Снова на Луне

      Тихоня тоже делал вид, что изголодался, хотя и там, на болоте, имел возможность питаться вполне прилично, получая вместе с Пфиглем свою долю "чистых" продуктов. Последние, столь стремительно и неуправляемо развивающиеся события совсем лишили его аппетита.
      При этом он не имел ни малейшей возможности связаться с Биглем. Шайка постоянно держалась в единой связке, Ханаконда никому не доверял и пристально следил за каждым.
      Набив сумки продуктами, бандиты сломали дверь, ведущую в один из подвалов нежилого дома, и расположились там для ночлега.
      -- Крабс, Мига, -- устало сказал Ханаконда, устраиваясь на расстеленном поверх горячих труб ватнике, -- снимите ботинки.
      Мига и Крабс послушно опустились на колени, расшнуровали и сняли с шефа ботинки, поставили их сушиться.
      -- Завтра отправимся в Давилон, самолетом, поняли?
      -- Почему в Давилон, шеф? -- испуганно возразил ХорЕк. -- Мы в розыске. Лучше бы нам отсидеться здесь недельку-другую.
      -- Молчать, -- лениво ответил Ханаконда. -- Скоро я сам буду объявлять розыск всякой сволочи. Вы -- мелкие пакостники, а я -- ваш император. Император всех на Луне коротышек... Нет, пожалуй, не только на Луне... И на этой... на Большой Земле тоже. Дойдет очередь и до них, дайте только здесь навести порядок... Новый порядок...
      И разбойники все разом захрапели, не в силах бороться со сном, который буквально сковывал их после всех волнений и долгожданного обжорства.
      Утром шеф отправил Хорька и ГубошлЕпа за новой одеждой и авиабилетами. Тихоня тоже вызвался пойти, но шеф всЕ ещЕ относился к новичку с недоверием, присматриваясь к нему и принюхиваясь. Запах, исходивший от этого коротышки, был каким-то особенным, не похожим на тот, который исходил от него самого и его ближайшего окружения. От них пахло болотом, попhEтом и давно не стиранным бельЕм. Но в особенности -- чесноком, острый дух которого въелся в них, казалось, уже навсегда. А новенький не пахнул вообще ничем, и это казалось Ханаконде особенно подозрительным.
      Никто из пассажиров авиарейса Клушка -- Давилон не привлЕк внимания полиции и снующих повсюду секретных агентов. Богачи, коммивояжеры, туристы -- всЕ было как обычно. В розыске находились, судя по разосланным фотографиям, семь или восемь одетых в грязные телогрейки коротышек с неприязненными, озлобленными лицами. Никого хоть чуть-чуть похожего не было в холЕных, респектабельных пассажирах лайнера.
      И только очень наблюдательный коротышка смог бы отличить здесь кое-кого от других. Это были трое "новых богачей" в пЕстрых цилиндрах, занявших места в бизнес-классе; два коммивояжЕра в приличных костюмах и тЕмных очках, расположившихся классом пониже; а также ещЕ трое пЕстро разодетых туристов в общем салоне.
      Кое-что определЕнно выделяло этих коротышек среди прочих. Хотя бы то, что их ближайшие соседи то и дело принюхивались, тревожно поводя носами, в их сторону. Виною тому был, конечно, запах чеснока, насквозь пропитавшего организмы этих пассажиров. Вытравить его не могла ни новая одежда, ни усиленное питание, ни щедро омытые одеколоном ноги и подмышки.
      После посадки в давилонском аэропорту вонючие коротышки заняли два автомобиля такси и поехали в один из малонаселЕнных пригородов, где находился купленный когда-то Ханакондой и не проходивший ни по каким документам участок. За огороженным высоким забором домом присматривал сторож, содержание которому было выплачено на год вперЕд.
      -- Какая радость, господин Енот, наконец-то вы прибыли! -- воскликнул сторож, улыбаясь от уха до уха и низко кланяясь хозяину. -- Какая радость снова вас видеть, господин Енот! Вы только посмотрите: вокруг чистота и порядок! Честное слово, господин Енот, вы не пожалеете, что наняли такого коротышку, как я, честное слово... И ваши письменные инструкции мне очень помогли -- ведь государство, слава Правителю, требует теперь от нас всЕ делать по инструкциям, а мне только лучше от этого, ведь правда, господин Енот?..
      -- Какой ещЕ Енот? -- зашептал ГубошлЕп. -- Что он такое говорит, шеф?
      -- Молчи, -- прошипел Ханаконда и обратился к сторожу: -- Хорошо, хорошо, Фикс. Вот тебе двадцать фертингов, ступай и купи себе чего-нибудь. Я и мои гости сами управимся в доме.
      Рассыпавшись в благодарностях, совершенно счастливый сторож поплЕлся в свою хибарку, сколоченную на самом краю участка.
      -- Как немного нужно для счастья нынешним коротышкам... -- задумчиво проговорил Ханаконда, глядя ему вслед.
      Он набрал код замка, двери отворились, и семеро беглецов вместе со своим главарЕм вошли в дом. Осмотрев все комнаты, они расположились в богато убранной, но основательно запылившейся гостиной.
      Растопив камин и закусив извлечЕнной из сумок чистой провизией, бандиты развалились в креслах и на диванах и включили телевизор. Передавали вечерний выпуск новостей, в котором сообщали о появлении в лесах обезьяноподобного коротышки и о розыске беглых преступников.
      -- Послушайте, шеф, -- забеспокоился ГубошлЕп, -- тут всем показывают наши рожи, а ведь мы здорово нарисовались -- и в самолЕте, и в такси. И этот сторож тоже нас видел...
      -- Не шебурши, ГубошлЕп, -- лениво отмахнулся Ханаконда. -- Если бы мы были хоть чуточку похожи на этих чумазых ротозеев, нас взяли бы ещЕ на Клушке, в аэропорту.
      -- А Тихоня у них на фотке какой-то смазанный, -- подозрительно заметил ХорЕк. -- Совсем не узнать коротышку. Эй, Тихоня, ты почему так плохо получился?
      -- А я почем знаю? -- огрызнулся Тихоня. -- Я, что ли, фотограф?
      Телефон в доме не работал ввиду длительного отсутствия хозяев, поэтому связаться с Биглем всЕ ещЕ не представлялось возможным. Тихоня решил, что этой ночью, когда все будут спать, он незаметно выберется из дома, вызовет из ближайшего автомата группу захвата, и тогда к рассвету дом будет окружен сотней вооруженных до зубов полицейских...
      -- О чем задумался, Тихоня? -- окликнул его вдруг Ханаконда.
      Тихоня вздрогнул и поспешно ответил:
      -- Нет, нет, ничего, шеф, просто слушаю, как там читают инструкции для всех коротышек. Ловко это они придумали, да?
      -- Инструкции, инструкции... -- зашептал про себя Ханаконда, о чЕм-то вдруг догадавшись. -- Сторож тоже говорит, что всЕ делается по инструкциям. Откуда же берутся эти инструкции?
      -- Понятное дело, Пупс их сочиняет вместе со своими холуями, -проворчал Жмурик.
      -- Их в новостях дикторы читают, -- добавил Тефтель.
      -- Нет, дикторы читают не инструкции, а установки, -- поправил его Жмурик. -- Чтобы власть уважали.
      Ханаконда резко поднялся и прошелся по гостиной, звонко хрустя суставами длинных пальцев.
      -- Значит, говорите, -- сказал он, -- чтобы власть уважали?
      Жмурик и Тефтель растерянно кивнули.
      -- Теперь я знаю, что делать.
      Ханаконда снова уселся в кресло и резким движением открыл баночку лимонада. Отхлебнув глоток, он обвел своими мутными и страшными глазами всех присутствовавших.
      -- Пупсу хана, -- сказал он. -- И всем его министрам хана. Через неделю... Нет, с завтрашнего дня -- новый порядок.
      -- Что вы ещЕ задумали, шеф? -- поинтересовался Тефтель.
      Ханаконда смял опустевшую баночку и бросил в камин. Резко поднялся, заходил по гостиной и заговорил:
      -- ПрорвЕмся на телевидение. Дадим в эфир новые установки. Пупса нет, будто и не было, -- на болото вместе с его министрами. Никаких вертолЕтов, никаких надзирателей, полная изоляция, пускай там сгниют заживо. Верховный Правитель -- Ханаконда. Жмурик и Тефтель -- главные министры. ХорЕк -начальник полиции, ГубошлЕп -- начальник юстиции. Вы трое -- отвечаете за телебашню: муха не должна пролететь к передатчику. Как только башня с антенной будет в наших руках -- Пупсу хана.
      Это звучало убедительно.
      Глава восьмая
      Как из восьмерых участников банды трое хотели сдать своего главаря. Тайный агент Тихоня болтается в петле и кричит
      Когда поздней ночью все наконец уснули, Мига и Крабс ещЕ долго шептались, лЕжа в своих кроватях. Пока они жили на болоте, комары и боли в желудке не давали им ни на минуту спокойно сосредоточиться, и все это заметно отразилось на их психике и умственных способностях. Двое когда-то хитрых и ловких мошенников превратились в туповатых и безвольных ротозеев, способных только по-собачьи служить своему жестокому хозяину.
      Но вот нормальные условия жизни и качественное питание отчасти прояснили их сознание, и они сразу стали думать о том, как им наконец выбраться из этого ужасного водоворота ошибок, в который они попали по своей вине и который затягивал их с каждым днем всЕ глубже и глубже...
      -- Как ты думаешь, Мига, что будет, если нас опять поймают? -- спросил Крабс.
      -- Теперь уже не знаю. Только скорее всего, что на болото уже не отправят. Болото теперь для нас санаторий.
      Крабс заворочался в кровати, закряхтел и заохал. Ему представился сырой подвал, кишащий пауками и крысами, и звенящие кандалы.
      -- Послушай, Мига, а что если нам отсюда сбежать, пока не поздно? На телецентр не пробьЕмся, схватят нас там, как пить дать схватят.
      -- Куда бежать, если наши рожи повсюду развешаны...
      -- А бороды наклеить? Уедем куда-нибудь в глушь, откроем свое дело...
      -- Где ж ты такую глушь найдешь? Коротышки везде живут. А чем глуше места, тем больше к новичкам присматриваются. На другой же день расколют, помяни мое слово, будь ты хоть в бороде, хоть в чешуе.
      -- Да, плохо дело. Знаешь, Мига, не на тех мы всЕ-таки поставили. Зря мы тогда Бигля послушали, ой зря... Сам он теперь на Пупса работает, большой, говорят, стал коротышка.
      -- А ты вообще-то знаешь, кем он работает?
      -- Нет, не знаю.
      -- Ну так держись, не упади с кровати. Он сейчас Тайный министр, по его приказу нас теперь и ловят.
      -- Да что ты говоришь! Не может быть!
      -- Вот тебе и не может быть... Слушай, Крабс! -- Мига вдруг приподнялся на локте и зашептал возбуждЕнно: -- А если мы ему сдадим Ханаконду? Сбежим отсюда и позвоним по телефону. Вытащит нас Бигль, вот увидишь, вытащит, в обиду не даст!
      Крабс разинул рот и сел на кровати. Оба тихонечко встали, оделись и на цыпочках вышли в коридор.
      В кромешной тьме, шурша по стенкам руками, они добрались до кухни, где была дверь, ведущая на задний двор.
      Задрав голову, как слепой, и вытянув руки вперед, Мига стал наугад, шаг за шагом, приближаться к двери. Вдруг он почувствовал, как кончики его пальцев упЕрлись в кончики пальцев другого коротышки. Полагая, что Крабс обогнал его и теперь кружит в темноте, Мига сделал ещЕ шаг навстречу и ощупал лицо, которое показалось ему всЕ-таки несколько меньше того лица, какое должно было быть у Крабса. В то же время руки коротышки быстро ощупали его собственное лицо.
      -- Полегче ты со своими лапами, -- зашептал Мига. -- Поворачивай обратно.
      -- Не понял? -- послышался голос Крабса у него за спиной.
      Мига вскрикнул и отдернул руки. Незнакомец тоже вскрикнул и отдернул руки. Мига стремительно отскочил и налетел на пирамиду тазов и кастрюль, которые загремели по каменному полу так, что все трое едва не оглохли.
      Началась бессмысленная беготня, возня и драка, во время которой каждый был за себя и каждый пытался найти выход, с опрокидыванием всего, что только можно было сдвинуть с места.
      Когда вспыхнул свет и на пороге возникли перепуганные ХорЕк и ГубошлЕп с ружьями на изготовку, им представилась следующая картина: Мига яростно душил за горло распластавшегося на полу Крабса, а ещЕ один коротышка сидел в сторонке с кастрюлей, нахлобученной на голову до самых плеч.
      ХорЕк осторожно приблизился и дулом ружья постучал по железу. Коротышка зашевелился, стащил с себя кастрюлю и, щуря от света глаза, очумело посмотрел перед собой. Это был Тихоня, оглушЕнный до беспамятства во время беспорядочной драки.
      Обидная накладка произошла из-за того, что хитрый и предусмотрительный Ханаконда перед тем, как лечь спать, сам осмотрел весь дом, проверил окна и повесил замок на заднюю дверь. Он не верил ни своим, ни чужим, и, как некоторые сумели убедиться, правильно делал.
      Появившись на кухне, Тихоня нащупал замок, понял, что выйти из дома ему не удастся, и двинулся обратно, выставив в темноте перед собой руки. В этот самый момент ему навстречу двигались двое других известных участников событий. Что было дальше, мы знаем.
      Тихоню, Мигу и Крабса привязали к стульям и учинили им жестокий допрос.
      Подозреваемые в измене объясняли свое поведение по-разному, и все одинаково неубедительно. Тихоня, например, утверждал, что он вышел на кухню, чтобы попить водички, но тут его неожиданно ударили сзади по голове.
      На вопрос, почему он был полностью одет и почему не включил на кухне свет, а предпочитал шарить в темноте, Тихоня не смог дать вразумительного ответа.
      Мига заявил, что они с Крабсом вышли потому, что услышали, как там кто-то ходит. Предположив, что в дом забрались воры, они без колебаний отправились схватить их с поличным.
      На аналогичный вопрос по поводу одежды Мига и Крабс ответа не дали, но много плакали и жаловались на свою несчастную участь.
      Не поверив ни единому слову, Ханаконда велел стеречь всех троих до утра. "А потом мы решим, что с ними делать", -- прибавил он многозначительно.
      Однако утром оказалось не до того: выяснилось, что "чистые" продукты закончились. Необходимо было срочно пополнить запасы.
      НалЕт на спецраспределитель шеф поручил Тефтелю, Хорьку и ГубошлЕпу. Вскоре они вернулись гордые и довольные, сгибаясь под тяжестью набитых сумок. Преступников ещЕ искали в районе Клушки, поэтому охрана оказалась не на высоте.
      -- Этим налЕтом мы себя раскрыли, -- сказал Ханаконда за завтраком. -Теперь придЕтся действовать ещЕ быстрее.
      -- Мы были в масках, шеф, -- заметил ГубошлЕп. -- Нас признать никак не могли.
      -- Не болтай, ГубошлЕп. Сейчас в стране нет других преступлений, кроме тех, которые совершаем мы. Телевидение захватим ближайшей ночью.
      На своем стуле замычал и заЕрзал связанный Тихоня. ХорЕк подошел к нему и выдернул скомканную тряпку изо рта. Отплевываясь и с трудом ворочая онемевшим языком, Тихоня проговорил:
      -- Вы идиоты... Впятером вам не справиться. Полицейских там пруд пруди. Лучше развяжите меня, и поговорим спокойно. Или дайте хотя бы пожрать.
      -- Дайте ему, -- приказал Ханаконда. -- Нет, нет, не этого. Купите чего-нибудь у сторожа. Под действием порошка коротышка не может говорить неправду, не так ли? А когда вы позавтракаете, мы и поговорим с вами начистоту, господин Тихоня, или как вас там ещЕ...
      ГубошлЕп сбегал к сторожу и вернулся с намазанным маслом куском булки. Ханаконда протянул этот кусок связанному:
      -- Ешьте, господин умник, ведь вы сами этого хотели. Или вы всЕ-таки нас обманываете?
      -- Хорошо. Развяжите мне руки.
      Шеф кивнул Хорьку, тот зашел за спинку стула и ослабил верЕвки, оставаясь наготове. Тихоня высвободил руки и взял бутерброд. Искоса оглянулся, поднес бутерброд ко рту... но неожиданно, вместо того чтобы откусить, пришлепнул его к лицу Хорька. У того немедленно залепило глаза сливочным маслом.
      Тихоня ударил ногой в живот стоявшего ближе других Ханаконду, швырнул стул в застеклЕнное окно и сиганул "рыбкой" следом за стулом.
      ВсЕ было проделано столь молниеносно, что брызги разбитого стекла ещЕ висели в воздухе.
      Но одновременно случилось нелепое и ужасное: правая нога тайного агента зацепилась за шнурок портьер, и он, беспомощно повиснув, забарахтался вниз головой над клумбами.
      На звук разбитого стекла выбежал сторож, и Тихоня начал кричать ему:
      -- Бегите в полицию! Они здесь, здесь! Банда Ханаконды здесь! Они хотят захватить телевидение! Что же ты стоишь, беги в полицию!..
      Сторож сделал нерешительное движение в сторону ворот, потом обратно. Внутри у него происходила мучительная борьба -- между здравым смыслом и полученными от хозяина инструкциями.
      -- Взять сторожа, быстро, -- приказал Ханаконда. -- Обоих в подвал.
      Напоследок Тефтель ударил сторожа и Тихоню по голове резиновой дубинкой, и оба потеряли сознание.
      Глава девятая
      Тайный министр почти готов признать свою некомпетентность. Министру Пропаганды и Связи представляется возможность вступить в тайное общество
      -- Говорите, Бигль, говорите, -- мягко, но настойчиво предложил Пупс, прохаживаясь взад-вперед по кабинету. -- На этот раз вы будете говорить, а я буду слушать. Сидеть! -- прикрикнул он на Тайного министра, который сделал попытку подняться с кресла, в которое Пупс усадил его насильно.
      -- Похоже, что они уже здесь, в Давилоне, ваше сиятельство. Последние двое суток мы прочЕсывали пригороды Клушки, бросили туда все силы...
      -- Похвальное усердие, господин Бигль, особенно если учесть, что интересующая нас компания преспокойно села в самолЕт и вылетела в Давилон, не правда ли?
      -- Увы, это так. В списках пассажиров вчерашнего дневного рейса восемь вымышленных имен. Это они, ваше сиятельство. Мы никак не ожидали от них такой дерзости.
      -- Чего же вы от них ожидали? СлЕз и раскаяния?
      -- Мы предполагали, что они на время где-нибудь затаятся. Совершенно непонятно, почему они пошли на такой риск, приехав сюда.
      -- А я думаю, на это все-таки были причины?
      -- Я не решаюсь сказать вашему сиятельству... Возможно, они... возможно...
      -- Говорите!
      -- Возможно, они хотят расправиться с вами, ваше сиятельство?..
      Пупс вздрогнул.
      -- Вы так полагаете? Что же, в таком случае я прикажу удвоить, нет, утроить мою личную охрану. Но может быть, для большей уверенности заменить также и нерадивого Тайного министра?
      -- Я целиком во власти вашего сиятельства.
      -- Я над этим подумаю. Идите работайте. И докладывайте мне о своих действиях через каждые два часа, понятно? Пригласите сюда министра Пропаганды и Связи, он дожидается в приЕмной.
      Бигль вскочил с кресла, поклонился и поспешно вышел.
      Пупс уселся на его место, спиной к дверям, так чтобы его не было видно. Будучи довольно-таки яркой личностью, он питал слабость к театральным эффектам.
      Болтик появился в кабинете и стал недоуменно оглядываться по сторонам, не понимая, куда мог подеваться хозяин.
      -- Беда не приходит одна, -- раздался вдруг страшный голос ниоткуда, кресло резко развернулось, и Пупс вскочил на ноги. -- Прошу вас, присаживайтесь, господин Болтик, -- пропел он уже своим нормальным сладким голосом.
      -- С вашего позволения я постою, ваше сиятельство.
      -- Хорошо, как вам угодно. Итак, беда не приходит одна: локаторы показывают, что на поверхности Луны совершили посадку две ракеты.
      -- Именно так, ваше сиятельство. Ракеты с Большой Земли; их начали отслеживать ещЕ с половины пути.
      -- Как вы думаете, зачем они здесь?
      -- Возможно, просто визит вежливости?
      -- А если не так? А если они всЕ знают?
      -- Как можно, ваше сиятельство, как они могут знать?
      Пупс вынул из ящика стола бумагу:
      -- Вот объяснения господина Жулио о его последнем телефонном разговоре с Козликом, нашим коротышкой, осуществившим диверсию на ракете "Космических поставок". Этот Козлик ни с того ни с сего вдруг взбеленился и отказался с нами сотрудничать. Наверняка он сидел там, возле радиостанции, не сложа руки. Кажется, в прошлом этот Козлик был связан с земными коротышками?
      -- Возможно, это так. Но господин Жулио не подчиняется моему ведомству, будет лучше, если этим делом займется господин Бигль.
      -- Речь идет не о вашем ведомстве, господин министр Связи, а о спасении нашего государства. Или вы специально хотите меня разозлить?
      -- Простите, я все понял. Я уже думал об этом деле, и если ваше сиятельство позволит мне высказать своЕ мнение...
      -- Позволяю.
      -- Допустим, что это не простой визит вежливости, а нечто вроде межпланетной инспекции с целью грубого вмешательства в наши внутренние дела.
      Пупс удовлетворЕнно кивнул: министр Пропаганды, как всегда, великолепно выбирал выражения, придавая словам желательный оттенок.
      -- Что же, -- продолжал Болтик, -- в таком случае мы проявим всЕ возможное гостеприимство. Мы предоставим землянам лучшие апартаменты, прислугу и... наши лучшие угощения, -- закончил Болтик свою мысль, интонационно выделив последние три слова.
      -- Ага! -- воскликнул Пупс. -- Я, кажется, вас понимаю!
      -- За едой мы расскажем дорогим гостям о прекрасной жизни на нашей планете, мы проведЕм их по улицам, и они смогут сами расспросить наших граждан обо всЕм, и наши граждане с удовольствием поведают гостям о своей счастливой жизни. И земляне отправятся к себе домой, унося тЕплые воспоминания о нашем гостеприимном и счастливом народе.
      -- Браво, господин Болтик. Вы -- профессионал высокого класса. Но если они потребуют личной встречи с этим Козликом?
      -- Хм... Надо полагать, что господин Козлик тоже вполне осчастливлен нашими продуктами...
      -- А это надо ещЕ проверить, господин Болтик, надо проверить. Займитесь этим лично, найдите этого коротышку.
      -- Но, ваше сиятельство, такие дела по ведомству господина Бигля...
      -- Опять вы про ведомства! Господин Бигль озабочен сейчас ничуть не менее важными делами. И если я прошу именно вас взяться за это дело, значит, имею на то веские причины.
      -- Простите, ваше сиятельство.
      -- Идите и работайте.
      Болтик сдержанно кивнул и вышел.
      -- Гордец, но дело свое знает, -- проворчал Пупс. -- Если бы все министры так решали мои проблемы, цены бы не было моим министрам...
      Сбежав по ступенькам дворца, Болтик уселся в сверхдлинный автомобиль и на минуту задумался.
      -- Прикажете ехать в офис, господин министр? -- спросил через переговорное устройство шофЕр, отделенный от салона пуленепробиваемым стеклом.
      -- Нет, -- ответил Болтик, мгновенно принявший решение. -- В Научный городок.
      ШофЕр в удивлении обернулся:
      -- Вы один, без охраны?
      -- Да, один.
      Болтик прекрасно знал, что, хочет он того или нет, агенты секретной полиции невидимо следуют за ним повсюду, куда бы он ни направлялся. Это была обычная, установленная Биглем практика охраны высших чинов. "Было время, когда я ездил туда и без шофЕра", -- сказал про себя министр, с улыбкой вспоминая о своих приключениях на карнизе.
      За истекший месяц Болтик сильно переменился. Он уже не был похож на того вездесущего репортера, каким мы застали его в первой части нашего повествования. Теперь он должен был соответствовать своему высокому посту как своими манерами, так и внешним видом. Хотя в глубине души он, конечно, остался всЕ таким же смельчаком и искателем приключений, каким был и прежде. То, что происходило вокруг него, было ужасно и нелепо, он постоянно думал об этом, но не находил способа переменить что-то решительным образом.
      Болтик решил начать поиски Козлика с Научного городка, потому что там находился центр подготовки космических строителей. Туда могли вернуться спрыгнувшие с внешней оболочки и пропавшие бесследно Козлик, Квантик и обер-атаман Пшигль.
      "Если они вообще вернулись, -- подумал Болтик. -- Ведь эти трое могли дождаться помощи с Большой Земли, и в этом случае положение бы серьезно осложнилось: задурить мозги землянам было бы уже значительно труднее..."
      Все остальные космические строители, за исключением пропавшего без вести Росомахи, давно вернулись к нормальной жизни и трудились на своих рабочих местах. Росомаха же пропал ещЕ до начала первого распыления порошка и потому мог успеть поменять имя и раствориться среди населения какого-нибудь крупного города...
      Болтика вывели из задумчивости показавшиеся впереди знакомые ворота и ограда Научного городка. Его цепкий взгляд выхватил неприметную камеру слежения, которой раньше здесь не было.
      "Это ещЕ что за предосторожности? -- подумал он. -- Следует быть здесь повнимательнее..."
      Машина затормозила у обшарпанной колоннады главного входа, и по ступенькам к нему навстречу заспешили, обгоняя друг друга, профессор Альфа и академик Мемега. Поодаль, вытянувшись по стойке "смирно" и держа метлу, как часовой своЕ боевое оружие, стоял вредный дворник.
      -- Какая честь для нас, господин министр, какая честь! -- суетились учЕные.
      Болтик подошЕл к дворнику:
      -- Помнишь меня?
      Губы дворника растянулись в мучительной гримасе, его по-рыбьи выпученные глаза никуда не смотрели.
      -- Признать не смею, ваше благородие, -- просипел он с натугой.
      Болтику захотелось сказать дворнику что-нибудь страшное, но он сдержался.
      Альфа и Мемега проводили министра в кабинет, усадили в кресло, а сами встали перед ним в угодливых позах, на манер официантов. Болтику показалось, что в этой своей преувеличенной угодливости они переигрывают.
      "Надо их проверить, -- подумал он. -- Сдается мне, что всЕ это притворство и никакие они не загипнотизированные".
      -- Присаживайтесь, -- сказал он. -- Не смущайтесь, прикажите подать чего-нибудь, проведем время по-приятельски. Это не более чем дружеская встреча.
      Альфа и Мемега быстро и тревожно переглянулись. Болтик заметил этот взгляд и ещЕ больше укрепился в своих подозрениях.
      -- Так что же, у вас не найдется для меня чашечки кофе?
      Ученые опомнились и крикнули секретаршу.
      Когда подали кофе и засахаренные орешки, Болтик взял свою чашку, поднес к губам и поднял глаза на учЕных. Те сидели ни к чему не прикасаясь.
      -- Что же вы, господа? Разве все эти угощения вам не по вкусу? Эй, дамочка!
      В кабинет заглянула перепуганная секретарша.
      -- А что, дорогая, разве эти господа не пьют кофе за работой?
      Секретарша огорченно всплеснула руками:
      -- Так ведь они уже неделю отказываются, прямо-таки не знаю, чем это я им не угодила... Моду завели кушать из космических тюбиков -- без супа, без горячего! Ничего есть не хотят, будто я им отраву предлагаю...
      -- Что вы такое несете! -- крикнул Альфа. -- Какая отрава! У нас разгрузочные дни, диета...
      -- Вот видите, дорогая, -- улыбнулся Болтик. -- Вот всЕ и разъяснилось. Господа учЕные всего-навсего заботятся о своЕм здоровье. А кофе у вас наверняка очень вкусный; простите, что я не имел возможности этого оценить. Знаете, я ведь тоже забочусь о своЕм здоровье. Собственно, вот и всЕ. За сим позвольте откланяться, было очень приятно с вами побеседовать.
      Болтик поднялся и направился к дверям.
      -- Да! -- хлопнул он себя по лбу. -- Совсем забыл. Зачем я приезжал. У вас ведь здесь проходили ускоренную подготовку космические строители?
      Альфа и Мемега неуверенно кивнули.
      -- Скажите, господа, а не встречались ли вы с кем-нибудь из них уже потом, после возвращения?
      -- Нет, господин министр, -- упавшим голосом, но твердо сказал Мемега. -- К сожалению, ничем не можем вам помочь.
      -- Что ж, я так и думал. До свидания, простите за беспокойство. Желаю вам успехов в научной работе.
      Болтик направился к выходу, и, ободренные этим обстоятельством, ученые снова с преувеличенной угодливостью засуетились вокруг него:
      -- Просим снова... будем счастливы... всем чем можем... По мере сил... Способствовать...
      Когда автомобиль выехал за ворота, Болтик приказал шоферу свернуть на просЕлочную дорогу. Оба вышли на усыпанный сосновыми иголками мягкий сырой грунт. Было самое холодное время года -- противно моросил дождь и от дыхания шЕл пар.
      -- Раздевайся, -- сказал Болтик.
      Не задавая лишних вопросов, шофЕр скинул с себя кожаную куртку, кеды и джинсы. Под мышкой у него болталась кобура с револьвером. Краем глаза министр видел прячущихся за деревьями коротышек из секретной полиции, которые его охраняли. Он делал вид, что их не замечает.
      Болтик пустил шофЕра в министерский салон автомобиля, а сам быстро переоделся и пешком направился обратно, в сторону ограды Научного городка.
      Нащупав плохо приколоченную доску, он расшатал ржавые гвозди и юркнул в образовавшуюся щель. Крадучись между деревьев, приблизился к главному входу и, перебегая от колонны к колонне, незамеченным проник в здание.
      В коридорах было пусто. В приЕмной секретарша стояла у раковины и мыла посуду. Болтик прошЕл мимо неЕ на цыпочках.
      Как он и предполагал, в кабинете никого не было.
      Министр прикрыл за собою дверь, подсел к письменному столу и начал выдвигать ящики. Но вдруг в приемной послышались голоса. Беспомощно оглядевшись, Болтик в последний момент успел юркнуть за оконную штору.
      Двери растворились, и в кабинет вошли несколько коротышек.
      -- А я вам говорю, что он обо всЕм догадался! -- восклицал Мемега.
      -- Говорите тише, за дверями секретарша, -- предупредил кто-то.
      -- Не беспокойтесь, господин Квантик, она такая же чушка, как и наш дворник. Необходимо немедленно всЕ сворачивать, всЕ! Я не удивлюсь, если уже через час здесь будут полицейские.
      -- Куда же вы предлагаете переместить штаб Союза, господин учЕный? -раздался надтреснутый хрипотцой голос военного.
      -- Ах, говорите тише, господин обер-атаман! -- зашипел Мемега. -- Вас слышно на улице! А что если вокруг уже шныряют его шпионы?
      Все замолчали, прислушиваясь. Болтик подумал, что вокруг действительно шныряют коротышки из его охраны. За пыльной шторой ему нестерпимо захотелось чихнуть, и он чуть не до крови прикусил губу.
      -- Как обидно, -- произнес ещЕ один коротышка. -- Застукали, можно сказать, в самый решающий момент, когда наши друзья с Большой Земли уже прилетели на помощь.
      -- А вы полагаете, Козлик, что земляне могут у нас что-то существенно изменить? -- скептически заметил Альфа. -- Как бы их самих не накачали здесь гипнотическим порошком.
      "Прекрасно, -- сказал сам себе Болтик. -- Собралась вся интересующая меня компания. И они опредЕленно что-то замышляют против Правителя. Осталось решить: на чьей же стороне я сам?.."