Глава восьмая
      Большой бредлам слушает Манифест и называет Пупса "ваше сиятельство".
      У репортЕра Болтика на душе скребут кошки
      Зачитанный Болтиком текст назывался Манифестом Свободных Граждан и содержал в себе следующие основные положения:
      все законопослушные коротышки должны работать, являясь образцами для подражания в своих полезных профессиях;
      все безработные должны заняться сельскохозяйственным трудом на специально отведЕнных для этой цели пустующих участках земли;
      все коротышки обязаны забыть о существовании приборов невесомости и акционерного общества "Космические поставки";
      все нарушившие закон коротышки обязаны явиться с повинной в ближайшие полицейские участки;
      все добропорядочные граждане должны относиться друг к другу с уважением и сочувствием;
      Верховным Правителем Малой Земли волею народа избран его сиятельство господин Пупс. Личные указания нашего Возлюбленного Руководителя, равно как и указания его доверенных лиц, должны выполняться всеми безоговорочно и добросовестно.
      Все ещЕ сидевшие за совещательным столом члены большого бредлама внимательно выслушали текст Манифеста. После этого последнего и совсем уж неожиданного и вызывающего заявления все повскакивали со своих мест, готовые бурно протестовать. Но в ту же секунду за их спинами плотным кольцом выстроились коротышки в серых трико. Увидев наставленные со всех сторон стволы автоматов, капиталисты медленно осели в свои кресла и подавленно притихли.
      -- Ну зачем же так волноваться, -- ласково пристыдил их Пупс. -- Вы не знали!.. Конечно, ведь это специально подготовленный мною для вас приятный сюрприз! Но неужто вы не рады? А кого бы вы хотели выбрать, если бы вопрос поставили на голосование? Нет, это даже невозможно себе представить, это была бы безобразная сцена, господа, уверяю вас, безобразная! И потом: я сам раздал вам нейтрализующие шарики. Я рассчитывал на вашу порядочность, на ваш ум и здравый расчЕт. Но я бы мог вообще не ставить вас в известность о происходящем... Разве такая мысль не приходила в ваши головы? Подумайте об этом, господа, прошу вас. И последнее. Если кто-нибудь из вас при посторонних обратится ко мне иначе, нежели "ваше сиятельство", я заставлю его горстями жрать порошок!.. -- Пупс неожиданно перешел на крик, лицо его вдруг сделалось злым. -- Я сделаю его безмозглым рабом! Таким же, какими стали сегодня все! Все, кроме нас!.. -- тут же взяв себя в руки, Пупс добродушно улыбнулся и ласково добавил: -- Но ведь мне не придется прибегать к таким мерам, правда?
      Все успели увидеть настоящее лицо Верховного Правителя и теперь напряжЕнно молчали.
      -- Вы согласны со мной, господин Гадкинз? -- обратился он к ближайшему от себя члену бредлама.
      -- Да... ваше сиятельство.
      -- А вы, господин Дубс? -- спросил он следующего.
      -- Да, ваше сиятельство.
      -- Господин Попрыгунчик?
      -- Да, ваше сиятельство.
      Этот вопрос г-н Пупс задал всем по очереди членам большого бредлама и незамедлительно получил от каждого три желаемых слова: "Да, ваше сиятельство".
      Когда унизительная процедура была закончена, Гризль наклонился к уху Правителя, что-то шепнул и почтительно предложил взять трубку мобильного телефона.
      -- Да? -- вежливо осведомился Пупс в трубку. -- Ах, это вы, дорогой друг! Рад вас слышать! Неужели? Что вы говорите? Это можно увидеть? Прекрасно, мы ждем.
      Пупс вернул трубку Гризлю и объявил:
      -- Итак, господа, как вам известно, час назад на поверхности Луны состоялся запуск ракеты. Телевидение не транслировало это долгожданное событие по вполне понятным причинам, однако мы с вами имеем возможность наблюдать этот торжественный момент в записи. Надеюсь, что зрелище нас не разочарует. Подождем...
      Ко всеобщему удивлению, Пупс едва сдерживал душившие его приступы смеха, фыркал и зажимал рот кружевным платочком. Бредлам смотрел на него мрачно и неприязненно.
      В просторном салоне новенького сверхдлинного автомобиля к высотному офису фирмы "Пупс" мчался репортЕр Болтик. На коленях у него лежала коробка с так и не пошедшей в эфир видеозаписью старта ракеты. В его расширенных зрачках всЕ ещЕ отражались увиденные на экране вспышки, похожие на огни праздничного фейерверка. Но у Болтика не было ощущения праздника; колени у него дрожали, а на душе скребли кошки. Он мучительно пытался понять, что страшнее: грозившие коротышкам экономические трудности или наступившее теперь для них блаженное послушание...
      Глава девятая
      Старт ракеты. Экипаж остаЕтся на поверхности Луны. Козлик отказывается от могущественного покровительства. Мы расстаемся с Луной
      Незадолго до запуска двигателей назначенные накануне старта космонавты заняли свои места в ракете. Росомаха так и не появился, поэтому командование полЕтом и наземной экспедицией возлагалось на Квантика. В этом не было ничего удивительного, потому что Квантик был главным конструктором ракеты, а также автором подробного Руководства для всех членов экипажа. Ничего не умевший Росомаха мог бы стать только помехой. А для поддержания порядка было достаточно образцового обер-атамана Пшигля.
      Занимая своЕ место в ракете, Козлик попадался в расставленную его собственными руками западню. Исправить что-то в системе зажигания теперь не представлялось возможным, а признание повлекло бы за собой страшную месть со стороны владельцев предприятия. Козлик уповал на то, что авария будет не слишком опасной и никто серьЕзно не пострадает. По его расчЕтам, после начала беспорядочного горения топлива в двигателях автоматически должно было сработать катапультирующее устройство, отделяющее головную часть ракеты от трех взрывоопасных ступеней, наполненных горючим.
      И всЕ-таки, когда начался отсчЕт последних секунд перед запуском ракеты, Козлик так волновался, что был готов закричать: "Стойте! Стойте!" -и он бы закричал, если б не сковавшее его оцепенение.
      -- ...три, два, один -- невесомость -- пуск! -- скомандовал Квантик.
      Послышалось шипение, ракету тряхнуло вправо, влево...
      -- Держись! Отстреливаемся! -- крикнул Квантик, предупреждая экипаж о катапультировании.
      Хлопок, удар снизу -- и верхушка ракеты с пятнадцатью коротышками на борту отстрелилась от горящего корпуса.
      Квантик плавно посадил аппарат на лунную поверхность, все выскочили наружу и спрятались за развалинами древней каменной стены. Широко раскрыв глаза, коротышки смотрели на взбесившийся огненный вихрь, закруживший разорванную в клочья ракету.
      Рассыпаясь искрами, падали вниз куски горящего металла, и развалины уже не могли служить надЕжным укрытием от огненного смерча.
      -- Эй! -- крикнул Козлик. -- Здесь рядом есть пещера! Идите за мной, я Десятый!
      По счастью, обломки никого не задели, и минуту спустя экипаж ракеты собрался в тесноватой, но вполне надЕжной пещере с радиостанцией.
      Убедившись, что все благополучно достигли укрытия, Квантик выглянул наружу и увидел, как на то самое место у каменной гряды, где они минуту назад стояли, упал огромный, полыхающий пламенем обломок корпуса. Квантик подошЕл к Козлику, пожал ему руку и сказал:
      -- Вы только что спасли всем нам жизнь.
      Козлик опустил голову и промолчал.
      Как только огненный вихрь утих, экипаж собрался в одной чудом уцелевшей палатке. Все были растеряны и подавлены, никто не находил слов.
      -- Плакали теперь наши денежки, -- промолвил кто-то наконец.
      -- Да уж, размечтались... -- вторил ему другой. -- Хорошо ещЕ, что остались живы.
      -- Да чего теперь здесь сидеть, -- поднялся с места третий. -- Давайте вниз прыгать.
      -- Прыгать нельзя, -- поспешил предостеречь всех Квантик. -- ЕщЕ неизвестно, куда вы сейчас угодите, в океан или в болото. Внутреннее ядро-то вертится! Надо связаться с землЕй, чтобы нас встречали, да только как теперь... Что это там за радиостанция в пещере, Десятый?
      -- Это та, которую оставили коротышки с Большой Земли, -- пояснил Козлик.
      -- Но ведь говорили, что еЕ накрыло метеоритом.
      -- Стало быть, накрыло какую-нибудь другую. А эта целЕхонька. Сейчас пойду туда и все разузнаю.
      -- Я пойду с вами, -- поднялся с места Квантик. -- Пшигль, оставайтесь с экипажем и проследите, чтобы никто не выкинул никаких глупостей.
      -- Не сомневайтесь, господин Квантик. Мне заплатили вперЕд, и я пока ещЕ на службе.
      Козлик настроил станцию на волну Научного городка, и Квантик позвал к радиотелефону Альфу или Мемегу.
      -- Да, -- прошамкал Мемега, -- я слушаю.
      -- Господин академик! -- взволнованно начал Квантик. -- Нам необходима ваша поддержка! Вы видели, что здесь произошло?
      -- Кто это?
      -- Это я, Квантик!
      -- А, господин Квантик! Как ваши дела? Почему так редко у нас бываете в последнее время?
      -- Господин Мемега! Я пока ещЕ здесь, на Луне! Вы видели, что произошло с ракетой? Запуск транслировали по телевидению?
      Мемега прикрыл трубку ладонью и что-то сказал своему коллеге. Рядом послышался недоуменный голос профессора Альфы.
      -- Я вас плохо расслышал, -- сказал Мемега. -- О какой ракете идет речь?
      -- Господин Мемега, что с вами? Передайте трубку профессору Альфе!
      -- Алло! -- послышался некоторое время спустя голос Альфы. -- Кто это?
      -- Это Квантик! Я нахожусь на поверхности Луны!
      -- Эка, голубчик, как вас далеко занесло! Как вы себя чувствуете?
      -- Вы что, издеваетесь надо мной?! -- потерял терпение Квантик. -- Я никогда не совал нос в финансовую подоплеку этого дела, но формально вы -вы лично и академик Мемега! -- являетесь учредителями и владельцами акционерного общества "Космические поставки"! Или вы все там сошли с ума?!
      -- Я не расслышал, голубчик: какие поставки? Вы всЕ перепутали! Это Научный городок, здесь занимаются наукой, а не поставками! А кто, вы говорите, сошел с ума? Доцент Носик сошел с ума? Весьма, весьма прискорбное известие!..
      Квантик выдернул свои провода из передатчика и выругался. Козлик решил позвонить Жулио и начал крутить настройку. В эфир ворвались торжественно-приподнятые нотки диктора, зачитывавшего по Центральному радио какое-то важное сообщение. Козлик сделал знак Квантику, тот снова присоединил провода к станции, и оба стали слушать:
      "...Таким образом, высокие моральные качества нашего Возлюбленного Руководителя его сиятельства господина Пупса не оставляют сомнений в правильности выбора наших замечательных коротышек. Всеобщее и единодушное голосование за избрание его сиятельства господина Пупса Верховным Правителем нашей страны в очередной раз продемонстрировало..."
      -- Что за ерунда... -- пробормотал Квантик, а Козлик, не находя слов, яростно почесал скафандр над макушкой.
      На волнах всех теле- и радиостанций разными голосами, но на один лад дикторы долдонили о выдающихся качествах "Возлюбленного Руководителя", о правильном выборе граждан и ожидающем их светлом будущем.
      -- Но ведь мы не выходили на связь не больше часа! -- растерянно прошептал Квантик. -- Что же могло произойти за это время? Может быть, взрыв ракеты привЕл к хроноаномальному сдвигу и мы оказались в будущем?..
      -- Это слишком мудрЕно, господин Квантик, -- покачал головой Козлик. -Сейчас я попробую связаться с одним коротышкой, который вертится поблизости от "его сиятельства". Он должен что-нибудь понимать...
      -- Как! -- воскликнул Жулио, услышав голос Козлика. -- Это вы?! Но я только что видел, как взорвалась ракета на старте!
      -- Весь экипаж успешно катапультировался, -- объяснил Козлик и поспешил прибавить: -- Рядом стоит господин Козлик, он нас слышит.
      Последовала пауза.
      -- Вот что, -- пришел к какому-то решению Жулио. -- Господин Квантик, если вы меня слышите...
      -- Да, я вас слышу.
      -- Уничтожьте радиостанцию и спускайтесь вниз на парашютах. Я укажу время, координаты и организую встречу экипажа.
      -- Что у вас происходит? Что за единодушное избрание верховного правителя?
      -- Почему вас это волнует? С каких пор вы интересуетесь политикой, господин Квантик?
      -- Объясните немедленно или мы сами все узнаем!
      -- Отложим этот разговор до нашей встречи.
      -- Встречи не будет! Ваши хозяева-капиталисты запугали или загипнотизировали коротышек, и мы не спустимся до тех пор, пока не узнаем всю правду!
      -- Ах, как вы меня напугали, -- ухмыльнулся Жулио. -- К сожалению, никто, кроме меня, не сможет оценить столь оригинальную форму протеста. А вы, господин Козлик? Вы тоже не намерены спускаться?
      Козлику было стыдно, что он ввязался в это дело и едва не угробил весь экипаж. Надо было, набравшись решимости, выбираться из этой затянувшей его трясины вранья. И он принял решение:
      -- Я остаюсь с экипажем, господин Жулио.
      -- Вот как? Странно, я был о вас более высокого мнения, господин Козлик. Вы даже не догадываетесь, какой шанс вы сейчас упустили. Прощайте.
      Жулио выключил радиотелефон.
      -- Мы продержимся здесь ещЕ недели две, -- сказал Квантик. -- От силы месяц. За это время необходимо во всЕм разобраться и что-то предпринять...
      -- А что если позвать на помощь коротышек с Большой Земли? -- предложил Козлик. -- Земляне наши друзья, а своих друзей они нипочЕм не оставят в беде.
      Козлик запустил позывные и в ожидании ответа вышел из пещеры, чтобы посмотреть, в порядке ли космическая антенна. Подняв глаза, он оторопел: о ужас! Тарелка точно направленной межпланетной антенны была смята и искорЕжена обломками взорвавшейся ракеты.
      Только неделю спустя отремонтированная общими усилиями антенна начала посылать в эфир короткое, но отчаянное воззвание:
      "Я ЛУНА! Я ЛУНА! ВЫЗЫВАЮ КОСМИЧЕСКИЙ ГОРОДОК! ЛУННЫЕ КОРОТЫШКИ ПРОСЯТ У ЗЕМЛЯН ПОМОЩИ И ЗАЩИТЫ! ШАЙКА ДЕНЕЖНЫХ МЕШКОВ ВО ГЛАВЕ С ПРОВОЗГЛАСИВШИМ СЕБЯ ВЕРХОВНЫМ ПРАВИТЕЛЕМ САМОЗВАНЦЕМ ДЕРЖИТ НАСЕЛЕНИЕ В СОСТОЯНИИ ГИПНОЗА! МЫ НЕ ЗНАЕМ, ОТКУДА ИСХОДИТ ВРЕДОНОСНАЯ СИЛА, И ВСКОРЕ САМИ ПОПАДГМ ПОД ЕГ ВЛИЯНИЕ. НАЙДИТЕ ОТ НЕГ ЗАЩИТУ И СПАСИТЕ НАСЕЛЯЮЩИХ ПОДЛУННЫЙ МИР КОРОТЫШЕК! ТОРОПИТЕСЬ, ИЛИ ВСЕ ПОГИБНУТ, ОКОНЧАТЕЛЬНО ПОТЕРЯВ РАССУДОК!"
      Этот текст, записанный на закольцованную магнитофонную ленту, повторяясь бесконечно, уходил в космическое пространство. Большая Земля была рядом, перед глазами, и в то же время она была далеко. "Слушайте, слушайте, мы здесь... -- шептал Козлик, с надеждой глядя на укутанный пеленой облаков голубовато-зелЕный диск, и в глазах у него блестели слезинки, которые он не мог вытереть. -- Незнайка, ты должен услышать!.. Я здесь, помоги мне ещЕ один раз, я очень тебя прошу..."
      Огромный земной шар с удивлением взирал на горстку собравшихся на безжизненной лунной поверхности коротышек. Как они туда попали и будут ли услышаны их отчаянные призывы? Впрочем, это дело не его, а самих коротышек. Наступал вечер, и шар отворотился от них и от Солнца одним из своих полушарий, чтобы спокойно вздремнуть до следующего утра.
      КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ
      * КНИГА ВТОРАЯ. ЗИМА В СТРАНЕ КОРОТЫШЕК *
      ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
      Глава первая
      Не самый удачный день. Личная корреспонденция Пончика. Незнайка видит сны, один из которых имеет отношение к ближайшему будущему, а другой -к отдаленному настоящему
      В сказочной стране коротышек зима бывает короткая: под Новый год выпадает снег, после случаются морозы, а потом начинается оттепель -- солнце припекает, снег подтаивает и по земле бежит столько ручьЕв, что Огурцовая река едва не выходит из берегов.
      Если на поверхности появляется наст -- плотная ледяная корка, -- все высыпают наружу с лыжами и санками. Если же снег рыхлый и его выпадает не очень много, на реке расчищают лЕд и устраивают большой каток с музыкой и иллюминацией.
      Стоял конец декабря, и выпавший ночью большой снег никого не удивил. Жители Цветочного города привыкли к тому, что в это время года их дома, каждый из которых всего-то величиной с тыкву, заносит до самой трубы. Если же снег поднимается ещЕ выше (а бывает и такое), то они разводят в своих печах столь жаркое пламя, что выходящий из труб дым пополам с искрами протапливает в снегу дырки. И тогда со стороны можно видеть, как от снежной поверхности то там то здесь струйкой поднимается дымок.
      В такие дни коротышки роют между домами тоннели и ходят друг к другу в гости. В солнечную погоду снег светится, и внутри таких ходов бывает особенно красиво.
      Из-за выпавшего ночью большого снега за окнами казалось темно, и Незнайка, к своему огорчению, проснулся только к полудню. В доме было пусто и тихо, только за стеной, в комнате Пончика, слышался шум настройки радиоприЕмника.
      -- ...К вечеру температура воздуха повысится до плюс пяти градусов, однако ночью ожидаются заморозки до минус десяти, -- докладывала малышка из бюро погоды. -- В дальнейшем сохранится умеренно морозная погода с температурой от минус трех до минус семи градусов. Желаем вам приятной встречи Нового года!
      Пора было вставать и одеваться.
      В зимнее время Незнайка, как и все другие коротышки, носил валенки. В валенках тепло и удобно, а главное, не нужно возиться со шнурками и застЕжками. Поверх рубашки он надевал толстый вязаный свитер мышиного цвета, растянутый едва ли не до колен, а вокруг шеи обматывал ярко-красный шарф в полоску -- столь длинный, что концы его путались в ногах. Поскольку Незнайка, вообще-то, любил одеваться броско, этот шарф отчасти заменял ему канареечный галстук и любимую голубую шляпу, которые бережно хранились до весны. Зимнюю шапку Незнайка не любил, и выходило, что летом он носил шляпу, а зимой разгуливал с растрЕпанными волосами.
      Одевшись, Незнайка заглянул к Пончику, который успел позавтракать и теперь валялся на кровати, покручивая настройку стоящего на животе радиоприЕмника.
      -- Слушай, а куда это все подевались? -- рассеянно поинтересовался Незнайка, позЕвывая в ладошку.
      -- Ходы роют, будто не знаешь, -- ответил Пончик.
      -- А меня почему не разбудили?
      -- Пилюлькин сказал, что ты дежурный по кухне.
      -- Да?.. -- Незнайка почесал затылок. -- Слушай, а сам-то ты чего здесь разлЕгся?
      -- Спина болит, -- соврал Пончик.
      Незнайка спустился в столовую, поковырял без аппетита холодную кашу и занялся уборкой: подбросил в печку дров, поставил греться котЕл с водой, свалил в раковину грязную посуду, повозил мокрой тряпкой по столу.
      Из расположенного поблизости сарая, который Винтик и Шпунтик приспособили под мастерскую, пахло краской и доносилось шипение распылителей. Почти месяц друзья-механики сооружали там аэросани, а теперь красили корпус по вырезанному художником Тюбиком бумажному трафарету.
      Через наспех прорытый механиками ход Незнайка перебежал в мастерскую и стал смотреть на их работу.
      На серую поверхность металлического корпуса постепенно ложился яркий, похожий на рвущуюся вперед стрелу рисунок. "МЕТЕЛИЦА" -- прочЕл он выведенное синими с красным ободком буквами название снегохода.
      Постояв в сторонке и насмотревшись, Незнайка решил подать голос.
      -- Значит, скоро можно будет прокатиться с ветерком? -- сказал он приветливо, наводя мосты для последующих полезных контактов.
      Винтик и Шпунтик, не прерывая работы, оглянулись, но не ответили. Из-за шипения распылителей они сказанного не расслышали, а если бы и расслышали, то не смогли бы ответить, потому что их лица были закрыты специальными фильтрами.
      Незнайка этого не понял и решил, что с ним не желают разговаривать.
      -- Только не надо делать умные лица, -- сказал он. -- Всем известно, что снегоход придумал Знайка. И чертежи он вам нарисовал. По готовым чертежам любой дурак бы склепал.
      Винтик и Шпунтик снова оглянулись и промолчали.
      Незнайка между тем распалялся все сильнее:
      -- По чертежам бы и я сообразил, что к чему... Хотел бы я посмотреть, что бы вы без чертежей делали.
      Ни в каких чертежах он, конечно, не разбирался, а говорил только из вредности. Что же касается Знайки, то он вообще был в отъезде и в сооружении снегохода участия не принимал. Причина отсутствия Знайки в Цветочном городе была следующая.
      Когда опасность похищений коротышек "летающим блюдцем" перестала угрожать, в Каменный город стали возвращаться его жители. Им на помощь туда отправились добровольцами специалисты со всех концов страны. Работа закипела, и уже к зиме серые громады кварталов преобразились: на улицах засияло электрическое освещение, на крышах домов появились солнечные батареи, а убранство квартир сделалось современным и удобным для проживания.
      Многие коротышки, поработав на восстановлении города, сами обустраивались и оставались там жить. А поскольку от Знайки давно не было вестей, друзья опасались, как бы он тоже не покинул их навсегда.
      Винтик услышал, что говорят про Знайку, и выключил насос распылителя.
      -- Что ты говоришь? -- спросил он, подняв на лоб очки и опустив маску респиратора.
      -- Я говорю, что такую ерундовину и любой дурак бы склепал, -- произнес Незнайка не совсем уверенно, догадываясь, что произошла какая-то путаница. Но поскольку он был чрезвычайно упрямый, то решил идти напролом до конца.
      Винтик удивился.
      -- Слушай, -- обратился он к своему другу Шпунтику, который тоже опустил маску и начал прислушиваться к разговору, -- слушай, ты случайно не помнишь, кто здесь вертелся целый месяц и мешал работать? Кто тут приставал и надоедал, когда можно будет покататься на снегоходе?
      -- Да, -- сказал Шпунтик, -- такая личность мне знакома.
      -- А не кажется ли тебе, что у этой личности от безделья начало развиваться слабоумие?
      -- Очень похоже на то. И знаешь, что я думаю, Винтик?
      -- Да, да?
      -- Что такие личности представляют опасность и что их вообще нельзя подпускать близко к технике.
      -- Стало быть, о катании не может быть и речи?
      -- Категорически отказать. И знаешь ещЕ что?
      Отложив распылители, Шпунтик, а за ним и Винтик начали медленно приближаться к Незнайке.
      -- Да, да?..
      -- В целях скорейшего выздоровления предлагаю надавать этой выдающейся личности по шее.
      Не дожидаясь исполнения угрозы, Незнайка выскочил за дверь. Припустив к дому, он на ходу крикнул:
      -- Не очень-то и хотелось! Катайтесь сами на своей развалюхе! Подумаешь, умники нашлись, как-нибудь обойдемся...
      Вернувшись на кухню, Незнайка увидел, что вся вода, гревшаяся для мытья посуды, выкипела, а жестяной котел распаялся и сделался никуда не годным. Винтик и Шпунтик могли бы запаять его сейчас в два счета, но день, похоже, не клеился с самого начала.
      Незнайка взял накалившийся бак прихватом и бросил его за дверь в снег. Послышалось яростное шипение и треск. Пожалуй, теперь его в два счета не запаять...
      Вконец расстроенный, Незнайка поднялся к себе, лЕг на кровать и уставился в потолок.
      ПриЕмника за стеной не было слышно, теперь оттуда доносилось шуршание бумаги. Нетрудно было догадаться, что Пончик занялся своей почтой, или, как он сам еЕ называл, "личной корреспонденцией".
      Тут тоже следует кое-что пояснить.
      После выхода на телевизионные экраны многосерийного фильма о путешествии на остров Голубой звезды все участники экспедиции сделались знаменитыми и каждый из них получил огромное количество писем от зрителей. Но почти все они по разным причинам -- кто из скромности, кто из-за занятости, а кто из-за лени -- писать ответы не стали.
      Иначе обстояло дело с Пончиком.
      В фильме было показано, как он, спасая от гибели своих товарищей, бросился под ноги вышедшему из-под контроля взбесившемуся роботу, и такой поступок, конечно, не остался незамеченным.
      Благодаря этому подвигу Пончик обрЕл десятки и сотни поклонников, а вернее, поклонниц, которые буквально засыпали его своими восторженными письмами.
      Правду о его "подвиге" знали трое: корреспондентка Кроха, Знайка и ОгонЕк. Отсматривая по возвращении из путешествия рабочие материалы, Кроха несколько раз подряд прокрутила эпизод, предшествовавший гибели "Шестого". Момент, когда робот на бегу резко и внезапно изменил направление, ясно показывал истинную картину событий. А именно то, что Пончик в тот момент не собирался жертвовать собой, как это ошибочно поняли окружающие, а, наоборот, струсил.
      После недолгих размышлений Кроха вырезала из фильма разоблачительные кадры, показав их только Знайке и Клюковке. Без этих кадров эпизод выглядел в самом выгодном для Пончика свете. И хотя слава его была незаслуженна, это было все-таки лучше, чем выставлять на посмешище всех участников экспедиции.
      Письма, приходившие Пончику, были запечатаны в изящные конверты, отчаянно пахли духами, и почти все до одного начинались словами: "Здравствуйте, господин Пончик! Вы меня не знаете, но я всЕ равно решила написать вам это письмо". Даже почерки (довольно аккуратные, надо признать) и грамматические ошибки были в этих письмах одинаковые. При помощи цветных карандашей и линейки текст заключался в рамку, а заканчивался игривой фразой: "Жду ответа, как соловей лета!"
      Таких писем приходило огромное количество, и поскольку Пончик был впервые удостоен столь лестного и приятного внимания, то старался ответить на каждое, не растеряв ни одной поклонницы и, наоборот, подогревая их интерес к своей особе.
      Ввиду того что сам герой не мог связать на бумаге трех слов, однажды он явился к поэту Цветику и рассказал ему о своих затруднениях.
      -- Нет ничего проще! -- сказал Цветик. -- Я сочиню образец ответного письма, и тебе останется только переписывать. Не каждому ведь дано изящно и красиво изъясняться, -- прибавил он не без самодовольства. -- Приходи завтра.
      Образец Пончику понравился, однако его смутило количество слов, которые ему предстояло переписывать собственноручно. Когда Цветик закончил чтение, Пончик его искренне поблагодарил, но тут же попросил текст сократить, поскольку такую писанину (а у него насчитывалось более ста корреспонденток) просто физически не осилить.
      Цветик пожал плечами и вычеркнул несколько не самых удачных, по его мнению, абзацев.
      СокращЕнный вариант Пончику понравился больше, но всЕ ещЕ был чересчур обременителен.
      В конце концов, в результате долгих препирательств, письмо было сведено к нескольким абзацам. Оно начиналось словами: "О прекрасная невидимая Собеседница!", а заканчивалось надрывным воплем: "Вы вселили в меня надежду и заставили биться сердце, очерствевшее в жестоких испытаниях! Благодарю Вас! О, благодарю..."
      Несколько ошарашенный столь высокопарным стилем, Пончик всЕ же от души поблагодарил автора и собрался было уходить, но Цветик неожиданно предъявил ему непременное условие:
      -- Вот что, братец, погоди. Я постарался, так уж и ты будь любезен, выполни мою просьбу.
      Пончик нехотя вернулся; он уже раньше подумал, что даром ничего не делается и Цветик обязательно потребует от него какую-нибудь услугу.
      -- Видишь ли, Пончик... -- начал развивать свою мысль Цветик. -- Дело в том, что нас, поэтов, не очень-то жалует читатель. Для того чтобы получить широкую известность, нужно буквально в лепешку расшибиться...
      -- Зачем же в лепешку, -- возразил Пончик. -- Тебя все и так знают.
      -- Ах, да кто меня знает! Знают только здесь, в этом захудалом городишке. А попробуй-ка заставь кого-нибудь, допустим, в Солнечном городе взять с полки книжку никому не известного поэта Цветика, когда рядом стоит роскошно изданный том стихов знаменитого Пегасика! В то время когда мои стихи ничуть, ничуть не хуже! Ты согласен?
      Пончик поспешно закивал головой, хотя стихов никогда не читал, а о Пегасике слышал впервые. Он силился понять, чего именно может потребовать от него Цветик.
      -- Так вот, не затруднит ли тебя, дорогой друг, дополнительно вкладывать в каждый конверт листок с моими стихами? Понимаешь, если мои стихи будут под рукой у столь огромного количества романтически настроенных читательниц, появится хороший шанс утереть нос этому зазнавшемуся Пегасику.
      Уяснив, что делать ему, в сущности, ничего не придЕтся, Пончик легко согласился вкладывать в письма стихотворения Цветика. Тем более, рассудил он, что увлечение поэзией пойдет только на пользу его собственному образу.
      И Пончик принялся за работу.
      Старательно, высунув язык, он выводил на бумаге текст, начинавшийся словами: "О прекрасная невидимая Собеседница!" -- а затем вкладывал письмо вместе со стихотворением Цветика в конверт. Помимо краткости текст письма был удобен ещЕ и тем, что в нЕм не указывалось имя адресата, и это гарантировало от неизбежной путаницы с именами поклонниц. Имя и адрес он писал уже на конверте, каждый из которых аккуратно облизывал и приглаживал. (Эти облизывания не прошли даром: язык у него однажды распух от клея, и Пончик не спустился к обеду, впервые в жизни лишившись аппетита. Осмотрев язык, доктор Пилюлькин строго-настрого запретил ему лизать клей, посоветовав употреблять для этой цели кисточку и стакан с водой.)
      В описываемое время Пончик работал уже над вторым кругом корреспонденции, и к этой теме мы ещЕ вернЕмся несколько позднее.
      Под шелест бумаги и конвертов, доносившийся из-за стенки, Незнайка заснул. Ему приснилось, что Знайка опять придумал воздушный шар, но теперь изготовленный почему-то не из резины, а из бумаги. Такой огромный заклеенный почтовый конверт с адресом и печатью. И адрес кажется Незнайке знакомым: "ЗелЕный город, Синеглазке".
      Вот гигантский конверт надулся, поднялся в воздух, и коротышки полезли в привязанную к нему корзину. Один только Незнайка не успевает и хватается за болтающуюся из корзины верЕвку. Под ним оказываются санки, и верЕвка тянет его за воздушным шаром.
      Шар-конверт с трудом летит, вернее, тащится по ветру и теряет пассажиров. Наконец он окончательно рассыпается маленькими конвертами и листочками писем, а Незнайка отпускает верЕвку и продолжает скользить вперед. Он понимает, что скоро попадЕт в ЗелЕный город и увидит Синеглазку, с которой когда-то подружился, но так и не написал ей письмо, хотя обещал.
      Вот и еЕ дом, почему-то весь ледяной. Синеглазка встречает его на пороге, зовЕт в дом, но Незнайка отмахивается: "Сейчас, сейчас, ещЕ чуточку посплю..." Откуда-то появляется доктор Пилюлькин и говорит сердито: "Видали? Он спит! Натворил делов, а теперь спит!"
      Он хорошенько встряхивает Незнайку, пружины кровати взвизгивают, и тот просыпается.