-- Именно так, шеф. Господин старший надзиратель каждый раз говорит об этом на построении. Он говорит, что, если мы не будем доносить друг на друга, он урежет нам пайки. А продукты в пайке первый сорт, поверьте мне, шеф.
      Некоторое время все с ужасом смотрели на ГубошлЕпа, который как ни в чЕм не бывало простодушно улыбался. Ханаконда медленно шагнул к нему и погладил по голове:
      -- Хорошо, хорошо, молодец. Только ты вот что... Ты не ходи сегодня к этому старшему надзирателю, ладно?
      -- Как прикажете, шеф.
      -- Сейчас ты вот что сделай: бери ведро и отправляйся в лес, за дальнюю просеку. Тут без тебя вышло новое, особо важное распоряжение: чтобы клюкву по ночам собирать. Она, видишь ли, именно в это время особенные соки набирает, целебные, понимаешь?
      -- Да-да-да, понимаю...
      -- Вот и молодец. Так что одевайся потеплее -- и вперЕд.
      ГубошлЕп покосился на своих товарищей, которые теперь едва сдерживали смех.
      -- Один?
      -- Один, один. Работа эта, видишь ли, очень ответственная, не всякого пошлют. Тут без тебя старший надзиратель приходил, он прямо так и сказал: только тебе, мол, он и доверяет.
      Лицо ГубошлЕпа осветилось гордостью. Он набросил поверх ватника плащ с капюшоном, подхватил вЕдра и, весело насвистывая, зашагал из дома в сторону леса.
      Проследив за ним через окно, Ханаконда повернулся к оставшимся:
      -- Что, господа мазурики, ещЕ кому-нибудь охота набить брюхо?
      Все понимали, для чего шеф отправил провинившегося на ночь в лес. Действие порошка ограничивалось сутками, и ближайшим утром этот срок истекал. Оставлять недотепу в поселке было опасно, потому что Пфигль мог в любую минуту нагрянуть с проверкой. А ночЕвка в холодном лесу послужит ГубошлЕпу и остальным хорошим уроком.
      -- ЗагнЕмся мы здесь, шеф, честное слово, загнЕмся, -- заскулил Крабс, нервы у которого были на пределе. -- У меня в животе будто ежи завелись, будто не желудок внутри, а осиное гнездо... За что, за что мне такое наказание!
      -- Молчать! -- крикнул Ханаконда, которого самого то и дело скрючивало от боли. -- Все зубы выбью!.. ВсЕ, завтра рванЕм когти, понятно? УйдЕм на продуктовом вертолЕте, век воли не видать. Теперь всем тихо и слушайте сюда внимательно...
      Когда далеко за полночь в радостном волнении улеглись спать, ХорЕк подсел к кровати Ханаконды и прошептал:
      -- Такое дело, шеф. В нашем посЕлке есть ещЕ один коротышка, который сам догадался про порошок.
      -- Это кто же?
      -- Зовут Тихоня, он здесь несколько дней, новенький.
      -- Это маленький такой, дохлый?
      -- Вроде того, шеф. Только вы не смотрите, что он дохлый, руки у него сильные, будьте-нате.
      -- А ты уже и это знаешь?
      -- Да так... Нагнулись за одним грибом и стукнулись лбами. Я ему хотел щелбана вкатить, а он мою руку схватил и так сжал... будто клещами. Согнул меня одной рукой и на землю положил.
      -- Ну а что же ты?
      -- А он вдруг заулыбался, помог подняться. Слово за слово, разговорились. На свободе он один работал, специалист по кредитным карточкам. Говорит, что грЕб денежки лопатой.
      -- Значит, он тоже грибы собирал? Ладно, приведи его, прямо сейчас. Посмотрим, что за специалист.
      Новенький показался Ханаконде коротышкой умным и скрытным, но как раз такие ему и нравились. Полицейские провокаторы, втираясь в доверие, обычно ведут себя шумно и развязно -- так они себе представляют настоящих бандитов. А этот говорил мало и только по делу. Кроме того, новенький разбирался в электронных банковских системах, а такому специалисту в преступном мире цены нет. И Ханаконда захотел непременно заполучить его к себе в банду.
      Выслушав план побега, Тихоня внЕс несколько дельных предложений и сходу, поскольку времени на раздумья уже не было, согласился вступить в банду. Старшего надзирателя Пфигля он предложил усыпить настоем из мухоморов, а четверых охранников из вертолЕта выманить наружу, не причинив им вреда. ВертолЕт мигом перенесЕт их через болота, а уж потом они знают, что делать.
      Глава четвЕртая
      Отмщение грядЕт. Агент Тихоня в затруднительном положении. Банда совершает побег
      Если Жмурик, Тефтель, Ханаконда и ГубошлЕп думали, что на свободе они начнут грабить банки и жить припеваючи (Мига и Крабс давно уже ровным счЕтом ничего не думали), то сам главарь имел на будущее гораздо более серьЕзные планы. ВсЕ время мучительного, голодного заточения на комарином болоте он жил одной только мыслью о мщении. Не только Пупсу, но и всем подлунным коротышкам, которых он ненавидел. Не раз Ханаконда воображал, как Верховный Правитель, слабый и безоружный, молит его о пощаде, ползая на коленях. Как он сам станет Верховным Правителем, и тогда начнется другой, настоящий, правильный порядок.
      Никаких привилегированных каст! Он наденет на всех, на всех до единого, серые робы и заставит всех ходить только строем. Шаг в сторону -- побег. Прыжок на месте -- провокация! Половина работает, другая половина сидит в карцерах, третья ползает на брюхе у него в услужении. Не выходит... Хорошо, пусть одна треть ползает, треть работает, остальные -- в карцер. Кормить только чесноком, грибами и клюквой. О-о! Как ужасна будет его месть! Как восхитительно будет упоение абсолютной безграничной властью!..
      Ночью поднялся сильный ветер с океана, который повалил множество деревьев и оборвал провода. Старший надзиратель Пфигль остался без связи с центром. Заговорщики ликовали.
      Явился из леса ГубошлЕп, еле живой от усталости, мокрый и продрогший. Действие порошка закончилось, он всЕ вспомнил и теперь прятал глаза от своих товарищей.
      Всем происходящим агент Тихоня был поставлен в чрезвычайно трудное положение. Ему предстояло сделать выбор из двух одинаково скверных вариантов: либо раскрыть себя и предотвратить побег, либо оставаться в банде ещЕ неопределенно долгое время.
      Раскрывать себя он не имел права, оставаться в банде не очень ему улыбалось. Но и дальнейшая жизнь на болоте становилась невыносимой.
      А пока лейтенант Ригль (таково было настоящее имя "Тихони") дожидался восстановления линии связи, дела приняли нешуточный оборот.
      Продуктовый вертолЕт тяжело зарокотал над посадочной площадкой и медленно опустился, подняв веер грязных брызг из лужиц. На землю спрыгнул сопровождавший груз вооружЕнный сержант.
      Утерев рукавами лица, наряд вытянул руки по швам. Немигающие глаза поселенцев не вызвали у полицейского подозрений. Он подозвал дежурного:
      -- Что, этот бездельник Пфигль опять дрыхнет?
      -- Так точно, господин полицейский! -- отрапортовал Тихоня. -- Господин старший надзиратель угорел от печки и просил его не беспокоить. Он просил доложить за него, что на вверенной ему территории происшествий не случилось и вообще полный порядок.
      -- Хорошо, если порядок, -- сказал сержант, оглядываясь по сторонам. -Ночью сорвало провода над болотами, там сейчас работают ремонтники. Можно надеяться, что связь появится с минуты на минуту.
      Глаза Тихони на секунду растерянно забегали, но полицейский этого не заметил.
      -- Эй, вы! -- крикнул он выстроившимся в линейку заключЕнным, которым предстояло разгружать вертолет. -- Что вы там стоите, как идиоты? А ну схватили по ящику!
      Трое полицейских в вертолЕте стали подавать ящики с провизией.
      Закончив разгрузку, все восемь ссыльных коротышек окружили большой металлический контейнер с клюквой, который предстояло затолкать в вертолЕт. Контейнер оказался настолько тяжЕлым, что, едва оторвав от земли, его пришлось тут же опустить.
      -- Что там ещЕ случилось? -- недовольно крикнул сержант.
      -- Никак не можем поднять, начальник, -- пожаловался Тефтель. -- Неделя была дождливая, клюквы -- невпроворот.
      -- Ах, чтоб вас... -- выругался сержант.
      По инструкции никто не имел права покидать машину и даже отстЕгивать страховочные ремни. Но он уже нарушил инструкцию тем, что начал разгрузку в отсутствие старшего надзирателя. А первое нарушение почти всегда тянет за собой и второе.
      -- Ладно, так и быть, поможем доходягам. Быстро, быстро, ребята, взялись вместе, -- поторопил он троих рядовых полицейских со стеклянными глазами, которые безоговорочно выполняли команды старшего по званию.
      Рядовые отстегнулись, спрыгнули на покрытую мхом каменистую площадку и вместе с сержантом взялись за рукоятки контейнера.
      -- Три -- четыре -- взяли!..
      Но в тот момент, когда груз должен был оторваться от земли, ссыльные коротышки вдруг отступили назад, и усилия крякнувших от натуги полицейских оказались тщетными.
      Не успели они удивиться нахальству разыгранной над ними шутки, как их шеи захлестнули тонкие удавки, а руки защелкнули их собственные наручники.
      Обезоружив пристЕгнутых к контейнеру полицейских, злоумышленники один за другим запрыгнули в вертолЕт. И одновременно сидевший в кабине пилот почувствовал у себя на затылке дуло автомата.
      -- До города, живо, -- прошипел кто-то за его спиной, и беднягу обдало таким крепким чесночным запахом, что ему чуть не стало дурно.
      Пилот задЕргал рычажки, мотор зарокотал, и машина плавно поднялась в воздух. ВзлЕтная площадка с четырьмя разинувшими рты полицейскими становилась меньше, меньше и вскоре совсем скрылась за верхушками сосен.
      В эту минуту по восстановленным проводам связи в поселок летела срочная депеша: "Старшему надзирателю Пфиглю. Совершенно секретно. Временно поступаете в подчинение лейтенанту секретной полиции Риглю (агент "Тихоня"). Л-ту Риглю немедленно изолировать заговорщиков и дожидаться прибытия специальной комиссии. Тайный министр Бигль".
      Телеграфная лента ползла на пол, Пфигль беззаботно храпел на своей продавленной лежанке.
      Глава пятая
      Посадка на Луну. Следы катастрофы. Недостойное поведение профессора Злючкина. Дисциплина даЕт трещину. Настоящий текст радиограммы
      Ракеты "ЗОВ" и "ФиС" приближались к Луне.
      Вскоре после старта, когда первая ракета набрала необходимую для полЕта скорость, еЕ экипаж собрался в смотровой кабине. Вызванные ускорением перегрузки прекратились, и теперь космонавты свободно парили в невесомости. Робота "Дружка", не приспособленного к подобным упражнениям, в целях безопасности оставили сидеть пристЕгнутым к креслу.
      Путешественники зависли у огромных иллюминаторов, разглядывая подЕрнутую дымкой облаков Землю, всЕ ещЕ далекую Луну и звЕзды, которые в безвоздушном пространстве гораздо ярче и отчетливей.
      Переволновавшись перед стартом, путешественники теперь зевали и хлопали глазами. Знайка, собиравшийся хорошенько отругать Пончика, махнул на это дело рукой и предложил всем до прибытия на Луну поспать. Лететь предстояло не меньше десяти часов, поэтому участники экспедиции охотно пристегнулись к своим креслам и моментально заснули.
      В смотровой кабине осталась только Клюковка. Она впервые оказалась в космическом пространстве; глаза у неЕ горели, ни о каком сне она, конечно, не могла и думать. К тому же последние несколько дней и ночей она провела в ракете и, обосновавшись здесь хорошенько, соблюдала нормальный режим сна и бодрствования.
      За несколько часов до посадки Винтик и Шпунтик заняли свои места в пилотской кабине, остальные же вновь слетелись в смотровую. Теперь Луна занимала полнеба, были отчЕтливо видны горы, цирки и кратеры на еЕ поверхности. Планета Земля, напротив, уменьшилась до размера зонтика.
      -- Скажите, коллега, -- обратилась ОгонЕк к Знайке, -- как вы теперь, находясь в космосе и невесомости, разбираете, где верх, а где низ? Или же эти понятия вообще теряют всякий смысл?
      -- В некотором смысле, конечно, теряют, -- согласился Знайка. Его серьЕзная мина не очень-то вязалась с задранными кверху ногами; он протирал очки и не мог ухватиться ни за один из поручней, которые были во множестве закреплены вдоль стен. -- До тех пор, пока мы не приблизились достаточно к цели нашего назначения, то есть к поверхности Луны, можете условно считать верхом нос нашей ракеты.
      -- А низом -- хвост, -- авторитетно прибавил оказавшийся рядом Незнайка.
      Поскольку ОгонЕк находилась в космосе впервые, Незнайка считал еЕ кем-то вроде юнги. А сам он был, конечно, старым морским волком.
      -- Благодарю вас за разъяснения... коллеги, -- выразила Клюковка свою признательность обоим.
      После космического обеда Знайка велел всем надеть космические скафандры. Ракета вскоре должна была прилуниться, и, хотя еЕ программа гарантировала мягкую посадку, всЕ-таки стоило подстраховаться на случай частичной или полной разгерметизации. Сидевшие за пультом Винтик и Шпунтик держали руки на кнопках и в любое время могли принять управление на себя.
      Вот на одном из экранов поверхность Луны стала медленно закатываться вниз и вскоре, мелькнув горизонтом, провалилась в космическую тьму. В то же время на другом экране, передающем изображение с хвоста, выплыла та же самая поверхность, но уже заметно ближе, чем раньше. Глухо зафыркали включившиеся двигатели торможения. Ракета сделала полный разворот.
      Место для посадки было выбрано то же самое, что и во время предыдущих полЕтов, -- недалеко от входа в большую ледяную пещеру. Здесь имелась удобная площадка, достаточно плотный грунт и вполне изученный окружающий рельеф.
      -- Ого! -- заметил Винтик. -- Кажется, здесь что-то такое стряслось. Неужели потерпел катастрофу космический корабль?
      И действительно, по мере снижения на площадке и далеко вокруг стали заметны искорЕженные куски металла, а на грунте чернели пятна сажи от сгоревшего топлива.
      -- Смотрите, смотрите! -- воскликнул Знайка. -- Видите верхушку от ракеты -- там, левее?.. Это пилотская кабина; в случае опасности она отстреливается от корпуса катапультой. Если кабина вовремя отстрелялась, значит, экипаж не пострадал.
      В этот момент ракета плавно опустилась на площадку, приняв вертикальное положение, прибор невесомости отключился, и все пассажиры, охнув, провалились в кресла под собственным весом.
      -- Ну вот, братцы, -- сказал Незнайка. -- С прибытием.
      Первым делом было необходимо выяснить, не остался ли кто-нибудь из потерпевших на поверхности Луны, и в случае необходимости оказать помощь пострадавшим. На поиски отправились Винтик, Шпунтик и Пилюлькин. Оставшиеся собрались в смотровой кабине и стали наблюдать за их действиями через иллюминаторы.
      -- Ого, здесь сгорела не меньше чем трЕхступенчатая ракета, -- говорил Винтик, разглядывая попадавшиеся на пути обломки. -- Похоже, что загорелась прямо на старте из-за неполадки в двигателе.
      Переходя от обломка к обломку, группа наконец приблизилась к отброшенной довольно далеко пилотской кабине. Дверца раскрыта настежь, внутри -- никого.
      У всех вырвался вздох облегчения.
      -- Картина ясная, -- сказал Винтик. -- Лунатики построили свою ракету, но она взорвалась на старте. Хорошо ещЕ, что экипаж вовремя катапультировался. Непонятно только, куда они собирались лететь и почему сигналили об опасности.
      -- "Если прилетят, не давайте им ничего", -- вспомнила ОгонЕк слова Козлика из первой, принятой Стекляшкиным радиограммы. -- Стало быть, они собирались лететь на Землю?
      -- Возможно, -- согласился Знайка, -- и, похоже, что они спешили...
      -- Смотрите, -- послышался голос Винтика, -- здесь стояла герметическая палатка со шлюзовой камерой.
      Действительно, на краю площадки лежала распластанная, как сдувшийся воздушный шар, космическая палатка.
      Внутри обнаружились пустые кислородные баллоны, надувные матрасы и Емкости из-под воды и продовольствия.
      -- Возвращайтесь, -- распорядился Знайка. -- Здесь осталось только одно место, где что-то ещЕ может разъясниться.
      Но в это время прилунилась ракета "ФиС", отстававшая, согласно плану, на два часа. Фуксия и СелЕдочка сообщили, что полЕт прошЕл нормально и все отлично чувствовали себя в невесомости.
      Они не стали рассказывать о неприятной цене, случившейся перед самым стартом. Профессор Злючкин, увидев, как завинчиваются изнутри запоры дверцы люка, неожиданно впал в буйную истерику и попытался вырваться наружу. Он кричал, рыдал, умолял, царапался и кусался. Пришлось вкатить ему двойную дозу успокоительного, после чего он обмяк, позволил засунуть себя в скафандр и пристегнуть к креслу.
      ВсЕ время перелета он проспал с улыбкой на лице, так и не увидев из космоса Земли, Луны и звЕзд.
      Проснувшись от лЕгкого толчка во время прилунения, он сказал "извините" и присоединился к остальным как ни в чЕм не бывало. Если же впоследствии ему при случае напоминали о его недостойном поведении, он только недоуменно вскидывал брови и восклицал: "Не понимаю, о чЕм вы говорите?"
      Устыдившись всЕ-таки в глубине души собственной слабости и вспомнив о тысячах земных коротышек, следивших за ходом экспедиции, Злючкин выразил решительное намерение сдержать данное на Земле обещание и совершить выход на поверхность Луны. Не голым, конечно, а в полном полагающемся для такого случая комплекте обмундирования.
      Это его намерение полностью противоречило изначальному плану экспедиции, согласно которому экипаж наблюдателей совсем не должен был покидать ракету без крайней на то необходимости. Однако, опасаясь какой-нибудь новой опасной выходки или провокации со стороны вздорного профессора, командир корабля Ярило согласился выпустить его под собственную ответственность. Заявив, однако, что отправляется сам вместе с ним и будет всЕ время неотступно находиться рядом.
      Услышав такое, Фуксия и СелЕдочка совершенно растерялись: сам командир в первые же минуты пребывания на Луне собирался грубо нарушить строго оговорЕнные правила. Они связались со Знайкой и потребовали, чтобы тот решительно вмешался в происходящее.
      Знайка попытался образумить и пристыдить академика Ярилу, но тот мягко возражал:
      -- Извините, уважаемый коллега, но не я был председателем отборочной комиссии и не я включал господина Злючкина в состав экспедиции. А поскольку я не имею права посадить этого господина на цепь, то вынужден по крайней мере держать его под личным контролем. Огромное вам спасибо за великолепно проведенную работу по подбору экипажа.
      Знайка прикусил губу. Он никак не ожидал, что со стороны экипажа наблюдателей, которые должны были только-то и делать, что наблюдать и слушать, возможны какие-то неожиданные фортели. По правде говоря, этот экипаж носил в большей степени декоративный, показательно-представительский характер; при подборе кандидатов Знайка особенно не задумывался о деловых качествах всех этих теоретиков, журналистов и писателей. Теперь он, конечно, сожалел, что отнесся к делу столь легкомысленно, и о том, что назначил командиром корабля Ярилу, а не более подходящего для этой роли Стекляшкина или Фуксию с СелЕдочкой. Короче говоря, ерунда начиналась сразу.
      А Злючкин в это время настойчиво и требовательно говорил что-то такое о вверенной ему тысячами сограждан великой космической миссии.
      -- Ладно, -- сказал Знайка, чувствуя свою ответственность за происходящее. -- ПойдЕте сейчас с нами. Но только это в первый и последний раз. Обещайте, что больше не покинете ракету до моего особого распоряжения.
      Ярило и Злючкин легко согласились.
      В своем собственном экипаже у Знайки начались трудности ещЕ до начала полета, и первая такая трудность называлась Пончик, а вторая -- Незнайка. Первый, оказавшись в ракете, впал в оцепенение; второй, напротив, проявлял излишнюю активность где нужно и где не нужно. И теперь Незнайка, по примеру Злючкина и Ярилы, требовал, чтобы его тоже выпустили из ракеты. Он понимал, что Козлик должен был оставить здесь какое-то сообщение, а потому твЕрдо намеревался отправиться на поиски такового. Пока Знайка смотрел на него в растерянности, не находя слов от возмущения, ОгонЕк сказала, что Пончику тоже невредно прогуляться, а то он совсем раскис и как бы не пришлось из-за него лететь обратно.
      После этого Знайка махнул на всЕ рукой.
      Вскоре за ним и Клюковкой к видневшейся за развалинами антенне нестройной гурьбой зевак-экскурсантов потянулись Ярило, Злючкин, Незнайка и машинально перебиравший ногами, равнодушный ко всему Пончик.
      Вскоре они остановились у входа в маленькую пещеру.
      -- Понятно... -- сказал Знайка, разглядев тщательно, но явно вручную отрихтованную тарелку-антенну. -- Теперь ясно, почему до Земли доходила манная каша вместо сигнала. По всей видимости, антенну накрыло обломками во время взрыва, а потом еЕ пытались отремонтировать.
      Внутренность маленькой пещеры осветилась лучами фонариков, и путешественники обступили радиостанцию. В ней продолжала медленно ползти закольцованная магнитофонная лента с посланием к землянам.
      Знайка взял болтающийся штекер выхода и вставил в гнездо своего шлемофона. Находившиеся рядом и все те, кто остался в ракетах, услышали наконец полный текст тревожной радиограммы:
      "Я Луна! Я Луна! Вызываю Космический городок! Лунные коротышки просят у землян помощи и защиты! Шайка денежных мешков во главе с провозгласившим себя верховным правителем самозванцем держит население в состоянии гипноза! Мы не знаем, откуда исходит вредоносная сила, и вскоре сами попадем под еЕ влияние. Найдите от неЕ защиту и спасите населяющих подлунный мир коротышек! Торопитесь, или все погибнут, окончательно потеряв рассудок!"
      Глава шестая
      Сообщение Квантика. Дело всЕ больше запутывается. Дисциплина рушится окончательно и бесповоротно
      Так вот как на самом деле звучала таинственная радиограмма, вызвавшая столько споров и догадок на Земле! ПотрясЕнные услышанным, все молчали.
      -- Хе-хе, -- тихонечко хмыкнул Ярило, покосившись на своего оппонента. -- Значит, вы говорите, коллега, что космический агрессор требует денежных мешков? Хе-хе...
      -- Что вы такое несетПРФФе, академик, какой ещЕ агрессор! -- взорвался Злючкин. -- Вы отдаетПРФФе себе отчЕт, где находитесь? Или на вашу ослиную голову впору надетьПРФФ хомут, а не космический скафандр?.. Интересно, какому идиоту пришло в ослиную голову братьПРФФ в космос необразованных хамов, ещЕ неизвестПРФФно, какими интригами приобретших...
      Злючкин хотел сказать "академические звания", но Знайка его перебил:
      -- Помолчите, пожалуйста. Смотрите, здесь есть ещЕ какая-то кассета.
      Он вынул из магнитофона запись послания и вставил другую кассету, положенную рядом, на видное место. Послышался голос того же самого коротышки, но теперь этот голос казался усталым и ослабшим, хотя коротышка старался читать текст как можно более твердо:
      "Говорит Квантик, ученый-физик, конструктор взорвавшейся ракеты и бывший командир неудавшейся экспедиции на планету Большая Земля. Если вы сейчас меня слышите, значит, наше послание достигло цели и вы прилетели на помощь.
      Месяц назад трЕхступенчатая ракета, оснащЕнная последним на Луне действующим прибором невесомости, с тринадцатью коротышками на борту, потерпела аварию во время старта. Экипаж катапультировался, но здесь нас поджидала страшная и неразрешимая загадка: всего за несколько часов подлунный мир переменился настолько, что мы сочли для себя невозможным туда вернуться. Вообразите такое: самый обыкновенный богач, денежный мешок по имени Пупс каким-то непостижимым образом возымел безграничную власть над коротышками, которые даже не пытаются сопротивляться произволу. Так и не сумев разобраться в происходящем, мы вынуждены сейчас спрыгнуть вниз с парашютами, как уже сделали раньше десять наших товарищей. Я, мой помощник обер-атаман Пшигль и космический строитель господин Козлик держались до последней капли воды и до последнего баллона с воздухом. Вот уже четвЕртый день, как у нас иссякли продукты питания; несколько часов отделяют нас от последнего вдоха. Спрыгнув вниз, мы попытаемся добраться до Научного городка и находиться там, сохраняя, сколько возможно, инкогнито. Но возможно, что внизу мы сразу попадЕм под действие неведомой нам гипнотической силы и потеряем над собою контроль. Не пытайтесь выйти с кем-либо на связь: все попытки выхода в радиоэфир глушатся специальными установками. ОстаЕтся надеяться, что удача будет к вам благосклонна. Будьте осторожны и берегите себя".
      Послышался шелест сворачиваемой бумажки с текстом, а затем каждый из трех присутствовавших сам назвал себя:
      -- Командир несуществующего космического корабля, доктор физических наук Квантик.
      -- Его помощник, обер-атаман Пшигль, -- наклонился к микрофону коротышка с хрипловатым голосом.
      -- А это я, Козлик, просто неудачник и недотепа...
      При звуке этого голоса у Незнайки из глаз брызнули слЕзы.
      -- Дело всЕ больше запутывается, -- сказал Знайка. -- Но если мы не можем выйти на связь с лунатиками, давайте хотя бы послушаем, что делается у них в эфире.
      Он стал шарить по шкале ручной настройки, и вскоре в эфире послышался хорошо поставленный голос диктора:
      "...А теперь вести с полей. Рекордный урожай ананасов собрали труженики оранжереи в поселке Южный, где старшим надзирателем служит господин Хныгль. Теперь ароматные плоды поступят в переработку на комбинаты питания, после чего наши коротышки смогут насладиться консервированными соками, повидлами, компотами..."
      Пока вроде бы ничего не настораживало. Знайка покрутил ручку настройки:
      "...благодаря неусыпному труду и заботе нашего дорогого и мудрого руководителя его сиятельства господина Пупса. Его неустанные хлопоты о процветании и счастье коротышек..."
      Знайка хмыкнул и снова покрутил ручку настройки. На этот раз он поймал волну телевидения:
      "...И о погоде. На Крайнем Севере, в районе полуострова Клушка, нынешней ночью пронЕсся сильнейший ураган. Стихия вырвала с корнем десятки деревьев и повредила линии передачи. Однако, благодаря незамедлительному вмешательству Верховного Правителя господина Пупса, стихия к утру улеглась и оборванные линии были восстановлены. На остальной территории материка погода умеренно прохладная, моросящий дождик, туман. А теперь, дорогие телезрители, вспомните о ваших главных обязанностях и до того, как посмотреть весЕлый кинофильм, внимательно перечтите свою должностную инструкцию. ВсЕ ли вы сегодня сделали согласно пунктам этой тщательно разработанной специально для вас инструкции? Не следует ли вам завтра же утром или прямо сейчас пойти к вашему непосредственному начальнику или в ближайший полицейский участок и честно признаться в своей оплошности? Ничего не бойтесь, вас не накажут. Вам только дадут возможность исправиться, чтобы вы опять смогли честно работать, не пряча глаз от своих товарищей и гордясь своей принадлежностью к нашему гуманнейшему и справедливейшему сообществу свободных коротышек, возглавляемому мудрейшим и справедливейшим господином Пупсом. Думаете ли вы перед каждым приЕмом пищи и перед сном о здоровье его сиятельства, неусыпно заботящегося о вашем личном благе, равно как о счастье и процветании всех..."
      Знайка топнул ногой и щЕлкнул выключателем:
      -- Да что это такое, в конце концов! Кто это такой -- его сиятельство? Что это за Пупс ещЕ такой, выискался, которого все слушаются?!
      В это время профессор Злючкин, который плохо понимал происходящее, а потому потерял к нему всякий интерес, затеял шумную перепалку с академиком Ярилой. Их торопливо оттеснили в глубину пещеры и велели переключить рации в режим двустороннего диалога. Ярило отказывался и требовал, чтобы совсем отключили от связи одного Злючкина. От такой наглости последний потерял дар речи и с силой толкнул своего оппонента в грудь. Впрочем, он тут же опомнился и сказал "извините". Но было поздно: Ярило оступился, взмахнул руками и с криком "Ах!" провалился в сквозную расщелину. В последнее мгновение он ухватил Злючкина за болтающийся на его поясе альпеншток, и Злючкин с отрывистым возгласом "Что?!" провалился следом, хватаясь за Пончика. Пончик потянул за собой Незнайку, тот хватил рукой воздух... И все четверо, голося каждый на свой лад, посыпались вниз.
      Знайка и ОгонЕк подбежали к краю расщелины и, держась друг за дружку, заглянули внутрь. Внизу, в самой глубине, слабо мерцала полоска света. Знайка отступил и в ужасе обхватил руками гермошлем.
      Глава седьмая
      Правитель и его Тайный министр. Банда Ханаконды начинает действовать.
      Дом, принадлежащий г-ну Еноту
      -- Итак, господин Бигль, -- пропел своим медовым голоском г-н Пупс, недобро поглядывая на своего Тайного министра. -- Итак, вы допустили побег опаснейших преступников.
      Бигль молчал, понимая, что оправдания и объяснения могут лишь только ещЕ больше раздражить его сиятельство.
      -- Вы злоупотребили, да! Злоупотребили моим почти безграничным доверием к вам. Разве я не освободил вас от какого бы то ни было контроля и надзора с моей стороны? Разве я не предоставил вам невиданные доселе, беспрецедентные полномочия? И к чему же это привело, господин Бигль?
      Тайный министр молчал, опустив голову.
      -- Вы молчите! Хорошо, я скажу сам: из неприступной, как вы меня уверяли, надежно отдаленной от цивилизации местности на самом краю земли сбежали трое опаснейших, трое самых опасных преступника! Бежали с удобством и комфортом, в мягких сиденьях вертолЕта, не опасаясь погони и нагло посмеиваясь над нами. Я так и вижу их самодовольные рожи, как они ухмыляются и говорят: "Если этих лопухов (а это нас с вами, господин Бигль), если этих лопухов ничего не стоило обвести вокруг пальца на болоте, то на свободе мы заставим их лизать себе пятки!" Так они говорят, господин Бигль?
      Тайный министр молчал.
      -- А я знаю, что именно так они и говорят. И заставят, дорогой мой, непременно заставят, если меня будут окружать недальновидные, да-да! недальновидные коротышки! При всЕм моем уважении к вашим способностям я вынужден сказать вам именно это.
      Бигль молчал, опустив голову.
      Пупс ещЕ немного походил взад-вперЕд по кабинету, раздувая ноздри, что являлось у него признаком чрезвычайного возбуждения, уселся наконец в кресло и произнес устало:
      -- Итак, они знают тайну порошка и они на свободе. Что вы намерены делать, Тайный министр?
      Бигль поднял голову:
      -- Агент Тихоня все ещЕ с ними. Как только он сумеет выйти на связь, мы их возьмЕм.
      -- Мне хочется верить, что так оно и будет. Вы свободны.
      Бигль поклонился и вышел.
      Агент Тихоня находился в растерянности и страхе.
      В первые же часы пребывания на свободе банда успела обезоружить нескольких полицейских и совершить налЕт на магазин местного спецраспределителя. Уложив на пол охранников и оглушив их разрядами электрических дубинок, налЕтчики, не отходя от прилавка, набросились на еду, разрывая куски руками, набивая рот и хрипя. В течение долгих мучительных недель ссылки на комарином болоте каждую ночь им снились жирные борщи, свежая булка, намазанная сливочным маслом, и какао пополам со сгущЕнным молоком.