Разведчики и резиденты ГРУ

Кроме того, Крекманову помогли «партийные группы содействия», образованные в 1927 году по решению Заграничного бюро Болгарской компартии в Париже, Вене, Праге и Брно. ПГС создавались на случай войны против СССР, а пока выполняли задания советской разведки. «Скоро у нас сформировались две группы, — вспоминал Крекманов. — В первую входили инженер Лудвиг Лацина, заведующий отделом патентов дирекции заводов „Шкода“ в Праге, инженер Камил Китрих — офицер запаса, инженер Марин Калюуров с завода „Колбен-Данек“. Во вторую группу, за которую отвечал Стефан Буюклиев, входили Ян Досталек — конструктор военной фабрики в Праге, Ярмила — копировальщица военного завода в Пльзене, и Иван Тевекелиев — студент, обеспечивавший связь с военными заводами „Збройовка“ в Брно… С помощью моего старого знакомого Маринковича, секретаря югославских коммунистов в Праге, к работе было привлечено и несколько югославских студентов — Драгутин Чолич для явки, медичка Боца для технической связи и семья Владко Беговича — как связные».

Помогали и местные коммунисты, с генсеком которых Клементом Готвальдом Крекманов несколько раз встречался. Результаты работы резидентуры «Шварца» впечатляют. От Китриха поступали секретные военные приказы, чертежи и схемы, сведения о французской агентуре в Чехословакии, а после военных сборов он привез целую тетрадь с ценной информацией, среди которой были чертежи новой ручной гранаты. Калбуров добыл чертежи легкого пулемета «Брен», выпускавшегося в Брно по английской лицензии, нового противогаза, пистолета «Збройовка», сведения о винтовках и пулеметах производства заводов «Динамит-Нобель» в Братиславе и т.п.

Копировальщица пльзеньского завода снимала лишнюю копию с каждого чертежа оружия, которое поступало в производство. Первым из них был чертеж 75-мм гаубицы.

Вся собранная информация переправлялась в Вену на явку в квартире австрийского коммуниста Петера Шталя.

Конструктор чехословацкого армейского радиопередатчика Ян Досталек собрал три таких аппарата для передачи в Москву. Последний из них был обнаружен чехословацкими таможенниками у курьера. Полиция вышла на конструктора и арестовала его. Досталек признал факт работы на СССР, но твердо стоял на том, что действовал в одиночку. Он был осужден и пять лет провел в тюрьме. Погиб Досталек в годы нацистской оккупации Чехословакии.

Летом 1932 года Крекманов встретился в Швейцарии с Я. К. Берзиным, которому рассказал о проделанной работе. Берзин дал «Шварцу» ряд советов по организации работы и особое внимание обратил на Лудвига Лацину, «чертежи которого всегда представляли большой интерес». В связи с этим Крекманов спустя много лет писал, что «одно из чешских изобретений, с виду очень простое и сделанное как бы между прочим, породило у советских специалистов идею создания совсем нового оружия. Это были знаменитые „катюши“, которые действительно удивили мир во время Великой Отечественной войны».

Сотрудником резидентуры И. Крекманова был также советский разведчик ещё начала 20-х годов Карел Смишек. В марте 1933 года он был вынужден эмигрировать в СССР. Служил в НКВД в звании старшего лейтенанта госбезопасности, воевал на фронтах Великой Отечественной войны. После войны служил в органах госбезопасности ЧССР, в звании генерала возглавлял управление, которое занималось техническим обеспечением всей ГБ, в том числе и разведки. Умер в 1968 году.

По мере расширения агентурной сети Крекманова, его сотрудники направлялись на работу в другие страны. В 1932 году Драгутин Чолич окончил Пражскую консерваторию и вернулся в Югославию. Впоследствии он стал известным югославским композитором. Тогда же в Бухаресте обосновался Тевекелиев. Покинул Чехословакию и Марин Калбуров. Он стал представителем в Болгарии чешской «Збройовки», являвшейся крупнейшим поставщиком оружия за рубеж.

В 1933 году Крекманова на посту нелегального резидента сменил его ближайший помощник Стефан Тодоров Кратунский. При нем по-прежнему поступала обширная информация и материалы с заводов «Збройовка» в Брно, «Шкода» в Пльзене, «Витковиц-Верке» в Остраве, «Колбен-Данек» в Праге. В декабре 1933 года Кратунский встречался с главным резидентом в Австрии и куратором чехословацкой резидентуры Иваном Винаровым, который передал резиденту и его людям личную благодарность Я. К. Берзина.

А в марте 1934 года произошел провал. И. Крекманов вспоминал:

«Мой заместитель инженер Кратунский часто жаловался Буюклиеву, что нет курьеров для регулярной связи с Веной. Так у него зародилась идея найти какого-нибудь железнодорожника, который ездит экспрессом по линии Прага — Вена. Поисками занялся Кадлец, который вскоре нашел „подходящего“ человека. Через несколько дней Кратунского, Буюклиева и Кадлеца арестовали. Они долго твердили, что не знают друг друга, пока им не устроили очную ставку с „курьером“. В июне 1934 года пражские газеты сообщили, что Франтишек Кадлец „покончил жизнь самоубийством“ в полиции, бросившись в шахту лифта. Болгар судили и приговорили к длительному сроку тюремного заключения. Вскоре после отправки в тюрьму „Бари“ инженер Кратунский умер от пыток[10], которым он подвергался во время следствия, а со Стефаном Буюклиевым мы увиделись уже после войны, на этот раз в Софии».

Умер С. Буюклиев в 1962 году.

Крекманов работал в Германии в 1936-1938 годах. Когда он вернулся в Москву, его арестовали, и до 1941года Иван находился в заключении. Освободили его из лагеря благодаря вмешательству Георгия Дмитрова. В период Великой Отечественной войны он воевал в составе ОМСБОНа. Умер в 1976 году.

В 1935 — 1938 годах в Праге работал опытный советский разведчик, болгарский журналист Димитр Ананиев. Официально он учился в Славянском институте и Школе журналистики, писал статьи для болгарской газеты «Заря».

Подписание 16 мая 1935 года советско-чехословацкого Договора о взаимопомощи сделало возможным сотрудничество двух стран в области разведки. А уже летом Прагу посетила делегация Разведупра РККА во главе с заместителем начальника А. Х. Артузовым. В результате переговоров принято решение о сотрудничестве военных разведок СССР и ЧСР против Германии. Соответствующий документ с чехословацкой стороны подписали тогдашний начальник 2-го (разведывательного) отдела Главного штаба полковник Шимон Дргач и начальник военной агентуры полковник Моймир Соукуп. Стороны наметили два основных направления совместной деятельности — обмен информацией и агентурная работа.

Практическое осуществление этих договоренностей началось в январе следующего года. На встрече в Праге советские и чехословацкие разведчики сопоставили свои данные об армии Германии, частях СС и полицейских формированиях. Они обговорили и дальнейшие планы добывания информации. Причем советская делегация, которую возглавлял комдив А. М. Никонов, отметила, что Разведупр интересует главным образом немецкая военная техника.

Таким образом, взаимодействие спецслужб стало реальностью, и потому Разведывательный отдел чехословацкого Главного штаба счел необходимым внести коррективы в другие свои обязательства. 6 марта 1936 года руководство РО обратилось с письмом к своим польским коллегам из военной разведки: «В связи с изменением политических отношений между ЧСР и СССР: а) мы отказываемся от постоянного сотрудничества со 2-м отделом польского Главного штаба, в той его части, которая касается СССР; б) мы намерены и далее сотрудничать со 2-м отделом польского Главного штаба против Германии…» (По этим вопросам ЧСР и Польша сотрудничали с 1928 года.).

27 мая 1936 г . был сделан еще один важный шаг в развитии отношений между военными разведками двух стран. В Праге начал действовать совместный разведывательный центр, получивший загадочное наименование ВОНАПО (потом ВОНАПО-2). Название центра стало загадочным, потому что не сохранилось точных сведений о том, что же оно означает. Разместился ВОНАПО в вилле сотрудника 2-го отдела майора Карела Палечека. Советскую сторону представлял капитан (потом майор) Кузнецов. ВОНАПО приобрел свою агентуру и внедрил своих резидентов на территорию Австрии и Германии. Всего их было 33 человека, в том числе — 16 резидентов.

Но образование этой структуры не исключило встречи экспертов двух государств. В том же — 1936 году — гости из Чехословакии дважды (летом и в октябре) побывали в СССР. Помимо обсуждения текущих проблем разведчики обменялись опытом дешифровки немецких кодов. В связи с этим гостям, среди которых был специалист европейского уровня начальник шифровального отдела подполковник Йозеф Ружек, показали оборудованную по последнему слову техники станцию радиоперехвата в Ленинградской области.

В Москве, помимо руководства Разведупра, их принял 1-й заместитель наркома обороны маршал М. Н. Тухачевский. Тогдашний начальник группы планирования и исследований 2-го отдела Франтишек Гавел вспоминал впоследствии:

«Когда я изучал в Москве предоставленные нам разведывательные материалы, я был поражен обилием данных о немецкой армии и частях СС. Мы договорились, что советские разведчики будут присылать нам свои материалы по гитлеровской Германии, а мы в Праге займемся составлением итоговых документов и специальных разработок. Так началось непрерывное сотрудничество моей группы с Москвой».

Ответный визит последовал в декабре 1936 года. В гостях у 2-го отдела побывали: заместитель начальника Разведупра РККА комдив А. М. Никонов, заместитель начальника 1-го (западного) отдела Управления полковник А. А. Мазалов, секретный уполномоченный 1-го отдела капитан Н. Г. Ляхтеров.

Участвовали чехословацкие военные и в некоторых операциях советской разведки. Так, например, когда началась гражданская война в Испании, Прага помогала переправлять туда советских военнослужащих, которые ехали с фальшивыми документами. Вместе с тем необходимо сказать, что сотрудничество 2-го отдела и Разведупра было отнюдь не безоблачным. И одним из моментов, которые серьезно омрачали взаимодействие, были массовые репрессии в СССР. Из Праги отзывались и уже не возвращались люди, которые принимали непосредственное участие в военном сотрудничестве двух стран. Военный атташе в Чехословакиии полковник Лев Александрович Шнитман в январе 1937 года получил согласие фирмы Шкода бесплатно передать СССР право на производство 76 мм горных орудий вместе с соответствующими чертежами деталей орудия, а также необходимых инструментов и приспособлений. Для заключения договора в Москву был приглашен генеральный директор фирмы Вилем Громадко. А в марте Шнитман, вместе со своим помощником военным инженером 1 ранга Владимиром Васильевичем Ветвицким, участвовал в очередных переговорах военных делегаций двух стран.

Но вскоре последовал их внезапный отъезд на родину. 7 июня 1937 г . советское посольство уведомило чехословацкие власти о назначении новым военным атташе помощника Шнитмана по авиации капитана Ситова Якова Васильевича. А 25 июня Министерство национальной обороны Чехословакии сообщило военной канцелярии президента республики, что «заместитель военного атташе СССР в Праге инженер-полковник Ветвицкий около месяца назад выехал в СССР и до сих пор не вернулся. На запрос 2 отдела Главного штаба было отвечено, что инженер-полковник Ветвицкий в Прагу уже не вернется».

Чехословацкие военные не без оснований подозревали, что оба они подверглись репрессиям. Действительно, в начале 1938 года Шнитман и Ветвицкий были арестованы и в августе того же года расстреляны. Однако и в этих условиях взаимодействие продолжалось. Руководители чехословацкой военной разведки полковники Франтишек Гаек и Франтишек Моравец весной того же года посетили Москву, где речь шла о текущих вопросах сотрудничества.

В тоже время чехословацкой разведкой была получена информация о немецких агентах, которые занимаются шпионажем против СССР с территории соседних государств. Источником сведений был агент А-54 ( видный сотрудник абвера Пауль Тюммель). Для проверки этих сведений в Прибалтику в качестве «туристов» выехали сотрудники Разведотдела Главного штаба майор Алоиз Франк и штабс-капитан Йозеф Форжт. Недельная поездка оказалась удачной и 18 мая они вернулись в Прагу. А. Франк вспоминал: «Мы спешно обработали все эти абсолютно достоверные данные и передали их советским коллегам… Вскоре состоялось совещание по этому делу с нашими друзьями приехавшими из Москвы».

ВОНАПО-2 прекратил свое существование осенью 1938 года после заключения Мюнхенского соглашения, советские представители в нем покинули страну. Майор Кузнецов продолжал свою разведывательную деятельность в Берлине.

Легальным резидентом в Чехословакии в предвоенные годы был Леонид Андреевич Михайлов («Рудольф», «Рудольф-1»), который под именем Леонида Ивановича Мохова заведовал канцелярией Генерального консульства СССР в Праге. В своей работе «Рудольф» использовал также фамилии Орлов, Каликов, Медведев. Связными Мохова были Иржина Унцейтиг, журналист и писатель Курт Беер (литературный псевдоним: Курт Конрад). С их помощью, а также самостоятельно резидент поддерживал многочисленные связи с советскими разведывательными группами и организациями Движения Сопротивления, в том числе и с теми, которые связаны были с Лондоном, где в эмиграции находилось руководство страны.

Незадолго до нападения Германии на Советский Союз к Мохову поступила информация о готовящейся против него провокации и «Рудольф» срочно вернулся на родину. Источником этих сведений был сотрудник чехословацкой разведки все тот же А-54, он же — ответственный сотрудник абвера (немецкой военной разведки) Пауль Тюммель. А рано утром 22 июня 1941 года германский министр иностранных дел Й. Риббентроп зачитал по радио ноту о начале войны с Советским Союзом, в которой речь шла и о Мохове «главе русской разведывательной сети, которая простиралась над всем Протекторатом…». А начальник пражского гестапо Гешке, докладывая 10 ноября того же года своему шефу Р. Гейдриху о раскрытом летом 1941 года аппарате советской разведки, которым руководил «Рудольф», отметил, что по этому делу было арестовано около 200 человек.

Одну из связанных с Моховым советских разведывательных групп возглавлял в 1937-1941 годах майор чехословацкой армии Рудольф (или Йозеф) Едличка («Руди»). В преддверии войны майор получил от резидента рацию, шифры и расписание выхода в эфир, позывной его рации — «Магда». Помимо собственной информации он передавал в Центр сведения от разведчиков и организаций Движения Сопротивления, связанных с чехословацким правительством в эмиграции, в их числе одна из крупнейших военных организаций УВОД (UVOD — Центральное руководство Движением Сопротивления в стране).

В своей телеграмме президенту Э. Бенешу в Лондон 30 июля 1940 года руководители УВОДа назвали Едличку «наш майор, хороший чех на их службе». Взаимодействие УВОДа и ещё одной военной группы ПВВЗ (PVVZ — Совет пяти «Останемся верны») с резидентурой советской военной разведки становится более тесным с лета 1940 года. Этому предшествовала встреча одного из видных деятелей Движения Сопротивления подполковника Йозефа Балабана с представителем советской разведки («Атташе»), видимо атташе по печати Генерального консульства СССР, помощником резидента Куртом Беером. Он заверил Балабана, что Советский Союз заинтересован в восстановлении независимой ЧСР и поддержании дружеских отношений между двумя странами. Что же касается советско-германского конфликта, то он уже близок, и к нему надо готовиться.

«Атташе» предложил программу сотрудничества в области разведки, которая предусматривала: передачу сведений о немецкой разведывательной сети и агентах, действующих против СССР, о дислокации немецких воинских частей и учреждений в протекторате, о военном производстве на заводах Шкода, ЧКД, Збройовка, причем особое внимание следовало обратить на новые типы танков, создание переправ в Германию через Судеты для советских разведчиков, установление надежной курьерской и радиосвязи с СССР, составление плана выброски парашютистов и оружия, акций саботажа в случае конфликта, прямое сотрудничество советских и чехословацких разведчиков в Германии.

Из этого обширного плана действий практически удалось осуществить не все, на территории протектората наиболее эффективным оказался обмен информацией. УВОД передал советским коллегам данные о том, что война против СССР начнется во второй половине 1941 года, а наступлению будет предшествовать мощный удар авиации по 1-й и 2-й зонам обороны. Сообщалось также о переброске войск на восток, в места сосредоточения немецкой армии.

Среди этих документов были довольно точные сведения о числе и характере военной техники, о горючем и других материалах, которые перевозились по территории протектората. Ценной была информация о подготовке нацистского наступления на Балканах, о немецком шпионаже в СССР и др.

6 и 14 июня 1941 года «Рудольфу» передана новые данные о готовящемся нападении Германии на Советский Союз. Согласно одному из донесений от 27 апреля, нацисты запретили пльзеньской Шкодовке отправлять в СССР произведенную для него продукцию и дали полтора месяца на завершение финансовых операций по советским заказам.

К «Руди» сведения поступали и от видного историка и публициста, крупного деятеля некоммунистического Движения Сопротивления Ярослава Папоушека, который в 1936-1938 годах сотрудничал с советской военной разведкой в рамках секретного сотрудничества Разведупра РККА со 2-м (разведывательным) отделом чехословацкого Главного штаба. После войны президент Бенеш писал что Я. Попоушек был одним из лучших источников информации о подготовке Германией войны против СССР.

Немцы раскрыли группу «Руди» в октябре 1941 года. Едличка был арестован и расстрелян. В декабре того же года нацистами арестован и Я. Папоушек, он умер в тюрьме в январе 1945 года.

Сотрудником советской военной разведки в Праге с 1930 года был Владимир Врана, его деятельностью руководили тогда разведчики работавшие в полпредстве СССР. В 1932-1935 годах он работал во Франции, а затем вернулся на родину. Поступив на должность референта по связям с зарубежными странами, а потом эксперта пльзеньского завода «Шкода», Врана получил доступ к серьезной военно-технической информации. Его возможности значительно расширились, когда после оккупации страны он перебрался в Прагу и стал сотрудником отдела, который занимался экспортом вооружений в штаб-квартире заводов «Шкода». Вместе с тем информация к нему поступала и от целого ряда людей, связанных с военным производством.

Начавшаяся война лишила Врану обычных каналов связи, и он обратился к журналисту Юлиусу Фучику с просьбой помочь восстановить контакт с Москвой. Через некоторое время Фучик организовал ему передачу информации и материалов для Центра с помощью одной из сотрудниц шведского консульства в Праге. В январе 1943 года. Врана был арестован по подозрению в антифашистской деятельности. И хотя следствие ничего не дало, Владимира отправили в концлагерь Флоссенбург, где ему удалось выжить и дождаться конца войны. Умер В. Врана в 1978 году.

Установление советской власти в Прибалтике застало там двух сотрудников чехословацких фирм, прибывших в Латвию по торговым делам. Антонин Кос и Зденек Богуслав обратились к советским военным властям с просьбой принять их в Красную Армию. В августе 1940 года чехословакам сообщили, что их просьба будет удовлетворена — им предстоит в качестве разведчиков работать на родине. Октябрь — ноябрь был посвящен ускоренной разведподготовке в Москве, потом они вернулись в Ригу и оттуда в декабре добрались до дома. Официально считалось, что они бежали из Прибалтики от Советов через Берлин. Довольно быстро им удалось организовать агентурную сеть, которая охватывала Южную Моравию, а также отчасти и другие районы страны. Связь с Центром осуществлялась через резидента «Рудольфа» (раз в 14 дней в Праге или Брно) и по радио.

Начавшаяся война лишила Антонина и Зденека этих возможностей передавать в Москву свою информацию. Связь была восстановлена летом 1941 года с помощью радиста группы парашютистов, высадившихся в Чехословакии. Однако, в этой группе оказался предатель, благодаря которому полиции удалось арестовать в октябре 1941 года Антонина Коса. Но добиться от него гестапо ничего не удалось. В мае 1942 года его казнили в Маутхаузене. Посмертно ему присвоили звание поручика чехословацкой армии и наградили Чешским военным крестом. Богуслава арестовали в апреле 1944 года, он дожил до победы.

Немногим более года работали связанные с «Рудольфом» пять бывших чехословацких летчиков Радослав Селуцкий («Лис»), Ярослав Лонек («Лер»), Ян Вицпалек («Тереза»), Владислав Бобак («Бредов») и Милослав Хула («Чап»). Летом 1939 года они, как и многие другие военнослужащие, перебрались в Польшу, где подполковник Людвик Свобода формировал чехословацкую воинскую часть. Из Польши осенью того же года они перешли на территорию СССР, где сначала были интернированы, а затем включены в чехословацкое подразделение в составе Красной Армии.

В ноябре пятерке летчиков предложили отправиться на родину для выполнения разведывательных заданий, и они согласились. Тогда их так секретно и быстро изъяли из части Свободы, что они числились там дезертирами. Пройдя соответствующую спецподготовку в Москве, летчики уже в январе 1940 года оказались на родине.

С помощью друзей и знакомых они приобрели широкий круг источников и связь с некоторыми из групп Движения Сопротивления. Каждый из них работал самостоятельно со своими людьми в Праге, Брно, Пльзене, Остраве, Пардубице и других городах и районах страны. Но рация у них была одна, полученная от резидента, на ней работал «Бредов». Кроме того, была у них и связь с Моховым чрез Иржину Унцейтиг.

Основу передаваемых пятеркой данных составляли сведения о военно-воздушных силах и авиационной промышленности. Как и другие разведгруппы летчики сообщали в Центр в 1940-1941 годах о надвигающейся войне:

«Военно-картографический институт в Вене начал печатать карты территории Советского Союза», «Через Брно проследовало 22. I. пятьдесят тяжелых грузовых вагонов с минометами. На Опаву ежедневно проходит два военных транспорта — все курсом на восток», «19. II. через Пардубице начали проходить военные транспорты по направлению к Опаве. Сначала проезжали поезда с оборудованием и обмундированием. По утверждению железнодорожников, сейчас на линии находятся в движении 850 вагонов. По шоссе также двигаются на восток усиленные моторизованные части, грузовые машины полные солдат».

К сожалению в группу удалось внедриться полицейскому агенту. В результате этого в марте 1941 года вся пятерка была арестована, а вместе с ними еще 125 человек. В 1942-1943 годах по этому делу было казнено 58 человек, в том числе и вся пятерка летчиков — Селуцкий, Бобак, Хула, Лонек и Вицпалек.

Курт Беер (литературный псевдоним Конрад, «Атташе», «Рудла»), работавший референтом по культуре и печати в советском Генеральном консульстве в Праге, был не только помощником и связным резидента, но и разведчиком получавшим весьма ценную информацию о подготовке Германией войны против СССР, сведения о военной промышленности, о настроениях среди населения и т.д.

При участии Беера весной 1939 г . возникла разведгруппа, которую возглавил инженер Милан Рейман, имевший широкие знакомства в среде Движения Сопротивления. В частности, Рейман был осведомлен о том, что делается в окружении главы правительства протектората А. Элиаша. В сентябре 1941 года был отдан приказ об аресте Милана, но ему удалось скрыться.

С Беером сотрудничало и Национальное движение трудящейся молодежи, обширная общественная организация, существовавшая с довоенных времен и перешедшая на нелегальное положение с приходом немцев. Немаловажные сведения поступали от НДТМ до его разгрома гестапо весной 1940 года.

Курт Беер был арестован гестапо 1 марта 1941 года и обвинен в шпионаже, во время следствия он держался стойко и никого не выдал. Казнен немцами в том же году.

Большую помощь советской разведке оказывала группа «Балканское сопротивление» (1939-1945 гг.), руководимая Александром Магличем и Сватоплуком Радой. Как и некоторые другие члены группы, они работали в концерне «Баньска» (Прага) и имели возможность беспрепятственно разъезжать по Чехословакии, Болгарии и Югославии, то есть по тем странам, где имелись филиалы концерна.

«Балканское сопротивление» сообщало о военном производстве не только на этой фирме, но и на заводах «Шкода» и других предприятиях Чехословакии и Болгарии. Военно-политическая информация касающаяся Болгарии и Германии предоставлял группе Любен Лукаш, брат начальника болгарского Генштаба. Члены группы успешно занимались и саботажем геологоразведочных работ, проводимых концерном «Баньска» в интересах Германии. Отдельные провалы не помешали организации проработать до самой победы.

Маглич участвовал в Пражском восстании и встретил там Красную Армию. Сватоплук Рада в 1942 году, узнав о готовящемся аресте, бежал в СССР, где в звании майора командовал подразделением в Чехословацком корпусе Людвика Свободы.

В тесном контакте с «Балканским сопротивлением» работали антифашисты Болгарии: группа Владимира Заимова и группа Атанаса Стойчева, юридического советника болгарского консульства в Праге. Стойчев, с помощью созданной им в 1940 года антифашистской организации, передавал Москве серьезные военно-политические материалы. Дипломатический паспорт давал ему возможность через нейтральные страны попадать в СССР. Именно он весной 1941 г . помог Магличу восстановить связь с Москвой. Немецкая служба безопасности, в конце концов, вышла на след Стойчева, и в 1944 году он был убит болгарской полицией после перехода турецко-болгарской границы в Свиленграде. Его группа потеряла связь с СССР и продолжала антифашистскую деятельность в рамках чехословацкого Движения Сопротивления.

В 1939 году в Чехословакии в момент образования Движения Сопротивления появились и группы коммунистов Олдржиха Штанцла и Иржи Стриккера. Многие из членов этих организаций были знакомы между собой ещё с довоенных времен по Союзу друзей СССР. Несмотря на членство в КПЧ, Штанцл был владельцем фабрики, которую он использовал для нужд Сопротивления. Уже в первые месяцы оккупации эти группы начали размножать и распространять нелегальную литературу и листовки, создавать линии перехода границ Протектората Чехии и Моравии, иногда и сами переправляли за рубеж политэмигрантов. И тогда же, узнав о них от своих людей, на связь со Штанцлем вышел сам «Рудольф», которого в дальнейшем в этой группе знали как Медведева. Теперь помимо подпольной партийной работы, они стали выполнять и разведывательные задания. Им удалось добывать и передавать в Центр весьма важную информацию, в которой речь шла и о подготовке войны против Советского Союза.

В 1940 году обе группы объединились и во второй половине года получили от резидента рацию для прямой связи с Москвой. Радистом группы стал Йозеф Новотный. Начавшаяся Великая Отечественная война лишило их всех контактов с советской разведкой, и они самостоятельно перешли к актам саботажа. Летом 1941 года на фабрике Штанцла создается одна из первых боевых молодежных групп в Праге.

Провал произошел в октябре. Гестапо арестовало 5 человек, в том числе и обоих руководителей, но благодаря их стойкости остальные члены группы остались на свободе. Не нашли немцы ни их рации, ни радиста. 28 ноября они казнили всю пятерку. На следующий день появилось сообщение оккупационных властей о том, что «Олдржих Штанцл, фабрикант из Праги, Отокар Руна, инженер из Праги, Эмиль Коберле, слесарь из Праги, Эмиль Кухарж, помощник бухгалтера из Праги и еврей Иржи Стриккер из Праги были ведущими функционерами коммунистической террористической организации, которая в заводских условиях производила взрывные устройства и в ряде случаев использовала их в акциях саботажа».

В контакте со Штанцлом и Стриккером действовала советская разведгруппа Вацлава Дедека («Володя»). Дедек родился в России под Омском, но с детских лет жил в городе Ческа Тршебова. В 1940 году он обратился в советское консульство с просьбой отправить его в СССР. Однако, Вацлава убедили в том, что нужно поработать для СССР здесь — в протекторате. С осени 1940 года группа «Володи» вела наблюдение за воинскими перевозками через станцию Ческа Тршебова, отмечала номера составов, добывала графики движения поездов, в том числе и военных.

Источники группы и связи с Движением Сопротивления позволили им передать резиденту материалы о военном производстве на заводе Шкода в Адамове и Збройовки во Всетине.

После 22 июня связь с резидентом прервалась и видимо не была уже восстановлена. В конце августа 1941 года недалеко от Варшавы была высажена группа чехословаков — парашютистов, которые перебрались, согласно своему заданию, в протекторат. Среди них оказался предатель, через выданных им людей гестапо вышло и на Дедека, 4 ноября он был арестован.

Аресты по доносам предателя продолжались до средины апреля следующего года. Судили членов разведывательной группы «Володя» 5 мая 1942 года в Берлине. Из 11 обвиняемых 8 получили смертный приговор. В ночь с 7 на 8 сентября 1943 года Вацлав Дедек, Юлиус Фучик и ещё несколько десятков чехословацких антифашистов были казнены в берлинской тюрьме Плётцензее.

О дальнейшей судьбе резидента Леонида Мохова — Михайлова автору ничего не известно. Однако нужно отметить, что его известность в среде Движения Сопротивления была так велика, что и после войны представителей советских спецслужб в Чехословакии их местные коллеги назвали «Рудольфами».

С октября 1940 по ноябрь 1941 года в Словакии действовала разведывательная группа Василя Капишовского. Он был интернирован в СССР в составе чехословацкого легиона во главе с подполковником Л. Свободой, который воевал с немцами на стороне польской армии.

В лагере в городе Каменец-Подольский некоторые из интернированных, пожелали служить в Красной Армии. Среди них был и Капишовский. Для прохождения специального курса обучения их перевели в Суздаль и разместили в Спасо-Ефимиевском монастыре. По завершении подготовки, Васил получил оперативный псевдоним «Клуженко» и был переброшен в Словакию. При пересечении границы его арестовали, но он убедил полицию, что является беженцем с оккупированной территории, и его отпустили. На родине «Клуженко» устроился работать по своей довоенной специальности — помощником учителя в школе. Закрепившись на этом месте, Капишовский выехал в Братиславу, и вышел на связь с резидентом «Фрицем» (сотрудником советского торгпредства Михаилом Куроедовым).

С этого момента он регулярно передавал своему руководителю сведения о продвижении воинских эшелонов и транспортов на восток, о дислокации и вооружении немецких войск в Восточной Словакии. После нападения Германии на Советский Союз, «Клуженко» собрал рацию, полученную ранее от резидента, и поддерживал связь уже непосредственно с Москвой.