысли – мысли, которая так сильна. Ты отвлечешь его. Мы пустим огненные стрелы и попытаемся сжечь плесень и чудовищных слуг Дома, – она сделала паузу и решительно продолжала: – Мы подожжем там все, что может гореть!»

Иеро снова посмотрел на восток, туда, где живые краски джунглей сменялись отвратительной пустыней. Что ж, план лесной королевы давал некоторые шансы на успех, если… если он сможет противостоять этой глыбе одушевленной слизи. Повернув голову, он заглянул в бездонные зеленые глаза.

«Что будет с нами, если мы поможем твоему народу? – послал он вопрос. – Дашь ли ты нам уйти, пропустишь ли через свои владения на обратной дороге?»

Несколько секунд она не давала ответа.

"Ты… ты хочешь уйти так скоро? – Что-то грустное и растерянное было в ее вопросе, что-то похожее на обиду ребенка, который не может понять, почему взрослые оставляют его дома одного.

Священник холодно посмотрел на женщину. Пожалуй, ему не доводилось видеть более красивого создания. Стройное нежное тело, скульптурное лицо, изумрудные глаза – все в ней было очаровательным. Но ее странности увеличивались по мере их знакомства. Ее прелестный облик и необычное поведение казались ему все менее и менее человеческими. Кем была Вайлэ-ри – или, вернее, чем?

«Где ваши мужчины? – резко спросил он, пытаясь одновременно зондировать ее сознание. – Почему они не защищают вас, своих жен, сестер и матерей? Почему они не пытаются уничтожить Дом? Они боятся?»

Внезапно он ощутил смущение и тревогу, вызванную его вопросами, и почти сразу же разум дриады стал непроницаемым, как будто его оградили глухим барьером. Он не мог проникнуть в ее сознание, если она того не желала; тем более, не мог направлять и контролировать ее мысли. Каким образом ей это удавалось? Было ли это умение случайным даром природы или свидетельством того, что обладательница дара не принадлежит к человеческому роду?

Они пристально смотрели друг на друга – мужчина, человек, и существо другой расы, почти женщина. Эволюция сделала их разумными, но она же доказала, что носителями разума могут быть не только люди; животные и лемуты тоже по-своему разумны. Какие мысли бродили в голове этого создания? Чего она хотела, к чему стремилась? Во всяком случае, она уступила первой. Густые ресницы прикрыли зелень зрачков, и священник ощутил ее ответ.

«Наши мужчины находятся не здесь. Они так далеко, что не могут защитить нас. Поэтому я была беспомощна (в отчаянии), пока ты не пришел. Когда ты будешь сражаться с Домом?»

Иеро прислонился к стене. Он находился в замешательстве. Странное отсутствие мужчин беспокоило его, и было ясно, что Вайлэ-ри не намерена представить более подробные объяснения. Наконец он передал:

«Слушай внимательно и постарайся понять: я не буду делать ничего, пока ты не разбудишь старика, девушку и медведя. Я нуждаюсь в их совете и помощи, и я не желаю больше спорить с тобой. Приведи троих, которых я назвал, или позволь вернуться к ним, и мы попытаемся помочь тебе. Все остальные наши спутники должны оставаться в безопасности, пока мы не покончим с этим делом.»

Вайлэ-ри обдумывала его слова. Ее прелестное лицо стало сердитым, и священник воспринял гневный ответ:

«Я могу приказать, и все твои спящие спутники будут убиты! Я могу убить и тебя вместе с ними! Почему бы нет?»

«Не сомневаюсь, что можешь, хотя это не так просто сделать. Но твой народ нуждается в нашей помощи, поэтому я надеюсь, что ты не совершишь подобной глупости.»

Их глаза снова встретились, и в этих изумрудных глубинах священник заметил нечто, поразившее его. Она сердилась, и это было похоже на гнев женщины, ревнивый гнев, он готов был поклясться в этом! Но дриада быстро овладела собой и приняла решение.

«Я согласна, – прозвучал в сознании Иеро ее голос. – Жди здесь. Твоим спутникам дадут другое питье, и они проснутся. Я прикажу это сделать.»

Она шагнула в окно, у которого они стояли, и пошла по древесной ветке. Сердце Иеро захолонуло, но движения дриады были стремительными и уверенными; она скользила среди ветвей, цветов и листвы с легкостью и быстротой, которые показались ему невероятными. Вскоре Вайлэ-ри исчезла за непроницаемой завесой листьев, но раздавшийся вслед за тем хор серебристых голосов доказывал, что лесная королева выполняет свое обещание. Голоса доносились со всех сторон, и хотя священник не смог увидеть ни одной женщины, он понял, что сонм невидимых дриад окружал и стерег это лесное убежище.

Часом позже Иеро с замирающим сердцем спустился с гигантского дерева. К его досаде, ему помогали две юные девушки, и вряд ли он смог бы обойтись без их поддержки. Он обнял растерянную Лучар, успокаивая ее, пока Горм, сонно моргая глазами, обнюхивал землю, а брат Альдо улыбался нагим и стройным нимфам, окруживших их с непроницаемыми лицами и копьями в руках. Старый эливенер был в восторге: по сравнению с их миссией, открытие неведомого лесного народа казалось ему куда более важным.

– Великолепно, пер Иеро, просто отлично! – руки старика описали полукруг, как бы обнимая поляну и толпившихся на ней женщин. – Радиоактивная Смерть породила новую расу этих очаровательных созданий! Очевидно, они живут здесь с древнейших времен, если смогли так прекрасно адаптироваться к существованию на деревьях! Вайлэ-ри, милая, ты должна рассказать мне о своем народе, когда мы станем лучше понимать друг друга.

– Почему они все так смотрят на меня, особенно – вот эта? – шепнула Лучар, пряча смущенное лицо на груди Иеро. Она имела ввиду Вайлэ-ри, которая разглядывала девушку с нескрываемым интересом.

«Передай своей женщине, что я хочу говорить с ней наедине, – вдруг прозвучала в сознании Иеро мысль дриады. Прежде, чем священник успел ответить, она добавила: – Ей не причинят вреда, не надо бояться. Но я хочу поговорить с ней об очень важном!»

– Она хочет побеседовать с тобой о чем-то важном, – вслух повторил Иеро прильнувшей к нему девушке. – Но сумеешь ли ты вступить в ментальный контакт с этим странным созданием?

– Я попробую, – медленно сказала Лучар. Что-то шевельнулось в ее душе, чувство жалости к этой женщине, прекрасной и необычной, но вряд ли счастливой. Выскользнув из объятий своего любимого, девушка направилась за Вайлэ-ри, уходившей в лес. Священник с беспокойством следил за ней.

– Как ты думаешь, что это значит? – он повернулся к Альдо, когда две гибкие фигурки, белая и смуглая, скрылись за деревьями. – Мне кажется, что Вайлэ-ри хочет внести ясность в некоторые вопросы. Но если она попытается причинить вред Лучар, то, клянусь Богом, я…

– Спокойно, сын мой, спокойно, – старик положил руку на его плечо. – Я не могу прочитать ее мысли, но намерения человека можно понять по другим признакам – выражению лица, глаз, мускульному напряжению. Я уверен, что эта странная женщина не собирается нас обманывать. Очевидно, ее народу ложь вообще неизвестна.

– Пожалуй, ты прав, – задумчиво произнес Иеро. – Однако мне кажется, что у Вайлэ-ри какое-то особое, чисто женское дело. Она хочет получить больше информации о нас и, вероятно, решила, что глупые мужчины не способны рассказать то, что ее интересует.

К облегчению священника, обе женщины вскоре вернулись. Лучар улыбалась, но почему-то старательно избегала взгляда своего возлюбленного; Вайлэ-ри не удостоила его вниманием, но, как показалось, Иеро, дриада выглядела довольной.