Глубокие воды

— Ты уверен, что действительно хочешь это сделать?

Илиас неподвижно стоял рядом с открытой дверью; на его лице было невозможно что-нибудь прочитать.

— Вряд ли так будет лучше для меня или для Кейворта, но другого способа уладить наши отношения я придумать не могу.

Чарити подошла к Илиасу, обняла и прижалась к нему.

— Я тоже не могу придумать другого способа, — призналась она.

В течение нескольких секунд Илиас стоял, никак не реагируя на ее объятие, а затем с глухим стоном тоже обнял Чарити.

— Что-то случилось со мной, Чарнти. Куда-то подевались моя подготовка и моя философия, помогавшие мне концентрировать все мои силы ради достижения определенной цели начиная с шестнадцати лет. По какой-то непонятной причине они то возвращаются, то полностью исчезают, как изображение на экране плохого телевизора.

— Я считаю, что с тобой, наверное, происходит то же самое, что происходило с Чокнутым Отисом после смерти Хейдена.

Илиас хрипло засмеялся, но в этом смехе не было веселья.

— Может быть, теперь нам стоит переименовать пристань и назвать ее пристанью Чокнутого Илиаса.

— Я уверена, что здесь дело вовсе не в твоих отношениях с Кейвортом, просто весь мир для тебя, наверное, изменился после смерти Хейдена. А вопрос с Кейвортом остался не решенным до конца и теперь снова встал перед тобой.

— Пора покончить с призраками, — сказал Илиас и крепче прижал к себе Чарити. — Проклятие, как бы я хотел еще хоть раз поговорить с Хейденом!

— И о чем бы ты его попросил рассказать?

Илиас надолго задумался, а потом произнес:

— Я попросил бы его научить меня понимать отражения в ясной воде и рассказать, что нужно делать, чтобы эти отражения не искажались образами прошлого.

— Объясни мне, что все это значит. Я совсем не уверена, что правильно понимаю смысл твоих слов.

— Я думаю, это означает, что я должен встретиться с Кейвортом еще раз.

— Я поеду с тобой.

— В Сиэтл? Не надо, Чарити. Спасибо, конечно, тебе за предложение, но я должен сделать это сам.

— Понимаю, но все равно я могу поехать в город вместе с тобой. Дэвис говорил, что его не будет на этой неделе в Сиэтле, он куда-то уедет по делам. Я бы позавтракала в это время со своей сестрой, пока ты будешь улаживать отношения с Кейвортом.

— Мне нечего возразить, — засомневался Илиас. — Хочу тебе сказать, Чарити, что в последнее время ты единственная кажешься мне реальной на фоне всего происходящего со мной.

Холодный озноб от такой непривычной неуверенности Илиаса в своих силах проник до самого сердца Чарити. Она прильнула к Илиасу, но тепло его тела все же не смогло вытеснить ощущение холода, навеянного в душе Чарити этими словами.

«Если чувство, возникшее между нами, настолько сильно, что способно прорваться сквозь туман меланхолии Илиаса и бросить его в мои объятия, то что случится, когда этот туман полностью рассеется?»— с удивлением спрашивала себя Чарити.

Ей оставалось только надеяться, что Илиас научится любить ее, даже когда больше не будет нуждаться в ее помощи. Чарити вдруг с предельной ясностью поняла, что любит Илиаса.

Чарити потянулась своими губами к его лицу.

Илиас жадно и страстно поцеловал ее в губы, этого было вполне достаточно, чтобы у Чарити исчезли все ее сомнения и страхи, по крайней мере на некоторое время.

Часом позже Илиас очнулся от сладкого самозабвения после любви. Он повернулся на мягком матрасе и лег на спину, уставившись в потолок спальни. Прижавшись к нему, рядом лежала Чарити. Вся она была теплой и мягкой, плавные изгабы ее тела казались ему чудесными.

К удивлению Илиаса, после принятого решения поговорить с Кейвортом вещи снова стали казаться ему более прочными и реальными. Илиас еще не продумал свои слова о застарелой ненависти, но уже точно знал, что решение встретиться с Кейвортом единственно правильное из всех возможных и сделать это необходимо в ближайшее время. Илиас также понимал, что отнюдь не Тэл Кик Чара натолкнула его на такой путь:

Это была заслуга Чарити.

Кроме того, он осознал, что достиг некоего поворотного пункта в своей жизни, хотя еще и сопротивлялся, не желая понять, к каким последствиям может привести этот поворот. Но тем не менее у Илиаса не оставалось никаких сомнений в том, что решение увидеться с Кейвортом в корне отличалось от его обычных норм поведения. Впервые после своего шестнадцатилетия он сознательно выбрал решительный способ действий, не руководствуясь при этом своей философией.

Вступив на этот опасный путь, Илиас почувствовал себя уязвимым.

Он с самого начала понимал, что Чарити представляет собой угрозу его тщательно выстроенному, замкнутому миру, но все-таки бросился с головой в эту пучину. Теперь же отступать было слишком поздно.

— Илиас?

— Я здесь.

— Ты не голоден?

— Я сегодня еще не обедал.

— Я тоже, — сказала Чарити, садясь на постели. — Я была слишком занята, готовясь к предстоящей защите пристани от Филлис и городского совета.

— А я покупал пиво трем мушкетерам, спасшим меня утром. Между прочим, Ньюлин упрашивает научить его приемам Тэл Кик Чары. Похоже, эта идея в его голове родилась не без твоей подачи.

— Нет, это его собственная идея. Ты отказался? Илиас немного помолчал.

— Нет, но не знаю, смогу ли я научить кого-нибудь

Основам этой системы. Я сам всегда был только учеником.

— Каждый учитель когда-то был учеником. Я думаю, на определенном этапе рост мастерства инструктора возможен только через обучение других людей. По крайней мере этого правила придерживаются все хорошие инструкторы.

— Хейден говорил, что ученик и учитель отражают друг друга в процессе своего роста, подобно тому как вода отражает перемещающийся луч света. Формируемые водой образы постоянно двигаются и изменяются.

— Хейден говорил, как и ты, красиво и загадочно. Кстати, ты не желаешь перекусить? Но предупреждаю, что не буду сейчас готовить ничего экстравагантного, просто сандвичи с арахисовым маслом или, может, еще что-нибудь в этом роде.

Илиас наслаждался тусклым сиянием лунного света на изящной упругой груди Чарити. Он медленно протянул руку и коснулся ее соска. Сосок мгновенно набух и стал твердым под его пальцем. Илиас ответил:

— Лучше еще что-нибудь. — Его ладонь скользнула вниз на ее талию, а потом медленно поползла еще ниже.

— На сегодня разврата уже достаточно, — сказала Чарити, борясь с его опускающейся рукой. — Пора поесть.

— Твое желание исполнится по моей команде. — Илиас опрокинул Чарити на спину и устроился сам между ее бедер.

— Ради Бога, Илиас. Как ты можешь одновременно думать и о сексе, и о сандвичах с арахисовым маслом?

— Мужчина должен получать свою пищу там, где сможет, — сказал Илиас, целуя ее бедра и вдыхая возбуждающий аромат, овладевающий всеми его чувствами.

Чарити глубоко вздохнула и схватилась руками за его волосы.

— Я думаю, что это немного эксцентрично.

— По-настоящему эксцентрично было бы, если бы ты принесла в кровать арахисовое масло.

— Ты так считаешь?

— Я уверен в этом. — Илиас принялся губами ласкать ее сокровенное местечко. Его вкус был просто невероятным.

— Илиас, — простонала Чарити.

— Это гораздо вкуснее, чем арахисовое масло.

— Ну хорошо, хорошо, ты выиграл, — сказала Чарити, тяжело дыша. — Но перед сандвичами мы примем душ.

— Конечно, если ты этого хочешь.

Минут через сорок, только что приняв душ и облачившись в белый махровый халат, Чарити стояла у кухонного столика, в центре которого была сложена горка сандвичей с арахисовым маслом.

— Все готово, Илиас.

— Уже иду, — донесся его голос из прихожей.

— Ты знаешь, я никогда не могу пройти мимо банки с арахисовым маслом, чтобы не заглянуть и не попробовать его на вкус.

— Я тоже, — сказал Илиас, входя в кухню. После душа он надел джинсы и рубашку навыпуск. Ладонью Илиас приглаживал свои мокрые и мягкие волосы, открывая высокий лоб. Он по-хозяйски взглянул поверх плеча Чарити на кухонный столик и заметил:

— Ты хорошо знаешь, как возбудить аппетит мужчины.

— Садись быстрее, а то истечешь слюной.

— Хорошая мысль, — сказал Илиас и помахал коричневым конвертом перед Чарити, подходя к столу. — Ты забыла про письмо?

— Да, я отвлеклась, — ответила она, ставя две тарелки с сандвичами на столик около окна. — Садись за стол и распечатай конверт, пожалуйста, а то у меня руки в арахисовом масле.

— Я готов облизать твои пальчики, — предложил Илиас серьезно.

Чарити возмущенно посмотрела на него и повторила:

— Открой лучше конверт.

— Не порть настроение другим, — сказал ей Илиас и сел за стол. Он разорвал бумагу и заглянул внутрь конверта. — Похоже на фото, сделанное полароидом.

— Неужели? — удивилась Чарити и возвратилась к раковине, чтобы ополоснуть руки. — Кто бы мог подложить мне под дверь конверт с фотографиями? Там нет никакой записки?

— Сейчас посмотрим. — Илиас перевернул конверт и высыпал фотографии на стол. — Никаких записок здесь нет. Может быть, кто-нибудь с пристани принес тебе эти снимки, надеясь, что они тебе понравятся? — Он замолчал на мгновение. — Однако если взглянуть на фотографии поближе, то последняя версия отпадает.

Чарити вытерла руки о кухонное полотенце.

— Ну и что же на этих снимках?

Илиас откинулся на спинку стула и рассматривал три фотографии, разложенные на столе.

— Посмотри сама.

Сгорая от любопытства, Чарити подошла к столу и взглянула на снимки. Фотографии были нечеткими, контуры изображения расплывались, цвет и композиция снимков свидетельствовали о том, что фотографировал явно непрофессионал. Чарити прищурилась, не понимая с первого взгляда, что изображено на фотографиях.

Потом, вглядевшись, различила на снимке женщину, лежащую на кровати.

Ее белокурые волосы рассыпались веером по подушке. Щиколотки и запястья были чем-то прикреплены к спинкам кровати, похоже, наручниками. На ней были только кожаные трусики, совершенно не оправдывающие свое назначение, и кожаный бюстгальтер с дырочками, сквозь которые торчали морщинистые соски. Огромный длинный огурец лежал у нее между ног. Рядом с женщиной на кровати валялся какой-то предмет, напоминающий кнут для верховой езды.

— Боже мой! — прошептала Чарити, ужаснув шись. — Да ведь это Филлис Дартмур.

Через пятнадцать минут Илиас уже доедал последний сандвич, никогда в жизни он еще не чувствовал себя таким голодным. Стряхнув крошки с рук, Илиас задумчиво посмотрел на пустую тарелку, удивляясь, что смог съесть все.

После такого ужина его самочувствие значительно улучшилось по сравнению с прошедшим днем.

Вроде ничего не изменилось, Илиасу еще предстояло встретиться с Кейвортом. Однако это решение — отправиться в Сиэтл и окончательно разобраться в их взаимоотношениях — стало более определенным.

И свидание с Чарити, на удивление, добавило ему ощущение реальности происходящего.

Чарити, напротив, выглядела очень взволнованной, ее состояние начало беспокоить Илиаса. Она все еще грызла половинку первого сандвича, взятого ею с тарелки четверть часа назад. Ее глаза не отрывались от коричневого конверта, лежащего на столе рядом с ней. Чарити, просмотрев фотографии и поняв, что на них в неприглядном виде запечатлена Филлис Дартмур, сложила их назад в конверт. Но, видно, ее мысли до сих пор крутились вокруг этих снимков.

Илиас сидел, развалившись на своем стуле, засунув руки в карманы джинсов и далеко вытянув вперед нога под столом.

— Что ты собираешься сделать с фотографиями? — спросил он Чарити. Она вздохнула.

— Наверное, отдам их Филлис. Я не знаю, что еще с ними можно сделать, — Чарити посмотрела в глаза Илиасу. — Кто же все-таки подсунул их мне под дверь и зачем?

Илиас в двух словах решил объяснить, зачем ей подкинули эти снимки.

— Вещи такого сорта иногда пользуются спросом. Ни для кого не секрет, что ты и Филлис не питаете друг к другу добрых чувств и постоянно воюете между собой уже в течение нескольких месяцев. Поэтому, возможно, кто-то и захотел передать тебе некоторые факты о личной жизни Филлис, чтобы ты использовала их против нее.

— Но порядочные люди так не поступают.

— Совершенно верно.

— Как ты думаешь, что я должна была сделать со снимками, по мнению подбросившего эти фотографии? — спросила Чарити.

Илиас пожал плечами.

— Он считал, наверное, что ты примешься шантажировать бедную Филлис и заставишь ее отказаться от планов относительно пристани Чокнутого Отиса.

— Но ведь это возмутительно; как можно было только предположить, что я поступлю подобным образом?

— Да, кажется, здесь он немного перегнул палку, не так ли? — согласился Илиас. — Кем бы он ни был, он должен знать о тебе очень многое. Но это обстоятельство все равно не дает практически ничего, что помогло бы нам определить, кто этот человек. Подбросить эти снимки могла большая часть населения Бухты Шепчущих Вод.

— Не вижу в этом никакого смысла, — засомневалась Чарити. — Хотя…

— Хотя что?

— Хотя, возможно, у Филлис есть настоящие враги здесь, в городе, но я даже не могу представить себе, кто бы это мог быть. Понимаю, она может быть грубой и даже жестокой иногда, но, надо признать, что большинство людей поддерживают ее позицию. Это мнение не разделяют только владельцы магазинов на пристани, но я не могу поверить, чтобы Би, или Рэдиенс, или Юппи, или Тед стали бы поступать подобным образом.

— Да, маловероятно, — согласился Илиас и немного погодя добавил:

— Но возможен и другой вариант.

— Какой?

— Может быть, тот, кто сделал эти снимки, уже пытался с их помощью шантажировать Филлис, а она отказалась заплатить за них.

— Поэтому шантажист решил отомстить ей, подкинув фотографии мне под дверь? Он, по-видимому, считает меня врагом Филлис, способным пустить в ход эти снимки. — Рот Чарити скривился от возмущения. — Кто-то меня совсем не знает.

Брови Илиаса поднялись вверх от этой запальчивости.

— Конечно, не вызывает никакого сомнения тот факт, что человек, оставивший здесь эти снимки, верит, что все в мире действуют по его правилам игры, то есть не признают никаких моральных принципов.

— Но если целью шантажиста является желание отомстить Филлис, то почему он не передал фотографии прямо Тому как редактору местной газеты?

— Даже не всякая бульварная газетенка напечатает такого рода материал, а уж тем более не «Вестник Бухты»— довольно солидная семейная газета.

— Да, наверное, так оно и есть.

— Если рассуждать логически, то необходимо разобраться в причинах поведения шантажиста, — подумал вслух Илиас. — Любой бы на его месте обратился к тебе как единственному человеку в городе, который не упустит случая дать пинка Филлис. Все знают, что вы постоянно сталкиваетесь между собой по вопросу о судьбе пристани.

— Мы враждовали до тех пор, пока ты не появился на совете, — ехидно напомнила ему Чарити. — Я надеюсь, что наши отношения с Филлис теперь наладятся. Ты же ясно дал понять ей и членам городского совета, что не собираешься продавать пристань, хотя, похоже, некоторые все еще ждут, когда ты все-таки вынешь из шляпы заморского кролика. Что делать, ты просто таинственный и загадочный человек, этим все и объясняется.

Илиас пристально посмотрел на нее.

— Разве ты мне не веришь, когда я говорю, что не имею подобных планов и не являюсь посредником по продаже пристани кому бы то ни было из моих клиентов?

Чарити наморщила свой носик.

— Возможно.

— Но почему?

— Неужели непонятно?

— Мне интересно, почему ты веришь мне, а остальные — нет, только и всего. Непохоже, чтобы я предоставлял тебе какие-нибудь доказательства своих намерений.

— Я просто не согласна с общим мнением и не считаю тебя таким уж непостижимым и загадочным, как все еще думают остальные.

Илиас ожидал от Чарити совершенно другого ответа. Но он не знал точно, есть ли этот другой, более желанный для него ответ, и поэтому решил довольствоваться этим.

— Так что ты собираешься сделать с фотографиями? — спросил он. Чарити вздрогнула:

— Я хочу сжечь их, но боюсь, что это не решит проблемы.

— Хорошо, что эти цветные снимки сделаны полароидом: они наверняка не имеют дубликатов.

Чарити быстро подняла глаза.

— Ты в этом уверен?

— Чтобы сделать копии с этих фотографий, необходимо обратиться в хорошо оснащенную фотолабораторию, а любая солидная лаборатория откажется выполнить такую работу. По этой же причине для фотографирования использован именно полароид.

— Хорошо, по крайней мере хоть это немного обнадеживает, Я передам эти снимки Филлис утром, прежде чем мы отправимся в Сиэтл. Бог знает, что я скажу ей при этом, но считаю, она должна узнать о фотографиях.

— Хочешь, я схожу с тобой?

— Не надо. Это только еще больше унизит ее, если она узнает, что ты тоже видел эти снимки.

— Ты, наверное, права. Хотя, судя по фотографиям, она не относится к пугливым и застенчивым женщинам. Кто бы мог подумать, что мэру нашего города нравятся хлыст и кожа?

— Кто-то все-таки об этом знал, — прошептала Чарити, — и попытался использовать эту информацию. Интересно, что за слизняк сфотографировал ее?

— Рик Свинтон. — Выражение глубокого потрясения на лице Филлис сменилось выражением глухой ярости. Ее рука, державшая фотографии, задрожала, когда она внимательно взглянула на них. — Этот вшивый сукин сын, проклятый, скользкий ублюдок! Я сказала ему, что не буду платить, поскольку была полностью уверена, что он блефует.

— Свинтон? — Чарити на мгновение испугалась. — Догадываюсь, что вы должны сейчас чувствовать, он ведь не человек, он принадлежит к животному миру.

— Да, причем к самым низшим его существам. И только подумать, я считала его невероятно сексуальным, когда он впервые оказался у меня в прошлом месяце! — Губы Филлис скривились от негодования. — Он сказал тогда, что пришел договориться о соглашении между жителями города и Вояджерами. Предложил мне пообедать вместе, настоял на поездке в другой город, чтобы сохранить нашу встречу в тайне.

Чарити сидела, натянутая как струна, на белом диване в изящной гостиной Филлис, окрашенной в светло-серые и бежевые тона. Она пыталась отыскать слова утешения и поддержки для Дартмур, но ничего подходящего не приходило в голову.

— И там он сделал эти фотографии? — спросила Чарити.

— Нет, там наши отношения только начались, снимки он сделал пару недель назад.

— Вы встречались с ним со времени приезда вояджеров в наш город? — Чарити решила, что Филлис, несомненно, пожелает перевести разговор на проблемы пребывания вояджеров в Бухте Шепчущих Вод. Однако Филлис совсем по-другому отозвалась на ее вопрос.

— Вы не представляете, как было бесподобно. Рик просто неистов в постели. Я никогда еще не видела мужчину с такой поразительной выносливостью, пока не встретила его.

Чарити внимательно слушала ее.

— Да, я понимаю.

Филлис уставилась глазами на вазу с отборными розами, стоявшую на стеклянном кофейном столике.

— Он был единственным человеком, который действительно соответствовал моим потребностям, Рик умел понять любую фантазию, но я прекратила наши встречи, после того как он сделал эти фотографии. Рик сказал, что это всего лишь игра, и ничего более, но я тогда очень рассердилась. Ведь, кроме личной жизни, мне надо думать и о карьере. А вскоре после этого он стал меня шантажировать этими снимками.

— Ублюдок.

— Я пыталась получить назад фотографии и даже обыскала его домик в ту ночь, когда глупые вояджеры спустились на берег в ожидании космических кораблей. Но не смогла найти их.

Итак, они с Илиасом видели Филлис, выходящую из домика Свинтона, подумала Чарити. Одна небольшая загадка была наконец разгадана.

— Это, конечно, не мое дело, но я думаю, вы поступили правильно, отказавшись платить, когда он стал вас шантажировать, — сказала Чарити, — Очевидно, получив отказ, он решил отомстить вам, подкинув эти

Снимки под мою дверь. Надо сказать, далеко не блестящее решение.

— Рик, по-видимому, считал, что вы, несомненно, захотите использовать эти снимки против меня. Или, может быть, он хотел унизить меня. Мстить людям — привычное дело для Рика, Но я почему-то думала, что он просто блефует с этими снимками.

— Обольститель.

Филлис отвела свои глаза от роз и внимательно посмотрела на Чарити.

— Однако вы не поддались его обаянию.

— Герой не моего романа.

— Вы счастливая. Если бы вы только знали, как это его разозлило!

— Что разозлило?

Филлис пожала плечами.

— Ваш отказ прогуляться с ним, он даже упомянул при мне об этом один или два раза. Я поняла, что обида не прошла для него бесследно. Удивляюсь, как это он удержался от мести.

Чарити внезапно озарило, и она вспомнила события той ночи, когда возвратилась домой и обнаружила, что у нее в коттедже побывали какие-то варвары. Погром был учинен менее чем через неделю после того, как Чарити отказала Свинтону в свидании.

— Может, и отомстил, — тихо сказала она.

Филлис, казалось, не слышала ее.

— Я удивлена, что вы пришли со снимками сразу сюда и даже не пытались пошантажировать меня.

Чарити нервно сцепила пальцы:

— Вы сомневались в моей порядочности?

— Вы сами в течение прошлых двух месяцев наглядно продемонстрировали свое намерение упорно бороться со мной по поводу любых решений, так или иначе касающихся судьбы пристани Чокнутого Отиса.

— У вас, по-видимому, сложилось превратное мнение о моих моральных качествах, если вы могли предположить, что я смогу использовать снимки для достижения своих целей.

На щеках Филлис выступили багровые пятна, ей стало по-настоящему стыдно за свои мысли.

— Извините меня, пожалуйста, и не обижайтесь: я готова на коленях благодарить вас за то, что вы сделали. Я так привыкла считать вас своим врагом, что не сразу могла понять, почему вы пришли сюда сегодня и преподнесли мне такой подарок.

— Ну что вы? Я думаю, если бы вы оказались на моем месте, то сделали бы для меня то же самое. Конечно, наши позиции прямо противоположны по вопросу о судьбе пристани, но, согласитесь, это же еще не причина ненавидеть друг друга.

Филлис нахмурилась:

— Нет, конечно, нет.

— Я думаю, мы с вами ведем честную игру, не так ли?

— Да, вы правы, но все-таки иногда так легко забыть о моральной стороне дела и использовать любые средства для достижения цели. Закон и политика быстро меняют человека далеко не в лучшую сторону.

— Кроме закона и политики, многие вещи в жизни могут привести к тому же эффекту. — Чарити заглянула в конверт:

— Это все фотографии?

— Да, слава Богу. Когда я поняла, что он делает, я вскочила с постели и разбила фотоаппарат. Но к этому времени Рик уже успел сделать три снимка, — ответила Филлис, и на глазах у нее заблестели слезы. — Я все еще не могу поверить, что позволила себе совершить такую глупость.

Чарити была поражена, безутешным видом плачущей Филлис Дартмур.

— Не надо. Все будет хорошо. — Она быстро поднялась с дивана, подошла к Филлис и положила руку на ее одеревеневшие плечи. Чарити вспомнила, что сказал Илиас: «В конце концов снимки сделаны полароидом, следовательно, можно надеяться, что дубликатов нет».

Глаза Филлис округлились от испуга:

— Боже мой, я совсем забыла о такой возможности!

— Посмотрев на фотографии, можно сделать вывод, что Свинтон явно не профессиональный фотограф. Скорее всего у него не было возможности сделать с них копии. Сам скопировать снимки в своем домике на колесах он не мог, а в какую-нибудь солидную фотолабораторию их бы не взяли.

— Наверное, вы правы, — сказала Филлис, смахивая слезы. Она еще не пришла в себя, но все же смогла немного успокоиться. Филлис посмотрела на Чарити и сказала:

— Я сейчас же их сожгу.

— Хорошая мысль. — Чарити быстро убрала свою руку с плеча Филлис. — Не вешайте носа, фотографии у вас, значит, худшее уже позади.

— Вы правы. — Филлис подняла выше голову. Было видно, как привычная самоуверенность и решительность возвращались к ней. — Клянусь, я, наверное, убила бы этого сукиного сына Рика Свинтона.

Чарити тихо поднялась и вышла из гостиной. Часом позже она все еще вспоминала этот разговор с Филлис, сидя на пассажирском месте своей «тойоты»и наблюдая за поворотами узкой дороги через ветровое стекло. Туман уже поднялся, но полил дождь. С высоких, величественных пихт, посаженных по обе стороны дороги, стекала вода. Небо над проплывающим мимо городком было свинцово-серого цвета.

Илиас управлял ее автомобилем так же, как он выполнял и любую другую работу, — настолько превосходно, что со стороны могло показаться, будто вести машину очень легко. Чарити чувствовала, что на самом деле он глубоко погрузился в холодные воды своих собственных мыслей.

— А куда ты дел Отиса? — спросила она, прерывая затянувшееся молчание.

— Оставил его Юппи.

— Это хорошо, Отис любит кататься на карусели. В течение нескольких дней после смерти Хейдена только катание на деревянной лошадке было тем единственным средством, с помощью которого можно было поднять его настроение настолько, что у него просыпался аппетит.

— Чарити, Отис действительно очень благодарен тебе за заботу в течение нескольких недель после смерти Хейдена. Он только не знает, как выразить свое чувство, чтобы ты его поняла.

— Да, я знаю это.

Глава 14

Тот, кто хочет изменить русло реки будущего, должен быть готов замочить свои руки в водах прошлого.

Из дневника Хейдена Стоуна.

— Итак, вы все-таки ухитрились притащиться сюда, Уинтерс, — произнес Гаррик Кейворт, не оборачиваясь. Он сидел в глубоком кресле с изогнутой спинкой, обращенном к мокрому от дождя саду. — Вы, наверное, разочарованы моей неудачей? Никогда не любил таблетки. Проклятие, кто бы мог подумать, что потребуется слишком много времени, чтобы они подействовали. Но вы не беспокойтесь, черт возьми, может быть, в следующий раз я воспользуюсь чем-нибудь более эффективным.

— Не стоит этого делать из-за меня, Кейворт, — сказал Илиас, медленно проходя по терракотовому кафелю, покрывавшему пол солярия со стеклянными стенами.

Дом Кейворта был огромным, стареющим кирпичным реликтом на берегу озера Вашингтон. Как только Илиас прошел через отделанную темными панелями прихожую в домашний сад, его шаги стали раздаваться в тишине со зловещим, глухим звуком. Ему даже показалось, что в этом доме нет ни души. Создавалось впечатление, что все здесь уже давно умерло.

Илиас был вынужден сначала пройти через ворота, управляемые электроникой, потом миновать двух ротвейлеров, угрюмого садовника и решительную экономку, чтобы попасть к Гаррику Кейворту. Теперь, когда Илиас прошел к нему, он не был уверен, сможет ли в таком состоянии вообще говорить с Кейвортом.

— Вздор, — пробормотал Гаррик. — С вашей стороны это отличная месть. Разве вы не хотели мне отомстить?

— Отличная месть требует, чтобы вы еще жили. Я тоже хочу, чтобы вы смотрели на реку будущего и изменяли отражения, которые видите в ней.

— Что за чепуху вы городите? Это, наверное, новая версия призрака, появившегося на прошлое Рождество? Кто-то рассказывал мне, что вы увлекаетесь довольно причудливой философской системой какого-то дерьмового боевого искусства. Только не пытайтесь навязывать мне свою галиматью. Я, конечно, могу решиться свести счеты с жизнью, но я же не сумасшедший.

— Ваш сын навестил меня вчера. — Илиас обогнул кресло и встал, разглядывая лицо Гаррика.

Он совсем не ожидал увидеть эти бледные, изможденные черты и безжизненные глаза. Время близилось к полудню, а Гаррик все еще был в пижаме, халате и ночных туфлях. На столике рядом с ним стоял нетронутый кофе.

— Джастин приходил к вам? — Голос Гаррика был едва слышен и лишен всякого чувства. Кейворт пристально смотрел в сад мимо Илиаса. — Чего же он хотел?

— Отомстить.

Гаррик нахмурился:

— Что вы имеете в виду?

— Посмотрите на меня хорошенько, Кейворт. Этот глаз подбил мне именно Джастин.

Гаррик от удивления рывком поднял голову и внимательно посмотрел на лицо Илиаса.

— Вы хотите сказать, что Джастин ударил вас?

— Да, и не один раз. Мне пришлось бы совсем худо, не подоспей вовремя помощь.

— И за что же он вас избил? — Гаррик явно выглядел сбитым с толку.

— А вы разве не догадываетесь? Он обвинил меня в вашей попытке самоубийства. Ему кажется, что все произошло по моей вине. Звучит очень знакомо, не так ли, Кейворт? Вы различаете старые круги на воде в этом случае?

Гаррик помолчал немного и произнес:

— Я не понимаю вас.

— Не понимаете? — Илиас отвернулся от внимательного и хищного взгляда Гаррика.

Он сделал несколько шагов и остановился перед большими, от пола до потолка, окнами, из которых можно было увидеть сад и сумрачную поверхность озера. Вдали на горизонте просматривались очертания небоскребов Сиэтла, выделявшихся темными пятнами на фоне туманного неба. Чарити в этот момент находилась в одном из этих многоэтажных зданий. Илиасу очень хотелось поменяться с ней местами. Чарити знала, как вести себя в подобных обстоятельствах. Илиас же не находил нужных слов.

— Черт возьми, Уинтерс, продолжайте.

— Ни для кого не секрет, что у вас с сыном не слишком хорошие отношения, Кейворт. Но когда обломки вашего здания посыпались вниз, Джастин доказал, что кровь все-таки гуще воды. Он явился ко мне с обвинениями в том, что случилось с вами.

— Мне трудно в это поверить: Джастин проклял меня и вычеркнул из своей жизни.

Илиас рассеянно показал на свое разбитое лицо:

— Разве это не доказывает правоту моих слов?

— Вы ничего не знаете о Джастине.

— Ошибаетесь, — Илиас медленно повернулся к Кейворту. — Я знаю о нем достаточно. Я тщательно проанализировал все сведения о нем, впрочем, как и о многих других людях, связанных с вами и вашей компанией, прежде чем воплотить в жизнь планы мести. Я могу рассказать вам, почему от вас ушла жена, о любовной связи вашего торгового представителя в Тихоокеанском регионе со своей секретаршей и даже о том, как вашего сингапурского представителя с сомнительной репутацией переманили конкуренты.