Работа по разведке намерений командования войск Антанты и Белых армий, по разложению их частей началась в Болгарии ещё в 1918 году и проводилась с широким использованием партийных, а потом и коминтерновских каналов. Занималось этим и Центральное бюро болгарских коммунистических групп в Советской России. Так, например, в мае 1919 года председатель Бюро Стоян Джоров направил в Болгарию Христо Боева и Стефана Шаркова. Их путешествие на рыбачьей парусной лодке по штормовому Черному морю из Одессы до села Святой Влас продолжалось четыре дня. Связавшись с руководством БРСДП(т.с.) они передали им литературу и письма, и с их помощью ознакомились с ситуацией в стране. 10 июня 1919 года Джоров докладывал председателю СНК Украины Христиану Раковскому:

«Дорогой товарищ! Наша первая экспедиция в Болгарию оказалась очень удачной. Кроме того, что мы послали туда много нашей литературы, мы получили оттуда много ценных сведений. Тов. Боев остался там для работы. Кроме газет при сем посылаем вам копию письма тов. Боева, проект резолюции к 22-му конгрессу тесняков, письмо тов. Пенева к партийным товарищам, несколько обращений и воззваний и несколько брошюр. Из этого материала, в особенности из первых документов, вам станет ясно, что там делается. Весь этот материал мы должным образом здесь[7] использовали».

Столь же успешной была и вторая экспедиция в июне, которая доставила очень ценные и интересные материалы.

Христиан Георгиевич Раковский в ту пору не только возглавлял правительство Советской Украины, но и «руководил деятельностью военной разведки — так называемой „Закордонной коллегией“), нелегальной работой иностранных коммунистических групп.

С 1920 года на Софийской почтово-телеграфной станции действовала группа, которая нелегально передавала информацию в Москву для Коминтерна и военной разведки. Станция была промежуточным пунктом в радиосвязи Франции и Польши с радиостанцией П. Врангеля в Севастополе. Участником нелегального радиообмена с советской стороной был начальник Софийской радиостанции Антон Слоневский и семь его сотрудников, среди которых известный впоследствии советский военный разведчик Николай Янков (Яблин).

Поначалу они лишь саботировали передачу телеграмм, регулярно меняя похожие цифры в шифровках, прерывая связь со ссылкой на помехи и плохую слышимость. Как отмечал впоследствии Н. Яблин, они «вносили свой хоть и небольшой вклад в дело разгрома белогвардейских полчищ».

Потом им удалось наладить радиосвязь ЦК БКП с Коминтерном и Профинтерном, она «осуществлялась через Драгоя Коджейкова, который давал шифровки кому-нибудь из нас. Мы же их передавали в два часа ночи, когда деятельность других станций была минимальной, и наименьшей была вероятность, что нас подслушают. В этот краткий интервал, бывший в нашем распоряжении, мы отправляли сигнал — настройку „V“, сразу же после него устанавливали связь и быстро передавали шифровку, которая обычно была краткой. Но однажды дежурный радиостанции союзников нас услышал и на следующий день сообщил болгарским властям» (В първите редици. София, 1979. С.45-47.).

Последовали аресты, однако почтовикам удалось убедить полицию, что телеграмма передана не ими, а союзники занимаются интригами, подслушивая суверенную радиостанцию. Все они были освобождены, а секретная работа продолжалась до 1923 года

Тем временем в Варне, по заданию ЦК БКП, Григор Чочев создает и с середины 1919 года возглавляет нелегальные каналы связи, которые тянутся в Одессу, Севастополь и Стамбул. Как вспоминал позднее его сотрудник Стефан Палазов, Чочев «по характеру уравновешенный, спокойный человек, самоотверженный товарищ, безумно смелый в борьбе против классового врага, талантливый разведчик и конспиратор. Он постоянно повышает свою научную и идейно-политическую подготовку. Жадно читает русскую и болгарскую революционную классику, любит народную музыку, следит за развитием технической мысли и все время что-то конструирует». Свободно говорит по-русски и по-турецки, владеет английским и французским языками.

Под руководством Чочева осуществляется переброска людей, литературы, информации и оружия. Для этого тщательно исследуется побережье Черного моря, работа пограничных постов и передвижение кораблей Антанты, изучается добытая членами группы карта минных полей, создаются тайные склады для оружия и литературы (всего таких тайников было 15). Правда, их деятельность не всегда была успешной: люди тонули во время шторма, лодки с людьми и грузами перехватывала болгарская или румынская полиция и т.д. Сотрудники базы, невзирая на всевозможные препятствия, ведут большую агитационно-пропагандистскую работу в лагерях белогвардейцев и военнопленных.

Курьерами на канале работают сотрудник ОМС Коминтерна Боян Папанчев, советский военный разведчик Жечо Гюмюшев («Шварц»), Енчо Атанасов. В качестве транспорта задействована целая партийная флотилия, помимо гребных, используются пять моторных лодок и яхта «Иван Вазов». Своих людей варненская база имела в морской полиции, на таможне, в администрации города и порта, и в штабах русской военной эмиграции.

Линии связи варненской базы используются не только Болгарской компартией и Коминтерном, но также и советскими разведывательными службами. Эта деятельность базы координируется с руководителем Стамбульской базы и резидентом Региструпра Полевого штаба РВСР (потом Разведупра Штаба РККА) Николой Трайчевым (Давыд Давыдов), с софийскими резидентами советской военной разведки Христо Боевым, Борисом Ивановым.

Член ЦК БКП и куратор каналов связи Никола Пенев вспоминал: «Чочев оправдал наши надежды, развил бурную деятельность и вскоре стал незаменимым для нас человеком».

16 августа 1919 года советские разведчики и посланцы Коминтерна Семен Максимович Мирный, Ян Яковлевич Страуян и болгарин Григорий Портнов прибыли в Варну после недельного путешествия на парусной лодке по Черному морю. Они приехали в Болгарию с русскими документами как беженцы, обычное в то время явление. С помощью Чочева гости из Москвы встретились с местным партийным руководством, а затем Мирный и Страуян, прежде чем отправиться в Софию, поселились в гостинице «Сплендид». Портнова, которому была поручена работа в Варне на канале связи, разместили в другом месте. Однако, постояльцы «Сплендида» вызвали у полиции подозрение и их арестовали.

Через два месяца заключения под стражей, по требованию контрразведки, сомнительных русских отправили под конвоем в Софию, с тем, чтобы потом, выдать их белогвардейским спецслужбам в Стамбуле. Но болгарские коммунисты устроили им побег на подъезде к столице и поселили беглецов на конспиративной квартире. Для них были изготовлены новые документы на имя Семена Фридмана и Юрия Яковлева. После этого был ряд встреч с руководителями БКП Димитром Благоевым и Василом Коларовым, обмен опытом партийной работы и информацией о ситуации в Болгарии и РСФСР, поездки по стране. Кроме того, Мирный и Страуян изучали деятельность белой эмиграции и принимали участие в работе по её разложению.

3 марта 1920 года в театре «Одеон» во время лекции белоэмигранта Петра Рысса о положении дел в Стране Советов прогремел взрыв. Полиция всей страны была поднята на ноги, и оставаться в Болгарии стало опасно. В апреле Семен Мирный выехал в Вену, а Ян Страуян в Италию.

Почти одновременно с С. М. Мирным, Я. Я. Страуяном и Г. Портновым в Варну на лодке добрались болгарские коммунисты, участники гражданской войны в Советской России Стоян Джоров и Койчо Касапов, резидент советской военной разведки. Основное полученное ими задание — разведывательная работа по Румынии, а также отслеживание ситуацию на Черном море, в Болгарии и по возможности на Балканах в целом, в том числе наблюдение за войсками Антанты и Белой Армии.

Стараниями К. Касапова и С. Джорова в конце 1919 года начал действовать канал связи Варна — Румыния — Советская Россия. Кроме резидента Койчо Касапов на нем работают Борис Бончев, Ради Ганчев, Радослав Крайчев, Дмитр Попов и другие. Десятки людей оказывают им помощь в разных странах. Гребные лодки резидентуры пересекают Черное

море, направляясь в Одессу или Севастополь и обратно. Помимо БКП, Касапов и Джоров являются членами революционного комитета «Добруджа», который действует самостоятельно, выполняя секретные задания советской разведки и Коминтерна. Подразделения ревкома действуют в Румынии, Болгарии и Турции. Он просуществовал до начала 30-х годов и был распущен, чтобы избежать параллелизма в работе.

Сотрудник резидентуры и член ревкома Б. Бончев неоднократно выезжал в Плевен, Русе, Шумен, Сливен, Стара Загору, Бургас, Пловдив, где делал фотоснимки военных объектов. Кроме того, два раза в месяц он нелегально посещал Добруджу, находившуюся до 1940 года в составе Румынии.

В 1920 году Койчо организовал диверсии на пароходах «Кирилл», «София», «Варна» с целью задержать их погрузку и отплытие в Крым. А на корабль «Борис», благодаря усилиям его людей в сентябре 1920 года, были погружены винтовки без затворов и ящики с землей вместо боеприпасов. С 1920 года часть их функций переходит к Григору Чочеву. Однако, их разведывательная работа продолжается: у Стояна Джорова до 1923, а у Койчо Касапова до 1922 года. В последующие два года Касапов работает во Франции и бывает в Болгарии наездами.

В сентябре 1920 года Чочев узнал, что в карантине задержан Н. П. Глебов (Авилов) прибывший в Варну с разведзаданием на пароходе «София». Григор организовал его «похищение», а затем доставил на конспиративную квартиру, где некоторое время Глебов скрывался от полиции. Потом его отправили в Софию.

Весной 1921 года в Варну с секретной миссией прибыл известный деятель белой эмиграции В. В. Шульгин. От своих информаторов Чочев узнает, что он собирается нелегально посетить Ялту. Шульгин отправился в Крым на паруснике «Дунай», а два часа спустя на моторной лодке «Заря» Григор посылает своего человека с шифровкой в Севастопольскую ЧК, с которой у него была налажена связь. Быстроходная моторка прибывает на место раньше парусника. Полученные сведения позволили чекистам захватить несколько местных контрреволюционеров и трех людей из группы Шульгина. Самому Василию Витальевичу удалось скрыться и добраться до Варны. Позднее, уже в Белграде, он жаловался на страницах эмигрантской газеты «Новое время», что «зоркое око большевистской разведки не давало нам покоя. Не было случая, чтобы они не узнали, что мы задумали. Они принимают меры и мы не можем ступить ни шагу».

Г. Чочев в 1921 году получил серьезную информацию из Софии от Х. Боева. Согласно этим сведениям бывший начальник врангелевской контрразведки в Крыму Я. А. Катчов — «Яс» намерен организовать использование телеграфной линии связи Одесса — Стамбул для нужд контрреволюционных организаций в Советской России и за рубежом. Опытный контрразведчик и знаток телеграфного дела Катчов уже обеспечил все, что нужно для этого в Стамбуле. Дело было за Одессой.

Подробности задуманной Ясом операции Чочев получил от бывшего телеграфиста из штаба генерала Врангеля Адама Пино. Эти сведения были отправлены с курьером, который отплыл в Одессу на греческом пароходе «Анастасия». Обнаружить прибытие Катчова на советский берег чекисты не смогли, но на явке его ждала засада. Однако, посланец Врангеля явку не смог найти, и не солоно хлебавши отбыл в Болгарию.

В конце лета 1921 года Яс вновь отправился в Одессу и был взят, когда выходил на берег из рыбацкой лодки. И в этот раз информация о его походе была предоставлена телеграфистом Пино, а затем передана одесским чекистам. Как сообщали в начале 1922 года советские газеты, по делу о белогвардейском телеграфном заговоре было арестовано 48 человек.

Однажды, телеграфист 8-го пехотного полка и сотрудник базы Н. Герчев сообщил, что в Варну из Русе должна приехать женщина — агент Военного министерства Болгарии, которую нелегально переправят на советский берег. Удается выяснить подробности об этой женщине и о предстоящей операции, в том числе пароль для связи. Специально подготовленная группа встретила шпионку на вокзале, прежде чем она связалась с военной контрразведкой, и увезли её к себе. Используя возможности базы, ей быстро оформили паспорт и отправили по назначению на греческом пароходе «Анастасия». На том же судне отправился и участник этой операции советский разведчик «Виктор». В Одессе он передал наблюдение за шпионкой советским контрразведчикам.

К одному из членов команды Чочева — Каприелу Каприелову — приехал дальний родственник из Армении, член дашнакской партии. Каприел обыскал его багаж и нашел там документ, в котором речь идет о нелегальном заседании дашнаков в Бухаресте, где был принят план покушения в марте 1922 года на президента Турции Кемаля Ататюрка. Перечислены в документе имена и других государственных деятелей, на которых готовилось покушение. По своим каналам Чочев уведомил об этом ЦК БКП, а оттуда донесение ушло в РСФСР. Предупрежденные из Москвы турки приняли меры, и теракт не состоялся.

Варненцы выследили румынского агента-провокатора, проникшего на работу в ВЧК. По поручению члена ЦК Болгарской компартии Николы Пенева 22 августа 1922 года группа во главе с Григором Чочевым агента ликвидировала. Однако, Васил Коларов объявил им за это выговор.

Летом 1922-го поступили сведения из Софии о том, что отряд во главе с генералом В. Л. Покровским, готовится к высадке десанта на Кубани в конце августа. В составе отряда, кроме Покровского, ещё два генерала — Искра и Муравьев — и 60 офицеров. За их действиями ведется пристальное наблюдение, три человека отслеживают передвижения людей из отряда на суше и один на моторке в море. Связной регулярно докладывает Чочеву и прибывшему из Софии резиденту Борису Иванову о том, что происходит. При негласном содействии руководства полиции и варненского градоначальника Г. Стоянова десант был предотвращен. Разведчики К. Чайкин и Р. Озол, выдававшие себя за агентов полиции, участвовали в арестах заговорщиков. При этом они захватили много текущих секретных документов (в частности, у курьера отряда, который должен был отправиться в Югославию с докладом о состоянии дел) и штабные архивы, которые доставили в Софию.

Пограничник Атанас Ловджиев сообщил на базу о предстоящей переброске группы белогвардейцев в Одессу. По приказу генерала Е. К. Миллера они должны были проследовать из Югославии через Варну. Но посыльный Чочева — Андрей Пенев — на моторке успел раньше них достичь советского берега и предупредить чекистов. Советские пограничники перехватили группу Миллера, когда она высаживалась на берег.

С помощью своих людей в органах власти, в том числе и в морской полиции, организация Чочева изъяла в Варне штабные документы и оружие у местных подразделений Белой Армии.

Когда база только формировалась, Чочев среди других получил задание приобретать оружие для нужд партии. Поступать оно начало в 1920 году. Большую часть его доставляли, из Советской России. В начале следующего года была установлена односторонняя радиосвязь. Накануне отплытия очередного судна с оружием и литературой радио г. Николаева после вечернего обзора новостей передавало в эфир соответствующую шифровку. Похищалось оружие и из военных хранилищ Союзной контрольной комиссии в самой Болгарии. По этому делу осенью 1921 года был арестован активный сотрудник канала связи Иван Винаров, будущий нелегальный резидент советской военной разведки в Австрии и Франции.

В декабре 1922 ему удалось бежать из под ареста и Григор Чочев помог ему добраться до Севастополя. Соратники Григора добывали оружие также и в пожарной команде, похищали его из железнодорожного и военных складов в городе и окрестностях.

В ночь с 3 на 4 мая 1923 года в Варне произошел провал. Властям удалось захватить повозку с оружием и сопровождавших её людей. Следствие вывело полицию на след организации Чочева. Поэтому, согласно решению партийного руководства, он вместе с женой и некоторыми другими деятелями базы 17 мая нелегально отправился в Севастополь на моторной лодке. Однако, большая часть сотрудников базы осталась на свободе и вскоре канал связи возобновил свою работу, сначала под руководством Благоя Касабова, а затем Тодора Димова.

Григор Чочев в дальнейшем работал в ОМС ИККИ и ИНО ОГПУ — НКВД, был репрессирован и погиб в 1939 году.

В начале 20-х годов в Болгарии было несколько резидентур советской военной разведки, большинство из которых просуществовало до 1923 года. Главное направление их деятельности — белая эмиграция. Нелегальная резидентура в Софии была образована под руководством болгарского коммуниста Христо Боева, только что отучившегося год в Академии Генерального штаба в Москве. Его внешность описал один из сотрудников резидентуры Р. Габровский: «Небольшого роста, но атлетического сложения, с резкими движениями сангвиника, с проницательными синими глазами, улыбчивый, молодой и жизнерадостный мужчина 25 — 26-ти лет». Он же добавлял: «Разведывательный аппарат наш был стройным, надежным и функционировал безупречно. Когда я попал в его ряды[8], он уже был создан».

Связь с Советской Россией осуществлялась в основном по морю. Тесные взаимоотношения у резидентуры были налажены с другими разведгруппами в Болгарии, Румынии, Турции и Югославии. Помощь советской разведке (и в частности организации Х. Боева) оказывала разведывательная служба военной организации Болгарской компартии. Только в Софии на неё работало свыше 200 человек в Общественной безопасности, МВД, Военном министерстве, иностранных посольствах, полицейских участках и многих других учреждениях.

Ближайший помощник и заместитель резидента — известный писатель-юморист, издатель журнала «Маскарад» Тома Измирлиев («Фома Фомич») заведовал связью с заграницей и часто выезжал в другие государства: Австрию, Турцию, Румынию, Советскую Россию и т.д.

Радослава Габровского, его осенью 1921 года привлек к работе Измирлиев, а он в свою очередь завербовал поручика 2-й велосипедной дружины в Софии Радослава Цветкова, своего дядю поручика запаса Ивана Филкова из Русе, уездного начальника в г. Кюстендил майора запаса Ивана Станчева («Пеев»), Георгия Арнаудова, актера Цено Кандова, кельнера Ивана Ганчева. Кроме того, он поддерживал связь с людьми, переданными ему Боевым: гвардии майором запаса Христо Ботевым, сыном генерала Кирила Ботева и племянником национального героя Болгарии Христо Ботева; с Николой Гавриловым, заведовавшим партийными ячейками в 1-м и 6-м пехотных полках в Софии, с поручиком Иваном Подстригановым, разведчиком прибывшим из Советской России, и с «Алёшей», бывшим солдатом врангелевской армии, который стал активистом Союза за возвращение на Родину и поступил на работу в коммунистический кооператив «Освобождение» в Пернике. Связь с Военной комиссией ЦК БКП он держал через Косту Янкова, члена этой комиссии.

Перед группой Габровского резидент поставил следующие задачи: вести разведку планов и деятельности войск Врангеля в Болгарии; постоянно держать в поле зрения то, что творится в реакционных буржуазных кругах; собирать секретные сведения политического и военного характера; проникнуть в высший государственный аппарат.

Радослав Цветков сообщал о передвижении воинских частей, обучал других разведчиков военному делу и езде на мотоцикле.

Иван Филков передавал сведения о размещении белогвардейцев в придунайских селах и другую информацию военного характера.

Иван Станчев («Пеев») вел разведку в административных органах, ему удалось раздобыть сначала военный, а потом и правительственный шифр. Резидент высоко оценивал его деятельность.

Георгий Арнаудов по заданию Боева порвал с партией и вступил в Молодежный союз Демократической партии. Предоставил список всех участников поджога Партийного дома в 1921 году.

Цено Кандова работал среди врангелевцев, иногда выполнял функции зарубежного курьера. Перевез из Софии в Вену и передал в советское полпредство чемодан с документами, добытыми резидентурой.

От Николы Гаврилова от него поступала военная информация, кроме того, он занимался изъятием оружия для нужд партии.

Иван Ганчев знал русский язык, работал официантом в ресторане «Кеберле» на площади Славейков, где собиралась белогвардейская аристократия, там же работал другой разведчик — капитан Чайкин. Через Ивана Ганчева проверялись и дополнялись донесения, которые Чайкин передавал своему куратору И. Николаеву.

С майором запаса болгарской армии Иваном Николаевичем Николаевым, доверенным лицом председателя правительства Александра Стамболийского, который неоднократно посылал его с особыми дипломатическими и экономическими миссиями за рубеж, в том числе и в СССР резидент встречался лично. У Николаева были обширные связи и с военной верхушкой белой эмиграции, так как в 1919 — 1920 годах он был военным атташе Болгарии при штабах А. И. Деникина и П. Н. Врангеля.

Среди других сотрудников резидентуры следует назвать Карло Луканов, Петра Коларова, Георгия Зуйбарова, Димитра Гичева, а также адвоката-коммуниста из Шумена, входившего в руководство одной из местных реакционных партий, переплетчика Карагёзова, который изготавливал двойные днища в чемоданах, чтобы перевозить секретные документы, курьера Донского атаманства «Володю».

Главная явка резидентуры была на улице Веслец № 10 в квартире адвоката Светослава Колева, имевшего контакты с важными особами из государственного аппарата. Помимо встреч разведывательного характера, там велась и другая работа — разведчики с помощью ручного точильного станка спиливали фабричные клейма с пистолетов, присланных из Советской России. Р. Габровский отмечал впоследствии: «Кто не пытался наждачным кругом спилить фабричные марки, выбитые на вороненой и хорошо закаленной стальной поверхности, тот не имеет представления о том, что значит современное понятие „трудоемкий процесс“«.

Секретный архив резидентуры хранился в квартире египетского консула итальянца по происхождению графа Монтефорте, который снимал один из апартаментов на улице Сан Стефано у родственника своей жены майора Х. Ботева. Архив был вывезен оттуда незадолго до отъезда резидента.

Весной 1922 года резидентура получила сведения, что объединение партий «Народный сговор» готовит государственный переворот с помощью белогвардейских воинских частей.

В Софии, Шумене, Велико Тырново, Варне и других городах советской разведке удалось изъять или получить копии документов, которые свидетельствовали о таком заговоре. Часть документов была опубликована в центральном органе БКП газете «Работнический вестник». В том числе: Приказ № 21 от 10. II.1922 г. об учреждении экстерриториальных врангелевских военных судов в Болгарии, распоряжение П. Н. Врангеля № 268 от 9. IV.1922 года о приведении в полную боевую готовность его воинских подразделений в Болгарии, чтобы оказать содействие перевороту. И правительство А. Стамболийского начало действовать.

6 мая 1922 года полиция совершила внезапный обыск в штабе белогвардейцев в гостинице «Континенталь». Изъят был секретный архив штаба, благодаря которому была раскрыта шпионская организация, во главе с полковником Самохваловым. Обнаружились связи «Народного сговора» со штабом Врангеля в целях подготовки переворота. На внеочередном заседании Совета министров 11 мая принято решение постепенно выдворить из страны всех русских офицеров и генералов, а солдат расселить по всей стране, но не более 50 — 100 человек в одно место. 26 мая были арестованы и высланы в Югославию и Грецию свыше 150 высших чинов врангелевских войск, среди них генералы А. П. Кутепов, Ф. Ф. Абрамов, П. Н. Шатилов.

Новые материалы, полученные резидентурой, были отчасти использованы для публикаций в «Работническом вестнике» в августе и сентябре 1922 года. Картину дополняли сведения, полученные софийской разведывательной группой Бориса Шпака (Базарова) из Сербии и Румынии, а также информация доставленная из Турции. Руководитель группы в резидентуре Николы Трайчева Крыстю Кытев (Христиан Катев) получил ценные данные, которые его сотруднику капитану запаса Димитру Тодорову предоставил его друг будущий военный министр Теодоси Даскалов. Речь в документах шла о попытке белых свергнуть правительство А. Стамболийского и о подготовке военных действий против Страны Советов.

А 9 ноября полиция и солдаты окружили штаб генерала В. Л. Покровского в городе Кюстендил, в ходе последовавшей за этим перестрелки генерал был убит.

Свою лепту в разложение рядов белогвардейцев внес Союз за возвращение на родину (Совнарод) и его орган — газета «На родину», а затем «Новая Россия», где также действовали сотрудники советской военной разведки. Одним из основателей и редакторов «Новой России» был Семен Георгиевич Фирин, прибывший в Болгарию в составе советской миссии Красного Креста под именем Семена Матусевича. По линии Союза в Россию в 1922 году выехало 5819 эмигрантов, а в следующем году — 3751.

После государственного переворота 9 июня 1923 года Боев в конце того же месяца выехал в Югославию, где некоторое время продолжал свою работу. Тома Измирлиев переехал в Хасково, а оттуда ему удалось эмигрировать в Турцию. Покинули страну и некоторые другие сотрудники этой мощной разведывательной организации. По словам Христо Боева, итоги работы резидентуры «были высоко оценены как ЦК нашей партии, так и Центром».

Вскоре после поражения Сентябрьского восстания 1923 года БКП начинает подготовку нового вооруженного выступления. Помощь в этом болгарским коммунистам оказывал Советский Союз. Резидент ИНО ОГПУ в Австрии Борис Базаров (Шпак), который руководил нелегальной разведкой в Болгарии, Югославии и Румынии, предлагал 12 июня 1924 года: «Для объединения всей работы по подготовке восстания необходимо в Вене создать полномочный центр. В распоряжение этого центра и в подчинение ему должны быть поставлены все учреждения СССР, ведущие нелегальную работу по Балканам, в частности, этот центр должен руководить работой НВО[9], работой по македонцам и пользоваться материалами всех видов разведки из Вены, Рима и Праги, поскольку они освещают Балканы по вопросам, связанным с подготовкой восстания в Болгарии». Успех восстания, по мнению Базарова, возможен только тогда, «когда мы в максимально возможной степени разложим силы противника, используем их в желательном для нас направлении, организуем и подчиним своему руководству силы „союзников“, будем знать по возможности всё о противнике и о „союзниках“. Без НВО земледельцев успех восстания сомнителен. Македонцы и врангелевцы победу смогут склонить на нашу сторону или против нас в зависимости от того, какой предварительной обработке мы их подвергнем».

С весны 1924-го Военный центр партии приступает к организации партизанского (четнического) движения в Болгарии. Каждая чета (отряд), которая действует в определенном ей районе, ведет работу по восстановлению партийных и комсомольских организаций, занимается боевой подготовкой и пропагандой своих идей среди населения. Иногда совершаются настоящие боевые акции в сельских районах, временно захватывается тот или иной населенный пункт и смещается местная администрация. Естественно, все эти отряды остро нуждаются в оружии. Часть необходимого им вооружения и обмундирования коммунисты добывают внутри страны. Но основные поставки с весны 1924 года вновь осуществляет по нелегальным каналам Советский Союз.

Переброской оружия из Одессы по Черному морю в Варну и Бургас руководит сотрудник Разведупра Штаба РККА, военный разведчик с 1920 года — Христофор Интович Салнынь («Осип»). Ему помогает группа болгар, среди которых будущие резиденты советской военной разведки — Никола Попов, Иван Винаров, Христо Генчев.

13 августа произошел провал. Как сообщали тогда информационные агентства: «Военный патруль нашел у берега моря севернее Бургаса 20 ящиков с револьверами и патронами, 10 ящиков с гранатами и 40 ящиков ружейных патронов», а несколько дней спустя арестован Г. Пеев учитель в Гебедже, который указал еще один склад, где найдено 11 ящиков с взрывчаткой. Одним из главных в этом деле полиция назвала Алексея Грабовского, который в 1922 году «бежал от большевиков». Два года он был разведчиком и связным, переправлял в Болгарию из СССР деньги, оружие и инструкторов. К уголовной ответственности по делу о поставках оружия привлечены 17 человек, но 10 из них были вне досягаемости болгарских властей.

По приговору суда Никола Попов и Иван Винаров получили заочно по 5 лет тюрьмы. Однако провалы не остановили эту часть операции по подготовке вооруженного восстания. По неполным данным к январю 1925 года в распоряжении нелегальных военных организаций БКП находилось 800 винтовок, примерно 500 револьверов и столько же ручных гранат, 150 килограммов взрывчатых веществ. А на тайных складах находилось еще свыше 1600 винтовок, 200 револьверов, 25 пулеметов, 2 тысячи ручных гранат и тонны взрывчатки.

В те же годы Разведупр направляет в Болгарию своих разведчиков.

Х. И. Салнынь («Осип») в 1924 году около 4-х месяцев был инструктором в партизанском отряде Янко Андонова, который действовал в Сливенском округе. Отряд занимался приемкой оружия, прибывающего из СССР, проводил боевые акции в округе, совершал диверсии на железной дороге и телеграфных линиях связи. В январе 1925 года Андонова назначают руководителем Военной организации Сливенского окружкома партии и «Осип» становится инструктором ВО. По окончании своей миссии Салнынь через Турцию выезжает в СССР.

Состоящий в резерве при Управлении РККА Лайош Гавро или как его звали в Советском Союзе — Людвиг Матвеевич Гавро в мае — августе 1924 года проходит подготовку для нелегальной работы за рубежом и 1 сентября поступает в распоряжение Разведупра Штаба РККА. Вскоре его отправляют в Болгарию под именем Франца Бауэра.

После взрыва в софийском соборе «Святая Неделя» 16 апреля 1925 года, когда полиция и армия обрушили все свои силы на коммунистов, Гавро вынужден покинуть столицу и поселиться в Пловдиве. Но от ареста это его не спасло, поскольку в организации оказался предатель. В конце 1925 года его приговорили к смертной казни через повешение, которую заменили на 12, 5 лет строго тюремного режима. Через месяц Гавро с помощью болгарских коммунистов удалось бежать и потом добраться до СССР.