КИЧЛАГ

Заказчик ложится в дрейф,

Уплыли за море алмазы,

До дна зачистили сейф,

Сплошь не раскрыты заказы.

Лысину чешет судья,

Упущен следствием шанс,

Неподсудна по фактам скамья,

В прессе гудит резонанс.

Бессильна пока Фемида,

Перекрыты закону пути,

Душит родных обида,

Справедливость трудно найти.

Судья прервет прокурора,

Придется вести дослежку,

Следаку искать до упора

Доказательств вагон и тележку.

Упущен раскрытия шанс,

Не любят в делах рецидив,

В обществе стих резонанс,

Дело тихо спишут в архив.

КНИГА 4. ЦЕНА ЖИЗНИ

посвящается внучке, Гусаровой Алисе

АКУЛА

Прошел Акула воду,

Обошел сплошные рифы,

Ему нескоро на свободу,

В уме лихие скифы.

В уме лихие кони

И прерванный заезд.

Акула правильный на зоне,

Авторитет для здешних мест.

В деталях помнит все Акула,

Никак нет повреждений,

Под ним кобыла Жмула,

Нигде не знала поражений.

Не дошла до финиша кобыла,

Не дотянула четверть круга,

У Акулы все в глазах поплыло –

Наземь рухнула подруга.

Отравили лучшую кобылу,

Повредил Акула спину,

Обидно, стыдно было,

Жокей достал волыну.

Знал врагов наперечет,

Давила многих жаба,

Выставил козлам отчет,

Получилось все не слабо.

Акуле врезали двадцатник,

Применили все законы,

Прогон запрятан в ватник,

Жокей меняет зоны.

Покровитель есть в столице,

Тонет в денежной ботве,

Помочь жокей стремится,

Нелегко порой братве.

Спит на полке Акула,

Арестантов Столыпин везет,

Скачет за поездом Жмула,

Ржанием жокея зовет.

Какой замечательный сон,

Зрители льются рекой,

Из ложи важных персон

Акуле машут рукой.

Упорный, тяжелый заезд,

Рвутся к финишу кони,

Вскочили зрители с мест,

В восторге отбили ладони.

Счастлив донельзя Акула,

Прекрасное время было,

На финише – верная Жмула:

Первой приходит кобыла.

За победу сражаются кони,

Живет в них боец и атлет,

Акула сложил ладони,

Шлет победитель привет.

Дернулся резко вагон,

От стука проснулся Акула,

Улетел замечательный сон,

Ржет на прощание Жмула.

На рельсах качает вагон,

Продолжается длинная сага,

Акула нащупал прогон,

На месте лежит бумага.

Чинный очень прогон,

Блатные молчат до поры,

Многое ставят на кон,

Сходку готовят воры.

Знает об этом Акула,

Ждут с нетерпением прогон,

Кто-то встанет со стула,

Кто-то сядет на трон.

ИДИЛЛИЯ

В нашей камере все тихо,

Засыпают тараканы на боку,

Невозможна в принципе шумиха,

Не гонят в ночную пургу.

Всегда открыта всем поляна,

Когда садимся вместе за общак,

Играем в карты у баяна,

Не видим – из-за выступа дубак.

От умиления накатится слеза,

Когда кто-то вкатит колесо,

И в экстазе заведут глаза,

Очень тихо точится весло.

Без шума рвется одеяло,

Лоскут скатывают в жгут,

Чифир будет близок к идеалу,

Когда лоскут под пойкою сожгут.

Тихо гудит электробритва,

Техника в ажуре у братвы,

Наколки синяя палитра

В образе тигриной головы.

Братва разбилась на семейки,

Очень тихо играют в домино,

Пресс качают на скамейке,

Открыто подвальное окно.

Кипит картошка в пойке,

Из хлеба лепят птичку,

Прибинтуют картофельные дольки,

Мастырщик съедет на больничку.

Полсотни с лишним бедолаг

Разводит по понятиям смотрящий,

Нет хамства, стычек, драк,

Спокоен котел бурлящий.

Двадцать восемь шконарей,

По двое на шконку,

Каждый хочет поскорей

Переехать в осужденку.

ИЗ ДЕВЯНОСТЫХ

Упал, отжался – в путь,

Приказ связной доставил,

Взять волыну не забудь,

Идет игра без правил.

Стрелки были на неделе,

Свистели рядом граммы,

Есть отметина на теле,

Есть на сердце шрамы.

Кровь обрызгала рубашку,

Силуэт очерчен мелом,

Душа сегодня нараспашку,

Душа простилась с телом.

В руке зажат кленовый лист,

Был шаг последний лишний,

Перед совестью он чист,

Ждет к себе Всевышний.

Братва простилася с бойцом,

Был тягостным обряд,

Белели многие лицом,

Отводили в небо взгляд.

В этом мире нет святых,

За место в жизни – драки,

В разговорах важных и пустых

Только денежные знаки.

Свободой опьяненная братва

Рвалась наверх из нищеты,

Билась за свои права,

Клала к надгробию цветы.

ГРЕШНИКИ

На заросших бурьяном погостах

Колья стоят стеной,

Лежат безымянные кости,

Засыпан землей изгой.

Арестант лежит Иванов,

Номер сто двадцать один,

Умереть помогли на Покров,

Дерзкий был гражданин.

Нет лекарства на зоне,

Таблеток, наивный, просил,

Остыл на холодном бетоне,

Под симулянта, – напишут, – косил.

Свежая насыпь из грунта,

Не дождется сыночка мать,

Убили во время бунта,

Не будет других донимать.

Сиделец грешник Сапега

Под номером глух и нем,

Убит во время побега,

Меньше будет проблем.

Система сделала сукой,

Не видела в нем человека,

Подавился продажной наукой,

Убили вертлявого зэка.

Пока гниешь на кичмане,

Стоишь в отрядном строю,

Не задохнулся пока в стакане,

Прочти тюремную Библию.

ФЕМИДА

По тюрьмам сидят не те,

В убитом, подавленном виде,

Был уверен в своей правоте,

Доказать пытался Фемиде.

В преданной кляксе любви

Отметал жены заказ,

Железное было алиби,

Показала защита класс.

Прокурор грузил по-полной,

В транс вошел демагог,

Гнева сжигали волны,

Просил преподать урок.

Суду хватило недели,

У правды связаны руки,

Приговоры читают в постели

Продажные, мерзкие суки.

Приговоры давно оплачены,

Фемида для вида печалится,

У ментов с судами все схвачено,

Невиновный на зоне чалится.

Честь защищает мундира

Фальшивый служитель закона,

Факты – пустая лира,

Демагогия – святая икона.

Зачем искать доказательства? –

Давно отработана схема,

Погрязла в сетях стяжательства

Судов гнилая система.

Решили давно в кулуарах,

Статьями замазали риски,

Зэк узнает об этом на нарах,

Получая в ответ отписки.

КОРОНАЦИЯ

Сидит воров триумвират,

На троне будет пополнение,

Братве известен кандидат,

Ходит по камере в волнении.

Свершится скоро коронация,

Законники – криминала слуги,

Не играет роли нация,

Главное – понятие, заслуги.

Был определен смотрящим,

Напускал ментам туману,

Слывет арестантом настоящим,

Предан зоне и кичману.

Напомнит кандидат о ходках,

Вспомнит зон названия,

Где участвовал на сходках,

Какие выполнял задания.

Воры замолвят слово –

В облаках делами не витает,

У кандидата идейная основа,

Здесь случайных не бывает.

Законник – это образ мысли,

Не должность это, а призвание,

Жизнь не лишена смысла,

Криминал его название.

Кандидату важный плюс:

Провел в неволе сходку,

Поддержал братвы союз,

Козлам дали оборотку.

Погоняло принял Серикен —

Острая разящая звезда,

Не выдает тайное рентген,

В мыслях осталась борозда.

Вор в законе – это линия,

Несгибаемое жизненное кредо,

Звезды на предплечьях синие

Защитят от глупости и бреда.

Идет успешно коронация,

Вспомнили совместные отсидки,

Серьезная, волнующая акция,

Кандидатам не бывает скидки.

Чист кругом законник,

Правильно шел к трону,

Воров решает треугольник —

Заслужил носить корону.

ОГРАБЛЕНИЕ

Слова тяжелые, как камни,

Без крови подобраться к кассе,

Прикрыты снаружи ставни,

Бойцы застыли на атасе.

Грозно дуло пистолета,

Роль сыграл муляж,

Сыпят кольца и браслеты

В большой желтый саквояж.

Лиц не видно искажение,

Черты не нарисуешь красками,

Бесполезна камера слежения,

Закрыты лица масками.

Звенит сигнал тревоги,

На пол брошены ключи,

Налетчиков сверкают ноги,

Растворяются следы в ночи.

Отход глубокими кварталами,

В стороне от фонарей,

Ночь стреляет фарами

Милицейских патрулей.

Был, есть и будет

Российский криминал,

В сознании многих блудит,

Танцует мимо бал.

Обывательское мнение,

Богатство – грех большой,

Желают разорения

Всей открытою душой.

НАДЕЖДА

1.

Дворики тенистые,

Скамеечки кругом,

Тополя ветвистые,

Надин старый дом.

Приходил к Надежде,

Было все давно,

Горело, как и прежде,

Верхнее окно.

Время, Надя, вышло,

Выгляни во двор,

Вот Надежда вышла,

Ценит договор.

Были встречи яркие,

Укромные места,

В поцелуи жаркие

Сливалися уста.

Сходятся приметы,

На душе тоска,

Щелкнули браслеты,

Фуражки у виска.

Надя видела в окошко,

Как взяли опера,

Черная кошка

Метнулась со двора.

2.

Жизнь моя конвойная,

Железное кольцо,

Надя – птица вольная,

Бросил письмецо.

Потерял надежду

Получить ответ,

Приходит от Надежды

Увесистый пакет.

Прислала Надя фото,

Письмо и календарь,

У кулика – болото,

У меня – шконарь.

Спрашивает Надя

Про судьбу мою,

Хорошо, не глядя,

Признавать статью.

Забава детская –

Подрались банально,

Фемида советская

Крепит капитально.

Топит прокурор

За дебош и пьянку,

Делает упор

На злостную бакланку.

Отмерил мне судья

Трешник для начала,

Теперь моя ладья

Прикована к причалу.

Трешник не беда,

Угловатый срок,

В лагере среда,

Преподают урок.

3.

Ответил Наде монологом

И жаркими стихами,

Напомнил ей о многом,

Что было между нами.

Пели песни реки,

Наша была спета,

Полюбили мы навеки,

Как Ромео и Джульетта.

Стучали в унисон

Влюбленные сердца,

Был радости вагон,

Встречам нет конца.

Мелькнули три годочка,

Как серый воробей,

Мне поставил точку

Писарь лагерей.

Выписана ксива,

Наглажена одежда,

Откинулся красиво

В объятия Надежды.

На станции Сирень

Полным-полно народу,

В самый длинный день

Получил свободу.

Не было вопроса,

Ждал нас домовой,

Стучали в такт колеса:

Домой, домой, домой…

С Надеждою вдвоем

Растили сына, дочку,

Забыто прошлое быльем,

Засим поставим точку.

ДТП

Вспоминает сына мать,

Точит память бритву,

Ей сынишку больше не обнять,

Прочтет за упокой молитву.

Он навсегда остался маленьким,

В углу лежат игрушки,

Застыли у порога валенки,

Лежат машинки на подушке.

Снится матери авто,

Родные и соседи прибыли,

На сыне расстегнуто пальто,

Идет навстречу гибели.

Не скрипели в спешке тормоза,

Не ушла в сторону машина,

Залиты водкою глаза,

Безжалостна убийца-шина.

Переехал мальчишку изувер,

Кровавый протянулся след,

Авто уперлось в сквер,

Уснул за рулем сосед.

Не хотела мать суда,

Не хотела раны бередить,

Противна притворная среда,

Всевышний должен осудить.

Отбыл на поселении трешник,

Живет напротив, рядом,

Не кается в убийстве грешник

С вечно пьяным взглядом.

Привез язву из Сибири,

Спиртом лечит ткани,

Сгорел сосед в квартире,

Как всегда по-пьяни.

КОНИ

Блестит роса на ладони,

Будоражит утро природу,

Несутся степные кони,

Несутся навстречу восходу.

Залита солнцем площадь,

Президентский гарцует полк,

Счастлива гордая лошадь,

Знает в учении толк.

Поводья сжимают ладони,

Слился с конем жокей,

Летят быстроногие кони,

К финишу рвутся скорей.

Вьется по ветру грива,

Дробь выбивают копыта,

Мчатся кони красиво,

Дорога со старта открыта.

Славно летят скакуны,

Блестят от бега и пота,

Честь защищать страны –

Тяжелая это работа.

Трусит гнедая лошадка,

Поставят трудягу в загон,

Жизнь тяжела и не сладка,

В душе она чемпион.

Лошадке снятся лавры,

Благодарно хлопает кто-то,

Победно звучат литавры,

Круг совершает почета.

АСПИРИН

Заехал ненароком за ограду,

Нету здесь спален и перин,

Баланду выпишут в награду,

И от всех напастей – аспирин.

Вышла драка из обмана,

Сотрясает стены карантина,

Прибежала дружная охрана,

Дали по таблетке аспирина.

С земли подняться нету сил,

Под ногами глина,

Открыто скажут: «Закосил»,

Но дадут таблетку аспирина.

У больного нервный тик,

И съехал на бок рот,

В тот же самый миг

Аспирин пойдет в народ.

Мучает зубная боль –

Закинут тебе в клетку,

Как надоедливую моль,

Известную таблетку.

По телу страшный зуд,

Больному нужен карантин,

Бедняге вовремя дадут

От всех болезней аспирин.

От боли почернел блондин,

Лежит с сердечным приступом,

Бедняге сунут аспирин,

Спрячут… за широким выступом.

Арестант недвижим, плох,

Но живет еще, скотина,

Чтобы побыстрее сдох,

Дадут таблетку аспирина.

А если умер ненароком,

Напишут очень длинно,

Все по науке, все по срокам

Лечили очень интенсивно.

Лезет в задницу без мыла,

На больничку чешет шнырь,

Аспирин несет лепила,

Даст понюхать на мастырь.

Аспирин – великое лекарство,

Восстановит нервы, клетки,

Вошел в лагерное царство

В виде спасительной таблетки.

Болезни лечат карантином,

Здоровы, розовы навеки;

Пропитаны аспирином

Российские бедные зэки.

РЕЦИДИВ

Ждать осталось ровно круг,

Пошел парад планет,

Наколот вежливый паук –

Сидеть еще двенадцать лет.

На волю выйти нет желания,

Свобода выльется в пассив,

Вползает медленно в сознание

Новый страшный рецидив.

Внутри – существенный прострел,

Заполнить нечем дыры,

В красной зоне беспредел,

Лютуют суки, конвоиры.

Рождается в неволе рецидив,

Будоражит сознание реванш,

Наудачу слепо отцепив,

Единственный вырисовывается шанс.

Мнимы угрызения совести,

От раскаяния не рушится скамья,

Конца не видно повести,

Где не ошибался бы судья.

Судья смотрит через лупу,

Следствию выстроил охрану,

Отрицать преступления глупо,

Лучше напустить туману.

Туману напускает прокурор,

Обречен на срок заходник,

Известен заранее приговор,

Судья набросила намордник.

В тандеме трудятся законники,

Обвинению записано в актив,

Защита обтирает подоконники,

Плодит система рецидив.

РЕШЕНИЕ

Читали нудно приговор

Про волыну и заточку,

Обвинен бродяга-вор,

Судья поставил точку.

Недолго мучили вопросами,

Прокурор был скромен,

У Фемиды под колесами

Каждый третий невиновен.

Судье было невдомек,

Что чужую взял мокруху,

Пошел верблюдом паренек,

Бродяга-вор по духу.

Отмазал парень пахана,

Другого быть не может мнения,

У вора со здоровьем хана

От очень долгого сидения.

У вора вышла заморочка,

Был оскорбительный ответ,

В ход пошла заточка,

Свой защитил авторитет.

В деталях видел подсудимый:

Братва рассудит по делам;

Фраер был голимый,

Воры не ходят по судам.

За и против выкинул на бочку,

Сняв предварительно перчатки,

Поднял грязную заточку –

Ментам оставил отпечатки.

Быстро принято решение,

Он не был по натуре трус,

Парень без всякого смущения

Взвалил на плечи груз.

Солдат спасает генерала,

Закрывает своим телом,

Вор стоит у пьедестала,

Братве полезен делом.

ПОРОШОК

Помогает Гаррик улететь,

Звучит приятно Марсельеза,

Гремит оркестра медь,

В крови гудит железо.

Снежок устроил бал,

Танцует вихрем эйфория,

Момент истины настал,

Детский лепет, малярия.

Вверх бегут ступени,

В сознании черно-белое кино,

За окном мелькают тени,

Метель метет в окно.

Сознание порошит снежок,

Лежит у ног Вселенная.

Хороший, чистый порошок,

Память ясная, отменная.

Вижу страшный ров,

В который падал в детстве,

Был смерть принять готов,

В успокоительном нуждался средстве.

На иглу надето тело,

Спасет немедленно овраг,

Сжигает героиновое дело,

Победила физика астрал.

Проходил блаженства миг,

Несчастный падал ниц,

Из тела вырывался крик,

Впивался в вену шприц.

Белый страшный порошок,

Стою один, расхристанный,

Не в силах подвести итог,

Своей не нашедшей пристани.

Прикрыл на миг глаза,

Вижу комнату чудес,

Растет на камушке лоза,

Навылет бьет обрез.

Рвалась земная связь,

Остывало тело с ног,

Не поможет шприц и мазь,

Отключился крови ток.

Белый снег, метель,

В голове метет пурга,

На пол валится портфель,

Подкосилась вмиг нога.

Большая перемкнула доза,

Смешались траур и парад,

Не выйти больше из наркоза,

Застыл стеклянный взгляд.

Замело, белая метель,

Вьюга ненормальная,

Сел наркоман на мель,

Едет служба ритуальная.

ГОРЬКИЙ ЧАЙ

Горько гортань обожжет

Пьянящий, горячий чифир,

Горько мне, что никто не ждет

В тишине полусонных квартир.

Падает тающий снег

В зоне закрытого доступа,

Время замедлило бег,

Сыты временем досыта.

Третий горячий глоток, –

Больше пить нет резона,

Мыслей кипящий поток

Остудит закрытая зона.

Сигаретный вьется дымок,

Падает тающий снег,

Закрыты мечты на замок,

Мечтам не нужен побег.

В зоне закрытого доступа

Счет открыт лицевой,

Сыты сроками досыта,

Сроки даются с лихвой.

Тянется медленно время,

Не спешит по пустым коридорам,

Нудное длинное бремя

За мокрым высоким забором.

Когда-то закончится срок,

Накроет бумажным приветом,

Откроет охрана замок

Светлым и жарким летом.

Горько гортань обожжет

Чифира прощальный глоток,

Никто за забором не ждет

На развилке больших дорог.

УСИЛЕНИЕ

Страна начинает стройку,

Судам дадут отмашку,

Менты встанут в стойку,

Завяжут за спину рубашку.

Сплошные пойдут усиления,

Обвинений напишут том,

В стране бытует мнение

Искупать вину трудом.

Дармовые найдутся руки,

Рушится зэк изнутри,

Лживые тюрьмы науки

Беспредел творят взаперти.

Вверх полезут срока,

В разы повысят норму,

Чтоб не отлеживал бока

И не терял зэк форму.

Разительный в неволе успех,

Не услыша недовольства глас,

В обществе устраивает всех,

Подневольный рабский класс.

Запомнят стройку химики,

Мастерить пойдут короба,

Гримасами тюремной мимики

Укажут властям на рога.

Закинут тьму за колючку,

Очередной устроят БАМ,

Зачем платить получку –

Черпаком пройдут по рядам.

ГЕРОЙ

Дождалась природа дождя,

Весенней, стремительной бури,

Уснуть в дороге нельзя,

Освежают холодные струи.

Я странник послушный, уставший,

Со страниц и полотен сошедший,

Бродяга, в грязь упавший,

Дурной, больной, сумасшедший.

Экранный скиталец и путник,

Живу на последних страницах,

Беспредела, порока спутник,

Растворился в порочных лицах.

Устал читатель и зритель,

Не радует больше сюжет,

Пуста родная обитель,

И выхода, кажется, нет.

Плыву бушующим морем,

Иду дорогой большой,

Хочу быть главным героем

С открытой и светлой душой.

Взойти на большие полотна,

Главным стать на экране,

Довольным, счастливым, потным

Стоять на переднем плане.

Быть на заглавных страницах

Без грязи, насилия, крови,

Раствориться в радостных лицах,

Не хмурить лица и брови.

Быть достойным примером,

Главным героем вдвойне,

Обучен хорошим манерам,

Буду нужен своей стране.

КОЗЛИНЫЙ АКТИВ

Системе взяться бы за ум,

Разогнать актив козлиный,

Очистить скверный подиум,

Устроить праздник соловьиный.

Мастера сидят и первоходки,

Непонятно – кто кого пасет,

Плывем в дырявой лодке,

Куда течением занесет.

Вечно ищут виноватого,

На зубах навязла тема,

Лепит мерина горбатого

Насквозь прогнившая система.

Сообщат приятным тоном,

Кто косорезил и соврал,

Между криминалом и законом

Выбирают твердо криминал.

Служат законы богатым,

Криминал достается бедным,

Правда сдобрена матом,

Тазом накрылась медным.

Плутует повсюду система,

Лживыми глаголет устами,

Если возникнет проблема,

Развезу спокойно с ворами.

У кума лежит в изголовье

Желанный параграф ГУИНА,

Создать на зоне условие,

Пусть зэк мычит, как скотина.

Пусть сдают друг друга, –

Советский гуманный наказ,

Потирает руки система,

Изуверский запущен приказ.

ДОЛЯ

Сижу между Волгой и Доном,

За Уралом – Исетью и Обью,

Стала мне зона домом,

Разлукой, бедой и любовью.

Красивые письма читаю, –

Пишет любимая дама,

Встретиться снова мечтаю

У прощального светлого храма.

Вижу взгляды косые,

Устроили мне карантин,

Сижу в свободной России,

Несвободный ее гражданин.

Выпала грешная доля:

Коснуться лихой стороны,

Колосья несжатого поля,

Дети христианской страны.

Трудно ошибки признать,

Тайну хранят небеса,

Трудно совесть призвать,

Прятать придется глаза.

У последней застыли черты,

Дальше темнеет пустырь,

Наводим на волю мосты,

Отпустит домой монастырь.

Труден на волю путь,

Сомнения, волнения, тревоги…

Ветер холодный в грудь,

Быльем поросли дороги.

Тяжело забывается прошлое,

Непросто заново жить,

Время прошедшее, пошлое

На труд и любовь заменить.

ЭГОИЗМ

Век свободы не видать,

На запястьях щелкнули браслеты,

Долг хозяину отдать

Три зимы, три лета.

Руки тянутся за спину,

Силуэт в знакомую походку,

Зэк виноват наполовину,

Провоцировал терпила ходку.

Мне сочувствовать не надо,

Здесь лучше истина видна,

Гибнут гроздья винограда

Ради крепкого вина.

Человеком правит эгоизм,

Стремление жить по-своему,

У каждого запущен механизм

С темными и светлыми обоями.

Эгоисты зэки и политики,

Президент – главный эгоист,

Приглушают аналитики

Недовольный свист.

Рухнул светлый коммунизм,