ГЛАВА 70

Теперь, когда Лаки знала, была уверена, что роман Димитрия с великолепной мадам Ферн продолжался, она решила встречаться с ним как можно реже. Похоже, Роберто прекрасно чувствовал себя в умелых руках любящей Чичи, так что ей легко удалось улизнуть поутру и пойти прогуляться по живописным улицам. Она оставила Димитрию записку, что отправилась посмотреть город. Зачем ей страдать на яхте, когда она может остаться одна и спокойно разобраться в своих чувствах?

Одиночество никогда не угнетало Лаки. Всю жизнь она была одна. Но теперь у нее появился Роберто, и в первую очередь из-за него она сразу же не села на первый самолет до Нью-Йорка, до ближайшей адвокатской конторы. Она хотела развода. Но она не желала упустить возможность построить свой отель, и прежде, чем что-нибудь предпринять, ей требовалось убедиться, что все идет как надо.

Вдоволь набродившись среди многочисленных модных лавок и прочих магазинчиков, она отправилась на такси до пляжа «Таити», о котором слышала много интересного. На ней была свободная футболка поверх маленького алого купальника-бикини, а на ногах – вьетнамки. Ее жесткие волосы волной струились по спине, темные очки скрывали глаза.

С плейером «сони», флаконом масла от загара и хорошей книгой она уверенной походкой вошла на кишащую людьми территорию модного пляжа. С юных лет Лаки кое-что помнила из французского, и она взяла напрокат полосатый шезлонг, полотенце и большой зонт.

Бронзовый от загара служитель усадил ее у самого края воды. Лаки расслабилась и осмотрелась.

Одно из величайших удовольствий на свете – наблюдать за кипением жизни вокруг. А на пляже «Таити» в Сан-Тропезе посмотреть всегда есть на что. Многие женщины носили купальники без лифчиков, и взгляду открывались бюсты всех форм, размеров и возрастов. Никто, похоже, не возмущался – напротив, никто ни на кого не обращал внимания.

Французы-мужчины предпочитали миниатюрные тесные плавки и, казалось, все они участвовали в конкурсе на самые большие гениталии. Некоторые конкурсанты имели интересные образцы.

Лаки усмехнулась. Ей нравился такой подход. Будучи замужем за пожилым человеком, она стала забывать удовольствие от идеального мужского тела – счастливое сочетание матового блеска мускулов и сияющей молодости. Ее глаза, скрытые темными очками, свободно оглядывали их тела, оценивая их, как обычно мужчины оценивают женщин. Она приятно проводила время.

Ленни не знал ни слова по-французски. Он мог послать по-итальянски, выругаться по-немецки и объясниться в любви по-шведски, но французский язык оставался для него тайной за семью печатями. Возможно, все дело в том, что он ни разу не спал с француженкой, а азам любого языка учили его именно мимолетные пассии.

Впрочем, это не имело значения. В Сан-Тропезе все говорили по-английски – иногда свободно, чаще кое-как, но, по крайней мере, все пытались.

Он сразу же влюбился в город. Здесь царила непринужденная атмосфера, которая немедленно покорила его. Ленни не обладал ни достаточным богатством, ни достаточным опытом, чтобы увидеть в нем грязную и переполненную народом ловушку для туристов. Он видел только толпы молодых людей, собравшихся, чтобы повеселиться, и ему здесь понравилось. Он уселся за столик в открытом кафе и заказал «чинзано» со льдом. «Хорошо бы, – подумал он, – приехать сюда с компанией. Джесс, Исаак, Джой, близнецы, Иден».

Она-то как проникла в его мысли? Тогда, на его премьере, сидя за одним столиком со своими друзьями-гангстерами, она в своем серебристом с блестками платье походила на дорогую шлюху.

Иден Антонио.

Тысобиралась стать кинозвездой. Так что же с тобой приключилось на самом деле?

Он представил себе выражение ее лица, когда она прочитала о его свадьбе с Олимпией Станислопулос. Продолговатые глаза. Тонкие губы. Элегантный нос. Наверное, с ней случился шок. Хотелось надеяться.

Хотелось ли?

Свеча догорала. В первый раз после отъезда из Америки он вспомнил об Иден. Дело вроде пошло на поправку.

Молодая пара за соседним столиком разглядывала его явно не из праздного любопытства. Девушка, хорошенькая, но простоватая, встретилась с ним глазами и улыбнулась. Он вежливо улыбнулся в ответ. Тогда она толкнула локтем своего неопрятного длинноволосого спутника в хлопчатобумажной куртке с заклепками и грязных джинсах. Не успел Ленни и глазом моргнуть, как они оказались за его столиком.

– Вы ведь Ленни Голден, правда? – взволнованно спросила девушка, загорелая, с американскими зубами и соответствующим акцентом.

– Признаю.

– Ну, что я тебе говорила! – воскликнула она. Ее приятель даже не расщедрился на улыбку. Его предплечье украшала татуировка – череп и кости, – и сам он имел мрачный вид. Не то чтобы Джеймс Дин, но, скорее всего, молодой Джеймс Кобурн. Хотя он и последовал за своей подругой, его явно не интересовало происходящее.

– Мы американцы, – объявила она, по-прежнему сияя оскалом. – Мы здесь уже месяц.

– Рассчитываете получить медаль? – парировал Ленни.

– Вот уж никогда я не думала, что встречу вас! – Блеск и сверкание. – Я без ума от вашего телешоу. Я его обожаю. Не пропускаю ни одного. Когда я дома, конечно.

– Конечно.

– Да, друг, ты в порядке, – наконец подал голос мистер Тоскующий.

– Рад, что вам нравится.

Он их не приглашал, но, вообще-то, ничего не имел против. Ленни хотелось с кем-нибудь поболтать, а они производили впечатление неплохих ребят.

Завязался разговор. Самый обычный. «Что вы здесь делаете? Сколько намереваетесь здесь пробыть? Вам нравится тут? Хотите покурить классной травки?»

Ленни решил, что несколько затяжек сумеют скрасить его существование. И Олимпия обрадуется, если он вернется с гостинцем.

– Наш поставщик на берегу с моей сестрой, – пояснила девушка. – Тут недалеко, несколько минут езды. Пошли, мы отвезем вас.

Они подвели его к старому дышащему на ладан «рено», который всю дорогу чихал и кашлял. Ленни в три погибели согнулся на заднем сиденье. Радости хождения в народ. Как ни странно, он даже получал удовольствие от своего приключения. Лимузины, личные самолеты, роскошные гостиничные номера и частные яхты были все же чем-то слишком роскошным для его плебейской натуры. В голове у него уже зарождался новый монолог о жизни богачей. Сколько материала! И неисчерпаемого, как только что открытая нефтяная скважина. Если он успеет, было бы здорово использовать его в «Ночном шоу».

Сестра девушки с пленительной улыбкой презирала любую одежду и кроме природного загара, вороха индейских бус и крошечных плавочек ничего не носила. Где же она прятала знаменитую «сокровенную тайну»? Уж точно не на себе.

Ее французский приятель был одет только в черный бандаж, который он все время любовно теребил. Они по очереди запускали руку в большую холщовую сумку, наполненную сладостями.

– У нас все, что вы захотите, – объявил чумазый знакомый Ленни, проявляя признаки интереса к жизни и вытаскивая на свет божий маленький пакетик с травой. Он умело свернул «косячок» и передал его Ленни.

– За счет заведения. Пробуйте. Наслаждайтесь. Покупайте.

Ленни попробовал, одобрил и заказал две дюжины.

– Сверните, пожалуйста.

Чумазый с готовностью взялся за привычную работу.

– Скоро вернусь, – объявил Ленни и побрел по берегу, наслаждаясь видами. Большинство женщин носили только нижнюю часть крохотных купальников, и притом вели себя как полностью одетые – бегали вдоль берега, догоняли удирающих детей, лизали мороженое, лежали с раскинутыми в разные стороны ногами, чтобы лучше загореть.

Первые пятнадцать минут Ленни казалось, что он умер и попал в нудистский рай. А потом... ну и что такого? Подумаешь. Соски тоже могут надоесть, и если только они не какие-нибудь особенные...

И тут он заметил ту самую девушку с курчавыми волосами и черными глазами, которая пыталась снять его в Лас-Вегасе. И теперь, два года спустя, на морском берегу в Сан-Тропезе, она выглядела такой же чувственной и необъезженной, как и тогда. Естественно, она носила полный купальный костюм. Зачем устраивать бесплатные зрелища? Красный соблазнительный бикини, плейер. Глаза закрыты. Он тут же ее узнал. Очевидно, она произвела на него неизгладимое впечатление.

«Осторожнее, – предупредил его внутренний голос, – у нее язычок, что змеиное жало».

И,пожалуй, самая сексуальная фигура, какую он когда-либо видел. Высокая, стройная, гибкая, с длинными ногами, тонкой талией, потрясающей грудью и широкими плечами.

Он вспомнил ее походку. Грациозна, как пантера.

Он также вспомнил тот единственный поцелуй, которым они обменялись, прежде чем он положил конец этому безобразию. Идиот!

Как подойти к ней теперь?

«Ты женатый человек», – напомнил его разум.

«Ну и что?» – ответили его чувства.

«Не делай этого», – взмолилась его совесть.

«Вперед», – позвало его желание.

Должно быть, она почувствовала его взгляд. Неожиданно она села, сняла наушники, сняла темные очки и посмотрела на него.

Он стоял слишком далеко, чтобы заговорить. К счастью. Потому что, стоило ему открыть рот, как она всегда отбривала его.

Помнила ли она его? Сердится ли по-прежнему?

Он стоял у кромки воды и ждал.

Медленно она встала. Сладко потянулась и пошла к нему.

Он задохнулся. Пусть он женат, но не мертв. Второй такой шанс он не упустит.

Их взгляды встретились. Она подошла уже совсем близко, и он потерялся в темноте ее глаз, в ее длинных ресницах. Какая у нее блестящая кожа, какие полные, роскошные губы!

Он начал что-то говорить, что – и сам толком не знал:

– Привет! Опять вы? – что-то бессмысленное.

Впрочем, это не имело никакого значения. Она прошла мимо него, в море.

Долю секунды Ленни стоял как громом пораженный, но быстро оправился. Он повернулся и смотрел, как она плывет к качавшейся на волнах деревянной платформе. Не колеблясь больше, он сорвал с себя рубаху, швырнул ее на песок и бросился за ней следом.

Она здорово плавала и оторвалась от него довольно далеко. Но он прибегнул к энергичной версии кроля его собственного изобретения и, помчавшись как пуля, догнал ее уже на полпути. Они поплыли рядом. Она ничего не говорила. Он тоже.

День клонился к вечеру, и плотик впереди казался пустынным.

Когда ее голова поднялась над поверхностью воды, то в ушах блеснули маленькие бриллиантовые сережки.

Он заметил, какие у нее сильные руки.

Ленни чувствовал приключения, знал, что сейчас возможно все, что угодно, и не собирался отступать. Сколько раз в жизни можно рассчитывать на встречу с подобной женщиной?

Иден.

Какая еще Иден?

Лаки наслаждалась игрой. Сквозь опущенные ресницы она видела проходящего мимо Ленни. Она не забыла их прерванную встречу в Вегасе и подумала, что, возможно, вот что ей сейчас нужно – чисто физическая связь без всяких последствий. Если только он опять не даст обратный ход.

Ленни Голден. Она даже имя его помнила. Эротического вида парень. Почему бы не испытать его? В конце концов, судьба свела их на берегу в Сан-Тропезе, а мщение – приятная шутка. Он идеально подходит, чтобы сквитаться с Димитрием, который, наверное, по-прежнему увивается сейчас вокруг этой кошмарной Ферн.

Она встала и небрежно двинулась ему навстречу. Он что-то пробормотал, когда она проходила мимо. Не обращая на него внимания, Лаки бросилась в море. Она знала, что он последует за ней. «Ничего не говори. Не испорть момент», – молила она про себя.

Довольно далеко от берега дрейфовал деревянный плот, и она направилась туда.

Он поплыл следом.

Если Димитрий полагает, что она из тех женщин, кому можно безнаказанно изменять, то он глубоко заблуждается.

За Лаки Сантанджело не заржавеет. И об этом всем следует помнить.

Плот покачивался впереди, пустой и заманчивый. Интересно, что испытываешь после кораблекрушения, оставшись в одиночестве и отрезанным от всего мира? Она часто оказывалась отрезанной от всего мира. Димитрий ничего не сделал, чтобы у нее исчезло это чувство.

Они доплыли до плота одновременно и забрались на него.

Он внял ее молчаливым мольбам и не произнес ни слова. Солнце клонилось к горизонту, И люди на берегу начинали собираться домой. Одинокий водный лыжник пронесся вдалеке, и от поднятых им волн плот закачался. Их глаза встретились, и по молчаливому согласию они придвинулись ближе друг к другу. Она пристально смотрела на него своими сумасшедшими цыганскими глазами, черными и безумно чувственными, – смысл взгляда не оставлял никаких сомнений.

Он хотел знать, кто она такая. Что она здесь делает. Все в ней интриговало его. Но он знал, что сейчас не время для расспросов. Но из этого не следовало, что нельзя продолжить начавшуюся игру.

Он протянул руку и привлек ее к себе. Она приникла к нему так естественно, как будто они долгие годы знали друг друга. Электрический разряд пробежал между ними, когда они начали целоваться долгими, затяжными поцелуями, сплетаясь языками.

Их тела были влажными. Соленая плоть прикасалась к соленой плоти. Он обнял ее за талию и покрепче прижал к себе.

Она не отодвинулась и медленно, соблазнительно начала тереться об него. Он плавно провел рукой по ее позвоночнику, нащупал край жесткой волны ее волос, снял с них резиновую ленту, и роскошный поток заструился по ее плечам.

Все это время они не разъединяли уста в горячем, головокружительном поцелуе.

Мимо пролетела моторная лодка, и плот опять закачался. Он еще крепче обнял ее, опытным движением расстегнул застежку на спине и почувствовал восторг прикосновения ее голой груди.

Медленно, очень медленно она провела руками по его спине, чертя кончиками пальцев замысловатые кривые, а дойдя до плавок, начала ласкать его спереди.

Он невольно застонал, отодвинулся на мгновение и выскользнул из плавок, не думая о том, видят ли его с берега. Не думая вообще ни о чем, кроме происходящего с ним наяву чуда.

Ее руки ласкали его, гладили, мучили, сводили с ума.

«Контролируй себя! – воскликнул голос у него в голове. – Не испорть все».

Он заключил в ладони ее груди. Твердые соски, нежные мягкие формы. Чудесно восхитительно.

Он потянул вниз ее трусики, и она помогла ему.

Они рухнули на холодную палубу плота, не чувствуя ее шероховатости. В их любовной игре не было места ни малейшей неловкости. Он нежно вошел в нее, она плотно обвила длинными ногами его талию и начала двигаться с ним в одном ритме, как будто они бывали вместе уже много-много раз. Инстинктивно она поняла его ритм, а он ее.

Он не торопился. Волна экстаза еще не пришла, а когда придет, он хотел, чтобы она унесла их обоих.

Пожилой француз в купальной шапочке подплыл к плоту. Перед тем как влезть на него, он задержался, чтобы перевести дух, увидел слившуюся в объятиях пару и поплыл прочь, благодаря Бога, что его сварливая жена осталась на берегу.

Лаки закрыла глаза и вся отдалась ощущениям. С первого взгляда на Ленни Голдена она поняла, что он великолепный любовник. И не ошиблась. Это ее даже пугало, потому что она хотела только совершить акт мести – нечто, что досадило бы Димитрию, узнай он о происшедшем. Однако... то, что с ней сейчас случилось, значило гораздо, гораздо больше. Их тела пели в унисон, а сейчас меньше всего на свете ей хотелось начинать новые сложные отношения с кем-либо.

Она чувствовала, что подходит оно. И не сомневалась, что сейчас произойдет что-то особенное. Ее кружило, уносило вдаль, поднимало все выше и выше.

– О Боже! – услышала она свой собственный крик. О Господи, как хорошо!

И все исчезло в мареве ощущений. Она плыла в чудесном неведомом мире. Блаженство освобождения охватило ее, наполняя душу светом.

Ленни чувствовал то же самое. Сила и глубина его оргазма застали его врасплох, оставив опустошенным и потрясенным. Он еще некоторое время лежал на ней, не спеша выходить из нее и глядя в глаза, такие глубокие и таинственные.

Кто она?

Он должен узнать.

И в то же время... возможно, она права. Она таинственная женщина, и явно хочет ею оставаться. Да и что он может сказать? «Я хочу еще раз увидеть тебя?» Ну конечно: «И жену захвачу».

Он скатился с нее и потянулся за плавками, радуясь, что те не свалились в море.

Она села, взяла купальник и оделась.

Солнце садилось, и воздух становился холодным. Два служителя стаскивали в груду матрасы на почти пустом берегу. Вдалеке девочка и большая белая собака рядом бежали вдоль кромки моря.

Ленни наклонился, расправил ее волосы и собрал их в узел на затылке. Она коротко взглянула на него и нежнейшим голоском промурлыкала:

– Sayonara, приятель, – ловко нырнула в воду, и последнее, что он увидел, были ее сильные бронзовые от загара руки, мелькающие над водой, когда она поплыла к берегу.

Он выждал еще минут десять, затем последовал ее примеру. Когда он достиг берега, она уже исчезла, и он понял, что, наверное, никогда больше ее не увидит.

Несколько сказочных минут... а он даже не знал ее имени.

ГЛАВА 71

– Мы скоро обедаем с испанским певунчиком и Куинном. Похоже, сделка состоится.

– Когда? – быстро спросила Иден.

– Сегодня, – ответил Сантино, рыгнув и почесав живот.

Иден едва сдержала возглас возмущения. Ну почему он всегда говорит о таких вещах в самый последний момент? Уже четверть шестого, как она сможет хорошо выглядеть, если обед, возможно, начнется уже через час?

Она встала с кровати и поспешила в отделанную мрамором ванную.

– Когда и где? – прокричала она, включая душ.

– Я веду тебя к «Чейзену», – объявил Сантино. – Будь соблазнительной, но не переборщи, это шикарное местечко.

Она в ярости скрипнула зубами. Он говорил с ней, как с уличной дешевкой.

– Будь готова к семи пятнадцати. Зеко тебя отвезет. Мне надо сперва домой – встретимся там.

Иден не взяла на себя труда ответить. Она уже стояла под душем, смывая с себя его запах, поливая шампунем волосы, лаская свой золотистый треугольник и подводя себя к оргазму, до которого ему никогда не удавалось ее довести.

Ей не требовалось много времени, чтобы собраться.

Бывшая манекенщица, она назубок знала, что надо делать.

Вон из-под душа, сильно растереться полотенцем, включить электробигуди, втереть в кожу крем для тела «Эсте Лаудер», подушиться духами «Эсте Лаудер». Нагая, она села перед зеркалом на туалетном столике, протерла лицо кремом, нанесла тон, тени, пудру, румяна, подвела глаза, брови, очертила губы, накрасила их, наложила блеск.

Вся процедура заняла пятнадцать минут, и результат говорил сам за себя.

Затем она высушила свои шелковистые волосы феном и накрутила их на бигуди.

Теперь ей осталось только решить, что надеть, а на это всегда уходило много времени. Рядом со спальней располагалась большая комната-гардероб, забитая одеждой. Иден прошлась взад и вперед вдоль вешалок, выбирая идеальный туалет – нечто такое, что устроит и Сантино, и Куинна (типичный гомик на вид), Витоса и, конечно, остальных посетителей «Чейзена». Подобрать ансамбль для ресторана – вопрос первостепенной важности.

Под окном ванной комнаты, скрытый густой растительностью, Зеко наконец кончил. Он практически перестал заниматься нормальным сексом. Онанировать, подглядывая за подружкой босса, оказалось гораздо слаще.

Он застегнул брюки и вернулся в дом, где взял номер «Автомеханика» и отправился читать на кухню.

Иден остановилась на облегающем черном платье с широким поясом на золотой застежке. Она натянула черные трусики, надела туфли на шпильках и шелковый бюстгальтер. Затем сняла бигуди и причесалась.

Она была полностью готова в пять минут восьмого и решила приехать к «Чейзену» пораньше – лучше всего, до появления Сантино. Даже пять-десять минут свободы много значили для нее.

Бугай Зеко читал на кухне. Странно, что он вообще, оказывается, умеет читать.

– Поехали, – нетерпеливо сказала она.

– Босс приказал трогаться в семь пятнадцать.

– А я говорю, поехали сейчас.

Она холодно уставилась на ненавистного типа, вызывая его на спор.

Он не стал спорить.

Сантино Боннатти жил в особняке в Бель Эйр за высоким забором с массивными воротами. Некогда резиденция звезды немого кино, теперь он служил домом возглавляемой Сантино ветви семьи Боннатти. Донателла, жена Сантино, была некрасивой, уродливо толстой женщиной. Восемнадцать лет назад молоденькой девушкой ее вывезли из Сицилии. Но сердце Донателлы осталось в маленькой деревушке.

У супругов имелось четверо детей в возрасте от семи до семнадцати лет: три девочки (все, к сожалению, жирные в мать) и один мальчик (точная копия отца). Мальчик, носивший имя Сантино-младший, был самым маленьким, и отец с матерью баловали его безмерно, соперничая друг с другом за право оказывать ему знаки внимания.

– Сантино! – Донателла встретила его в дверях особняка, заламывая руки. Ее выразительные глаза излучали страдание. – Сантино-младший заболела. Она имеет лихорадка. Она очень больная. – Донателла укоризненно посмотрела на мужа. – Где ты была? Я пытался звонить на твоя офис – никого. Где ты была?

Сантино едва не поскользнулся на гладком паркете, бросившись наверх, чтобы своими глазами посмотреть на своего «очень больная» сына. Донателла имела привычку драматизировать события.

– У меня была встреча, – объяснил он, хотя объяснений и не требовалось. Он мог поступать как хотел, и они оба это знали, лишь бы он посылал деньги ее родственникам, содержал ее и детей на привычном уровне и спал с ней раз в пару месяцев. Она не отличалась особой требовательностью, но ждала, чтобы он время от времени выполнял супружеский долг, а шесть раз в году – не так уж и много.

Она поковыляла за ним следом и стояла за его спиной, когда он распахнул дверь в спальню сына.

– Вот видишь! – воскликнула она триумфально.

Сантино-младший лежал посреди кровати в пижаме. На лице его играл нездоровый румянец. По широкоэкранному телевизору шел фильм с Чарльзом Бронсоном, и в комнате стояла невообразимая духота.

– Сынок! – воскликнул Сантино, подбегая к его кровати и кладя липкую руку на лоб мальчика.

– Вот видишь! – повторила Донателла. – Он имеет лихорадка!

Иден вошла в «Чейзен» эффектно, как звезда. Она поинтересовалась у метрдотеля, где находится столик для мистера Боннатти. Он понятия не имел о заказе для мистера Боннатти. Тогда она предположила, что заказ может быть на имя Куинна Лича или Витоса Феличидаде.

– А, мистер Феличидаде, – выдохнул метрдотель, наконец-то проявляя какие-то эмоции. – Сюда, пожалуйста.

Ему не пришлось сопровождать ее далеко, потому что Витос и его менеджер сидели в кабинете в главном зале – пока не имелось никаких признаков присутствия Куинна или Сантино.

– Добрый вечер, – грациозно произнесла Иден, когда мужчины сделали попытку привстать ей навстречу из-за стола. – Я не слишком рано? Или остальные опаздывают?

– Мне кажется, вы как нельзя вовремя, моя леди, – пропел Витос на таком чистом английском, на каком только мог, и отвесил короткий официальный поклон. – А вы...

Неужели он ее не помнил?

Уж она-то его помнила.

– Иден Антонио, – проворковала она, не выказывая своего разочарования. – Мы встречались в Лас-Вегасе.

– Да, конечно, – вздохнул Витос, совершенно ничего не вспомнив, и склонился над ее рукой, – «Enchante», – промурлыкал он.

Она стрельнула глазами, чего никогда бы не осмелилась сделать в присутствии Сантино.

– Спасибо, – тихо проговорила она.

Менеджер Витоса указал на нее рукой.

– Вы дама Куинна, верно?

– Нет, я не дама Куинна, – отрезала Иден в ярости, что ее спутали с тоскливой подругой Куинна Лича. – Я приезжала в Вегас вместе с мистером Боннатти для обсуждения моего участия в фильме «Девушка по вызову», в котором должна исполнять главную роль.

Она зашла в кабинет, уселась рядом с Витосом и заказала «мартини», не замечая удивленных взглядов, которыми обменялись Витос и его менеджер.

– Насколько я знаю, мистер Боннатти ведет с вами переговоры по поводу того, что вы будете моим партнером, – заявила она, надеясь, что теперь-то они ее вспомнят.