Жестокие звезды

Надзиратель неудачным ударом попал мне прямо в нос. Так как я лишился большинства гражданских прав, лечить его после перелома никто не торопился. Хорошо хоть за эти несколько дней нос уже почти зажил. Организм иногда поражал меня своими возможностями.

– Да я тебя щас разорву и закопаю, твою налево! – Надзирателя, похоже, задел мой вопрос. – Сиди тихо и не смей спать!

Я не стал лезть на рожон и, поморщившись, кивнул. Надсмотрщик отошел и сел в кресло.

Что же со мной будет на острове? Мне и сейчас-то было невесело пребывать в подчинении у идиотов, а ведь так теперь придется жить годами.

Ужасно хотелось выпить чего-нибудь горячительного. Я набрал в легкие побольше воздуха, стараясь разогнать туман в голове.

Не помогало…

В мозгу пульсировала одна мысль – меня предали! Напрасно я искал информацию о планете Заря. Напрасно расстраивался, что ее почти нет. Сразу было понятно, что целью Председателя было упечь меня подальше.

Но чем я заслужил подобную нелюбовь?

«Поверь, так надо». Что Аля хотела сказать этой фразой? И есть ли ее вина в том, что со мной произошло?

Чутье молчало.

Вся жизнь пронеслась передо мной, будто в ускоренной перемотке. Ошибки, нелепости, странные ситуации, в которые я то и дело попадал. Много неясностей.

Чья-то рука мешает фишки, выбрасывает на стол игральные кости. Но клянусь, я найду владельца этой руки. И запихну ему и кости, и фишки глубоко в одно место! И еще – я исполню мечту назло всем. Все-таки я хозяин своей судьбы. И нет смысла жить, если считаешь иначе.

– Тя как звать-то, малец? – хриплым голосом спросил сидящий рядом бугай.

– Сергей, – ответил я.

Разговаривать с будущим соседом желания не было. Час, проведенный в молчании, ничуть не утомил меня.

– А я Кед, – здоровяк протянул руку, я нехотя пожал ее. – А чего тебя сюда?

– Да так. Проколы в деле…

– Гы… Так у всех проколы. Я вот трех человек убил!

Я мысленно присвистнул. Есть у нас в стране еще и такие элементы? Людей убивают? Да еще сразу троих! Хотя, чего я хотел, собственно? На острове еще и не таких повидаю…

Кед одновременно заинтересовал и напугал меня.

– Как тебя так угораздило-то? – чтобы скрыть страх, нагловато спросил я.

– Козлы. К моей девушке лезли, – бугай замолчал и уставился в окно. Я не стал продолжать тему.

– Хватит базарить, вашу налево! – Надзиратель обратил внимание на наш разговор. – Долетим – наговоритесь!

Я, не желая, чтобы мой нос снова кантовали, откинулся на сиденье и закрыл глаза. Кед, вероятно, вообще не прореагировал на слова надсмотрщика. Рядом с моим новым знакомым охранник выглядел ребенком.

А на меня снова нахлынули невеселые мысли.

Ни за что бы не поверил еще год или два назад, что окажусь в тюрьме. Когда мамы не стало, когда меня не приняли в техникум, я думал, что это конец, – и вот на тебе!

– Не спать, я сказал! – снова орет надсмотрщик.

– Пошел ты, – процедил я. Он сделал вид, что не услышал.

Какая ему разница, сплю я или нет? Чем это ему мешает?

За окном все так же безразлично пульсировал океан, клубилась облачная вата и плясали в воздушных потоках едва различимые чайки. Скоро берег.

На горизонте действительно появилась темная полоса. Она росла, дополнялась деталями. Стали видны кряжистые горы, неровный обрывистый берег, кроны деревьев на опушке леса.

Между тем небо начало темнеть. Вскоре появились крупные звезды. В море всегда так – ночь наступает быстро. Еще несколько минут назад очертания предметов были четкими – и вдруг понимаешь, что уже не можешь различить ничего.

Транспорт заложил лихой вираж. Мы чуть не попадали с жестких сидений – пилоту явно было наплевать на тех, кого он везет. Пару секунд спустя наш летательный аппарат ухнул вниз, прошел по наклонной еще несколько мгновений – и снова ухнул.

Включились гравикомпенсаторы, машину ласково приняла причальная станция острова.

Внезапно я понял, что напомнило мне это приземление в полутьме. Почти так же отец Наташи высаживался на Полушку. В тот последний раз, когда мы видели его.

Солдаты стали выталкивать заключенных наружу. А мне снова вспомнилась Наташа. Дура. Слава богу, что никогда больше с ней не встречусь…

Спрыгнув на потрескавшийся бетон стартовой площадки, я слегка подвернул ногу. Увидев, что со мной не все в порядке, Кед присел рядом.

– Ты че, друг? Давай, вставай! – Здоровяк ухватил меня под локоть и резко поднял.

– С-спасибо! – промямлил я.

Чего он со мной так возится? Здесь ведь каждый сам за себя! Я снова взглянул на огромного Кеда, и мне на секунду почудилось, что я уже где-то видел этого человека.

– Вперед! Оформляться! – скомандовал старший надзиратель и занял место во главе нашего отряда.

Транспорт, на котором мы прибыли сюда, был большим. В нем имелось несколько отсеков для заключенных. Теперь охранники собирали всех прибывших в одну кучу. Как только возникло некое подобие построения, мы двинулись к низкому серому зданию на краю площадки.

Нога побаливала. Идти было тяжело.

– Ты не дрейфь, малец! – нагнал меня Кед. – Коли чего – будем вместе прорываться. Я же тут тоже порядков не знаю.

Бугай подмигнул и отстал. Угрюмые заключенные вокруг меня безмолвствовали. Кто худой, кто толстый, кто-то подвергся необратимым генетическим изменениям – идет, странно подпрыгивая, будто колени у него гнутся не в ту сторону.

Среди угрюмых фигур мелькнули несколько женщин. Одна совсем молодая, почти ребенок. Даже младше меня, наверное.

Эх. Какие разные – а теперь все одно и то же. Ничто.

Регистратура встретила нас зевом аппарата для считывания антропометрических параметров. Заходили по одному. Выходили угрюмые и злые, переодетые в спецовки и с сумкой через плечо.

Я прошел в проем считывателя примерно в середине очереди. Механический голос попросил раздеться догола, меня просканировали, на тело плеснули обеззараживающей жидкостью, а затем двое в масках оперативно запечатали мне в шею какой-то датчик. Слава богу, что под местным наркозом.

На выходе из кабинки я натянул мешковатый комбинезон, обулся, подхватил сумку и так же, как и предыдущие заключенные, хмуро покинул тесное помещение.

После санитарной обработки всех построили в шеренги и заставили ждать. Вскоре перед строем показался невысокий тучный мужчина в военной форме и с маленьким гравистрелом в руке.

– Здравствуйте, новички! – чересчур радостно объявил толстяк. – Я начальник тюрьмы, и теперь вы будете жить здесь по моим законам.

Ничего хорошего слова начальника не несли. Представляю, какие у него тут законы.

– Не бойтесь, – поднял руку говорящий и прокашлялся. – Мои законы не сильно отличаются от Устава ЗЕФ. Тот, кто трудится, – тот ест и имеет крышу над головой. Я гуманен. Я понимаю, что не от хорошей жизни вы попали сюда.

Не верил я этим бегающим глазкам. Было бы, по меньшей мере, странно ожидать гуманности от начальника тюрьмы…

– Понимаю и предлагаю вам выбор, – продолжал между тем толстяк. – Вы можете уйти в леса, на свободу. Или можете остаться работать на меня. Говорю сразу – в лесах опасно, к тому же там придется самостоятельно добывать пищу. Правда, еще вы можете торговать со мной. На острове есть кое-что ценное, но здоровье эта штука немного портит. Ну, а если останетесь на станции, то получите еду и одежду бесплатно. Если захотите – будете учиться. Да и в ядовитых спорах рыться вас не заставят. От вас тут требуется только работать. Копать, сажать растения, искать и чинить старые машины…

Я прикинул все «за» и «против». Свобода или рабство? Пускай настоящей свободы на острове все равно не будет, но мне как-то не улыбалось пахать на этого разжиревшего придурка. Пусть не пугает нас ядовитыми спорами! Я сам определяю собственную судьбу.

– Не буду торопить вас. Если захотите – возвращайтесь сюда в любое время, вас проверят и впустят. Ну, кто надумал оставаться уже сейчас – прошу пройти и встать вот сюда, – толстяк указал на светлую кляксу на асфальте.

Я повертел головой. Желающих батрачить на начальника тюрьмы, как и ожидалось, нашлось немного. Вышли в основном совсем молодые или, наоборот, старики – процентов десять от общего числа.

Тут же в сторону отделившихся посыпалась брань, кто-то даже кинул в них неизвестно где подобранный камень.

– Выбор сделан! – проорал нам начальник тюрьмы. – Новые работники сейчас пройдут проверку, а вы выметайтесь с территории! И хватит трепаться!

Для пущей убедительности толстяк пальнул из гравистрела в толпу. Нескольких человек гравитационная волна разметала в стороны. С земли смогли подняться не все.

– Молчать!!! – гаркнул старший надзиратель, и от его зычного голоса паника, так и не успевшая толком начаться, тут же погасла.

Люди шли к воротам молча. Каждый в душе сомневался в правильности своего выбора. Сомневался и я. Но менять решение был не намерен.

Перед воротами образовалась пустота – заключенные передо мной проворно ушли во тьму, а те, кто шел позади, наоборот, еще не подтянулись. Да мне не очень-то и хотелось идти вместе со всеми.

– Иди! – скомандовал дежуривший у ворот солдат, недвусмысленно замахиваясь гравистрелом.

Я вздохнул и подчинился.

Над островом раскинула крылья ночь. Немного боязно было выходить через разверзшиеся, словно пасть огромного монстра, створки ворот и покидать освещенный прожекторами участок. Дорога уходила вниз и терялась во тьме. Где-то тага, у подножия холма, начинался лес. Я слышал шелест ветвей и видел отблески света на мокрых листьях.

Ну что ж – вот оно, Забвение! Теперь мы будем жить с ним бок о бок не один год.

Я стал спускаться. К счастью, дорожное полотно было хоть и неасфальтированным, но ровным. В небе насмешливо перемигивались звезды, вдалеке заливалась ночная птаха…

Так умиротворенно. Но все-таки страшно. Неизвестность поджидает впереди. Что там?

Как-то внезапно начался лес. Деревья сомкнулись надо мной и загородили ткань неба. Сразу же стало еще темнее. В кромешной мгле я с трудом различал очертания дороги.

Куда идти? Зачем? Может, еще не поздно вернуться к резким огням станции? Остаться там и работать…

– Стоять! – внезапный окрик сверху.

Я застыл на месте.

– Сумку брось!

Местные. Ждут новеньких, чтобы обобрать. Нельзя было в одиночку идти – мог бы догадаться!

– Сумку, я сказал!

Бросаю сумку. С дерева спрыгивает худой человек проворно хватает свой трофей. Лица практически не видно, во мраке поблескивают только живые глаза.

– Пойдешь с нами!

– Куда?

– Увидишь! Идем!

Человек схватил меня за руку и потянул с дороги в сторону. Внутри боролись два желания. С одной стороны, было жутко страшно и хотелось во всем соглашаться с незнакомцем, чтобы, не дай бог, он не причинил мне вреда. С другой – спрашивается, какого черта? Меня куда-то тянут, отобрали сумку. Дать бы в лоб и убежать!

Чувство правды молчало. Лишь в далеком уголке сознания мерцала призрачная уверенность, что все обойдется.

И я не стал сопротивляться. Тихо побрел за человеком в глубь леса.

Через несколько минут пути впереди появились отблески костра. Мы вышли к небольшому лагерю – пара-тройка шалашей, бревна для сидения, запах еды…

Вокруг костра устроилось человек шесть, рядом стояли еще двое. Чуть дальше, около толстой сосны, в сколоченной из жердей клетке я увидел полтора десятка моих соседей по транспорту.

Многих, значит, поймали.

– Еще один! – провожатый толкнул меня вперед.

– Давай иди за новым, мать твою! Их еще до фига там! – донеслось от костра. Затем послышался кашель, и обладатель голоса повернулся ко мне, одновременно поднимаясь.

Сухой и высокий, с пучками седых волос над ушами и морщинистым лицом.

– Ну че? Добро, блин, пожаловать! К тем вставай! – Старик открыл массивную калитку и втолкнул меня в загон к остальным новичкам.

Я оказался рядом с девчушкой, которую приметил еще на площадке. Девушка была невысокая, с темными кругами под глазами и короткой мальчишеской стрижкой. Издалека я принял ее за красотку, но теперь понял, что красота эта измождена и загнана. Девушка явно с детства вращалась не в тех кругах.

– Полина, – быстро сказал она. – Нечего на меня пялиться.

– Э-э, – до меня не сразу дошло, что она назвала свое имя. – Меня Сергей зовут.

– Мне все равно. Смотри в другую сторону.

Сзади раздался смешок:

– Отшила!

Я обернулся.

– Парень, – обратился ко мне сутулый человек с залысинами, – эта девка мне еще в транспорте промеж ног врезала – лучше к ней не приставай.

– А тебе уже по роже съездила, что ли? – Сосед сутулого заметил мой опухший нос.

– Нет, – ответил я. – Это спецназ поработал.

Мужчина замолчал, мысли его переключились на что-то другое. Наверное, он вспомнил свой опыт общения со спецназом.

– Ребят! Может, умотать? – предложил он через некоторое время. – Чего они нас, как крыс в банке, а?

– Потише там, блин! – Старик у костра, похоже, обладал охотничьим слухом. – Поесть дайте!

Мы замолчали. Слышно было только, как ложка старика бряцает в жестяной банке.

– Жрет, падла, – сутулый мрачно плюнул на землю.

– Ага, – подтвердил сосед. – Я уже день как не ел. Только думал из сумки тушенку достать – а тут эти…

– Ну что? Ломанулись? – Сутулый посмотрел вокруг. – Попробуем эту жердину!

– Давай! – кивнул сосед.

Но у остальных это предложение не вызвало оживления. Новички боялись. И я боялся вместе с ними. Вокруг была темнота и враждебная неизвестность…

– Кончай орать, сказал! Дернетесь – пеняйте на себя! – Лысый старик держал ситуацию в руках. Или просто запугивал?

– Что вы хотите с нами сделать? – не выдержал я.

– Да помолчите хоть немного! Всех соберем – скажу!

– Пошел ты, старикан! – проорал сутулый из-за моей спины.

– Че? – Лысый встал, отбросил банку с консервами. – Че?!

– Ниче! – Сутулый отпихнул меня и выступил вперед, схватившись руками за жердь. – Я таких, как ты, в Воронеже пятерых положил!

– Выведите его сюда, блин! – Старик показал на ровную, поросшую травой площадку рядом с костром.

Двое худых мужиков поднялись и, открыв клетку, вытащили сутулого. Новички заволновались, что-то затараторили.

– Сейчас уберет его, – подала голос Полина. – Спорим, уберет с одного удара?

Кто кого уберет, я так и не понял.

– Лысый, может, не надо, а? – встал со своего места высокий и давно небритый мужчина.

Старик отмахнулся.

– Ну, бей, мать твою! – бросил он сутулому.

– Че мне тебя бить-то? – хмыкнул сутулый, поправляя ворот. – Сам бей!

Красные отсветы плясали на лицах соперников. Глубокие морщины придавали Лысому демонический вид.

– Уложишь меня – отпущу! – прошипел старик.

– По-любому отпустишь! – фыркнул сутулый и ударил.

Лысый ушел вправо, перехватил руку и подтолкнул нападавшего. Сутулый по инерции пролетел вперед и попал ногами в костер. Развернулся и, закричав от ярости и боли, ринулся в новую атаку.

Удар следовал за ударом. Старик молча, не напрягаясь, уворачивался или ставил блок. Его сопернику ни разу не удалось пробить защиту. Поединок продолжался меньше минуты, но казалось, что прошло уже полчаса. Сутулый выдыхался.

Старик в очередной раз поймал руку соперника, но не стал, как раньше, отпускать ее, а ловко крутанулся на месте так, что рука нападавшего даже хрустнула в суставе.

Сутулый повалился набок и взвыл, а старик коротким рубящим ударом сломал ему предплечье. Затем, не дожидаясь, пока поверженный противник придет в себя и поднимется, Лысый отвернулся от него и посмотрел на нас:

– Я могу пощадить, но потом он захочет напасть снова.

После этих слов старик с размаху заехал корчащемуся на земле сопернику в пах. Тот захрипел. Тогда Лысый присел над ним, ласково взял за голову и свернул бедолаге шею. Сутулый дернулся и затих.

Тишина повисла над поляной. Лишь угрюмо завывал ветер в верхушках деревьев да тихонько потрескивал костер.

Лысый – страшный человек. Не только сильный, но и умный противник. Понимает психологию человеческих взаимоотношений, знает, как надо руководить, чтобы тебе подчинялись быстро и беспрекословно.

Почему я не остался на станции? Может быть, там таких маньяков нет…

Вдруг из темноты выскочил взъерошенный Кед. Рядом с ним фигурка тощего провожатого выглядела забавно.

– Вы чего тут, народ? – Кед щурился от света костра и смешно озирался.

– Подойди к клетке! – скомандовал Лысый. В голосе его звучал лед.

– А ты кто такой? – Здоровяк заметил старого главаря.

– Подойди, я сказал! – старик махнул рукой.

– Че ты мне, как собаке, а? Попроси по-хорошему!

– Мать твою! – Лысый начинал закипать, из-за костра стали подниматься остальные члены банды.

– О! – неожиданно Кед увидел остатки трапезы на бревне. – Жрачка! Сутки не ел!

С этими словами рослый детина, улыбаясь, подошел к полупустой консервной банке. Соратники Лысого с омерзением смотрели на здоровяка.

– Врет! – крикнул вдруг провожатый. – Он только что свою еду из сумки сожрал!

Я пригляделся к худому мужчине и понял, что у того разбито лицо, а рука неестественно вывернута. Лысый, похоже, тоже обратил на это внимание.

– Тебя этот умник избил, что ли?

– Д-да, – нехотя ответил проводник и покосился на Кеда.

– Ладно. Я покажу тебе, кто тут главный! – Старик отошел от тела сутулого и размял руки. – Иди сюда, поговорим.

Товарищи Лысого одобряюще заулыбались, предвкушая новое зрелище. Кед же ничего не ответил – он уже уплетал тушенку из банки, довольно мыча себе под нос.

– Значит, вот так, да? – Лысый просто трясся от ярости. – Значит, так?!

Старик выдохнул и прыгнул на присевшего Кеда. Я представил, что будет дальше, – Кед, так же как и сутулый, скоро останется лежать на земле со свернутой шеей.

Но вышло все по-иному.

Кед отбросил пустую банку и резко поднялся. Лысый замахнулся, намереваясь врезать здоровяку по челюсти, но тот поймал его руку и легко, играючи перевернул старика и уложил его на лопатки. Затем прижал коленом и, вытерев жирные руки о штаны, сказал:

– Ты не прав, отец. Тут я главный!

Кед легко прикончил Лысого, одним коротким ударом вбив носовой хрящ прямо в мозг. Я снова поразился холодной силе этого простоватого человека. На Кеда накинулись дружки Лысого. Теперь я уже не сомневался в исходе – включилось чутье.

Мы успели выбраться из клетки и помочь здоровяку, уже когда тот разметал пятерых бандитов. На крики из леса прибежали их вооруженные товарищи, до этого сидевшие в засаде рядом с дорогой. Но даже они не смогли остановить нас.

Скоро все было закончено. Кед лично добил раненых приятелей Лысого. Я же не смог смотреть на это и поспешил отойти подальше. В воздухе стоял мерзкий аромат крови и смерти. Сегодня на моих глазах впервые убивали людей…

– Разрешите представиться, – здоровяк вытянулся во весь рост и обвел нас спокойным взглядом. – Капитан второго ранга в отставке Василий Кедров. Я буду руководить.

Проводник – единственный из банды, оставшийся в живых, мелко задрожал и стал медленно покидать круг света. Но Кед показал бедолаге кулак, и мужчина опустился на траву, не решаясь двигаться дальше.

– Вы все свободны, – снова заговорил Кед. – Только учтите – в одиночку вам придется в сто раз сложнее. По дороге сюда я присматривался к вам, специально прикидывался дурачком – так что теперь хочу сказать следующее: вы нормальные, разумные люди. Я не заметил каких-то отклонений. Есть среди вас генетически измененные, есть больные, но я буду рад, если вы присоединитесь ко мне. Коль уж нам пришлось попасть сюда – давайте попробуем тут жить.

– Ну, что думаешь? – обратился ко мне знакомый сутулого. – Присоединимся к этому зверю?

– Да мне-то, в общем, все равно, – я пожал плечами. Чутье ничего определенного по поводу Кеда не говорило. От него исходили волны агрессии и здравомыслия, доброты и непонятной жестокости. Это был явно сложный и неоднозначный человек.

– Я с ним, – сказала Полина и для пущей убедительности подошла к Кеду.

Люди стали стекаться к капитану. Почти все понимали, что в одиночку не выжить. Теперь их гораздо легче было убедить не шататься по одному. То, что не удалось сделать начальнику тюрьмы, с легкостью получилось у Кеда.

Правда, находились и такие, кто с криками «Я свободен!» убегали в ночной лес. Но я к их числу не принадлежал. Кед запретил уходить только проводнику. Пока люди решали, остаться им или нет, капитан допрашивал пленного бандита.

Мучительно хотелось вышить. Начал чесаться заживающий нос. Я поймал себя на мысли, что уже наступило третье июня. Мой, черт побери, день рожденья.

Восемнадцатилетие.

03.06.2216

По приказу Кеда мы собрали оставшиеся вокруг костра вещи и еду, сложили в одну кучу. Здоровяк распределил трофеи между всеми, затем стал раздавать добытое в бою оружие. Удалось захватить четыре заточенные жерди, три топора, десяток кинжалов. Из полезных предметов мы присвоили веревки и сумки, кое-кто не побрезговал снять с убитых теплые вещи.

Мне достались сумка с консервами, веревка и кинжал. Кед понимал, что с моим невысоким ростом орудовать топором или копьем было бы неудобно.

Кинжал явно делали не на острове. Повертев его в руках, я даже маркировку нашел: «Произведено в ЗЕФ». Наверное, в обмен на такие вот штуковины заключенные и приносят начальнику таинственное ядовитое вещество.

Кед похлопал в ладоши, давая понять, что хочет общего внимания. Люди повернулись к нему.

– Я узнал у нашего общего друга, – здоровяк кивнул на помещенного в клетку бандита, – где находится их деревня. Мы перебили большинство мужчин в банде. Нам сильно повезло, что они понадеялись на своего главаря и не успели достать оружие, когда потребовалось. Сейчас в селении остались только старики да женщины. Еще я выяснил, что в деревне находится какая-то грибница. Именно она производит нужную на станции вещь. В общем, я предлагаю, пока эта банда не очухалась, напасть и захватить деревеньку.

К этому времени на свет костра вышла довольно большая группа новичков. Сначала озлобленные люди пытались атаковать нас, но потом им с горем пополам объяснили ситуацию. Кто-то ушел, кто-то предпочел присоединиться к нашему отряду. Теперь нас стало уже двадцать восемь.

Вскоре Кед вывел из клетки пленника и тычками объяснил ему, что надо будет идти впереди и показывать дорогу. А потом мы двинулись к деревне.

Шли через лес. Во тьме казалось, что ветви деревьев нарочно стараются ударить в лицо. Местность была неровной. Возвышенности сменялись болотами. Потом дорога пошла в гору. Под ногами стали попадаться крупные камни. Один раз я угодил в расщелину между двумя каменными плитами и чуть не сломал ногу.

В который раз проклиная свое неверное чутье, я брел теперь в самом хвосте группы. Нога болела, нос чесался, вокруг ни черта не было видно. В общем, чувствовал я себя ужасно.

Когда наша только что сформированная банда подошла к селению, небо на востоке уже начало светлеть.

Деревня оказалась окружена рвом и частоколом. Мы вышли как раз к наглухо закрытым воротам. Мост, естественно, тоже отсутствовал – его наверняка втащили внутрь.

Кед скомандовал всем оставаться под защитой деревьев и внимательно осмотрел изгородь. Охранников отсюда заметно не было.

Конечно же, древней крепостью, которую мы изучали на уроках истории, деревня не являлась. Но при штурме могли возникнуть серьезные проблемы. Я, например, совершенно не представлял, как переберусь через канаву и преодолею почти трехметровый забор. Вытянулись лица и у остальных. Все осознали, что легких побед больше не будет.

Не унывал среди нас, по-моему, лишь один человек. Кед предпочитал действовать. Он схватил за волосы проводника и, нагнувшись, что-то зашептал бедняге. Тот столь же негромко ответил. Кед о чем-то спросил снова. Потом еще. В конце концов пленник часто закивал, и главарь отпустил его.

Кед повернулся к нам:

– Наш добрый друг по кличке Жмурик только что поведал мне, как пробраться в деревеньку.

Все замерли, ожидая продолжения. Здоровяк прокашлялся, дернул плечами, разгоняя предрассветную прохладу, а затем стал говорить дальше:

– Как видите – дозорные сладко спят за своей изгородью, поэтому пока не станем их будить. Пройдем вдоль канавы шагов двести. Потом залезем в ров. Тихо, без шума забросим петли на колья забора. У нас есть четыре веревки, думаю, хватит. Затем вылезем обратно, выстроимся цепочками и разом дернем. Жерди вбиты во влажный грунт. Может быть, они подгнили и попросту сломаются, может, слабая почва не выдержит… Короче, я думаю, что пары-тройки рывков хватит, чтобы повалить заборины. Образуется прореха. Немедленно пробегаем через нее в деревню. Оружие держать наготове и не задерживаться в проходе. Как пройдем – режем всех, кто будет сопротивляться. Дома и вещи не ломать! Как можно больше народу брать в плен! Ясно? Все согласны?

Вперед выступил высокий мужчина с длинными волосами:

– Пусть лучше наш Жмурик крикнет своих. Скажет, что главарь банды ранен, а мы спрячемся, – ему поверят и откроют ворота. Тут мы выскочим из засады и ворвемся в деревню. Зачем лезть в жижу и пытаться сломать бревна? Это же идиотизм!

Кед хмыкнул:

– Отличный план! Тебя как зовут?

– Грег, – улыбнулся мужчина.

– Так вот, Грег, твой план на самом деле хорош. Но хорош только для того, чтобы перебудить все село! – Кед довольно кивнул, когда на лице ожидавшего похвалы человека появилось растерянное выражение. – Часовые ведь не слепые! Заметят хоть что-то подозрительное – поднимут тревогу, всех перебудят, соберут вместе. Зачем нам это надо, а? Если быстро проделаем дыру в заборе – охрана ничего не успеет сделать. Я выбрал место как раз между двумя постами. Пока они поймут, в чем дело, пока добегут – мы уже будем внутри.

Грег хотел что-то возразить, но Кед поднял руку:

– Все! Хватит тут диспуты устраивать. Не хотите брать деревню – валите в лес! Скоро рассветет, времени мало!

Длинноволосый мужчина что-то пробурчал себе под нос, но вслух больше ничего сказать не пытался. Пока подходили к нужному месту и забирались в холодную жижу на дне канавы, я посматривал на Грега. Он явно затаил злобу в отношении Кеда и, похоже, серьезно подумывал, не бросить ли ему все и уйти прочь.

Вся операция прошла на удивление быстро и бесшумно. Забрались в канаву, бросили веревки на частокол, зацепив петлей по одному-два бревнышка, потом выбрались назад. Теперь оставалось только распределить, кому за какую веревку тянуть, и дождаться команды Кеда.

Я встал между двумя рослыми ребятами. Один из них представился Мишей, второй Олегом. Стали ждать. Я сосредоточился и попытался включить чутье, чтобы прощупать, насколько крепок частокол, результат меня удивил…

Наконец наш главарь махнул рукой и тоже схватился за веревку. Мы дружно дернули.

Такого эффекта ожидал, наверное, лишь я один. С хрустом в канаву рухнул целый пласт забора длиной в четыре метра. Толстые жерди, вбитые в землю и укрепленные сзади бревнами, на деле оказались основательно подгнившими и непрочными.

С оружием наперевес мы радостно устремились в образовавшийся пролом.

За канавой и изгородью оказалось всего два десятка небольших хижин, стоявших довольно далеко друг от друга. В центре селения я заметил несколько широких разломов в каменистой земле. Интересно, что там такое? Я снова попробовал заглянуть в трещины с помощью дара, но не успел сосредоточиться – показались первые защитники деревни.

Как и обещал Жмурик, в селении находились в основном женщины и старики. Для их охраны Лысый оставил тут десятерых крепких ребят. Разбуженные нашим дерзким нападением, не успевшие сообразить, как и что надо делать для обороны, мужчины погибли быстро и нелепо.

Одному, правда, чуть было не удалось воткнуть мне в спину топор. Если бы я за долю секунды до удара не почувствовал опасность, то навряд ли пережил бы ту ночь.

Обернувшись, я увидел худощавого мужчину с занесенным топором. Я пригнулся, бросился вперед, сокращая расстояние, и ударил его кинжалом в бок. Оружие выпало из его рук, сам он захрипел, глаза Удивленно округлились, а на рубахе вокруг воткнутого кинжала быстро выросло темно-алое пятно.

Впоследствии я много раз видел лицо этого незнакомого человека во сне. Первая жизнь, которую я оборвал. Всего лишь одна никчемная жизнь уголовника, того, кто сам хотел отправить меня на тот свет. Почему же стало так тяжело?

Если бы я знал тогда, скольких еще мне придется убить. Если бы знал, что еще предстоит сделать…

Но так или иначе – особого выбора у меня не было.

Мы быстро подавили сопротивление. Тех, кто сдался, пощадили. Женщин вообще не стали трогать – Кед запретил. Он внушил нам короткую, но правильную идею: для того чтобы нормально существовать в Забвении, надо слушать советов тех, кто сумел выжить тут до тебя.

Пленных согнали в один из домов, выставили охрану и повалились спать. Следующий день предстояло начать с ремонта частокола.

15.09.2216

В первые месяцы приходилось очень тяжело. Привыкшие к обеспеченной жизни в лоне цивилизации, мы понятия не имели, как изготовить для себя простейшие вещи. Поиск еды, разведение огня, починка хижин – все давалось поначалу с большим трудом.

Мы вообще не протянули бы долго, если бы в ночь прибытия не захватили деревню. Тогда мы еще не знали, что по дорогам рыскают опустившиеся наркоманы и маньяки, а в лесах рядом со станцией поджидают своих жертв грабители.

Только благодаря пленным из банды Лысого мы научились собирать псилин – мякоть гигантского бесформенного гриба, растущего на острове в особых зонах. Собственно, вокруг грибницы несколько лет назад и построили захваченное нами селение.