– Фо имя Сфета, подождите! – Душный стал заметно отставать.

– Вашу ма-ать! – Миша тоже оказался не самым умелым пловцом.

А мне вспомнилось наше озеро. Вспомнились ночные купания в свете луны и добрых звезд, приветливое лицо Наташи, которое в полутьме выглядело еще более привлекательно, чем обычно. Воображение само дорисовывало невидимые детали, творя идеальный образ. Я закрыл глаза. Так легче плыть, легче ждать неизбежного.

Сейчас тонко взвизгнет Душный, когда его коснется скользкое рыбье тельце, потом забьется в предсмертной агонии Миша – это безглазая мерзость перегрызет ему горло.

Я плыл. Скорее, скорее… Сейчас моя жизнь зависит только от усилий моих ног и рук.

Взвыл, оглушая нас, Душный:

– Они здесь!!!

Проорав это, чокнутый поплыл намного быстрее. Он легко догнал Мишу, и в этот миг трусливый жулик погиб. Раздался его предсмертный хрип, сменившийся бульканьем воды в глотке. А над всем этим – Рев оставшихся на берегу тварей. И эхо множится под гулкими сводами, рождает все больше страха в сердце.

Я вспомнил старую черную шутку. Чтобы спастись от акулы, не нужно плавать быстрее всех – достаточно обогнать последнего из товарищей.

Тем не менее острова я достиг первым. Открыл глаза только тогда, когда почувствовал, что колени упираются в камень на дне. Вторым на берег выскочил Душный. Если мы выберемся из Колодца, парень точно станет чемпионом по плаванию кролем. Хотя нет – в финальном заплыве он навряд ли сможет обогнать мертвого брата.

Следом за Священником выбрались на берег и остальные. Нас осталось всего-то четверо. Я, Душный с охранником и старый Джон.

Люди были измотаны до предела. Старик попросту повалился на камни и хватал ртом воздух, Священник и телохранитель тоже лежали и растирали свои продрогшие тела, я стал массировать ноги, которые чуть не подвели меня во время заплыва. Стылое дыхание подземелий пробирало до костей.

– Вниз! – снова слышу свой голос. – Не расслабляться!

Важно, чтобы люди не успевали думать, сомневаться.

Я подаю пример – встаю и первым прыгаю в узкий, почти вертикальный лаз. За мной без слов устремляется Джон, потом остальные. Камни обдирают мокрую одежду, царапают и без того изодранную кожу. Едем вниз, тормозя коленями и локтями. Долгий-долгий спуск. Я вспоминаю робкие движения по самой первой расщелине, у входа в Колодец. Теперь, когда отступать некуда и терять нечего, все стали во много раз смелее. Хорошо это или плохо?

И вот я срываюсь с потолка на следующем ярусе. Благо свод здесь невысокий, я даже не группируюсь – знаю, что падать недолго, а внизу – песок. Рядом падают остальные. Чувствую впереди нескольких тварей. Командую вжаться в стену, всеми силами стараюсь не выдать наше присутствие.

Крадемся вдоль стены. Молча, чтобы не привлечь внимание существ. И монстры действительно пробегают мимо. Есть пара минут, чтобы вздохнуть свободно. Осматриваюсь.

Пещера красива. В естественную красоту подземной полости вплетается красота искусственная. Тянутся по всему своду какие-то письмена, рисунки, забавные орнаменты. Мне начинает казаться, что эти подземные коридоры и залы сильно напоминают мне что-то уже давно виденное. Странные мысли наполняют голову.

Входим в следующий зал. Теперь уже язык не поворачивается назвать его пещерой. Здесь освещение еще ярче, письмена и вязь линий на стенах и своде – еще живописнее. Но любоваться некогда.

– Идем медленно, скрываясь от глаз, – командую я.

Джон кивает, хотя я вижу, что на лице его проскальзывает недовольство. Я и сам удивляюсь, но выходит, что остатками отряда теперь приходится руководить мне. Плевать. Я раскручиваю сеть времени, расплетаю перед мысленным взором образы будущего, по инерции двигаясь вперед.

Взвесь, туман… В грядущем сплошные неясности. Вероятности изгибаются и скручиваются в тугой узел. Не один месяц надо потратить на то, чтобы картинка нарисовалась более-менее четко.

Если слова Кеда о прорицателях, работающих на СВ, – правда, то у них могущественный дар. Как можно легко и непринужденно строить в уме картины будущего? Здесь ведь абсолютно ничего непонятно!

Мой дар все-таки проще – вычленять кусочки, сценки из будущего, чувствовать сущность людей…

Пробегаем в третий зал. Твари уже не беспокоят нас. Нас попросту не видят.

В углу – узкая расщелина. Это проход на нижний ярус, туда, где располагается центр. Я прыгнул не задумываясь. Снова ободрал руки, кожа на локтях уже висела лохмотьями. Ничего, я ведь быстро восстанавливаюсь, помогает проклятое умение…

– Вперед! – крикнул я.

Из прохода вывалился потрепанный Джон, за ним бледный и окровавленный Душный, а потом его телохранитель. Крайне неудачно. Еще за пару секунд до того, как парень приземлился, я зажмурился и покачал головой. Не повезло!

Охранник в лазе, похоже, приложился затылком о камень и теперь вывалился из-под потолка головой вниз, после чего в бессознательном состоянии размозжил себе череп об пол.

Душный схватился за голову, я скомандовал:

– К водопаду! Не стоим! Оружие на изготовку!

Нечеловеческая красота залов поражала. Киноварь сплеталась с нежно-лиловым, переходила в багрянец и обрывалась терракотовым. Неописуемо прекрасно переливались грани кристаллов, и многочисленные радуги играли внутри потоков катящейся с потолка воды.

Тварей поблизости не было. Я ощущал, что очень много существ находится где-то впереди. Но пока проходы демонстрировали лишь пустоту и тишину. Правда, бежали мы все равно быстро.

– Впереди твари! – предупредил я спутников. – Осторожнее. Готовьте оружие!

Ворота Ада! Досюда дошел неизвестный мне героический картограф. Сколько погибло людей, чтобы набросать маленький план пещер Колодца?

Я пробежал через Ворота и попал в длинный, ярко освещенный коридор. По стенам и потолку теснились треугольные соты. Отсюда появляются твари. Я не смог до конца понять весь цикл их рождения, но знал, что они выходят отсюда. Уже развившимися и смертоносными.

Затараторил свои молитвы Душный, выругался Джон.

И в этот момент я наконец понял, что никакой королевы нет. То, что металось внутри моей головы, обрело четкие формы. Картинка почти сложилась.

Если все так, как я думаю, то Мудрые хуже психов с их Территорией. Намного хуже!

– В чем дело, Джон? Куда мы идем?!

– Что? – прохрипел мне в ответ еле дышащий старик. – Что такое?!

– Там нет матки! Зачем ты вел нас сюда?!

– Как нет матки? О чем ты?

Впереди была Главная пещера, Главный зал, куда уже пару десятилетий жаждут попасть несколько осведомленных жителей острова.

– Что тебе нужно в Главной пещере?! – Я пошел на старика и схватил его за грудки. – Отвечай, маразматик!

– Прекрати! Отпусти меня! – Джон вырвался и бросился вперед. Я громко выругался и побежал за ним.

– Стойте! – заверещал сзади Душный.

Перед нами, заслоняя проход в Главную пещеру, стояла живая стена. Тварей было не меньше трех десятков. Огромные и безмолвные, словно статуи.

– Момент рождения! – восхищенно проговорил Джон и остановился.

Я налетел на него и хотел уже продолжить разборки, как Душный обогнул нас со стариком и рванул к замершим в линию тварям.

Силы почти покинули меня. Я устало вздохнул и прошептал ему вслед:

– Дурак…

Священник, раскачиваясь от усталости, бежал навстречу монстрам. Томительно тянулись вязкие секунды. Душный остановился в метре от существ, те так и не шелохнулись. Тогда Душный упал на колени и стал говорить:

– Я хотоф исполнить пророчестфо. Примите эту жертфу ф сердце своехо обиталища. Дайте жизнь новым духам, используя мою плоть и кровь, дабы остафить ф покое наш клан, нашу землю, наш мир!

Священник опустил голову. Твари не двигались.

– Вернись! Уходим!!! – напрасно кричал я.

Немая сцена затянулась. А потом я увидел, как существо, стоящее как раз напротив Душного, задрожало, подалось вперед и, не сдержавшись, вцепилось клыкастой пастью в плечо психа. Священник взвыл, и, словно по команде, остальные твари накинулись на него. Крик потонул в рычании существ и хрусте разрываемых на части костей и сухожилий. Медленно выкатился из этой кучи-малы череп Клюва и с укором уставился на меня пустыми глазницами.

В этот момент Джон бросил в пирующих монстров гранату. Ту самую, что якобы берег для уничтожения матки. Грохнул взрыв, посыпались камни со свода. А старик с невероятной скоростью ринулся вперед.

Я почувствовал его замысел. Джон решил пробежать мимо контуженных взрывом тварей. Безумие вело его к цели. И я понесся за ним.

Шансов практически не было. За те мгновения, что мы бежали сломя голову к только что сожравшим нашего товарища существам, я вспомнил всю свою короткую жизнь.

Как и раньше, меня накрыли видения. Мне показалось вдруг, что совсем рядом Кед, а потом…

Карие глаза Наташи, смех Ирки, теплые губы Али…

Сосны, клевер с бисеринками росы, замысловатая мелодия лесных птиц, запах жареной курицы, линии парт в аудитории, вкус лимонада «Яблонька»…

И звезды, звезды, звезды. Взлетающие корабли на Воронежском космодроме, уханье антигравов и свист рассекаемого воздуха…

А потом из поднявшейся пыли на нас прыгнули твари. Одна подсекла Джона, отхватив мощными челюстями ему полноги, другая попыталась вцепиться мне в руку. Я инстинктивно сместился в сторону, и клыки прочертили несколько дорожек вдоль плеча.

В это время мимо пробежала массивная и до боли знакомая фигура.

Кед!

Капитан Кедров врезался в очередную летящую ко мне тварь и, не останавливаясь, понесся дальше. Я устремился вслед за ним. Задавать вопросы, откуда здесь взялся Кед, не было времени.

Мы проскочили. Выбежали из зева тоннеля в абсолютно круглый зал с идеально сферическим сводом.

Кед вбежал в Главную пещеру первым. Остановился и с вызовом повернулся ко мне. Позади замерли, будто в террариуме, гнавшиеся за нами твари, а в центре зала, прямо за спиной капитана, пульсировало Черное сердце. Все оно было в мутной слизи и непостижимым образом висело прямо в воздухе.

Все выглядело совсем как в моих детских кошмарах. Теперь-то я понял, что напомнили мне нижние уровни Колодца. Все здесь было почти таким же, как на подземной базе. Той, что находилась под моим домом.

Здесь не хватало только контейнера и людей в скафандрах.

– Уходи! – коротко велел Кед.

– Как ты здесь оказался? Что случилось? – Чувство правды, показавшееся мне в Колодце до невозможности сильным, буксовало, не собиралось давать ответ.

– Уходи! Или я убью тебя!

– В чем дело, Кед? – я выставил вперед руки и развернул их ладонями вверх. – Что такое?

– Хорошо, – холодно кивнул капитан. – Я скажу тебе, что такое!

Мне показалось, что тень улыбки тронула его губы. А затем я услышал шорох за спиной и обернулся.

Между тварями, волоча израненные ноги, ползком пробирался Джон.

– Мое! – крикнул он, захлебываясь кровью. – Моё бессмертие!!!

Рука старика вытянулась, словно желая зажать в ладони Черное сердце. Несколько пальцев у Джона уже отсутствовало, на предплечье обнажились кости.

– Мое, – последний раз выдохнул он, а затем глаза его остекленели, голова осторожно и как-то нежно легла на пол.

– Ты дебил! – засмеялся Кед. Смех звучал в этом месте нелепо и страшно. – Ты просто старый дебил, Джонни!

Но старик уже не слышал Кеда. Джон Рибейра – историк, бывший член СВ и старейшина клана Мудрых – попросту умер. Он почти добрался до своей заветной цели. Горы трупов, и такая досадная неудача!

– Тоже хочешь бессмертие? – обратился ко мне Кед. – А вот фигу!

Пресловутое бессмертие! Но откуда ему взяться в таком месте?

Мои чувства молчали. Я понимал лишь то, что у тварей нет никакой матки и что цель путешествия под землей заключена в этом Черном сердце.

Но на каждый вопрос должен найтись ответ – помогла логика. Получалось, алчный Джон, его приятель-старейшина и еще несколько человек, посвященных в тайну Колодца, знали, что в этот день, в момент рождения новой партии тварей, тот, кто будет держать в руках сердце, получит вечную жизнь.

– Извини меня, Сережа! – В глазах Кеда появились огоньки безумия. – Я соврал. Ты не второй сорт, ты просто еще не созрел. Ни алкоголь, ни эмоции не питают твой дар достаточно долго…

Так вот оно что! Никакой я не неудачник, меня нарочно привезли сюда. Все проколы действительно сфабрикованы! Это все – продолжение обучения?

А Кед, значит, пробрался в Колодец, и, пока мы отвлекали тварей, выступали пушечным мясом, капитан спокойненько в одиночку дошел до Адских Ворот и ждал, пока представится возможность пройти. И сейчас решил убрать конкурента.

– Я переиграл их всех! Я лучший, не ты! – продолжил Кед, делая шаг ко мне.

– Успокойся, Кед! – попытался я урезонить его. – Мы же не враги! Мы пришли сюда вместе, помнишь?

– Помню, – усмехнулся здоровяк. – Я все помню.

Он достал из нагрудного кармана солнцезащитные очки и быстрым движением нацепил их на нос. Блеск стекол и широкие скулы.

– А ты еще помнишь меня, Сережа? – издеваясь, проговорил Кед. – Помнишь мою «проверку»?

И теперь я узнал его. Вот почему он показался мне при первой встрече каким-то знакомым. Этот урод чуть не убил меня в детстве. Унес в лес и заставил с ним драться, угрожая ножом. Теперь сцена тех далеких лет вернулась ко мне, обрастая новыми подробностями. Я вспомнил, как выхватил у Кеда нож и сам несколько раз полоснул его, прежде чем здоровяку удалось убежать.

– Зачем? – только и спросил я.

– Тогда я работал на Секретное Ведомство, – стал рассказывать Кед. – Для того чтобы пройти все проверки, предусмотренные проектом, ты должен был не проиграть ни разу. Вспомни все свои драки и поединки, Сережа. Вспомни, сколько раз ты проигрывал.

Я послушался и напряг память. Голова после беготни по пещерам и сражений с тварями работала плохо. Бег за флаером – моя победа, сражение с Кедом – моя победа, драка со Стасом – моя победа, стычка с лесной собакой – моя победа, игра со Стасом в баскетбол – снова моя победа. Но Аля, Наташа, председатель, Воронежский космодром, сумасшедшие с Территории и банда Жирного – здесь ведь я проиграл. А сколько еще Других, мелких побед и поражений я упустил?

– В общем, ты выигрываешь в критических ситуациях, – сказал Кед. – Вернее, выигрывал! Но я сегодня оборву твою выигрышную серию!

– Ты все-таки за мной приглядывал, да? – перебил я Кедовы мысли вслух.

– Да, – зло бросил он. – Ты должен был получить бессмертие под моим присмотром. Это место дает его один раз в двадцать лет. По крайней мере, мне так говорили.

– Кто?

– Секретное Ведомство, – процедил Кед сквозь зубы.

– А ты, значит, не послушался? Решил в героя поиграть?

– У меня есть друзья помогущественней СВ. Я сомневался до вчерашней ночи, но теперь все для себя решил, – голос Кеда налился желчью. – Я нарушил приказ. Да, теперь я стану бессмертным! Я, а не ты!

С этими словами Кедров кинулся на меня. Я ожидал броска, блокировал ногу противника и, перехватив ее, опрокинул Кеда на пол. Капитан зарычал и резким движением корпуса высвободился из моего захвата.

Теперь атаковал я. Как тогда, на тренировках, когда все казалось таким простым и Кед мнился мне если не другом, то родственной душой и мудрым учителем. Удар не достиг цели. Кед намного превосходил меня в росте и весе, но это не мешало ему быстро двигаться. К тому же конечности его были длиннее, поэтому, отскочив от летящего кулака чуть назад, Кедров легко, без замаха врезал мне в челюсть.

Я предчувствовал удар, вот только не ожидал, что ему все-таки удастся достать меня. На мгновение мир раскрутился перед глазами, на языке стало солоно и липко. Я понял, что падаю.

Лежать на каменном полу в многолетней пыли оказалось так приятно. Вставать не хотелось. Ныли мышцы после долгой беготни, жутко болело лицо. Я знал, что смогу победить, чувствовал это, а значит, можно не прилагать никаких усилий, судьба ведь ведет меня! Прорицатели СВ уже знают исход этого поединка.

Кед подошел и дал мне ногой по ребрам.

– Слабак! – прокомментировал он мой вскрик, а затем посмотрел на часы. – Зря на тебя возлагают такие надежды!

Я хотел что-то ответить на оскорбление, но не смог. Из горла как назло вырывались только сдавленные стоны. Да и видел я действия капитана весьма смутно – через застилавшую глаза красную пелену боли.

«Он ударил меня и послал домой», – слова Полины вдруг пришли издалека, из того уголка памяти, в который я старался не заглядывать.

Полина. Раненая молодая мать. Ну, или почти мать. Испорченная, но беззащитная. А Кед бил ее. Ублюдок!

И все его поступки оказались насквозь пропитаны фальшью. Все его слова лживы. Он чуть не убил меня в детстве, прикидывался другом и клоуном-добряком все эти месяцы, оставил меня на Территории психов, откуда я выбрался лишь чудом. И непонятно, на кого он работает и что за существо скользнуло ему вчера в ухо…

Предатель! Пусть я погибну сегодня, но, по крайней мере, это будет не зря. Я расквитаюсь за все эти годы страданий, за все умершие во мне мечты и все полученные мною раны.

Я вскочил на ноги и, превозмогая боль, пошел на Кеда.

– Я прощаю тебе алчность, прощаю предательство и глупость, – я плевал слова в лицо капитану. Двухметровый детина отступал от меня, явно не ожидав такой прыти. – Но одного я не прощу тебе. Не прощу никогда того, что ты обижаешь слабых. Не за себя, не за ЗЕФ, а только чтобы отомстить за Полину и за того испуганного ребенка, которым я был и которого ты чуть не зарезал в лесу. Только за них я и убью тебя!

Кед вдруг раскатисто заржал:

– Ты хоть знаешь, кем работала эта Полина до Забвения? Она была проституткой, снималась в порно! Ты должен благодарить меня, что я хотел выгнать из деревни эту дрянь!

Я захрипел и ударил Кеда. Чувствуя, что он будет уходить вправо, я изогнул траекторию таким образом, чтобы нога обязательно встретилась с лицом урода. И ботинок действительно заехал ему в бровь. Стекло в очках Кеда разбилось, а сами они съехали набок.

Кед взвыл, сбросил поломанные очки и размахнулся пудовым кулачищем, но я ждал удара и ушел влево, под руку, одновременно вдарив здоровяка по почкам.

Кед снова взревел и попытался припечатать меня локтем по голове, я сместился вниз, почти лег, изгибаясь, и ударил его по ногам.

Затем кувырок, и снова боевая стойка. Жутко болят руки и ноги. Кожа везде содрана до мяса, к запекшейся крови прилипли обрывки одежды. Саднят царапины на руке, оставленные зубами монстра. В голове тикают часы – а ведь скоро я умру от яда! Но, может быть, именно сознание этого и придает мне новые силы?

Я вижу Кеда, держащего нож и ухмыляющегося в снежной полутьме…

Удар сокрушительной силы. За мальчика! За этого наивного мальчишку, которым я был так давно! Сейчас я прав, как никогда!

Нога находит солнечное сплетение, вышибает из капитана дыхание.

Синяки на запястьях. Лицо, прикрываемое тонкими руками, и Кед безжалостно бьет Полину в живот, прогоняя из своего дома…

Урод! Я наношу последний удар. Кед вываливается из Главной пещеры назад в галерею. Монстры с интересом смотрят за тем, как капитан пытается подняться.

– Друзья, друзья! – качая головой, повторяет Кед.

Но существа ничего не слушают. Они медленно, сначала нерешительно, затем все быстрее и быстрее обступают Кеда. Проходит секунда, другая, а мгновением позже монстры разрывают тело капитана на куски.

В куче темно-серых тел я неожиданно вижу, что кровь Кеда пронзительно синяя. Значит, пятна, оставшиеся на снегу, после того как мы с Кедом дрались впервые, – это на самом деле его пролившаяся кровь.

В этот момент меня отвлекает шум. Черное сердце совершает особенно сильный удар. Изо всех сот в тоннеле, где только что погиб капитан, вырываются серые существа. Они немного меньше взрослых тварей, покрыты слизью и жалобно пищат.

Чудо рождения. Новое поколение инопланетных монстров. Я оказался в нужное время и в нужном месте. Задумка ли это кого-то свыше, или случайное стечение обстоятельств – думать некогда. В глазах темнеет. Я чувствую слабость во всем теле. Яд. Еще немного, и я умру. Понимая это, я ни секунды не колеблюсь, прежде чем принять решение.

Так или иначе нужно воспользоваться сложившейся ситуацией. Я подхожу к сердцу и, сжав зубы, прикасаюсь руками к воплощению своего детского страха.

Вспышка.

В мозгу будто бы взрывается термоядерный заряд. А потом меня принимает в себя ласковое небытие.

23.09.2216

Очнулся я в лесу. Противные холодные капли с деревьев падали на лицо. Полуголые кроны уныло покачивались в серой вышине, почти касаясь верхушками стремительных низких туч.

Я жив, я свободен. Осознание этих простых вещей придало мне силы. Чувство правды снова слегка остыло, огонек его теплился теперь в самом далеком уголке моего существа. Никаких грядущих вероятностей я больше не видел. Зато чувствовал в себе нечто иное – теперь я бессмертен. Вот откуда взялись новые силы.

Осмотрев свои руки и ноги, я обнаружил, что ко всему прочему еще и полностью исцелился. Никаких следов драки, никаких лоскутов кожи на локтях и коленях. Я здоров и бессмертен. От радости хотелось плакать, но я сдержался.

Вспомнил продажного Кеда, алчного Джона, фанатичного Душного и трусливого Мишу. Вспомнил Тиму, Юкку и охранников. Значит, я лучше их, если смог выиграть приз в этой глупой игре на чужой территории?

Нет. Я не лучше. Просто кто-то продолжает дергать за веревочки, а я послушно выполняю танцевальные па.

Снова один. Без друзей, без веры в будущее. Наверное, они хотят сломать меня, добиться того, чтобы я стал послушным инструментом. Видимо, со стороны это выглядит очень забавно. Но я же выигрываю раунд за раундом! Я же иду к своей цели. Вот только каждый новый день приносит все больше сомнений в том, действительно ли эта цель моя.

Я поднялся и осмотрелся. До входа в Колодец было метров десять, не больше. Пожухлая трава, кусок веревки, обмотанный вокруг сосны. Похоже, что твари вытащили меня из подземелий и оставили здесь. Почему? Я силился вспомнить и не мог. Точно так же как не мог представить, сколько времени провел в беспамятстве.

Последним воспоминанием была надвигающаяся тьма и мысль о том, что яд проникает мне в мозг. Но теперь-то я жив и здоров, а тварей поблизости нет. Чудеса!

Ноги держали плохо, на одежде засохла чья-то кровь. Я побрел к небольшому прудику, по которому тихонько плыли мертвые листья. Нужно умыться, а затем искать путь в селение Мудрых, и дальше – к станции и нашей деревне.

Путь обещает быть непростым. Задание не выполнено, я единственный, кто остался в живых… Очень нехорошая ситуация. Единственное, что радовало, – так это уверенность, что твари больше не тронут меня. Вместе с бессмертием я, видимо, приобрел у жуткого сердца и какой-то опознавательный знак, с которым существа теперь будут принимать меня за своего.

А может, и раньше они не собирались убивать меня, а только «проверяли». Может, на самом деле они решили подарить мне бессмертие? Глупость! Так не бывает!

Свой среди чужих. Хех…

В голове никак не связывались подземная база под моим домом и Колодец, не сопоставлялись Кед и незнакомец, что чуть не убил меня в детстве. Что будет дальше?

Прудик отразил совсем не то, что я ожидал увидеть. Где ставшее уже привычным лицо со ссадинами, кривым, неправильно сросшимся носом и огромными синяками под глазами от постоянного недосыпа и контакта с ядовитыми спорами? На меня смотрел из пруда, словно насмехаясь, свежий и симпатичный парень. Ровный нос, правильные очертания скул и подбородка, белые зубы.

Я выпустил струйку слюны в противное слащавое отражение. Я не герой комиксов, не отважный космодесантник и не кинозвезда. Эти правильные черты мне совершенно ни к чему. Я самый что ни на есть обычный зек, уголовник. Только вот немножко бессмертный. Да еще немножко разбирающий грядущее и находящий правду вокруг…

Пора было возвращаться. Обратно. В то место, что никогда не станет для меня домом, но где мне придется жить. И ждать того, для чего меня создали.

Возможно, до конца своих дней.

30.09.2216

– Сережа? – слабо спросила Полина.

Девушка все еще лежала в хижине, и состояние ее продолжало вызывать опасения. Ребенка за время моего отсутствия она успела потерять.

– Все хорошо, – ответил я глупой фразой. – Все в порядке.

– Ты изменился, – улыбнулась девушка одними уголками рта. Лицо ее было бледным, а дыхание прерывистым.

– Нет, – сказал я. – Разве только внешне. Поверь, я прежний уродец…

– Брось, Сережа! Ты хороший. Не говори так.

– Какой я, к чертям, хороший? – Я сам удивился тому, что меня задело за живое это ее утверждение. – Из-за меня ты чуть не потеряла руку, из-за меня погибло много людей. Да и хороших, знаешь ли, в Забвение не помещают…

– Это все не зря, – серьезно произнесла Полина. – Все не зря. Нам воздастся…

– Кому воздастся? Тебе? Мне? – Я поразился, что она рассуждает обо мне, как о пророке.

– Обоим, – сказала девушка.

– Я не понимаю!

– Мы могли бы быть вместе, – грустно сказала Полина. – Жаль, что этого никогда не получится.

Представив себя рядом с этой девушкой, я спросил уже спокойнее:

– Почему? Неужели ты думаешь, что у тебя нет шансов из-за изуродованной руки?

Спросил и сам удивился, что стал рассуждать о нас с Полиной как о возможной паре.

– Нет, не в руке дело, – слабо улыбнулась девушка. – Ты слишком правильный. Ты не сможешь жить со мной.

– О чем ты! – нахмурился я. – Что во мне правильного?

– Как тебе сказать, – девушка закусила пересохшую нижнюю губу. – Ты видел меня только с одной стороны. Ты ж не знаешь о моих занятиях до тюрьмы, даже не знаешь, почему я попала сюда.

– Почему же? – задал вопрос я и понял, что действительно ничего о ней не знаю. Только то, что она снималась в каком-то порно, если верить россказням Кеда и моим смутным видениям.

– Я суккуб, – заявила Полина.

– Кто? – удивленно моргнул я.

– Генетически измененный человек, мутация, – объяснила девушка.

– Что за странное слово?

– Суккубы – это разжалованные в ранг демонов сирены, наяды, языческие богини, – иронично объяснила Полина. – Они постоянно нуждаются в том, чтобы их любили.

– Но при чем здесь ты?

– Я хочу соблазнять. Хочу разного. Это генетическая болезнь.

– Ты хочешь сказать, что все время жаждешь секса? – удивился я. – Никогда бы не подумал.

– Я стыжусь этого. Секс поднимает мои жизненные силы. Я гораздо старше, чем выгляжу. И ведь понимаю, что так нельзя. Но иногда меня накрывает. Хочется насилия или неизвестности. Хочется чего-то. Это как жажда крови у вампиров.

– Так, значит, Кед был прав, – наконец-то понял я.

– В том, что я такая? Он это тебе пытался сказать?

Я кивнул.

– Да, он знал. Это не твоя вина. Ты просто слишком маленький и доверчивый. А я так запуталась.

– Кто еще знает? – спросил я.

– Об этом знало почти все селение. Почти все мужчины ходили ко мне.

– Твою мать, – выругался я. – Почему ты мне не сказала? Почему мне ничего не говорят?

– Я просила их. Хотелось иметь хоть одного друга. Но ты не такой. Ты даже другом быть не в состоянии, потому что ты тоже изменен. Тебя делали одиночкой. И из-за этого тебя боятся, – ответила Полина.

– Ты не сказала, как попала в Забвение, – прервал я ее стремительную тираду.

– Один из членов СВ застукал меня со своим сынишкой. Сын был еще совсем молод. Но он мне правда нравился. Может, у нас и получилось бы что-то в итоге. Но папаша упек меня сюда. Урод.

Значит, Полина даже не совершала в общем-то ничего особо предосудительного. Просто неуемное либидо (или как это называется?) толкало ее на необдуманные поступки.

– А каковы были официальные обвинения?

– Они раскопали информацию, что я работала на иностранную фирму. Ну, секс-услуги. Обвинили в шпионаже.

Теперь мне все стало ясно. Кед на самом деле не врал.

– Спасибо, Полина, – сказал я и поднялся. – Ты, сама того не желая, помогла мне выжить и победить.

– Пожалуйста. Только я не совсем поняла…

– И не нужно, – перебил я ее. – Выздоравливай!

– Подожди, – Полина сжала мое запястье уцелевшей рукой.

– Нет, – улыбнулся я. – Так действительно будет лучше.

Я вышел из домика. Снаружи меня ждали Грег и Вера. Грег был какой-то помятый и стоял, прислонившись спиной к стене. Заметив меня, он сразу же отошел и нахмурился.

– Как она? – в который раз спросил я у мужчины.

– Ты спрашивал, – заворчал Грег. – Нормально. Ожоги почти прошли. Скорее всего, выживет.

– Почему вы не обратились за помощью на станцию? Я же попросил перед уходом сделать это!

– Мы лечили сами. Прижгли рану. – Грег поиграл желваками на скулах. – Нечего нам с этими тюремщиками цацкаться!

– Ты не прав, Грег, – сказал ему я. – Можно было отработать медицинскую помощь, и все было бы хорошо.

– Нет, – отрезал Грег. – Я принимаю решения!

Я размял плечи и похрустел костяшками пальцев.

– Теперь, после смерти Кеда, должен командовать я, Грег.

Мужчина замер, взглянул на меня исподлобья, сжал кулаки.

– Нет, – повторил он. – Ты погубил Кеда, Мишу. Вернулся оттуда свеженьким, чистым, а они лежат в Колодце…

– Кед положил три четверти селения в нелепой битве с Жирным. Стоило попробовать договориться!

– Трус! Ты вообще с похмелья в бой пошел! – парировал Грег. – Я до сих пор не пойму, как ты в живых остался. Нам не нужен командир-алкоголик!

«Я не алкоголик!» – хотелось выкрикнуть мне, но я смолчал. За время похода выпить не хотелось ни разу – это хороший знак. Но, вспоминая прошлое, особенно время перед арестом, я мог с уверенностью говорить, что у меня были проблемы. Вызвано это подсознательным желанием усилить чутье или нет – не важно.