Иеро (№1) - Путешествие Иеро

– Нам придется дежурить, – сказал Иеро девушке, вытирая испарину со лба грязной ладонью. В глаз ему попала соринка, и Лучар, вытащив откуда-то клочок чистой ткани и смочив его, промыла глаз священнику.

– Вот так! Теперь держи свои грязные пальцы подальше от лица. Что ты думаешь о том, что говорит медведь? Вдруг него просто разыгралось воображение? В таком месте кошмары могут посетить любого, хоть медведя, хоть лорса. – Она посмотрела на широкую поверхность воды перед ними. Даже сейчас, под яркими лучами восходящего солнца, молчаливые обломки прошлого не являли приятного для глаз зрелища.

– Он вовсе не придумал эту тварь, – пробормотал священник, пытаясь не обращать внимание на грязную, но очаровательную мордашку, оказавшуюся совсем рядом с его лицом. – Тут кто-то есть… может быть, много таких тварей. Я не могу разобраться с их мыслями, но чувствую их ауру, понимаешь? Мы должны быть осторожны, очень осторожны!

«И удачливы, чертовски удачливы!» – добавил он про себя.

День тянулся бесконечно, как и предыдущий. Солнце достигло зенита и начало медленно cпускаться к горизонту, Кроме гула насекомых, ни один звук не нарушал тишины лагуны; даже птицы не носились больше над развалинами, и ни облачка не было видно в голубом небе.

Лучар, наконец, уснула, как и оба их четвероногих спутника. Иеро, прослушивая все доступные ему ментальные каналы, не мог обнаружить ни следа разумной мысли. Однако тяжелое гнетущее предчувствие не покидало его. Священнику казалось, что за маской сонного покоя скрывается какая-то лихорадочная деятельность, недоступная его чувствам.

Наконец, томительный день завершился. Свет позднего вечера еще позволял различать руины вокруг; нигде никакого движения, ни нового звука, кроме ставших привычными воплей лягушек и жужжания москитов. Люди заканчивали погрузку плота, лорс и медведь уже перебрались на борт, когда внезапно все четверо замерли; гнетущая тишина вновь опустилась на воды лагуны.

Затем с востока, оттуда, куда лежал их путь, долетел странный вопль, ошеломивший их предыдущим вечером. «Аоуу, аоуу, аааооууу!» – тоскливо рыдал призрак болот. Трижды раздался этот заунывный стон, потом снова наступила тишина. Медленно, одна за другой, как будто просыпаясь от тяжелого сна, заквакали лягушки. Четверо чуждых этому миру созданий неподвижно стояли в надвигающихся сумерках, каждый наедине со своими мыслями и своим ужасом.

– Ненавижу это место! – внезапно вскричала Лучар. – Этот город страшнее смерти! Я больше не выдержу! – она разразилась слезами, судорожно всхлипывая и пряча лицо в ладонях.

Иеро придвинулся к девушке и отвел ее руки; мокрое заплаканное лицо поднялось к нему с невысказанным вопросом в огромных глазах. Он наклонился и вдруг ощутил трепет ее губ, непокорных, свежих и душистых, как лесной мед. Сильные молодые руки обняли его шею, и когда поцелуй, наконец, прервался, она спрятала лицо на его груди. Он гладил ее плечи, ничего не говоря, вдыхая аромат ее волос, и бесконечная нежность рождалась в его душе.

– Зачем… зачем ты сделал это? – раздался едва слышный шепот девушки. – Как подарок испуганному ребенку…

– Конечно, конечно, – весело согласился Иеро. – Я раздаю такие подарки всем жутким тварям, которых встречаю по пути. Правда, иногда это бывает довольно неприятно, но зато я надеюсь заслужить их любовь.

Лучар подняла голову, сильно подозревая, что он насмехается над ней, но то, что она прочла в его глазах, не было шуткой. Они помолчали несколько мгновений.

– Я люблю тебя, Иеро, – прошептала девушка.

– Я тоже люблю тебя, малышка, – ответил он. – Не уверен, что это удачная мысль, но что поделаешь!.. Мужчина страдает от одиночества, женщина может сделать его жизнь садом Эдема, и это было бы прекрасно, если бы… если бы я был свободен. Но я должен выполнить свою задачу, ибо от этого зависит жизнь многих людей, жизнь последней человеческой цивилизации на планете. Это важно, девочка, это очень важно… И любовь нужна мне сейчас не больше, чем третье ухо на затылке. – Он улыбнулся, глядя в ее сердитое лицо, и обнял девушку еще крепче. – Но я не могу справиться собой, и потому мы будем вместе, отныне и навсегда, в радости и в горе, в смерти и в жизни. Клянусь в том Господом Всемогущим!

Она приникла к нему, словно боялась выпустить из своих объятий в жестокий и злобный мир, который окружал их. Они стояли, забыв про время, голод и усталость, про своих врагов и друзей; стояли, пока неощутимый ментальный голос с некоторым оттенком сарказма не сообщил:

«Когда люди проявляют нежные чувства, это выглядит просто очаровательно. Но мы находимся в слишком опасном месте, чтобы тратить время на такие развлечения. Это я чувствую с полной определенностью.»

Будто ведро холодной воды обрушилось на них. Отпрянув друг от друга, оба подняли свои шесты и оттолкнули плот от берега. Демонстративно не обращая внимания на Горма, сидевшего посредине плота рядом с Клоцем, люди вели неуклюжее судно в темноту. Медведь поглядывал на них, поворачивая налево и направо мохнатую голову, и священник был готов поклясться, что его глаза лукаво щурились.

Опять полная тяжкого труда ночь лежала перед ними. Снова и снова подымались шесты, плот плыл через заброшенный город, по его площадям, улицам и скверам, придавленным неизмеримым грузом вод, грязи и тысячелетий. Молчаливые черные руины смотрели на них из прошлого тысячами глаз погибших, сгоревших, раздавленных людей. Безмолвные развалины, последние свидетели былого рая…

Первые лучи солнца были как чудо. Сигнал, что они, наконец, могут посмотреть друг на друга в ясном свете наступающего дня.

– Любимая, – сказал священник нежно, – если я выгляжу хотя бы наполовину таким же грязным и усталым, как ты, то здешние края не видели более мерзкого создания.

– Ты выглядишь много хуже, – был ответ. – Может быть, я никогда больше не поцелую тебя. По крайней мере до тех пор, пока не смогу как следует отскоблить ножом. – Ее утомленный голос был полон любви и ласки.

– Посмотри на этого проклятого лорса, – проворчал Иеро, меняя объект насмешек, – посмотри, как он сладко спит! Ничего, через день-другой мы достигнем берега, и он будет у меня скакать, прыгать и бежать галопом с самой тяжелой ношей, которую я смогу взвалить на его костлявую спину!

Клоц действительно спал, подобрав под себя длинные ноги; его уши слегка подрагивали. Рядом с ним, свернувшись в мохнатый клубок, дремал медведь.

– Вот как они охраняют друзей! Просто удивительно, что до сих пор нас никто не съел с такими стражами!

– Я так устала, Иеро, что согласна даже на это. Пусть меня съедят, только побыстрее… Кстати, ты знаешь, где мы сейчас находимся?

Плот медленно плыл по длинной водной магистрали, которая была когда-то городским бульваром или проспектом. Развалины зданий по обеим ее сторонам еще возносились вверх на десятки футов, и большая часть солнечного света не достигала воды, плещущей у их подножий. В результате здесь почти не росли водоросли, и плот беспрепятственно двигался в глубокой воде.

Путешественники видели свет далеко впереди и позади, но с двух сторон их окружали мрачные, тесно прижатые друг к другу руины гигантских зданий. В этих каменных утесах встречались выступы и бреши, затененные ниши и пещеры, наслоения кирпича, бетона и ржавых железных балок; казалось, что плот движется по дну огромного каньона.

Внезапно взгляд священника застыл на одной точке; он увидел нечто, вызвавшее у него холодную дрожь.

«Лучар! – Она взрогнула от его резкого ментального окрика. – Не говори ни слова! Не двигайся! Взгляни направо… на воду за большой дырой в том здании! Видишь?»

Света было уже достаточно, чтобы разглядеть разрушенную временем башню огромного небоскреба и широкую брешь в ней. Через эту щель вода вливалась в обширный бассейн, образованный стенами здания и достигавший сотни ярдов в поперечнике.

Посередине бассейна, напротив бреши-выхода на водную «улицу», торчало из воды что-то высокое и тонкое. Сначала Иеро решил, что это архитектурная деталь, возможно – шпиль затонувшего здания, но, по мере движения плота, его глазам открылся гигантский красноватый лист, пронизанный веерообразно расходящимися жилами. Это был колоссальный плавник, хозяин которого подстерегал добычу, затаившись под поверхностью воды. Размеры этого существа не поддавались воображению!

«Оно, должно быть, здесь в засаде, – заметил священник. – Ждет, чем бы поживиться… Если мы шевельнемся, у него будет шанс позавтракать!»

Слабое течение увлекло плот мимо дыры, люди застыли, скорчившись на бревнах и почти не дыша. Животные лежали посередине и казались спящими, но их глаза были уже широко раскрыты.

«Что случилось? – пришла мысль Горма. – Где опасность? Я ничего не вижу!»

«Что-то очень большое находится под водой, – пояснил Иеро. – Не двигайся, оно наблюдает. Я думаю, эта тварь может проглотить плот целиком. Я попробую прозондировать ее сознание.»

Священник проверил все известные ему ментальные каналы, включая и новый, обнаруженный в Мануне. Через несколько минут он признал свое поражением. Ментальная активность этого чудища, несмотря на его титанические размеры, была ничтожной.

Плот медленно удалялся от страшной стены. Через сотню ярдов Иеро подал знак Лучар, и оба осторожно опустили в воду шесты.

Они проплыли около двух миль, когда священник внезапно сказал вслух:

– Толкай плот направо, я вижу кое-что интересное!

Объединенными усилиями люди загнали неуклюжее судно за угол большого здания, и Иеро указал на ближайший оконный проем:

– Смотри, какая удача!

Проем был окован по периметру толстой металлической лентой. Достав нож, священник отодрал длинную полосу и поскреб позеленевшую поверхность; под лезвием сверкнула яркая желтизна.

– Я думаю, это бронза, – обрадованно сказал он, разглядывая металл. – Еще одна удача! Бронза лучше меди, она более прочная. Здесь хватит на наконечники для сотни стрел.

– Что ж, прекрасно, – кивнула Лучар. – Но давай поскорее уйдем отсюда. В этом месте мне как-то не по себе… все время кажется, что за нами подсматривают из этих старых окон. Где мы встанем лагерем? Солнце уже совсем высоко.

– Еще не знаю, – отозвался Иеро. – Будем грести, пока сможем держать шесты в руках, затем найдем подходящий островок или какое-нибудь укрытие в развалинах.

Они поплыли дальше. Течение в водяном ущелье усилилось, и плот теперь двигался быстрее. Близился полдень, когда их громоздкое судно покинуло мрачный каньон и выплыло на солнечный свет.

Путники очутились в небольшом круглом озере с чистой голубой водой – вероятно, это озерцо было связано с Внутренним морем. С южной стороны оно открывалось в широкую протоку; развалины высоких зданий окаймляли его с севера, запада и востока.

Посередине озерца вздымался маленький зеленый остров, покрытый кустарником, пальмами и сочной густой травой. Яркие цветы, желтые и голубые, росли у края вод, и их запах долетел до путников, заставив их блаженно зажмуриться. После дней и ночей, проведенных в чудовищной клоаке мертвого города, этот островок показался им райским садом на голубом бархате вод.

– Плывем туда, Иеро! – радостно воскликнула девушка. – Смотри, зелень и чистая вода! Мы сможем умыться и, наверное, найдем какие-нибудь плоды на деревьях. Скорее!

Священник замер, опираясь на свой шест и глядя на это зеленое чудо. Остров и правда выглядел очень приветливым. Пожалуй, с ним все было в порядке, но Иеро не мог отделаться от ощущения, что кто-то постоянно наблюдает за ними; это чувство преследовало его последние два дня. Островок все еще находился на территории города и, возможно, не стоило задерживаться здесь.

Но утомление победило осторожность. Они нуждались в отдыхе; после долгой тяжелой работы и он, и Лучар были на грани истощения. Отдых, пища и чистая вода… Неимоверный соблазн!

– Ладно, остановимся здесь, – сказал Иеро, опуская шест в воду. – Но не кричи так громко, девочка, мы не дома. Я чувствую какие-то ментальные излучения… чувствую их, но не могу определить, что бы это значило.

Они причалили к ровному песчаному пляжу на западной оконечности островка. В центре его был пруд с чистой прозрачной водой, окруженный зарослями папоротника и цветами, испускавшими нежный сладкий аромат. Небольшой ручей вытекал из пруда и, прыгая по камням, устремлялся к лагуне. В довершение к этому Иеро обнаружил вблизи берега целую устричную отмель, и трое путников принялись жадно поедать сочных моллюсков. Клоц, не обращая внимания на устриц, хрустел ветвями кустов, не пренебрегая травой и папоротником.

Миновал полдень. Умытые, чистые, с полными желудками, путешественники спали в тени. Клоц бродил по острову, поедая зелень и внимательно поглядывая на лагуну и здания, окружавшие озерцо. Иногда он испытывал прочность своих новых рогов на стволах пальм, оставляя в коре глубокие царапины.

Лучар и Иеро так утомились, что проспали весь день и большую часть ночи. Только пробудившись в полумраке перед рассветом, священник понял, что стоянка вышла неожиданно долгой. Прежде, чем он успел почувствовать тревогу, в его сознании раздался ментальный голос медведя:

«Вы оба нуждались в отдыхе. Вблизи никого нет, но за нами продолжают наблюдать. Я так же уверен в этом, как в том, что скоро взойдет солнце.»

«Что ж, будем готовы ко всему», – отозвался священник, поднимаясь на ноги. Он еще чувствовал некоторую скованность в мышцах, утомленных многочасовой возней с шестом.

Разбуженная его резким движением, Лучар открыла глаза и сладко потянулась.

– Неужели мы проспали почти сутки? – спросила она. – Но я все еще чувствую себя усталой… Пора двигаться в путь?

– Нет, пожалуй, еще рано. Мы слишком утомлены. Будем отдыхать здесь весь день. Я думаю, мы успеем закончить арбалеты и сделать несколько стрел к ним. Без метательного оружия нам будет трудно охотиться.

Утро выдалось прекрасное. Они плотно позавтракали, и к полудню Иеро уже закончил свой арбалет, а потом, срезав несколько молодых деревьев с ровной древесиной, принялся выстругивать стрелы.

Лучар не помогала ему. Она долго возилась у воды, приводя в порядок свои волосы, затем бегала по острову и собирала цветы. После обеда Иеро тоже прекратил работу и улегся на мягкой густой траве, положив голову на колени девушки. Поглаживая ладошкой его жесткие волосы, она начала говорить – то вспоминая прошлое, то строя планы их будущей жизни, непременно долгой и счастливой. Но вдруг Иеро прервал ее щебет:

– Я тоже надеюсь, что у нас впереди долгая и счастливая жизнь, малышка. Но вспомни, нам предстоит еще много трудов и горя, пока мы сумеем добраться до моей или твоей родины. И ты еще не рассказала, что же на самом деле заставило тебя убежать из Д'Алви? Я думаю, тебя принуждали выйти замуж против воли?

Девушка пришла в замешательство.

– Откуда ты это знаешь? – воскликнула она. – Ты все-таки проник в мой разум?

– Нет, – он улыбнулся, поднял руку и погладил ее по щеке. – Для меня ясно, что ты никогда не была рабыней. Я уверен, что ты дочь дворянина, потому что по твоим же собственным словам в вашей стране лишь священники и люди благородной крови могут учиться. А ты училась и знаешь немало. Насколько же велико звание твоего отца?

– Величайшее, – коротко ответила она. Затем наступило молчание.

– Он действительно король, да? – Иеро больше не улыбался. – И ты – его единственное дитя! Скажи мне! Это может быть очень важно!

– У меня был старший брат, но он погиб в сражении с войском Нечистого. Мой отец хотел выдать меня замуж и тем самым скрепить союз с нашим северным соседом – Эфраимом из Чизпека. Все знают, как он жесток. Чтобы избавиться от своей первой супруги, он довел ее до помешательства и выколол ей глаза! А потом заявил, что слепая и сумасшедшая не может быть королевой, и заставил ее постричься в монахини! Он зверь, животное! Кто знает, что было бы со мной? Вот почему я убежала.

– Не могу сказать, что порицаю тебя, – задумчиво произнес Иеро. – Однако я надеялся установить связи с твоей родиной, чтобы наши страны могли торговать и вместе сражаться с Нечистым, а главное, чтобы помочь вашему королевству вернуться в цивилизованное состояние. Это было бы великим и богоугодным делом! Но начинать контакт с похищения принцессы – это, милая, плохо, очень плохо.

Она вспыхнула.

– Что значит «вернуться в цивилизованное состояние?» Должна заметить, пер Дистин, что в Д'Алви живет великий и могучий народ. У нас два города, обнесенных стенами, а в них – церкви и много дворцов из камня! У нас есть все – корабли и книги, дороги и повозки, поля и скот! Все, не говоря уж о нашей храброй и многочисленной армии!

Посмотрев на нее, Иеро улыбнулся, но ничего не возразил. Глаза девушки сердито сверкнули.

– Я вижу, – сказала она, – что все эти вещи ты не считаешь признаками цивилизации.

– Ну, а как ты думаешь сама? – откликнулся священник. – В основе того, что ты перечислила, лежат жестокое рабство, ограничение знаний, грабительские налоги, вырождающаяся религия и кровавые стычки с соседями. Последнее ужасно само по себе, но еще страшнее то, что междуусобные войны ослабляют вас, тогда как надо собрать все силы для борьбы с Нечистым. Теперь скажи мне: разве это говорит о высокой культуре? О цивилизованности? По-моему, это самое настоящее варварство!

– Может быть, ты прав, – промолвила она задумчиво. – Но меня с детства учили, что наш мир устроен разумно… И мне очень трудно признать, что это не так.

– Я понимаю, моя маленькая принцесса, – кивнул головой Иеро, обнимая ее за плечи. – Но ты пережила многое… боль, страх, рабство… любовь… Чем больше испытал человек, тем лучше он понимает других. А ты еще так молода, девочка…

Лицо Лучар, прекрасное, внезапно повзрослевшее, с темными бездонными глазами, было рядом с его лицом, от аромата ее волос кружилась голова. Он почувствовал, как девушка вздрогнула, затем юные гибкие руки обвили его шею и высокая трава сомкнулась над ними…

…Горм развалился на пляже, оглядывая маленькими глазками сверкающую поверхность лагуны. «Эти люди!.. – думал он. – Сколько переживаний, сколько лишних эмоций! Но, по крайней мере, теперь мы можем сосредоточиться на главном деле, не отвлекаясь больше по пустякам.» Он повернул голову к Клоцу, который стоял рядом и перетирал свою бесконечную жвачку, потом глаза его закрылись. Залитый теплым солнечным светом островок спал в голубых водах лагуны, и только огромный лорс, вздымая остроконечные рога, нес неусыпную стражу.

* * *

Странники проснулись утром – или, вернее, были разбужены: сигнал Горма – «Тревога! Они идут!» – ударил спящих будто выпущенный из пращи камень. Через мгновение люди были на ногах, готовые к сражению и к бегству. Жуткий вопль ширился и рос над лагуной, и они поняли, что враг близко. «Аоуу, аоуу, аааоууу!» – рыдали, выли тоскливые голоса, надвигаясь со всех сторон. Теперь, даже в ярких лучах солнца, их остров больше не казался безопасным убежищем в мире первозданного хаоса. Листья пальм угрожающе шелестели, воды лагуны были не безмятежно-голубыми, а серыми, подернутыми легкой рябью, развалины гигантских зданий вплотную придвинулись к островку и нависали над ним с неясной угрозой.

В сопровождении лорса и медведя, люди устремились к центральной, более возвышенной части острова. Отсюда, наконец, они увидели своих врагов и поняли, кто следил за ними с самого начала пути по заброшенному городу.

Они появились со всех сторон в маленьких узких суденышках, наполовину плотах, наполовину каноэ, сплетенных из тростника. Поверхность вод на четверть мили вокруг острова была усеяна этими странными лодками, экипаж которых не нуждались в веслах; они гребли собственными конечностями, снабженными плавательной перепонкой. И сотни белесых голов в воде между судами свидетельствовали, что еще большее число этих созданий добралось сюда самым простым и естественным для них способом – вплавь.

«Новый вид лемутов! – думал Иеро, разглядывая эту орду. – Похожи на жаб и, вероятно, происходят от них… Жабы, вот что они такое! Дайте жабе огромный череп и бледную белую кожу, дайте ей злые черные глаза, дайте почти человеческие размеры, дайте ей нож и копье из рыбьих костей… И дайте ей ненависть!»

Пока враги приближались, сжимая кольцо вокруг островка, священник вспоминал первое впечатление Горма – что эти твари «думают и не думают». Повидимому, медведь ощутил присутствие разведчика, следившего за ними.

Тоскливый жалобный вопль внезапно стих, и только тогда Иеро понял, что люди-жабы не издают ни звука. Этот странный вой шел от окружающих остров руин, но не от жутких созданий, сновавших в воде. Был ли он сигналом к нападению? Кто знает? Множество других вопросов переполняло его мозг, но не было времени искать на них ответы. Первые шеренги атакующих достигли острова и кишели на берегу.

Решение священника – уйти от лагуны и встретить врагов на твердой земле – было правильным. На суше они передвигались неуклюже, нелепыми прыжками; большие плавательные перепонки на ногах делали их здесь гораздо менее опасными, чем в родной стихии, в болоте или воде. Однако враги казались бесчисленными, и мнилось, что их воинство поглотит четверку путников словно бездонный омут. Правда, на стороне Иеро были прочное оружие и великое искусство рукопашного боя, мастерство киллмена, отточенное годами тренировок и бесчисленных схваток в северных лесах. Кроме того, он даже не рассматривал возможность поражения; поражение означало гибель.

Битву начала Лучар: ее длинный кинжал – трофей, взятый Иеро с Мануна – сверкнул под солнечными лучами, перечеркнув алой полосой горло ближайшей жабы. В ответ ливень костяных дротиков засвистел вокруг, и люди быстро присели. Один из снарядов ударил Иеро в плечо, повергнув священника в изумление – наконечник даже не пробил его кожаную куртку! Эти монстры были никуда ни годными копейщиками – вероятно, из-за перепончатых лап, плохо приспособленных для бросания. Такое открытие увеличивало шансы путников на победу, но число нападающих по-прежнему вызывало тревогу. Сотни безобразных тварей плавали вокруг острова, разевая в безмолвной угрозе пасти.

«И с каждым часом их будет все больше и больше», – подумал Иеро, заметив, как новые плетеные каноэ появляются из-за развалин.

«Клоц! – позвал он. – Ко мне!»

Огромный лорс охранял левый фланг их маленького отряда, тогда как медведь находился справа. Рога Клоца были угрожающе выставлены вперед, и десяток мертвых людей-жаб уже валялся у его копыт. Лемуты боялись этого невиданного яростного зверя и старались держаться от него подальше.

Получив приказ, лорс ринулся к людям, и оба путника вскочили в седло. В правой руке Иеро сжимал копье, в левой – свой тяжелый меч.

«В атаку! – приказал он. – Скачи по побережью, вокруг острова! Сбросим их в воду! Горм, иди за нами!»

Как только выяснились особенности этих странных существ, опытный киллмен смог избрать лучший из способов борьбы с ними. Совсем не опасные поодиночке, они толпились вокруг в таком числе, что могли задавить людей своей массой; однако, если быстро атаковать, то на суше они будут беспомощными со своими неуклюжими слабыми ногами.

Огромный лорс был неуязвим для костяных дротиков, неспособных пробиться сквозь густую шерсть. Низкий кустарник и несколько деревьев тоже не являлись препятствием для атаки, и Клоц прошел сквозь толпу амфибий как раскаленный нож через масло. Страшные передние копыта крушили тела лемутов, в ужасе разбегавшихся с его дороги; некоторых Иеро достал острием копья, но главный труд выпал на долю Клоца. Если не считать его свирепого фырканья, сопенья медведя и выкриков людей, странная битва происходила в полной тишине. Почти автоматически действуя копьем и клинком, священник удивленно подумал, как же общаются эти странные существа. Было ясно, что люди-жабы не издавали звуков; однако он не мог уловить и никаких ментальных излучений.

Дважды они пронеслись вокруг острова, сея опустошение в рядах врагов. Внезапно, без всякого сигнала, который мог бы увидеть или услышать человек, лемуты бросились в воду лагуны. Иеро заметил, что мертвых и раненых они унесли с собой. «Наверняка съедят», – подумал он, вздрогнув от отвращения. Скорее всего, это гипотеза была верной; вряд ли подобным существам знакомо чувство сострадания.

– Они ушли, – промолвила Лучар, спрыгивая на землю.

– Да, но недалеко. Посмотри!

Со всех сторон остров по-прежнему окружала орда лемутов. Они сидели в своих плетеных челнах и плавали между ними, выставив на поверхность белесые глаза. Они никуда не собирались уходить! Смеркалось, и тела амфибий начали поблескивать холодным фосфорическим светом.

– Я думаю, они атакуют вновь с первыми лучами солнца, – сказал Иеро и обратился к животным: – «Горм, с тобой все в порядке? Клоц, ты не ранен?»

«Их оружие очень слабое, – ответил медведь. – Я думал, что в наконечниках может быть яд, но это не так. Я даже не оцарапан.»

Клоц только сердито фыркнул, встряхнув рогами. Капли крови с них полетели в лицо священнику. Он спешился, подошел к Лучар и обнял ее за плечи.

Мужчина и юная женщина стояли на берегу, глядя на живое светящееся кольцо, окружавшее остров. Наступила ночь, но фосфоресцирующие тела лемутов были видны не хуже, чем днем.

– Пойдем, – сказал Иеро, коснувшись губами виска девушки. – Нужно заточить оружие, поесть и отдохнуть. Я встану на дежурство первым. Мой арбалет закончен, и я хочу приготовить побольше стрел. Скоро взойдет луна, и здесь будет достаточно света.

– Я не усну, пока ты работаешь! – ответила она упрямо. – Два арбалета лучше, чем один; может быть, мы успеем закончить к рассвету и мой.

Нежность, звучавшая в ее голосе, заставила сжаться сердце Иеро. Даже себе он боялся признаться, насколько безвыходным было их положение. Что сулило им утро, кроме новой атаки несметных орд лемутов? Он хотел сделать несколько стрел, чтобы отвлечься и занять свои руки работой. Кольцо фосфоресцирующих тварей сомкнулось вокруг острова, и было их уже не сотня и не две, а тысячи. Что значили против них два арбалета? Ничего. Ровным счетом ничего.

«Киллмен никогда не сдается», – сказала одна часть его сознания. «Священник надеется на Бога», – сказала другая. «Ты должен умереть вовремя; вспомни о Мануне», – предупредила третья. Он горько усмехнулся, и Лучар удивленно посмотрела на него.

Но она молчала. Она уже привыкла к мысли, что ее странный спаситель, ее любимый, был человеком настроения.

– Хорошо, – кивнул он, – давай закончим с арбалетами.

Это случилось после полуночи. Иеро внезапно отложил почти готовую стрелу, его рука, сжимавшая нож, дрогнула: cтранный ментальный сигнал пришел к нему. Нечто безымянное двигалось в ночи, прикрытое щитом, под который он не мог проникнуть. Но оно таило угрозу, в этом священник не сомневался. И оно двигалось с запада, со стороны Мануна!

Он быстро разбудил своих спутников; Лучар, которую все-таки сморил сон, слегка застонала, открыв глаза. Он успокаивающе положил руку на ее голову.

«Я тоже чувствую это, – сообщил медведь. – Не могу сказать, что там такое, но ты прав – оно движется к нам. И движется быстро!»

– Нечистый! – воскликнул Иеро в отчаянии. – Эти проклятые лемуты наверняка их союзники и должны были лишь обнаружить и задержать нас! – Он повернулся к медведю: – «Покинем остров и будем драться на воде. В конце концов, копья этих тварей угрожают только нашим телам, но не душам!»

«Терпение, друг Иеро, – пришел холодный ответ. – Ты сможешь найти лучший выход. Ты – наш вождь. Мы сумели избежать многих других ловушек…» – Тут наступила пауза, как будто странный нечеловеческий разум медведя рассматривал какую-то новую и непривычную мысль. Затем пришло замечание, поразившее Иеро; в нем был юмор: – «Не надо прощаться с жизнью раньше, чем нас действительно убьют!»

Он ощутил прикосновение ладони Лучар и повернулся к ней. Девушка смотрела на него широко раскрытыми темными глазами.

– Дорогой мой, значит, мы должны умереть? Нет никакой надежды, никакого пути к спасению?

– Я не вижу выхода, девочка. Мне удалось бежать, но больше они не допустят такой ошибки. Из моего мозга, от всех наших разумов, они могут получить новое знание – такое, что обеспечит им победу. Древнее оружие, которое я разыскиваю, может стать неотразимой силой в их руках; добавь к этому необычные способности медведя и мое собственное открытие, новый канал ментальной связи… – Он печально улыбнулся и продолжал: – Трижды мне удавалось избежать смерти… Но в этот раз… Клоца они тоже не возьмут живым. – Он повернул голову к медведю: – «Горм, ты готов умереть, сражаясь вместе с нами?»

«Если необходимо, – был ответ. – Наши cтарейшие велели мне быть с тобо. всюду. Когда ты прикажешь, я перестану существовать. Однако давай все же подождем до рассвета.»

– Мрачный будет этот рассвет! – воскликнула девушка. – Он несет нам только ужас и смерть!

– Горм прав, – твердо сказал Иеро. – Мы не умрем, пока не придет наше время. Кто знает, что может случиться?

Он обнял ее за плечи, и так они стояли на берегу острова, ожидая солнечного восхода. Рядом с ними, как часовые, застыли животные; фырканье Клоца, ловившего ноздрями утренний бриз, иногда нарушало тишину. Фосфоресцирующее кольцо врагов стало бледнеть под первыми лучами солнца. Снова путники услыхали тоскливый вопль, который стал для них символом этого страшного города.

И вместе с жутким заунывным звуком пришли те, кто охотился за ними. С юга, со стороны открытого моря, к острову скользил черный корабль; с ним шла их гибель, жестокая и неизбежная.

Амфибиеподобные лемуты, бледные тела которых покрывали поверхность вод, расступились, и корабль скользнул в этот обрамленный живыми стенами канал. Люди-жабы плыли за ним, стягиваясь отовсюду к замедлявшему ход судну. Наконец, оно застыло в сотне ярдов от берега; казалось, темный корпус покоится не на воде, а в этой отвратительной белесой массе. Слуги пришли к своему господину.

Теперь, когда корабль оказался рядом, Иеро был вынужден снова воздвигнуть ментальный барьер, опасаясь, что Нечистый снова попробует овладеть его разумом с помощью своей дьявольской машины. Он почувствовал, как плечи Лучар дрогнули под его рукой и взглянул на нее. Лицо девушки было бесстрастным.

Адепт, который стоял на мостике корабля в окружении людей и нескольких Волосатых Ревунов, громко заговорил на батви. Он являлся точной копией С'даны и только по голосу, более молодому и сильному, можно было понять, что это – другой человек.

– Ты попался, священник, вместе со своим зверьем и девчонкой! Согласен ли ты сдаться без сопротивления? – его тон был насмешливым, и кровь закипела в жилах у Иеро. Стиснув зубы, он справился с гневом и усмехнулся в лицо врагу.