Жестокие звезды

– Вот именно, – кивнул Кед. – С тварями, боюсь, придется разбираться без посторонней помощи.

– А в чем смысл того, что мы спустимся в этот Колодец? – Я снова переключился на предстоящий поход. – Нас просто разорвут эти монстры – и все…

– Ты не понимаешь, – сказал Кед. – Это ведь насекомые, так?

– Ну да, ты ж сам говорил.

– А живут они в структуре наподобие улья.

– То есть, если я правильно понимаю… – начал я.

– Вот именно, – продолжил мою мысль Кед, – в пещерах Колодца находится матка. Нет матки – нет тварей-рабочих.

– Да, – я нахмурился. – По твоим словам все выходит так просто.

– Просто? – поднял брови Кед и охватил жестом поле трупов. – Просто?!

– Извини. Не подумал.

– Ты никогда не думаешь. Ты должен быть взрослее, Сергей. Ты пойдешь в Колодец и станешь ответственным за эту операцию. Группа будет маленькая: человек пять. Так будет легче избежать нежелательных встреч и обеспечить отряду мобильность.

– Я еще не дал согласия, – заметил я.

– Все еще хочешь сбежать из своего клана? – поднял бровь Кед. – Боишься ответственности? Ладно, стану убеждать тебя по-другому. Ты вчера напился, ударился головой и в бреду оскорблял меня. Кричал, что я убийца и эгоистичный ублюдок. Я предупреждал, что пить в деревне больше нельзя! Я говорил, что за употребление алкоголя буду самолично убивать! Так вот, пойдешь на станцию – я тебя прирежу. Так до тебя лучше доходит?

Я сглотнул. Если не уйду на станцию – мне тут все равно нечего искать, не Кед, так кто другой прирежет. Какая разница?

– Пошел ты, – спокойно сказал я и собирался уйти, но Кедров поймал меня за рукав:

– Подожди, Сергей. Извини, я сорвался. Не смогу я тебя убить. Давай все-таки попытаем счастья в Колодце, а? Может, действительно освободят. А просто так тут век свой доживать – это же глупость!

Кед озвучил мои мысли, и я взял себя в руки.

– Хорошо. Я пойду в Колодец.

– Молодец! – обрадовался Кед. – Возможно, я лично буду прикрывать вас.

– Ты же вроде ранен!

– Не то чтобы ранен, – покачал головой капитан. – У меня просто сломана рука. Закрытый перелом, через неделю пройдет. А кровь – чужая.

У меня возникло ощущение, что Кед завирается. То он ранен, то якобы нет…

– Зачем тогда мне возглавлять отряд? Ты же все равно будешь рядом!

– Я полезу внутрь только в крайнем случае. Там, где придется рисковать или где окажется слишком опасно, будешь действовать ты. Если что-то случится – прежде всего убьют тебя.

– Спасибо, ты, как всегда, честен, – я кивнул и вымученно улыбнулся. – Согласился на свою голову…

Кед хрустнул шейными позвонками, поморщился.

– Не смей больше пить – иначе разорву. Сразу.

– Хорошо, – серьезно сказал я.

– А теперь иди и ищи уцелевших. Нужно убрать тела.

– Раненых не осталось?

– Выжили только легкораненые – твари Колодца ядовиты. Проникновение их яда в организм приводит к мгновенной смерти.

Я еще раз посмотрел на труп шестилапой твари. Закатившиеся глаза и вспоротое брюхо, залитое синей кровью.

– Их кровь синяя? Как у овров? – спросил я.

– Да, – просто ответил Кед. – Как я уже говорил, это, скорее всего, их собратья…

Капитан, тяжело опустив плечи, пошел к своей хижине. Хорошо, что домики по большей части уцелели. Враги не успели занять селение целиком – пострадала только южная сторона.

Я следил за усталыми движениями Кеда и думал, что не знаю, как относиться к нему. Почему в людях так много противоречий? Почему их поведение зачастую совершенно нелогично и непредсказуемо?

Да разве я сам исключение?

И вдруг меня осенило. Я ведь не спросил у Кеда самого главного – почему твари Колодца атаковали нас вместе с войском Жирного? Как удалось людям договориться с ними?

– Кед! – окликнул я бывшего капитана. Тот повернулся. – Как банда Жирного привлекла тварей на свою сторону?

– И те и другие проверяли тебя! – Кед отвернулся и продолжил путь.

Я с недоумением смотрел ему в спину. Хотелось догнать командира и задать еще много вопросов, но я чувствовал, что ответов все равно не получу. Выходит, снова проверки. Получается, кому-то очень нужно, чтобы я попал в Колодец…

Из-за ближайшей хижины вышла Полина в сопровождении Веры и Грега.

– Как ты? – спросил я заплаканную девушку.

Полина ничего не ответила, лишь бросила удивленный взгляд в мою сторону.

– Я иду в Колодец, – сказал я. – Нужно уничтожить тварей раз и навсегда!

– Как ты выкарабкался? – резко спросила Полина.

– Не знаю, – не до конца понимая, о чем она говорит, пожал плечами я. – Кед оказал первую помощь…

– У тебя голова была проломлена, – сказала Полина. – И ты не дышал!

Я застыл.

– Не знаю, Полина, – рука сама потянулась к затылку, – ничего не знаю…

– Это Кедрова штучки, – нахмурился Грег. – Он мужик не такой простой, каким хочет выглядеть!

– А зачем тебе в Колодец, Сережа? Это Кед приказал? – спросила Вера.

– Он назначил меня главой отряда. Скоро нам придется идти на восток.

– Люди не пойдут за тобой, Сергей, – медленно проговорил Грег. – Ты молод, горяч, а вчера зарекомендовал себя с плохой стороны.

– Я и не собираюсь брать с собой людей. Будет маленькая группа…

– Хе-хе, – усмехнулся Грег. – Группа смертников во главе с малолетним грубияном и алкашом…

– Покажи мне того, кто здесь хороший? – перебил я его. – Может, ты зарекомендовал себя с хорошей стороны, убив жену? Или Вера, по вине которой вместе с детьми сгорела школа?

– Мы ошиблись. В нашем случае была всего одна причина для попадания сюда, – Грег нахмурился. – Ты же получил все пять проколов. Методично и основательно, один за другим.

Не нужно было рассказывать им о моей судьбе. Я запомню это на будущее.

– По крайней мере, я никого не убил, – хмыкнул я.

– Да? – с издевкой произнес Грег. – Они умерли по твоей вине!

Мужчина показывал на трупы. Я опустил голову. Враги и друзья. И я сегодня убивал. Дал волю разнузданным животным инстинктам, пустил все на самотек. Я такой же убийца.

В разговор вступила Полина:

– Он не такой плохой, каким хочет казаться. Он дрался за нас вместе со всеми. Не его вина, что Кед вылечил именно его, а не кого-то другого.

И я почувствовал, почему сердится на меня Грег. В десятке шагов, в развалившейся хижине лежит сейчас его любимая – Инга. Она умерла от когтей существа из Колодца. По мнению Грега, на месте Инги должен был оказаться я…

Я присел над трупом врага и осторожно потрогал шершавую кожу твари.

– У меня нехорошее предчувствие.

Никто не ответил, а я ощущал, что скоро случится нечто жуткое. Чувство пришло внезапно. Так, что разговор теперь казался мне по сравнению с ним просто глупостью. Мне снова стало страшно. Почти как в тот раз, когда я обнаружил, что под моим домом находится секретный бункер.

Дом, милый дом. Мне бы так хотелось вернуться туда. Но назад дороги нет. Ошибки не исправить, а былого не воскресить…

Я выпрямился и легонько пнул труп существа в живот.

В этот миг в твари раскрылась какая-то створка выпуская из ее брюха две личинки. Черви вцепились мне в ногу.

Пронзительно крича, я попытался сбросить их, но они впились в мою плоть намертво и продолжали вгрызаться. Ко мне подскочил Грег. Не церемонясь, он схватил одного червя и начал выкручивать его. Я взвыл.

Полина тоже кинулась ко мне и схватилась за второго уродца. Кое-как червей отцепили. Грег бросил того, что держал в ладонях, на землю и растоптал сапогом. Полина не смогла справиться с существом, и то вцепилось зубами в ее руку.

Грег и Вера не успели ничего сделать. Двадцатисантиметровый червь скрылся под кожей девушки. Полина кричала и брызгала кровью из поврежденной руки. Личинка пробиралась все выше.

Я вскочил на ноги и, превозмогая боль, окинул взором окружающие предметы. Взгляд остановился на широком тесаке кого-то из погибших врагов. Не теряя времени, я поднял оружие и бросился к Полине.

Мне удалось повалить девушку на землю, и я, не мешкая, сделал глубокий надрез в районе локтя, как раз посередине вздувшегося бугра. Запустив пальцы в рану, я нашарил там еще дергающиеся куски червя и, скривившись от омерзения, извлек их.

На дороге быстро росла фиолетовая лужа – красная кровь Полины смешалась с синей кровью личинки. Девушка больше не кричала. К счастью для нее, она потеряла сознание.

Я же обессиленно опустился на землю и выронил тесак…

Вера пыталась остановить кровь, но усилия ее были тщетны. Грег побежал за тряпками в дом. Собравшись, я стал помогать Вере. Нужно было наложить какую-нибудь повязку понадежнее.

Вскоре на шум выскочил умытый Кед. Он узнал от меня, откуда появились черви, и громко закричал, созывая людей. На его голос из хижин повылезали изможденные боем остатки нашего клана. Через минуту трупы тварей Колодца уже горели в костре. Червей больше не появилось.

Полину перенесли в дом, там за ней остались ухаживать три женщины, которые до ссылки на остров работали медсестрами.

– Двадцать пять человек, – хмуро сказал Кед, посчитав всех, кто вышел на его зов. – Вот и все, что осталось от былой сотни!

Я ничего не сказал. Мне самому сейчас оказывали помощь – перебинтовали раненую ногу.

– Но мы должны спуститься в Колодец, – продолжил рассуждать Кед.

– Я буду в порядке, – сказал я.

– Конечно, будешь! – ответил Кед и отошел.

Товарищ закончил возиться с моей ногой, и я осторожно поднялся.

– Друзья! – громко сказал Кед, и люди повернулись к нему. – Происшествие научило нас многому. Мы скорбим о павших, но и смотрим в будущее. Мы узнали своего врага лучше. Поняли, что даже их трупы несут смерть! Это пригодится в дальнейшем. Никто не может безнаказанно нападать на наш клан. Я хочу мести! Мы хотим мести! И мы двинемся на восток, чтобы, слившись на время с кланом Мудрых, напасть на логово тварей в Колодце. А потом мы уничтожим остатки людей Жирного. Их главарь уже отошел в иной мир благодаря моей руке. Остальные скоро последуют за ним. Нужно занять весь остров, чтобы атаковать станцию и поставить перед правительством ультиматум. Мы не будем больше травить себя спорами грибниц! Мы выйдем на свободу, друзья. Обещаю!

Слушатели выразили одобрение нестройными аплодисментами. Люди верили Кеду несмотря ни на что. Я же в успехе мятежа сильно сомневался. Чутье подсказывало мне, что правительство не так-то просто шантажировать. Я лишь надеялся, что после провала операции в Колодце мне удастся выжить и уйти к станции, чтобы поступить на учебу. Я устал играть в средневековье.

А в том, что мы уступим подземным тварям, у меня не было сомнений. Ведь для того, чтобы уничтожить врага, нужно сначала понять его. А я по-прежнему не понимал, как насекомые, живущие в улье, могут быть живородящими. И что за червей они рожают? А еще, почему эти черви не ядовиты?

18.09.2216

Полина выжила. Кровотечение удалось остановить. Сейчас девушка лежала в хижине без сознания. Мы же готовились к походу.

Из нашего клана Кед решил взять с собой в клан Мудрых только меня и Мишу – смешливого парня, обладающего отменной реакцией и мощной мускулатурой. За старшего в селении оставили Грега. Я постоянно втолковывал ему, что Полину надо доставить на станцию, что только там есть возможность быстро ей помочь. Грег хмурился и бурчал, что разберется сам, но в конце концов согласился.

– Четыре дня хода, – сказал Кед, затягивая шнурок на самодельном вещмешке, – а потом вниз, в Колодец.

– Я готов, – заявил Миша. – Хоть в Колодец, хоть в водопровод! Порву тварей!

– Меньше треплись – и все получится!

Миша попал в Забвение за хищение в крупном размере. Он обманул руководство Лунных верфей и сумел угнать десяток космолетов. Долетел почти до орбиты Сатурна, прежде чем его настигла милиция. Во время задержания два корабля правоохранительных органов столкнулись и взорвались. В итоге на Мишу повесили еще и убийство. Так он оказался здесь – мошенник и балагур, которому просто не повезло.

– Ладно, кэп! – Мишино хорошее настроение не так просто было испортить. – Пошли!

Я поморщился.

– Правильно – «идем»!

– Да-да, конечно, – хохотнул Миша и хлопнул меня по плечу.

Вышли через десять минут. Я заскочил к Полине. Погладил по голове, пожелал скорее поправиться. Она, конечно, не услышала – все еще не пришла в себя, но я успокоил совесть. Не разрежь я ей руку – девушка, скорее всего, умерла бы. Правда, я не исключал возможности, что она могла и превратиться в какого-нибудь мутанта. Было ведь совершенно неясно, зачем червяк так стремился попасть в человеческий организм…

За два дня селение привели в порядок: тела похоронили, следы недавней бойни практически ликвидировали. Ожесточенные и усталые люди принялись отстраивать свой кусочек мира заново. Один бой, одна атака – и старая жизнь в очередной раз превратилась в пепел. Потерять свободу, цивилизацию, друзей… А теперь, после такого ослабления клана, утратить еще и надежду на то, что остальные банды присоединятся к нам, чтобы атаковать станцию.

Мы удалялись от знакомых мест. Горы остались по левую руку, дорога постепенно шла вниз. Поля и редколесье сменялись болотами и буреломом. Над лесом стояла тишина, лишь изредка нарушаемая теньканьем птиц и шелестом листвы. Один раз мы услышали громкий хруст и схватились за оружие, но зверь или человек так и не появились.

Кед уверенно вел нас на восток. Если бы капитан не прибыл в Забвение на одном транспорте со мной, я бы подумал, что он уже давно живет здесь. Также Кед обходил стороной известные ему селения и старался избежать дорог и тропинок. Шли напрямик через лес, протискиваясь через молодой ельник и сплетения ивовых кустов. Лес здесь некогда повалила сильная буря – многие деревья были сломаны, то тут, то там виднелись вывороченные с пластами земли массивные корни. Неудивительно, что теперь эту местность активно заполоняла ива.

Через несколько часов пути Мишу словно подменили. Он начал ныть, жаловаться на уставшие ноги, бурчать себе под нос. Я не обращал внимания на смену настроения товарища. Я вообще шел словно в полусне. Пресытившийся впечатлениями и утомленный мозг не запоминал толком ни дорогу, ни местность вокруг.

Несколько раз я пытался выспросить у Кеда, откуда он знает дорогу. Кед безмолвствовал. Впрочем, он частенько отмалчивался еще в селении. То изображал непонимание и снова начинал играть того тупого детину, которым прикидывался сразу по прибытии на остров, то просто уходил, не говоря ни слова, по своим делам.

То, что я быстро исцелился после удара по голове и укусов червей, не удивляло. Всегда замечал за собой такие способности, вот только по-настоящему серьезных ран мне еще получать не доводилось.

А в остальном вопросов было много. Кто и зачем «проверяет» меня? Те же силы, что преследовали меня на свободе, или нет? Как все это связано с Колодцем и Кедом? И зачем вообще нужен поход в Колодец?

То, что цель – далеко не месть, я не сомневался. Но в чем тогда мотив?

Я мельком поглядывал на Кеда и силился прочитать его намерения. Правда не открывалась мне. Все, что связано с моей судьбой, увидеть почти невозможно. Но я же видел Пашку, Наташу… Неужели дар угасает?

Миша, шедший слева от меня, остановился.

– Погодите! – Он сел на корточки и быстро вырвал куст багульника.

– Ты чего? – хмуро обратился к нему Кед.

– Надо! – уклонился от ответа Миша, затем встал и как ни в чем не бывало пошел дальше.

– Зачем тебе эти ветки?

– К больным местам прикладывать. Помогает!

Кед фыркнул и выругался. Я мысленно посоветовал Мише приложить ветку к голове – вдруг действительно поможет?

Двинулись дальше. Миша продолжал ныть.

Постепенно траву и кусты черники сменил сплошной ковер мха. Почва стала влажной, в обуви теперь противно чавкала вода. Деревья поредели, стали тоньше и как-то слабее.

День между тем кончался. Солнце уже зашло, и над лесом растекался вечерний полумрак. Кед приказал разбить лагерь. Обосновались на относительно сухом клочке земли с двумя сосенками посередине.

Странный поход. Два человека рядом со мной. И не друзья, и не приятели – просто товарищи по несчастью. Отвлеченных тем для разговора я найти не мог. А если спросить о деле, то ответов все равно не дождусь. Бред.

Я жевал вяленое мясо и смотрел, как закипает вода в сооруженном из консервной банки котелке. Мысли уносились за дымом костра куда-то вверх, в темные глубины звездного неба.

Нет в мире справедливости. Нет счастья. Нет радости.

А есть лишь судьба, несущая потери и грусть. И плывешь по течению, не в силах что-то поменять. Выбор, когда он у меня был, я всегда делал правильно. Почему же я здесь – в Забвении? Всеми позабытый, почти лишенный гражданских прав и слившийся с природой, как Робинзон Крузо. Зачем мне дорога в подземелья? Зачем сражения с другими грязными бандами на потеху солдатам со станции?

Так в молчании и легли спать. Дежурить остался Миша. В середине ночи он разбудил меня, и я сменил его на посту. Не до конца зажившие раны на ногах побаливали, так же, впрочем, как и голова. В волосах застряла ветка. Я выудил ее из спутанных кудрей и отбросил во тьму.

Миша с довольным видом уснул около тлеющего костра. Я прошелся вокруг стоянки, вслушиваясь во мглу. Где-то далеко-далеко раздавался заунывный вой. Похоже, это тоскующая лесная собака молилась своим ночным богам.

Зевнув, прислонился спиной к стволу сосенки и протер глаза. Усталость последних месяцев не отпускала меня. Впереди еще три дня пути, а потом – неизвестность.

– Не спится чего-то, – сказал за моей спиной Кед.

Я вздрогнул от неожиданности, но через миг уже успокоил трепещущее сердце и спросил:

– Совесть не дает покоя?

– Нет у меня совести, – усмехнулся здоровяк и, обойдя вокруг меня, остановился напротив. – Решил с тобой поговорить. Прояснить кое-какие моменты.

Я промолчал, ожидая продолжения.

– Чего молчишь? – спросил Кед. – Ничего прояснять не надо?

– А что ты от меня хочешь? Чтобы я упал на колени и начал вымаливать у тебя ответы? Не будет этого…

– Хочешь, чтобы я сам рассказал. Ну, хорошо. Слушай!

Кед покрутил плечами, разминая спину, потом почесал затылок.

– Ты думал хоть раз о том, что ты особенный, не такой, как все?

Я кивнул. Думал ли я? Ежесекундно думаю. Несу чертово проклятие на плечах…

– Ты никогда не видел своего отца. Знаешь почему? – Кед взял паузу, я ничего не ответил, посмотрел на капитана и пытался почувствовать, что он скажет дальше. – Ты, Сергей Краснов, секретный проект правительства ЗЕФ. Ты был создан для того, чтобы помочь своей родине в грядущей войне с АС.

Я прореагировал на слова капитана на удивление спокойно. Видимо, говорила все та же усталость. Да и подозревал я нечто подобное. У Пашки, кстати, тоже не было отца, так что, видимо, он тоже часть проекта.

– И много нас? – не удержался я.

– Достаточно. И с нашей, и с чужой стороны, – ушел от ответа Кед.

– А откуда известно, что скоро будет война? Или мы сами будем атаковать первыми?

– Конечно нет, – фыркнул Кед. – В разведке есть отдел по предсказанию будущего.

– Прогнозисты?

– Нет, прорицатели…

Я поперхнулся слюной:

– Люди со сверхспособностями? Они все работают на правительство?

– Да, – улыбнулся собеседник.

А мне в голову пришла другая мысль:

– Почему здесь? Как я оказался в Забвении?

Кед ответил, не прекращая улыбаться:

– Ты не прошел. Второй сорт…

Пашка, значит, прошел.

– Почему тогда дети не знают об отборе? Почему система построена так странно?

– Нужна объективность оценки. Ребенок ничего не Должен знать. Должен принимать решения, не косясь на старших дядей из Секретного Ведомства.

– И за мной следили?

– Да. Постоянно.

Я вспомнил человека, что похитил меня и устроил «проверку», вспомнил драку со Стасом, людей в сером, парня, который снял гравистрелом лесную собаку, другого парня, которому я сломал нос в парке, когда первый раз набрался. Они следили за мной. Наверное, и база, над которой стоял мой дом, находится в их руках. Секреты, тайны, заговоры. Мама, похоже тоже принимала во всем этом участие.

Но Кед чего-то недоговаривал. Не так все было просто. Наверняка истина где-то глубже и намного страшнее. Я чувствовал это, но не мог объяснить, что именно меня смущает в объяснениях капитана.

– А зачем тогда банде Жирного «проверять» меня?

– Все очень просто, – ответил Кед. – Жирный кое-что подозревал. Вот и хотел проверить, на что ты способен.

– Так откуда они могут знать, что я – это я? Получается, что все знают о проекте, кроме меня самого?

– О проекте не знает никто, но у других людей тоже есть разные способности. Жирный был эмпатом.

– Это что значит? – не понял я.

– Чувствовал эмоции людей и животных.

– А твари? Им-то я чем помешал?

– Они тоже чувствуют твою ауру. Потому Жирному и удалось привлечь их на свою сторону.

– То есть ты хочешь сказать, что на нашу деревню напали только из-за меня? Подстерегли бы в лесу, «проверили» там…

– Наша грибница стала разрастаться, – ответил Кед. – Сам наш клан тоже значительно прибавил в численности. Так что, помимо подозрений в отношении тебя, Жирный банально хотел захватить наш поселок.

– А что у меня за дар?

– В смысле?

– Ты сказал, что Жирный – эмпат, что в Секретном Ведомстве есть целый отдел провидцев. А я? Как называются мои способности?

– А, ты об этом, – Кед нахмурился. – Я не знаю, как одним словом назвать твой дар. Ты сам-то что чувствуешь?

– Хм, – я сомневался: говорить Кеду или нет. – Иногда я чувствую правду. Чаще всего в тех вещах и людях, что не имеют прямого отношения к моей судьбе.

– Да? – удивился Кед, но потом взял себя в руки и сухо продолжил: – Потому я и не знаю, как назвать твое умение.

– И последнее время чего-то дар этот меня постоянно подводит.

– Логично, – сказал Кед.

– Не вижу тут ничего логичного.

– Как не видишь? Плохое питание, недосып, стрессы…

Я задумался. По-моему, способности обострялись как раз во время стресса, да еще и при употреблении алкоголя.

– Может быть, может быть, – прошептал я.

– Хотя при стрессе способности, наоборот, должны обостряться, – задумчиво протянул Кед. – Ну да ладно.

Похоже, капитан решил вернуться ко сну, но у меня еще остались к нему вопросы. По крайней мере, парочка.

– Кед, скажи, тебя послали в Забвение из-за меня? Приставили следить за мной, да?

– Нет, – ответил Кед. – Само так вышло…

Я не поверил капитану. Но смолчал. Спросил другое:

– А какова истинная цель похода к Колодцу? Что там?

– Никаких истинных целей нет. Мы идем в Колодец, чтобы уничтожить гнездо тварей. И у нас это получится.

Я пожал плечами. Кед отошел и направился к почти потухшему костру.

– Кед! – окрикнул я его.

– Что еще?

– Какой дар у тебя?

Капитан остановился и обернулся. На фоне слабо тлеющего костра его фигура была точно картонная декорация абсолютно черного цвета.

– Я умею драться и думать. Наверное, так…

Драться и думать. Я тоже умею драться. И почти научился думать. Таланты вроде бы перенимать легко…

– Интересно, о чем ты думал, когда бил Полину? – тихо сказал я.

– Что? – переспросил Кед.

– Ничего, – ответил я. – Это я сам с собой…

Я отвернулся от лагеря и продолжил тупо пялиться в кромешную темноту холодной ночи. Многое еще не ясно. Но начало выяснения, кто и почему плетет вокруг меня заговор, уже положено. Дальше, возможно, будет легче. Теперь я, по крайней мере, знаю, что нас ждет война. И знаю, почему я не такой, как другие.

Только не скажу, что это знание прибавило мне уверенности. Вопросов все равно намного больше, чем ответов. И лжи вокруг меня гораздо больше, чем правды. И Кед мне не друг, как бы ни старался он войти в доверие и казаться хорошим и добрым. Кед тоже враг. Все вокруг – враги!

Согласно его словам, я второй сорт. Тогда почему вокруг такая безумная свистопляска? Чего всем от меня надо, если я бракованный? Да и объяснения насчет того, что Жирный и твари проверяли меня, как-то слабоваты.

Видимо, Кед решил отделаться от меня малой кровью. Пускай. А пока нужно набираться сил и спать.

19.09.2216

Когда растолкали Мишу и, быстро сложив вещи, двинулись в дальнейший путь, погода испортилась. Откуда ни возьмись налетели тучи, холодный ветер принялся трепать одежду и волосы, стараясь добраться до самых костей. Ночной холод показался мне тогда легкой прохладой. Потом ко всем неприятностям добавился еще и мелкий дождь.

Все-таки осень вступила в свои права.

Миша шел промокший и злой, периодически бурча что-то об избавлении от мук и скорой смерти. Слегка вслушавшись в его брюзжание, я понял, как хитрый жулик пытался отложить сегодняшний дневной переход. Ночью он насыпал в костер мелко наломанные ветки багульника, а сам пошел дежурить. Хотел, чтобы у меня и Кеда разболелась голова. Но дым багульника никак не отразился на нашем самочувствии, и Миша теперь клял все и вся.

Впрочем, до тех пор, пока Кед не утихомирил его затрещиной.

К полудню дождь утих, и его сменил густой туман. Болота, к счастью, заканчивались. Местность пошла холмистая, большая часть пути проходила в подъемах и спусках. Миша снова начал причитать, и тогда Кед скомандовал привал. Развели костер, перекусили, немного подсушили одежду. Кед неожиданно для меня снова принялся откровенничать.

– Я в одно время, когда служил во флоте, проходил целый курс по географии и особенностям острова Забвение. Не так уж давно это было, и тому, что я сейчас поведаю, можно доверять. Сейчас мы войдем в самую странную часть острова. Конечно, не считая Колодца. Здесь раньше содержались за отдельным заграждением душевнобольные люди. Не просто преступники, а серийные убийцы, маньяки и тому подобный сброд. Многие так и остались жить внутри ограниченной забором территории. Нужно быть начеку…

– Почему сейчас это место не охраняют? – спросил я.

– Психи лет пять назад перебили охрану, – криво усмехнулся Кед. – Власти махнули на это место рукой. Решили больше не выставлять сюда своих людей. Даже в новостях не обмолвились ни словом.

– Хорошее местечко, – хихикнул Миша. – За эти годы там остались самые серийные и самые маньячные…

– Это почему? – удивился я.

– Естественный отбор, – хмыкнул Миша.

Кед глухо рассмеялся:

– Круче психов, чем мы, на острове все равно нет.

– А это еще почему?

– Сам подумай, – лекторским тоном продолжил Кед. – Просто представь, куда мы идем и зачем!

Настала моя очередь смеяться. Получился смех, правда, несколько принужденным.

– А что, это место никак не обойти? – поинтересовался Миша.

– Слева тут находится каньон, справа – река. Ты хочешь терять день и лезть в воду? Или предпочитаешься сорваться с горы?

– Нет, – подумав, сказал Миша.

– Тогда придется топать туда, – Кед ткнул пальцем на лес впереди. – Будем надеяться, что сейчас у них не охотничий сезон и мы сможем проскользнуть незамеченными.

Мы поднялись на пологий холм и оказались на небольшой поляне. По центру здесь некогда проходила стена. Теперь из травы огрызались тупыми клыками только остатки кирпичной кладки. Через кирпичи и скрепляющую их смесь уже пробивался кустарник. Природа всегда побеждает человеческие творения. Рано или поздно.

Неподалеку стояла покосившаяся сторожевая башня. Ржавая проволока оплетала бетонный фундамент и исчезала в зарослях иван-чая. А за стеной были пологий склон и лес, состоявший в основном из берез. Красота. Так и не скажешь, что впереди живут опасные душевнобольные.

– Ну что? Идем? – спросил я.

– Идем, – поддакнул Кед.

Мы перебрались через оставшийся от стены бортик. В высоту он был не больше метра. Похоже, пролом в стеле психи сделали как раз где-то здесь. За пять лет вода и ветер навряд ли смогли бы так разрушить кладку.

Люди иногда тоже помогают природе побеждать свои же творения. Забавно…

Мы с Кедом уже начали спускаться, когда нас писклявым голосом окликнул Миша:

– А может, не надо?

– Надо, Миша, надо, – позвал его Кед.

– Ну вас! – обиженно махнул рукой жулик, потом рассмеялся и полез за нами.

Несмотря на браваду, и Мише, и мне было совсем невесело. Что-то нехорошее мерещилось за только что пересеченной оградой – не просто призрачный страх перед неизвестностью, а конкретная опасность для меня и товарищей. Может, действительно повернуть назад и плюнуть на весь нелепый поход с большой колокольни?

– Чего раскис? – хлопнул меня по плечу Кед. – Все будет нормально. Войдем и выйдем с другой стороны. Я же умею драться. И думать.

– Ах, ну да! – кисло усмехнулся я. – Чуть не забыл…

Дальше шли молча. Хрустели под ногами ветки, ветер играл в верхушках деревьев. Я уже всерьез стал надеяться, что неприятности минуют нас. Ошибся.

Девочка лет двенадцати тихо вышла из-за кустов и исподлобья уставилась прямо на меня. Губки бантиком, молочно-белая кожа и большие серо-голубые глаза, в которых дрожат слезинки.

– Блин, – выдохнул Кед и остановился.

– Здравствуйте, – медленно проговорила девочка. – Я не блин, а всего лишь девочка. Что вам нужно на этой земле?

– Отвали, пискля! – фыркнул Миша и пошел дальше, не обращая на ребенка внимания.

– Постой, Миша! – крикнул я. – Давай поговорим!