Боевые роботы - BattleTech (№28) - Операция «Экскалибур»

— Послушай меня, Лори, — мягко сказал Грейсон. Он взял ее за плечи, заглянул в глаза, и в глубине ее зрачков он увидел смысл и разум. Он оставался тем Грейсоном, которым был до событий на Каледонии.

— Послушай, — еще раз повторил он. — Я не могу сказать тебе всего — по крайней мере не теперь. Но ты сама вскоре убедишься, что все будет хорошо.

— Но, Грей…

— Я уверен в этом. У меня есть веская причина для надежды, ведь ты будешь командовать Легионом.

Глаза у Лори удивленно расширились, она взволнованно, скороговоркой принялась отказываться:

— Грей, я не хочу. Ведь это же безумие! Сущая ерунда!.. Какой из меня командир полка…

— Послушай, девочка, — вступил в разговор Маккол, — лучше тебя для этой работы никого не найти. Ребята никого другого и слушаться не будут.

— Ты был бы лучшей кандидатурой, Дэвис, — ответила Лори. — Но вы почему-то даже не заикнулись об этом. Грейсон несколько месяцев провел в бессознательном состоянии, и теперь он, по-видимому, немного тронулся.

Если вы смирились с этим, то уж я ни за что!.. — Она почувствовала, как волна ярости туманит сознание.

— Лори, — теперь и Фрай принялся убеждать ее, — у тебя нет выбора.

Если бы Грей не поступил подобным образом, его уже ничто не могло спасти.

— Слушая вас, — с горечью воскликнула Лори, — создается впечатление, что вам совершенно наплевать на то, что случится с Легионом!

— Нет, нас очень заботит его будущее, — возразил Фрай и спокойно уселся на диван, раскинул руки по спинке, закинул ногу на ногу. — Очень сильно заботит. Боже, какая же здесь холодина! Алекс, а ну-ка, прибавь немного жару в обогревателе.

— Отец, — спросил сын, как только повернул ручку обогревателя, — что же ты теперь собираешься делать? Что нам всем делать? Я имею в виду Легион?

Грейсон сухо улыбнулся:

— Об этом теперь не со мной надо разговаривать. Это одно из требований приговора. Я вышел в отставку.

Кейтлин Деврис перевела взгляд с Грейсона на Лори.

— Но ведь мы же не сдадимся? Мы будем сражаться?!

— О чем ты разговаривал с этим лиранским полковником, который приходил к вам прошлой ночью? — спросила Лори. — Как его зовут? А-а, Шуберт. Это с ним ты обсудил мое назначение?

— Среди других вопросов мы обсудили и этот, — кивнул Грейсон. — Лори, я на самом деле хочу, чтобы ты взялась за это.

Лори обвела комнату взглядом — где же могут располагаться эти проклятые скрытые камеры? Куда они повтыкали «жучки»?.. Разве их все отыщешь? Но в любом случае следует еще немного поломать комедию.

— Значит, ты считаешь, что я все это время только и мечтала занять твое место? Спасти Легион, в то время как ты…

— Нет! — Он ткнул пальцем прямо ей в лицо. — Ты об этом не мечтала, но теперь тебе придется этим заняться. Именно тебе!.. Сегодня же будет оформлен приказ о присвоении тебе звания полковника, и ты немедленно приступишь к исполнению своих обязанностей, потому что я не собираюсь возвращаться на Гленгарри.

"Все-таки с ним что-то не в порядке , — подумала Лори. — Неужели приговор так подействовал на него, что он уже не в состоянии контролировать свои поступки? "

— Грейсон, я понимаю, в последние дни тебе пришлось худо, но…

— Не надо опекать меня как мальчишку, Лори. Я знаю, что делаю.

— Черт тебя побери, Грейсон, тогда объясни! Расскажи толком!..

— Мама права, — подал голос Александр.

— Нет! — Грейсон с размаху ударил кулаком левой руки по столику, стоявшему рядом с диваном. Раздался треск сломанного дерева, и столик съехал набок — одна из ножек оказалась сломанной. — Дьявол бы вас всех побрал!

— Эй, парень, умерь силу! — всполошился Маккол. — Иначе ты здесь всю мебель переломаешь.

— А как иначе втолковать ей, что сейчас не время устраивать семейные ссоры?!

Грейсон с гримасой боли потер край ладони своей искусственной руки.

— Лори, любимая, ты должна доверять мне. Я хочу, чтобы ты взялась за дело. И немедленно! Дела в Легионе не могут ждать.

— Ни за что! — с чувством, тщательно выговаривая слова, ответила Лори.

— Черт тебя побери! — Теперь и Карлайл не выдержал. — Ты, в конце концов, будешь слушаться или нет? Это приказ, понятно! Ты обязана принять командование Легионом, должна позаботиться о людях! И чтобы ни единого слова возражения!… Уяснили, полковник Калмар-Карлайл?

— Так точно, сэр! — Лори вскочила, вытянулась в струнку. — Вас поняла — принять командование Легионом, позаботиться о людях.

Она повернулась кругом и строевым шагом отправилась в спальню.

В последнее время Александр Карлайл не узнавал отца.

Все, что творилось с ним после выздоровления, поступки, которые он совершал, относились совсем к другому человеку, нежели к полковнику Карлайлу. Смыслом его жизни всегда был Легион — он постоянно, поминутно думал и заботился о нем. Даже в часы досуга, взяв в руки какой-нибудь труд по военному искусству, Карлайл неизменно прикладывал всякое теоретическое положение к какому-нибудь конкретному случаю в истории полка. Александр вырос в уверенности, что полк представляет для отца нечто большее, чем место службы, — круг личных друзей, источник хлопотливых забот, наполнявших смыслом его жизнь. Он, уже поступив на службу, как-то осознал, что Легион является для отца чем-то вроде инструмента, с помощью которого он пытается прояснить некоторые темные места в военной теории. Причем этот интерес нельзя назвать отвлеченным — с помощью подобных экспериментов Карлайл выстраивал и линию своей собственной судьбы. В самом лучшем смысле этого слова… Отец никогда не отличался технократическими замашками, не страдал равнодушием к людям, потому что исповедовал в общем хорошо известную мыслишку, что в конечном итоге исход любого сражения зависит от людей. И, собственно, сражаются они за свои личные цели. Никто не желает умирать за отвлеченные понятия или класть свою жизнь на алтарь проверки отдельных положений военного искусства. Да, каждый умирает в одиночку, но сражается-то в строю! Древний инстинкт самосохранения всегда подсказывает, что на миру и смерть красна, с товарищами врага бить сподручнее… В компании и своих собственных целей легче достичь, если идешь в бой вместе с единомышленниками, а приказ — всего лишь выражение их общих целей и стремлений. Этот важный психологический момент современного боя всегда интересовал полковника. Это было очень перспективное направление, особенно в области организации учебных занятий.

В этом смысле цели и желания командира полка и молоденького выпускника военного училища всегда должны совпадать — в этом Грейсон Карлайл и видел суть искусства командовать людьми. Конечно, их можно погнать в бой силой, но эта дорожка до добра не доведет. Не даст осуществить самого себя — так бы Алекс сформулировал весь комплекс взаимоотношений, которые связывали отца с Легионом.

Алекс вырос в гарнизоне, играл в тени десятиметровых боевых роботов. В первый раз уселся в кресло водителя в двенадцать лет — полковник взял его с собой, и мальчик, сидя у него на коленях, полной грудью вдохнул ту непередаваемую смесь запахов машинного масла, горячего металла, охлаждающей жидкости, которыми была пропитана рубка «Marauder’а».

Алекс никогда особенно не задумывался над вопросом кем быть. Конечно, водителем этих грозных машин, офицером. Его судьба — это продолжение прямой, которую вычерчивал отец. Быть может, наступит день, когда он сменит его на посту командира полка и далее будет шагать той же дорогой.

Тот, кто хоть раз испытал волнующую дрожь в момент первого шевеления боевого робота, оживающего от движений твоих пальцев, тот никогда и ни на что не променяет рубку металлического гиганта. Были у Алекса и трудные деньки, особенно когда ему был присвоен чин капитана, и многие в Легионе косились в его сторону — по заслугам ли было такое быстрое продвижение по службе. Сначала он хотел оставить полк и наняться в какое-нибудь другое подобное соединение, однако по зрелом размышлении решил, что бегство — это не самый лучший способ избежать неприятностей.

Старший Карлайл помалкивал — видимо, ожидал, как сын выпутается из этого положения. Что ж, Алекс решил, раз его назначили командиром роты, значит, он должен вывести ее в число лучших. То есть поступил точно так, как отец в подобных обстоятельствах…

Теперь, после событий на Каледонии, все изменилось. Все пошло наперекосяк.

Прежде всего его очень мучила невозможность побыть с Кейтлин наедине.

После заседания третейского суда ему просто было необходимо посоветоваться с ней, однако сразу после возвращения в гостиницу наемников взяли под плотную опеку, так что остаться без свидетелей было невозможно. Более того, их — семью Карлайлов — сразу отделили от остальных сопровождавших их легионеров. Последние два дня до отлета куда бы Алекс ни направлялся, всюду за ним следовал кто-то из охранников. Даже в космопорт семью Карлайлов повезли отдельно. В зале ожидания тоже держали в стороне от Маккола, Фрая, Кейтлин. Каждую группу охраняло не менее дюжины охранников. Никто из наемников не мог без сопровождающего отлучиться в буфет или в туалетную комнату. Возможно, их малогостеприимные хозяева боялись, как бы легионеры не учинили какой-нибудь скандал. Судя по Алексу, эти опасения были вполне обоснованны — тот с трудом сдерживал гнев, был необычно резок с окружавшими его гвардейцами.

Успокоившись, устроившись в кресле, он, не подавая виду, принялся пристально изучать приставленных к нему гвардейцев. Один из них сразу привлек его внимание. Это был старый служака, скорее всего за сорок. Может, даже сорок пять, а все еще лейтенант. Да и по выражению лица этот верзила мало подходил для командной должности.

«Лейтенант» было самое удивительное и непонятное звание в Вооруженных силах Лиранского Содружества. Если не сказать — нелепое. С точки зрения табели о рангах, это был первый офицерский чин, однако никто — ни среди офицеров, ни рядовой состав — не считал это звание в полной мере офицерским. Дело в том, что нередко лейтенанта присваивали и капралам за выслугу лет, и некоторым сержантам за храбрость в бою. Этот чин был как бы переходным. Полноценным командиром считался капитан, особенно если он получал в командование роту или занимал равноценную должность. В лейтенантах обычно ходили неудачники или люди без амбиций. Или те, кто упускал свой шанс на продвижение.

Лейтенантские нашивки, особенно для человека сорока — сорока пяти лет, свидетельствовали, что тот напрочь застрял в своей карьере. Если прибавить усталый, туповатый взгляд, с которым смотрел на него охранник, его не первой свежести форму — местами были заметны изрядные потертости, — становилось ясно, что капитаном ему никогда не стать. На щеках сеть лопнувших кровеносных сосудов — вероятно, не в меру употребляет горячительные напитки. Кто же он — неудачник или упустивший свой шанс озлобившийся служака? В любом случае деньги ему нужны, от них он не откажется. Не то что эти желторотые новички, что стоят у него, Алекса, за спиной. Эти еще витают в облаках и строго соблюдают устав. Тянутся при виде всякого капитана. То-то они с таким презрением смотрят на него, одетого в штатское. Алекс невольно оглядел себя: белый джемпер, кожаные полуботинки, брюки в обтяжку, без всякого намека на галифе, на плечах — добротное шерстяное пончо. Типичный шпак!.. Это даже хорошо, смекнул Алекс, что он не в форме. С точки зрения охранников, человеку в штатском позволено куда больше, чем офицеру. Пусть даже стражам хорошо известны и звания наемников, все равно обычный костюм во многом развязывал Алексу руки. Этому подержанному лейтенанту тоже…

"Черт, стоит попытаться! "

Он встал и подошел к охраннику. Тот подозрительно глянул на Александра Карлайла:

— Чего тебе, наемник?

— Мне бы провести несколько минут со своей подружкой, — откликнулся Алекс и кивком указал на сидевшую в стороне Кейтлин. Затем слегка заехал локтем в бок лейтенанту. — Всего несколько минут… Ну, ты понимаешь, что я имею в виду?

Алекс чуть раскрыл кулак и показал охраннику бумажку в пятьдесят чеков Ком-Стара.

— С тех пор как мы прибыли сюда, мы ни разу не были вместе, — добавил он.

Лейтенант заколебался, в раздумье выпятил нижнюю губу, потом, так и не сумев скрыть мелькнувший в глазах жадный проблеск, грубовато спросил:

— На что ты меня толкаешь? Эй, парень, смотри не играй с огнем. У меня приказ…

Алекс вздохнул и показал еще одну такую же бумажку. Лейтенант облизнул губы, отвернулся спиной к залу, торопливо принял деньги и сунул их в карман.

— Смотри, парень, десять минут! — Он молча кивнул в сторону: — Там есть комнатенка. Следующая вон за той дверью… Секретная комната, понял? — Он многозначительно подмигнул Алексу. — Можешь воспользоваться.

Только на рысях, понял? — И неожиданно рассмеялся, скорее отрывисто загавкал.

Алекс кивнул и скорым шагом заспешил к Кейтлин. Торопился, опасаясь, как бы лейтенант не раздумал или не потребовал доплату. Добравшись до Кейтлин, он взял ее за руку и легонько потянул к себе:

— Кейтлин, мне нужно поговорить с тобой.

— О чем? Что ты, Алекс.

— Пойдем отсюда. Я договорился с охраной. Девушка поднялась, и они приблизились к двери, закрытой на кодовый замок. Лейтенант нажал на нужные кнопки, и створка скользнула в сторону.

— Сюда, — сказал лейтенант и, с откровенным вожделением глянув на Кейтлин, подмигнул Алексу: — Слышь, парень, могу позволить вам побаловаться двадцать минут. Используй их на полную катушку!..

Алекс ввел Кейтлин в маленькое подсобное помещение. Свет здесь был скудный, истекал из посвечивающей осветительной, единственной на все помещение полосы. Возле стен стояли какие-то пустые ящики, а в углу валялся потертый измызганный матрас. В воздухе отчаянно пахло стиральным порошком и мочой.

Как только дверь за ними закрылась, Кейтлин повернулась к Алексу:

— Что все это значит?

— Послушай, Кейтлин, я должен сказать тебе «гуд бай». Я остаюсь на Таркаде.

Кейтлин захлопала глазами:

— То есть как «остаюсь»? Вместе с отцом?..

— Не совсем так. Он собирается куда-то в другое место. Куда, мне не сказал. Он вообще на эту тему со мной не разговаривает. Однако сегодняшней ночью он дал мне вот это.

Он сунул руку в свое напоясное портмоне, вытащил официальную карту-дискету и протянул девушке. Она повернула дискету таким образом, чтобы тусклый свет упал на полированную пластиковую поверхность.

— Это же патент, — удивленно выговорила она, — приказ о зачислении тебя на службу в ВСЛС…

— Точно так, — кивнул Алекс. — Они не поскупились на звание капитана — мол, у меня достаточно опыта, чтобы командовать ротой. По крайней мере, это не понижение, не так ли? Сначала я буду служить здесь, в Асгарде, в какой-то гвардейской части, потом, когда начнется формирование боевых частей и их начнут укомплектовывать машинами, меня переведут на командирскую должность. И знаешь куда? В Первый Гвардейский Королевский полк!..

Кейтлин встряхнула головой, потом еще раз взглянула на дискету.

— Я… не понимаю. Ты что же?.. Ты уходишь из Легиона?

— Мы подробно обсудили этот вопрос с отцом этой ночью, — объяснил Алекс. Ему было немного не по себе. — Я же сказал, что именно он дал мне этот документ. Он получил его, как мне думается, от Вилли Шуберта — помнишь, тот парень, который приходил к нам. Отец так сказал: если, мол, я не против, то этот документ будет моим.

Она посмотрела на него поверх карточки. О чем она думала в тот момент? Алекс готов был поклясться, что в первый раз не может проникнуть в ее мысли. Так и не дождавшись ответа, он встряхнул головой.

— Послушай, Кейтлин, ты же сама понимаешь, что в Легионе у меня уже больше не будет никакой перспективы. Самого Легиона не будет! И что потом?

— Ты ждешь от меня ответа или пытаешься найти сочувствие?

— Конечно, сочувствия! И понимания… Я хочу, чтобы ты осталась со мной. Неужели ты до сих пор не заметила, что еще до этой грязной истории я не раз задумывался о своей дальнейшей карьере. Разве я первый из офицеров, кто переходит в регулярную армию? Разве я не имею право на собственную судьбу? Разве роспуск Легиона не ставит крест на всяком дальнейшем служебном росте? Помимо всего прочего, я, признаюсь, уже обсуждал вопрос, когда же отец сможет доверить мне Легион. Так вот, полковник решительно отказал мне в этой должности. Он заявил, что я еще не дорос и вряд ли дорасту, что это такая тяжесть, которая раздавит меня. Это он так сказал, а я думаю совсем по-другому. Но этой ночью, когда отец передал мне официальное назначение, он вел себя совсем по-другому. Он так и сказал мне: «Эх, сынок, если уж все так получилось, стоит ли ставить на загнанную лошадь? Вот твой шанс». Он протянул мне эту дискету и добавил: «Используй его».

— Алекс! — низким грудным голосом, едва скрывая ярость, ответила Кейтлин. — Как ты мог?

Молодой человек сжал челюсти.

— А что мне остается? Нет, ты скажи, что мне остается? У меня есть выбор?! В конце концов, что в этом бесчестного? Я разве отказываюсь нести службу, жду для себя каких-нибудь поблажек?.. Неужели непонятно, что, оставаясь в Легионе, я теряю все!

— Что же ты хотел услышать от меня?

— Я рассчитывал, что ты поймешь и останешься со мной. Ты прекрасно водишь боевую машину. Ходят слухи, что в Первый Королевский полк собирают по-настоящему классных пилотов, а также летчиков с безупречным послужным списком и боевым опытом. Я уверен, что смогу вытребовать тебя… Может, мне даже удастся взять тебя в мою собственную роту…

— Ты… грязный ублюдок!.. — сквозь зубы выговорила Кейтлин. Сказала так тихо, что Алекс едва услышал ее. — Ты действительно хочешь порвать с семьей в тот самый момент, когда они больше всего нуждаются в тебе?

— Не похоже, что очень нуждаются.

В душе Алекс не очень-то верил, что следовало исполнить совет отца. Даже если тот затевал какую-то игру, он все равно мог бы довериться сыну. Тут он почувствовал странную пустоту в душе, сознание словно погрузилось в какую-то бездну. Непонимание далеко не недоверие. Всю жизнь отец давал ему только дельные, честные советы. Неужели на этот раз он сорвался и решил спасти единственное чадо? Что-то здесь было не так. Вот когда в пустоте забрезжил огонек — если он доверяет отцу, то доверять надо во всем и не пытаться по каким-то крохам составить цельную картину. Отец намекнул, что Алексу надо остаться в Таркаде, значит, тому надо остаться. И ни с кем нельзя делиться этим открытием. Даже с Кейтлин!.. Это была не его тайна!

Можно было заранее предположить, что у сына состоится разговор с девушкой, и если он, Александр, доверяет отцу, то должен следовать его негласным указаниям. По крайней мере, того требует дисциплина — инициативу можно проявлять только в пределах общего замысла командира. Итак, вопрос «уйти или остаться» свернулся в понятное требование верности вождю. В этих условиях это было самое лучшее решение. Он его принял, теперь дело за Кейтлин. Значит, и она должна пройти через это унижение — если, конечно, она любит и доверяет ему. В других обстоятельствах он бы точно так же отнесся к подобному предложению, как это сделала Кейтлин.

Собственно, не было ничего необычного, когда офицер-наемник переводился в регулярные армейские части. Подобные переходы даже поощрялись, они шли на пользу всем. В армии ценили несравненно больший боевой опыт, которым обладали наемники, хотя порой офицеры из королевских частей позволяли себе кое-какие презрительные намеки насчет жажды денег и отсутствия идеалов у ловцов удачи. В то же время командиры, выросшие в составе наемнических частей, после перехода в регулярные соединения осваивали новые тактические приемы, новые формы организации боя и технические средства поддержки, которые в первую очередь внедрялись в линейных подразделениях. Кроме того, наемникам из руководящего состава было жизненно необходимо лично познакомиться с начальствующей элитой королевских частей. Нередко потом они становились противниками… Но сейчас были другие обстоятельства!..

Другие ли? Ему припомнился последний разговор с отцом.

— Возьми это, — в конце долгого разговора сказал отец и протянул дискету. — У тебя больше никогда не будет более удобного случая. Особенно в этих обстоятельствах.

— Я не хочу покидать Легион Серой Смерти, — ответил сын.

— Подумай хорошенько. Я попытаюсь сделать все, что в моих силах, чтобы Легион справился с нынешними трудностями. Если не выйдет, то для всех наступят плохие времена. Если так случится, то ты должен позаботиться о матери, по крайней мере до того момента, когда она сама встанет на ноги. Кто-то должен заплатить по счетам, и если никто не наймет ее из-за связи с распущенным соединением, то этим человеком будешь ты.

«Бог мой, распущенное соединение!» Это словосочетание буквально резануло по ушам. Не было большего позора для наемников, чем оказаться в составе разогнанного в законном порядке полка. Ни в коем случае нельзя доводить дело до этого!..

— Черт побери, отец! Ты говоришь так, словно мы больше никогда не увидимся.

— Может, и так, сынок. Сам знаешь, на войне как на войне. — Грейсон Карлайл неожиданно рассмеялся. — Не беспокойся, Алекс. Все будет хорошо.

Со мной тоже. Мы выживем. Самую большую помощь мне, Легиону и себе тоже ты окажешь, если примешь это назначение, кто бы что тебе ни говорил. Иди служить в Первый Королевский.

Точно, он так и сказал — самую большую помощь!.. Алекс согласился.

Просто сказал «да». Теперь следовало так же ненавязчиво объяснить все Кейтлин. Ничего не говоря, все объяснить. Интересная задачка!

— Кейтлин, понимаешь…

Она с размаху ударила его по щеке. Ударила расчетливо, точно — голову Алекса отбросило к стене.

— За что?

— Может, я в твоих глазах выгляжу старомодной, — ответила она, — но я всегда считала, что главное — это верность.

— Но это он посоветовал мне!..

— Он отдал приказ?

— Нет, но…

— Его я не осуждаю, он должен был позаботиться о тебе. Но, черт побери, он сейчас более чем когда-либо нуждается в твоей помощи.

— Я уже говорил тебе, Кейтлин. У меня сложилось впечатление, что не очень-то нуждается…

В этот момент дверь неожиданно отъехала в сторону, яркий свет брызнул в подсобку. На пороге стоял лейтенант вместе с тремя своими сослуживцами. Те, млея от восторга, тянули шеи, чтобы разглядеть, что же там происходит внутри.

— Эй вы, двое!.. — рявкнул лейтенант, заметив, что парочка стоит одетая и о чем-то яростно спорит, сразу сбавил тон. — Ваше время кончилось. Убирайтесь отсюда к дьяволу!

— Прощай, Алекс, — не предвещающим ничего хорошего голосом сказала Кейтлин. — Уверена, на новом месте у тебя будет все хорошо. Ты там придешься ко двору.

Повернувшись, она промаршировала мимо остолбеневших гвардейцев. Те по привычке вытянулись — так и застыли, не в силах признаться, что девчонка взяла их на испуг. Отдалившись от двери, Кейтлин помахала им ручкой.

"Замечательно ", — решил Алекс. Он глубоко вздохнул и вышел из подсобки. У него еще оставалось время, чтобы сообщить о своем решении матери. Возможно, этот разговор будет полегче. Скорее всего, отец уже поделился с ней новостью, и все равно беспокойство не оставляло его.

"Грязный ублюдок! " — Он покачал головой и усмехнулся.

XV

Центральный командный пункт обороны планеты

Геспериды II, Раншерон

Лиранское Содружество

19:75 часов по местному времени

4 октября 3057 года

Он долго, расставив ноги и сложив руки за спиной, стоял у панорамы, открывавшейся из окна его кабинета. Фельдмаршалу Бранделу Гарету была по душе эта картина. Завод по производству роботов «Дефианс Индастриз», что раскинулся у его ног, можно было считать своим. Почти своим… Впрочем, как и столицу планеты, город Элегия Марии, скопищем небоскребов угадывавшийся вдали.

Завод был велик… Крупнейшее предприятие подобного профиля во всей Внутренней сфере. Собственно, заводом этот комплекс трудно было назвать — это был устроенный на небольшой территории целый промышленный район, состоявший из нескольких десятков крупнейших предприятий, фабрик, заводов, объединенных в полный — от добычи полезных ископаемых до готовой продукции — цикл производства боевых машин, аэрокосмической техники, всевозможного артиллерийского, включая лазерное и протонное, оружия, ходовых частей и еще многого другого, без чего нельзя обойтись на войне.

Пейзаж был обычный для вторых Гесперид — низкие рваные облака, в прогалах просвечивало фиолетовое небо. Облака были самые разнообразные: голубоватые, пурпурные, белые как снег, желтые… В отличие от цветастого неба, земля была однотонна, черна, негостеприимна. Повсюду острыми гранями поблескивали скалы. Пики были — на удивление остры, словно работа ветра здесь почти не сказывалась. Температура на Гесперидах была ровная, с небольшими колебаниями от среднегодовой. Это был трудный для освоения, суровый мир, но планета оказалась невероятно богатой. Ее сокровища скрадывали все недостатки, лишения не казались обузой. Кроме того, вторые Геспериды были одним из самых стабильных в тектоническом отношении небесных тел.

Гарет с удовлетворением оглядел постройки, удачно, с его точки зрения, вписывавшиеся в природный пейзаж. Особенно грела сердце мысль, что все видимое глазами всего лишь малая толика тех рукотворных чудес, которые были скрыты под поверхностью планеты. Прежде всего его собственный кабинет — он располагался на километровой глубине в толще гранитного слоя, однако экран во всю стену создавал полную иллюзию присутствия на восточном склоне пика Вызов. Отсюда открывался вид на одно из самых удивительных творений человеческих рук и разума. Основные и наиболее важные части оборонного комплекса тоже были упрятаны под землю, однако даже то, что открывалось взгляду, поражало воображение. На поверхности почти не было промышленных зданий — все больше вспомогательные и складские сооружения, но их величина и количество создавали впечатление гигантского скопища самых невероятных и причудливых игрушек, которыми человечество вдруг захотело побаловать некое исполинское дитя, которое, того и гляди, явится в эту неохватную горную долину. Только после долгих наблюдений человеческий глаз начинал отыскивать некое подобие порядка в расположении охлаждающих градирен, рудных разрезов, ректификационных колонн, металлических емкостей-шаров, плавилен, обогатительных фабрик. Многие из сооружений подымались прямо из гигантских отверстий, пробуренных в скальных породах. Разве что только разбитые по кварталам складские помещения и пакгаузы придавали технологической панораме подобие чего-то привычного, отвечающего понятию «производственная зона».

Все вокруг посвечивало огнями, попыхивало парком, редкие единичные дымовые шлейфы вставали в месте сосредоточения обогатительных фабрик. Там и тут по проходам проезжали грузовые кары на воздушной подушке и мобили на гусеничном ходу…

Повыше редкой зубчатки вершин хребта, обнимавшего долину с двух сторон, в желтоватой дымке виднелись башни, купола, жилые небоскребы и общественные здания столицы планеты Элегии Марии. По сравнению с промышленными сооружениями все эти приспособленные для обитания людей постройки казались скудными, однообразными, лишенными выдумки. Город представлялся скорее пограничным форпостом цивилизации, чем гигантским мегаполисом, призванным обслуживать оборонный комплекс.

По стандартному времени сейчас был бы поздний вечер, но, как и у Таркада или Гленгарри, период обращения этой планеты вокруг своей оси был значительно длиннее 24х земных часов, и стандартный календарь не имел ничего общего с местным планетарным. Местные сутки состояли из 25 часов по 80 минут каждый. Было 19 часов 75 минут. На этом градусе долготы стоял предвечерний час, и солнце висело в небе, как алмазная ослепительно-яркая буловочная головка, бледно-синий факел над плоскогорьем Миу на западе.

Геспериды II производили из космоса впечатление высушенного на солнце яблока. Открытых водных пространств на планете было мало: четыре гигантских материка и между ними россыпи архипелагов. Моря были только фрагментами поверхности. Главной ее достопримечательностью были горы, горные массивы, горные страны и плоскогорья с поражающим воображение перепадом высот. Создавалось впечатление, что в своей геологической истории Геспериды занимались только созданием, конструированием и возведением гор. Именно так — с многочисленными повторениями, подобиями пейзажей. С удивительной красоты вершинами, редкие из которых можно было поздравить с некоторой стеснительной пологостью. Все больше зубцы, клыки, кинжалы или в крайнем случае пирамиды. Любимыми детищами планеты были вулканы — эти колоссальные округлые горы, безусловно, вносили порядок в геоморфологию Гесперид.

Солнце этой системы, Гесперус II, принадлежало к классу звезд-субгигантов F2, и, несмотря на то, что планета была лишь второй по счету от центрального светила, расстояние до него было очень велико — к счастью. Иначе Гесперус II своим мощнейшим излучением стерилизовал бы планету, превратив ее в безжизненный каменный шар. Солнце на небосводе представляло собой лишь маленькую точку, столь велико было расстояние, и все же невозможно было смотреть на него без специальных фильтров, либо защитных стекол. Невыносим был также свет, отражённый от ледников на вершинах гор.

Местная жизнь сосредоточилась в непригодной для расселения человека экваториальной области, где годами стояла ровная восьмидесятиградусная температура по Цельсию и где в обширных болотах жили какие-то чудовищные, но безобидные твари. Из-за повышенной температуры, давления, в три раза превышающего земное, и местных минералов основой их жизни стала сера. На основе этого элемента осуществлялся обмен веществ.

Несколько веков назад местные палеонтологи характеризовали этих животных как рептилий, и то только потому, что эти существа были похожи на древних ящеров, когда-то населявших Терру. В подобной оценке сказалась долгая антропофильская практика подгонки неизвестных природных объектов под классификации, соответствовавшие земным явлениям. Это касалось как живой, так и неживой природы.

Люди редко появлялись в экваториальных областях планеты, и только в особо оборудованных исследовательских роботах, мало чем отличавшихся от боевых.