ГЛАВА 38

Всякий раз, приезжая в Лас-Вегас, Дин водил Дэни в ресторан.

— А что о твоих поездках думает жена? — как-то спросила она. На ее взгляд, между ними установились идеальные платонические отношения, которые ее устраивали как нельзя лучше. Единственное, что ее тревожило, это отношение ко всему этому жены Дина.

— Дэни, у меня тут бизнес, — пояснил он. — Мы с Морганом вместе управляем одной компанией. Лучше расскажи, как у тебя дела.

— У меня все хорошо. — Она сделала глоток вина.

— Выглядишь прекрасно. Ты вся светишься. — Он немного помялся, боясь спросить в лоб. — Не разбивай мне сердце и не говори, что у тебя появился мужчина!

— Между прочим, — беспомощно улыбнулась она, — действительно появился.

Дина кольнула ревность. Он был женат на другой, но сохранил чувства к Дэни и знал, что всегда будет ее любить.

— И кто же этот таинственный незнакомец? — спросил он делано беззаботным тоном.

— Не такой он и таинственный.

— Нет? Тогда почему ты мне ни разу о нем не сказала?

— Не знаю… Наверное, хотела сперва убедиться, что это не мимолетное знакомство.

— А он — не мимолетное? Она улыбнулась:

— Дин, порадуйся за меня. Я же за тебя рада.

— Конечно, Дэни. Если ты нашла того, кто тебе действительно нужен, это чудесно. Но я бы хотел побольше о нем узнать.

— А ты что, мой отец? — рассмеялась она.

— Я за тебя тревожусь. В этом городе жить небезопасно.

— Это ты мне говоришь?! — усмехнулась она и поставила бокал на стол. — Я тебя давно хочу спросить, Дин. Почему ты никогда не привозишь жену? Мне бы хотелось с ней познакомиться.

— И познакомишься.

— Когда?

— Скоро, — раздраженно ответил он и резко переменил тему. — Вчера я видел вашу программу. Ты потрясающе смотришься.

— Правда? Знаешь, в последнее время я все чаще думаю, не пора ли мне это бросить.

— Это как понимать?

— Так понимать, что человек, с которым я встречаюсь, хочет, чтобы я жила с ним в Нью-Йорке.

— Он сделал тебе предложение?

— Пока нет, но, думаю, сделает.

— Дэни, — строго произнес Дин, — послушай моего совета: ничего не меняй, пока он не наденет тебе на палец кольцо. У тебя сын.

— Знаю. — Она кивнула. — На следующие выходные я лечу в Нью-Йорк. У меня такое чувство, что вопрос о нашем будущем наконец прозвучит в открытую.

— В таком случае, — вздохнул Дин, — могу только пожелать тебе удачи.

— Я знаю, Дин, — с теплотой проговорила она, — мы с тобой всегда будем друзьями, правда же?

— Да, Дэни, всегда, — Дин старался не показать своего огорчения тем, что Дэни, которую он привык считать своей, завела роман с другим мужчиной. — Итак… как же зовут твоего незнакомца?

— Майкл.

— А дальше?

— Что это ты меня допрашивать взялся?

— Не думал, что это тайна.

— Это не тайна. Его зовут Майкл Кастелли.

— Славная итальянская фамилия.

— И он славный итальянский парень, — улыбнулась она.

— Парень? А сколько ему?

— Тридцать.

— Хм-мм… И каким же бизнесом он занимается?

— Фондовый рынок. Дин, я понимаю твои лучшие побуждения, но мне не нравится этот допрос с пристрастием.

— Так прекратим его. Нам ведь и без того есть о чем поговорить, правда?

— Конечно, — с облегчением улыбнулась Дэни.

Вернувшись в отель, Дин немедленно позвонил в свою контору в Хьюстон.

— Пробейте-ка мне одну фамилию, — распорядился он. — Майкл Кастелли. Наройте все, что сумеете. И как можно скорее.

Раз Дэни собралась замуж за этого человека, надо все о нем разузнать.

Собираясь в Нью-Йорк, Дэни решила, что непременно скажет Майклу правду о Винсенте. Ираче это будет несправедливо по отношению к обоим.

— Мам, разве мне нельзя поехать с тобой? — хныкал Винсент.

— Нет, малыш. Прости, но нельзя.

— Почему?

— Потому что такая поездка — не для маленьких мальчиков.

— Я уже не маленький мальчик, я большой! — возмутился он.

— Тебе еще нет и десяти, никакой ты не «большой». — Жаль, что Нандо нет, — жалобно проговорил он.

— Понимаю, зайчик. Вот приеду — сразу позвоню его дедушке в Колумбию. Может, отпустит его к нам погостить.

— Нандо мой друг. А другие мальчишки в школе все дураки!

— Почему они дураки? — терпеливо спросила Дэни.

— Обзываются.

— С чего это они тебя обзывают?

— Из-за тебя.

— Из-за меня?!

— Марк Тимсон говорит, ты показываешь всем сиси. Вот оно! Дэни давно этого опасалась.

— А что он говорит? — спросила она.

— Он говорит, его родители ходили на вашу программу и видели твои сиси. Мам, ты правда там ходишь голая?

— Это не совсем так, малыш. У меня красивый костюм. Весь сверкающий… Как тебе объяснить… В общем, это моя работа. Я зарабатываю деньги, чтобы мы могли жить в этом удобном доме и чтобы у нас была Реджи.

— Мамочка, а можно мне сходить на ваше шоу?

— Когда подрастешь — конечно.

— Ну хорошо, — сдался он. — А можно мне сейчас телевизор посмотреть?

— Полчасика, не больше. И сразу за уроки.

— Я уже сделал.

Ну еще бы! Винсент всегда был в первых рядах.

Теперь, когда сын знает, что она выступает с обнаженным верхом, у Дэни появилась новая забота. Она отдавала себе отчет, что рано или поздно это произойдет, но не ожидала, что так скоро. Наверное, стоит обсудить это с Майклом, послушать его совета. В последнее время Дэни обо всем с ним советовалась. Когда она рассказала, что ее пригласили сниматься для журнала, он ее отговорил.

— Они используют фотографии без всякого контекста, — сказал он. — Лучше в таких журналах не светиться, а то как бы жалеть не пришлось.

Она послушалась его совета и отказалась от съемок. Редакция тут же нашла ей замену в лице Пенелопы.

— Что, не потянула? — язвила та. Дэни не обращала внимания.

Сейчас она не могла решить, что взять с собой. Майкл сказал, в Нью-Йорке дожди, а как раз на дождь в ее гардеробе ничего и не было. Даже плаща.

Ей впервые предстояло лететь самолетом, и от одного этого Дэни испытывала возбуждение. Майкл предлагал прилететь за ней, но она заверила, что прекрасно справится сама.

— Я уже взрослая девочка, — сказала она.

— Тогда я буду встречать тебя в аэропорту.

Лететь надо было завтра утром. С работы ее великодушно отпустили на—целую неделю, оставалось дать заключительное представление перед отпуском. В Вегасе в последнее время настоящий бум, и ей что ни день поступают предложения от других отелей. Но как бы ее ни заманивали более высокими ставками, Дэни себя прекрасно чувствовала в «Маджириано». Да и вообще, неизвестно, как теперь сложится ее жизнь. Она подозревала, что Майкл собирается сделать ей предложение. А вдруг и впрямь сделает? Ну что ж, она готова его принять.

Днем позвонил Дин и позвал вечером поужинать.

— Мне надо вещи складывать, — сказала она. — Да мы с тобой всего два дня назад ужинали!

— Я помню, — сказал он. — Но мне нужно сообщить тебе кое-что очень важное.

Заинтригованная, в конце концов Дэни уступила, и они встретились в уютном «красном» ресторане отеля. Дэни любила это заведение, они и с Майклом сюда часто хаживали.

— Дин, только давай ненадолго, — попросила она, едва они заняли столик. — Мне утром лететь.

— Именно поэтому я непременно хотел поговорить с тобой сегодня, — сказал он и заказал вина.

— О чем? — спросила Дэни.

— О твоем новом дружке.

— О Майкле?

— Да.

Дэни побарабанила пальцами по столу.

— Ты же его совсем не знаешь.

— Ошибаешься. Я знаю о нем очень много. А вот тебе хорошо известно его прошлое?

— Не думаю, что тебя это касается, — рассердилась она.

— Дэни, твоя жизнь меня очень даже касается. Мы же с тобой лучшие друзья, забыла? — Лицо у него было серьезное.

Дэни вздохнула и сделала над собой усилие, чтобы успокоиться. Дин ведь старается делать так, как считает лучше для нее, и ничего в этом плохого нет: ведь он поступает так из искренних побуждений.

— Если речь идет о том, что он сидел в тюрьме за угон грузовика, то я в курсе, — сказала она. — Майкл мне все рассказал.

— Я не об этом говорю.

— Тогда о чем же?

— У него есть дочь, так?

— Да.

Дин откашлялся.

— А ты знаешь, что случилось с матерью девочки?

— Она умерла.

— И ты знаешь, как именно?

— Нет, этого я не знаю. Майкл не любит об этом говорить. Я думала, от какой—то болезни…

— Ты думала?

Теперь она по-настоящему вышла из себя.

— Дин, что ты хочешь мне сказать? Говори наконец!

— Дэни, ты же умница, — быстро проговорил он. — Однако тебе надо сейчас думать не только о себе, но и о сыне. Ты не можешь себе позволить оказаться в ситуации, когда вам с Винсентом будет грозить опасность.

— Опасность? Что это тебе взбрело в голову?

— Не обижайся на то, что я тебе сейчас скажу, Дэни. Но с большой долей вероятности этот твой Майкл Кастелли — или Кастеллино, как он именовался раньше, — убил свою сожительницу.

— Что?!

— Выстрелом в затылок. Дэни побелела.

— Ты с ума сошел?!

Дин достал большой канцелярский конверт.

— Здесь все написано, черным по белому. Сама прочти.

— Я… я не понимаю, о чем ты.

— Когда прочтешь эти вырезки, все поймешь. Его действительно оправдали, но только благодаря влиятельным адвокатам — за которых, кстати, заплатил его босс из нью—йоркской мафии. — Пауза. — Дэни, мне жаль тебе это говорить, но слишком многое свидетельствует о том, что убийца — он.

— О господи… — Дэни была на грани обморока.

— Если бы у этого человека были к тебе настоящие чувства, он бы тебе сам все давно рассказал.

— Я… я думала, он от меня ничего не скрывает…

— Давно ты с ним встречаешься?

— Три месяца.

— И за три месяца он не нашел случая поведать тебе об этой истории? Что-то подозрительно, тебе не кажется?

— Ты… ты его не знаешь! Он…

— Что — он? Если верить газетам, он киллер мафиозной группировки, и он застрелил в затылок девушку, с которой жил, потому что она встречалась с другим. А ведь это была мать его ребенка. И с таким человеком ты хочешь связать свою жизнь?

— Давай твои вырезки, и пошли отсюда, — попросила Дэни. Она вдруг почувствовала, что ей не хватает воздуха.

— Я отвезу тебя домой.

— Не утруждайся, — сказала Дэни и поднялась. — Я возьму такси.

— Дэни, эти справки я навел только ради твоего блага!

— Это ты называешь моим благом? — На глаза ее навернулись слезы. — Как ты не понимаешь? Я же его люблю!

— Тебе решать, — сказал Дин, провожая ее на улицу. — Я тебя только об одном прошу: подумай о сыне. Его интересы превыше всего. Винсент — твое главное богатство, Дэни. Не подвергай его и себя опасности.

ГЛАВА 39

— Где твоя мама? — спросила Джеми, светловолосая миловидная девочка одиннадцати лет.

— Спит, — ответила Мэдисон. Ей тоже было одиннадцать, она была долговязая, с длинными черными волосами и пытливыми глазами. — Она все время спит.

— Почему?

— Не знаю, — отмахнулась та.

— Слушай, а если я еще побуду, нам разрешат смотреть «Ремингтона Стала»? Я Броснана обожаю, особенно в этом сериале.

— Можем смотреть все, что захотим, — небрежно бросила Мэдисон. — Папа в отъезде, а маме все равно, что я смотрю.

— Везет тебе! — позавидовала Джеми.

— Это точно, — поддакнула Мэдисон, хотя частенько мечтала, чтобы мама уделяла ей побольше внимания.

— Меня мать достала, — заявила Джеми. — Вообще меня к телику не подпускает.

— Жуть какая! — посочувствовала Мэдисон.

— И не говори. Она считает, я до сих пор в куклы должна играть. Не понимает, что ль, мне с мальчиками намного интереснее.

— А по-моему, они все противные, — заметила Мэдисон и скорчила гримасу. — Особенно из нашей школы.

— А когда твой отец придет? — спросила Джеми, налегая на еще теплое шоколадное печенье.

— Надеюсь, что скоро, — ответила Мэдисон. — Он мне всегда приносит кучу подарков.

— Вот я и говорю, — с завистью произнесла Джеми, — ты самая везучая девчонка из всех, кого я знаю.

В тот день Майкл удивил дочь ранним возвращением. Как она и хвалилась, он был увешан подарками.

— Привет, девчонки, — поздоровался он с обеими сразу. — Чем развлекаемся?

— Тебя'ждем, папа, — ответила Мэдисон, с нежностью глядя на него огромными зелеными глазами.

— Это хорошо. Потому что я тебе много чего купил.

— Что на этот раз, папа?

— Ну… хотел купить тебе норковую шубу или «Кадиллак», но потом подумал, что ты, наверное, предпочтешь видеомагнитофон «Сони» и компьютер с цветным монитором.

— Папочка! Вот круто! Ты лучше всех! — Она кинулась отцу на шею.

— Тут у меня еще кое-что есть. — Он показал на пакет. — Пластинки, книги… Выбирай.

— Ой, папа, балуешь ты меня! — вдруг совсем по—взрослому вздохнула Мэдисон и бросила взгляд в сторону спальни. — А у мамули опять голова болит.

— Да? — переспросил Майкл. — А поновей ничего нет?

Мэдисон фыркнула, и Майкл улыбнулся своей драгоценной дочери. Умница! Любому мальчишке сто очков вперед даст. Ему все в ней нравилось.

— Какой у тебя папа красивый! — протянула Джеми, едва они уединились у Мэдисон в комнате, притащив с собой всю добычу.

— На киноактера похож, скажи? — хвастливо произнесла Мэдисон.

Джеми кивнула. Как же она завидовала подружке, у которой есть все, чего у нее нет, да еще и такой красавец-отец в придачу!

— И крутой, — добавила Мэдисон.

— Круче не бывает! — согласилась Джеми.

Майкл вошел в спальню. Стелла лежала на кровати и листала «Харперс базар».

— Опять голова болит? — спросил Майкл.

— Мигрень, — ответила та и отложила журнал.

— Надо бы тебе врачу показаться со своей головой.

— Покажусь, — буркнула она.

— Ну как вы тут без меня? — проговорил он, присаживаясь на край необъятной кровати. — Мэдисон сделала уроки?

— Дорогой, ты же знаешь, она не нуждается в постоянном контроле.

Вообще-то Стелла была абсолютно не приспособлена смотреть за ребенком, и необходимость изображать из себя мать Мэдисон на протяжении всех этих лет ее угнетала. В материальном плане у нее было все, что пожелаешь, — в том числе хорошая экономка и отличная кухарка. Но она отдавала себе отчет, что на первом месте у Майкла стоит дочь, и это ее бесило.

— Видишь ли, дорогой, — пропела она, — Мэдисон так быстро растет…

— С этим не поспоришь, — ответил Майкл и ослабил галстук.

— И она такая умница… — продолжала Стелла. — Откровенно говоря, мне кажется, школа, в которую она ходит, для нее слабовата, так что я тут разведала кое—какие другие варианты…

— Правда?

— Да. И нашла прекрасный пансион, куда, мне кажется, стоило бы ее перевести. Такой талантливый ребенок, как Мэдисон, должен учиться в высококлассном заведении.

— Пансион? — с сомнением произнес Майкл. — А ты с ней об этом говорила?

— Она еще слишком мала, чтобы понимать, что для нее хорошо, а что — нет. Однако я обсудила этот вопрос с несколькими подругами, и все согласились, что ей нужно дать самое лучшее образование. Лучше, чем этот пансион, не найти.

— А где он находится? — спросил Майкл, не считая идею жены такой уж удачной.

— В Коннектикуте.

— И она сможет на выходные приезжать домой?

— Разумеется, дорогой. Если захочет.

— Даже не знаю… Вряд ли ей захочется разлучаться с Джеми.

— Эта Джеми немного ветреная, ты не находишь? — проговорила Стелла. — Мэдисон у нас куда более серьезная девочка.

Майкл кивнул. Суждениям Стеллы он доверял. Недаром же он на ней женился, так ведь?

Он вошел в свою обитую деревом гардеробную и снял пиджак. Майкл Кастелли, процветающий бизнесмен, специалист по инвестициям, магнат в сфере недвижимости. Что и говорить, неслабо он продвинулся в этом мире! Что еще человеку нужно?

После того как Дэни так бессердечно дала ему отставку, Майкл прибился к первой попавшейся женщине, каковой, по чистой случайности, оказалась приятельница Уорнер, Стелла. И она не обманула его ожиданий. Стелла была красива, умна, рассудительна, с ней было удобно во всех отношениях. Кроме того, немаловажную роль играл безотказный секс. Главное же — Майкл увидел в ней женщину, способную стать идеальной матерью его дочке. Он с самого начала решил, что ни за что не допустит, чтобы Мэдисон росла без матери — как когда-то он сам. Его дочь ни в чем не должна нуждаться — а стало быть, у нее будут и заботливые родители.

После двух месяцев ухаживаний он затронул эяу тему. Стелла выслушала его план и проявила полную сговорчивость.

— Только сразу условимся, — сказал он. — Если я на тебе женюсь, Мэдисон должна думать, что ты ее настоящая мать.

— А где ее настоящая мать?

— Бет погибла. И я не хочу, чтобы Мэдисон когда-нибудь узнала, что с ней произошло. Она должна верить, что ее мать — ты.

Для себя Майкл давно решил, что Мэдисон для него — самое главное. Никаких сводных братьев и сестер, которые могли бы составить ей конкуренцию в его сердце, не будет.

— Да, и еще одно, — прибавил он.

— Да?

— Ты должна мне обещать, что не будешь заводить детей.

Стелла согласилась, и весной они сыграли свадьбу, пригласив в свидетели Карла с Уорнер.

Он ее не любил. Он просто не был готов к новой любви. Стелла не обладала ни пылкостью Бет, ни нежностью Дэни. Зато с красотой у нее все было в порядке. Внешне она иногда напоминала ему Дэни.

Есть такое выражение — «сбежала из-под венца». Дэни из-под венца не сбегала. Она просто не прилетела тогда в Нью-Йорк, и он напрасно прождал ее в аэропорту.

А когда он позвонил в Вегас, чтобы выяснить, что случилось, экономка сообщила, что Дэни с сыном уехали и вернутся не скоро.

Назавтра Майкл получил с курьерской почтой письмо:

Майкл долго ломал голову, что заставило ее так измениться к нему. Но он был человек гордый, и, хотя ему очень хотелось сесть в самолет и добиться объяснений, он так этого и не сделал.

Через четыре месяца он женился на Стелле.

Последние семь лет жизнь была к нему благосклонна. Состояние его множилось, и в финансовом отношении Майкл фактически мог позволить себе все, что угодно. Стелла была помешана на шикарном образе жизни: роскошная квартира на Парк-авеню, отпуск на Багамах, поездки за покупками в Париж и Лондон. Единственное, что ее мало устраивало в их браке, это падчерица. Тем более такая невероятно умная девочка-подросток, которую отец обожал больше жены. Это приводило Стеллу в бешенство. Однако она никогда не давала воли эмоциям и при Майкле неизменно играла роль образцовой мамаши.

Спустя некоторое время к ним перестали ходить Тина и Макс.

— Хочешь правду, Майкл? — сказала Тина. — Твоя Стелла — расчетливая стерва. Она меня терпеть не может, а я — ее. Так что больше на нашу компанию не рассчитывай. Если хочешь видеться — приезжай сам и привози Мэдисон.

Так он и стал делать: через выходные приезжал с дочерью к ним, и все чудесно проводили время. Однако вскоре Стелла начала возмущаться, и поездки к Максу с Тиной стали реже. От этого Майкл испытывал чувство вины — ведь он был им многим обязан. Да и вообще, ему хотелось видеться с ними намного чаще. В конце концов, Макс его лучший друг, они столько всего пережили вместе. Зато Стелла — его жена, а ради дочери ему больше всего была нужна счастливая семья.

Постепенно Стелла стала втягивать его в абсолютно новый круг общения. У нее была масса знакомых из мира искусства, и незаметно для себя Майкл стал приобщаться к опере, театру и балету. Они посещали вернисажи, большие приемы и новомодные рестораны. Поначалу это ему даже нравилось, хотя оперу и балет он недолюбливал — считал их скучными до зевоты. Однако, раз Стелла находила в этом такое удовольствие, он соглашался составить ей компанию. А выглядела она всегда на миллион долларов — в оплаченных Майклом платьях от известных модельеров, меховых манто и дорогих украшениях.

Порой Майкл пытался представить себе, как сложилась бы его жизнь, если бы он женился на Дэни. Наверное, совсем по-другому. Он вспоминал, как они лежали в постели, как, жуя гамбургеры, смотрели телевизор, как гуляли, развлекались… Вопреки своему блеску и славе, Дэни осталась простой девчонкой. В отличие от Стеллы. Та лежала в постели, только если ее мучила головная боль или хотелось полистать модные журналы. Стелла живо интересовалась всеми новшествами в сфере ухода за лицом и телом и поддержания здоровья. В квартире вечно толпились маникюрши, косметички, массажистки, угождая всем ее прихотям. Она и Майкла пыталась в это втянуть, но ему хватило одного сеанса педикюра.

Майкл с головой ушел в бизнес, создавая собственную финансовую империю. У него это неплохо получалось, он всегда все схватывал на лету. Сначала — от бабушки Лани, потом — уже по-настоящему — от Карла Эджингтона. Деньги были его страстью, у него был талант к цифрам.

С течением лет они с Карлом не раз объединялись для общих дел. Отношения с Вито Джованни тоже сохранялись — Майкл занимался для него инвестициями. Вито ему безраздельно доверял и поручал солидные суммы. Про Мейми ходили слухи, что она выехала из своей нью-йоркской квартиры и перебралась в Калифорнию. Вито по-прежнему жил со своей стриптизершей, которая была лет на сорок его моложе.

В финансовом отношении Майкл мог позволить себе все, что угодно. У него имелся офис на Уолл-стрит, небольшой штат компетентных специалистов, включая старого приятеля Чарли, который теперь работал у него бухгалтером. Несколько лет назад Майкл оплатил ему курсы делового администрирования, и Чарли более чем преуспел. Теперь он заколачивал большие деньги, имел стабильную работу и даже женился на симпатичной девушке из числа коллег.

Можно сказать, у Майкла было все: красавица-жена, умная дочь, куча денег. Почему же не было счастья?

Этого он не понимал.

Однажды Макс, который теперь владел несколькими автосалонами, объявил ему за обедом, что это происходит из-за того, что он нечестен перед самим собой.

— Что ты имеешь в виду? — удивился Майкл.

— Стелла — большой сноб, — пояснил Макс. — Столичная штучка с жутким гонором.

Майкла так задела критика, что он даже перестал с Максом видеться. Что было очень стыдно, поскольку, не считая Чарли, Макс был единственным преданным Майклу другом.

Он скучал по старым временам. Когда они ходили с Максом и Тиной по кабакам и дурачились.

Утешением была работа. Он сам не заметил, как стал настоящим трудоголиком.

Стелла решила, что объявить Мэдисон о переводе в пансион должен отец. Услышав новость, дочь расплакалась.

— Папа, я не хочу никуда ехать! — рыдала она.

— Куколка моя, это для тебя же будет лучше.

— Ничего не лучше!

— Ты быстро привыкнешь…

— Не привыкну! — упрямилась девочка.

— Обещаю тебе!

Неожиданно Мэдисон вытерла слезы и посмотрела на него в упор. Они были очень похожи, отец и дочь, хотя ее смуглая кожа и блестящие черные волосы всегда напоминали ему о Бет.

— Я поеду, папа, — наконец выдавила она. — Но обещаю, тебе будет меня очень не хватать.

Так и вышло, несмотря на все усилия Стеллы разнообразить его досуг — от этого отсутствие Мэдисон ощущалось лишь сильнее.

Майкл стал чаще ездить в командировки — то проинспектировать какой-нибудь торговый центр, то посмотреть, в каком состоянии очередной объект недвижимости. А его империя все прирастала.

Майкл Кастелли был очень преуспевающим человеком.

Майкл Кастеллино остался далеко в прошлом.

ГЛАВА 40

В свои семнадцать Винсент был несравненно хорош собой. И точная копия Майкла. Черные волосы, идеальные черты лица, сто восемьдесят три сантиметра роста и великолепное телосложение. Девчонки с ума сходили, но все без толку — Винсент был увлечен только учебой и спортом.

Дэни было слегка за тридцать, но она оставалась такой же красавицей и не верила, что у нее уже взрослый сын. Мальчику был нужен отец, и она благодарила господа за Дина, который заполнял этот вакуум. Он старался проводить с Винсентом как можно больше времени, что давалось ему нелегко: ведь он продолжал жить в Хьюстоне.

Впрочем, после развода Дину стало полегче. Дэни никогда не спрашивала, почему у него не сложилась семья, — она сама знала, почему. Дин так и не смог ее разлюбить. Это была любовь на всю жизнь. Она его тоже по-своему любила, но скорее как старшего брата. Романтических отношений между ними уже давно не было.

Нельзя сказать, чтобы в последние семь лет она хранила обет целомудрия. Отношений с Дином она не возобновляла, но другие мужчины время от времени появлялись. Ни один, однако, не отвечал ее высоким меркам, а в данный момент Дэни ни с кем не встречалась. Почему-то Дэни намного лучше чувствовала себя одна.

Винсент недавно получил известие от Нандо: у него умер дедушка, и он собирался вернуться в Нью-Йорк. Винсент пришел в возбуждение.

— Мам, вот здорово! — восклицал он. — Мне так не терпится его увидеть!

— Вы с Нандо давно не виделись, — заметила Дэни. — Не жди от встречи слишком многого, за столько лет он мог измениться.

Дэни продолжала выступать на сцене в программе «Маджириано», теперь на самых первых ролях. У нее были два выхода за вечер, а круг ее поклонников все ширился. Дэни Касл, великолепная танцовщица варьете, стала в Лас-Вегасе легендой.

Тот факт, что она по-прежнему выходила на сцену с обнаженной грудью, невероятно бесил Винсента.

— Мам, когда ты наконец уйдешь? — теребил он ее. — Ты уже слишком стара, чтобы выступать голышом!

— Спасибо, милый Винсент. Обожаю, когда ты делаешь мне комплименты, — говорила она. — Но ты, очевидно, забыл, что благодаря моей работе у нас есть кусок хлеба на столе, а ты учишься в лучшей школе. Я уйду в тот день, когда ты окончишь колледж.

— То есть ты и в сорок будешь выступать? — огорчался он. — Это уже слишком. К тому же я не хочу, чтобы об этом узнал Нандо.

— Так не приводи его на программу.

— Уж поверь, не стану. Но твои фотографии — по всему отелю.

— Так не ходите в этот отель. Дин был солидарен с Винсентом.

— Может, тебе в самом деле подумать о пенсии? — как-то спросил он.

— Зачем? Или я уже недостаточно хорошо выгляжу?

— Выглядишь ты всегда великолепно, — заверил Дин.

— Тогда зачем мне уходить? Ничего другого я делать не умею.

— А ты выходи за меня замуж, — предложил он со своим извечным оптимизмом. — И тебе вообще ничего больше делать не придется.

«Ну вот, опять за свое», — подумала Дэни. Но невольно почувствовала себя польщенной.

Винсент поехал в аэропорт встречать Нандо. Он был охвачен волнением. Скорей бы увидеться с другом детства! Неужели Нандо действительно так изменился, как предсказывала мать?

Нандо сошел с трапа с большой сумкой и пачкой журналов под мышкой. Не узнать его было невозможно — в глазах его по—прежнему скакали бесенята, а одет он был в невероятно тесные джинсы и черную рубашку. Кто, кроме Нандо, мог додуматься напялить черное в разгар лета? Его нельзя было назвать красавцем в обычном понимании, но он был по—своему привлекателен — подвижный, раскованный и очень худой.