Небо было затянуто тучами, а часов у него не было. Но все-таки похоже было, что день только начинается, а не заканчивается... Значит, надо было подняться и идти, хотя сил почти не оставалось. Хотелось просто неподвижно лежать, дожидаясь, пока силы окончательно иссякнут. Однако остатки здравого смысла говорили Ставрову, что идти все равно надо. "А, может быть, не стуит больше тянуть волынку? - коварно вертелось в голове, - А лучше отправиться на старое кладбище в районе бывшей Сущевки, где на могиле некоего Павла Ивановича Дюгина, родившегося в 2001 году и скончавшегося в возрасте тридцати девяти лет по неизвестной причине, ты закопал, завернув в промасленные тряпки и пластиковый пакет, пистолет, и, не отходя, как говорится, "от кассы", пустить пулю себе в висок? Ведь кладбище - подходящее место для отдыха, тем более - вечного!"... Но тут же Георгий явственно услышал, как чей-то далекий детский голосок напевает: "Если устал - отдохни... не тормози - "сникерсни"!.. Сил наберись - и вперед... от "сникерса" - радость весь год!". Когда Капка была еще маленькая, она любила - особенно сидя на горшке - напевать рекламные песенки, которые знала назубок благодаря ежедневным усилиям телевидения. И Ставров снова увидел ее в четырехлетнем возрасте - маленькую, пухленькую, с большими доверчивыми глазами и светлыми волосиками, схваченными на макушке большим бантом, и ему как-то расхотелось тащиться на Сущевское кладбище... Вместо этого он с трудом поднялся и зашагал к ближайшему комп-терминалу. Прозрачные раковины терминалов были прилеплены в ряд вдоль стены старинного пятнадцатиэтажного дома у набережной Москва-реки. Как назло, все компы были заняты. Чувствуя, что дожидаться стоя у него не хватит сил, а идти дальше - тем паче, Георгий огляделся и устремился к крохотному скверику неподалеку от "пятнадцатиэтажки", где имелось несколько скамеек. Опустившись на сырой пластик и вытянув ноги, он прикрыл глаза. Желудок по-прежнему требовал пищи, но почему-то больше всего хотелось курить. Георгий оглядел землю вокруг скамейки, но ни одного, даже самого завалящего, окурка не обнаружил. Это было неудивительно: Ставров успел узнать, что после самого настоящего сражения с наркотиками, которое пришлось выдержать человечеству в двадцатые годы этого века, курить даже безобидный табак было не принято, а те, кто все-таки не мог отказаться от пагубной привычки, баловались тайком дома, в одиночку, и страшно стеснялись, если кто-нибудь их заставал их за этим занятием... Значит, ему тоже придется бросить курить, хотя бы временно, на период выполнения задания, а уж когда он вновь окажется в своем мире, то купит настоящую гаванскую сигару, раскурит ее, окутавшись дышистым дымом... Кто-то сел на скамью рядом с ним, и Ставров очнулся от наплывающей дремы. С невольной завистью покосился на незнакомца. Тот был одет, что называется, с иголочки. Об острые стрелки его тщательно отутюженных брюк, наверное, можно было бы порезаться. На светло-кремовой рубашке не было видно ни единого пятнышка. Туфли выглядели так, словно вокруг не слякотный асфальт, а натертый до блеска паркет. Невыразительное лицо мужчины было гладко выбрито, и веяло от него чуть ощутимым, но кружащим голову запахом дорогого одеколона. Взгляд незнакомца был прикован к парапету набережной, где, опершись на гранит, оживленно беседовали двое мужчин. Один из них, высокий и длинный, то и дело махал руками, что-то объясняя румяному толстяку, похожему на авиатора начала двадцатого века из-за откинутых на лоб блямб видео-очков. Ставров снова прикрыл глаза, решив сосредоточиться на своих мыслях. ... Если бы у меня было хоть немного денег, неотвязно думал он об одном и том же. Тогда можно было бы попробовать найти этих сволочей по их физиономиям. Он уже успел выяснить, что местные комп-терминалы заменяли людям не только компьютер, средство связи, библиотеку... и что там еще?.. но и справочные бюро. Каждый мог войти в справочный раздел инфо-системы и, выбрав в качестве исходного определенный параметр, организовать поиск чего угодно: учреждений, зданий, машин, самолетов... наконец - людей. (Трудно было представить, что в компьютерных базах данных занесен каждый человек из скольких-то там миллиардов живущих на Земле, причем его анкетные данные каким-то образом своевременно чуть ли не автоматически - корректируются при соответствующих изменениях, но это было действительно так!). Но бесплатно можно было найти какого-то человека, лишь зная либо его фамилию и имя, либо адрес. Имелась еще одна возможность поиска, и именно она подходила Ставрову в его нынешних обстоятельствах больше всего. Это было некое подобие "фоторобота" - поиск человека по его внешности. Для того, чтобы найти нужного человека, которого ты знаешь в лицо, надо только заплатить определенную сумму... кажется, пятьдесят юмов... Но где их раздобыть?... - Я вижу, у вас проблемы? - вдруг послышался рядом с ним чей-то голос. Георгий оглянулся на незнакомца, занимавшего другой конец пластиковой скамьи, но тот по-прежнему глядел в пространство. Хотя говорил, несомненно, он, рядом больше никого не было... Георгий почувствовал, как по спине пополз холодок. Едва ли посторонний человек, да еще так одетый, заговорит от нечего делать с опустившимся бродягой. Но кто это может быть? Переодетый полицейский? Или, наоборот, свой человек, специально посланный Ассоциацией для оказания помощи?.. Что же делать? Уйти, не вступая в контакт? Или посмотреть, как дальше поведет себя этот тип? - Не пугайтесь, - сказал "этот тип", словно ему удалось прочесть мысли Ставрова. - Я не представляю для вас опасности и не причиню вам вреда. Я действительно хочу помочь вам, но с одним условием: вы будете откровенно отвечать на мои вопросы. Все-таки полицейский, мелькнуло в голове у Ставрова, и он напрягся, чтобы ударить франта ребром ладони по горлу и удрать за угол "пятнадцатиэтажника". А там видно будет... - Если бы я был из полиции, то мы бы с вами разговаривали в другом месте, Георгий Анатольевич, - с усмешкой возразил человек в кремовой рубашке. - Кто же вы? - хрипло выдавил Ставров, чувствуя, как по шее сбегают струйки пота. - Пусть пока это вас не волнует, когда-нибудь вы всё узнаете, - улыбнулся человек. Говорил он очень правильно, тщательно соблюдая все нужные интонации и правила произношения, но все равно в его голосе ощущалось нечто искусственное. Сейчас, насколько я понимаю, вам очень нужны деньги? - Ну, допустим, - ухмыльнулся Ставров, решив про себя не верить ни на йоту словам незнакомца: "Знаем мы таких доброхотов!.. Сначала предлагает помощь, а потом потребует оказать небольшую услугу!..". - Я думаю, что, с учетом первоочередных потребностей, полторы тысячи юмов вас на первое время устроят, - небрежно продолжал человек, сидевший на другом конце скамьи. - Только, к сожалению, лично у меня таких денег сейчас нет... а если быть честным, то у меня вообще нет денег. Видите ли, они мне просто не нужны... Нет, это, наверное, псих, переменил свое мнение о незнакомце Ставров. Должны же и в этом времени быть психи... Иначе как можно объяснить ту околесицу, которую он несет? - Ну, а зачем мне, по-твоему, нужны деньги? - поинтересовался он, решив больше не церемониться и перейти в общении с душевнобольным на "ты". "Душевнобольной" впервые перевел взгляд на Георгия, но тут же снова отвел его в сторону. В его взгляде промелькнула какая-то непонятная эмоция. - На полторы тысячи юмов, - рассудительно заметил он, - вы вполне можете прилично одеться и несколько дней питаться в шикарном ресторане... - А я что - голый? - грубо перебил его Ставров. Разговор начинал вызывать у него злость. - Хотите, я покажу вам вас со стороны? - вежливо предложил собеседник Георгия. Нет, нет, зеркал у меня нет, - добавил он, опять разгадав мысли Ставрова. Георгий глянул недоверчиво на своего соседа и оторопел. Вместо аккуратиста теперь там маячил одетый в замызганные до неопределенного цвета тряпки бородатый субъект с одутловатым, испитым лицом и тусклым взором. Только по отдельным, чудом сохранившимся черточкам можно было распознать былого Георгия Ставрова. Георгий заморгал, не веря своим глазам, а потом его "зеркальное отражение" зарябило, и оказалось, что рядом по-прежнему сидит щеголеватый человек в кремовой рубашке и отглаженных брюках. - Ты что, фокусник? - пробормотал пораженный Ставров. - Или маг-волшебник? - Нет, я только учусь, - улыбнулся неизвестный, и эта скрытая цитата из какого-то смутно знакомого Ставрову источника укрепила Георгия в мысли, что перед ним - действительно свой. "Тем более, он знает, как меня зовут"... - Ладно, ты меня убедил, парень, - криво ухмыльнулся Ставров. - Но если у тебя нет денег, то как ты?.. - Да, у меня их нет, - согласился аккуратист. - Но они есть у других людей... Видите тех двух спорщиков? Диспут между мужчинами у парапета набережной был в самом разгаре. Длинный вовсю махал руками, как ветряная мельница, а толстяк, подбоченившись, то и дело язвительно перебивал его. - Сейчас они окончательно разругаются, - прокомментировал незнакомец, - после чего разойдутся, и тот высокий будет так возбужден, что не заметит, как у него из кармана выпадет бумажник. Хватится же он его лишь через два часа, но так и не припомнит, где и когда потерял деньги... Либо он действительно был фокусником-гипнотизером, либо... черт его знает, кем!.. но мужчины окончательно впали в раж ссоры и схватили друг друга за грудки. Ставров заметил, как из кармана длинного выпал какой-то темный предмет, но никто из мужчин не заметил этого. Словно опомнившись, оба разом вдруг отпустили друг друга, тяжело дыша, одернули на себе костюмы, толстяк еще что-то отрубил напоследок и кинулся к дороге, где, подняв руку с оттопыренными указательным и средним пальцами, остановил переливающуюся всеми оттенками радуги машину, за рулем которой опять никого не было видно, нырнул внутрь и мгновенно унесся прочь. В свою очередь, длинный развернулся и размашисто зашагал куда-то вдоль парапета, потом свернул в ближайший переулок и исчез из вида. Ставров огляделся. Казалось, что никто, кроме них, не уделил ссорщикам особого внимания. - Вообще-то, - колеблясь, сообщил он своему соседу, - нехорошо присваивать чужие деньги. Мама мне с самого детства это в башку вбила... Человек в кремовой рубашке приятно усмехнулся. - Ваша мама была, очевидно, мудрой женщиной, - сказал он. - Но все же такой способ обзавестись деньгами гораздо лучше, чем грабить кого-то, приставив нож к горлу. К тому же, тот человек не очень пострадает от потери: он богат... - Ладно, ты меня убедил, спонсор, - сказал Ставров и, поднявшись со скамьи, направился к тому месту, где лежал темный предмет. - Пойду проверю... Внутренне он почему-то уже не сомневался в словах незнакомца. Бумажник оказался сшитым из тонкой коричневой кожи. В нем оказалось всего несколько бумажек, но общая сумма денег действительно составляла столько, сколько указывал незнакомец. Георгий взглянул на скамейку, но таинственного добродетеля там уже не оказалось. За считанные секунды он успел как бы раствориться в воздухе.
      Глава 16
      Сообщение о том, как особо опасный преступник ускользнул от полиции, устроившей ночную засаду в Центральном парке, Резидент прослушал несколько раз и дал своему компьютеру команду вылавливать впредь из инфо-роликов и из Сети любые данные, связанные с этим человеком, и записывать их в отдельном каталоге. Потом он откинулся в кресле и затянулся сигаретой "Мальборо" - из тех табачных запасов, что хранились у него в тайнике вместе с небольшим, но разнообразным арсеналом оружия, чистыми бланками всевозможных документов, фальшивыми купюрами на общую сумму в сто тысяч юмов и прочими шпионскими штучками типа миниатюрных микрофонов для подслушивания, капсул с ядами, взрывчатых веществ... Вся эта дребедень полагалась Резиденту по инструкции, но ни разу еще она ему не пригодилась, и трудно было представить себе ситуацию, когда потребовалось бы воспользоваться этим хламом... Кроме сигарет, разумеется. Чтобы не вызывать ненужных подозрений со стороны соседей и знакомых, курить он позволял себе только тогда, когда посещал ту квартиру, где у него был оборудован тайник и которую он так и называл: "тайниковая квартира". Всего же в городе у него имелось несколько жилищ, в которых он проживал под разными именами и фамилиями... Сегодня был так называемый "чистый" день, когда он мог заниматься своими делами. Единственной обязанностью, что приходилась на сегодня, была отправка сообщения для Ассоциации, а больше - ничего. Связь осуществлялась с помощью специальных устройств, которые стояли у него в "тайниковой" квартире и принцип работы которых Резидент до сих пор не знал. Впрочем, он сомневался, что ему кто-нибудь раскрыл бы эту тайну, даже если он очень захотел бы это узнать: как в любой секретной организации, каждому в Ассоциации полагалось знать только то, за что он непосредственно отвечал. Иногда на Контору, сами того не ведая, трудились обычные сотрудники обычных, даже незасекреченных, НИИ, причем каждый из них делал маленький кусочек общего дела - как шутливо утверждал Мадин, "вносил свою лепту в общий лепет" - а потом в Центре эти кусочки сводили воедино, и процесс этот напоминал создание большого мозаичного панно... Смакуя горьковато-синий дым, Резидент лениво обдумывал сообщение о неудачной операции полиции в Центральном парке. Еще неделю назад он получил из Центра сообщение о том, что они направляют сюда ликвидатора. Наконец-то, подумал тогда он, чувствуя облегчение от того, что ему удалось-таки выиграть небольшую, но очень важную для него битву с руководством Ассоциации. А то нашли дурачка в моем лице: ты, мол, и работу агентуры налаживай, и референтов обеспечивай да контролируй, и за противником следи, а тут еще, значит, и всяких подонков ищи да устраняй?!.. Дудки вам, поняли? Эта тяжба между Резидентом и Центром тянулась уже около года. На первых порах проблем с агентами почти не возникало, но потом в Центре стали замечать, что сообщения, поступающие от "референтов", противоречат друг другу по некоторым вопросам. Возникла необходимость отделять зерна от плевел, и Резиденту было предоставлено право контроля информации, поставляемой "референтами". Лишь тогда стало возможно определить, кто и по каким причинам поставляет в Центр дезинформацию, а кто сообщает правду... Потом отдельные агенты вообще стали бесследно пропадать, и в отношении некоторых Резидент констатировал явное дезертирство на основе ошибочных представлений, что будто бы Ассоциация не достанет отступников. И тогда руководство Центра потребовало от Резидента примерно наказывать "предателей", когда таковые будут выявлены... Однако Резидент не согласен был рисковать своей жизнью даже ради успеха общего дела. Он всегда с сомнением относился к некоторым "закидонам", как он их называл, со стороны руководителей Ассоциации. К "закидонам" он, в частности, относил и упорное стремление Центра использовать не специально вышколенных для разведывательной деятельности профессионалов, а собранный с миру по нитке сброд, который, по мнению Резидента, рано или поздно либо проваливался, либо предавал... И теперь, когда на него хотели взвалить, в довесок к организаторским и контрольным, еще и карательные функции, он возмутился и впервые за время своей работы на Ассоциацию открыто выступил против Центра. Это было рискованно, потому что руководство Ассоциации не любило пререканий, и это было хорошо известно Резиденту. Однако терять ему было нечего. Путь отхода, он, как и любой умный человек, заготовил еще в самом начале своей подпольной деятельности... тем более, что ему были отличны известны методы работы "Конторы"... так что едва ли его нашли бы в этом случае, а если бы и нашли, то он дорого отдал бы свою жизнь... Может быть, потому, что Центр отдавал себе отчет в полезности непокорного Резидента, а может быть, потому, что все-таки нашлись в "конторе" светлые головы, сообразившие, что он прав, но недавно Резидент получил сообщение о том, что для поиска и ликвидации дезинформаторов и предателей направляется некий Георгий Ставров, отлично зарекомендовавший себя в ходе предварительных испытаний. Сообщение содержало основные анкетные данные, приметы, характеристики, фотографии в профиль и анфас, а также время и место прибытия Ставрова. По замыслу Центра, ликвидатор должен был работать в режиме полной самостоятельности, но после выполнения задания он поступал под начало Резидента, которому должен был доложиться и действовать по его указаниям. В свою очередь, Резиденту предписывалось, по мере возможности, пристально наблюдать издалека за действиями Ставрова и докладывать в Центр о всех его отклонениях от намеченной программы... И вот сейчас, не успел еще Георгий Ставров ступить на землю Агломерации, как угодил в непредвиденную и очень опасную ситуацию. Судя по всему, засада была уготовлена именно ему, и в этой связи возникал ряд вопросов, на которые Резидент обязан был попытаться ответить сам и доложить свои соображения начальству... Резидент любил аналитическую деятельность. Собственно, и Резидентом-то он стал после некоторого периода кабинетной работы в Центре. Он был одним из немногих профессионалов, которые умели не только стрелять, прыгать с парашютом и уходить на машине на бешеной скорости от слежки, но и ворочать мозгами при решении сложных задач. Скорее всего, именно поэтому в свое время Ассоциация и предложила ему работать на нее. Он тогда болтался в так называемом "отстойнике" после очередной зарубежной командировки по линии ГРУ, ожидая, пока стихнет международный и отечественный резонанс, вызванный его уходом (а уходить пришлось нелегально, с массой трудностей и трупов - причем как чужих, так и своих). Человек, вышедший на него, бывшего тогда еще в звании майора, сулил интересную и не очень хлопотную работу, но, правда, со своей спецификой. В принципе, будущему Резиденту было все равно, в чем именно заключается эта специфика, потому что его научили работать в любых условиях... как климатических, так и общественно-политических... Но попав в Ассоциацию и узнав, что его планируют направить на разведку будущего, Резидент сначала не то чтобы не поверил, но заподозрил какую-нибудь хитроумную уловку со стороны своих новых хозяев... Диапазон предполагаемых им вариантов был достаточно широк и включал как работу в лабораторных условиях с увешанными датчиками экстрасенсами, так и подключение его мозга к некоему компьютеру, очень правдоподобно симулирующему "объективную действительность" двадцать первого века... И даже после трех с лишним лет тайной работы в будущем, он иногда ловил себя на том, что не верит своим ощущениям, подтверждающим реальность происходящего. Впрочем, в конце концов Резидент научился бороться с сомнениями одним очень простым способом - он просто-напросто выбрасывал их из головы, вот и всё... Если мир кажется тебе иллюзией, лучше относиться к нему как к настоящему. На всякий случай...
      Однако сейчас Резидент зашел в тупик. Те вопросы, которые появились у него, оставались загадкой, потому что информации явно не хватало. Возникло и укреплялось интуитивное ощущение ловушки, но в чем она заключалась, определить не удавалось, и постепенно Резидент стал нервничать... В своих умозаключениях он следовал следующей логике. Если Ставрова поджидала засада, то это вряд ли была полиция. Кто мог известить полицию о том, что в парке той ночью следует ждать появления преступника? И с какой целью? Если чтобы помешать Ставрову выполнить свое задание, то, следовательно, в предупреждении местной полиции был заинтересован некто из предателей, опасавшийся, что Ставров доберется до него. Но вряд ли кто-то, кроме Резидента и непосредственного руководства Ассоциации, знал что-либо о Ликвидаторе. А если все-таки утечка информации о миссии Ставрова имела место, то отсюда вытекало два возможных вывода. Во-первых, в Центре кто-то мог быть перевербованным "перевертышем" или внедренным агентом противника и тогда это он снабжал противника сведениями о деятельности Ассоциации... (Кстати, интересный вопрос: а кто может быть нашим противником? Служба темпоральной безопасности двадцать первого века? Или иностранные разведки - ведь вполне возможно, что о Трансгрессоре стало известно за рубежом). Но тогда он имел бы доступ и к другим секретам Ассоциации - в частности, был бы неплохо осведомлен о работе сети "референтов", которую возглавлял Резидент, и те, на кого он работал, неизбежно предприняли бы что-либо с целью нейтрализации, дезинформации или хотя бы установления слежки за этой сетью. Резидент тщательно прокрутил в памяти события последних месяцев своей деятельности, но ничего, что могло бы вызвать его подозрения, не вспомнил. ... А, может быть, все эти измышления не имеют под собой никакой почвы и засада, в которую угодил Георгий Ставров, по чистой случайности была организована полицией в ту ночь в рамках мероприятий по поимке настоящего преступника, а? Да, но при просмотре даже той скудной записи о ночной погоне, которая распространялась инфослужбой стереовидения, очевидно: те, кто организовал засаду, стремились во что бы то ни стало взять "объекта" живым. Зачем бы он им был нужен живым, если бы это действительно был опасный преступник? И вообще, где это видано, чтобы убегающий "преступник", да еще убивший сотрудника полиции, был отпущен с миром без единого выстрела?.. Не-ет, братцы мои, тут напрашивается очевидный вывод: полиция имеет к этой засаде такое же отношение, как импотент к зачатию ребенка. То есть: да, был, присутствовал, возможно, даже свечку держал, но вешать на него ответственность за случившееся просто-напросто глупо... ... А это значит - что?.. Верно мыслишь, это значит, что остается третья возможность. Агентом противника, кто бы этим противником ни был, является сам Георгий Ставров, ловко засветившийся перед Ассоциацией в качестве наиболее подходящей кандидатуры на роль будущего ликвидатора. Предположим, те, кто послал его в прошлое - а, возможно, и не только его, а еще сотню-другую таких подходящих Ассоциации человечков, - стремятся найти и убрать вовсе не агентов-"предателей", а, наоборот, добросовестных информаторов Ассоциации. Их замысел прост: сымитировав засаду на Ставрова, они, с одной стороны, обеспечивают его безупречный имидж перед Ассоциацией (глядите, мол, какой герой - и от полиции ушел, и от службы безопасности; кстати, вот и еще один сильный довод в пользу фальшивости такой засады: что-то очень плохо верится в то, что этот бывший старлейчик, этот суперменчик недоделанный, сумел раскидать группу захвата и бесследно кануть в недрах Агломерации; это с нынешними-то возможностями по розыску!), а с другой - готовят почву для того, чтобы "ликвидатор" вышел непосредственно на меня. А что, в самом деле?.. Повод очень удобный: мол, раз уж так невыгодно сложились обстоятельства, то я решил обратиться к вам, господин Резидент, за помощью... уж извините, что нарушил инструкцию, но без денег и без оружия просто-напросто не смогу выполнить задание!.. Резидент уже успел осторожно, но недвусмысленно навести справки и установить, что деньги с того счета, который был открыт Ассоциацией для Ставрова, не снимались и что вообще никто в банк по этому поводу не обращался. ... Что ж, молодцы, ребята, решили одним махом срубить все дерево, начав с корней, то бишь с меня!.. Если я прав, и в ближайшее время этот Жора-Киллер выйдет на меня, то останется лишь надеяться на то, что мне не уготовано судьбой сыграть в ящик в середине двадцать первого века... Хорошо еще, что в Центре сидят не окончательные идиоты, раз они не снабдили Ставрова номером моего домашнего телефона!.. Страховка в данном случае ох как пригодится!.. В крайнем случае, даже если противник решил не выводить на меня Ставрова, а действовать осторожно, то уже сейчас квартира, где имеется видео с тем номером, взята под плотное наблюдение всеми возможными способами, и стоит мне появиться там, как меня "поведут" дальше... или схватят под белы рученьки, в зависимости от обстоятельств...
      Посидев еще немного и наполовину опустошив драгоценную пачку сигарет, Резидент составил, наконец, справку-доклад для Центра, в которой изложил все свои соображения, в том числе и первый вариант (деваться-то от этой возможности все равно некуда!), а также запросил разрешения действовать по своему усмотрению в случае, если его предположения подтвердятся. Потом отправил это донесение с помощью одного из сложных устройств, которыми была напичкана его "тайниковая" квартира, и, уничтожив следы своего пребывания в ней, отбыл восвояси. Ответ из Центра Резидент получил через день. Руководство Ассоциации благодарило его за проведенный анализ ситуации и давало "добро" на уничтожение Ликвидатора в случае, если он будет искать досрочного контакта с Резидентом.
      Глава 17
      Если допустить, что кто-то когда-нибудь вздумал бы составить так называемый "краткий курс истории Ассоциации", то там значились бы следующие основные пункты. ... Жил-был некто по имени Арвин. Впоследствии к имени стали добавлять еще и отчество - Павлович. Фамилия же его в течение всей жизни так часто опускалась, что ее нет смысла упоминать. Поэтому в неписаную историю Ассоциации он вошел именно как Арвин Павлович... Родился Арвин Павлович в начале пятидесятых годов в Москве в семье партийного работника. Окончив школу, поступил в физмат, затем - в аспирантуру. Где-то на рубеже благополучной защиты кандидатской диссертации ему удалось сделать негласное открытие, перевернувшее всю его дальнейшую жизнь. На некоторых фотографиях, взятых из личного архива отца, были пятна, похожие на очертания человеческой фигуры. Тщательное изучение всего остального архива вскоре показало, что речь не идет о браке пленки или об иллюзии, потому что и на других фото тоже наличествовала фигура "невидимки". Дальше - больше... Арвин Павлович начал интересоваться публикациями на эту тему не только в нашей, но и в зарубежной прессе, и быстро нашел множество фактов, относившихся к "невидимкам". Будучи материалистом, он сразу отбросил гипотезу о привидениях, посланцах Бога или Дьявола и т.п. Ему было легче предположить, что это разведчики-наблюдатели, посещающие наш мир либо из космоса, либо... из будущего.
      Постепенно у Арвина Павловича созрела идея организации противодействия этим, временами невидимым, наблюдателям... речь пока вовсе не шла о крупномасштабной войне, да и не могла идти, пока существование противника не было доказано и, тем более, пока не было доказано, что это - именно противник. Не общественному мнению и не научному миру - Арвин Павлович не собирался вести предстоящие военные действия открыто, ведь было бы глупо демаскировать себя перед врагом - а власть предержащим, так как именно от них зависело финансово-материальное и прочее обеспечение предстоящей кампании, а необходимость затраты больших средств на эту странную войну не требовала доказательств. Через своего отца, ставшего к тому времени ответственным работником ЦК, новоиспеченный кандидат наук попытался пробиться наверх, но быстро убедился, что этот путь не только безнадежен, но и опасен, поскольку чреват упрятыванием в "психушку" в компании борцов за правду и права человека. И тогда он решил встать на путь подпольных, почти партизанских действий. Если бы ему удалось захватить в плен хоть одного Наблюдателя, если бы удалось вытянуть из него какие-нибудь сведения, подтверждавшие его, Арвина, правоту, то тогда можно было бы обращаться хоть к самому Генсеку!.. Созрела идея инсценировки некоего "исторического события", которое стало бы загадкой для потомков и, вследствие этого, можно было быть уверенным, что на нем будет присутствовать разведчик будущего... Но никто, включая и отца Арвина, не способен был выслушивать подобные "бредни" без скептических насмешек... Тем не менее, за несколько лет Арвину удалось проделать неимоверную организационную работу и сколотить костяк своих единомышленников, готовых безоговорочно подчиняться ему и выполнять любые задания на одном голом энтузиазме (самым удивительным было то, что "костяку" удалось не угодить в поле зрения КГБ и прочих органов, иначе кто бы поверил их "бредовым" объяснениям насчет истинных целей подобной конспирации?!)... Несколько раз подозрительные личности, за которыми энтузиасты вели непрофессиональную слежку, ускользали из-под самого носа неизвестно куда. Если это были Наблюдатели, то об Арвине Павловиче и компании отныне должны были знать в туманном грядущем, а значит, война все больше переходила из тайной в открытую. Между тем, время шло. Официально Арвин Павлович трудился в одном из благополучно загнивавших НИИ. Он женился, у него родилась дочка, которую в честь недавно скончавшейся матери он назвал Асей. Потом умер Брежнев, и на его месте оказался Андропов. Это вселило определенную надежду в Арвина Павловича: человек, бульшую часть жизни отдавший тайным операциям, как профессионал не мог не заинтересоваться его предложениями... И тут вдруг грянула беда. Жена Аня и годовалая дочка Арвина Павловича погибли во время нашумевшей катастрофы теплохода на Волге, вместе с сотнями ни в чем не повинных людей. Следствию так и не удалось толком установить, по какой причине в тот теплый летний вечер, проходя под большим мостом, теплоход устремился не в тот створ, который был предназначен для прохода судов, и на всей скорости ударился в железобетонные плиты верхней частью своего корпуса. Безжалостный пресс моста проутюжил надстройку и прогулочную палубу судна вместе с находившимися там людьми - а там в это время было много людей. Аня с дочкой в детской коляске тоже гуляла наверху, а Арвин буквально перед самым мостом решил спуститься в буфет на нижней палубе за мороженым. Это спасло ему жизнь, но потом он проклинал свое спасение. После чудовищного удара он бросился к трапу, по которому навстречу ему бежали темные ручейки. Лишь выбравшись наружу, Арвин понял, что это не вода, а кровь... На прогулочной палубе - а точнее, на том, что от нее осталось, - среди искореженного железа и обломков повсюду лежали изувеченные, расплющенные, разрезанные тела людей. Большей частью это были уже трупы, но некоторые раненые еще стонали и дергались в мучительных предсмертных судорогах... И всюду текла кровь, реки крови... Арвин и другие уцелевшие пассажиры теплохода, скользя в крови, бросились искать своих родных и близких. Арвин долго не мог отыскать Аню и ребенка, а когда нашел, то сразу поседел. Коляска с дочкой была превращена в лепешку тяжелой двутавровой балкой, а Аня... она была еще жива, но обе ноги у нее были отрублены по колено. Когда Арвин поднял ее голову себе на колени, то жена пришла в себя и тихо прошептала: "Не плачь, милый, я еще жива"... И сразу после этого умерла. В этот момент Арвин Павлович случайно поднял голову и вдруг увидел, как из остатков рулевой рубки, раздавленной могучим ударом, за ним спокойно наблюдает неизвестный, одетый отнюдь не в морскую форму.