Искательница приключений

— О чем? О чистоте города?

— Нет. — Джек выдержал эффектную паузу, — О нас.

На секунду Элизабет показалось, что сейчас она задохнется, как будто из зала выкачали весь воздух. Меньше всего она ожидала такого предложения. Впрочем, она же забыла, что имеет дело с Джеком Фэрфаксом! От него всего можно ожидать.

— Нет, — осторожно проговорила она. Джек смотрел на нее, не отрываясь.

— Нам с вами предстоит провести бок о бок несколько дней. Думаю, будет лучше, если мы расставим все точки над i.

О Господи! Что происходит? Она по опыту знала, что мужчины обычно избегают подобных разговоров. Набрав побольше воздуха, она приказала себе не терять бдительности.

— А о чем нам, собственно, говорить? — удивилась Элизабет, очень довольная тем, что так прекрасно держит себя в руках. Холодная, сдержанная, бесстрастная, даже, можно сказать, бессердечная особа. — Зачем копаться в прошлом? По-моему, лучше его не трогать.

Должно быть, она выбрала правильный тон, поскольку взгляд Джека стал жестким. Однако голос оставался спокойным.

— Я хочу, чтобы вы уяснили одну вещь, — холодно проговорил он. — В том, что произошло с компанией «Гэллоуэй», нет никакой личной подоплеки. Морган нанял меня, чтобы я выработал стратегию по ее приобретению, что я и сделал. Я консультант, Элизабет, и все время занимаюсь подобными делами.

Все благие намерения Элизабет как ветром сдуло. Ярость, возмущение, которые, как ей казалось, она успешно держала в узде, внезапно хлынули вновь, как горячая лава. Стараясь, чтобы голос не дрожал, она возразила:

— Нет, Джек, вы не все время занимаетесь подобными делами. Я навела кое-какие справки.

— И что же? — Джек насмешливо взглянул на нее. — Вы говорите так, будто у меня были какие-то тайные причины.

— Скорее всего. Так вот. Я навела справки и выяснила, что работа по приобретению компании «Гэллоуэй» была не из тех, что вы делаете обычно. Вы вцепились в несчастную фирму, как акула. Не верю, что в этом деле не было никакой личной подоплеки!

— Это бизнес.

— Вы уничтожили компанию! — не слушая его, продолжала Элизабет. — Сотни людей пострадали тогда, включая милую пожилую женщину, которая предоставила им всем работу в своей фирме.

— В подобных ситуациях люди обычно теряют работу, — терпеливо проговорил Джек. — Что же тут поделаешь? Послушайте, я знаю, что Камилла Гэллоуэй была давней клиенткой фонда «Аурора», что ваш зять работал в ее фирме. Мне очень жаль. Но бизнес есть бизнес.

— Камилла Гэллоуэй была не только клиенткой фонда, но еще и старым, преданным другом семьи. Когда я была маленькой, она кормила меня печеньем с молоком. Она дала моему зятю Меррику работу, когда он позарез в ней нуждался.

— Ну просто святая Камилла… — ехидно заметил Джек.

— Прекрасная пожилая женщина, она работала не покладая рук, чтобы оставить что-то своему единственному сыну Гарту. Когда вы разрушили дело всей ее жизни, вы разбили ей сердце. В буквальном смысле. На тот случай, если вы вдруг не в курсе, скажу: Камилла умерла от сердечного приступа через несколько месяцев после того, как вы уничтожили ее компанию.

— Я знаю. — Голос Джека был тихим и печальным. Элизабет изо всей силы сжала ножку бокала.

— Вы были лично заинтересованы в том, чтобы уничтожить компанию, и это ужасно.

— Ужасно, говорите? Вот именно. — Джек резко подался вперед. — А знаете что? Вы правы, я и в самом деле совершенно сознательно уничтожил компанию «Гэллоуэй».

— Вот видите, — прошептала Элизабет. Однако она почему-то не испытала ни малейшего удовлетворения, услышав это признание.

— Я пошел к Моргану, рассказал, что могу преподнести ему его конкурента на блюдечке с голубой каемочкой, и он согласился нанять меня.

— Но почему? Что Камилла Гэллоуэй сделал вам плохого?

— Послушайте, Элизабет. Вы считаете меня акулой, жестокой и кровожадной. Так вот, к вашему сведению, я мог бы поучиться и жестокости, и кровожадности у милой, доброй миссис Гэллоуэй.

— О чем вы говорите?

— Пять лет назад она как липку ободрала одного девятнадцатилетнего парнишку, который разработал для ее фирмы уникальную компьютерную программу. Эта программа позволяла с помощью ограниченного количества данных осуществлять сложнейшие финансовые проекты. Через год после ее внедрения прибыли компании почти удвоились. Мальчишке-программисту не перепало из них ни цента. Камилла Гэллоуэй бросила ему лишь жалкие пять тысяч долларов за разработку программы. Я хотел, чтобы она за это заплатила, и добился своего. Теперь вы все знаете об этом деле.

Элизабет молчала. Что-то мешало ей говорить. Джек был абсолютно серьезен.

— Вы можете доказать, что она ограбила этого молодого человека?

— Нет. Контракт, который она заставила его подписать, был законным на сто процентов. Так что к суду ее было не привлечь. Я пришел к ней, попросил выплатить парню авторский гонорар, но она рассмеялась мне в лицо. — Джек пожал плечами. — И я ее уничтожил.

Элизабет почувствовала озноб.

— А откуда вы вообще обо всем этом узнали? Откуда вам стало известно, что Камилла Гэллоуэй обманула этого, как вы говорите, парнишку, и какое вам дело до того, обманули его или нет?

— Этот парнишка — мой брат Ларри.

Пораженная, Элизабет молчала несколько секунд, не сводя с Джека взгляда. Она никак не могла поверить, что все сказанное им правда. Наконец, откинувшись на спинку стула, прошептала:

— Ваш брат…

— Да.

— Тот, о котором вы мне говорили? Который раздобыл информацию о Досоне Холланде и других, работавших над «Фаст-компани»?

— Угу.

Элизабет смотрела на него во все глаза.

— Значит, для того чтобы отомстить, вы уничтожили целую компанию?

— Я предпочитаю называть это торжеством справедливости.

— Ну естественно! Звучит гораздо цивилизованнее.

— Когда я брался за это дело, то поставил Моргану условие: он подпишет с Ларри контракт, по которому брат получит авторский гонорар за свою компьютерную программу,

— Понятно. — Элизабет заставила себя отпить глоток вина. — Значит, это было семейное дело.

— Думаю, можно и так сказать.

— И личное тоже.

— Да.

Элизабет вспомнились слова Джека о том, что он достанет Тайлера Пейджа на краю света, даже если кристалл вернуть не удастся.

— Похоже, такие слова, как «месть»и «репутация», никогда не исчезают из вашего лексикона?

Джек не ответил. Элизабет выпрямилась.

— Вы знали, кто я такая, когда обратились ко мне с просьбой о финансировании «Экскалибура», верно?

— Конечно, знал, что вы глава фонда «Аурора».

— Не делайте вид, что не понимаете. Вы знали, что мой фонд имел отношение к Камилле Гэллоуэй и что я вряд ли соглашусь оказать финансовую поддержку… — Не сумев подобрать подходящего слова, Элизабет махнула рукой.

— Мерзавцу и сукину сыну? — услужливо подсказал ей Джек.

— Человеку, который уничтожил мою бывшую клиентку и друга семьи.

Побарабанив пальцами по столу, Джек медленно произнес:

— Я давно взял себе за правило наводить самые подробные справки о тех людях, с которыми мне предстоит иметь дело. Я знал, что компания Гэллоуэй когда-то была клиентом вашего фонда. Знал и то, что вашу тетю и Камиллу Гэллоуэй связывали не только профессиональные, но и личные отношения. Не знал только, что ваш зять работал в той же компании. Но это не имеет большого значения, верно?

— Не пытайтесь превратить все в шутку. Главное, вам было известно, что мой фонд связан с компанией «Гэллоуэй», но вы ни разу об этом даже не обмолвились.

— К нам с вами это не имело никакого отношения, — тихо сказал Джек.

— Можете себя этим успокаивать, если вам от этого легче, но не тратьте времени на то, чтобы убедить меня. Вы решили не говорить мне о своей связи с делом «Гэллоуэй», потому что понимали: если бы я узнала правду, я бы ни за что не согласилась подписать с вами контракт. Признайтесь, что это так.

— Я могу только повторить, что произошедшее с компанией «Гэллоуэй» не имеет к нам с вами никакого отношения.

— А как бы вы чувствовали себя, если бы вдруг узнали, что я умолчала о некоторых пикантных подробностях относительно уничтожения одного из ваших клиентов?

— Элизабет…

— Помолчите! Мы оба знаем ответ. — Элизабет печально усмехнулась. — Знаете что, Джек? Может быть, я и согласилась бы, что вы имели право рассчитаться с Камиллой Гэллоуэй за то, что она сделала с вашим братом. У меня тоже есть семья, и я понимаю, что любовь к брату заставила вас пойти на этот ужасный шаг. Возможно, вы не понимали, что ваши действия будут стоить моему зятю очередной работы…

— Как это «очередной»?

— Не важно. Предположим, я и поверила бы, что вы действовали исключительно с целью отмщения, хотя я и не одобряю методов, которые вы избрали, но…

Джек насмешливо поднял брови.

— Но?

Как же она ненавидела этот его самодовольный взгляд всезнайки!

— Но я не могу простить то, что вы не рассказали мне о своей связи с делом «Гэллоуэй», прежде чем я подписала контракт с «Экскалибуром».

— Иными словами, прежде чем мы переспали? — Джек пристально взглянул на нее. — Ведь вы никак не можете мне простить, что сначала мы с вами были близки, а уж потом вы узнали об уничтожении мной милой вашему сердцу компании.

— Да, — призналась Элизабет, выпрямившись. Несколько секунд Джек молча смотрел на нее.

— Знаете, что я думаю? — спросил он наконец.

— Что?

— Что дело не только во мне. Вы злитесь и на себя. Даже, может быть, больше, чем на меня.

— Но почему?

— Вам кажется, что вы дали себя провести. Вы думаете, я уложил вас в постель из корыстных соображений, и ругаете себя за то, что позволили мне это сделать. — Джек задумался, подбирая слова. — Вы чувствуете себя униженной и, естественно, вините в этом меня. Элементарная психология.

Элизабет уставилась на него, раскрыв рот от изумления.

— А где это вы брали уроки психологии?

— Нигде. Просто у меня было достаточно времени поразмыслить о том, что между нами произошло. Если точно, целых полгода.

Элизабет сидела как громом пораженная.

— Странно, что вы решили взять на себя труд анализировать наши отношения.

— У нас не было отношений, только очень короткая любовная связь.

— Не связь, а одна ночь.

— Вы сами так решили, — заметил Джек. — Вам показалось, что одной ночи достаточно.

— Потому что узнала о вас правду. Бог знает, чем бы все это могло кончиться, если бы Хайден Шоу не сказал мне…

Элизабет осеклась, но было уже слишком поздно.

— Понятно. — Джек кивнул, словно она подтвердила его предположения. — Я как раз хотел поинтересоваться, кто тот добрый человек, что просветил вас в этом вопросе. Конечно же, Хайден.

— Нечего его винить.

— Ну это уж мое дело, кого мне винить. — Джек раскрыл меню. — Давайте сделаем заказ и поговорим на какую-нибудь другую тему. Я уже жалею, что начал этот разговор.

Элизабет взяла меню.

— Ничто так не улучшает отношений между людьми, как стремление расставить все точки над i.

— Что верно, то верно.

Глава 9

— Вот это да! Виктория Беллами выглядит точь-в-точь как на афише «Фаст-компани», — произнесла Элизабет благоговейным голосом.

«Ну и ну! Оказывается, у Элизабет есть киношные кумиры, — поразился Джек. — Никогда бы не подумал». Повернувшись в ту сторону, куда смотрела Элизабет, он увидел Викторию.

Восхитительная блондинка казалась среди прочих гостей томной русалкой, скользящей меж косяками похожих друг на друга рыбешек. Было одиннадцать часов вечера, и просторный особняк был переполнен людьми, однако разглядеть в толпе Викторию не составляло труда. Во-первых, потому, что она одна из немногих была в черном. И не просто в каком-нибудь ординарном вечернем платье, а в великолепном переливающемся атласном туалете с низким вырезом, сшитым по моде конца сороковых годов. Платиновые волосы, уложенные в соответствии с той же модой, обрамляли лицо с тонкими чертами. Полные губы ярко накрашены. На ресницах — толстенный слой туши. В ушах — бриллиантовые серьги. На шее — роскошное колье.

— Скорее на афише она похожа на саму себя, — заметил Джек. Он помолчал, внимательно глядя на красотку. — Разве что без пистолета. Но это вполне естественно.

Он окинул толпу критическим взглядом. В комнате со стеклянными стенами было не протолкнуться. Похоже, сюда явились все, кто имеет хоть какое-то отношение к кино. Очевидно, Досон Холланд был в киноиндустрии своим человеком.

Оформлено помещение было без особых затей. С потолка свисали огромные афиши, в основном фильма «Фаст-компани», да фотографии Виктории Беллами, весьма искусно освещенные. Повсюду стояли столики с изысканной едой, а рядом со входом, на помосте, располагался бар. Заказывая себе выпить, Джек успел разглядеть этикетки на бутылках: спиртное оказалось самого высокого качества.

— Даже не знаю… — Элизабет помолчала, слегка нахмурившись, словно пыталась привести свои мысли в порядок. — Я и не подозревала, что она и в жизни так же потрясающе хороша. Здесь все-таки не Голливуд. Но выглядит она как самая настоящая кинозвезда.

— Ее роскошная внешность еще не означает, что она умеет играть.

— Это верно, — согласилась Элизабет.

Делая вид, что хочет взять пригоршню орешков, Джек наклонился к ней чуть ближе и тотчас же понял, что поступил опрометчиво. На него пахнуло легким ароматом цветочных духов, и он почувствовал, как внутри у него все перевернулось.

Когда Элизабет сошла сегодня вниз по лестнице в своем маленьком платье, таком потрясающе сексуальном, ему захотелось схватить какой-нибудь предмет и запустить им в стенку, чтобы хоть как-то снять напряжение. Да, нелегко ему будет прожить с ней в одном доме целую неделю. Пожалуй, такого испытания у него еще в жизни не было.

«Не расслабляйся, — приказал себе Джек. — Тебя ждет работа».

— Вы только посмотрите: все готовы шеи свернуть, глядя ей вслед, — заметила Элизабет.

Джек снова перевел взгляд на Викторию. Она остановилась рядом с каким-то худым нервным молодым человеком с короткими вьющимися волосами.

— Она красива. А на красивых люди обычно обращают внимание. Ничего удивительного в этом нет.

— Похоже, в отличие от большинства собравшихся на вас ее красота произвела не слишком сильное впечатление.

— Впечатление произвела, — проговорил Джек, жуя орешки, — но интереса не вызвала.

— А есть какая-то разница?

— Есть. И очень большая.

— Объясните, — попросила Элизабет, задумчиво глядя на него.

Джек перестал жевать и призадумался.

— Не знаю, смогу ли, — наконец проговорил он. — Понимаете, она выглядит потрясающе и знает это. Но ее красота не возбуждает. По крайней мере меня.

— Гмм…

Видя, что она не понимает, Джек попытался объяснить по-другому.

— Красота ее какая-то холодная. Словно ей на голову вылили ледяной…

Спохватившись, он замолчал, но было уже поздно. Элизабет одарила его улыбкой, способной, казалось, заморозить Средиземное море.

— Что же вы замолчали? Вы говорили о том, что красота Виктории Беллами холодная. Давайте продолжим эту тему.

— Что-то не хочется, — пробормотал Джек и схватил горсть орешков.

— Может быть, вы тоже назовете ее Снежной королевой, как когда-то меня? Нет, наверное, это было бы несколько преждевременно. В конце концов, вы же с этой женщиной пока что не были близки.

— Черт! — ругнулся Джек.

Ну почему он всегда попадает впросак, стоит ему начать с Элизабет светскую беседу!

— Скажите мне, Джек, вы и в самом деле думаете, что все мы — Снежные королевы? А может быть, в вас самом есть что-то такое, что заставляет женщин так себя с вами вести?

— Мы сюда пришли по делу, — ровным голосом проговорил он. — Так, может быть, лучше подумаем о нем?

— Вы уходите от темы разговора.

— Верно, черт побери! — И, схватив Элизабет за руку, Джек потащил ее к другому столику с закусками. — Будем продолжать наши поиски.

— А не слишком ли многого мы хотим? Было бы невероятно большой удачей, если бы Пейдж появился на этом вечере.

— Согласен. Но тем не менее такое возможно. Насколько я понял, Пейджу очень хочется быть среди тех, кто так или иначе связан с миром кино. Так что сегодняшний вечер может иметь для него важное значение.

— Если мы его вдруг увидим, держите меня покрепче за руку, — заметила Элизабет. — Чтобы я не бросилась на него и не задушила.

Сценариста звали Спенсер Уэст. Было нетрудно заметить, что он перебрал текилы.

— Главная идея… — провозгласил он нараспев. — Главная идея — это в Голливуде самое важное. Без нее ты ничего не стоишь.

— Понятно. — Элизабет изо всех сил постаралась придать своему голосу живейший интерес и восхищение.

Спенсер был стройным молодым человеком с вьющимися волосами и в очках в роговой оправе, но таким нервным, что на него было жалко смотреть. Мятый льняной пиджак висел на нем как на вешалке. Довольно мил, решила Элизабет. Хотя после того, как она в течение целого часа пыталась поддерживать подобные разговоры с совершенно незнакомыми людьми, ей уже ничто не было мило.

— И вы должны уместить эту идею в одно предложение. — Спенсер снова отхлебнул из своего стакана. — В одно-единственное предложение, черт бы его побрал!

— Как в рекламе, — заметила Элизабет.

— Точно. — Спенсера, похоже, порадовала ее проницательность.

— Должно быть, это необыкновенно трудно.

— Для Голливуда сценарии пишут одни недоумки, у которых нет ни на грош воображения. Им плевать на то, что их сценарий обязательно будут переписывать. А у меня есть воображение. Именно поэтому я предпочитаю независимое кино.

— И какова главная идея фильма «Фаст-компани»?

Выдержав эффектную паузу, Уэст провозгласил:

— «Стоит вам начать бежать в быстрой компании, и вы уже не можете остановиться». Вот что стало главной идеей фильма.

Элизабет кивнула.

— И, как я полагаю, непременно должен быть несчастливый конец?

— Реалистичный конец, — мрачно поправил Спенсер.

— Вы совершенно правы. Реалистичный. Должно быть, на такого сценариста, как вы, часто пытаются оказать давление?

— Еще какое!

— Думаю, у всех, кто работал над фильмом, нашлась идея, а может быть, и две, которые они считали удачными, — осторожно проговорила Элизабет.

Уэст презрительно фыркнул.

— Не одна и не две, а множество. Вы не поверите, через что мне пришлось пройти, когда я писал сценарий «Фаст-компани»! Каждый норовил сунуть свой нос. А для Вики мне пришлось даже переписать всю главную женскую роль от начала и до конца.

— Для Вики?

Спенсер с недоумением взглянул на нее.

— Вики Беллами. Жены Досона, — пояснил он.

— Ах да, Вики. — Элизабет изобразила чуть глуповатую улыбку. — А почему вам пришлось переписывать ее роль?

Сценарист посмотрел на нее так, будто Элизабет задала поразительно наивный вопрос.

— Разумеется, из-за мужа Вики, Досона Холланда, — с ангельским терпением произнес он. — Холланд согласился вложить деньги в «Фаст-компани» на том условии, чтобы его жене дали в этом фильме главную роль. Естественно, он ее получил. Вернее, ее получила Вики.

— Понятно. — Элизабет слабо улыбнулась. — По правде говоря, я нахожусь здесь сегодня только потому, что знакома с одним из инвесторов.

Спенсер бросил на нее циничный и в то же время всепонимающий взгляд.

— А… У которых денег куры не клюют.

— Что-то вроде этого. — Элизабет лихорадочно думала, как ей навести разговор на Тайлера Пейджа. — А кто-нибудь еще пытался заставить вас переписывать сценарий, как Холланд?

Молодой человек скорчил недовольную гримасу.

— Один пару раз пытался лезть со своими советами, но я его отшил. Да что он может знать, этот мозгляк из Сиэтла, возомнивший себя продюсером!

Элизабет едва не поперхнулась минеральной водой.

— Из Сиэтла, говорите? — поспешно переспросила она, боясь, что Спенсер перескочит на другую тему. Сценарист сделал очередной глоток.

— Ну да. Этого парня звали Пейдж. Тайлер Пейдж.

— Ах да, продюсер.

Спенсер раздраженно возвел глаза к потолку.

— Пейдж увидит свое имя в титрах, а Досона Холланда это не волнует. Знаете, для того чтобы поставить фильм, даже малобюджетный, требуется много денег. Обычно у каждого фильма несколько инвесторов.

— Но официально все лавры от постановки «Фаст-компани» достались исключительно Пейджу. Интересно почему?

На лице Уэста появилось скучающее выражение.

— Наверное, внес больше всех денег. А может, как-то договорился с Холландом. Кто знает? Некоторые из этих людишек на все пойдут, лишь бы получить признание.

Внезапно из толпы выплыла Виктория Беллами.

— Спенсер! — окликнула она сценариста.

Элизабет отметила, что и голос актрисы, низкий, гортанный, с хрипотцой, полон очарования. Точь-в-точь как у Лорен Бей-колл в фильме «Спячка». Виктория со Спенсером обменялись воздушными поцелуями.

— Прекрасный вечер, Вики, — проговорил Уэст.

— Рада, что он тебе нравится. — Виктория повернулась к Элизабет и вопросительно взглянула на нее. — Познакомь меня со своей подругой.

На лице сценариста появилось недоуменное выражение. Элизабет поняла, что он понятия не имеет, как ее зовут. Улыбнувшись, она протянула Виктории руку.

— Меня зовут Элизабет. Я коллега одного из создателей фильма. Надеюсь, миссис Беллами, вы не возражаете против моего присутствия?

— Пожалуйста, называйте меня Вики. Меня все так называют. — Актриса рассмеялась низким, гортанным смехом. — Конечно, не возражаю. Я люблю коллег. Вы собираетесь пробыть здесь до конца фестиваля?

— Да. Я от него просто в восторге, — воскликнула Элизабет, заметив, что Вики даже не поинтересовалась ее фамилией, и, припомнив все, что прочла о кинофестивале, пока летела из Сиэтла, затараторила:

— Меня восхищает «черное» кино, основанное на мастерском использовании света и тени. Этот жанр великолепно отражает современную действительность. В нем весьма тонко раскрывается ее суть: моральная деградация нашего поколения. Ни в каких других картинах с такой выразительностью не используются городские пейзажи. — Элизабет помолчала. — По-моему, «черное» кино — явление типично американское. Вы согласны?

Вики улыбнулась.

— И вестерны.

— Вы совершенно правы.

— Это просто потрясающе, — задумчиво проговорила Вики.

— Что потрясающе? — спросила Элизабет, испугавшись, уж не переиграла ли она.

— Большинство спонсоров не имеют никакого представления о фильмах, в которые они вкладывают деньги.

— Но я же не спонсор, — уточнила Элизабет. — Я здесь потому, что обожаю кино.

— А кто этот ваш коллега? — спросила Вики. Набрав в себя побольше воздуха, Элизабет выдохнула:

— Тайлер Пейдж. Вероятно, вы встречались с ним на съемках «Фаст-компани».

— Ну конечно, я знаю Тайлера. — Вики улыбнулась. — Такой милый человечек. Вечно околачивался вокруг съемочной площадки. По-моему, немного не в себе. Как ты думаешь, Спенсер?

Уэст театрально пожал плечами.

— Все эти денежные ребята немного не в себе.

Вики рассмеялась своим хрипловатым смехом.

— Поскольку большинство из них не увидят из прибыли ни цента, думаю, будет справедливо дать им немного помечтать. Вы согласны со мной, Элизабет?

— Мечтать необходимо, — заметила Элизабет. — Иногда мечты — это все, что у нас есть.

Вики улыбнулась.

— Звучит, как строка из сценария Спенсера. Хотите почитать его сценарий к фильму «Фаст-компани»?

— С удовольствием, — поспешно кивнула Элизабет.

— Думаю, Спенсер сможет дать вам копию. — Вики выжидающе взглянула на сценариста.

Оторвавшись от своего стакана, Спенсер рассеянно спросил?

— Что? Ах да, конечно. У меня есть с собой копия сценария. Я дам вам ее перед уходом.

— Спасибо, — поблагодарила Элизабет. — Буду вам очень признательна.

Уэст взглянул на Вики.

— Ну, как там поживает твой преследователь? Я слышал, с тобой что-то приключилось недавно на курорте.

Вики досадливо поморщилась.

— Да уж, облил меня красной краской с головы до ног. Всю одежду испортил. Это уже третий раз за последний месяц. По-моему, Досон начинает выходить из себя.

Элизабет изумленно воззрилась на Вики.

— Вас преследуют?!

— Какой-то кретин вбил себе в голову, что я — живое воплощение библейской шлюхи, и стал ходить за мной по пятам. — Вики выразительно покрутила пальцем у виска. — Совсем сбрендил.

— Боже правый! — ахнула Элизабет. — Как вам, наверное, страшно!

Вики недовольно поджала губы.

— Не сказала бы, что очень. Так, чуть-чуть. По-моему, Досон напуган больше меня.

— А что предпринимают власти? — поинтересовалась Элизабет.

— А что они могут сделать? Шеф здешней полиции Грэм — очень милый человек, ревностно выполняющий свои обязанности. Но штат полицейских у него невелик, да и оборудование не самое современное. К тому же на этой неделе в город понаехало столько народу. Фестиваль как-никак.

— Может быть, Досону стоит нанять для тебя телохранителя? — предложил Спенсер, бросив на Вики странный взгляд. — Он ведь может себе это позволить.

— Он мне предлагал, — небрежно бросила Вики, — но я попросила его еще немного подождать. Мне даже думать противно о каком-то телохранителе. Надеюсь, полиция в конце концов поймает этого придурка.

— Желаю удачи, — пробормотал Уэст, вновь припав к своему стакану.

— Спасибо. — Вики сделала шаг назад. — А теперь прошу прощения. Я должна идти. Желаю хорошо повеселиться.

Спенсер провожал ее взглядом до тех пор, пока она не скрылась в толпе. Элизабет заметила, что еще несколько мужчин и парочка женщин сделали то же самое. Вспомнив слова Джека о холодной красоте Виктории, она решила подвергнуть сценариста небольшому испытанию.

— Она настоящая красавица, верно? — осторожно заметила Элизабет.

— Угу, — промычал Уэст. — И самое удивительное, что не такая уж плохая актриса. Не голливудского, конечно, масштаба, но вполне ничего.

— Мне так ее жаль. Должно быть, очень страшно, когда тебя преследуют.

Спенсер издал короткий смешок, больше похожий на собачий лай.

— На вашем месте я не стал бы о ней особенно беспокоиться.

— Но почему?

— Голову даю на отсечение, что этого преследователя она сама и наняла. А может быть, выдумала. Ради рекламы.

У Элизабет рот открылся от изумления.

— Вы это серьезно?

— Абсолютно. — Уэста позабавила ее реакция. — Видите ли, мэм, это, конечно, не Голливуд, но тем не менее киношный бизнес. Такие, как Вики Беллами, все отдадут за то, чтобы быть на виду. Для них реклама так же необходима, как воздух.

— Б-р-р… Похоже, эта женщина холодна как лед.

— Что верно, то верно. — Спенсер залпом осушил стакан. — Бьюсь об заклад, Вики каждое утро добавляет в апельсиновый сок антифриз, чтобы не превратиться в ледяную статую.

— В «черном» кино все зависит от воображения и освещения, — заявил Бернард Астон. — У вас должно быть отличное воображение и хорошее освещение.

— И деньги, — подсказал Джек.

Он огляделся по сторонам в поисках Элизабет. Может быть, ей повезло больше, чем ему. Пока что он поговорил с осветителем, одним из операторов и двумя типами, которые сообщили, что играли в «Фаст-компани» роли без слов. Похоже, ни один из тех, с кем он беседовал, Тайлера Пейджа не знал и не жаждал с ним познакомиться. Наконец Джеку удалось выйти на режиссера, однако от Астона оказалось не больше пользы, чем от остальных.

На Бернарде, коротышке довольно плотного телосложения, была джинсовая рубашка, расстегнутая почти до самого пояса, благодаря чему собеседник мог лицезреть грудь, поросшую редкими седыми волосами. Висевший на шее египетский крест и прическа в виде неряшливого конского хвоста ничуть не способствовали созданию того впечатления, которое, как подозревал Джек, режиссер силился произвести.

— Подыскивать спонсоров — это дело продюсера. А я как режиссер должен сосредоточиться на воображении и освещении, — пояснил Бернард.

— Ясное дело. И поскольку Досон Холланд осуществлял финансирование, вы могли позволить себе роскошь на этом сосредоточиться.

— Этот Холланд, черт бы его побрал, с самого начала показал свой гнусный характер. Он ясно дал понять, что мы получим денежки лишь при одном условии: главную женскую роль сыграет Вики. Ну и помучились мы с ней, доложу я вам! Эта особа ни на что не годна.

Джек бросил взгляд на огромную афишу, свисавшую с высокого потолка.

— Но здесь она выглядит вполне соблазнительно.

— Просто ее сняли удачно. — Вытащив из мартини оливку, Астон отправил ее в рот. — Вики тоже та еще штучка. К Голливуду ее бы и на пушечный выстрел не подпустили.

Джек подозревал, что Вики не единственная из здесь присутствующих, кого не подпустили бы к Голливуду на пушечный выстрел.

Он как раз собирался задать какой-нибудь вопрос, который помог бы завести разговор о Тайлере Пейдже, как вдруг Астон, бросив взгляд через его плечо, приветственно поднял бокал с мартини.

— Отличный вечер, Холланд.

— За это нужно благодарить не меня, а Вики. Этими вещами заправляет она. Рад, что тебе здесь нравится, Астон.

Джек не спеша обернулся на звук сухого, хорошо поставленного голоса и оглядел Досона Холланда быстрым взглядом, восстанавливая в памяти информацию, которую предоставил ему Ларри.

Досону исполнилось пятьдесят семь. Он был старше жены более чем на двадцать лет, но если бы Ларри ему об этом не сказал, Джек, ни за что бы не догадался. Тонкие, несколько суховатые черты лица. Тронутые сединой волосы. Про такого обычно говорят «видный мужчина». Двигался Досон с атлетической грацией человека, который заботится о своем теле. На нем были черная шелковая рубашка и черные брюки, однако при этом он умудрялся ничем не походить на голливудскую киношную братию, одетую обычно точно так же.

Холланд взглянул на Джека и слегка улыбнулся. В серых глазах промелькнула едва уловимая насмешка.

— По-моему, мы с вами незнакомы.