РАЗДРАЖАЮЩИЙ ФАКТОР

Тот факт, что жизнь соседа сверху резко переменилась, стал виден уже невооруженным глазом. Глаза вообще не нужны, чтобы услышать, как некогда тихая квартирка, где лишь иногда выступала рассерженная жена, стала источником широкого спектра самых разнообразных звуков. Голос теперь слышится исключительно мужской, грозно покрикивающий и погоняющий — у Гарольда неожиданно прорезался мощный баритон. К тому же он не только перестал стрелять трешку до зарплаты, но и вернул все прошлые долги. К тому же, затеял ремонт и уже однажды обрушил на кухню Йона поток воды, после чего пришел компенсировать ущерб с пачкой денег.

Жизнь, как известно, резко меняется лишь в нескольких случаях: например, если женишься, сразу начинается суета. Но сосед уже женат. Если ждешь появление ребенка или его появление застает тебя врасплох, И на это не похоже. Бывает еще так, что неожиданно разбогатеешь, и это вроде как именно этот случай. Новоявленные нувориши мало интересовали Йона и он бы только пожелал соседу процветания, не наткнись случайно в Огоньке на статью об удивительном происшествии с дочкой банкира. С одной из сдабривающих текст цветных фотографий таинственно и многозначительно улыбался сосед-«экстрасенс».

Во все века и во всех странах множество подобных шарлатанов ловит в сети доверчивых простаков и просвещенный двадцатый век не исключение. Особенно в смутные времена, наступившие в России. И, все-таки, чем черт не шутит?! Если существуют вампиры, почему бы не существовать и экстрасенсам?! Нашел же Гарольд эту девчонку!

Поднявшись этажом выше, Йон позвонил в металлическую дверь, над которой красовалась табличка:

Дверь открыл некий хмурый персонаж — охранник просто обязан быть мрачным и неулыбчивым:

— Вы по записи? Как фамилия?

— Нет, я сосед снизу…

— Опять заливает?

— Нет, у меня личный вопрос к Гарольду.

— К Гарольду Николаевичу?

— Да, да, к нему…

— Подождите здесь, сейчас выясню.

На стульчиках в коридоре в скованных позах сидело несколько женщин, со смешанным ощущением надежды и страха искавших пропавших или еще не появившихся мужей. Сегодня могла решиться их судьба, а такими вещами не шутят, и даже толстый слой косметики не мог скрыть волнения.

Гарольд прекрасно помнил трешки до получки, помнил залитую водой кухню и провел гостя мимо очереди в кабинет. Никто и не думал возмущаться и лишь завистливо смотрели вслед блатному визитеру.

— Ремонтирую большой офис на Пречистенке. Ну, а пока, в домашних условиях работаю. Кофе хотите?

— Не откажусь.

В кабинете в качестве секретаря работала его жена, которую Гарольд тут же послал на кухню кипятить воду.

— Чем обязан?

— Наслышан.

— О чем?

— О вашем телепатическом даре.

Гарольд неопределенно пожал плечами:

— И вы пришли мне об этом сообщить?

— Не угадали. Я лишился одной очень ценной вещи. Хулиган сорвал с груди и убежал. Вот ее фотография.

— Это что?

— Это талисман…

— А, понимаю. Я тоже продаю талисманы и по пять, и по пятьдесят рублей. Но такого пока не встречал. Ладонь, сердце… От сглаза?

— От всего. Да и стоит не пятьдесят рублей. Но дело не в деньгах, это фамильная ценность, память об ушедшем отце…

Гарольд покачал головой:

— Хотите честно?

— Конечно…

— Не буду вам морочить голову. Вы же не эти… — «экстрасенс» брезгливо кивнул головой в сторону коридора, где терпеливо ждали своей очереди брошенные жены и женщины, так желающие занять их место.

— Вас понял…

— Вы уже уходите? А кофе? Попробуйте — с коньячком.

— Спасибо… В другой раз, когда снова зальете.

Гарольд заговорщически улыбнулся:

— Как знаете. Позовите, пожалуйста, следующую… Такая толстая, бальзаковская, в синей ангоровой кофте.

РАДУ НА ВЫСТАВКЕ

Выставка Лилиан закрылась в семь вечера, в восемь закрылся ЦДХ, в девять уборщицы закончили свою тяп-ляп уборку, а в десять на все огромное помещение с множеством залов осталось лишь несколько вялых вахтеров, с натяжкой относившихся к новомодной категории секьюрити. Сделав формальный обход вверенной им территории, сдав все входы и выходы на сигнализацию в отделение милиций, они собрались в холле на первом этаже, удобно расположившись в креслах. Кто-то смотрел телевизор, кто-то в дурачка баловался, а кто и припасенный ужин расположил на газетке и наслаждался домашней курочкой. Лафа, к сожалению, почти беззарплатная. Впрочем, в иных музеях платят столько же, а похитители-злоумышленники так туда и ломятся. Здесь же шедевры по залам не висят, а современная мазня — да кому она нужна! Так что не пыльно и бескровно.

Да, все это так… Ну, действительно, кто же мог предположить, что странная черная птица примерно за час до полуночи залетит в раскрытую верхнюю фрамугу окна пятого этажа?! Тут не просто догадливым надо быть. Это, конечно, форменное разгильдяйство и безобразие, оставлять раскрытыми окна, это противоречит инструкциям техники безопасности и всем приказам начальства, но летом такая духота и так много работы — выставки, выставки, выставки. Всегда что-нибудь, да забудешь сделать. Да если и залетит какая шальная птица, ну какой от нее ущерб?! Ну отметится она кучкой на какой-нибудь модерновой скульптуре, так это только лишний плюс, лишняя фишка. Ну ткнет кривым носом в какое-нибудь яркое пятно на авангардной картинке, перепутав с цветком — да невелик ущерб!

И кто же мог предположить, что иногда не стоит верить глазам своим, что птица может оказаться вовсе и не птицей и ее интересы будут отличаться от вышеперечисленных! Не такое у нас воспитание, не для этого столько лет нам внушался сугубо материалистический взгляд на окружающий мир. А этот взгляд грозно требовал, чтобы с вампирами мы обходились не менее строго, чем с богом, а именно чтобы не верили в них. Они же действительно ничем не лучше!

Пролетев по многочисленным залам, Раду после недолгих поисков увидел то, что искал — стенд с крупной надписью:

Чуть ниже можно было прочесть о финансовых условиях посещения:

Раду спикировал к входу, принял человеческий облик и степенно вошел. Внимательно огляделся. Перед ним прямо на столе лежала общая тетрадь в линеечку под названием Журнал регистрации гостей. За пять дней работы здесь побывало более пятисот посетителей, но Раду интересовался только одним. Ну не мог его брат, если он находится в Москве, не побывать здесь. И верно, на предпоследней из заполненных страниц виднелся знакомый почерк, с той же манерой вырисовывать буквы. Посетитель не оставил адреса и представился неким Йонелом Снегуром из Кишинева, что окончательно убедило Раду в правильности предположения. Так держать! Окрыленный мгновенным успехом, Раду уже собирался проследовать прямо к Ладони, как его внимание привлекла некая бумажка, выпорхнувшая из тетради и плавно опустившаяся на пол. Ей оказалась бледная визитная карточка — видимо кто-то предпочел представиться таким модным способом. Раду повертел визитку в руках и даже прочел.

Зачем-то сунув визитку в карман, Раду отправился дальше.

Расположение залов экспозиции не изменилось по сравнению с Будапештским Музеем Европейской Истории, где лишь нелепая случайность в лице охранника, страдающего бессонницей, помешала заполучить Ладонь. Да, здесь все так же — сначала кинофильмы, далее — книги и трактаты, далее… Что за ерунда?! Дверь в третий зал, куда он, собственно говоря, и направлялся за амулетом, оказалась запертой.

Раду подергал за ручку — не открывается. Затем поднажал плечом — дверь поскрипела, прогнулась, но снова не поддалась. Высадить ее что ли, с разбега? И вдруг явственно послышались голоса и торопливые шаги вверх по лестнице. Неужели зал на сигнализации? Получалось, что так. Получалось, надо быстрее сматываться.

ПО ТУ СТОРОНУ ТАЙНЫ

Главный редактор научно-мистической еженедельной газеты По ту сторону тайны Армен Мнацаканович сидел в крохотной комнатушке в столь же крохотной редакции. Даже кабинетом не назовешь! Ведь редактор он хоть и главный, но и единственный, вдобавок совмещающий множество других должностей, от корреспондента до корректора и верстальщика.

За полуподвальным окошком давно уже воцарилась ночь, но работа никак не отпускала домой — и он поглощен, и она поглощала. За творчеством несколько забывалось и отходило на задний план его поганое настроение, для которого существовало причин — хоть отбавляй. Да только небо отбавлять не хотело, а лишь прибавляло. Ну, посудите сами, сколько проблем на одну голову:

Сломался компьютер, наезжает рэкет, ничуть не обеспокоенный близкими контактами с темными силами, ЖЭК существенно поднял арендную плату. Этого мало? Тогда вот еще происшествие:

Заходил налоговый инспектор и взяткой в виде экземпляра с автографом не удовлетворился.

Но главное, что скрипя сердцем, пришлось отойти от ведущей околонаучной линии журнала и работать преимущественно на потребу озверелой толпы. А она почему-то не особо тащится от симпатичных историй о маленьких зеленых человечках из НЛО или проделках коварной Несси в холодных шотландских озерах, а требует более осязаемых событий и репортажей, менее похожих на сказки для маленьких девочек и мальчиков. Вот и пришлось напрячься, написать передовицу о маньяке-людоеде из подмосковного Долгопрудного. Маньяк три года(!) завлекал к себе домой пожилых женщин, разделывал на части тупым туристским топориком и хранил мясо в допотопном холодильнике ЗИЛ( именно такие бытовые подробности делают чушь наиболее правдоподобной). Периодически маньяк варил из филейных частей бульончик, а менее качественное мясо скармливал своему породистому сенбернару. И никто его не мог поймать, ибо он работал… начальником паспортного стола. Вот так то!

Для достоверности описания места событий Армен даже выезжал в этот чертов город, где его ограбила местная шпана, сняла пыжиковую шапку и основательно надавала по шее. Вот как он пострадал ради пользы дела! И чтоб вы думаете, обеспечила ли столь отъявленная чернуха высокий тираж его детищу? Да фигушки, ибо в убогой и бездарной конкурентной газетенке Зеркало ада тут же появилась статья об еще более жутком случае — шизофреник откапывал свежие трупы, разрывал их руками прямо на кладбище и ел сырыми. Вкуснятина, пальчики оближешь, но и это не предел — на первой странице Ужасов темной стороны в деталях описывались похождения двух молодоженов еще более дикой гастрономической ориентации — их привлекали лишь разложившиеся останки, но не человечьи, а собачьи. Ну и какую бы газетку из этих трех купили бы вы?

Сейчас, несмотря на подавленное состояние, Армен красочно и сочно описывал свое посещение выставки Дракула — века страха. Ее организатор, Лилиан, заплатила ему сто долларов за профессиональную и ненавязчивую рекламу и редактор лез из кожи вон, честно отрабатывая деньги и наводя на читателя ужас:

С первых шагов по темным и зловещим залам выставки ты переносишься в далекие и страшные годы, когда в Трансильвании царил жестокий и беспощадный граф Дракула, пьющий человеческую кровь, словно воду и сажающий людей на колья за малейшую провинность и просто ради удовлетворения своих диких инстинктов. Ты словно чувствуешь ледяное дыхание смерти, словно чувствуешь, как острые клыки медленно вгрызаются в шею и начинают жадно пить твою… жизнь. Ты хочешь закричать, но крик застревает в прокушенном горле, хочешь убежать, но ватные ноги…

Статья писалась на едином дыхании и творческий процесс удалось прервать лишь дешевенькому телефону, назойливо затрещавшему прямо под ухом. Прервав поток красноречия, плавно изливающийся на бумагу, Армен миролюбиво матюгнулся:

(— что я вам, папа Карло, чтобы так поздно на работе торчать?!)

но все-таки снял трубку:

— Алле!

— Могу я слышать господина Армена Мацакановича.

— Мнацакановича. На аппарате.

— Извините. У вас такое тяжелое отчество.

— Что же в нем тяжелого? Вы что, не русский?

— Не русский. А вы?

— А я… Ну, ладно! Что вам угодно?

— У меня есть важная информация, которая очевидно заинтересует вашу газету.

— О чем?

— Ни о чем, а о ком. О вампирах. Я знаю, вы на днях посетили выставку в ЦДХ.

— Да, посещал… Ну и что?

— Мой информация на эту же тема…

— Хорошо. Приходите завтра.

— Завтра не могу. Сейчас. А если завтра, то зайти лучше в Кровавые слезы, и ближе, и коньяк наливают.

— Это еще что за ерунда?

— Коньяк?

— Нет, кровавые слезы.

— Новый журнал, тоже окультно-потусторонний. Видел их реклама, они приглашают всех, готовых сообщить что-нибудь интересное. А я могу.

(— о, только этого не хватало! еще конкуренты!):

— Тогда жду. Мой адрес…

— Я знаю.

Нет, Армен уже ничему не удивлялся. Но чтобы наливали коньяк!

ВСТРЕЧА В РЕДАКЦИИ

Из двух небольших окон, принадлежащих помещению редакции По ту сторону тайны, невозможно окинуть гордым взглядом столичного жителя Москву в ее вечерней иллюминации или, на худой конец, выкинуть пустую бутылку в тайной надежде, что никого не убьет. И не потому, что расположены невысоко над землей — они буквально лежат на уровне пыльной почвы. Но даже эти крохотные оконца полуподвального помещения в душную летнюю ночь являются единственным спасением в отсутствии кондиционера, на который, конечно же, не хватает денег. Да и при чем здесь кондиционер — денег уже давно ни на что не хватает. Проклятье!

Второй раз за два вечера Раду воспользовался нетрадиционным методом проникновения в закрытые помещения. Впрочем, в комнату, соседнюю с кабинетом Армена, он не влетел, а вошел. Приземлился на землю и степенно вошел сквозь достаточно широкую решетку. Птицы ведь ходить тоже умеют.

Обстановка скромная. Дешевая обшарпанная мебель, оставленная в наследство от какой-нибудь съехавшей или разогнанной конторы, выцветшие настенные календари десятилетней давности и табличка:

Уходя, гасите свет!

А вот и грозный плакат андроповских времен:

Бездельники, пьяницы, дебоширы — вон из нашего трудового коллектива!

Новое время привнесло сюда лишь компьютер да тайваньский кнопочный телефон. Более чем скромно, но приемлемо для места, где упор делается не на внешнюю форму, а на глубинное содержание.

Раду неслышно приоткрыл соседнюю дверь, ведущую в «творческую лаборатория». За канцелярским столом, согнувшись в три погибели, сидел тот, кто, видимо, и являлся Арменом — сидел и вдохновенно строчил. Ни тому обстоятельству, что гость объявился почти сразу после звонка:

(— может рядом живет или из автомата на углу звонил),

ни тому, что не пришлось открывать входную дверь:

(— может забыл закрыть)

Армен не удивился и, не поднимая глаз, кивнул вошедшему посетителю:

— Это вы звонили?

— Именно.

— Присаживайтесь. Подождите минутку, сейчас абзац закончу. Не хочу нить терять…

Минуты вполне хватило, чтобы осмотреть и это помещение. Единственное отличие от предыдущего составляло в двух рядах книжных полок, заваленных журналами и книгами по профилю. Были и словари, хотя подчас проще самому выдумать, чем переводить.

Поскольку минута затянулась, Раду самовольно оборвал нить и представился:

— Я Раду, настоящий, живой вампир, сын того самого Дракулы, которому посвящена выставка. Я понимаю, вы удивлены и считаете меня сумасшедшим…

Армен приподнял голову:

— Одно из двух — либо я удивлен, либо вы сумасшедший.

Раду оценил находчивый и очень спокойный ответ, хотя и прервавший его вступление, и продолжил:

— Я могу легко доказать мои слова, выпив всю вашу кровь, но я пришел не за этим. Мое доказательство будет иным: сейчас выйду в соседнюю комнату, а через минуту появлюсь здесь в образе ворона или кота или змеи. Кого предпочитаете?

— Мне нравятся аквариумные рыбки, но… пусть кот.

— Что мне сделать?

— Да что хотите!

— Что мне сделать, чтобы доказать, что я именно тот, за кого себя выдаю? Вопрос понятен?

— Вопрос понятен — прыгните сначала на стул, потом на стол, оттуда на шкаф. Но не смахните мои бумаги.

Вскоре в кабинете Армена действительно появился пушистый черный кот, в точности исполнивший всю оговоренную программу прыжков. После успешного завершения «экзамена», зверь вкрадчиво подошел к редактору и пристально поглядел в глаза. Обычно шокирующее человеческое выражение кошачьих зрачков, на этот раз, вопреки ожиданиям, ни обморока, ни истерики не повлекло. Вместо этого Армен потрепал кота за ушком и тяжело вздохнул:

— Все это, конечно, здорово, но толку от этого… Ноль без палочки.

Кот вышел в приемную и через мгновение Раду уже допытывался:

— Что, разве это не чудо?

— Чудо, чудо-юдо, но как его продать?

— Не понял…

— Это традиционные способности оборотня в лунную ночь. О целом селении оборотней я писал в последнем номере в передовице Побег из проклятой деревни. Жители одной африканской деревушки превращались не только в котов или птиц, что банально, но и в деревья и даже — в мебель.

— В мебель?

— Вот именно. Деревенскому плотнику заказали смастерить платяной шкаф. А когда шкаф доставили по адресу, он ночью, превратился в страшного волка и всех перекусал.

— Чушь какая-то!

— Да кто же спорит! Но интересная.

Раду потихоньку перестал понимать происходящее. С таким отношением к себе и своим талантам он столкнулся впервые и был слегка ошарашен. Да, странные люди живут в этой странной стране, очень странные. Кровь кислая, музыка кислая, а мозги просто набекрень:

— Да ведь напридумывать можно что угодно. Почитайте Андерсена или Стивена Кинга или Гомера — вымысел на любой вкус. Но сейчас речь не о фантазиях, ибо я самый настоящий вампир. Разницу улавливаете?

— Улавливаю. Ну и что из этого?! Что вы можете, кроме превращений в фауну и питья крови?

(— ну и тип: превращений в фауну!)

— А этого мало?

— Увы, немного… Вот если бы смогли поднять раз в десять тираж моей газетки!

— Но я не волшебник!

— Я понимаю… Но и вы поймите, отчего у меня голова болит — как заплатить аренду за помещение, выдать зарплату секретарше, рэкет наезжает…

— Что значит рэкет наезжает?

— Бандиты требуют денег.

— За что?

— Что жив, что газету издаю…

— Их надо убить.

— Нет, проаще заплатить. Этих убьешь — другие появятся, мебель переломают, а то и кости…

Разговор не клеился и увязал в бытовухе. С Раду беседовали, как с рекламным агентом, предлагающем стандартный набор услуг. Поэтому он не додумался ни до чего лучшего, чем выложить на стол пять стодолларовых банкнот:

— Вы можете издавать свою газетку дома?

— А зачем?

(— а глазки загорелись, как деньги увидели, так вот где чудо зарыто!):

— Хочу снять ваш офис на месяц. За это и плачу, по-моему, неплохо. А если поможешь мне в одном важном деле, еще столько же накину.

Армен думал недолго:

(— нормалек, могу и дома поработать, и секретаршу Юленьку туда перевезу — на диване все сподручнее, чем на столе, да еще и шашлыки-хачапури научу готовить):