Искательница приключений

Джейн Энн Кренц

Искательница приключений

Пролог

За полгода до описываемых событий…

Она направлялась к нему, этакая гордая и неприступная принцесса, объятая жаждой мести. Строгий черный костюм. Туфли на высоких каблуках. Темные волосы стянуты на затылке в тугой узел. На шее — легкий зеленый шарфик в тон голубым, с зеленоватым отливом, глазам, горевшим ярким, словно бриллиант, огнем. При виде ее облаченные в белоснежные ливреи официанты расступались: никому не хотелось оказаться у нее на пути. Такая собьет с ног и не остановится. Она шла, лавируя между столами, покрытыми кипенно-белыми скатертями, уставленными хрустальными бокалами и серебряной посудой, и не отрывала взгляда от намеченной цели.

Завсегдатаи одного из самых роскошных ресторанов Сиэтла почувствовали: сейчас разразится грандиозный скандал, о котором впоследствии можно будет всласть посудачить. По залу пронесся сдержанный шумок.

Джек, не в силах шевельнуться, смотрел, как она подходит к нему все ближе и ближе.

— Вот черт, — тихонько ругнулся он. Похоже, молиться уже поздно.

Одного взгляда на всегда спокойное, а сейчас искаженное яростью лицо Элизабет Кэбот было достаточно, чтобы понять: он проиграл. Сегодня утром она узнала все. И то, что произошло между ними прошлой ночью, не имело для нее никакого значения.

«Что ж, чему быть, того не миновать», — подумал Джек и стал ждать дальнейшего развития событий с покорностью человека, смирившегося с неизбежным.

Она подошла совсем вплотную, и он понял, что обречен. Однако в эти последние секунды перед глазами Джека вопреки ожиданию промелькнули события не всей его жизни — как это обычно бывает перед смертью, — а лишь прошлой ночи. Припомнилось сладостное, горячее нетерпение, жадный поток желания, нахлынувший на них обоих. К сожалению, желание оказалось единственным чувством, которое было взаимно. Острейшее возбуждение застало Джека врасплох, вероятно, потому, что в течение последнего месяца он только тем и занимался, что старался его подавить. В результате все его попытки сдерживаться, весь тот опыт, который к этому возрасту уже приобретает каждый мужчина, испарился в мгновение ока. Джек прекрасно понимал, что поторопился. Элизабет была не из тех, кто притворяется, оставаясь на самом деле холодной как лед.

Впрочем, нужно отдать ей должное, вела она себя великолепно. Вежлива была до тошноты. Словно в том, что ничего не получилось, повинна только она, а Джек здесь вовсе ни при чем. Более того, она, казалось, нисколько не удивилась случившемуся. Словно ничего другого от их близости и не ждала, а потому никакого разочарования не испытывает. Он долго извинялся, клялся и божился, что, как только немного придет в себя, непременно загладит свою вину. Но она сказала, что ей пора домой. Рано утром у нее какая-то важная деловая встреча, к которой она якобы должна подготовиться.

Ничего не оставалось делать, как только везти ее в особняк, построенный в готическом стиле, — уродливое строение, расположенное на Куин-Энн-Хилл, которое она называла домом. Поцеловав ее на прощание, он попытался успокоить себя тем, что в другой раз реабилитируется — сделает все как положено.

Но теперь он понимал, что другого раза не будет.

Элизабет возникла перед ним, переполненная эмоциями. Такой он был бы рад лицезреть ее не сейчас, а вчера, во время заключительной фазы их свидания.

— Ах вы, проклятый, двуличный сукин сын! — прошипела она сквозь зубы. — И вы вообразили, что я ничего не узнаю?!

— Ну же, Элизабет, не стесняйтесь, скажите мне все, что обо мне думаете, — подбодрил ее Джек Фэрфакс.

— Неужели вы и в самом деле решили, что я ничего не узнаю? Неужели считали, что я и впредь буду оставаться в блаженном неведении? Что вам и дальше удастся водить меня за нос?

Джек понял: никакой надежды оправдаться у него нет. Это было видно невооруженным глазом. Но попытаться все-таки стоит.

— Я вам никогда не лгал.

— Не лгали, как же! Но и правды не говорили! Ни разу за весь месяц даже словом не намекнули, что вы и есть тот самый подонок, который организовал продажу компании «Гэллоуэй»!

— Это же было два года назад. Какое это имеет отношение к нам?

— Самое непосредственное, и вам об этом известно! Поэтому вы мне и врали!

Несмотря на безнадежность ситуации, а может быть, и благодаря ей, Джек почувствовал, что начинает злиться.

— Я не виноват в том, что мы с нами никогда не разговаривали на эту тему. Вы меня ни о чем не спрашивали.

— А с какой стати я должна была спрашивать? — Элизабет повысила голос. — Откуда я могла знать, что вы замешаны в этом деле?

— А я откуда мог знать, что вы имеете какое-то отношение к компании «Гэллоуэй»? — возразил Джек. — Вы же в ней не работаете!

— Это не имеет значения. Неужели вы сами не понимаете? Такой гнусности, как распродажа компании «Гэллоуэй», я в жизни не видела! И то, что именно вы разорвали ее на куски, лишний раз доказывает, что вы подонок!

— Элизабет…

— Ведь пострадали люди! — Она изо всех сил сжала ремешок изящной сумочки, висевшей у нее на плече. — Да еще как пострадали! В общем, знайте: с такими, как вы, я никаких дел не имею.

Тут Джек заметил Хьюго, метрдотеля. Тот неловко топтался у соседнего столика, не зная, как прекратить неприятную сцену. Официант, который направлялся к столику Джека и нес на подносе хлеб и воду со льдом, остановился, не решаясь подойти. Все посетители ресторана с интересом прислушивались, однако Элизабет, похоже, было на это наплевать.

Несмотря на свое плачевное положение, Джек и сам не в силах был глаз от нее отвести. Он и представить себе не мог, что Элизабет способна дать волю своим чувствам. В течение целого месяца он видел ее спокойной, сдержанной, уравновешенной.

— По-моему, будет лучше, если вы успокоитесь, — тихо сказал он.

— Это еще почему?

— Ну, во-первых, потому, что мы не одни. А во-вторых, когда вы наконец успокоитесь, то пожалеете об этой сцене гораздо больше меня.

Элизабет улыбнулась с таким холодным презрением, что Джек удивился, как это у него волосы не превратились в сосульки. Затем она взмахнула рукой, обведя взглядом всех собравшихся. Джек понял: дело принимает дурной оборот.

— Плевать я хотела на то, что мы не одни! — заявила она таким звонким голосом, что его, без сомнения, и на кухне было слышно. — Пусть все знают, что вы обыкновенный лживый сукин сын, и поостерегутся с вами связываться. А я ни на секунду не пожалею ни об одном сказанном мною слове!

— Пожалеете, когда вспомните наконец, что подписали контракт с фирмой «Экскалибур». Теперь, нравится вам это или нет, мы с вами в одной упряжке.

Элизабет захлопала ресницами. На мгновение в ее глазах мелькнул страх. В пылу сражения она, похоже, и в самом деле забыла о контракте, который они подписали вчера утром.

— Как только вернусь в офис, тотчас же свяжусь с юристами своего фонда. Можете считать, что с сегодняшнего дня наш контракт расторгнут, — наконец нашлась она.

— Не говорите ерунды. Вы не можете расторгнуть сделку только потому, что я сукин сын. Вы подписали этот чертов контракт, и я позабочусь о том, чтобы вы выполняли его условия.

— Это мы еще посмотрим!

Джек пожал плечами.

— Если хотите следующие десять месяцев или целый год провести в суде, милости просим. Но предупреждаю: просто так я не сдамся, и победа будет за мной. Мы оба это знаем.

Элизабет была слишком умна, чтобы этого не понимать.

Повисла напряженная пауза. Джек молча наблюдал за тем, как Элизабет пытается примириться с поражением. Но тут лицо ее вновь вспыхнуло от ярости.

— Вы заплатите за это, Джек Фэрфакс! — Протянув руку, она схватила стакан ледяной воды с подноса неподвижно стоявшего официанта. — Клянусь, рано или поздно вы заплатите за то, что сделали!

И она плеснула водой прямо в Джека. Он даже не попытался уклониться. Можно было, конечно, нырнуть под стол, но это шло вразрез с его понятием о чувстве собственного достоинства, поэтому он продолжал сидеть неподвижно.

Ледяная вода лишь разожгла в нем пламя, которое он тщетно пытался сдержать. Джек взглянул на Элизабет. Она также не сводила с него глаз, постепенно наполнявшихся ужасом. Кажется, она только-только начала понимать, что выставила себя на посмешище.

— Дело вовсе не в компании «Гэллоуэй», а в прошлой ночи, — тихо проговорил он.

Вцепившись в сумочку, Элизабет отпрянула, словно он ее ударил.

— Не смейте приплетать сюда прошлую ночь! Она не имеет никакого значения, черт бы вас побрал!

— А я думаю, имеет. — Джек смахнул с плеча льдинку. — Я, естественно, беру всю вину на себя. Не многие мужчины на моем месте так бы поступили, верно?

Элизабет задохнулась от возмущения.

— Не пытайтесь все свести к сексу! То, что произошло прошлой ночью, меня абсолютно не волнует! Это настолько незначительно, что я и думать об этом забыла!

Следовательно, прошлая ночь для нее ничего не значит? Джек почувствовал, что теряет последние остатки самообладания. Ухватившись за край стола, он медленно поднялся, не обращая внимания на текущую за шиворот воду, и холодно усмехнулся.

— Впрочем, в свое оправдание могу сказать одно: я и не догадывался, что имею дело со Снежной королевой, — произнес он. — Могли бы предупредить, что у вас проблемы. Кто знает? Может быть, я смог бы вас расшевелить, если бы потратил чуть больше времени и приложил немного больше усилий.

Джек тотчас же пожалел о своих словах, но было уже поздно. Они повисли в воздухе, словно снежинки. И он знал, что они никогда не растают.

Элизабет отступила на шаг. Лицо ее пылало. Глаза превратились в узкие щелочки.

— Подонок! — Голос ее звучал тихо и почти спокойно. — Вам совершенно наплевать на то, что вы сделали с компанией «Гэллоуэй», верно?

Джек провел рукой по волосам, стряхивая остатки воды.

— Верно. Я считаю, что дело есть дело, и эмоции тут ни при чем.

— Понятно, — бросила Элизабет. — О прошлой ночи я думаю то же самое.

И, круто повернувшись на своих каблуках-шпильках, она, не оглядываясь, пошла прочь.

Джек смотрел ей вслед, пока она не скрылась за дверью.

Ощущение фатальности происходящего стало еще сильнее. Он знал, что и Элизабет испытывает точно такие же чувства.

Они оба знали правду.

Знали, что она может уйти от того, что произошло между ними прошлой ночью, но от контракта, который они подписали, им обоим никуда не деться. Он связывает их крепко-накрепко, прочнее, чем брачные узы.

Глава 1

СИЭТЛ

Среда, между полночью и рассветом

Он ждал ее в самом дальнем углу автомобильной стоянки, прислонившись к кирпичной стене и дрожа от холода в своей легкой ветровочке. От единственного фонаря, освещавшего окрестности, толку было мало. Зыбкий, дрожащий свет почти не рассеивал тьму. На стоянке осталось всего несколько машин. В этот полночный час на Пайенир-сквер было тихо. Ночные клубы и бары уже закрылись. По дороге сюда он никого не заметил, за исключением какого-то пьянчужки, на которого наткнулся в пустынном переулке. Это было, несомненно, к лучшему: от людей, которых можно встретить в этой части города в такое время суток, обычно ничего хорошего ждать не приходится.

Мелкий дождик моросил не переставая. Предрассветный холод, казалось, проникал в душу. Однако он понимал, что дрожит не только от холода. Сегодня вечером его свидание с мадам Лолой, с которой он обычно встречался дважды в день, не состоялось. Он не смог ее себе сегодня позволить, и вот теперь расплачивается.

С мадам Лолой он познакомился еще в колледже. Он тогда был подающим надежды студентом. Все предрекали ему блестящую карьеру инженера-химика. Скорее всего эти предсказания сбылись бы, не повстречай он мадам Лолу. Их познакомила одна студентка из его группы. Она убедила его, что стоит принять дозу — и сексом заниматься станет намного приятнее. Студентка оказалась права. Но вскоре мадам Лола стал интересовать его гораздо больше секса, гораздо больше получения докторской степени, гораздо больше блестящего будущего, о котором он когда-то мечтал и которое собирался воплотить в жизнь.

Лола заняла все его время и помыслы, и особой оказалась весьма капризной. Она требовала обязательной встречи два раза в день. Если он пропускал хотя бы одно свидание, то чувствовал себя не лучше того пьянчужки, о которого споткнулся несколько минут назад на автостоянке. А еще он ощущал холод. Леденящий холод.

Но скоро придет та, кого он ждет. Она принесет деньги, которые обещала заплатить. На них он купит несколько свиданий с мадам Лолой, и все снова будет хорошо. Когда ему удается встречаться со своей ненаглядной дважды в день, он чувствует себя вполне сносно. Достаточно сносно, чтобы работать. По крайней мере некоторое время. Хотя совмещать работу и свидания с мадам Лолой очень нелегко. Обычно ему удавалось продержаться несколько месяцев, а потом обязательно что-то случалось. Или он не выдерживал тест на наркотики, или начинал брать слишком много больничных, или еще что-то происходило.

Хорошо бы на теперешней работе в фирме «Экскалибур» протянуть подольше. Ему нравится там работать. Иногда он делает вид, что у него и в самом деле есть ученая степень, что он — всеми уважаемый член команды разработчиков, такой же, как, например, доктор Пейдж, а не простой лаборант. И платят в «Экскалибуре» хорошо, хотя, для того чтобы проводить с Лолой столько времени, сколько требуется, маловато. Но вот другой его работодатель, которого он сейчас ждет, очень щедрый.

Скоро она придет. И принесет много денег. Так что встреча с Лолой не за горами.

Сначала он услышал звук шагов. По мокрому тротуару тихонько процокали высокие каблучки. Он оторвался от влажной стены.

От возбуждения ему даже стало немного теплее. Еще чуть-чуть — и он получит то, что снова даст ему возможность согреться.

— Привет, Райан.

— Наконец-то, — пробормотал он.

Она подошла к нему, возникла из мрака, как привидение. Лицо скрывал капюшон длинного черного плаща.

— Надеюсь, все сегодня прошло успешно?

— Да. В лаборатории все вверх дном. Не один день придется наводить порядок.

— Отлично. Может быть, это было и необязательно. Простая предосторожность на тот случай, если вдруг Фэрфакс или кто-то из охраны «Экскалибура» вздумает позвонить в полицию. Тогда фараоны пойдут по ложному следу.

— В такого рода делах, как правило, никогда не звонят в полицию. Плохая реклама. Отпугнет инвесторов и клиентов.

— Верно. А «Экскалибур» сейчас не может себе этого позволить. — Она сунула руку в сумочку. — Что ж, похоже, ты обо всем позаботился, Райан. Ты мне здорово помог. Жаль от тебя избавляться.

— Не понял…

— Боюсь, ты мне больше не нужен. Более того, ты стал опасен.

Она вынула руку из сумочки. Неверный свет уличного фонаря упал на металлический предмет, отливающий темным блеском.

Пистолет.

Он силился понять, что происходит. А когда догадался, было уже слишком поздно. Последнее, о чем он успел подумать: она похожа на тех женщин из старых черно-белых фильмов, которые обожает доктор Пейдж. На роковую женщину.

Она нажала на спусковой крючок дважды. Второй выстрел был лишним, но она не хотела рисковать. В сценарии была строчка, как нельзя лучше выражавшая суть ее отношения к мелочам: «Женщине с прошлым терять нечего. Но женщине с будущим излишняя осторожность никогда не помешает».

Глава 2

Бывают дни, когда все идет наперекосяк.

А бывают целые недели, когда, для того чтобы обойти все рифы и мели, подсовываемые тебе судьбой, требуются карта и компас.

Сейчас он как раз находится в команде таких вот бедолаг-моряков, подумал Джек. Ему даже казалось, что он видит внизу на карте напечатанное маленькими буквами предупреждение: «К берегу не приставать. Опасно. В этих местах обитают драконы».

Правильно говорят, что беда не приходит одна. Сегодня эта поговорка сбылась на сто процентов. Тут уж поверишь в чудеса.

— Нужно будет составить список всех повреждений, — сказал Джек. — Работы будет невпроворот.

Он окинул взглядом груду развалин — то, что осталось от лаборатории. Пол усеян осколками, обломками оборудования, чувствительных инструментов. Один из вандалов кроваво-красным спреем изобразил на восточной стене лаборатории надпись: «Авангард завтрашнего дня».

— О Господи! Только этого нам не хватало! — простонал Мило. — «Экскалибуру» конец!

Его монотонные причитания стали действовать Джеку на нервы. Впрочем, его запас терпения уже давно был почти на нуле.

Погром, устроенный в лаборатории «2Б», оказался самым последним несчастьем в череде зловещих событий, обрушившихся в последние несколько часов на небольшую научно-исследовательскую фирму «Экскалибур», занимавшуюся разработкой самых современных материалов и технологий. Причем не самым худшим из них. Самым худшим можно было считать убийство лаборанта.

— Все будет хорошо, Мило, — в очередной раз проговорил Джек. — Мы все исправим.

Ему ведь платили именно за то, чтобы он это говорил, напомнил он себе. Так вот, сегодня он был намерен отработать каждый цент своего жалованья.

— Исправим, говоришь? — Мило круто повернулся лицом к Джеку. Глаза его горели лихорадочным огнем. — Как можно это исправить? Это же катастрофа! Ведь все то, над чем мы так долго работали, псу под хвост! О Господи! Что же делать? Что делать? Ты ведь знаешь, презентацию у Велтрана нельзя отменить.

— Я сказал, мы выкрутимся. Что-нибудь придумаем.

— Что мы можем придумать? — Мило раздраженно стукнул кулаком по столу. — То, что нам удалось заинтересовать Грэди Велтрана, невероятная удача. Ты же знаешь, какая у него репутация. Если мы сейчас начнем извиняться и отложим презентацию даже на один день, он потеряет к нам всякий интерес.

Джек подавил раздраженный стон. Только этого ему не хватало! Своих проблем полным-полно. Но Мило Ингерсолл был его клиентом. А клиентов в такие тяжелые времена, как нынешние, надлежало холить и лелеять. Это тоже входило в его обязанности.

Мило едва исполнилось двадцать пять лет, но поскольку он оказался единственным из эксцентричного семейства Ингерсоллов, кто выказал хоть какую-то способность к лидерству и руководству, на него и взвалили столь тяжелую ношу, которую он безропотно принял и волок на своем горбу. После смерти Патриции Ингерсолл, основательницы компании «Экскалибур», он бросил аспирантуру и встал у руля маленькой семейной фирмы. Прошло совсем немного времени, и он понял, что работы у него невпроворот. В течение последнего года жизни Патриция была прикована к постели. Без нее дела фирмы пошли из рук вон плохо. Когда Мило ее возглавил, он очень скоро осознал, что банкротство не за горами. Понял он и то, что у него не хватает ни опыта, ни умения этот крах предотвратить.

Он знал, что ему нужна помощь, и чем скорее он ее получит, тем лучше.

Мило обнаружил недюжинную хватку, решимость и рвение — качества, которые, по мнению Джека, должны со временем помочь ему стать отличным руководителем. Засучив рукава, он бросился искать высококвалифицированного, расторопного специалиста — консультанта, способного спасти едва державшуюся на плаву маленькую компанию, занимающуюся высокими технологиями.

Джек никогда не забудет того дня, когда энергичный молодой человек ворвался в его офис и принялся попеременно то умолять о помощи, то требовать ее. Мило был преисполнен страсти, граничащей с безумием. Он был готов сделать, пообещать, подписать все, что угодно, лишь бы спасти семейную фирму.

Ситуация, сложившаяся в «Экскалибуре», представляла для Джека интерес. Он как раз специализировался на вызволении маленьких семейных фирм из сложных ситуаций. Обучение будущего руководителя — в данном случае Мило — тоже входило в его обязанности. Джек уже давно понял, что главное в его деле — обучение и воспитание человека, которому предстоит осуществлять последующее руководство. Какой смысл спасать мелкую компанию, если она развалится на следующий же день после того, как удержавший ее на плаву специалист выйдет за дверь.

У Мило были все качества, необходимые для будущей успешной работы: энтузиазм, ум, трудолюбие и, что еще важнее, безграничная преданность своей фирме. В течение последних шести месяцев он начал подражать Джеку во всем, даже в выборе одежды. Спортивному стилю, который специалисты фирм по разработке высоких Технологий просто обожают, Мило предпочел классику: строгий деловой костюм с галстуком. К сожалению, излюбленными цветами его по-прежнему оставались зеленый и коричневый. Джек мысленно взял себе на заметку до окончания своей деятельности в компании «Экскалибур» отвести своего подопечного к хорошему портному.

Однако сегодняшним утром одежда Мило явно не соответствовала образцу консервативного делового стиля. Когда Джек позвонил ему, чтобы сообщить о разгроме лаборатории, он еще спал. Похоже, Мило был настолько потрясен сообщением, что перед уходом из дома не удосужился толком одеться и теперь являл собой странноватое зрелище. Джинсы он, правда, натянул, но вместо рубашки на нем была верхняя часть старенькой выцветшей полосатой пижамы. На костлявых босых ногах — стоптанные шлепанцы. Непричесанные рыжие волосы торчали во все стороны. Взгляд проницательных карих глаз, скрытых очками в тяжелой черной оправе, был преисполнен ярости и отчаяния. Джеку стало жаль его.

— Это не катастрофа, Мило, — спокойно сказал он. — Неприятности — да, но не катастрофа.

— Не понимаю, как ты их различаешь, — буркнул Мило.

— Я это вижу. — Джек бросил взгляд на толстяка, неловко топтавшегося в дверях. — Ну ладно, Рон, давайте приводить лабораторию в порядок.

— Есть, сэр.

Рон Этуэлл — начальник немногочисленного отряда, призванного обеспечить охрану компании «Экскалибур», вспотел от волнения. Под мышками форменной рубашки цвета хаки расплылись темные пятна. На лбу выступили капельки пота.

Джек его не винил. Ему и самому было жарко, хотя система кондиционирования, как и все в лаборатории, была высококлассной и все еще работала среди этого разгрома.

Мило был прав: иначе, как катастрофой, произошедшее назвать нельзя, но будь Джек проклят, если признает это вслух. Ему платят за то, чтобы он притворялся, будто нет таких проблем, которые он не мог бы решить.

— Обеспечьте охрану помещения, — тихо продолжал Джек. — Проследите за тем, чтобы пропускали только тех уборщиц, которые имеют допуск в лабораторию. Не разрешайте выбрасывать ни единого предмета, даже разбитую бутылку, прежде чем ее не осмотрит кто-нибудь из разработчиков. Понятно?

— Да, сэр.

Мило театрально заломил свои изящные, с длинными пальцами руки — жест, который мог бы сделать честь главному герою в последнем акте оперы «Кармен».

— Какой толк сейчас в охране лаборатории? Это все равно что закрывать двери конюшни, после того как лошадь увели.

— Мило, — укоризненно проговорил Джек. Это было сказано таким тоном, что Мило вздрогнул, заморгал и больше не проронил ни слова. Джек перевел взгляд на Рона.

— Соберите все обломки в коробку и оставьте ее здесь, в лаборатории. Проверьте, чтобы ничего не выбросили.

— Слушаюсь, сэр. — Рон отер лоб рукавом рубашки. — Все будет сделано, мистер Фэрфакс.

— Предупредите, чтобы все, кто будет убирать помещение, держали рот на замке. Понятно?

— Да, сэр.

— Тот, кто станет обсуждать с кем-либо случившееся, будет тотчас же уволен.

— Да, сэр. — Рон вытащил из кармана блокнот и принялся шарить в поисках ручки. — Я сделаю все от меня зависящее, сэр, но вы же сами знаете, как распространяются слухи.

— Знаю, — согласился Джек. — Но наша официальная позиция такова: никакого серьезного ущерба лаборатория не потерпела.

— Так мы поэтому не заявили в полицию? — нахмурился Мило.

— Да.

— Но зачем нам скрывать случившееся? В конце концов, мы не первые, кто пострадал от этих недоумков из банды «Авангард завтрашнего дня». В прошлом месяце они разгромили страховую компанию. В газетах об этом писали.

— А несколько недель назад фирму по разработке программного обеспечения, — подхватил Рон. — А потом ее подожгли.

Джек перевел взгляд с Мило на Рона.

— Нам подобная огласка ни к чему. Меньше всего хотелось бы ставить всех в известность, что в «Экскалибуре» проблемы с охраной.

— Да, сэр. — Лицо Рона побледнело.

— Но ведь ты не думаешь… — начал было Мило, однако закончить не успел.

Джек кивнул на Рона. Тот как раз что-то писал в блокноте и не заметил этого жеста. Но Мило наконец-то понял, что хочет сказать Джек. Он закрыл рот, недовольно сжал губы, отчего они вытянулись в тонкую линию, и замолчал.

— Слухи о том, что в «Экскалибуре» слабая охрана, не принесут компании ничего, кроме вреда, — с нарочитым спокойствием проговорил Джек. — Это отпугнет потенциальных клиентов, а существующих заставит нервничать. Сомневаюсь, правда, что нам удастся сохранить произошедшее в тайне, поскольку бандиты скорее всего не станут скрывать то, что натворили. Им, наоборот, огласка только на руку. Но нам необходимо держать язык за зубами. Понятно?

— Да, сэр. — Рон захлопнул блокнот.

— Ваше дело, Рон, свести утечку информации к минимуму, — проговорил Джек. — На Лэнгли связи с общественностью — он разберется с прессой.

— Слушаюсь. — Этуэлл провел рукой по редеющим седым волосам. Потом с видимым усилием выпрямился и расправил плечи. — Простите, сэр. Этого не должно было случиться. Эти подонки не должны были проникнуть в лабораторию. — В голосе его послышалось отвращение. — Но прежде у нас никогда такого не было. Кто мог предполагать?

— Да, — сказал Джек. — Кто мог предполагать?

Уж, конечно, никто из старых маразматиков, охранявших лабораторию, на которых без слез не взглянешь.

Полгода назад, когда Джек согласился занять пост главы компании «Экскалибур», он оговаривал и модернизацию ее охраны. Однако чтобы превратить кучку ночных сторожей, большинство из которых приближались к пенсионному возрасту, в команду молодых, знающих свое дело и отлично владеющих оружием охранников, требовались время и деньги. Финансовые ресурсы фирмы были ограниченны. Кроме того, перед ними стояли более важные задачи, и вопрос с охраной было решено на некоторое время отложить, а все силы и средства пустить на новые разработки.

Но в последние сутки Тайлер Пейдж, ученый-исследователь, наконец-то заставивший изобретение функционировать, исчез, прихватив с собой единственный образец только что созданного кристалла. Одного этого было достаточно, чтобы свести с ума умного, здравомыслящего, рассудительного главу фирмы.

Круто развернувшись, Джек направился к вращающимся дверям.

— Я к себе. Пока будет идти уборка, Рон, никого не пускать. Когда закончите, доложите.

— Есть, сэр. — Рон откашлялся. — Сэр, я еще раз хотел бы сказать вам, что мне чертовски жаль.

— Если вы будете продолжать извиняться, я вас уволю, — предупредил Джек.

Рон вздрогнул и поспешно проговорил:

— Да, сэр.

Толкнув тяжелую створку двери, Джек вышел в холл.

— Подожди! — крикнул ему Мило вдогонку. — Задержись на секунду, Джек. Я хочу с тобой поговорить.

— Потом, Мило. Сейчас я должен найти Лэнгли и дать указания, что говорить репортерам, когда те начнут нас одолевать.

— Знаю, знаю. — Молодой человек вышел в холл вслед за Джеком. — И все-таки нам нужно кое-что обсудить.

— Потом. — Джек продолжал двигаться по направлению к лифтам.

— Нет, сейчас! — Мило догнал его и схватил за рукав. — Что, если, узнав о разгроме лаборатории и убийстве, эта женщина сюда заявится? Она начнет задавать вопросы.

— Не беспокойся. Если Элизабет Кэбот появится, я с ней разберусь.

«Разберусь, как же! — подумал он. — Эта особа сама с кем хочешь разберется. Хорошо еще, если успею отскочить и она не проткнет меня шпилькой своих дорогих итальянских туфель».

Ингерсолл фыркнул.

— Но ты же знаешь, как она себя ведет на ежемесячных заседаниях правления. Всюду сует свой нос. Все ей нужно знать. Если она пронюхает, что и Пейдж, и кристалл исчезли, трудно представить, что будет!

— Ты ошибаешься.

— Неужели? — В глазах собеседника вспыхнула надежда.

— Конечно, — мрачно изрек Джек. — Я прекрасно представляю, что она сделает. Прекратит финансирование еще до того, как мы закончим разгребать мусор в лаборатории.

Джек был на сто процентов уверен в том, что все последние полгода Элизабет искала предлог, чтобы разорвать контракт. Разгром лаборатории и исчезновение кристалла даст адвокатам фонда «Аурора» все основания для того, чтобы заявить о финансовой несостоятельности компании «Экскалибур». На правах главного кредитора фонд заставит фирму признать себя банкротом.

— Я так и знал, — прошептал Мило.

— Возьми себя в руки. Если Элизабет Кэбот позвонит и заведет разговор о погроме, я с ней разберусь. Но у нее нет никаких оснований подозревать, что основной результат наших усилий исчез.

— А если она все-таки что-то заподозрит? — раздраженно бросил Ингерсолл. — Если станет вынюхивать? Задавать вопросы? Ты же знаешь, какой она может быть въедливой.

— Если она начнет задавать вопросы, я на них отвечу.

— Но как?

— Понятия не имею. Совру что-нибудь.

— Как ты можешь шутить в такой момент? — поразился юноша.

— А я и не шучу. Предоставь вести переговоры с Элизабет Кэбот мне, а сам лучше подумай о том, как успокоить своих. Они тоже должны держать язык за зубами.

Помолчав, Мило раздраженно заметил:

— Тетя Долорес закатит истерику. Дядя Иво наверняка грохнется в обморок. А вот что отчебучат мои двоюродные сестренки, особенно Анжела, одному Богу известно.

— Ты прекрасно знаешь, что будет делать Анжела. Станет требовать, чтобы ты или продал «Экскалибур», или объединился с какой-нибудь другой фирмой. Она добивается этого со дня смерти твоей тети.

Мило сжал руку в кулак и гордо вскинул голову:

— Никогда! Это моя компания. Тетя Патриция оставила ее мне, потому что знала: я сумею привести дела в порядок на благо всей семьи.

Несмотря на паршивое настроение, Джек слегка улыбнулся:

— Молодец, Мило. Так держать. Не волнуйся, мы найдем кристалл.