Невеста (№8) - Невеста-сорванец

— Представь, Оги решил, что почти заполучил тебя, и воспользовался тем же трюком с одеялом. Неужели думает, что ты настолько глуп?!

— Возможно, так оно и есть, — кивнул Джейсон. Вообразить только, Корри Тайборн-Барретт и вдруг — будущая невестка!

Джеймс неожиданно обнаружил, что руки сами собой обвили талию нареченной. Впрочем, он обнимал ее с тех пор, когда ей было три года, так что ничего необычного тут нет.

Он на секунду закрыл глаза и вдохнул ее запах. Он привык к этому тонкому аромату и узнал бы его даже в темной комнате, но теперь к нему примешивался легкий оттенок жасмина.

— Твои духи? — пробормотал он ей в волосы. — Мне нравится.

— Твоя мама подарила. Сказала, что тетя Софи клялась, будто они действовали на твоего дядю Райдера с расстояния пятидесяти футов. Вроде бы после этого он всегда гонялся за ней, как гончая за лисой.

— Что же, могу попробовать загнать тебя. А когда поймаю, интересно, что буду с тобой делать? Полагаю, нюхать, дабы убедиться, что ты именно та лиса, которая нужна, но потом? Хм, еще всегда остаются ямочки под коленками. А теперь, Корри, тебе, пожалуй, следует отпустить меня. В комнате, кроме нас, еще двое, и такие нежности могут вызвать у них головную боль.

Она откинулась в кольце его рук и подняла голову.

— Головную боль? Но почему при виде того, как я стискиваю тебя, словно последний ломтик коричного хлеба, у кого-то может разболеться голова?

— Ревность, — пояснил он не задумываясь, целуя кончик ее носа. — Ревность и зависть.

И, отстранив Корри, обратился к троим обитателям комнаты, двое из которых не обращали на него ни малейшего внимания:

— Уилликом сейчас принесет чай. Джейсон! Джудит! Да слушайте же! Чай несут!

Корри услышала смешок и, заглянув через плечо Джеймса, увидела, как Джудит кидается карандашами в Джейсона.

— Чем вызвана атака, Джудит? Что он такого сказал? Хороший бросок. Прямо в грудь. Но карандаши — довольно опасное оружие, так что тебе лучше быть поосторожнее, — предупредила она.

Джудит, держа последний карандаш наготове, с улыбкой обернулась.

— Вон тот тип, который там стоит, такой высокий и широкоплечий и более зловещий, чем шотландский горец, заявляет, что отныне мне неприлично носить ожерелье, поскольку мужчины под предлогом того, что любуются им, смотрят вовсе не туда.

Корри уже хотела спросить, что все это значит, когда в гостиной появился Уилликом и, по привычке оглядев каждый угол, откашлялся.

— Кухарка испекла булочки с орехами. Извиняется, что это не коричный хлеб из Туайли-Грейндж, но человек, которого она наняла с целью выкрасть рецепт, позволил подкупить себя целой буханкой, слопал все и впал в экстаз.

Он снова оглядел комнату и просиял:

— Подумать только, полная комната молодых людей, глядящих друг на друга с такой симпатией… Нет, скорее речь должна идти о нежности и теплоте, я на это надеюсь, поскольку двоим из вас уже куются кандалы.

И Уилликом вопросительно вскинул брови, так как Джейсон поднял с пола карандаш и швырнул в него.

— Кандалы, — пробормотал Джеймс. — Начинаю верить, что Уилликом еще худший женоненавистник, чем Петри.

Корри принялась разливать чай, а Джудит разнесла булочки.

— Наша бабушка обожает ореховые булочки, — пояснил Джеймс. — Бедняжка Корри, тебе придется нелегко. Она мерзкая, злобная, станет чернить тебя, всячески унижать, но ты должна привыкнуть — она не раз на тебя набрасывалась. Теперь, когда ты войдешь в нашу семью, страшно подумать, что она с тобой сделает.

Джудит перестала жевать и захлопала глазами.

— Ваша бабушка так не любит Корри? Как странно.

Но почему?

Джейсон рассмеялся.

— Вы просто не знаете нашу бабушку. Она ненавидит всех женщин, имевших несчастье забрести на ее территорию, включая нашу мать, ее собственную дочь, и Корри, которую, насколько я понял, считает позором ее рода или чем-то подобным.

Корри передернуло. Джеймс погладил ее по руке и задумчиво предложил:

— Я тут подумал… может, мы переберемся в прелестный дом, который у меня есть в Кенте?

— Откуда у тебя дом в Кенте?

— Раньше он принадлежал отцу, но поскольку он был построен первым виконтом Хаммерсмитом, то перешел ко мне. Он не очень велик, но уютен.

Корри надкусила булочку и облизала губы.

— Где это?

— У деревни Линдли-Дейл, на берегу реки Элси.

Корри прикончила булочку, снова облизала губы, но на этот раз Джеймс жадно следил за ее языком, подавляя желание лизнуть ее. Ее шея, левый локоть, живот… нет, нужно взять себя в руки.

— А название у него есть? — допытывалась Корри.

— Да. Примроуз-Хаус. Не такой большой и величественный, как Нортклифф-Холл, но это будет наш собственный дом, и, надеюсь, еще очень долго, поскольку я не хотел бы, чтобы мои родители покинули этот мир до следующего столетия.

Корри просто не могла вообразить жизнь с этим человеком. Жизнь в Примроуз-Хаусе. Только двое — он и она. Господи, а она так привыкла жить с тетей Мейбеллой и дядей Саймоном!

Жизнь с Джеймсом?

Она подумала о их последнем поцелуе, о прикосновениях его языка, механически облизала губы, встретилась с ним взглядом и покраснела до корней волос.

— Мне до смерти хочется узнать, о чем ты думаешь, — медленно протянул Джеймс, не сводя глаз с ее рта.

В этот момент в комнату ворвался Уилликом.

— Милорд, мастер Джейсон, скорее! Скорее!

Корри, обогнав всех, вылетела в коридор, первой выбежала из дома, остановилась на крыльце и оцепенела.

Будущий свекор, потирая кулак, стоял над валявшимся без сознания незнакомцем в широком черном плаще. Реми придавил ногой спину другого, грузного оборванца, громко стонавшего и дергавшегося.

Дуглас поднял голову, широко улыбнулся, снова потер кулак и сказал:

— Давненько я так не развлекался.

Близнецы подбежали к нему и Реми.

— Кто эти люди, сэр? — спросил Джеймс. — Вы их знаете?

— О нет, — жизнерадостно заметил Дуглас. — Прятались в тени на другой стороне площади, но Реми их заметил.

— Да, — подтвердил Реми. — Его сиятельство решил позволить им подобраться к нам, что они и сделали дурня чертовы. Ваш отец рассчитывает хорошенько потолковать с ублюдками, когда их мозги снова заработают.

Он пнул ногой громилу, который снова застонал, вздрогнул и больше не двигался.

Дуглас склонился, рывком поднял второго на ноги и ударил по лицу, раз, другой, после чего хорошенько встряхни.

— Ну же, открой глаза и взгляни мне в лицо, — приказал он продолжая трясти неизвестного.

И тут всe пришло в движение. Джейсон рванулся вперед, с силой оттолкнул Реми, выбил ногой пистолет из руки человека, только сейчас вышедшего из-за куста и целившегося в графа. Тот не успел опомниться, как Джейсон схватил его за волосы, оттянул голову и врезал кулаком в челюсть.

— Он выскочил неизвестно откуда, — задыхаясь, пробормотал молодой человек. — Теперь их трое. Джеймс, это те самые, что пытались тебя похитить?

Джеймс покачал головой:

— Я никогда их раньше не видел.

Мужчина, которого Дуглас держал за шиворот, заныл таким мерзким голосом, что Корри захотелось ударить его.

— Милорд, мы просто хотели перехватить пару монет…

— Давайте я поговорю с ними, — предложил Реми, отряхивая ливрею, — а может, и проломлю им головы: нужно же посмотреть, что оттуда вывалится.

— Мы сделаем это вдвоем, Реми.

— Я видел их, милорд, — раздался мальчишеский голос из-за спины Джудит. — Говорили с каким-то джентом… то есть мужчиной на другой стороне площади. Здоровый такой. В шляпе и пальто.

Джеймс обернулся к Фредди, английский которого значительно улучшился за прошлую неделю, хотя мальчик то и дело жаловался, что не понимает, за что его мучают и что плохого в его говоре. Узнав, что его собираются учить, он было взбунтовался, но быстро утешился.

Тем более что наставником его стал Уилликом, занимавшийся с мальчиком по два часа в день.

— Молодец, Фредди! Пойдем-ка туда, где ты видел этого человека, и мы поищем, не оставил ли он следов.

— Идем, — кивнул Фредди, подтягивая брюки одергивая рукава, чтобы показать себя во всей красе и прекрасной новой ливрее. — Мы обязательно найдем что ни попадя… то есть что-нибудь, милорд.

— Да, и поспешите, — велел граф. — А эти три не самых лучших образца человеческой породы посидят пока в конюшне, если конюх не посчитает, что лошади расстроятся.

Реми и Джейсон увели бандитов, а Дуглас ушел писать записку лорду Грею, своему знакомому на Боу-стрит.

Корри и Джудит смотрели вслед мужчинам, уводившим пленников на конюшню.

— Не на это я рассчитывала, когда приехала сюда, — не громко заметила Джудит.

— Не на это, — согласилась Корри. — Знаете. Джудит, может, нам тоже следует провести немного времени с этими парнями.

— Хотите сказать, если джентльменам ничего не удастся из них вытянуть?

— Совершенно верно, — кивнула Корри, нервно хрустя пальцами, чего не делала с десяти лет.

Джудит рассмеялась, прикрыла глаза рукой и вздохнула.

— интересно, найдут ли что-нибудь Джеймс и Фредди? Кто этот мальчик, Корри? Не слишком ли молод, чтобы находиться на службе у графа?

— Фредди необыкновенный. Очень умный парнишка. А насколько лучше он стал говорить!

— Вы учите его говорить на правильном английском?

— Не мы, а Уилликом. Могу сказать, что граф готов сделать для Фредди почти все. Ну а мы вернемся днем. И, возможно, сумеем потолковать со злоумышленниками.

Именно это Корри и сказала графу десять минут спустя.

— Милорд, думаю, не стоит привлекать к делу Боу-стрит. Позвольте мне допросить этих людей. Я уверена, что смогу убедить их поговорить со мной.

Джудит кивнула и, сузив глаза, почти прорычала:

— Мне тоже хотелось бы развязать им языки, милорд!

Дуглас оглядел молодых леди, которые, по-видимому, были не менее храбры и настойчивы, чем его жена, и медленно произнес:

— Возможно, записка лорду Грею может немного подождать. Что же, давайте сначала попробуем их сломить.

Однако Уилликом был решительно против таких планов. Он стоял в передней, бледный как смерть, с ужасом глядя на девушек. И так часто дышал, что Корри испугалась, что он лишится чувств. Поэтому она подошла к нему и дала пощечину.

— О небо, до чего я дожил! — простонал Уилликом. — Пощечина от молодой леди! Но поскольку эта леди спасла одного из наших мальчиков, полагаю, что… — Он осекся. Глубоко вздохнул. И объявил:

— Спасибо, мисс Корри. Пожалуй, съем булочку с орехами, если таковая осталась.

И он посеменил прочь.

Глава 28

— Судя по тому, как он бежал, это совсем еще молодой человек, — сообщил Джеймс отцу. Фредди энергично закивал.

— Молодой человек, — повторил Дуглас — Значит, мы правы, и это сын Жоржа Кадудаля. Но почему, Джеймс? Почему?

— Узнаем, когда схватим его. Все его ищут, отец, так что ждать осталось недолго, — пообещал Джеймс, показывая куда-то в глубину парка.

— Он прыгнул в наемный экипаж, а кучер подстегнул лошадей. У нас просто не было возможности его поймать.

— Зато у нас трое его людей. Я решил, что можно позволить Корри и Джудит поговорить с ними завтра, — сообщил он и улыбнулся при виде потрясенной физиономии сына. — Молодые леди уверяют, что способны заставить злодеев сказать все. Что же, пусть испытают свои силы.

Джеймс потер руки.

— Может, идея и неплохая. Фредди, беги за мастером Джейсоном, скажи, что мы собираемся поговорить с нашими бандитами.

— Если нам не повезет, — сказал Дуглас, — я отошлю записку лорду Грею. Он прикажет своим людям забрать злодеев в тюрьму. Они хотя бы больше не смогут помогать сыну Кадудаля.

Два часа спустя Дугласу пришлось признать поражение. Очевидно, мужчинам чрезвычайно хорошо заплатили за молчание. Джеймс был убежден, что дело не только в деньгах, поскольку он предложил пятьсот фунтов и получил отказ. Они дружно твердили, что ничего не знают и всего лишь хотели стащить бумажник у богатого аристократа и они не знают никакого джента, который называет себя Дугласом Шербруком.

Молодой человек? Не знают они никакого молодого человека.

Так продолжалось, пока Дуглас не сдался. Джеймс и Джейсон хотели выбить из них правду, но Дуглас заявил, что не желает никого хоронить в конюшне. Он отправит их на Боу-стрит. Пусть люди лорда Грея изобьют их до смерти и похоронят в кутузке.

Мужчины огорчились и расстроились, но были вынуждены улыбаться, поскольку Александра пригласила леди Арбакл и Джудит, а также лорда и леди Монтегю и Корри на ужин. И призналась мужу, после того как он принялся целовать ее в шею, что задумала свести вместе девушек и близнецов.

— Хочется понаблюдать, как они общаются между собой, как ведут себя с родственниками и с нами.

— Но ты знаешь Саймона, Мейбеллу и Корри целую вечность. Они нам как родные.

— Но разве ты не видишь, Дуглас? Я не знаю, как они поладят с леди Арбакл и Джудит Макрей, а это очень важно. Интересно, понравится ли мне Джудит? Я никогда раньше не видела, чтобы Джейсона так тянуло к девушке. Может, она ничего не стоящая, дрянная, прогнившая до мозга костей девчонка. Не исключено, что ей нравится только его внешность или у нее отсутствует чувство юмора.

Дуглас покачал головой, погладил ее по щеке, заглянул за вырез, проглотил слюну. И отвернулся, чтобы поправить галстук, который его камердинер всего десять минут назад объявил самим совершенством.

— Бедный Джеймс, — пробормотал он, не оглядываясь. — У него даже не было шанса узнать, есть ли на свете юная дама, способная завоевать его сердце!

Александра взглянула на широкую спину мужа, нервно дергавшего галстук, и покачала головой:

— Тебе тоже, если припомнишь, пришлось жениться на мне. И у тебя не было шансов найти любовь всей своей жизни.

— Да, именно так. — Он притянул ее к себе, легонько сжал подбородок двумя пальцами. — Но ведь все получилось как нельзя лучше, верно? Тем более что ты желала любить меня в каждом укромном уголке — за дверью, в гардеробной, перед камином…

— Как странно, милорд, — перебила она, гладя его по щеке. — Мне помнится, это именно вы не могли оторваться от моей скромной персоны. И должна сказать, что вы не видели, как Джеймс просунул свой язык чуть ли не в горло Корри. И выглядел при этом совершенно поглощенным своим занятием.

— В горло? Хм, именно то, чем наслаждаются джентльмены. Естественно. Да и кто бы отказался от такого удовольствия на его месте? Но ведь есть еще и Джульетта Лоример. И…

— Нет, — твердо заявила Александра. — Если бы Джеймс предпочел ее, я бы отправилась в Шотландию и навсегда поселилась в Вир-Касл с Синджен и Колином. Думаю, Джульетта будет послушной и покорной, пока не обнаружит, что Джеймс куда привлекательнее ее. А ее мать…

Дуглас рассмеялся, обнял ее, стараясь не испортить прическу, и чуть прикусил мочку уха.

— По правде говоря, именно мать Джульетты тревожит меня. Ладно, посмотрим, как наши юные леди ведут себя со старшими. Корри и Джудит, два прелестных имени. А все ты, Алекс, вечно следишь за всеми, прячешься за углами, вот и наткнулась на Джеймса и…

Жена шутливо ткнула его кулаком в живот.

Нужно признать, обе девушки вели себя идеально, если не считать того обстоятельства, что весь разговор вертелся вокруг человека, пытавшегося убить Дугласа.

— Безумец, — заявил Саймон, зачерпывая ложкой вермишелевый суп — Совершенно спятивший. Смею заверить, что молодые безумцы — самые нервные. Но чтобы до такой степени, невероятно! Представить трудно!

— Понимаю, Саймон, — вздохнул Дуглас, упорно разглядывая тарелку. — Но вполне возможно, что этот безрассудный молодой человек — сын Жоржа Кадудаля. По какой-то причине, сумасшедший он или нет, но задумал убить меня. Интересно, действительно ли он не в себе?

Мейбелла, с некоторой завистью разглядывавшая изумрудный браслет леди Арбакл, покачала головой:

— Сын Жоржа Кадудаля. Его отец умер, когда мальчику было всего десять лет. Это означает, что ненависть, подобно гнойнику, отравляла его долгих пятнадцать лет.

Как стран но и пугающе звучит!

— Согласна с вами, тетя, — поддакнула Корри, беря кусочек жареной трески с протянутого лакеем блюда. — Но у него была также и дочь. Мы еще не сумели разыскать ни его, ни ее.

— Какое несчастье, какая беда, — вздохнула Мейбелла.

Братья молчали.

Леди Арбакл откашлялась, взглянула на Джудит и провозгласила:

— Думаю, все это вздор и никто никому не собирается мстить. Убеждена, что какой-то злодей француз, член тайного французского общества, замыслил уничтожить цвет английской аристократии и для начала планирует убийство одного из самых знатных людей королевства.

Произнеся эту тираду, леди Арбакл замолчала и вернулась к своему филе. Вздохнула, закрыла на секунду глаза и стиснула нож.

— Вам плохо, миледи? — всполошилась Корри.

— Что? О нет, мисс Тайборн-Барретт. Все в порядке. Разве что филе слишком жирное для меня, вот и все.

Джудит нежно погладила старушку по руке.

— Вы правы, тетя, я сама нахожу его жирноватым.

Почему бы вам не попробовать куриное фрикасе?

Леди Арбакл взяла немного фрикасе, попробовала и кивнула:

— Да. Превосходно. Спасибо, дорогая.

— Жаль, что лорд Арбакл вынужден оставаться в Корнуолле, мэм, — заметил Джеймс.

— Ах, — отмахнулась Джудит, — дядюшка обожает Ирландское море и готов вечно жить на побережье. Он счастлив вдыхать соленый воздух, чувствовать, как морской ветер ерошит его волосы. Кроме того, имение требует постоянного внимания, а он никому не желает передоверить свои обязанности.

Дуглас, не слишком хорошо знавший лорда Арбакла, откровенно устал от толков о покушениях и с удовольствием воспользовался возможностью узнать больше о девушке, которой, вероятно, предстояло войти в его семью.

— Насколько я понял, вы приехали из Уотерфорда?

Джудит кивнула, показав в улыбке ямочки, которые Дуглас нашел очаровательными.

— Да, моя семья выращивает арабских коней. Там прекрасные условия для лошадей, и я очень люблю Уотерфорд.

— А кто там остался? Джейсон сказал, что ваши родители умерли.

— Теперь всем управляет мой кузен Холси.

Когда мой отец скончался, следующим по старшинству оказался именно он. Ферма называется Куме, а Холси носит титул барона Кумса.

Джейсон сжал ее тонкие пальчики.

— Слишком часто за свою короткую жизнь Джудит оставалась в одиночестве. Но лорд и леди Арбакл прекрасно о ней заботятся.

— Совершенно верно, — подтвердила Джудит, целуя напудренную щеку леди Арбакл. — Мой самый первый сезон. Никогда не думала, что он состоится, но моя дорогая тетушка…

Она прикусила губку. Темные глаза блестели от слез.

Джейсон снова стиснул ее руку и пустился в обсуждение одной из своих любимых тем — лошадей. Он хотел посетить Куме, изучить основы управления фермой, как следует рассмотреть табун.

Постепенно разговор зашел о венчании Джеймса и Корри, назначенном через три недели в соборе Святого Павла. Дуглас пожал плечами:

— Я знаю епископа Лондонского, сэра Нортона Грейвза. Прекрасный человек и сам крестил близнецов.

Он очень удивился, узнав, что мы торопимся, поэтому пришлось рассказать ему обо всем, что предшествовало такой спешке. Оказалось, что он уже многое знал, хотя злые языки передали ему подробности в совершенно ином и, можно сказать, скандальном свете. У сэра Нортона в обществе много ушей, и, нужно отдать ему должное, он крайне редко верит тому, что слышит. Джеймс попросил его провести церемонию, и он согласился.

Корри подавилась пирожком с устрицами. Джеймс немедленно похлопал ее по спине.

— Ты в порядке?

— О да. Твой отец так деловито рассуждает о свадьбе… иногда я просто не верю, что это случится. Всего три недели! У меня дух захватывает при этой мысли.

— У меня тоже, — признался Джеймс. — Не думай об этом. Я знаю, что ты хотела пригласить тысячу человек, чтобы в соборе яблоку негде было упасть и чтобы все кричали и махали руками, приветствуя тебя, но, Корри, этого не будет.

— Согласна на пятьсот.

Джеймс засмеялся.

— Мы с Мейбеллой считаем, — вмешалась Алекс, — что лучше всего пригласить не более тридцати человек.

Пусть станут свидетелями драматического события.

— Я попрошу прийти несколько членов Астрономического общества. Хочу познакомить тебя с ними, — добавил Джеймс — Может, ты согласишься пойти со мной на собрание в следующую среду?

— И, чтобы доказать всем, что у тебя будет идеальная жена, я сама напишу и представлю доклад, — пообещала Корри с таким лукавым видом, что Джеймс едва не пролил вино на скатерть.

— Да, — объявил он серьезно, как дядюшка Тайсон, отчитывающий грешника, — думаю, это неплохая мысль. Я уже написал о феномене каскада. Что ты готова представить моим ученым собратьям?

Корри устремила сосредоточенный взгляд на жареного гуся, повертела в руках булочку и сказала:

— Хочу поговорить о том, почему вампиры выходят из своих нор только по ночам, под луной, но не днем, когда светит солнце. А так как в Англии оно светит довольно редко, это заставляет задаться вопросом: не имеют ли английские вампиры большей свободы передвижения, чем, скажем, вампиры пустыни Сахары?

Джеймс закатил глаза к небу.

— Ни слова больше о Девлине Монро. Я видел, как он вчера увивался за тобой. И что ему было нужно?

— Пытался убедить меня, что будет неизмеримо лучшим мужем, чем ты.

Джеймс, мгновенно попавшийся на удочку, вскочил, чуть не перевернув стул.

— Проклятый повеса С меня довольно! Я…

— Я пошутила, — объяснила Корри с патентованной ухмылочкой, которой он не видел с тех пор, как она приехала в Лондон.

Под общий смех Алекс повела дам в гостиную, оставив джентльменов за портвейном.

— Она меня поймала, — пробормотал багровый от смущения Джеймс, глядя в бокал с вином.

— Да, это у нее получается на редкость хорошо, — со вздохом согласился брат. — Боюсь только, Джудит искушена в этом искусстве не хуже Корри. Она тоже способна разыграть даже мертвеца, заставить его подпрыгнуть, выругаться и загреметь костями.

— Да, я не раз это наблюдал, но все же хотелось бы знать, чего добивается Девлин Монро.

— Ничего, — заверил Саймон. — Совсем ничего. Я сам с ним поговорил, объяснил, что Корри была влюблена в Джеймса с трех лет. На это Девлин ответил, что Корри слишком неопытна и невинна, совершенно не разбирается в мужчинах и светской жизни. Она еще очень молода, и нельзя принуждать ее к этому браку, а ты нагло пользуешься положением, в которое она попала, и мне следовало бы вызвать тебя на дуэль и пристрелить. На минуту мне показалось, что бедный мальчик разразится слезами. Но он взял себя в руки, сказал, что сегодня выдался прекрасный облачный день, не правда ли? Я, разумеется, согласился. В Англии почти каждый день небо затянуто тучами, и вся эта мелодрама мне надоела. Я хотел одного: чтобы он поскорее отвязался от меня и ушел. Как по-вашему, он действительно вампир?

Корри влюблена в него с трех лет? Ребенок, обожающий старшего брата Это вернее, это можно понять. Но вот в каком свете видел все ее дядюшка?

Она любила его? Как мужчину?

И тут джентльмены встрепенулись и прислушались.

За стеной раздались топот и взволнованные голоса.

— Скорее! — завопила Корри, распахивая дверь. — Джеймс, о Господи, скорее же!

Глава 29

Мужчины ворвались в конюшню, и перед их глазами предстала ужасная картина: злодеи исчезли, а Реми лежал без сознания за дверью. Конюхов связали, сунули в рот кляпы и заперли в шорной. Кони ржали, били копытами и метались в стойлах.

Дуглас встал на колени и попытался нащупать пульс у Реми. Сердце билось слабо, но ровно. Похоже, он приходит в себя!

— Когда мы вышли из-за стола, — чрезмерно высоким, дрожащим голосом объясняла Джудит, — Корри решила пойти в конюшню и допросить этих троих. Она знала, что вы, милорд, встанете в позу и лишите нас шанса на удачу. Она не захотела откладывать допрос на завтра, поэтому мы сказали леди Александре, что идем в дамскую комнату, но вместо этого пришли сюда. А они уже успели сбежать. Очевидно, кто-то им помог.

— Да, тот молодой человек, который стоял на противоположной стороне площади, — кивнул Джейсон. — Он, должно быть, подобрался к дому, увидел, как его людей ведут в конюшню, подсмотрел, кто их охраняет, и решился на отчаянный шаг.

— И это ему удалось, — вздохнул Дуглас, поднимаясь и отряхивая пыль с брюк. — Черт бы его побрал, сейчас пошлю за доктором для Реми и отправлю записку лорду Грею.

Как оказалось, ни Реми, ни конюхи не видели, кто на них напал. Реми утверждал, что услышал какой-то шум, но его тут же ударили по голове и оставили лежать носом в соломе.

Лорд Грей, который пил бренди в гостиной Шербруков, признался, что слышал о покушениях, и заявил, что сделает все, дабы найти преступника.

— Поскольку вы уже определили, кто именно пытается вас убить, я буду лично руководить поисками, — пообещал он и, осушив очередной стаканчик, поцеловал прелестную белую ручку Александры и откланялся.

Никто не поверил ему, хотя все очень хотели.

Три недели спустя

Все семьдесят приглашенных — на сорок человек больше, чем предполагалось, — разразились буйными криками, когда Джеймс и Корри, виконт и виконтесса Хаммерсмит, вышли из собора Святого Павла и, взявшись за руки, направились к открытому ландо, украшенному белыми цветами, которые Александре Шербрук удалось собрать по всему Лондону. Ко всеобщему удивлению, вместо сырой, облачной погоды светило солнышко, хотя день выдался прохладным и ветреным.

Удивительная погода для конца октября!

— Все потому, что меня возлюбили на небесах, — хвасталась Корри.

— Ха, все потому, что эти самые небеса плачут от облегчения, видя, как я спасаю тебя от судьбы падшей женщины, — рассмеялся Джеймс.

Корри также призналась новоиспеченной свекрови, что дала обет целый год трудиться на стезе благотворительности, если Господь пошлет им немного солнышка в день свадьбы.

— А какую именно благотворительность ты имеешь в виду? — осведомилась Александра.

Корри озадаченно взглянула на нее.

— Знаете, я вообще не верила, что мое желание исполнится. Поэтому понятия не имею, о чем идет речь.

Ожидала ливня и непроглядного тумана. Так что мне нужно подумать. Не хочу, чтобы Господь посчитал, будто я его обманула.

— Все прощено и скоро будет забыто, — шепнул Джейсон Джудит. — Корри спасла его жизнь, и они поженились, так что сплетникам придется прикусить языки Ах уж этот этикет! Мораль высшего общества временами сильно действует на нервы.

— По-моему, они идеально друг другу подходят, — заметила Джудит и, подвинувшись ближе, поднялась на цыпочки и пробормотала:

— Корри похвасталась, будто Джеймс намекнул ей на то, что должно случиться в брачную ночь.

Джейсон и глазом не моргнул.

— И что это за намек?

— Он собирается целовать ямочки у нее под коленками.

Джейсон от души рассмеялся. А Джудит, смиренная, как монахиня, украдкой взглянула на него сквозь темные ресницы и взволнованно спросила:

— Хочешь сказать, что он ей солгал? И задумал вовсе не это?

— О, я уверен, что коленки не останутся без его внимания, — заверил ее Джейсон.

— И все равно интересно, что у него на уме.

— Вы слишком молоды, дитя мое, чтобы хотя бы предполагать, что последует за коленками, — сообщил он, покровительственно похлопав ее по щеке.

И в тот момент, когда его пальцы коснулись ее щеки, он понял, что погиб. Лукавый прищур прекрасных темных глаз, мягкость кожи, ощущения, которые он испытывал в ее присутствии, сбивали с ног, кружа голову и напрочь лишая рассудка.

Он откашлялся и тихо сказал:

— Если в нем осталась хоть капля здравого смысла, он начнет с правого колена. Понимаете, правое колено более чувствительно.

— Неужели? Я и подумать не могла! Это действительно так, Джейсон? Для каждой женщины? Правое колено?

— Я доказывал это много раз.

— Прекрасно, я этого не забуду. Итак, если бы на месте Корри и Джеймса были мы, я бы расцеловала каждый палец на вашей правой руке, а потом облизала бы, очень медленно.

Джейсон поперхнулся Горло снова перехватило. Он становился тверже каменных ступенек собора Святого Павла. С трудом оторвав взгляд от Джудит, он прокричал — Не позволяй никому похитить его, Корри! Иначе придется снова выходить за него!

Корри едва расслышала его за воплями и добрыми пожеланиями, повернулась и, звонко смеясь, помахала рукой.

Джеймс притянул ее к себе и крепко поцеловал, к великому восхищению окружающих. Ландо покатилось по мостовой. К концу дня те члены общества, которым не повезло получить приглашение на свадьбу, услышат, как сильно молодые увлечены друг другом, что было совсем неплохо, поскольку отныне они связаны на всю жизнь.

Что же до Джейсона, он снова погладил щеку Джудит и, насвистывая, отошел. Она долго смотрела ему вслед. Ему опять удалось озадачить ее!

После трехчасового обозрения бесчисленных ферм, зеленых холмов, еще не успевших оголиться рощ и лесов, живописных деревушек и величественных особняков они наконец подъехали к деревушке Тирли, раскинувшейся в самом сердце Уэссекса. Осталось совсем недолго, и Джеймс собирался затащить ее в постель ровно через пять минут после прибытия.

Становилось холоднее. Поднялся ветер, настолько сильный, что оконные стекла экипажа дребезжали, но Джеймсу было все равно. И вскоре после того как они пересели из открытого ландо в экипаж, небо затянуло тучами. Идеальная погода для Девлина Монро, пропади он пропадом!

Джеймсу до смерти хотелось увести Корри в спальню, раздеть догола и начать оргию наслаждения.

Господь и святители его, он женат! На наглом отродье! Уму непостижимо! Что же это такое? Отродье стало его женой, а перед глазами все еще стоит она, трехлетняя девчонка, с липкими пальцами, дергавшая его за штанину, чтобы привлечь внимание. Шестилетка с выпавшими зубами и улыбкой до ушей, предлагающая ему пышку, намазанную клубничным джемом. И вот теперь она сидит рядом, спокойно разглядывая окружающие пейзажи, скромно сложив руки на коленях. Его, черт возьми, жена. Из прически выбилась непокорная прядь, спускающаяся до самого плеча. Прелестные волосы, и именно этот локон спускался к груди. Ему хотелось коснуться ее груди, ласкать ртом и пальцами. Он буквально истекал желанием. Отродье теперь его жена.