действовал резидент Разведупра Михаил Яковлевич Вайнберг (1932-1937); в Германии — Иодловский Александр Максимилианович (1933-1935); в Польше — Рудольф Гернштадт (1933-1939); в США — Арнольд Адамович Икал (1932-1937), Давид Александрович Угер (1930-1933); в Иране и Афганистане — Александр Иванович Бенедиктов (1930-1937); в Китае — Колосов Павел Иосифович (1930-1934); в Турции — Геккер Анатолий Ильич (1929-1933); в Турции и Болгарии — Стойнов Гиню Георгиев (1930-1935); в Финляндии — Иванов Петр Иванович (1933-1937); в Эстонии — Мазалов Алексей Антонович (1931-1934); в Японии — Иван Александрович Ринк (1932-1937); Аркадий Борисович Асков (1933-1937), Иван Петрович Сапегин (1931-1937); и многие, многие другие.

Разведывательное управление Штаба РККА курировало и использовало в своих целях военное сотрудничество с зарубежными странами. Наиболее широким и плодотворным было взаимодействие с Германией (1922 — 1933) и Чехословакией (1935 — 1945).

Ян Карлович курировал научно-исследовательскую работу Разведупра «Будущая война» и был одним из авторов научного труда с тем же названием, в котором, на основании данных разведки, говорится и о «войне моторов», и о том, что война начнется без формального ее объявления. Кроме того, вместе с А. М. Никоновым под псевдонимами они написали открытую книгу о будущей войне против СССР, где отметили, что «действительная продолжительность будущей антисоветской войны, вероятнее всего, будет где-то между вышеуказанной теоретически минимальной и максимальной продолжительности», то есть — в лучшем случае две летних кампании, в худшем 3, 5 — 4 года. «В общем, будущая война на западных границах СССР не может быть закончена в течение месяцев, не может быть закончена одними лишь военными методами. Исход будущей антисоветской войны определится сочетанием военного, экономического и политического факторов», война «потребует от пролетариата и всех трудящихся масс СССР колоссального напряжения сил, героизма военного и трудового, чтобы отстоять республику Советов» (Дашиньский С., Радопольский Я. Подготовка войны против СССР. М.; Л., 1929. С.184-187).

В начале 30-х годов Берзин участвовал в свернутой позднее работе по подготовке партизанских кадров и специальной боевой партизанской техники, в строительстве укрепленных районов, в закладке продовольствия и оборудования для будущих партизанских баз. Курировал работу партизанских (читай: диверсионных) школ.

Столь массовое и по виду стихийное партизанское движение в годы Великой Отечественной войны готовилось еще в конце 20-х годов. После гражданской войны, когда обобщался ее опыт, в том числе и опыт партизанского движения, Берзин лично занимался вопросами организации и обеспечения партизанских операций, подбирал кадры. Учитывался и опыт отрядов «активной» разведки, которые действовали в первой половине 20-х годов на территории Польши и Румынии.

В случае нападения на СССР можно было в короткий срок создать целые партизанские армии. Партизанские подразделения участвовали в окружных учениях 1929-1932 гг. Эта работа затормозилась в 1935, а спустя два года была названа подготовкой к государственному перевороту и ликвидирована. В 1941 году, в условиях наступления немцев опыт Берзина и его товарищей пришлось применять в спешном порядке.

Упоминавшийся выше адмирал Бекренев писал: «Наши разведывательные организации, созданные под руководством Берзина, совершили подвиг, раскрыв замыслы фашистов против Советского Союза. Такой пример: основные положения плана агрессии, утвержденного Гитлером в декабре 1940г. уже через 11 дней были известны советской военной разведке. После были вскрыты тактические мероприятия по подготовке Германии к нападению на СССР, а также ее сателлитов, позиция Японии по поводу участия в этой войне. Да, Берзина уже не было в живых, но жило его дело, продолжали сражаться на невидимом фронте его ученики, работала отлаженная и запущенная им машина». Можем добавить, что за последние годы стало известно и многое другое.

Высокую оценку своему начальнику дает и разведчица М. И. Полякова: «Работая в оперативном аппарате управления с 1937 по 1946 год, … я по-настоящему поняла, кем был Берзин для нашей военной разведки. Все многочисленные дела, которые прошли через мои руки за эти годы, свидетельствуют, как он кирпичик к кирпичику создавал ее организации. Ведь хорошую агентурную сеть быстро создать нельзя, для этого требуются иногда годы… Берзин сам подбирал и готовил кадры, способные выполнять его замыслы. Дела резидентур, созданных до 1937 года, как правило, несут следы его пристального внимания к их жизни и работе. Организации под руководством Рихарда Зорге, Шандора Радо, Ильзы Штебе и ряд других являются классическими в истории разведок…

Изучая дела тех лет, я поняла, какие глубокие планы он разрабатывал, сколько интересных комбинаций придумывал и как строго следил за их осуществлением. Я поняла также, как трудно ему было работать, особенно в последние годы, как мало средств выделяли ему на наше дело и как мало интересовались нашей работой «наверху». И, наконец, деятельность военной разведки во время войны показала, что стабильно работали ее фундаментальные организации, созданные под руководством Берзина. Некоторые из них продержались всю войну и добывали ценную информацию» (Полякова М. И. По заданию Я. К. Берзина // Военно-исторический журнал. М., 1990. № 3. С.61-62).

Однако в работе военной разведки были и недостатки, которые отозвались серией громких провалов и закончились проверкой работы Разведупра комиссией ЦК. Как это бывает, к реальным недочетам были приписаны и выдуманные, а некоторые реальные — раздуты. Для исправления положения в 1934 — 1936 годах в Разведупр была направлена группа чекистов (главным образом из ИНО) во главе с А. Х. Артузовым. 25 декабря 1934 года Берзин был назначен на должность начальника Разведупра РККА «в связи с переходом центральных управлений НКО СССР на новую организационную структуру», а 15 апреля следующего года он «согласно его просьбе освобожден от занимаемой должности» и через 5 месяцев назначен «вторым заместителем по политической части командующего войсками ОКДВА (для руководства работой разведки)». То есть, с явным понижением в должности отправлен в «почетную ссылку». Начальником Разведотдела Особой Краснознаменной Дальневосточной армии, место дислокации которой приравнивалось к военному округу, и его заместителем были старые сотрудники Яна Карловича — А. Ю. Гайлис (Валин) и Х. И. Салнынь. В аппарате РО и в сопредельных странах действовали знакомые ему по прежней работе Р. Зорге, И. А. Ринк, Г. И. Гилев, Н. Д. Лухманов, Н. П. Вишневецкий, Х. Боев (Русев), Э. Д. Лепин, К. А. Батманов, Г. М. Цатуров и другие.

В полночь, 18 июля 1936 года радиостанция города Сеуты (Испанское Марокко) передала в эфир фразу: «Над всей Испанией безоблачное небо». Это был сигнал к мятежу генерала Франко против Испанской республики. Разращилась длившаяся три года тяжелая и кровопролитная гражданская война.

Германия и Италия сразу же открыто поддержали мятежников. Началась интервенция. На стороне республиканцев выступил Советский Союз, явно на словах и тайно на деле. Конечно, присутствие советского оружия и советских военных в Испании было секретом полишинеля, тем не менее, конспирация упорно соблюдалась.

В октябре 1936 года в Испанию в качестве советников стали прибывать советские военные специалисты. Уже в начале октябре немецкие разведчики отправили из Мадрида в Берлин сообщение: «Сюда прибыл главный военный советник республики и советский генерал Гришин». Этим «генералом» и был Ян Карлович Берзин. Его вызвали в Москву ещё весной 1936 года и, когда начался франкистский мятеж, отправили в Испанию.

Первое, чем ему пришлось заниматься — организация обороны Мадрида. Уже в начале ноября войска мятежников вышли на ближние подступы к испанской столице. 6 ноября бои шли уже на окраинах города. Военные советники торопились организовать оборону. А 8 ноября в городе появилась первая из Интернациональных бригад, этой гвардии Коминтерна. Франкистам так и не удалось взять город.

«Неоценим вклад советников — специалистов Красной Армии в оборону Мадрида. Кто еще мог подсказать „милисианос“, как построить в условиях миллионного города долговременную оборону со стрелковыми окопами полного профиля, с правильно расположенными орудиями и пулеметами. И, разумеется, советники не только учили, но и учились, строя оборонительные рубежи на подступах к Мадриду. Показывая мадридцам, как следует вгрызаться в камень, как и где возводить проволочные заграждения, как и где готовить секторы обстрела. Откуда испанцам, не воевавшим целую вечность, было знать, что на один погонный километр фронта нужно около четырех тонн колючей проволоки и около двух тысяч мин и фугасов! Требовалось немедленно переключить заводы столицы на производство всего необходимого для фронта, и в этом важнейшем деле на помощь защитникам Мадрида также приходили „совьетикос“ (Горчаков О. Ян Берзин: судьба командарма невидимого фронта // Новая и новейшая история. М., 1989. № 2. С.136). Действительно, как сражаться в условиях нехватки всего необходимого, интервенции и блокады, лучше командиров Красной Армии научить не мог никто.

Из Мадрида Берзин отправился в Валенсию, город, куда из осажденного Мадрида переехала столица Испанской республики. Обстановка была сложной, а надо было разобраться в ней досконально, чтобы советы военного советника были правильными. Вот когда ему пригодились навыки работы в военной разведке! Главный советник занимался многим. Он выезжал на фронт, налаживал руководство войсками и обеспечение армии. Ну, и конечно, любимое его детище — разведка, на сей раз республиканская. Испанцы, в отличие от многих предыдущих кадров Берзина, не имели опыта подпольной и конспиративной работы, их нужно было учить всему с самого начала. А еще труднее было наладить грамотное использование разведывательной информации в республиканских штабах.

В районах, занятых франкистами, развивалось партизанское движение. Диверсанты-интернационалисты взрывали мосты и поезда, устраивали засады и нападали на гарнизоны. В Валенсии была создана школа «Красный партизан», где, под руководством Берзина, проходили подготовку диверсионные группы и отряды — от 8 до 40 человек. И при каждом таком отряде тоже был советник, а фактически — руководитель отряда. Отряды сочетали диверсии и разведку. Позднее и испанский опыт был использован во время Великой Отечественной войны, в том числе и самими испанцами, которые оказались в Советском Союзе.

Из этих отрядов и групп был вскоре сформирован специальный 14 армейский корпус, подчиненный Генеральному штабу. В корпусе было четыре дивизии, в каждой из них — по три-четыре бригады, или отряда, по 150-200 человек. Одна дивизия базировалась в Каталонии, три — в центре: в Андалусии, Эстремадуре и на Центральном фронте.

Занимался Берзин в Испании, как уже говорилось, разведкой, а особенно, контрразведкой. Испания была буквально наводнена резидентами и агентами франкистской, немецкой, итальянской разведок. Радио Саламанки ежедневно в 9.45 передавало для «пятой колонны» шифрованные указания. Совместно с республиканской разведкой — особым отделом по борьбе со шпионажем — генерал Гришин ведет привычную войну разведок. В восьми километрах от Валенсии, в Рокафоре, организовывает станцию радиоперехвата.

Немало старых товарищей встретил в Испании Берзин. Военным атташе был В. Е. Горев, а его заместителем — Д. О. Львович, командиром 14-й Интернациональной бригады — К. К. Сверчевский, военными советниками: Х. И. Салнынь, И. Г. Старинов, Л. К. Бекренев, А. И. Эмильев и другие.

В мае 1937 года Берзина, главного военного советника и заместителя командующего войсками ОКДВА (он по-прежнему числился на этой должности), отзывают в Москву. На посту главного советника его сменил «генерал Григорович» — комдив Григорий Штерн. Дома его ожидало звание армейского комиссара 2-го ранга (Примерно соответствовало введенному в 1940 г . званию генерал-полковника.), присвоенное ему 14 июня, орден Ленина, которым он был награжден ещё 3 января и новое, а точнее, старое назначение — начальником Разведупра РККА. Он привез из Испании бесценный опыт и… жену, двадцатилетнюю Аврору Санчес.

Давно, еще в начале 20-х годов, Ян Карлович женился на сестре одного из своих сотрудников — Елизавете Константиновне Нарроевской. Она оставила мужа, но сын Андрей жил вместе с отцом. В 1937 году ему было лет 13-14 лет. Уезжая в Испанию, Берзин оставил его в Хабаровске и теперь вызвал домой, в Москву. Вскоре к нему приехала и Аврора. Берзин встретил красавицу-испанку в Валенсии, где девушка работала в штабе. Ян Карлович был на 27 лет старше нее. Девушка приехала в Россию, как она думала, на год — посмотреть Москву, выучить русский язык. А вышло так, что осталась на всю жизнь.

В Разведупре Ян Карлович прослужил всю оставшуюся жизнь — правда, оставалось ему очень недолго. С первых же дней он поставил перед разведчиками задачу: составить перспективный план разведывательной деятельности в канун войны. Побывав в Испании, он теперь не сомневался — война неизбежна. Основное направление работы — Германия. С первых же дней он занялся и кадрами. Надо было провести «инвентаризацию» — посмотреть положение старых кадров, познакомиться с новыми. Приезжающие в Москву на переподготовку нелегалы неизменно представлялись «Старику». Нагрузка была очень большой, тем более, что в это время в Разведупре была упразднена аналитическая служба, и теперь осмысление поступающие информации ложилось, в основном, на начальника. Берзин всерьез задумался о том, что разведке нужна настоящая аналитическая служба. Очень нужна. И еще многое нужно разведке.

Но ничего из задуманного он осуществить не успел. 28 ноября 1937 года Ян Берзин был арестован НКВД.

Вспоминает Аврора Санчес: «Меня взяли на машине и привезли туда, на Дзержинскую. Поднялись наверх. Там мужчина, фамилия его, если правильно мне назвали — Фриновский. Не знаю, правильно или нет… И меня все спрашивали и спрашивали. Потом я говорю: „Жив он, я буду ждать, если нет, то я хочу домой в Испанию“. А он сказал: „Нет его. Уже нет. Нету“. .. Мне сказали, ты свободна и можешь делать все, что хочешь. Замуж хочешь выйти — пожалуйста. А потом, когда уже кончилась война в Испании, в НКВД мне сказали: „Мы можем тебя отправить домой“. Я говорю: „Сейчас я не могу ехать“…

Тогдашний замнаркома НКВД Фриновский солгал — Ян Берзин был жив до 29 июля 1938 года. Аврора осталась в СССР, еще раз вышла замуж. В конце 1939 года к ней приехали из Испании сестры. Сын Берзина, Андрей, во время войны сражался в Латышской дивизии и пал смертью храбрых.

Латышский поэт Эйжен Веверис, который сидел в Маутхаузене вместе с Л. Е. Маневичем, так передавал его рассказы о Я. К. Берзине: «Я почти не знал его как начальника. Для меня он всегда был „Стариком“ — очень близким и очень умным советчиком. Он никогда не выделял себя из рядов наших товарищей. Ни манерой разговора, ни поведения. Зато выделялся главным: умением слушать. Вникать в твои мысли и потом, только потом, дать добрый совет. „Старик“ не терпел зазнайства. Часто повторял, что наш враг — умен и хитер, что он имеет огромный опыт. Победить его можно только своим умом, своим мужеством и находчивостью, глубоким анализом происходящих в мире явлений… Мне всегда казалось, что он знал о мире всё. И в редкие наши встречи очень щедро делился этими знаниями».

Это же могли бы сказать и другие, знавшие Я. К. Берзина разведчики.