Снова на Луне

      Текст составленного Гризлем сообщения начинался словами: "Если Вы дорожите своим состоянием..." -- и заканчивался жестоким предупреждением о том, что "в ближайшие часы может произойти ужасная катастрофа, которая лишит Вас не только денег, но и поставит под угрозу Вашу жизнь". В особой приписке настоятельно предлагалось иметь с собой противогаз и, в случае непредвиденной задержки где бы то ни было, воспользоваться им не позднее шести часов утра.
      Все тридцать депеш, по количеству членов бредлама, были зашифрованы, и, на взгляд непосвященного, в них были цифры биржевых сводок. Но те, кому эти депеши предназначались, легко их расшифровали, и сообщения о грозящей опасности произвели на них сильное впечатление. Самолеты и вертолеты поднимались в воздух и сквозь пелену дождя, вспыхивая отблесками грозовых разрядов, летели в ночи со всех концов подлунного мира.
      Прибывавшие ходили по огромному офису Пупса и пытались что-нибудь выяснить у других, однако никто ровным счЕтом ничего не понимал.
      После обрушившегося на подлунный мир экономического краха состав большого бредлама обновился почти наполовину. Наряду с привычными физиономиями фабрикантов старой формации теперь здесь во множестве пестрели крикливые цилиндры "новых". Эти коротышки вели себя, как и везде, шумно и вызывающе. Им казалось, что, обругав и унизив буфетчика, прислугу или даже своих коллег по бредламу, они тем самым возвышаются над другими и приобретают некий авторитет.
      К четырЕм часам утра прибыли последние участники. По звону председательского колокольчика расселись вокруг большого круглого стола и приготовились к худшему. Пометка в разосланных сообщениях о необходимости иметь при себе противогазы наводила на мысль об угрозе войны с инопланетянами.
      Глава третья
      Как Мигу и Крабса приняли за змею, а потом за зайцев, которые сожрали змею и были готовы приняться за лошадей
      -- ...Лошади совсем отощали, -- говорил кто-то поблизости, слышалось лошадиное фырканье и постукивание копыт по деревянному помосту. -Интересно, почему они не сожрали сено? Может, они заболели?
      -- Если заболели, надо составить акт, -- сказал второй. -- Теперь мы отвечаем за скотину, с нас и спросят.
      -- Ты ещЕ не вздумай назвать их скотиной на ипподроме. Если хозяин услышит, получишь хлыстом по морде так, что потом лошади будут шарахаться.
      -- Ладно, не пугай, а то сам получишь.
      -- Ах ты, малек! Работаешь бепhEз году неделю, а уже задираешь старшего конюха?
      -- Плевать я на тебя хотел. А если пожалуешься хозяину, я тебе такое устрою...
      -- Чего-чего? А ну говори, что ты мне такое устроишь?
      -- А вот тогда и узнаешь.
      -- Нет, ты мне сейчас покажи...
      Конюхи начали наскакивать друг на друга, как петухи, и дело, наверное, закончилось бы дракой, если бы в углу вагона не зашевелился насыпанный там для лошадей ворох сена. Драчуны замерли и посмотрели на него с испугом.
      -- Это ещЕ что там шевелится? -- зашептал первый конюх.
      -- Наверное, змея, -- шепотом предположил второй и взял на изготовку лопату.
      -- Да, это может быть, -- согласился первый. -- Теперь понятно, почему лошади не стали есть сено. Давай-ка еЕ на вилы...
      Первый, он же старший, конюх осторожно приблизился к куче и замахнулся вилами, прицеливаясь в самую ее середину. Неожиданно из-под сена послышались испуганные голоса, и на свет выскочили двое коротышек, одетых в грязные комбинезоны скуперфильдовской фабрики.
      -- Эй! Не надо вилами! -- завопили они наперебой. -- Мы здесь ничего не трогали, мы -- зайцы!..
      -- Стало быть, зайцы сожрали змею, -- сказал первый конюх.
      -- И превратились в коротышек, -- подхватил второй.
      -- ЕщЕ неизвестно, чем все могло закончиться для лошадей, -- покачал головой первый.
      -- Что вы говорите! -- ещЕ больше заволновались "зайцы". -- Если полагается штраф, мы заплатим!
      -- А кто заплатит неустойку за нарушение режима питания элитных беговых лошадей? -- грозно спросил старший конюх.
      -- Каждая кляча тянет на два миллиона фертингов, -- приврал второй и вдруг изо всех сил огрел Крабса по спине лопатой. Тот тяжело охнул.
      Конюхи с самого начала были не в духе и только искали случай, чтобы выместить на ком-нибудь свое поганое настроение. Перетрусившие безбилетники были сейчас для них настоящим подарком.
      Старший легонько ткнул Мигу вилами в живот, и тот испуганно завопил: "Ой-ой-ой!!!" После этого "зайцы" один за другим перемахнули через вагонные перила и угодили в кучу угля. Не давая опомниться, конюхи с двух сторон начали дубасить их лопатой и колоть вилами. Бедняги вопили и кувыркались в угле до изнеможения, пока мучители не удовлетворили полностью свои кровожадные потребности.
      Мига и Крабс вылезли из кучи и, пошатываясь, заковыляли куда глаза глядят.
      В южном курортном городке Сан-Комарике, где они теперь оказались, в это время года было довольно пустынно. Редкие прохожие с интересом поглядывали на двух чЕрных с ног до головы коротышек, которые с трудом ковыляли по улице, поддерживая друг друга и всхлипывая. На их чЕрных физиономиях слЕзы промыли белые дорожки от глаз до подбородка, и они стали похожи на печальных клоунов.
      Разгуливать долго в таком виде им не пришлось, потому что первая же патрульная машина отвезла их в полицейский участок.
      Дежурный взялся за составление протокола, но задержанные впали в слезливую истерику, и допросить их не представлялось ни малейшей возможности. Тогда их отвели в одну из пустующих камер, чтобы они там посидели.
      Как только за тяжЕлой дверью прогремели засовы, Мига сразу перестал плакать и хорошенько встряхнул Крабса за пухленькие плечи:
      -- Слушайте, Крабс, вы видели там на стене наши портреты?
      -- Ка-а-кие порт-реты?
      -- Какие? Да перестаньте же вы скулить! Такие, что мы в розыске! Наверное, раскручивают кражу прибора на макаронной фабрике. Разослали фотороботы во все участки, назначили премию, и теперь каждый паршивый фараон может заработать на нас кучу денег.
      Крабс перестал рыдать и старательно размазал грязь по лицу. Мига сделал то же самое. Скуперфильдовские комбинезоны были совершенно чЕрные от угля -на первое время это могло сбить с толку полицейских.
      -- Вот какое дело, Крабс, -- заговорил Мига, припоминая что-то. -Здесь, в Сан-Комарике, живЕт один толковый сыщик, его зовут Бигль. За хорошую плату он вытащит нас отсюда и поможет с документами. Смоемся куда-нибудь подальше и на время затихнем.
      -- Где же мы возьмЕм деньги?
      -- Продайте свой притон, это ваше "игорное заведение". В тюрьме вам от него проку не будет. Уступите шарашку Красавчику за полцены; он не откажется, если Бигль возьмется за переговоры. Ну, решайте быстрее, что тут думать!..
      -- Хорошо, делайте всЕ, что считаете нужным. Только не в тюрьму, -Крабс опять разрыдался, -- я этого не вынесу!..
      Мига заколотил в дверь:
      -- Эй, фараоны! Нам положен телефонный звонок! Хотите вылететь со службы? Мне положен адвокат! Я не буду говорить без адвоката!..
      Глава четвЕртая
      Сыщик Бигль дает Миге и Крабсу бесплатный совет, которому они незамедлительно следуют
      Ближе к вечеру вымытые, одетые с иголочки Мига и Крабс вместе с сыщиком Биглем сидели под навесом открытого ресторанчика на морском побережье и разговаривали.
      Прохладный ветерок гонял мусор по опустевшему пляжу, рабочие снимали парусиновые зонтики с креплений и уносили деревянные лежаки. Сезон окончился, и отдыхавшие разъехались.
      Игорный дом Крабса был продан за бесценок Красавчику, деньги получены в местном банке. Часть суммы ушла на подкуп полицейских, часть на гонорар Биглю, и ещЕ около десяти тысяч фертингов лежали в новеньком скрипучем бумажнике Крабса. Ужин с несколькими сменами блюд был позади, стол был уставлен чашечками и вазочками с десертом.
      Допив кофе, Бигль достал из жилетного кармана массивные часы на цепочке и поднял глаза на своих клиентов.
      -- А теперь мой последний и, заметьте, абсолютно бесплатный совет, господа, -- сказал он и выдержал весомую паузу. -- Не пытайтесь удрать.
      Мига и Крабс переглянулись: как раз именно это они и намеревались сделать в ближайшие часы.
      -- Да, да, не пытайтесь удрать. Сейчас вас разыскивает полиция, агенты господина Пупса и агенты Ханаконды. Кто-нибудь найдЕт обязательно, будьте уверены, и довольно скоро. Кстати, вы и меня поставили в неловкое положение: не далее как полчаса назад мне звонил господин Гризль с просьбой разыскать вас как можно скорее... Но не пугайтесь, я вас не выдал. Я вообще не вижу смысла что-либо делать для господина Гризля, а также для господина Пупса, господина Спрутса... и многих других господ. Попомните мои слова: в случае успешного возвращения ракеты "Космические поставки" сметут их всех за одну неделю. Ханаконда заставит их всех лизать себе пятки, и они будут лизать. Ползать на коленях и лизать, все по очереди.
      -- Что же... теперь делать? -- пробормотал снова изменившийся в лице Крабс. Приятное ощущение сытости и благополучия сменилось подкатывающим к горлу испугом.
      -- Поезжайте сейчас же в Давилон. Разыщите офис "Космических поставок" и вымаливайте, вымаливайте себе прощение. Сдайтесь на милость победителя; девять шансов из десяти, что вас помилуют и даже примут на работу. Поверьте, нет большего удовольствия, чем принимать к себе на работу бывших противников... Кстати, поезд на Давилон отправляется через сорок минут. И не забудьте сказать им, что это я вас надоумил!.. -- крикнул он уже вдогонку своим клиентам.
      Оставшись один, Бигль на несколько секунд задержался.
      -- Если только мои сведения о секретно рассылаемых Гризлем опечатанных контейнерах не связаны с работой Кротика... -- пробормотал он в задумчивости.
      Глава пятая
      Как Мигу и Крабса едва не бросили в камин, не утопили в фонтане, а потом не бросили в реку и как всЕ закончилось поцелуями
      Этой ночью в офисе акционерного общества "Космические поставки", занимавшем под это дело мрачный старинный замок в пригороде Давилона, никто не спал. Под его тяжЕлыми каменными сводами происходило необычайное оживление: повсюду шныряли охранники в чЕрном, служащие, перебегая из кабинета в кабинет, натыкались друг на друга и рассыпали бумаги. В ближайшие часы должна была решиться участь -- триумф или позорное банкротство -- этого нашумевшего предприятия. Теперь всЕ зависело от того, стартует ли в назначенное время ракета и хватит ли для еЕ подъЕма остатков энергии последнего на Луне прибора невесомости.
      Жмурик, Тефтель и Ханаконда расположились в большом центральном зале, оборудованном электроникой, экранами слежения, вентиляцией, буфетом и подсвеченным фонтаном. В огромном камине полыхал огонь, отбрасывая на каменные стены зловещие тени трех негодяев...
      На большинстве экранов транслировалось взятое с нескольких точек изображение готовой к запуску ракеты. Экипаж находился в палатках, отдыхая перед стартом.
      -- ЧЕрт побери, куда подевался Росомаха? -- сказал в раздражении Ханаконда. Он сам назначил Росомаху командиром и теперь начинал в этом раскаиваться. -- Когда его видели в последний раз?
      -- Ближе к вечеру он мелькал на экранах, -- припомнил Тефтель. -Нажрался своих таблеток, вот и бродит повсюду, вместо того чтобы спать.
      -- Плевать на Росомаху, он погоды не делает. Просто лишняя пара глаз. Командир... И кому это вообще пришла в голову идиотская мысль назначить его командиром? Такому командиру десять нянек надо. Молчать! -- рявкнул Ханаконда на Жмурика, который открыл было рот, чтобы напомнить, кто назначил Росомаху командиром.
      -- Хозяин! -- послышался голос охранника в динамике громкой связи. -Хозяин, взгляните на восьмой экран. Там у ворот вас спрашивают какие-то подозрительные типы. Говорят, что их зовут Мигс и Крабс.
      Ханаконда взглянул на экран и увидел смущенно переминавшихся у ворот Мигу и Крабса. Такси они отпустили и теперь мокли под дождем, не имея при себе зонтов.
      -- Сами пришли? -- удивился Жмурик.
      -- Если только это не какой-нибудь подвох... -- наморщил лоб Ханаконда. -- Ладно, ведите их сюда и постоянно держите на прицеле. Оружия при них не было?
      -- Нет, всЕ чисто.
      Охранники ввели Мигу и Крабса. Оба тряслись от страха, а Крабса буквально передЕргивало.
      -- Говорите, с чем пришли, -- потребовал без вступлений Ханаконда. -Только короче, не уложитесь в минуту -- брошу в камин.
      Ноги у Крабса подкосились, и он свалился бы, не подхвати его Мига под руку.
      -- Такие дела, господин Ханаконда, -- начал Мига, который в свое время основательно пообтерся в каталажках, и бандитские замашки его не смущали. -Такие дела, что нас самих подставили на этой фабрике...
      И Мига рассказал историю кражи прибора невесомости с последующим бегством в Сан-Комарик.
      -- А чего же вы теперь пришли к нам, а не к Пупсу? -- недоверчиво поинтересовался Жмурик. -- Наверное, он сам и прислал вас сюда шпионить?
      -- Это господин Бигль посоветовал нам идти сюда. Он сказал, что вы скоро прихлопнете Пупса, а заодно и всех других капиталистов.
      -- Сыщик Бигль -- умный коротышка, -- сказал Ханаконда. -- После бучи я о нЕм вспомню.
      -- А кроме того, -- пожаловался Мига, -- Пупс держал нас под замком и травил собаками. А Спрутс нас вообще прикончит, когда узнает, что мы хотели разорить его при помощи порошка...
      -- Какого ещЕ порошка?
      Мига рассказал про гипнотический порошок, и этот рассказ произвЕл на Ханаконду куда большее впечатление, чем всЕ предыдущее. Однако времени на разговоры уже не было, приближался старт ракеты.
      -- Вот что, ханурики, -- сказал Ханаконда и одновременно незаметно подмигнул стоявшим в дверях охранникам, -- сейчас сюда приведут одного коротышку. И вы быстро докажете нам, что всЕ это не трЕп. Если докажете, будете работать с нами; если нет -- утопим обоих в этом фонтане, а потом бросим в реку. Договорились?
      Ввели связанного коротышку и поставили лицом к стене. Миге и Крабсу сунули в руки по пистолету и подвели вплотную к связанному. У Крабса руки заходили ходуном, и он сразу выронил свой пистолет. "Стреляйте вместе со мной, идиот! -- зашептал ему Мига. -- Или нас самих сейчас прикончат!" Крабс закусил губу, подобрал пистолет и сжал его обеими руками.
      -- Это -- враг, -- не вдаваясь в подробности, сказал Ханаконда. -Пристрелите его. Ну?!
      Раздались два холостых хлопка, после чего Крабс снова выронил пистолет, упал на колени и разрыдался.
      -- Спасибо, ГубошлЕп, отличная выдержка, -- похвалил "застреленного" Ханаконда. -- Можешь идти.
      ГубошлЕп сбросил верЕвки, отдал честь и вышел.
      -- Поздравляю вас, господа, -- объявил Ханаконда торжественным голосом. -- Вы прошли собеседование и приняты на работу. С этой минуты вы члены большой, могущественной семьи, и теперь никто, даже полицейский, не посмеет обидеть вас безнаказанно. Новый Порядок не за горами; вы встали на правильный путь и не пожалеете об этом. Чтоб я сдох.
      Закончив речь, он протянул руку, и Мига с Крабсом, у которых ум заходил за разум, приложились к ней губами. Крабс потянулся, чтобы целовать руки Жмурику и Тефтелю, но Ханаконда мягко его отстранил:
      -- Не надо, это лишнее.
      Глава шестая
      Большой бредлам обсуждает, что чаще всего едят коротышки, хотя все уже решено и остается только проголосовать
      Большой бредлам начался с небольшого скандала, который затеял "новый коротышка" по имени Попрыгунчик. Он не позволял объявить начало в отсутствие "наиболее достойных членов собрания" Жмурика, Тефтеля и Ханаконды. Выхватив у председательствующего Спрутса деревянный молоток, он грозил треснуть им по голове любого, кто приблизится. Попрыгунчика окружили, шумно требуя, чтобы он вернул молоток. Спрутс звонил в колокольчик, поднялся шум и неразбериха. Внезапный оглушительный грохот заставил всех притихнуть и вжать головы в плечи. С потолка посыпалась штукатурка, а господин Пупс преспокойно убрал за пазуху огромный револьвер и предложил всем занять свои места. Пупс был "новым коротышкой" и пользовался у своих авторитетом.
      -- Господин Попрыгунчик! -- пропел он своим медовым голосом, добродушно улыбаясь. -- Дорогой мой коротышка! Обстоятельства таковы, что в следующий раз я, не раздумывая, выстрелю вам в голову. Вы меня понимаете?
      Попрыгунчик немедленно вернул Спрутсу молоток и тихонько сел на свое место. Спрутс дал отмашку сбежавшимся охранникам и в наступившей тишине три раза ударил молотком по специальной дощечке.
      -- Слово предоставляется господину Гризлю, управляющему делами господина Пупса, -- объявил председательствующий.
      -- Но Гризль не состоит членом большого бредлама! -- раздался чей-то странный, скрипучий и приглушенный голос. -- С чего это Гризль будет учить меня жизни? А если все притащатся сюда со своими секретарями, водителями, массажистками и начнут болтать?.. Не собираюсь я здесь слушать никакого Гризля!..
      Все повернулись на этот голос и увидели торчащее из-за стола жутковатое резиновое рыло противогаза с круглыми стеклянными иллюминаторами.
      Поскольку перед каждым из заседавших, согласно правилам, стояла табличка с его именем и сферой деятельности, нетрудно было определить, что недовольным коротышкой в противогазе является Скуперфильд, владелец макаронного заведения. В связи с известными событиями его имя в эти дни не сходило с заголовков газет.
      -- Господин Скуперфильд, зачем вы надели противогаз? -- удивился Спрутс.
      -- Как это зачем? Как это зачем? -- закаркал Скуперфильд. -- Сначала пугаете войной с инопланетянами, а потом спрашиваете "зачем"!
      Заметив, что ещЕ несколько фабрикантов после этих слов начинают натягивать на себя противогазы, Спрутс поспешил всех успокоить, заверив, что никакой войны с инопланетянами, по крайней мере в ближайшие дни, не намечается. После этого все, за исключением Скуперфильда, убрали противогазы, и слово взял наконец г-н Гризль. Он просто и убедительно описал сложившуюся ситуацию и ожидающие всех перспективы в случае успешного осуществления проекта "Космические поставки".
      Последовало тягостное молчание. Только Скуперфильд Ерзал на скрипучем кожаном кресле и ворчал что-то в свой противогаз, а со стороны казалось, что он похрюкивает. Имея кое-какой опыт, Скуперфильд решил, что сейчас начнется сбор денег для Жмурика, Тефтеля и Ханаконды.
      Будто отгадав его мысли, слово взяли господа Гога и Магога, "новые коротышки", владельцы крупнейшего давилонского банка:
      -- А что если предложить им отступного? Пусть возьмут деньги и закроют свой дурацкий проект.
      Скуперфильд ещЕ сильнее заЕрзал в своем кресле и недовольно захрюкал.
      -- К сожалению, это не выход, господа, -- возразил Спрутс. -- Поймите, что их не устроят несколько миллионов или даже миллиардов. Им нужны ВСЕ ваши деньги, ВСЕ до единого фертинга. Они собираются сделать вас нищими. Понимаете, господа? Нищими!..
      Последние его слова сопровождала нарастающая волна тревожного ропота, а Скуперфильд сорвал с головы противогаз и, откинувшись в кресле, схватился за горло, будто он задыхается.
      Попрыгунчик снова поднял крик, требуя на этот раз немедленного исключения Жмурика, Тефтеля и Ханаконды из членов бредлама.
      "Новый коротышка" Пистон, владелец оружейного завода, предложил расстрелять загородный офис "Космических поставок" из крупнокалиберных пушек, а хозяйка аптечной торговли г-жа Минога намекнула, что у нее имеется приличный запас очень хорошего яда, после которого некоторым расхочется не только грабить своих соотечественников, но и вообще жить на этом свете...
      Ухватившись за последние слова г-жи Миноги, Пупс сделал всем знак замолчать и ласково пропел:
      -- Нет, не-ет, зачем же, это слишком жестоко. Зачем же травить коротышек насмерть? Есть другие, гораздо более гуманные средства, совершенно безвредные и даже в какой-то мере приятные, которые пойдут только на пользу нашим коротышкам. Эти средства заставят их забыть о минувших невзгодах и радоваться наступившему счастью бытия. Мы подарим счастье и покой нашим гражданам, оставаясь сами в здравом уме и рассудке... То есть, я хотел сказать, оставаясь в трудах и заботах о всеобщем благополучии и преуспеянии. Господин Гризль, поясните подробнее мою мысль, -- закончил Пупс.
      Гризль опять очень доступно и понятно разъяснил бредламу суть идеи тотального распыления гипнотического порошка. После прозвучавших здесь предложений о стрельбе из пушек и травле ядом план всеобщего "умиротворения" гипнотическим порошком выглядел вполне разумно.
      -- А потом я возьму всех троих за шиворот, -- мечтательно пробасил миллионер Дубс, -- и буду лупить их головами друг о друга до тех пор, пока не устанут руки...
      Все уважительно посмотрели на саженные плечи и похожие на вЕсла руки Дубса.
      Потом слово взял Дрянинг, владелец трущоб с ночлежками для бедняков, или, как их именовали тамошние жители, "клоповников".
      -- Выходит, что нас каждый день будут опылять, как паршивых тараканов? -- заволновался он. -- А я не желаю ходить все время в противогазе, вы меня не заставите!..
      -- Опыление с воздуха будет производиться только в первый день, -успокоил его Спрутс. -- Потом мы траванЕм водопровод, а потом что-нибудь ещЕ.
      -- Что же ещЕ? -- полюбопытствовал владелец нескольких газет, теле- и радиоканалов г-н Гадкинз. -- Это важный вопрос, давайте решим его сейчас.
      -- Хорошо, -- согласился Спрутс. -- Какие будут на этот счЕт предложения?
      Все стали думать, поглядывая друг на друга.
      -- У меня есть предложение, -- заявил хлебный фабрикант Жадинг. Он жил вместе со Скуперфильдом в Брехенвиле и недолюбливал своего соседа. -- Я предлагаю добавлять порошок в макаронные изделия. Мука и порошок внешне малоотличимы, поэтому...
      -- Это провокация! -- взвизгнул Скуперфильд, вскочив со своего места. -- Жадинг специально копает под меня, потому что не любит макароны. Я знаю, он собирается взорвать и поджечь мою фабрику! Обычно коротышки едят макароны без хлеба, а это ему страшно невыгодно! Я ему сейчас морду побью!..
      Размахивая тростью, Скуперфильд начал выбираться из-за стола, но соседи удержали его, крепко схватив за руки.
      -- Между прочим, господин Жадинг, -- заметил Спрутс, -- ваш хлеб тоже выпекается из муки, очень похожей на порошок. И хлеб, в отличие от макарон, имеется каждый день на столе у всякого коротышки.
      -- Идите к чЕрту, -- огрызнулся Жадинг. -- Я не могу выпекать столько хлеба, чтобы хватило на всех. Ищите дураков в другом месте.
      После этого все начали кивать друг на друга, убеждая остальных, что их продукция совершенно не пригодна для добавок в нее гипнотического порошка.
      Слово попросил Гризль, и Спрутс прервал галдеж звоном колокольчика.
      -- Несомненно, -- сказал Гризль, -- что один из нас должен принести себя в жертву. И этот поступок будет подвигом во имя народного счастья, подвигом возвышенным и благородным. И для возмещения неизбежных моральных и материальных издержек этого героя... -- Гризль сделал паузу, -- предлагается отчислять на его счЕт по одному проценту от доходов каждого из вас ежемесячно.
      После этих слов все достали из карманов калькуляторы и начали считать.
      -- Господа! -- воскликнул Скуперфильд, отлично считавший в уме без помощи калькулятора. -- Господа! Я был не прав! Я согласен быть этим благородным коротышкой! Отчисляйте мне этот жалкий один процент от ваших доходов, и я буду лепить макароны хоть из одного порошка, без добавления муки. Понимаете, господа, я согласен! Кто "за"?
      Скуперфильд сам первый поднял руку, но никто не последовал его примеру. После расчЕтов дело выглядело куда более заманчиво, и любой из присутствующих был теперь не прочь взвалить на себя эту жертвенную миссию.
      -- К сожалению, мы вынуждены отклонить ваше великодушное предложение, -- сказал председательствующий Спрутс. -- Сейчас, ко всеобщему вниманию, господин Гризль вынесет на голосование единственно правильное, по нашему мнению, решение бредлама. Прошу вас.
      Гризль поднялся с места, поблагодарил Спрутса и заговорил:
      -- Задумайтесь, господа, чтопhE каждый из нас потребляет ежедневно? Воду, скажете вы и будете правы. Но мы не можем травить... я хотел сказать, обогащать воду порошком долго, потому что сами в том или ином виде ею пользуемся. Мы должны обогатить порошком именно тот вид продукции, который попадает в организм коротышки ежедневно, независимо от его вкусов и материального достатка. Что же это?
      -- Да, что это? -- послышались заинтересованные голоса.
      -- Это -- обыкновенная поваренная соль! -- торжествующе объявил Гризль.
      Капиталисты замолчали и медленно повернулись к соляному монополисту ДракупhEле, бледному коротышке с красными губами и непроницаемым взглядом.
      -- Да, да, именно так, господа, -- подтвердил Гризль. -- Обыкновенная поваренная соль. ЕЕ содержат все без исключения продукты питания -- от супов и макарон до напитков и сладких пирожных. Я полагаю, что это простое решение не требует дополнительных разъяснений и обсуждений.
      -- Чего ж тогда я должен ему платить, -- проворчал Скуперфильд из вредности, -- если порошок всЕ равно будет попадать в макароны...
      -- Помолчите, господин Скуперфильд, -- одЕрнул его Спрутс. -- У вас уже было время высказаться. Дело не в макаронах, а в том, что господин Дракула возьмЕт на себя организацию этого весьма обременительного процесса, а также ответственность за его последствия. Так, господин Дракула?
      -- Не так, -- процедил Дракула сквозь зубы. -- Я возьму на себя организацию. А за последствия отвечайте сами.
      -- Что ж, именно это я и имел в виду, -- поспешил уточнить Спрутс. -Конечно же, ответственность за принятое решение поделят между собой все члены большого бредлама.
      Дракулу все немного побаивались, поэтому проголосовали молча и единогласно. Разъяснения по остальным вопросам и раздача зелЕных шариков споров не вызвали. Все проглотили по шарику, а Скуперфильд для верности ещЕ и натянул на свою голову противогаз. С минуты на минуту должна была начаться тотальная акция по распылению гипнотического порошка.
      Глава седьмая
      Как ведущая теленовостей впервые сказала правду о себе в прямом эфире, а Ханаконда против своей воли вдохнул полной грудью воздух свободы
      В это время зазвенели будильники почти у всех населяющих подлунный мир коротышек. На шесть часов утра был назначен старт ракеты, отправлявшейся на Большую Землю по программе акционерного общества "Космические поставки", а поскольку деятельность этого общества постоянно сопровождалась шумными скандалами и сенсациями, каждый, даже самый бедный, коротышка купил себе из любопытства хотя бы одну однофертинговую акцию. И теперь поголовно все жители подлунного мира, за исключением бездомных бродяг, сидели в пижамах перед телевизорами, чтобы своими глазами увидеть в прямом эфире запуск ракеты.
      Никто не обращал внимания на тарахтение вертолЕтов, начинавших назойливо кружить над большими городами и отдалЕнными населенными пунктами. А те из жителей, кто всЕ-таки выглядывал на улицу и задирал голову к небу, видели, как по воздуху стелется, плавно опускаясь, какой-то белесый туман. Но смотреть было некогда, потому что на телевизионных экранах уже появилась заставка первых утренних новостей.
      -- Доброе утро, дамы и господа, -- с милой улыбкой приветствовала зрителей симпатичная дикторша. -- Меня зовут Фиалка, сегодня прекрасный день, и я рада новой встрече с вами.
      И после этих еЕ слов всем вдруг стало понятно, что день на самом деле замечательный, как бы там ни было, и что у каждого из телезрителей нет лучшего друга, чем эта замечательная малышка-дикторша.
      -- Хотя, говоря по правде, всЕ это чепуха, -- заявила вдруг Фиалка, и голос у неЕ сделался капризным. -- Надоело каждый день врать и притворяться. Утро сегодня паршивое, сами видите, а я не выспалась, потому что допоздна вертелась на вечеринке и строила глазки своему начальнику. По дороге сюда порвала новый чулок. Хотите, покажу?
      Грохнув каблуком, Фиалка закинула ногу на стол и продемонстрировала "стрелку", расползшуюся от туфли до колена.
      -- Вот так, два фертинга коту под хвост. Думаете, мне нравится эта паршивая работа? Говорят, что она престижная, а мне из-за этого приходится все время врать и подлизываться. Я ведь на самом деле люблю готовить, да только стоять у плиты почему-то считается зазорным. Скажут: дура необразованная. А я думаю, что лучше стоять у плиты, да на своем месте, чем подличать ради карьеры. Ладно, всЕ чепуха. Сейчас же пойду и наймусь поварихой в какую-нибудь забегаловку; честное слово, они не пожалеют. По крайней мере, буду заниматься любимым делом и жить в своЕ удовольствие, а не ради видимости.
      Фиалка решительно поднялась из-за стола, сняла с воротника микрофон и, радостно напевая, выбежала из студии.
      ЕЕ место тут же занял известный репортер Болтик. И этому тоже никто не удивился; все отчего-то понимали, что так и надо.
      Наблюдавшие за происходящим Жмурик, Тефтель и Ханаконда недоуменно переглянулись. Двери и окна в их каменном замке-офисе были закрыты, а система вентиляции по трубам ещЕ не донесла до них отравленный воздух.
      Ханаконда прислушался к рокоту пролетавшего над замком вертолета и, мучительно растирая пальцами виски, забормотал: "Порошок, порошок... Что они говорили про порошок..." И вдруг, всЕ поняв, закричал срывающимся голосом:
      -- Вентиляция! Выключите вентиляцию! Быстрее, кто-нибудь!.. -- он заметался, хватаясь за все выключатели на стенах. -- Воздух! Перекройте воздух!..
      В отчаянии он стащил с себя пЕстрый фрак и бросил в расположенную высоко под потолком вентиляционную решетку.
      -- Здравствуйте, сограждане! -- провозгласил Болтик с телеэкрана. -Дорогие мои коротышки! Вы, конечно, очень рады меня видеть. Откройте окна и двери в ваших домах, вдохните полной грудью долгожданный воздух свободы...
      -- ВсЕ, это конец, -- прошептал Ханаконда, вытирая лоб, по которому струились капли пота. Он уже чувствовал, что на самом деле рад видеть проклятого Болтика и что хочет вдохнуть полной грудью...
      -- Эй! -- устало сказал он сбежавшимся на его крики охранникам. -Открывайте всЕ настежь. Это последний приказ, вы все свободны...