Шаги его вдруг потеряли стройность, каждое движение давалось с трудом; нелепо — не в такт, вразнобой — задвигались руки. Лори догадалась, что у вражеского робота нелады с системой охлаждения. Он слишком часто стрелял из протонных пушек, позволял себе сдвоенные залпы и практически без перерыва повторял их по нескольку раз. Даже неопытные бойцы знали, что после каждого залпа из этого орудия требовался минутный перерыв. А у «Забияки», как видно, PPC огромной мощности — вон как он с одного удара повалил «Centurion’а». Расплавленный металл начал заливать ступни «Забияки». Робот неожиданно встал. Вокруг серой завесью густел дым. В этот момент в литейке послышался новый звук — что-то сравнимое с воем и всхлипами. Словно эта новенькая машина вдруг зарыдала под тяжестью нестерпимого жара. Лори двинулась вперед, осторожно обходя ручейки расплавленного металла, поводя стволом автоматической пушки. Поверхность расплава полыхала жутким пламенем. Она глазам не могла поверить — металл способен гореть? Потом догадалась — это сгорало все, что оказалось на пути сверкающих, огнедышащих ручейков. В центре разлившегося озерка огонь буйно набирал силу — там уже гудело пламя, рвалось к потолку… В цехе отчаянно завывала сирена пожарной тревоги. Лори решила, что ей лучше отступить.

«Забияка» попытался сделать еще один шаг, даже верхними конечностями дернул, словно пытаясь помочь себе. Неожиданно его правая рука вспыхнула каким-то удивительным зеленоватым огнем. Лори отступила подальше и навела на робота автоматическую пушку, однако выстрелить не успела. Верхушка башенной установки «Забияки» внезапно, со взрывом, откинулась, оттуда как ошпаренная стартовала спасательная капсула с пилотом. В следующее мгновение огромный столб пламени вырвался из горловины.

— Ты идиот!.. — закричала Лори. До сих пор она ни разу не слышала, чтобы кто-нибудь осмелился катапультироваться в помещении.

Чем ближе «Ио» придвигался к «Калибану», тем ближе оказывался к заправочной станции. С каждым километром ее глыба увеличивалась в размерах, заполняя экран дисплея. Боже, как же она была изношена, поразился Карлайл — другого слова, как проржавевшая консервная банка, не подберешь. Но это при внимательном осмотре… Сама по себе станция типа «Олимпус» ничего, кроме восхищения, не вызывала. Она была не только чудом техники, но и в каком-то смысле совершенным, функциональным, созданным с изящной простотой творением. Видно, могуч был творец, в чьих руках металл обрел подобные формы. Это была непростая задача — рационально разместить в свободном пространстве такую исполинскую, сравнимую с планетоидом массу. Искрящие, сияющие ореолы посверкивали вокруг гигантских выходных отверстий ядерных двигателей, с помощью которых станция удерживала ориентацию в пространстве. Когда «Ио» приблизился еще ближе, Грейсон смог различить исполинское колесо, вращавшееся перпендикулярно оси корпуса. Колесо скорее напоминало карусель, состоящую из отдельных секций, усыпанных сотнями посвечивающих иллюминаторов. На этой модели «Олимпуса» было смонтировано самое большое из всех известных гравитационных колец. Диаметр его был около двенадцати сотен метров, вращалось оно со скоростью несколько оборотов в минуту. С его помощью в помещениях вращающейся части создавалось искусственное поле тяжести, направленное от центра. Это было необходимое условие для жизнедеятельности экипажа, члены которого по многу лет проводили на станции.

— Полковник, как вы думаете, сколько людей Гарета сейчас на борту? — спросил капитан Джерард. Они все еще находились в просторном ангаре вместе со всей спецгруппой. Здесь и наблюдали за заправочной станцией, мимо которой проплывали к «Калибану».

— Согласно спискам, штатный состав «Олимпуса» около ста пятидесяти человек, — ответил Карлайл. — На борту может также располагаться от ста до ста двадцати пяти пассажиров.

— Ничего себе, — покрутил головой капитан и настороженно глянул на станцию. — Я так понял, вы полагаете, что на борту может быть и еще больше людей?

— Места для них хватит.

— Вам уже доводилось бывать на заправочных станциях?

— Пару раз. Поэтому я и иду с командос. Подобные исполинские сооружения обычно однотипны. Технари не желают тратить время на переоборудование жилых и служебных помещений, для них самое главное — оборудование, так что в целом все эти станции очень похожи. Только надо иметь в виду, что большинство жилых комплексов за столетия эксплуатации часто перестраивались. Их приспосабливали под ремонтные базы, ангары для хранения грузов и тому подобное. Вот почему эти станции теперь часто используют как перевалочные пункты. Полная масса станции примерно миллион тонн.

— Почему же тогда на борту так мало людей? Здесь мог бы разместиться маленький город и для всех бы нашлась работа.

— Население маленького городка пожирает прорву продуктов, капитан, — ответил Грейсон. — Это без учета расхода воды, немалое количество которой необходимо для заправки ядерных двигателей. Представляете, какие здесь пришлось бы сооружать резервуары. Я еще не упомянул о прочих потребных для жизни вещах, например, аппаратуре, поддерживающей температуру, влажность, состав воздуха. К тому же человеческое тело имеет достаточно высокую температуру, и большое количество населения поставило бы вопрос об отводе тепла. Конечно, Гарет не заглядывает так далеко, станция нужна ему только как военная база. Вполне возможно, что он там уже сосредоточил целую армию. Ничего, мы узнаем, что к чему, как только распахнем туда дверь. — Он невесело рассмеялся.

— Что уж тут веселого, — помрачнел Джерард, потом искоса глянул на полковника. — Вы сами-то не очень верите в это.

— Не верю, — кивнул Грейсон. — У фельдмаршала не так много войск. Если всерьез задуматься, так раз-два и обчелся. Если бы он, рассчитывая на подобную диверсионную вылазку, разместил здесь большой отряд, мы бы заметили повышенную интенсивность движения в районе станции. Знаете, так всегда бывает, если группа маленькая, то вроде все под рукой, а когда целое соединение, то этого не хватает, то того… Он надеется на огневую мощь «Олимпуса», поэтому оружейные башни скорее всего укомплектованы полностью, а вот десантников на борту, я думаю, нет.

— Надеюсь, вы знаете, полковник, что говорите. Карлайл выдержал паузу, потом решительно кивнул:

— Конечно знаю.

Джерард рассмеялся. Спустя мгновение Грейсон тоже прыснул, и вслед за командирами оглушительным хохотом грохнули все присутствующие в ангаре командос.

"Отличные ребята, — подумал Грейсон. — Какой высокий боевой дух! Как они натренированы! " Он не видел реальной угрозы, которая могла бы помешать ему захватить станцию. Даже скрытые опасности становились пустяковыми, когда идешь в бой с такими людьми. На душе стало как-то веселее — этакий бодряческий настрой охватил его. Такое с ним всегда бывало перед боем. Перед успешным боем!.. В такие минуты он испытывал желание поставить жизнь на карту. В подобном состоянии он спокойно размышлял над тем, что многие из них, возможно, не вернутся из боя. Всякое может быть, он тоже из плоти и крови. Ему доводилось видеть, как охотно пробивают пули, режут на части лазерные лучи эту слабенькую защиту. Пришел вызов с мостика.

— Пять минут, полковник, — доложил Конго, командир «Ио». — Пора готовиться…

Грейсон сразу посуровел, взгляд его приобрел некоторую туповатую непоколебимость, затем неожиданно по-доброму подмигнул лейтенанту Макгиверу и ответил в стационарный микрофон:

— Мы готовы, капитан. Теперь твоя задача изобразить из себя калеку.

Ты, мол, еле ползешь…

— Получите то, что заказывали, полковник. Сделаем в лучшем виде.

Грейсон занялся проверкой надетого снаряжения. Прежде всего глянул на маленький дисплей, вмонтированный в налобную часть его герметического шлема.

Несколько лет назад Легион Серой Смерти первым среди всех наемников во Внутренней сфере взял на вооружение новый, снабженный повышенным уровнем защиты бронированный скафандр. Конструкция костюма было явно содрана у кланов. Их элементалы ходили в бой в подобном снаряжении. В Легионе прижились два типа костюмов — один из них являлся штатным скафандром пехотинца и мог сопрягаться с тяжелым оружием. Здесь и латы были потолще, и прикрываемая площадь побольше… Другой образец использовался для разведки и выполнения диверсионных заданий. Латы здесь были потоньше, не было встроенного оружия повышенной мощности и посадочных гнезд для монтажа полевых орудий. Его достоинство заключалось в легкости и подвижности частей. Этот костюм был менее похож на боевого робота и более на скафандр космонавта.

Для проведения этой операции командос были облачены в костюмы второго типа. Все они были снабжены маршевыми двигателями для передвижения в поле малой гравитации — эти скафандры помечались особой маркой.

Всего у него было семьдесят бойцов, способных воевать как в помещениях космических кораблей, так и в свободном пространстве. Все механизмы были проверены, каждый боец доложил, что со снаряжением у него все в порядке. Все это очень дорого стоило, и майор Маккол, доставший эти костюмы на складах, часто ворчал, что Легион неизвестно на что тратит деньги.

Грейсон таил надежду, что противостоящие ему вояки на станции пока не имеют такой одежки. Вряд ли Виктор Дэвион поделится с отколовшимися лиранцами самым современным оборудованием.

Ладно, что об этом думать! Сейчас самое главное — проверить, чтобы все прошло без сучка без задоринки. Наконец, закончив проверку, он нажал на макушку тяжелого, окрашенного в черный цвет шлема. Тот звонко щелкнул, тогда Грейсон повернул его на пол-оборота по часовой стрелке. Последовавший второй щелчок подсказал, что шлем сел на место. Все остальные командос тоже были в полной готовности.

— Всем внимание! — объявил полковник. На его дисплее отражалась картинка, которую он мог бы различить с помощью невооруженного взгляда.

— Закончить индивидуальную проверку. Осмотреть соседа. Оружие… Связь… Работа выходных клапанов… Кр-ругом! Проверить тех, кто стоит позади вас. Особенно тщательно осмотрите спины.

Грейсон держал в руках гирореактивную винтовку. Обычно их называли гировинтовки… Больше половины десантников были вооружены подобными системами либо гирореактивными карабинами. У остальных — лазерное оружие.

Гирореактивные системы являлись древним изобретением. Первые опытные образцы появились около тысячи лет назад, в середине двадцатого века, однако в то время дело дальше не пошло, потому что на коротких дистанциях убойная сила зарядов, выпущенных из подобного оружия, была слишком мала. Именно на коротких! Современные системы в значительной мере были лишены этих недостатков. Пули, пущенные с помощью гироскопа, снабжены разрывными головками, но самое главное достоинство заключается в том, что подобные карабины — идеальное средство в условиях микрогравитации. При низкой силе тяжести большое значение приобретает эффект отдачи, связанный с третьим законом Ньютона. После выстрела, например, из огнестрельного оружия, боец может быть отброшен с занимаемой позиции. В условиях малой гравитации вообще невозможна стрельба очередями. Гирокарабин почти не дает отдачи, пускаемые ракеты разгоняются уже в полете. На расстоянии метра от выходного дульного отверстия специальная реактивная пуля уже имеет скорость до сотни метров в секунду. Такой скорости, чтобы нанести серьезный ущерб любому объекту даже без взрыва в момент попадания. Оружие, которое держал в руках Грейсон Карлайл, называлось «Звездный король». Оно было снабжено магазином в форме банана, в котором помещалось двадцать ракет. Кроме того, у Грейсона было три полностью заряженных магазина, уложенных в разные карманы. Он также был вооружен особыми гранатами, ослепляющими и оглушающими врага в момент подрыва. Все эти системы вооружения тоже пришли из древности.

— Внимание, полковник, — донесся голос Лонго. — Мы приближаемся к «Калибану». Держим курс на стыковочное кольцо. Разрешение мы уже получили, однако у меня такое чувство, что этой леди на борту мы не очень-то по нраву.

— Не надо ее винить, — ответил Грейсон. — Давайте сюда отсчет дистанции до «Калибана».

— Так точно. Сейчас мы находимся в пятидесяти метрах. Тридцать… Двадцать… Десять метров…

Карлайл ощутил толчок и легкий скрежет, который всегда присутствует при захвате зажимного кольца. Лонго между тем продолжал докладывать:

— Пять метров… Три… два… один…

Звонкое клацание. Дрожь пробежала по корпусу, кое-кто из десантников покачнулся, и в следующее мгновение командос заранее назначенными группами вслед за полковником Карлайлом и капитаном Джерардом потянулись к переходному отсеку.

— Контакт! — выкрикнул Лонго.

— Все готовы? — спросил полковник по радиосвязи. Стройные отрывистые реплики были ему ответом. — Хорошо. Первый взвод, построиться согласно порядковым номерам отсюда и до входного люка.

«Ио» пристыковался к «Калибану». Обычно во время звездных перелетов пассажиры оставались на борту своих космических челноков, более приспособленных для перевозки людей, однако при желании всегда можно было посредством переходного туннеля добраться до звездного прыгуна. Это было необходимо, чтобы обеспечить персоналу обоих судов свободный доступ в обоих направлениях. Обычно во время подзарядки ремонтные группы занимались профилактикой, но частенько возникала потребность в проведении ремонтных работ. С того момента, как Карлайл получил разрешение на пристыковку к «Калибану», вся операция проводилась как обычное техническое мероприятие, а это означало, что, скорее всего, никто не будет их встречать. Команда корабля явно недовольна тем, что к их звездолету пристыковался аварийный челнок, по той же причине и охрана постарается держаться подальше от вновь прибывших. Мало ли, они вполне могли подвергнуться облучению…

Им бы только без шума проникнуть на борт «Калибана» и захватить мостик и секцию связи…

— Автоматика сработала, — объявил Лонго. — В туннеле давление в норме, температура в норме. Можно открывать люк.

Капитан Джерард ударил ладонью по рычагу, выпиравшему из центрального замка, и овальная дверь открылась.

— Первый взвод, — отдал он команду, — вперед!

— За мной! — закричал полковник Карлайл и, оттолкнувшись, первым влетел в переходной отсек. За какое-то мгновение он миновал его и, схватившись руками за трос, притормозил у выходного люка. Как только металлическая створка приоткрылась, он снял с предохранителя световую гранату и метнул ее в образовавшуюся щель. Секундой позже в коридоре звездолета полыхнула ярчайшая вспышка, а от створки в переходной отсек тенью легла глубочайшая тьма. Тут же донесся хлопок разрыва. Защищенные шлемами нападающие не ощутили и сотой доли того звукового высокочастотного удара, который должен был вывести из строя всех, кто находился возле переходного отсека.

Не теряя драгоценных мгновений, Карлайл с размаху ударил ногой в створку и распахнул ее полностью. Он ворвался в достаточно обширное помещение. Внутри дрейфовало с десяток оглушенных людей — мужчин и женщин. Большинство собравшихся были гражданскими специалистами, один из них держал в руках QVW-280. Прибор был еще в заводской упаковке. Только двое были при оружии и в латах. Броневая защита облегченная, латы черные, со знакомыми эмблемами. На головах у обоих были шлемы, которые защитили их от вспышки и звукового удара. Все равно неожиданность нападения ошеломила их, до них только теперь дошло, что это не состыковавшийся челнок взорвался, а произошло нападение. Один из них даже успел вскинуть карабин, однако Карлайл навскидку всадил в него заряд из гировинтовки. Послышалось мгновенное шипение, оружие слегка вздрогнуло (скорость полета пули превышала сверхзвуковую), следом донесся треск разрываемой плоти. Солдата подтолкнуло вверх и увлекло метра на четыре в сторону. Там ракета и взорвалась.

Второй охранник с трех метров открыл огонь из лазерного ружья. Луч вскользь ударил Карлайла в шлем. Забрало, предохраняя глаза, сразу же залилось темнотой, все равно лицо Грейсона опалил жар раскаленного света. К счастью, броня задержала, только пот мгновенно залил лицо. Он держал оружие на изготовку и, когда забрало прояснилось, вдруг обнаружил, что и второй охранник мертв. Следующая за полковником пара десантников успела разделаться с ним.

В этот момент до Грейсона дошло, что он ведет себя как мальчишка.

«Тоже лихой вояка выискался!.. Полковникам не пристало ходить в атаку, для этого лейтенанты есть. Тем более первым номером…»

Однако сожалеть об этом уже не было времени. Неизвестно, сколько еще солдат Гарета находится на борту «Калибана». Задача — отыскать их всех и захватить до того момента, когда они смогут связаться с заправочной станцией.

Карлайл принялся отчаянно перебирать руками, помогать себе коленями — по широкому, как его обычно называют, пассажирскому, проходу он помчался в сторону мостика. Ребята из первого взвода, ни слова не говоря, легко обогнали его. На ходу срезали из гирокарабинов еще двух охранников. Те, увидев надвигающуюся орду командос, даже оружие не успели вскинуть. У обоих на латах был изображен все тот же пресловутый бронированный кулак, мечом протыкающий небеса. Грейсон, не имея сил остановить поток мыслей, невольно отметил про себя: "Не протыкающий, а пытающийся проткнуть. Это большая разница, — в такт с движениями рук и ног начал повторять он. — Это очень большая разница… "

Впереди показался люк, ведущий на мостик. Если враги успели задраить его, все пропало.

Все пропало! Охранники успеют связаться с «Олимпусом». Что потом? Об этом не стоит думать. Он прибавил ходу.

Привычным движением дернул за рычаг — люк поддался. "Милый, отворисьпоскорее!.. Милый!! "

Как только позволила расширяющаяся щель, он, рванувшись обеими руками, пулей влетел на мостик «Калибана». С разгона чуть не врезался в высокую, гибкую блондинку, пристально наблюдавшую за открывающейся дверцей. На мгновение в ее глазах мелькнули страх и удивление.

— Капитан Кейн? — осведомился полковник, зацепившись рукой за трос и остановив сумасшедшее вращение тела. — Сколько на вашем корабле молодцов Гарета? Мы насчитали четверых.

— Значит, вы грохнули их всех, приятель, — спокойно ответила девушка.

Полковник перевел дух.

— Отлично, — сказал он, затем кивнул и представился: — Полковник Карлайл.

— Вы — Карлайл? — Она недоверчиво глянула на него. — Лично?.. Тогда это вас я должна поблагодарить за наше освобождение?

— Пока об этом говорить рано.

— Вы что-то задумали? Черт бы вас побрал, теперь вы начнете стрелять и продырявите мне корпус. Что же это за напасть такая! Кому нужно такое освобождение?..

— Мэм, скажите, разве это, — Карлайл не спеша крутанул шлем, поднял забрало, — похоже на освобождение? Я об этом словом не обмолвился.

— О-о! Тогда как это все называется? Что вы хотите от нас?

— Как насчет реквизиции? Вы не будете против, если мы побеспокоим вас на некоторое время?

Девушка закатила глаза и в отчаянии прошептала:

— Боже мой! Опять!..

— Вперед, ребята! За мной!..

Капитан Михаэль Каминский развернул влево верхнюю часть своего девяностопятитонного «Banshee» и махнул рукой остальным роботам. Позади него, выстроившись в ряд, двигались двенадцать тяжелых роботов. Заметив и услышав призыв командира, они ускорили шаг, ломая могучими нижними опорами обломки уже погибших машин, закрывавшие подход к первым воротам. Это была отчаянная атака, скорее всего последняя в их жизни — так каждый из пилотов решил про себя. Любой ценой они должны были прорваться в подземелье. Приказ, отданный Гаретом, гласил: «Ни шагу назад!»

Вокруг них черными, обгорелыми памятниками войне вставали руины разгромленных зданий. Куда ни бросишь взгляд, всюду сожженная сталь. Первые ворота лежали в глубине наземных сооружений, так что поле решающей битвы представляло собой ужасающий, пробирающий до мурашек хаос искореженного металла. Скрученные, разрезанные фермы, сплющенные, выпотрошенные баки, искореженные конструкции, обрывки труб и гигантских кабельростов загромождали подход к воротам — все равно боевые машины, невзирая ни на что, продвигались вперед. Перед ними лежала аппарель, которая вела прямо к туннелю, загороженному разбитыми створками и баррикадой. Наклонный спуск в длину составлял не более пятидесяти метров, каждая точка здесь была пристреляна врагом — его роботы стреляли из-за укрытия. Уже три дня они держали оборону, когда-то у них должны были кончиться силы?!

На этот раз фельдмаршал Гарет поставил на карту все, что у него было. Все командиры подразделений внутренне согласились с его замыслом — другого способа изгнать наглых захватчиков из подземелья не оставалось.

Фельдмаршал приказал выстроить в линию, бок о бок, самые тяжелые машины из полка Железноруких. Большинство из них ранее входили в Третий, принца Дэвиона, Гвардейский полк. К ним были добавлены самые мощные машины из Пятнадцатого Лиранского. Даже роботы из отрядов местной милиции и ополчения были здесь. Их пилоты пошли за Гаретом потому, что он объяснил им, что Геспериды II в опасности, что теперь не имеет значения, за кого они стоят — за Федеративное или Лиранское Содружество. Они должны выбить захватчиков, чтобы спасти свой собственный мир. Если завод окажется в руках этих негодяев, им дальше не жить.

Как оказалось, это был верный ход, от добровольцев отбоя не было. Каминский знал, что в войсках и в городе любили Гарета, — он всегда стоял за строгий порядок. Те же, кто доверился ему до конца, готовы были пойти за ним в ад. Стоит только приказать…

Замысел этой решающей атаки строился на том, что у врага уже не осталось полноценных резервов, поэтому надо, не обращая внимания на потери, попытаться выбить у него все оставшиеся в строю машины, а это могут сделать только тяжелые и штурмовые роботы. Шесть грузных металлических исполинов — «Banshee» Каминского, уродливый девяностотонный «Cyclops», два семидесятипятитонных «Victor’а», «Orion» и, наконец, «Catapult» — должны были добраться до ворот. При этом им следовало безостановочно осыпать управляемыми снарядами, залпами из PPC и лазеров большого калибра защитников баррикады. Безусловно, они представляли собой превосходные мишени для наемников, но каждый из этих роботов имел толстенную броню, которая давала надежду, что им в конце концов удастся добраться до входа. В преддверии атаки Каминский невольно задумался о том, что подобная тактика была в ходу в восемнадцатом веке, когда армии, выстроившись в линию, осыпали друг друга артиллерийским и ружейным огнем, затем бросались в атаку. «Главное, — разъяснял пилотам Гарет, — оттеснить врага от баррикады и загнать его внутрь туннеля. Так что держите строй…»

Это могло сработать. Легионеры обычно держали у ворот двух роботов, иногда в минуты высшего напряжения подгоняли и третью машину. В это время другие отступали в глубь подземного лабиринта и там чинились, снаряжались, пилоты отдыхали… А то занимались мародерством в цехах оборонного комплекса. Никто не мог помешать им грабить и уничтожать то, что создавалось веками. Это было обидней всего! Последние три дня они непрерывно вели бои и должны были заметно устать. Потери у них, по докладам наблюдателей, тоже были существенные. По всему выходило, что стоит нажать еще немного, и путь к сердцу завода будет открыт. В резерве у Гарета было еще достаточно машин, правда, в основном легких, но и они в условиях тесных коридоров и недостатка света могут нанести врагу существенный урон. Надо только захватить ворота.

Надо захватить ворота…

Другого исхода быть не может!

Тогда придет долгожданный отдых, тогда можно будет поздравить себя с победой.

Заработали автоматические пушки. «Banshee» получил чувствительный удар лазерным лучом в руку. Каминский поежился — до печенок пробрало! Он решительнее сжал подлокотники и продолжил движение. Ни быстрее, ни медленней. Держать строй!.. Тяжелые роботы подошли к подошве спуска, немного вырвавшиеся притормозили, выровняли линию. Во все стороны летели куски отколотой брони, трещали плиты.

— Отлично, ребята, — спокойным голосом произнес в микрофон Каминский.

— Дружнее… Шагом марш!

Дробя ногами металлическое крошево, все в дыму, словно следуя звучному гласу небесной трубы, созывающей народы на Судный день, шесть роботов шагнули вперед. В тот же момент они одновременно дали залп управляемыми реактивными снарядами. Из всех установок!