И друзья, и семья Николь выглядели такими, какими они были, когда все происходило… а сцены отлично воспроизводили место событий. Кэти лихо катилась на водных лыжах у берега озера Шекспир, она хохотала и махала им с привычным безрассудством. Николь вновь побывала на представлении, которое небольшая труппа на Раме II давала в честь тысячелетия со дня смерти Алиеноры Аквитанской. Увидев четырехлетку Симону, двухлетку Кэти, Ричарда и себя — молодых и энергичных, — Николь не могла сдержать слез.

«Я прожила удивительную жизнь», — подумала Николь. Она подкатила свое кресло к сцене на Раме II и действие остановилось. Николь наклонилась и подобрала робота МБ, которого сконструировал Ричард, чтобы развлекать девочек. Он весил столько же, сколько и в прошлом.

— Как же вам удается это делать? — спросила Николь.

— Передовая технология, — ответил Орел. — Не могу ничего объяснить.

— А если я войду в озеро, по которому Кэти катается на лыжах, вода под моими руками будет влажной?

— Конечно.

Держа в руках псевдоробота, Николь выехала со сцены. На ней материализовался новый МБ, и действие продолжилось.

«А я уже забыла, Ричард, — сказала себе Николь, — эти твои крохотные шедевры…»

Сердце даровало ей еще несколько минут, чтобы насладиться картинками собственной жизни. Николь увидела, как рожала Симону, вновь пережила первую ночь любви с Ричардом после того, как он обнаружил ее в Нью-Йорке, увидела фантастическую толпу существ, приветствовавших их с Ричардом за воротами Изумрудного города.

— А нельзя ли воспроизвести именно то событие моей жизни, которое я пожелаю? — спросила Николь, ощущая внезапную тесноту в груди.

— Если оно случилось после вашего появления на Раме и если я смогу найти его в архивах, — ответил Орел.

Николь охнула: начинался последний приступ.

— Пожалуйста, — сказала она с трудом — покажи мне мой последний разговор с Ричардом перед последней разлукой…

«Осталось недолго», — твердил голос в душе Николь. Она стиснула зубы и попыталась сконцентрировать все свое внимание на сцене, разом появившейся перед ней. Псевдо-Ричард объяснял псевдо-Николь, почему именно ему, а не ей следует сопровождать Арчи в Новый Эдем.

— Понимаю, — отвечала псевдо-Николь на сцене.

«Понимаю, — повторила про себя настоящая Николь. — Это самое важное заявление, которое может сделать любое существо… весь ключ к жизни лежит в понимании… И теперь я понимаю, что я — смертное существо, и время моей смерти пришло».

Другой приступ нестерпимой боли вынес из памяти старинную латинскую строчку: «Timor mortis conturbat me…»29. «Но я не буду бояться, потому что я понимаю».

Орел внимательно глядел на нее.

— Я бы хотела увидеть Ричарда и Арчи, — проговорила она, тяжело дыша, — перед концом… В камере… прежде чем пришли биоты.

«Я не буду бояться, потому что я понимаю».

— И моих детей, если они могут быть здесь… И Синего Доктора.

В комнате потемнело. Текли секунды. Боль была ужасной. «Я не буду бояться…»

Свет включился снова. Ричард и Арчи находились в своей камере — прямо перед креслом Николь. Она услыхала, как биоты открыли дверь…

— Пожалуйста, останови, — пробормотала Николь. На сцене слева от Ричарда и Арчи стояли ее дети и Синий Доктор. Николь поднялась на ноги и прошла несколько метров, чтобы оказаться среди них. Слезы текли из ее глаз, когда она в последний раз прикасалась к лицам тех, кого так долго любила.

Стенки ее сердца начали рушиться. Споткнувшись на пороге камеры Ричарда, Николь обняла копию своего мужа.

— Я понимаю, Ричард, — произнесла она, медленно оседая на колени. И, повернув лицо к Орлу, сказала с улыбкой:

— Я понимаю.

«Понимание — вот истинное счастье», — подумала она.

Примечания