Жестокие звезды

Неужели я научился летать после того, как побывал в Колодце? Тут что-то не так…

– Как вы могли все просчитать? – кисло спросил я.

– Мы ведь знали, куда вы побежите сегодня утром, – пропищал щуплый из-за спины Председателя. – Не стоит недооценивать нас! Мы профессионалы!

Значит, вот кто пишет сценарий для моего фильма…

– Знали, что Кед изменник? Знали, что я его убью тогда и схвачу то, что накапливается в сердце Колодца раз в двадцать лет?

– Да!

– Знали, что Полина окажется суккубом и я пойду учиться на станцию?

– Конечно.

– И то, что Пашка умрет, и я смогу левитировать?

– Ага.

– А что Наташа пробудит во мне способность чувствовать правду? И что умрет мать? И что я заболею звездами? Что Душный сойдет с ума и будет помогать мне?

– Мы все знали о тебе, Сергей, – с нажимом сказал щуплый.

– А что потом? – осенило меня. – Будущее?! Наблюдатель? Полушка? Наташа со мной в неземной траве?!

– Это бред, – покачал головой пророк.

– Конечно, бред, – усмехнулся я. Накатило какое-то веселое безумие. Стало все равно. – И то, что Пашка погиб, бред! И вообще мой дар – пустой звук!

– Не кипятись, Сергей, – поднял руку Председатель. – Никто не обвиняет тебя во лжи. Твой дар помогает видеть правду, а не будущее. Не всегда эти два понятия совпадают.

Я смотрел с улыбкой на Председателя и щуплого пророка и думал, что если кто тут и сошел с ума, то точно не я.

– Не понимаешь? – спросил Председатель. – Вижу, что не понимаешь. Так вот, Сергей. Правда – это правда, а будущее – это будущее. Второе можно изменить, и тогда станет иным и первое. Не ложью, нет. Просто другим ответвлением вероятности. Ты видишь свою правду, а мир пойдет по пути, где правда – своя!

– Я вижу будущее параллельного мира? – хохотнул я. – Совсем сбрендили?!

– В нашем будущем вы не попадете на Полушку, – медленно проговорил щуплый. – А большего я сказать не могу.

– Я заглядываю в свое будущее, – с нажимом сказал я, – в то, где буду жить! И правда – одна для всех!

– А ты идеалист, – улыбнулся Председатель. – Редкость в наши дни. Зря думаешь, что мир вокруг твоей персоны вертится. Ты не бог, Сергей. И даже не супермен. Твои сны – всего лишь сны. Умение летать и драться – это, несомненно, талант, но не более. Ты не такой особенный, каким хочешь себе казаться.

– Тогда зачем весь этот спектакль? – я обвел руками помещение. – На кой черт я вам сдался? Зачем следили за мной с самых пеленок? Зачем ставили подножки?

– Эх, как с тобой тяжело, – вздохнул Председатель.

– Я же пустоцвет! Я же ничтожество с глупыми видениями!

– Прекрати истерику, Сергей!

– Что ваше будущее говорит про меня, а? – Я вскочил с кровати, наплевав на слабость и головокружение. – Буду я работать на вас? Что ты скажешь, чертов пророк?

Колени задрожали, к голове прилила кровь. Щуплый под моим взглядом попятился и совсем спрятался за спину Председателя. Вышли вперед телохранители.

– Не умею драться, да? Глупые сны, говорите?! Ха!

Я каким-то неимоверным прыжком врезал ногами двум охранникам по носу, сгруппировался, перемахнул через койку и, оттолкнувшись от стены, снова воспарил в воздух, чтобы ударить оставшегося на ногах телохранителя.

Председатель прижался к стене, пророк каким-то чудом успел выскочить из-за него. Я посмотрел на себя со стороны – голый, разъяренный, обшаривающий безумными глазами белую комнату.

Как глупо. Веду себя как обезьяна, только что пойманная и посаженная в клетку. Так нельзя, я становлюсь просто зверем. Именно тем комком мяса без чувств и мыслей, каким меня и хотят сделать.

– Извините, – срывающимся голосом сказал я и сел на койку, закрываясь простыней.

Председатель сделал глубокий вдох и улыбнулся. Поднимались один за другим охранники. Жестом толстяк показал им, что меня трогать не надо. Телохранители мрачно отплевывались кровью и, матерясь, косились в мою сторону.

– Видишь, как воздействует на тебя стресс, Сергей? – спросил Председатель. – Ты становишься сильнее. Прости нас за то, что подвергали тебя постоянным нервным перегрузкам. Повторюсь – так было нужно.

– Ладно, – махнул я рукой. – Что вам надо? Скажите по-человечески, объясните!

– Другой разговор, – потер руки Председатель. – Наконец-то мы переходим в конструктивное русло…

– Как я и говорил, – вставил щуплый. – После фазы агрессивности наступает фаза раскаяния.

– Итак, мы не выращивали тебя нарочно, Сергей. Ты ошибаешься, думая, что мы мешали гены, выводили тебя, как породистого щенка. Нет, ты просто родился таким. Твой друг Павел тоже обладал талантами, таких людей пускай не очень много, но они попадаются. Это все началось после Нашествия. Что-то попало в атмосферу Земли, во время высадки овров. Через годы оно приспособилось к нашим условиям и стало вызывать мутации.

– Хорошо, допустим, – кивнул я, не веря ни одному слову толстяка. – Я могу предположить, что лесные собаки, водомеры, мутапчелы и тризайцы – это мутации, вызванные этим вирусом. Но твари Колодца? Черное сердце? Они ведь разумны, Председатель!

– Зовите меня Петр Николаевич, – сказал толстяк. – Колодец – это вообще отдельный разговор.

Под твоим старым домом тоже есть образование вроде Колодца. К счастью, мы заняли его и там не рождаются твари, иначе весь район был бы опустошен.

– Значит, я правильно думал про подземную базу? – задумчиво проговорил я.

– Ты был прав, Сергей. Мы изучаем это образование. Хотим уничтожить их всех раз и навсегда!

– А почему тогда в Колодец вы не спуститесь? Почему создали, а потом свернули второй периметр на территории умалишенных? В Забвении гибнут люди!

– В Забвении всегда гибнут люди, – нахмурился Петр Николаевич. – Но одно дело, когда это преступники, а другое – когда погибают специалисты. Изучим сеть пещер под твоим поселком, найдем решение – и Колодец обезвредим, не сомневайся!

– Хорошо, а откуда там взялось бессмертие? Я встретил как-то старика, который тоже утверждал, что живет вечно из-за укуса овра.

– Не знаю ничего про старика, но про Колодец скажу одно – бессмертия там нет. Там просто находится жизненная энергия. Некий вирус, усиливающий регенерацию и препятствующий скорому старению.

– Значит, байки про бессмертие – чушь? Почему же я перестал взрослеть?

– О, – усмехнулся Председатель, – ты еще повзрослеешь. Еще состаришься и умрешь! Это ж тебе не вечная жизнь – это просто продление твоей обычной эволюции. Из младенца – в старика.

– Понятно, – разочарованно сказал я, на этот раз чувства подсказывали, что собеседник не врет. – Значит, мифы о бессмертии тоже бред и вымысел?

– Вроде того, – согласился Петр Николаевич. – Есть три типа бессмертия, Сергей. Личного бессмертия, я имею в виду. Долгая жизнь, включающая в себя взросление, зрелость и старение, только очень замедленные. Бессмертие как таковое. Это когда смерть от старости не наступает. И бессмертие абсолютное – когда невозможна не только естественная, но и насильственная смерть. Ты обладаешь первым типом, а не вторым. Есть, конечно, еще варианты, но это уже не личное бессмертие, а нечто иное. Например, запись твоего интеллекта на машинный носитель.

– А возможно и такое? – удивленно перебил я его.

– Конечно, Сергей. У рыночников есть такие технологии, что тебе и не снились.

– Но Управление Развития Техники? Международные соглашения?

– Плевал Американский Союз на это соглашение. Теперь они вообще развязали войну – им все можно.

– А если опять случится то, что произошло в две тысячи двадцатом?

– И непременно случится! Уж поверь мне! Они напали на наши колонии, потом станут давить нас на Земле. Если АС победит, то его станет некому сдерживать. Восточный Альянс и разрозненные города Свободной Африки с этим точно не справятся. Технологии снова выйдут из-под контроля – и мир опять окажется во власти машин.

– Мрачноватая перспектива.

– Да. Только я не об этом. Мы снова ушли от темы.

– Подождите! – осадил я председателя. – А как насчет генетических экспериментов на людях за вторым периметром? Это тоже характеризует правительство как гуманное и хорошее? АС плохой, а мы хорошие, да?

– Да, – согласился Петр Николаевич, – раньше проводились некоторые эксперименты. Но ты пойми, Сергей, что любые исследования требуют экспериментального подтверждения. На ком еще мы могли проверить теорию? На беременных женщинах? На старшеклассниках? Мы выбрали отбросы общества. Больных, маньяков. Чем ты недоволен?

– Как закончились эксперименты? Почему их свернули?

– Не создали ничего конкретного, – развел руками Председатель. – Программу свернули из-за нехватки финансирования. Деньги перестали выделять…

– А как быть с псилином и раскопками старых заводов киберов? Не поверю, что ваши всевидящие ребята не смогли о них узнать!

– То, что из псилина производят наркотик, – вымысел! Да, его приходится собирать руками все тех же отбросов общества, но просто потому, что по-другому нельзя! Ядовитые споры рано или поздно просачиваются сквозь любую защиту! Одной из целей генетических экспериментов как раз и было выведение особей, невосприимчивых к яду грибниц…

– Но если псилин не наркотик, то для чего он? Почему он для вас так ценен?

– Лекарство, – коротко ответил Председатель.

– Что за лекарство? – не отставал я.

– Сыворотка против инопланетных вирусов. Ее вкалывают всем колонистам, чтобы иммунная система людей не оставалась бессильной против болезней на Фронтире!

– В школе про этот препарат нам говорили другое!

– Кто станет рассказывать детям, из чего делают такую важную вещь? АС до сих пор буксует, не в силах создать столь совершенное средство против инфекций!

По-моему, Председатель врал. Не верилось мне, что на острове реально добывать псилин в промышленных масштабах. Сейчас на других планетах живут миллионы, если не миллиарды людей. Неужели их всех защищает сыворотка, основанная на грибе из Забвения?

– А роботы?

– На роботов мы закрываем глаза, – с сожалением сказал Председатель. – Покупаем их как металлолом. Нам слишком нужен псилин. Приходится давать возможность начальнику тюрьмы немного подзаработать.

– Зачем тогда придумывали законы, которые все равно не действуют? Зачем плести сказки о том, что в Забвении – дикость и свобода?

– Романтика! – улыбнулся толстяк. – Попытка создать иллюзию, что на острове все не так страшно.

– Заманиваете людей? – опешил я.

– Конечно, – легко согласился Председатель.

По-моему, Петр Николаевич был не очень искренен, но я промолчал. Не стало бы правительство торговаться с начальником. Зачем за что-то платить, если это можно взять бесплатно? Ладно, выясню еще, что там на самом деле происходило. Пока нужно пользоваться случаем и узнать о более важных вещах.

– Хорошо. Так что со мной должны были сделать?

– Наши провидцы долго просчитывали вероятности и остановились на том варианте, что начнется война…

– Они же у вас профессионалы, – бросил я взгляд на щуплого. – Чего им считать – должны были сразу понять – война, ахтунг!

– Не так все просто, Сергей. – Председатель задумчиво потер подбородок. В помещение тем временем вошли три новых охранника, а побитая мною троица тихонько выбралась в коридор. – Чем дальше вперед мы пытаемся увидеть будущее, тем больше вероятностей приходится перебирать. На десять-пятнадцать лет это не представляет особых сложностей, но дальше проникать в грядущее тяжело. Я думаю, Шамиль объяснит тебе лучше.

Щуплый прокашлялся и сказал своим обычным тоненьким голоском:

– Петр Николаевич прав. Мы не можем быть уверены на сто процентов в том, что касается будущего. Тем более того, что отстоит от нас на пятнадцать-двадцать лет.

– Так какого черта вы мне мозги вправляете? – возмутился я. – «Ваша» правда, «моя» правда! «Правда и будущее несовместимы»!

– Я не вправляю вам мозги и ни в коей мере не умаляю вашего таланта, – ответил Шамиль. – Я всего лишь говорю очевидные для провидцев вещи. Ближайшее будущее – вероятность предполагаемого исхода – почти сто процентов. Отдаленное будущее – один к двум.

Я засмеялся:

– Женская логика в действии!

– При чем здесь женская логика? – спросил Председатель.

– Анекдот есть один старый, – пояснил я. – Какова вероятность встретить в современном Воронеже живого динозавра?

Ответом мне стало молчание, и я решил ответить сам:

– Как мужчина, я говорю – один к миллиону. А если следовать женской логике, то один к двум.

– Почему? – пискнул Шамиль.

– Неужели не знаешь? – удивился я. – Потому что варианта два – или встречу, или не встречу!

Я засмеялся и хлопнул себя по коленям. Присутствующие в комнате люди не шелохнулись, даже тень улыбки не отпечаталась на их лицах.

– Понятно, – констатировал я. – Дайте мне, мать вашу, одежду! Что я перед вами как обезьяна?!

– Ты сейчас будешь проходить полное обследование, – сказал Председатель. – Нет смысла одеваться и раздеваться снова через пару минут.

– А есть ли смысл жить, Петр Николаевич? – проникновенным тоном спросил я. – Все равно умирать.

– Снова ты за свое! – возмутился толстяк. – Ты же спокойный, даже робкий молодой человек. Почему в тебе появляется столько желчи и наглости при встрече со мной?

Я не стал отвечать на этот вопрос. Как еще можно разговаривать с человеком, которого ненавидишь? Демонстрировать ему заранее все свои слабые стороны? Мямлить и прятаться за койку?

– Ты ведь хотел узнать, что тебе предстоит, в чем твое предназначение, – продолжил Председатель. – А сам только ерничаешь и норовишь перебить меня! Избил охрану, оскорбляешь провидцев.

– Вы оскорбляли меня всю жизнь, – пожал плечами я. – А ты, дорогой товарищ, сломал мне нос. Почему бы мне теперь не оторваться?

– Я думал, ты попросишь прощения.

– Вам нужно просить прощения, а не мне, – усмехнулся я. – Неужели вы не поняли этой простой вещи?

– Ладно, – опустил голову Петр Николаевич. – Прости меня, Сергей! Прости и выслушай!

– Хорошо. Я слушаю. Вы остановились на том, что началась война. Вы знали об этом заранее. И?

– И мы знали также, что при некоторой вероятности ты поможешь нам. Жизнь Земли, жизнь людей ЗЕФ сейчас в твоих руках. Мы сделали, что могли, чтобы подготовить тебя к этому. Дальше все зависит только от тебя.

– Что нужно сделать-то? И почему я?

– Не знаю, почему ты. Честно не знаю. Есть еще какое-то другое провидение, помимо наших скромных потуг в изменении будущего.

– Божья воля! – подсказал я.

– Ты стал верить в Бога? – хмыкнул Председатель.

– Да, – ответил я. – После того, что со мной происходило на том курорте, куда вы меня отправили.

– Вера не всегда помогает, Сергей, – задумчиво произнес Петр Николаевич. – Иногда полезны и сомнения.

– Я, товарищ Председатель, просто устал бояться. А любые сомнения вызывают страх.

– Ты не прав, – сказал Шамиль. – Страх перед непознанным – это двигатель нашей цивилизации, без него мы не стали бы развиваться. Страх рождает жажду познания!

– Нет, это ты не прав, провидец, – покачал я головой, тема уже начинала мне надоедать. – Страх рождает только глупые поступки и необоснованные решения. А познание – это прежде всего любопытство и вера.

– Но вера не спасла тебя от лесной собаки! – хмыкнул Шамиль. – Без нашей помощи ты бы не выжил, когда этот зверь накинулся на тебя рядом с домом. Один из самых опасных для твоей жизни моментов. Если бы не мы – тебя бы попросту разорвали!

– Спасибо за помощь! Правда, в тот раз я ее уже почти побил! – мрачно сказал я, а про себя прикинул, сколько тогда было лет худосочному провидцу. Выходило, что не больше пятнадцати. – Вы мне другое расскажите лучше. Что за «проверочки» вы мне устраивали? Почему, к примеру, банда Жирного напала на меня? Или не знаете, кто такой Жирный?

– Подожди ты с Жирным, я все объясню! – поморщился Петр Николаевич. – Вернемся к твоему заданию!

– Ловлю на слове, – сказал я. – Валяйте! Рассказывайте дальше!

– Тебе предстоит отправиться на планету Заря, Сергей! Система Фомальгаут Б. На эту планету напали в первую очередь. Знаешь почему?

– Нет, не знаю, – ехидно ответил я на риторический вопрос Председателя. – Я просидел в Забвении шесть лет. Не в курсе политической возни…

– С политикой это никак не связано. Там просто заводы по производству энергина. Весь энергии, который использует ЗЕФ, производится на Заре. Это очень важно!

– Ну, это я знал, каюсь…

– Вот и делай выводы. Мы вот-вот останемся без энергина. Запасов еще хватит на достаточно долгое время, но утратить контроль над Зарей – значит потерять преимущество в космосе.

– А оно хоть когда-нибудь у нас было? – спросил я. – На моей памяти АС постоянно ущемлял нас на дальних рубежах Экспансии! Разве что Полушку продали задарма.

– Ты совсем не патриот, Сергей, – покачал головой Петр Николаевич. – Люди гибнут! Разрушаются строения и техника. Огромные, невосполнимые потери терпит каждый час наша родина! А ты?

Председатель явно недоговаривал, но я все никак не мог понять, что именно. А толстяк помолчал несколько секунд и продолжил:

– Шамиль, как глава отдела провидцев, еще давно просчитал все последствия. Есть один фактор, который сможет помешать рыночникам использовать планету Заря.

– Этот фактор – я! – торжественно закончил я фразу за Председателя.

– Не просто ты, а ты с твоими нынешними способностями, – ничуть не смутившись, поправил меня Петр Николаевич. – Развитие их – в том числе и наша заслуга.

– Да уж, – сказал я и потер внезапно зачесавшийся нос. – Ваша заслуга…

– Ты должен попасть на Зарю, – продолжил Председатель. – Просто попасть. Вероятности в таком случае сложатся необходимым образом. Мы победим в войне.

– Просто попасть? – удивился я. – А как же шпионаж, подрывная деятельность?

– Я сказал, что тебе надо делать. Шамиль и его команда рассчитали все. Твоего присутствия на планете будет достаточно.

– Вы измывались надо мной только для того, чтобы просто послать на какую-то топливодобывающую планетку?!

– Так надо, Сергей.

– Думаете, я удовлетворюсь этим? Расскажите поподробнее, что там произойдет.

– Нападение, – вступил в разговор Шамиль. – Ты должен действовать так же, как и обычно. Безжалостно убивать людей. Потом испытывать угрызения совести, плакаться в жилетку…

– Ясно, – сказал я. – Снова марионетка?

– Как тебе будет угодно, – нахмурился Шамиль. – Хоть плюшевый медвежонок.

– Не думайте, что сможете убедить меня так легко, – зло ответил я. – С чего вы вдруг взяли, что мне не наплевать на ЗЕФ и гибнущих людей? Почему решили, что я должен брать на себя чужие ошибки?

– Мы не делаем никаких выводов, – покачал головой Председатель. – Для нас важно, чтобы сейчас ты понял все. Всю ответственность, что лежит на тебе. Нам не нужно слепое подчинение, вера или неверие. Ты должен понять и принять нашу точку зрения.

– Вы лукавите, Петр, – сказал я. – Черт возьми, вы лукавите! Как я могу проникнуться вашими взглядами, если вы ходите вокруг да около. Скажите что-нибудь конкретно! Почему я не должен знать, что меня ждет на Заре? На кого работали Кед и Лосев?

– При чем здесь Кедров и Лосев? – не понял или ловко сыграл непонимание Председатель.

– При чем? – переспросил я. – Оба хотели меня убить. Кедров прикрылся тем, что ему нужно мое бессмертие, а Лосев вообще ничего не объяснил! И убил ребенка. Просто так, чтобы сочинить потом легенду о моем суициде! А может, чтобы толкнуть меня на этот самый суицид. Точно не знаю…

– А чутье? – нахмурился Шамиль. – Ты же говоришь, что можешь чувствовать правду.

– Это чертово чутье работает через раз, – с досадой выпалил я. – Я не могу это контролировать! Понимаешь, Шамиль? Оно то совсем рядом, то словно за тридевять земель…

– Лосев был не в нашей команде, – сказал наконец Петр Николаевич. – Он за рыночников.

– Так если вы знаете это – почему не арестовали его? Как же вы прошляпили шпиона со своим отделом провидцев?

– Мы не прошляпили, Сергей, – задумчиво проговорил Председатель. – Тут все гораздо сложнее. Это отдельный разговор. Тебя ждет обследование, сейчас уже нет времени обсуждать Лосева.

– Уходите от ответа? – снова начал закипать я. – Это вы так меня убеждаете в своей правоте, да? Пока я только упрочил свои позиции!

– Но ведь ты согласишься лететь на Зарю? – с надеждой спросил Петр Николаевич. – Мы не требуем от тебя ничего, кроме этого. Ты должен попасть на планету. Просто попасть в нужное время.

– Я не могу ответить на ваш вопрос, – процедил я сквозь зубы. – Не загоняйте меня в угол!

– Никто не пытается тебя загнать! – возразил Председатель. – Ты же хотел побывать в космосе? Хотел помочь своей родине? Так помоги! Не сиди сиднем!

– Провидец должен знать, соглашусь я на ваши условия или нет, – сказал на это я. – Вот у него и спрашивайте!

– Что ж, – глухо проговорил Петр Николаевич. – Воля твоя.

– Сами виноваты! – сорвался я. – Вы, между прочим, дали обещание ответить на все мои вопросы.

– Ты спрашивал только о группировке, что напала на ваше селение! – возмутился Председатель. – Я только на этот вопрос и отвечу, раз уж дал слово.

– И про Колодец ответь! – продолжал наседать я. – Зачем было туда попадать? Почему меня оттуда твари назад выволокли, словно своего приятеля?

– Времени мало, – снова попытался отвертеться Петр Николаевич. – Может, потом?

– Сейчас, – отрезал я.

– Хорошо. Этот ваш Жирный объединился с тварями из подземелий, чтобы проверить тебя.

– Да сколько уже можно? – всплеснул руками я. – К чему все ваши проверки? У вас же есть прорицатели, а они говорят, что я все сделаю, как вам надо!

– В тот раз тебя проверяли на способность проигрывать, принимать тяжелые решения и восстанавливаться.

– Из-за этого пришлось резать руку беременной дурочке? Из-за этого в нелепой бойне погибло столько людей? Урод ты все-таки, Председатель!

– Преступники не люди. Они почти лишены прав.

– Тогда ты тоже не человек! – зло ткнул я пальцем в толстого собеседника. – У тебя этих прав чересчур много!

– Успокойся, Сергей! – попросил Шамиль. – Мы же для блага всех стараемся. Всем тяжело. Я понимаю, что тебе тяжелее, но все же…

– Ладно, – я сглотнул и потер виски. – Кедров говорил, что Жирный – какой-то эмпат. Ну, допустим, он по вашей заявке «проверял» меня, а твари-то тут при чем? Это ваши звери, что ли?!

– Мы изучаем их, влияем на поведенческие реакции, – сухо сказал Председатель. – Думаешь, ты случайно смог добраться до Черного сердца? Там этих тварей были сотни, а ты с парочкой идиотов дошел до главной пещеры. Случайность?

– Понятно, – вздохнул я, хотя на самом деле мало что понял. Логика явно прихрамывала в объяснениях Петра Николаевича, хотя и явной ложью его слова тоже не были. Опять полуправда…

– А синяя кровь – тоже ваша проделка? – вспомнил я еще одну интересную деталь.

– Нет, – быстро ответил Председатель. – Это рыночники изобрели такую субстанцию. По крайней мере, так говорит разведка.

– Но зачем? – Я чувствовал, что Петр Николаевич опять врет.

– Не знаю.

– А Колодец?

– Что Колодец?

– Почему для вас было так важно, получу я это бессмертие или нет?

– Колодец дал тебе энергию, после чего ты смог летать.

Снова вранье!

– Врешь! – крикнул я и вскочил. – Ты хоть раз можешь мне правду сказать?

– Времени уже нет, – Председатель попятился, делая знак охране. – Разговор окончен!

Он не произнес больше ни слова и вышел вместе со свитой из комнаты. Я тяжело вздохнул, снова сел на койку и вытер выступившую на лбу испарину. Жутчайший разговор. Столько недомолвок, нестыковок, лжи и бреда я давно уже не слышал.

Но есть и интересные открытия. Я понял, для чего нужен Председателю. Подтвердились слова Кеда о том, что существует целый отдел провидцев в Секретном Ведомстве. И о том, что верхушка правительства заведует сбором псилина и раскопками древних роботов. Я не верил, что вещество используют как сыворотку. Скорее всего, Председатель вместе со своей шайкой просто втихую продает наркотик на Край, а вся прибыль оседает у них в карманах.

Но я все равно не поверил Председателю в том, что касается моих способностей и видений о будущем. Мое грядущее – это прежде всего мое грядущее. И видения мои реальны и вероятны. По крайней мере, многие из них.

К тому же не ясно было, как собиралось убеждать меня в своей правоте Секретное Ведомство. Что бы его сотрудники ни делали – я проникался к ним все большей ненавистью. Единственное, что действительно может заставить меня пойти воевать, это чувство долга. Если у меня есть шанс спасти мир или пусть даже несколько десятков человек, ради этого я пойду на все. Каким бы пафосом ни пахло от таких мыслей.

Пусть философы рассуждают о том, как сочетаются долг и свобода. Я свободен – и сам выбираю свой нравственный путь. А значит, долг для меня – не пустое слово. Только ради этого я пойду и сделаю то, что мне скажут, как бы противно и мерзко это ни было.

Правда, есть одно «но». Я должен быть уверен, что делаю свое дело не для толстяков председателей и не для трусливых политиков, наживающихся на таких, как я. Я обязан знать, что на самом деле выполняю долг. Что меня не разводят, не заставляют работать ради достижения каких-то чуждых мне целей.

И выяснить это будет тяжело. Чутье за сегодняшний день еще толком ничего не подсказало мне. А верить на слово таким типам, как председатель, попросту глупо.

Снова белый потолок и белые стены. Хотите отмыть грязные души этой безукоризненной чистотой?

Я лежу на кушетке, опутанный какими-то проводами. Где-то внутри, замаскированный под клетку крови, бродит медицинский робот. В кишечнике обитает еще один. Доктора изучают меня. Спорят о моем потенциале, прогнозируют развитие болезней.

– Давление и пульс в норме. Содержание алкоголя и никотина в крови не превышает нормы. Сахар в норме. Эритроциты в норме. Гемоглобин в норме. Обнаружено присутствие внеземной культуры в тканях и крови. Паразит не опасен для жизнедеятельности, – сообщает металлический голос.

Становится как-то неуютно. Чувствуешь себя, словно распластанный на предметном стекле жучок.

Еще и паразита нашли какого-то. Видимо, так выглядит для медицинских роботов та внеземная жизненная сила, которую я подцепил в Колодце. Интересно, могу ли я заражать этим псевдобессмертием? Или это мой личный, персональный паразит? Хотя почему паразит? Скорее уж симбионт. Я даю ему питание, он поддерживает состояние клеток на одном уровне, препятствует их изменению и усиливает иммунитет. Взаимовыгодное сотрудничество.

Наконец автоматическая система выносит вердикт:

– Здоров. Для космического перелета пригоден.

Меня освобождают из плена проводов, выводят из организма роботов и отправляют в душ.

Несмотря ни на что, я улыбаюсь – мне разрешили лететь! Струи воды затекают в рот, и я выплевываю их, сложив губы трубочкой. Все-таки космос. Все-таки Земля – в задних иллюминаторах, а потом и Солнце, подернутое алой дымкой эффекта Допплера.

Неужели я решился? Нет. Показное благополучие, фальшивая бравада. Мне рассказывают сказки беспринципные люди. Между алмазными искрами светил горит разожженный теми же людьми костер войны. У меня не было никакого желания продолжать эти игры.

Они специально включили динамики у медицинского робота. Хотели, чтобы я слышал его диагноз, чтобы не сомневался в их честности. Чтобы у меня появилось острое и почти непреодолимое желание согласиться.

Как тогда – с Алисой. Она хотела влюбить меня в себя. Интересно, прошло ли тогда у них все по сценарию?

Учителя знают теорию обучения. Кнут и пряник. Но сладкую картину будущего, которую они хотят внушить мне, портит горькое послевкусие.

Пашка погиб, Андрюшу убили.

Молодые и сильные. Им бы еще жить и жить. Почему остался именно я? Неужто моя дорога в прекрасное далеко вымощена трупами?

Мне всегда было интересно, что же происходит в тот момент, когда человек умирает. Гаснет ли искорка жизни просто так, или часть нашего сознания все же переносится в иной мир? Есть ли еще шансы на то, что в том, лучшем мире мы с друзьями снова соберемся все вместе? Неважно, через сколько лет или дней это наступит.

Там и встретимся…

Так, по-моему, сказала мне Наташа.

И кажется, раз все уже предрешено, раз мне заведомо известно, что со мной будет в конце жизненного пути, то зачем напрягаться? Стоит ли лезть из кожи вон, чтобы доказать очевидные для Шамиля и его команды вещи?

Только я докажу! Подброшу монету и вместо предсказуемых «орла» и «решки» поставлю ее на ребро. Или вообще сделаю так, что монета не упадет.

Если я и полечу выполнять ваше идиотское задание, то все равно выполню его по-своему! Раскрою все ваши самые интимные тайны. Потому что хочу этого. Мне надоели ночные кошмары.

Можете списывать все эти рассуждения на юношеский максимализм или природное упрямство.

Я вытерся и надел халат. Передо мной висело громадное зеркало. Мое отражение терялось в его масштабах. Оглядев себя, я удовлетворенно кивнул. Ну что ж, все не так плохо. В моих глазах еще не угасло пламя, значит – жизнь продолжается. И нужно смотреть вперед, а не горевать над своими неудачами.

Нужно смотреть вперед…

Я споткнулся о порог двери в душевую. Под ноги, блин, тоже иногда нужно смотреть!

15.10.2222

Под нами извивалась широкая лента реки. С этой высоты водная гладь выглядела игрушечной, неживой. Казалось, что кто-то нарисовал масляной краской на теле Земли эту смешную и корявую линию. Бежало нам вдогонку отражение солнца на поверхности воды, лениво шевелилась лесная масса по берегам. Багрянец, изумруд, охра, лимонная желтизна – осень полноправной хозяйкой разукрашивала деревья в любимые цвета. Она же, наверное, и бирюзовую реку вывела небрежным движением своей широкой кисти…