ГЛАВА 81

После отъезда Джино, Лаки и Ленни жизнь на борту «Грека» претерпела некоторые незначительные изменения. Сьюзан теперь и шагу не ступала, не получив одобрения и разрешения от графини.

Димитрий, считавший, что возобновление его романа с Франческой прошло никем не замеченным, позволил себе расслабиться и стал проводить в обществе переменчивой актрисы практически все свободное от сна время. И несвободное – тоже.

Присутствие Горация представляло собой определенное неудобство, которое они оба старались не замечать. Алиса утешала его как могла, и он впервые за последние четыре года переспал с женщиной. Франческа ему таких вещей не позволяла. Горация она держала для того, чтобы он организовывал ей жизненные удобства и вел ее дела.

Олимпия оставалась на яхте еще ровно час после отъезда Ленни. Затем она позвонила на виллу Флэша.

– А ну дуй сюда, и поживее, – приказал он. – Да прихвати хлеба, у нас здесь вечеринка.

Вечеринка продлилась три дня. Олимпия провела их с Флэшем. Она только не знала, как сказать Ленни, что между ними все кончено. Возможно, не стоит и беспокоиться. Пусть об этом думают адвокаты – она достаточно хорошо им платит.

Флафф заявила, что пошла за покупками, а сама сбежала в Портофино с одним из тех итальянцев, с которыми познакомилась в «Реджине». Дженкинс нанял частных детективов, и, когда те ее нашли, послал за ней одного из своих охранников. Она вернулась – надутый, обиженный подросток. Вскоре супруги вернулись в Техас.

Бриджит пыталась утопить Роберто в его ванночке. Чичи поймала ее на месте преступления и шлепала до тех пор, пока та не разревелась.

Два дня спустя Бриджит подошла к дедушке и пожаловалась, что противная черная няня Роберто прикоснулась к ней «вот здесь».

Димитрий, слишком увлеченный своим бурным романом, чтобы заниматься домашними проблемами, поручил няне Мейбл разобраться в ситуации. Няня Мейбл, опьяненная долгожданной властью, двадцать благословенных минут шлепала Бриджит.

– А если ты побежишь жаловаться к дедушке, – пригрозила она, – я тебе еще всыплю.

Чичи нашла наказание слишком суровым, но держала рот на замке и не сводила глаз с Роберто.

Как-то в бесконечно долгий и жаркий день, когда все, кроме графини, отправились на берег, Сьюзан пробралась к ней в каюту и голая легла на кровать. Через несколько минут вернулась графиня и удовлетворила ее так, как раньше удавалось только Пейж Вилер.

Сьюзан закрыла глаза и насладилась каждой минутой.

Прикосновение женской руки так деликатно. Она сомневалась, сможет ли вообще когда-нибудь вынести рядом с собой присутствие Джино.

Капитан и миссис Пратт видели все, слышали все и делали вид, что ничего не происходит.

Погода на юге Франции стояла прекрасная. Летний круиз Димитрия Станислопулоса удался на славу. Впрочем, как всегда.

ГЛАВА 82

Пейж не без труда, но все же сумела вырваться в Нью-Йорк по неожиданно свалившимся делам. Слава Богу, Райдер никогда не вел себя как собственник – работа занимала его целиком. Если уж он заключал сделку, все остальное отступало на второй план. Поэтому, когда Пейж сообщила ему, что должна лететь в Нью-Йорк на встречу со знаменитым дизайнером мебели из Италии, он огорчился только из-за того, что под вопрос встал обед, который они давали в честь Витоса Феличидаде. Испанский певец создавал все новые проблемы вокруг предложенного ему контракта. Он хотел получить право утверждать сценарий, исполнителей других ролей, содержание рекламных текстов.

– Я думаю, он скоро потребует, чтобы я согласовывал с ним, когда мне ходить в туалет, – мрачно объявил Райдер.

Запустить финансируемую Боннатти картину оказалось труднее, чем соблазнить епископа. Любой продюсер на его месте стал бы нервничать. Райдер рассматривал предстоящий обед как возможность примирить оскорбленные самолюбия и наконец вывести чертов фильм на финишную прямую.

– Отложи поездку, – потребовал он.

– С удовольствием бы, – соврала она. – Но не беспокойся ни о чем. Я прослежу, чтобы все прошло как надо.

В конторе тоже пришлось изворачиваться. Дела шли хорошо, и она назначила много переговоров. Пейж обладала своеобразным стилем и как раз сейчас вошла в моду. Она позвонила Ирвин Стролл, своей близкой подруге и коллеге, и попросила взять себе семейную пару из Бразилии, которая собиралась переехать в город и не имела никакого имущества, кроме денег. Ирвин с радостью согласилась помочь.

К счастью, оба ее сына-тинейджера путешествовали с рюкзаками по Франции. Эта поездка должна принести им пользу. Пусть узнают, что жизнь состоит не только из роскошных лимузинов и блеска Беверли-Хиллз.

Она отправилась в путь утром в среду, не совсем понимая, почему предстоящая встреча с Джино Сантанджело так ее волнует.

В самолете Пейж сидела рядом с молодым актером, снявшимся в новом телесериале, обладателем великолепной фигуры. Некогда он представлял бы собой интересную задачу – как скоро ей удастся уложить его в постель? Но сейчас ее это не занимало. Ей хотелось поскорее очутиться рядом с Джино.

– Стареешь, – сказала она самой себе. Но почему-то совсем не огорчилась.

Лаки и Пейж понравились друг другу с первого взгляда.

Джино привел ее с собой на обед и объявил:

– Пейж – наш со Сьюзан старый друг из Калифорнии.

«Вот как? – подумала Лаки. – Рассказывай». Она хорошо помнила ловеласа Джино. Сьюзан наложила на него узду. Теперь в его глазах вновь играли знакомые огоньки.

Обедали они в «Элайн», одном из лучших ресторанов Нью-Йорка, если вы хотите развлечься и поглазеть на людей. Сама Элайн, смуглая интересная дама, знавшая всех и вся, лично отвела их к столику в глубине зала.

Пейж помахала рукой какому-то знакомому писателю, а Бобби Зарем, живая легенда среди специалистов по связям с общественностью, подошел к ним и поздоровался.

Получился замечательный вечер – из тех, когда за столом царит беззаботный смех и все довольны и веселы.

– Кто она? – спросила Лаки, когда Пейж отлучилась в дамскую комнату.

– Ну вроде как лучшая подруга Сьюзан, – виновато пряча глаза, пояснил Джино.

– А поменять местами их нельзя?

Он едва сдержал усмешку.

– Не умничай, детка.

– А я и не умничаю. По-моему, я делаю одно из самых толковых в моей жизни предложений. А ты как считаешь, дядя Коста?

Коста кивнул, от души наслаждаясь игрой.

Они засиделись у «Элайн» до полвторого ночи, а потом отправились по домам.

Прежде чем все встали из-за стола, Лаки заметила, как рука ее отца легла на бедро Пейж. Он по-прежнему оставался в седле. Она любила его за это. Вообще вся неделя в Нью-Йорке прошла великолепно. В Атлантик-Сити поставили все нужные печати и подписи. Предстояли встречи с архитекторами и строителями. Она со страстью вновь окунулась в бизнес и наслаждалась вовсю.

В квартире ее ждали три записки, нацарапанные тонким почерком дворецкого: «Мистер Голден просил перезвонить ему». И номер телефона в Лос-Анджелесе.

Лаки скомкала бумажки и швырнула их в корзину для мусора. Олимпия нашла его первой, и она, Лаки, не станет вмешиваться.

«Но ты уже вмешалась «.

«Нет».

«В самом деле? А как это называется?»

«Мимолетная интрижка».

«Не ври».

Она вытащила скомканные записки из корзинки и расправила их. Ее рука уже висела над телефоном, когда он зазвонил.

Она знала, чей голос сейчас услышит, и не сразу решилась снять трубку.

«Ты вмешалась «.

«Нет».

– Алло?

– Лаки?

– Кто говорит?

– Только не надо этих штучек – «кто говорит?» Я в Лос-Анджелесе. Завтра я участвую в «Карсон шоу». Можешь прилететь?

Лаки потянулась за сигаретой и заметила, что ее рука дрожит мелкой дрожью.

– Хватит жить в выдуманном мире, Ленни. Это было... – она тщетно подыскивала слово и, не найдя, удовлетворилась определением «мимолетное удовольствие». – Теперь все позади. Забудь. Я забыла.

Он не обратил внимания на ее увещевания.

– Я скоро свяжусь с адвокатом. Если Олимпия согласится, мы просто признаем наш брак недействительным.

На миг перед мысленным взором Лаки возникло лицо Олимпии. Никогда теперь им не стать снова друзьями.

– Ты слышишь? – настаивал он.

Лаки вздохнула.

– Делай что хочешь.

– Так я и поступлю. А ты?

Она глубоко вздохнула.

– В данный момент я приступаю к новому проекту. Я строю отель в Атлантик-Сити. Для такого дела потребуется все мое время и энергия.

– Ты не ответила на мой вопрос.

– Я не слышала никаких вопросов.

– Ну что ж, слушай. Ты собираешься разводиться с Димитрием?

Лаки не устраивало, как складывался разговор. Кто он такой, чтобы допрашивать ее?

– А почему бы тебе не оставить меня в покое? – устало проговорила она. – Сейчас я не хочу усложнять свою жизнь, а ты как раз добавляешь мне трудностей. Еще раз прошу – оставь меня в покое.

Она положила трубку, глубоко затянулась сигаретой и, когда телефон зазвонил снова, не стала обращать на него внимания.

В номере «Пьера» Джино и Пейж знакомились заново.

– Выше, – скомандовала Пейж.

Джино провел языком повыше.

– Нежнее, – попросила она.

Он ослабил давление.

– Еще – взмолилась она.

Он погрузил лицо в ее горячую сочную плоть и весь отдался наслаждению.

К глубокому возмущению Джесс и Исаака, Ленни не имел нового материала для «Ночного шоу».

– Какого черта ты делал на этом проклятом корыте? – восклицала Джесс. Затем припомнила имя его последней пассии и заткнулась. Лаки Сантанджело. С ума сойти! Лаки Сантанджело. Леди-босс. Пусть Ленин звезда, но тут он явно взялся рубить сук не по себе. Совершенно не по себе.

– Она и есть та самая девушка, которую я тогда встретил в казино, – исповедовался он. – Помнишь? Я рассказывал тебе. Та, что выставила меня.

– И уволила.

– Ну и что?

– Да ты что, придуриваешься? – вскинулась Джесс. – Ты чуть не сбесился от злости, что тебе указали на дверь.

– Но в итоге это мне пошло на пользу, разве нет?

Джесс покачала головой.

– Господи. Ну что я тебе могу сказать? Лаки Сантанджело имеет... связи. Она играет в игры с большими ребятами. Ее отец известен всем. Джино Сантанджело – он мафиози.

– С тех пор сколько лет прошло?

– Какая разница?

– Нет, продолжай, – настаивал он. – Ты же такой крупный специалист по семейству Сантанджело. А разница большая, потому что сейчас он всего-навсего жизнерадостный старикашка, женатый на вдове знаменитого артиста.

Джесс не уступала.

– Поверь мне, Ленин. Послушай меня. Несколько лет назад Лаки Сантанджело была замешана в деле об убийстве.

– Каком еще убийстве?

– Ну, в результате все замяли. Но ходили слухи, что застреленный ею человек приходился ей крестным отцом.

– Не надо пересказывать слухи – давай факты.

– Она прикончила его из его собственного пистолета выстрелом в мошонку, если ты уж так настаиваешь, что-то в этом роде. Потом объявили, что он пытался ее изнасиловать, но по городу распространился слух, что на самом деле она ему отомстила. Он стоял за убийствами ее брата и любовника.

– Любовника?

– Да, одного красавчика по имени Марко. На вид – типичный персонаж фильма о гангстерах.

– И что с ним случилось?

– Ему прострелили голову на автомобильной стоянке у «Маджириано». Я уже шесть месяцев там работала и прекрасно все помню. Мы все тогда здорово перепугались – решили, что начинается большая война между кланами. Но обошлось. Лаки уехала на некоторое время, и все мало-помалу стихло. Отелем стал управлять Энцо Боннатти – тот самый тип, которого она вскоре пристрелила.

Ленни помолчал, усваивая новую информацию. Он не знал, верить Джесс или нет. Она обладала богатым воображением.

– Матт знает всю правду, – добавила Джесс. – Только вряд ли он расскажет. Дела гангстеров в Вегасе покрыты мраком, о них никто не распространяется.

– Спасибо за увлекательный экскурс в жизнь Лаки Сантанджело. Однако ты ничего не изменила. Мои чувства к ней остались неизменными.

– Боже! Ты рассуждаешь, как наивная деревенщина. Что с тобой случилось? Что за идиотские причуды? Где тот прежний Ленни Голден, который просто трахался себе и не забивал голову всякими глупостями? В чем дело?

– Знаешь что, Джесс? Ты мой менеджер, и тебя никто не просил совать нос в мою личную жизнь.

Они обменялись гневными взглядами, и каждый остался при своем мнении.

Наконец состоялось «Ночное шоу». Ленни выступил хорошо – не так хорошо, как мог бы, но Джонни он, похоже, понравился. Когда Ленни отработал свой эпизод, Джонни предложил ему сесть с другими гостями программы, и они поболтали. Ведущий был сама любезность и после окончания шоу пригласил Ленни выступить еще.

– Ты не ударил в грязь лицом. Они в восторге, – радовалась Джесс на обратном пути. – Кого Джонни приглашает присесть с ним, тот может не сомневаться – он в полном порядке.

Ленни слушал вполуха. Он гадал, видела ли Лаки шоу, и надеялся, что видела.

Их разделяло только несколько часов лету, но он безумно скучал.

Лаки устроилась за рабочим столом Димитрия, чтобы довести до конца кое-какие планы,. связанные с отелем «Сантанджело». Она надела наушники плейера и включила Исаака Хайеса, одного из ее любимых певцов в стиле «соул». Он идеально подходил к ее настроению, его глубокий и выразительный голос передавал все те чувства, которые она сама испытывала.

В одиннадцать тридцать Лаки посмотрела на телевизор и машинально включила его.

– А вот и Джонни! – объявил знакомый голос Эда Макмохана.

Джонни Карсон, самый знаменитый человек на американском телевидении, предстал перед камерами и вступил в шутливую перепалку с собравшимися в студии.

Лак и взяла бокал и уселась перед телевизором. Посреди монолога Джонни она щелкнула выключателем.

Через пять минут она снова включила телевизор.

Стоит ли смотреть выступление Ленни Голдена?

А что тут такого?

Когда он наконец появился, его встретила буря оваций. Очевидно, Алиса недаром говорила, что он хорош.

Так оно и оказалось. Его острый, ироничный ум находил отклик у каждого. И ещё он прекрасно выглядел.

Лаки закурила сигарету и в задумчивости выпустила колечко дыма.

Ленни Голден.

Нечто большее, нежели мимолётная интрижка.

На следующий день после шоу Ленни, к неописуемой ярости Джесс, отменил свой концерт в одном из клубов и улетел в Нью-Йорк. Он остановился в отеле «Регент» и позвонил Лаки.

– Я здесь, и нам необходимо поговорить, – заявил он.

– Нет. Ничего не выйдет, – ответила она.

– Не надо меня мучить. Просто пообедай со мной, и всё.

– Но зачем? Это ничем хорошим не кончится.

– Затем, что я хочу, чтобы ты, глядя мне в глаза, подтвердила, что между нами больше никогда и ничего не произойдёт. И тогда я оставлю тебя в покое. Даю слово.

Лаки не знала, что сказать.

– Ну как, договорились? – настаивал он.

– Не знаю…

– Эй, ты же хочешь, чтобы я оставил тебя в покое, так? Я ведь действительно могу довести тебя до белого каления звонками, письмами и цветами. Я могу постоянно ошиваться вокруг твоей квартиры и всячески усложнять твою личную жизнь – понимаешь? – Он помолчал. – На вашем месте, мадам, получив такое заманчивое предложение, я бы пулей прилетел. – Он выждал долю секунды, чтобы она могла решиться.

– Итак – когда за тобой заехать?

– Из этого не выйдет…

– …ничего хорошего, – закончил он за нее. – Жди меня в восемь тридцать.

Лаки начала было возражать, но он повесил трубку прежде, чем она успела сказать что-то членораздельное.

Лаки Сантанджело достанется ему, и ничто его не сможет остановить.

ГЛАВА 83

Франческа Ферн восприняла новый брак Димитрия Станислопулоса как личное оскорбление. При любой возможности она возвращалась к этой теме, причем чем меньше оставалось времени до конца круиза, тем горячее становились ее упреки.

– Какое унижение! – жаловалась она во время неизменной партии в триктрак. – Весь мир знает, что ты любишь именно меня. И вдруг ты женишься на этой... этой... особе. Что, по-твоему, я должна испытывать? Ты меня выставил на посмешище всем.

Он наклонился и погладил ее рыжие жесткие волосы. Потом его рука скользнула за ворот ее низко вырезанного платья и остановилась на груди с твердыми сосками.

– Очаровательно, – пробормотал он.

Форма ее груди напоминала ему об африканке, чью фотографию он видел когда-то в «Нэшнл Джиографик». Ничто не действовало так возбуждающе, как возможность впиться поцелуем в ее соски.

Она отбросила его руку.

– Черт побери, Димитрий! – сверкнула она глазами. – Разве моей любви тебе казалось недостаточно?

Димитрий быстро перешел в оборону.

Я женился на Лаки ради ребенка, – в сотый раз пояснил он.

Да. А теперь ты должен с ней развестись, – объявила Франческа тоном, не терпящим возражений.

Не думаю, – ответил Димитрий. – Она нам не мешает. Она очень независима и, честно говоря, дорогая, в твое отсутствие я испытываю нужду в женском обществе.

Она не женщина! – ядовито бросила Франческа. – Она дешевка! Не знаю, как ты вообще мог до нее дотрагиваться. Она плебейка. Цыганка. У нее такой вид, будто она всегда грязная.

Франческа не любила, когда ей перечили.

– Довольно! – резко прервал ее Димитрий. – Я никогда не критикую эту жалкую болонку, твоего мужа.

– Неудивительно. Все эти, годы Гораций был очень понимающим человеком.

– Понимающим. Еще бы! Он же ничтожество без капли мужества. Насекомое, не заслуживающее внимания.

Она поджала ярко-алые губы.

– Пошел ты к дьяволу. Тебе нужно только мое тело. Ты мною пользуешься, и тебе наплевать на мои чувства.

Димитрий хохотнул.

– Тобой, пожалуй, попользуешься, Франческа.

Она вскочила из-за стола. Высокая, ширококостная, мускулистая.

Ты прав, – вскричала она. – Никто и никогда не сможет пользоваться Франческой Ферн, даже наш великолепный грек, Димитрий Станислопулос, – издевательским тоном продолжала она, – со всей своей властью, всеми своими деньгами. Димитрий Станислопулос, готовый умереть ради меня, но отказывающий мне в одной-единственной маленькой просьбе.

А как насчет моей просьбы? – прогремел он. – Сколько лет я умолял тебя освободиться от Горация и выйти за меня. Я и просил, и угрожал – делал все, что может сделать мужчина. И ты еще смеешь говорить об унижении? Это я унижен. Ты предпочла остаться с таким ничтожеством, когда могла бы стать миссис Станислопулос. Черт побери, Франческа!

Разведись со своей цыганкой, а там посмотрим, – многозначительно промурлыкала она.

Нет, – ответил Димитрий, отталкивая в сторону доску для триктрака и вставая. – Ты разведись с Горацием, а там посмотрим.

Не шантажируй меня, – взвилась она. – Не смей шантажировать Франческу Ферн!

Это не шантаж, а элементарная самозащита, – парировал он твердо.

Она внимательно посмотрела на своего любовника.

Очень хорошо, – драматично заявила она. – Время пришло.

Для чего?

– Для того чтобы мы были вместе, как ты всегда хотел.

– И ты разведешься сГорацием?

– Я подумаю.

Димитрий стукнул кулаком по столу.

– Черт возьми, женщина! Да решайся ты наконец.

В ее глазах блеснула молния, когда она откинула назад копну своих рыжих волос.

– Да, – проговорила она. – Я решусь.

Графиня сжала руку Сьюзан.

– Прощайте, дорогая, – сказала она. – Или лучше – до свидания, ведь мы, конечно, встретимся когда-нибудь.

Графиня пахла духами «шанель». У нее была гладкая кожа и недовольный рот с опущенными уголками. В молодости она, очевидно, отличалась необыкновенной красотой. Теперь же в ней осталась только порода. Рядом с ней Сьюзан чувствовала себя наивной молоденькой девушкой – впервые за последние тридцать пять лет.

– Если будете в Беверли-Хиллз, обязательно звоните, – вежливо попросила Сьюзан, в глубине души надеясь, что этого не случится.

– Беверли-Хиллз, – улыбнулась графиня. – Родео и киношники. – В ее устах это прозвучало как нечто неприличное.

—И еще арабы, – ядовито добавила Сьюзан. Графиня оказалась снобом. И, по мнению Сьюзан, еще и извращенкой. После их первого восхитительного свидания графиня предложила позвать еще и своего масляного дружка – араба. Сьюзан была шокирована.

– Конечно, нет, – сказала она, и с тех пор графиня обращалась к ней с раздражающей снисходительностью.

Сьюзан подумала о Пейж. Как ей хотелось поскорее увидеть ее! Пейж никогда не предложила бы «групповуху».

На яхту вернулась Олимпия, счастливая и одуревшая от наркотиков. Димитрий был слишком занят, чтобы что-нибудь заметить. Франческа согласилась обратиться к своему адвокату в Париже и обсудить с ним детали развода с Горацием. А потом они скажут ему. Вдвоем.

Олимпия чмокнула Бриджит в щечку и мысленно прикинула, сколько дней осталось до начала занятий в школе-интернате в Англии. Какая все-таки тяжелая ответственность – растить дочь. Не будь Бриджит, она могла бы делать все, что ей вздумается. Олимпии никогда не приходило в голову, что она всю свою жизнь как раз и делала все, что ей вздумается.

Флэш улетел в Германию записывать пластинку. Через неделю они договорились встретиться в ее нью-йоркской квартире. Жизнь вернется в нормальную колею. Секс, рок-н-ролл и наркотики.

Как хорошо все складывалось. Флэш ни разу не упомянул о своей юной жене, лишь однажды небрежно взмахнул рукой и сказал:

– Ошибка, киска. Она нам не помешает.

Олимпия думала о Ленни таким же образом – тоже ошибка. Теперь, когда она вернула Флэша, надо избавиться от Ленни. Он – очень далеко, в Калифорнии. Нет проблем.

– В конце недели Франческа собирается на денек в Париж, – мимоходом заметил Димитрий за обедом. – Ее доставит мой самолет.

Гораций все свое внимание сосредоточил на тарелке с крабами, твердо решив не замечать тот факт, что его мир стоит на гране краха. На яхте остались только Ферны и Олимпия, не считая двух детей и их нянюшек.

– Замечательно! – воскликнула Олимпия. – Я тоже полечу. Мне надо денек побегать по магазинам.

– А мне можно с тобой, мама? – попросилась Бриджит, которой в качестве поощрения позволили пообедать вместе со взрослыми.

– Не говори глупости, дорогая, – пропела Олимпия.

Но почему? – не отставала девочка.

Потому, – туманно ответила Олимпия.

Бриджит засунула палец в рот.

– Мама, ну пожалуйста, – запищала она.

Нет, – отрезала Олимпия. – Нет, и точка.

Ребенок сверкнул глазами.

Я ненавижу тебя! – завопила она неожиданно, заставив всех вздрогнуть. – Я тебя ненавижу! Большая толстая корова!