Снова на Луне

      Один из микрофонов передали в зал.
      Сидевший в четвЕртом ряду Буравчик испугался: его совсем не радовала перспектива попасть в число сторонников профессора Злючкина. Возникла неловкая пауза.
      -- ВсЕ это чепуха, -- раздался вдруг голос малышки, поднявшейся из боковой ложи. Прожектор осветил еЕ, и все узнали Клюковку-ОгонЕк. -- Что вы его слушаете? Гоните в шею этого сумасшедшего!
      В зале заволновались.
      -- Я протестую! -- взвизгнул Злючкин. -- Ее нетПРФФ в списке приглашЕнных!
      Председатель пошептался с членами президиума и объявил:
      -- Профессор Клюковка не получила приглашения на собрание только потому, что мы, как обычно, не имели сведений о еЕ местонахождении. Пользуясь случаем, уважаемая коллега, просим вас впредь хотя бы изредка сообщать о себе. Пожалуйста, продолжайте.
      Услышав, что Клюковка профессор, Незнайка едва не свалился со стула.
      ОгонЕк кивком поблагодарила председателя и продолжала:
      -- ВсЕ дело в том, что Земляной город расположен в уникальной по своим целебным и энергетическим свойствам точке планеты. Постройте точно такой же в двух шагах -- и там не сможет существовать никто, кроме разве что пауков и мокриц. В целях проверки вашей собственной оригинальной теории предлагаю вам вырыть себе индивидуальную берлогу со всеми удобствами и переселиться туда. Господин Злючкин, вы сбежите из этой поганой ямы значительно раньше, чем ваша мечта осуществится и вы превратитесь в кусок слизи, уверяю вас.
      В зале зашумели.
      -- А ты кто такая! -- крикнул Злючкин. -- Я прошу оградить меня от оскорблений какой-то там самозванки!
      Председатель обратился к залу:
      -- Даю справку: профессор Клюковка является основательницей и первым главным инженером Земляного города.
      Злючкин этого не знал.
      -- Кто! Что! -- закричал он грубо. -- Пусть докажет!.. Это подстПРФФава! Никакая она не профессор!..
      Председатель зазвонил в колокольчик, и был объявлен перерыв.
      Глава шестая
      Незнайка опять теряет равновесие. Ультиматум космического агрессора. "Дружок" имеет возможность отличиться. Позорное разоблачение
      -- Ну что же вы раскисли? -- сказала ОгонЕк, обращаясь к Незнайке. -Пока всЕ идет хорошо.
      -- Конечно, лучше некуда, говорите о какой-то ерунде...
      -- Ладно, не переживайте. Сейчас начнут говорить правильно, сами увидите.
      -- С чего это вы так решили?
      -- Просто помню список выступающих.
      -- И кто же будет выступать?
      -- А вот сейчас сами увидите.
      Перерыв закончился, председатель ударил в гонг и объявил, что заседание Большого научного совета продолжается.
      На трибуну вышел Знайка. До этого, пока выступал профессор Злючкин, в зале почти непрерывно стоял недоуменный шепоток или даже смешки. С выходом нового докладчика сделалось тихо.
      Знайка поправил очки и, смущаясь, начал:
      -- Дело такого рода... Здесь с нами находится коротышка, который хорошо знает этого Козлика. То есть того самого лунатика, который разговаривал неделю назад со Стекляшкиным и просил кому-то чего-то не давать.
      После этих слов Незнайка снова был вынужден схватиться за барьер.
      -- Так вот этот коротышка, -- продолжал Знайка, -- который дружил с Козликом, а его зовут Незнайка... Этот коротышка Незнайка... Простите, я волнуюсь. Так вот, он уверен, что Козлик хотел сообщить о чем-то чрезвычайно важном; о том, что на Луне случилось нечто из ряда вон выходящее...
      -- Откуда же он знает, что я здесь? -- испуганно прошептал Незнайка.
      -- Подумаешь, тайна, -- дернула плечами ОгонЕк. -- На нас уже двадцать раз светили прожектором. Слушайте лучше, что он говорит.
      -- И поскольку мы все убедились, -- говорил Знайка, -- что версия о космическом агрессоре абсолютно несостоятельна...
      Злючкин вскочил и выкрикнул "Протестую!!", но его силой усадили на место.
      -- ...необходимо как можно скорее подготовить спасательную экспедицию на Луну.
      Из зала раздались возгласы "Правильно! Нечего тянуть!"
      Знайка поблагодарил за внимание и вернулся на место.
      После него выступали ещЕ многие другие, все говорили о необходимости полЕта на Луну, и даже сторонники профессора Злючкина заразились общим настроением: они прекратили свистеть и шикать, а вместо этого стали хлопать всем выступавшим.
      Среди всеобщего оживления никто не заметил, как из зала исчез профессор Злючкин. Пригибая голову и прикрываясь носовым платком, он выскользнул на улицу, свернул в переулок и остановился возле неприметного обшарпанного строительного вагончика. Достав из кармана собственные ключи, он снял с дверей висячий замок и забрался внутрь.
      По просьбе телевизионщиков председатель объявил ещЕ один короткий перерыв, после которого ожидалось выступление академика Ярило и окончательное голосование.
      Ударил гонг, наступила тишина, и Ярило поднялся со своего места в президиуме. Он взошел на кафедру, сделал значительное лицо, возвел глаза к потолку, открыл рот... И тут произошло нечто ужасное и непредвиденное: в мониторах зарябило, зашипело, потом всЕ пропало и в следующее мгновение на экранах появилось отвратительное зелЕное чудовище.
      Монстр имел вытянутую зубастую пасть, которая заканчивалась круглым поросячьим пятаком, единственный выпученный глаз на лбу и свисающие длинными стрелками кожаные уши. На макушке у него громоздился металлический шлем с замысловатыми антеннами, локаторами и завитками стеклянных трубочек, в которых перекатывались разноцветные шарики. Тело его напоминало туловище древнего ящера с идущим прямо от головы гребнем острых роговых образований. Нижняя часть его скрывалась под дикторским столом, две толстые медвежьи лапы держали бумагу с текстом.
      Космический агрессор, а никто ни на секунду не усомнился, что это был именно он, сидел на фоне круглого иллюминатора, за которым в космической тьме светилась планета Земля -- она легко узнавалась по очертаниям материков.
      По залу прокатилась волна испуга, несколько впечатлительных малышек вскрикнули и упали в обморок.
      Чудовище заговорило -- медленно и страшно:
      -- Итак, вы не вняли первому предупреждению. Весьма, весьма прискорбный факт. Это предупреждение второе, и последнее.
      Мы, космические агрессоры из созвездия Бешеных Псов, уже завоевали половину Вселенной.
      Мы подчинили себе все известные нам обитаемые миры.
      Сейчас мы находимся рядом с вами, мы видим вас, и мы даЕм вам время для выполнения наших непременных условий.
      Этот срок -- ровно два с половиной года.
      По истечении этого срока вы должны либо полностью выполнить условия нашего ультиматума, либо случится страшное: безжалостно и стремительно мы направим на вас вредоносные лучи. Берегитесь. Вот наши условия.
      Первое. Приготовить тысячу миллионов денежных мешков.
      Второе. Лишить всех учЕных степеней, уволить со всех должностей и с позором изгнать из города так называемого академика Ярилу.
      Третье. Размонтировать и уничтожить все имеющиеся у вас космические ракеты...
      Пока безжалостный диктатор зачитывал условия, ОгонЕк опомнилась, толкнула Незнайку и, свесившись из ложи, крикнула в зал:
      -- Не слушайте его! Это какой-то хулиган! Не верьте ему, всЕ подстроено специально!..
      В зале недоверчиво загудели. Но даже если бы она смогла убедить всех находившихся в этом зале, то тысячи находившихся у себя дома телезрителей, увы, не могли еЕ слышать. Все они, оцепенев от ужаса, смотрели на свои экраны и с замиранием сердца слушали голос космического агрессора.
      Сообразив, что кричать в зал бесполезно, ОгонЕк решилась на единственно правильное в этой ситуации решение.
      -- "Дружок"! -- скомандовала она роботу. -- Ищи! Ищи быстрее, откуда идет сигнал, ты умеешь. Возьми его за шкирку и покажи всем, ну!..
      Прошло не более минуты, и ситуация на экранах внезапно и разительно переменилась. Раздался треск ломающейся двери, чудовище встревожено повернулось, да так и застыло с открытой пастью.
      В кадре появился "Дружок". Он взял чудовище за морду, поднял над столом... и в тот же миг из обтянутого зелЕной резиной каркаса вытряхнулся профессор Злючкин.
      Отбросив в сторону маскарадный костюм, "Дружок" взял агрессора за шиворот и выставил его напоказ.
      -- Что такое! Что такое! -- трепыхался перепуганный профессор. -- Вы не имеетПРФФе права! Отпустите, оставьте меня, я только хотел пошутить!..
      Тем временем зловещая фонограмма с ультиматумом продолжала звучать в эфире. "Дружок" переменил скорость на магнитофоне, и все сразу узнали голос Злючкина. Схитрив, профессор поставил звук на замедленное воспроизведение и оттого голос казался страшным.
      Строительный вагончик быстро разыскали и окружили репортЕры. Внутри обнаружилась передающая телевизионная аппаратура, дикторский стол и картонный, оклеенный фольгой задник с вырезанным ножницами "иллюминатором", за которым на фоне чЕрного бархата висел подсвеченный сбоку обыкновенный глобус.
      Так позорно закончилась для профессора Злючкина затеянная им безнадежная авантюра. Вопрос о начале подготовки спасательной экспедиции на Луну в тот же час был делом решЕнным.
      Глава седьмая
      Общий план действий. Специальная комиссия вынуждена напоминать, что ракета не резиновая
      Весь оставшийся день и вечер, до глубокой ночи, Большой научный совет занимался проблемами предстоящей лунной экспедиции. Главная трудность состояла в том, что никто не знал, в чЕм именно заключается и откуда исходит эта самая "вредоносная сила", угрожающая лунатикам. В конце концов было решено сконструировать особого рода многослойные скафандры, защищающие находящегося внутри коротышку от всех известных науке вредных излучений.
      Разработанный общими усилиями план действий был таков:
      1. Две ракеты, оснащЕнные приборами невесомости, с восьмью членами экипажа на каждой, прибывают на поверхность Луны.
      2. Участники экспедиции отлаживают находящуюся на поверхности радиостанцию и пытаются связаться с лунатиками по радио.
      3. В случае отсутствия связи первая ракета проникает в подлунное пространство через ледяную пещеру, опускается ниже слоя постоянной облачности и, совершая медленный облЕт материка, производит наблюдения за жизнью лунатиков.
      4. Если с воздуха не будут обнаружены угрожающие лунатикам объекты или живые существа, ракета совершит посадку поблизости от какого-нибудь населЕнного пункта, после чего одетые в защитные скафандры сталкеры войдут в непосредственный контакт с местным населением. (В связи с несомненной опасностью экспедиции, сталкерами отныне именовались коротышки, проникшие во внутреннее пространство Луны.)
      5. Вторая ракета вместе с экипажем остаЕтся на поверхности Луны и держит связь как со сталкерами, так и с ЗемлЕй. (Поскольку вторая ракета призвана служить связующим звеном еЕ экипаж отныне именовался "наблюдателями".) Наблюдатели имеют право спуститься в подлунное пространство только в случае крайней необходимости.
      Так выглядел общий план предстоящей экспедиции, но при этом все понимали, что он может полностью измениться в первые же минуты пребывания сталкеров в зоне риска -- так условно называли скрывающий тайны и опасности подлунный мир.
      Вскоре были опубликованы длинные списки претендентов, желающих лететь на Луну, среди которых предстояло выбрать наиболее подходящих для этого дела коротышек. Специальная комиссия в первые дни едва успевала рассылать вежливые отказы, в которых на отпечатанных во множестве типовых бланках разъяснялось, что ракеты не резиновые и полетят только опытные и проявившие себя в деле коротышки, специалисты в различных отраслях науки и техники.
      После отсева первой волны желающих в газетах был опубликован список из пятидесяти коротышек, из которых, в свою очередь, предстояло выбрать всего шестнадцать.
      Среди этих пятидесяти счастливцев своЕ имя неожиданно обнаружил Пончик. Руки его в эту минуту так задрожали, что он выронил газету и ещЕ долго сидел в оцепенении. Как его имя попало в столь нехороший список, было для него полнейшей загадкой.
      Между тем загадка эта разъяснялась довольно просто. Множество состоящих в переписке с Пончиком малышек прислали по адресу комиссии телеграммы с ходатайствами за него, опасаясь, как бы имя героя не затерялось среди прочих.
      В этом списке значились и другие небезынтересные претенденты.
      С волнением следивший за происходящим, писатель Смекайло в спешном порядке опубликовал статью под названием "Литература в загоне", в которой сетовал на то, что телевидение безжалостно вытесняет литературу из жизни коротышек. Он писал, что нашумевшее путешествие на остров Голубой звезды было отражено на экране бездарно и скучно, потому что среди путешественников оказалась корреспондентка с телевидения. "Однако если бы там нашлось место для мало-мальски способного литератора, -- писал Смекайло, -- то его воспоминания о путешествии могли бы вылиться в полноценный, высокохудожественный и содержательный роман, который стал бы не менее популярным, чем надоевший всем хуже горькой редьки сериал... Хватит оглуплять коротышек телевизионной жвачкой! -- припечатывал автор напоследок. -- Даешь литературу в массы!"
      Этот вопль был услышан, и растерявшаяся комиссия, уже включившая в список корреспондентку телевидения Кроху, с перепугу утвердила также и кандидатуру писателя Смекайло.
      По поводу участия в полЕте Незнайки спорили между собой Знайка (а он был председателем отборочной комиссии) и ОгонЕк.
      -- Я абсолютно согласен с вами, дорогая коллега, -- говорил Знайка, -что ваш подопечный хорошо знаком с особенностями тамошней жизни. Однако вы мало представляете себе, насколько он непредсказуем. Вот увидите: если мы его зачислим, то неприятности начнутся уже на старте.
      -- Ах, какая проницательность, какой холодный расчЕт! Не старайтесь быть хуже, чем вы есть на самом деле, дорогой коллега. А вы не задумывались над тем, как он перенесЕт ваш отказ? Не вы ли только что говорили о его непредсказуемости и, доведу до вашего сведения, повышенной впечатлительности?
      -- Подумаешь, кисейная барышня. Из-за одной такой обидчивой и впечатлительной натуры может пострадать ещЕ неизвестно сколько коротышек.
      -- Не волнуйтесь, никто не пострадает. Хотите, я возьму его под свою личную ответственность?
      И Знайка, конечно, сдался. С самого начала он спорил только для видимости. Как говорится, для очистки совести.
      Больше всего суеты было вокруг Пончика. Знайка эту кандидатуру, по известным причинам, вообще не принимал во внимание. Да и сам герой поспешно отказался от экспедиции, ссылаясь на занятость и подорванное здоровье. Однако пачки телеграмм продолжали прибывать, и Знайка был поставлен этим в чрезвычайно трудное положение.
      В конце концов, по совету Клюковки, он договорился с Пончиком следующим образом: имя героя вносится в окончательный список. Но в последние минуты перед стартом Пилюлькин объявит его внезапно заболевшим, и Пончик останется дома. Таким образом, подготовке экспедиции не будут мешать его назойливые поклонницы, а сам Пончик не будет скомпрометирован отказом.
      Обрадованный столь изящным выходом из ситуации, Пончик перестал дрожать, снова обрЕл завидный сон и аппетит, а также прежнее благостное расположение духа. И когда в газетах опубликовали окончательные списки, Пончик не стал паниковать и падать в обморок. Он был спокоен и уверен в себе, а при встречах со знакомыми только вздыхал:
      -- Что ж, если я там нужнее, пусть будет так. Если надо снова кого-нибудь спасать, я не посмотрю ни на что...
      И коротышки смотрели на него с восхищением.
      Глава восьмая
      Профессор Злючкин снова появляется на экране. Окончательные списки
      участников экспедиции
      Неожиданно для всех на экранах снова замаячила физиономия опозоренного профессора Злючкина. Правдами и неправдами добившись эфирного времени у знакомого директора телецентра (в свое время профессор помогал перевозить ему мебель на новую квартиру), он выступил с надрывной покаянной речью, в которой умолял дать ему возможность любой ценой искупить свою вину перед обществом.
      Злючкин просил взять его в полЕт и выпустить на Луну без скафандра, чтобы его муки стали его искуплением.
      СлЕзы ручьями текли по его лицу, и зрители если не простили его, то искренне пожалели. О том, что обилие слЕз на щеках профессора было вызвано загодя натертой и упрятанной в носовой платок свежей луковицей, догадывался только находившийся поблизости ведущий, которого и самого прошибло слезой.
      Злючкин говорил о том, что не имел в виду ничего дурного и только собирался повеселить публику, переодевшись космическим пришельцем. Конечно, он бы сбросил наряд и всЕ объяснил и они бы все вместе посмеялись, но всегда находится какой-нибудь один (цензурный писк), который не понимает шуток, не будем произносить имена, и вот его, хорошего коротышку, уже торопятся признать негодяем и мошенником.
      -- Хорошо, что тепПРФФерь, когда всЕ разъяснилось, -- говорил Злючкин, -- я могу опять честно смотреть в глаза моим согражданам, ради счастья и покоя которых я готов пойти на всЕ. В доказательстПРФФво я готов выйти на поверхность Луны без скафандра и даже совсем без одежды...
      После такой передачи на телевидение обрушился шквал звонков от зрителей, которые требовали немедленно зачислить Злючкина в состав экспедиции. Однако они просили всЕ-таки не отнимать у него одежду и выдать ему скафандр, какой положен всем космонавтам. Проникшись жалостью к плачущему профессору, они говорили, что нельзя так поступать с коротышкой, даже если он виноват, и отнимать у него надежду на будущее; что он, конечно, постарается проявить себя в этом космическом походе и сможет полностью перемениться.
      Комиссия не смогла устоять перед столь единодушным порывом общественного мнения, и пр. Злючкин был зачислен в состав экспедиции. Сам он понимал, что это его единственный шанс вернуться к активной деятельности после объявленного ему бойкота со стороны СМИ и коллег по работе. Он рассчитывал отсидеться в ракете, а если представится возможность, как-нибудь отличиться, не подвергая себя опасности.
      Опубликованные вскоре списки участников экспедиции состояли из трЕх граф, в первой из которых значилось имя участника, во второй -- его профессия или область знаний, в третьей же отмечалось, был ли означенный коротышка когда-нибудь раньше на Луне или нет.
      При заполнении второй графы определенную трудность вызвали формулировки, касающиеся Пончика и Незнайки, поскольку никакой профессией и даже более или менее полезными знаниями ни тот, ни другой не обладали. Формально Незнайку брали из-за того, что он мог пригодиться как знаток жизни подлунного мира. По этой же причине мог в принципе пригодиться и Пончик, но он, как мы знаем, вообще никуда не летел. После некоторых колебаний их область знаний определили как "социальную психологию подлунного общества". Стоит ли говорить, какое удовольствие получили оба лоботряса от такой формулировки.
      Первую ракету с экипажем сталкеров, отправляющуюся под внешнюю оболочку Луны, решили назвать "ЗОВ" -- по первым буквам имЕн еЕ конструкторов Знайки, Огонька и Винтика. Строго говоря, это была старая ракета "Луна-4", спешно усовершенствованная и модернизированная силами этих трех специалистов.
      Вторую ракету с экипажем наблюдателей, остающуюся в резерве на поверхности Луны, назвали "ФиС" -- по первым буквам имен еЕ конструкторов Фуксии и СелЕдочки.
      Окончательные, утверждЕнные Большим научным советом списки выглядели следующим образом.
      РАКЕТА "ЗОВ" (сталкеры)
      1. Знайка практик-универсал был
      2. ОгонЕк практик-универсал нет
      3. Пилюлькин врач, химик был
      4. Винтик механик, программист был
      5. Шпунтик механик был
      6. Пончик социальный психолог был
      7. Незнайка социальный психолог был
      8. "Дружок" робот нет
      РАКЕТА "ФиС" (наблюдатели)
      1. Ярило теоретик нет
      2. Злючкин теоретик нет
      3. Фуксия конструктор ракет была
      4. СелЕдочка конструктор ракет была
      5. Стекляшкин астроном был
      6. Кроха корреспондент ТВ нет
      7. Буравчик многопроф. Инженер нет
      8. Смекайло писатель нет
      Такая расстановка сил Знайку, командира экипажа первой ракеты, вполне устраивала. Прежде всего потому, что в число сталкеров попадало минимальное количество коротышек. Пончик, как известно, не летел, а "Дружок" не был коротышкой. Знайка вообще не переносил любого рода коллективной деятельности, справедливо полагая, что одни только мешают другим.
      Как только технику и экипажи в ускоренном порядке подготовили к экспедиции, на другой же день был назначен вылет.
      Глава девятая
      Предстартовые волнения. Как поклонницы погубили Пончика. ВперЕд, навстречу неизвестному!..
      В утро, назначенное для старта, над Космическим городком бушевал снегопад. Уборочные машины едва успевали расчищать стартовую площадку, а снег всЕ сыпал и сыпал. В связи с погодными условиями вылет задерживался, хотя ракеты класса "Луна" могли в принципе взлетать в любую погоду.
      В доме на улице Колокольчиков малыши сидели за чаем, притихшие, и слушали, как Знайка в коридоре разговаривает по телефону с академиком Ярилой. Первый настаивал на вылете в назначенное время, второй -- на отсрочке.
      -- Поймите наконец, -- горячился Знайка, -- что ракета в считанные минуты окажется выше облаков... Какое может быть налипание снега?.. Пусть даже так, но в верхних слоях атмосферы корпус нагреется до температуры... Это не предположение, господин академик, это факт!.. Очень рад, что сумел вас убедить. Прекрасно. Не позднее двенадцати. Будем надеяться. Спасибо...
      Другая ракета, с экипажем наблюдателей, вылетала двумя часами позже из ЗвЕздного городка, находившегося поблизости от Солнечного города, где, кстати говоря, было солнечно и ясно. Синоптики обещали, что в ближайшие часы облачность рассеется и над Космическим городком.
      Телевидение подогревало общее волнение, давая короткие включения со стартовых площадок, на которых толпились репортЕры и постоянно прибывающие зрители.
      Шестеро проживающих на улице Колокольчиков участников экспедиции волновались по-разному: Пончик непрерывно грыз сдобные сухарики; Винтик и Шпунтик занимались протиркой и смазкой механизмов не один раз уже протЕртой и смазанной "Метелицы"; Знайка застыл, откинувшись в кресле и глядя в потолок; Пилюлькин перекладывал туда и обратно содержимое своего докторского чемоданчика, что-то бормотал себе под нос и потирал ладони; Незнайка, закрывшись у себя в комнате, силился написать письмо Синеглазке.
      Измарав с десяток страниц, Незнайка спустился в столовую и поманил к себе Пончика.
      -- Слушай, писатель, -- сказал он шепотом, -- можешь за меня письмо написать?..
      Дело было обделано в пять минут. Незнайка сбегал на почту, и письмо, начинающееся словами: "Кажется, у нас завязалась переписка..." -отправилось по указанному адресу в ЗелЕный город.
      В это же время в ЗвЕздном городке томился в ожидании экипаж ракеты "ФиС", названный "наблюдателями".
      Добившийся-таки своего, профессор Злючкин отчаянно трусил. Несколько раз он был готов махнуть на всЕ рукой и сбежать, но вертевшиеся повсюду репортеры с камерами следили за каждым его шагом. Он сидел в стороне от других, спрятавшись за газетой "Научная мысль", и делал вид, что преспокойно читает, а на самом деле трясся как осиновый лист и лязгал зубами.
      Фуксия и СелЕдочка не трусили, но сильно нервничали из-за отсрочки старта. Чтобы занять себя чем-нибудь, они беспрестанно давали интервью корреспондентам телевидения, радио, газет, журналов, многотиражек, стенгазет, а также отдельным любопытствующим гражданам. Если им некому было давать интервью, они звонили в Космический городок и спрашивали, не улучшилась ли там погода. Получив отрицательный ответ, они звонили в бюро погоды и разговаривали с его сотрудницами на повышенных тонах.
      Астрономы Ярило и Стекляшкин демонстративно играли в шахматы. Всем своим видом они олицетворяли уверенное спокойствие и сосредоточенность. Но если бы кто-нибудь из знатоков шахмат проследил за их игрой, он бы наверняка был немало удивлЕн, потому что слоны у них частенько ходили как кони, а пешки двигались то назад, то по диагонали. ВсЕ это было тем более странно, что у сидевших с двух сторон и внимательно наблюдавших за игрой Крохи и Буравчика лица не выражали ничего, кроме заинтересованного участия.
      Но вот поступило сообщение о том, что в Космическом городке наладилась погода, и всЕ сразу пришло в движение. Ракета "ЗОВ" должна была стартовать с минуты на минуту; ракета "ФиС" -- двумя часами позже. Сводившая с ума неопределенность сменилась чЕтким, расписанным по минутам планом подготовки к старту.
      Снегопад над Космическим городком действительно прекратился, облачность рассеялась, и засветило солнце. Знайка, Пилюлькин, Винтик, Шпунтик, Незнайка и Пончик распрощались с друзьями, сели в "Метелицу" и помчались на стартовую площадку.
      Секретный план, по которому Пончик должен был остаться на Земле, заключался в следующем.
      Во время прощания на ступеньках трапа космической ракеты он вдруг скажет: "Ах!" -- пошатнЕтся и схватится за сердце. Пилюлькин начнЕт настаивать на отмене полета, но Пончик скажет: "Не стоит беспокоиться, я уже в порядке" -- и тут же упадЕт в обморок.
      Его отвезут домой и оставят в покое, а ракета стартует в назначенное время.
      ЕщЕ двое членов экипажа -- Клюковка и "Дружок" -- в течение последних суток безвылазно сидели в ракете. ОгонЕк ещЕ никогда не летала в космос, и ей хотелось заранее обжиться внутри, чтобы потом было легче привыкать.
      Преодолев кольцо шумно приветствовавших путешественников многочисленных зрителей, снегоход остановился перед трапом. Пора было подниматься и занимать свои места.
      Первой попрощалась с собравшимися Клюковка. Она высунулась из люка, неуверенно улыбнулась, помахала рукой и быстро скрылась внутри. Крики и аплодисменты не ожидавшей еЕ появления публики слегка запоздали. Впрочем, непрерывно тарахтевшие комментаторы сгладили эту маленькую неловкость. Заметим кстати, что ОгонЕк, способная показаться сначала несколько эксцентричной и вызывающей, на самом деле была чрезвычайно стеснительной малышкой. Может быть, именно этой стеснительностью и объяснялась вся еЕ напускная бравада.
      По трапу стали подниматься, задерживаясь на половине пути, чтобы повернуться к провожающим и помахать рукой, Знайка, Винтик, Шпунтик, Незнайка, Пончик и Пилюлькин. Все они были одеты по-летнему, потому что зима оставалась на Земле, а в ракете было тепло. На случай высадки в "зоне риска", то есть на внутреннем ядре Луны, существовали специальные многослойные защитные скафандры, в которых можно было смело идти в огонь и в воду. Незнайка с огромным удовольствием нахлобучил на голову свою любимую голубую шляпу, надел оранжевую рубашку и зелЕный галстук.
      Собравшиеся радостно приветствовали аплодисментами каждого члена экипажа.
      Когда очередь дошла до Пончика, он тоже, в согласии с заранее разработанным планом, повернулся к публике, прожекторам и в упор нацеленным объективам, поднял руку и...
      И тут неожиданно толпа взорвалась.
      Шквал, ураган и беспорядочный визг постепенно оформились в организованное скандирование, сопровождаемое дружными ударами в ладоши:
      -- Пон-чик! Пон-чик! Пон-чик!..
      Это было настолько громко и неожиданно, что Незнайка споткнулся на последней ступеньке и влетел в ракету на животе, а из люка высунулись перепуганные Знайка, Винтик и Шпунтик.
      -- Ах! -- вяло сказал Пончик согласно плану, понимая, что его никто не слышит.
      Пончик пошатнулся, но никто этого не заметил.
      Он схватился за сердце, но все восприняли его жест как знак ответной признательности и завопили ещЕ громче.
      Пончик хотел упасть в объятия Пилюлькина, но тот, удивлЕнный происходящим не меньше других, замешкался внизу.
      Уяснив для себя, что дорога назад отрезана и всЕ кончено, Пончик медленно повернулся и стал подниматься по трапу вверх, как приговоренный к казни преступник поднимается по лестнице эшафота. Он проклинал тот день, когда вступил в мошенническую переписку со своими поклонницами. Теперь было совершенно очевидно, что они его погубили.
      Получив последнюю порцию аплодисментов, в ракету забрался Пилюлькин, дверца люка захлопнулась, а изнутри еЕ надежно вдавили в корпус винтовые запоры. Все члены экипажа заняли свои места в специальных креслах и пристегнулись ремнями.
      Толпа снаружи отхлынула за ограничительную линию, начался громкий отсчет оставшихся до старта секунд.
      -- ...три, два, один, пуск!
      Из сопла вырвалось пламя, в облаке белого дыма разошлись кронштейны-держатели, включился прибор невесомости -- и ракета с пронзительным шипением рванулась ввысь.
      Далекое от зенита зимнее полуденное солнце не очень слепило глаза, и ещЕ почти целую минуту можно было наблюдать исчезающую в глубокой синеве крошечную точку.
      * КНИГА ТРЕТЬЯ: ЭКСПЕДИЦИЯ В ЗОНУ РИСКА *
      ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
      Глава первая
      Как у его сиятельства Верховного Правителя настроение сначала испортилось, но потом весь день было хорошее, вплоть до самого ужина
      Часы пробили десять, и в спальные покои его сиятельства прокрался на цыпочках лакей в золоченой ливрее. Он приблизился к окну и потянул за украшенный кистями шнурок; тяжЕлые шторы медленно раздвинулись, открыв за собой восхитительную панораму осеннего парка, блистающих на его окраинах озер и темнеющего далеко, до самого горизонта, густого елового леса.
      Огромное поместье, в которое въехал совсем недавно Верховный Правитель и которое называли теперь замком или дворцом, располагалось в ближайшем пригороде Давилона, на песчаной возвышенности, над переходящим в лесные угодья заповедным парком. Вход в этот парк, населЕнный приручЕнными зверюшками, горделивыми длинноногими птицами и пугливыми оленями, теперь был разрешЕн только некоторым избранным коротышкам из касты неприкасаемых.