Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Зимой змеи спят

ModernLib.Net / Ильин Владимир / Зимой змеи спят - Чтение (стр. 25)
Автор: Ильин Владимир
Жанр:

 

 


.. Но все это можно было выяснить потом, потом, а сейчас следовало решать более насущные вопросы. - Валя, - сказал Анатолий, прислоняясь боком к стене, - я завтра утром уйду, ты не беспокойся. Мне только нужно какое-то время побыть у тебя, хорошо?.. Кроме тебя, дома есть кто-нибудь еще? - Нет, - сказала она, не зная, что делать. - Ну и хорошо, - напряженно улыбнулся он. - Ты не будешь против, если я приму ванну? - Толя, может быть, тебе нужен врач? У тебя же кровь!.. - Нет-нет, Валя, не беспокойся, это сейчас пройдет, - странно ответил он. - Иди поставь чайник, а я - мигом... И он направился в ванную комнату. Она стояла, не в силах сдвинуться с места, и ей казалось, что все это ей снится. Он так естественно командовал ею, словно они прожили все эти проклятые двадцать шесть лет вместе, как муж и жена... - Толя, - наконец, крикнула она ему в спину. - Да можешь ты мне, наконец, сказать, что происходит? Откуда ты взялся? И каким образом?.. Он даже не остановился. - Валюша, - сказал он таким тоном, будто все эти годы любил ее, и от этого у нее защипало под веками. - Родная моя, я всё тебе объясню... Но попозже... Она успела вскипятить электрочайник и собрать на стол то, что попало под руку в холодильнике из съестного, а в голове у нее по-прежнему был какой-то туман, и она никак не могла сообразить, что же, собственно, случилось и плакать ли ей, радуясь возвращению своему давнему возлюбленному, или впасть в гнев и выставить его за дверь... Нет-нет, это было исключено, учитывая его состояние. Не могла же она выгнать из дома раненого, пусть даже он много-много лет назад предал их любовь! Но и радоваться тоже было нечему - ведь он сразу предупредил ее, что не собирается задерживаться в ее доме. Из вежливости он так сказал или действительно считает ее квартиру этаким запасным аэродромом, на который раз в четверть века можно совершить аварийную посадку, поесть, помыться, выспаться и улететь дальше?.. Господи, я же не предложила ему чистое белье, а ведь ему, наверное, что-то подойдет из старых одежд сына!.. Мысль о сыне кольнула так, что Валентина Григорьевна испугалась за свое сердце и присела на кухонный табурет. Надо было срочно решать: говорить ему или не стуит?.. И кому "ему", поймала она себя на мысли. Сыну или Анатолию?.. Ладно, посмотрим по тому, как он себя поведет. В любом случае, торопиться не надо... Двадцать шесть лет прожили без него - и еще проживем!.. Когда она, предварительно постучав, внесла в ванную белье и одежду, которую ей удалось отыскать в шкафу сына, Анатолий нежился в ванне, прикрыв глаза, в пушистом облаке пены. - Спасибо, Валюша, - сказал он и сел в ванне, с силой натирая себя мочалкой. Она быстро оглядела его грудь, спину и руки, но никакой раны и даже шрама не обнаружила. Привиделась ей кровь на нем, что ли? Может, он какой-нибудь гипнотизер... экстрасенс? Может быть, в свое время именно с помощью гипноза он околдовал ее, тридцатичетырехлетнюю девушку, так, что она, не раздумывая, привела тогда к себе его, абсолютно незнакомого мужчину, да еще и провела с ним незаконно-брачную ночь?.. Может, поэтому и внешность его кажется ей такой неизменной, потому что он заставляет ее так видеть его?.. Фу, какая ересь в голову лезет!.. Потом они подзакусили. Правда, ел только он, да и то довольно скромно, а она вообще ограничилась "пустым" чаем с карамелькой. За столом она все ждала, когда же он поведает ей о себе или хотя бы расспросит ее о том, что с ней было за все эти годы. Но Анатолий либо молчал, либо ограничивался ничего не значащими фразами. Неизвестно почему, но Валентиной Григорьевной тоже овладела какая-то непонятная робость, мешавшая ей задавать вопросы напрямую. Она попыталась стряхнуть с себя странное оцепенение и тут обнаружила, что Анатолий клюет носом в свою опустевшую чашку. Она разобрала в комнате сына диван, постелила наспех и вернулась, чтобы проводить его спать. Он уже спал сидя, подперев голову руками. Пришлось вести его к дивану, как пьяного. Впечатление это усугубилось, когда он на мгновение очнулся и пробормотал себе под нос еле разборчиво: - Потом, потом... всё это - потом!.. Потом надо было ложиться спать и ей, но уснуть она не сумела бы, даже если бы приняла сильнодействующее снотворное. Где-то на периферии сознания вертелись мысли о том, что завтра с утра у нее четыре часа занятий в институте и что сыну об Анатолии она вряд ли осмелится написать или сказать... иначе он не поймет ее... А основной вопрос маячил огненными письменами в мерцающем мраке под плотно сомкнутыми веками: "Кто он такой?"... Черт ее дернул потом включить телевизор!.. Если бы она не сделала этого, то, возможно, всё было бы по-другому! Но, измаявшись на своем ложе, она поняла, что заснуть при столь бурной умственной активности не сможет, и решила посмотреть какой-нибудь ночной канал на минимуме звука... Телевидение, особенно в последнее время, действовало на Валентину Григорьевну лучше всякого снотворного - главное было только вовремя выключить старенький "Рекорд", иначе в глубокий сон врывались, подобно автомобильной сигнализации, резкие гудки: "Не забудьте отключить телевизор!"... Как назло, телевизор включился на канале "Дважды два", который считался московской городской программой. И не успела на экране отдрыгаться под однообразную малоприятную мелодию какая-то зарубежная певица с сильно намазанной физиономией и розовыми коленками, как вместо очередного выпуска рекламы возникло лицо известного телеведущего, который хорошо поставленным голосом объявил: "Вниманию граждан, проживающих в Центральном административном округе столицы. За совершение особо тяжких преступлений разыскивается преступник, имя и фамилия которого пока не установлены. - На экране возник аляповатый портрет, сделанный с помощью компьютера, но в котором можно было узнать Анатолия. Ее Анатолия. Разыскиваемый преступник может быть ранен в грудь, он особо опасен, поскольку владеет приемами воздействия на психику людей...". Диктор добросовестно зачитал напечатанные в нижней части экрана номера телефонов, по которым нужно было обратиться гражданам, имеющим какие-либо сведения об указанном человеке, и после традиционной заставки с многозначительной фразой: "Просто мы работаем для вас" музыкальная передача продолжалась... Потрясенная Валентина Григорьевна машинально выключила телевизор и уставилась на тусклый свет ночника, не видя его. Теперь всё наконец-то становилось на свои места: и нежелание Анатолия вступать с нею в брак двадцать шесть лет тому назад - он, видимо, тогда уже занимался чем-то преступным... может быть, он и познакомился-то с ней тогда, чтобы где-то отсидеться, пока его ищут, - и тот факт, что он канул бесследно в пучину лет сидел, скорее всего, по тюрьмам да колониям, причем длинный срок - и его испуг, когда в прошлом году она схватила его за рукав в автобусе, и его неизменная внешность, и всё-всё остальное!.. Ладно, с этим ясно, теперь надо решать, что же делать. Насколько помнится, по нашим законам укрывательство преступника, да еще такого опасного, как Анатолий, чревато... сколько, интересно, ей дадут за это?.. Господи, да что же это она всякие глупости обдумывает, ведь решить-то ей нужно, в сущности, совсем простую проблему: все еще любит она его или нет, а от ответа на этот вопрос будет зависеть и всё остальное... Впрочем, дура ты дура, Валька, хоть и звание доцента тебе дали!.. Неужели ты будешь способна укрывать этого человека, даже если тебе станет ясно, что ты его любишь?!.. Неужели ты сможешь помогать ему, убившему на своем веку много ни в чем не повинных людей?.. Господи, я никогда в тебя не верила, но, если ты есть и если даже тебя нет, подскажи мне: как поступить мне, любящей, а значит - глупой и слабой, женщине?!.. Когда она потянулась за телефоном, то шнур его, словно дохлая змея, запутался в ножках стула, и Валентина Григорьевна на миг обрадовалась: если бы шнур сейчас оборвался или если бы телефон по какой-либо иной причине сейчас не работал, то это можно было бы расценивать как совершенно однозначный ответ Бога на ее мысленный вопль. Но в трубке исправно возник гудок, который показался ей ревом сирены. В памяти почему-то сами собой всплыли строчки неизвестно где и когда услышанных или прочитанных стихов: "Теперь стало трудно стрелять в лицо, Легче - выстрелить в спину... Для этого можно не быть подлецом, А лишь телефон придвинуть. И номер знакомый набрать не спеша, Как взводят курки на охоте, Унять в пальцах дрожь (пусть в пятках душа!), Размеренно, как на работе, Ссказать, чтобы больше он не звонил, И слов жестоких- штук десять, Сказать, что другой тебя полюбил, И трубку сразу повесить... Жить стало проще намного в мире: Нажми на кнопки, как на курок, И вновь кому-то в далекой квартире, Выстрелит в ухо киллер-звонок Для этого можно не быть подлецом, А лишь телефон придвинуть: Все-таки трудно стрелять в лицо, Легче выстрелить в спину".
      Глава 27
      "В данном случае, в качестве вывода из вышеизложенного можно смело и со всей ответственностью утверждать, что в интересующем нас отношении наметились определенные перспективы, однако в дальнейшем следует активизировать человеческий фактор, особенно тот, который умеет вычленить главное звено и обладает чувством нового...", - набрал в своем компноте Юлов и уставился в пространство. Потом перечитал последний абзац и с отвращением содрогнулся. Нет, так тоже не пойдет!.. Боже, и кто только выдумал этот замысловатый, как китайские иероглифы, и ложно-многозначительный, как бред идиота, стиль официальных документов, от которого так и хочется завыть волком на экран компьютера!.. С написанием докладных, донесений, отчетов и других служебных текстов у Юлова было так себе. Временами - даже отвратительно... По всей Службе порой гуляли его перлы типа: "У нас пошла нездоровая тенденция...", "Что же делается в глубинных процессах?.." или "В том разрезе, в каком стоят наши общие проблемы". Ну, не давалось всеми уважаемому Александру Эмильевичу искусство точно и правильно использовать стандартные обороты деловой речи, и, самое интересное, что чем больше он тужился и пыхтел, излагая свои мысли в виде письменного текста, тем все дальше забирался в дремучие дебри самого махрового канцелярита, и, правя с тоской свою писанину, только еще больше запутывался в бесконечных "в связи с тем, что...", "поскольку-постольку, а также в той или иной мере...". Одно время он даже подумывал о том, чтобы воспользоваться услугами специального секретаря, который грамотно и гладко излагал бы его мысли, но эксплуатировать в этом качестве кого-либо из подчиненных Юлов считал неэтичным, а обращаться к домашнему компому было нельзя в связи с тем, что возникала опасность утечки служебной информации либо жене, либо сверхлюбопытной теще... Сегодня Юлов решил нагрянуть на службу лишь после обеда, вследствие чего корпеть над докладом о ночной засаде в лаборатории пришлось в своем домашнем кабинете, отвоеванном им еще в самом начале супружеской жизни у тещи кровопролитными боями и оглушительным треском ругательных фраз. Когда-то здесь располагался кабинет покойного отца Лиды, довольно высокопоставленного чиновника городской мэрии, и ее мамаша вознамерилась превратить помещение после смерти мужа в этакое сочетание фамильного склепа и музея... Ну да ладно, пора вернуться к злополучной фразе-резюме... Она должна быть одновременно и обтекаемой, чтобы не дразнить Высокое Начальство очередной неудачей, и конкретной, дабы вселить в Начальство уверенность в то, что уж завтра-то всё сложится по-иному, и победа будет за нами, а враг-супостат, естественно, будет разбит наголову!.. Дверь кабинета без стука отворилась, и жена Лида просунула в щель голову: - Между прочим, - сказала с едкой усмешечкой она, - там тебе трезвонят вовсю по видеофону!.. Какого, спрашивается, черта ты вечно отключаешь здесь терминал? Юлов с досадой отложил компнот. - Ну, сколько раз тебе можно говорить, Лида! - воскликнул он. - Если я работаю дома, это не значит, что я действительно дома для всех желающих!.. Кто хоть звонит-то? - проворчал он, включая видеотерминал. - А я откуда знаю?! - сказала Лида и в сердцах стукнула дверью. Это, наверное, Сократ, подумал Юлов. Не терпится услышать непосредственно от меня, что там ночью стряслось в лаборатории... Или это Борька Ренлунд разыскивает меня, как палочку-выручалочку, устав отбиваться от наскоков начальства?.. Однако голос в видеофоне не принадлежал ни Ренлунду, ни начальнику Службы. Вообще было непонятно, кому он принадлежит, во всяком случае, Юлову голос был неизвестен, а изображение на экране отсутствовало. - Господин Юлов? - осведомился голос из видеофона. - Добрый день. Если вы не возражаете, то я хотел бы с вами поговорить на одну очень важную тему... Лоб Юлова мгновенно покрылся испариной. - А разве мы с вами знакомы, чтобы обсуждать какие-то важные вопросы по видеофону? - тем не менее, попытался он перехватить инициативу, одной рукой набирая на клавиатуре компнота, находившегося вне поля зрения звонившего, номер технического управления Службы. - Ну, если только заочно... Причем вы меня не знаете, но я знаю о вас всё, заверил незнакомец. - Вы уж, Александр Эмильевич, простите, ради Бога, за подобный прессинг... Футы-нуты, какие мы вежливые, подумал Юлов. Просто-таки дипломаты, беседующие на светском рауте!.. - Вы меня тоже извините, - язвительно сказал он вслух, стараясь растягивать слова, чтобы выиграть время, - но разговаривать о чем-то важном с человеком, скрывающим свое лицо, я как-то не привык... Компнот звякнул, соединившись с нужным абонентом, и Юлов набрал свой служебный код-идентификатор, а затем торопливо отстучал: "Определить местонахождение видеоабонента, с которым я связан"... - Ну, вы же умный человек, - ехидно сказал незнакомец. - Неужели вы думаете, что я покажу вам, сотруднику Службы, свою физиономию? Впрочем, если вы так настаиваете, - пожалуйста!.. Экран видеофона мигнул, и на нем появился рисованный толстячок с прической ежиком и в смешном детском комбинезоне с лямками, скрещенными на груди. - Привет, - сказал он забавным тонким голоском, подбоченившись. - Я - Карлсон, который живет на крыше... Теперь вы довольны, Александр Эмильевич? Юлов глянул в компнот. Там появился вопрос, отпечатанный крупными буквами: "ЗАКАЗ ПРИНЯТ. ЖЕЛАЕТЕ ПОЛУЧИТЬ ОТВЕТ СРАЗУ? Y/N". Он ударил по клавише "Y", и тут голос "Карлсона", но уже в нормальной модуляции, насмешливо сказал: - А вот за наивного дурачка вы меня напрасно принимаете, Александр Эмильевич. Уверяю вас, прослушивание видеолинии вашим коллегам ничего не даст, так что лучше отложите компнотик свой в сторонку и давайте сосредоточимся с вами на нашем деле. - Давайте, - согласился Юлов. - Хотя, признаться, я не понимаю, какие дела могут связывать скромного государственного служащего и... э-э... не могу же я называть вас Карлсоном! - возмущенно сказал он. - Признаться, с детства не любил этого жирного типа с педофильными наклонностями! Незнакомец хохотнул. - Похвально, Александр Эмильевич, - сказал он, - похвально! Вы тянете время в лучших традициях жанра... Ну, ладно, раз уж вы не согласны на Карлсона, то придется мне превратиться в господина Персона. Изображение толстяка в комбинезоне сменилось одутловатым лицом с квадратными челюстями и прищуренными колючими глазами. Тоже нарисованным с помощью мультпрограммы... Компнот мигнул багровым индикатором, вызывая, и Юлов скосил взгляд на его экранчик. И с трудом удержал свои брови на месте. Там значилось: "ОПРЕДЕЛИТЬ МЕСТОНАХОЖДЕНИЕ АБОНЕНТА НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕТСЯ ВОЗМОЖНЫМ. МОЖЕМ ЛИШЬ СДЕЛАТЬ ЗАПИСЬ РАЗГОВОРА. Y/N?". - Ну вот, видите, я же предупреждал вас, - сказал тот, кто назвался Персоном. Так... Неизвестный звонит по видеофону, который зарегистрирован на жену Юлова и номер которого знают лишь в Службе. Причем, не включая свой экран, он может контролировать действия Юлова так, будто незримо находится здесь, в этом кабинете! И даже тех технических возможностей, которыми обладает группа засечки Службы - а возможности эти уникальны - не хватает, чтобы установить координаты этого... "Карлсона"!.. Значит, это действительно Они? Решились все-таки на прямой контакт? Юлов решительно нажал на клавишу "N", а сам невозмутимо сказал: - Один-ноль в вашу пользу, Персон... Вы уж извините, но величать господином я вас не собираюсь. Так что вы от меня хотите? "Карлсон-Персон" с готовностью сказал: - Вы нам очень нужны, Александр Эмильевич. Я не буду терять время на хождения вокруг да около сути моего дела... Мы хотели бы установить с вами отношения сотрудничества. Что ж, этого и следовало ожидать. - Вы? А кто это - вы? - агрессивно поинтересовался Юлов. Сейчас он мне что-нибудь соврет, подумал он. Не может же он, в самом деле, открытым текстом по открытому каналу связи ляпнуть: да, мы - Пришельцы из такого-то века!.. - Для вас это так важно? - ответил контрвопросом анонимный абонент. - Поверьте, Александр Эмильевич, я имею некоторое представление о характере вашей служебной деятельности, но те силы, которые я представляю, ни в коей мере не относятся к сфере ваших интересов... Так какая вам разница, кого именно я представляю: иностранную разведку или инопланетную цивилизацию? На мой взгляд, гораздо важнее другое: в чем заключается предлагаемое нами сотрудничество, а точнее - какую выгоду вы от него возымеете... - Ну-ну, продолжайте, - подбодрил Юлов вдруг замолчавшего собеседника. - Только прежде всего меня интересует не то, что я могу получить от вас, а то, что вы хотите получить от меня... Или это секрет? Внутренне Юлов был готов ко всему: и что незнакомец потребует прекратить охоту на Пришельцев и уничтожить все материалы по этой теме, и что он будет склонять его к какому-нибудь абсолютно чудовищному теракту... скажем, взорвать здание Службы... либо убить Сократа Константиновича... и что, по крайней мере, нужно будет заранее предупреждать тех невидимок, от имени которых этот любитель комп-графики вещает, о планируемых Службой мероприятий... Но тот сказал, словно прочитав мысли Юлова: - Нет-нет, никакого криминала, идущего вразрез с Присягой и вашими личными убеждениями, Александр Эмильевич... - (Вот стервецы, успел подумать Юлов, им даже о нашей Присяге известно!). - Речь не идет ни об осведомительстве, ни о каких-либо иных действиях с вашей стороны, способных причинить ущерб вашим современникам... - (Вот, наконец, он и проговорился!) - Да и, собственно, помощь с вашей стороны требуется минимальная и, если вам угодно, одноразовая. Надо всего-навсего замолвить словечко перед своим начальством за одного очень хорошего человека, имея в виду его зачисление в штат сотрудников Службы... нечто вроде рекомендации... а уж всё остальное мы берем на себя, уважаемый Александр Эмильевич... Вот оно что, подумал Юлов с некоторым облегчением. Что ж, вполне разумное решение с Их стороны... Самый действенный способ борьбы с каким-то противником это, как известно, подрыв его мощи изнутри. Внедрив своего агента в Службу, Они заполучат хорошую возможность защищаться от всех наших наскоков... - Не беспокойтесь, речь вовсе не идет о вашем отделе, - продолжал "Персон". - Ни вы, ни ваши люди нас ни в малейшей степени не интересуют... Человек, которого нужно будет рекомендовать, должен быть зачислен в штат Внешнего отдела. А вот это уже какой-то выверт с Их стороны. На кой черт Им понадобилось внедрять своего агента к внешнеотдельцам? Ведь, насколько мне известно, в функции Внешнего отдела входит, с одной стороны, отслеживание деятельности Пришельцев на других материках и планетах, а с другой - информационный контроль над аналогичными службами других стран... Здесь что-то не то. Либо Внешний отдел интересует Их лишь как первоначальный этап внедрения своих представителей в Службу, либо они не имеют представления о конкретной деятельности подразделений Службы, либо... Додумать эту заманчивую мысль Юлов не успел, потому что незнакомец, столь упорно скрывавший свое лицо, продолжал: - Но пора, наконец, перейти к вопросу, который, надеюсь, заинтересует вас гораздо больше... Ведь каждая сделка - а в нашем случае речь будет идти именно о сделке, и мы не хотели бы стыдливо скрывать ее суть за различными эвфемизмами предполагает не только обязанности, но и права сторон, их прямую или косвенную выгоду. Иными словами, что же лично вы, Александр Эмильевич, получите от выполнения нашей просьбы?.. Как вы сами-то думаете? А действительно, подумал Юлов. Чем Они вознамерились купить меня, чтобы ради этого я пошел на попрание своих личных убеждений - ведь, заявляя, что мне не придется поступиться своими идеалами, этот субъект все-таки кривил душой, потому что, по сути дела, то, что он предложил сделать мне, - тоже предательство, и предлагать его мне, честно и с удовольствием отработавшему в Службе без малого двадцать лет, представляет собой авантюризм чистейшей воды, а на авантюристов Они никак не похожи. Впрочем, на шантажистов - тоже... Да и чем меня можно шантажировать - хоть убей, не представляю!.. Богатство, деньги? Но, если Они хоть немного знают меня, то должны отдавать себе отчет в том, что никакими миллионами меня не купишь... и хотя я вовсе не бессеребреник-альтруист, но на жизнь себе привык зарабатывать честно, а не предательством... Что там еще остается из традиционных средств воздействия? Запугивание? Или посул удовлетворить мой зуд познания, предоставив мне кое-какую информацию об Их времени или даже о Их действиях против нас?.. Додумать он опять не успел, потому что инкогнито, прячущееся за рисованный лик, а вернее за безликость, сказало: - Ладно, не буду вас больше мучить, Александр Эмильевич... Как вы смотрите на то, чтобы изменить свою судьбу? - Незнакомец помолчал и добавил: - Я имею в виду, не последующую вашу жизнь, а - прошлую... Это было совсем не то, что ожидал услышать Юлов. - Поймите, мы в состоянии сделать все, чтобы ваша личная жизнь была сейчас совсем другой, - сказал "Персон". - Это для нас не проблема... Вопрос в другом: хотите ли вы сами этого? И что именно вы хотели бы изменить? Ну, всё ясно!... Юлов открыл было рот, чтобы с легкостью ответить этому, зарвавшемуся до попытки присвоения себе права и полномочия Господа Бога, субъекту саркастическим отказом, но не произнес ни звука. До него только теперь дошло, какие возможности таит в себе предложение незнакомца... Нелюбимая жена, дочь-инвалид, карга-теща; дом, из уютного гнездышка превратившийся в арену ожесточенной борьбы амбиций и пропитанный многолетней взаимной ненавистью... Всё это можно будет исправить самым радикальным способом. Всего-навсего энное количество лет назад надо предотвратить гибель одной милой девушки по имени Светлана. Сколько ей тогда было? Двадцать один, а ему двадцать три... Они любили друг друга так, как об этом пишут в книгах. Если это правда, что подлинная любовь бывает лишь тогда, когда встречаются две половинки одной и той же духовной сущности, то это был как раз их случай... Наверняка, поженившись, Света и Саша жили бы счастливо, но шанса этого их лишила судьба. И смерть-то, которая постигла Сашину невесту, была такой нелепой, что действительно походила на подлый удар со стороны той старой, завистливой злодейки, которая распоряжается жизнями людей, так что, если бы у кого-то была возможность вернуться в то время, то предотвратить трагичный исход было бы проще пареной репы. Всего-навсего надо было бы не дать Свете съесть тот злополучный огурец, который был выращен не в государственной теплице, а на тайной лесной делянке в зоне химического заражения, возникшей после того, как наш отечественный бхопал в виде березниковского химкомбината взлетел на воздух, отравляя почву и воздух неизвестными синтетическими ядами... Это потом уже, год спустя после Светкиных похорон, тайное стало явным, и состоялся крупномасштабный судебный процесс над огородниками-отравителями, сознательно выращивавшими овощи и фрукты в зоне экологического бедствия, поскольку именно там они мутировали до невиданных размеров и можно было за год снимать по несколько урожаем, как на солнечном юге... А еще через год Юлов познакомился с Лидой. Только теперь ему стало ясно, что уже тогда он не любил ее, и, делая ей предложение выйти за него замуж, всего-навсего повиновался инстинкту самосохранения, потому что иначе погиб бы от бесконечной перемотки в своем натруженном до мозолей мозгу одной и той же пленки воспоминаний... И вот теперь Юлову предоставлялась заманчивая возможность изменить не только свою судьбу, но и Светкину. Даже если бы ничего путного из их безумной любви друг к другу не получилось, эту девушку все равно стоило спасти - хотя бы потому, что так глупо и преждевременно из жизни не должен уходить никто... Стоит ли жизнь человеческая того, чтобы ради нее можно было поступиться своими идеалами и убеждениями? И можно ли ради спасения любимого человека предать дело, которому служишь?.. Это были вопросы, на которые с ходу ответ найти было невозможно, и Юлов ощутил огромное облегчение, когда его неизвестный собеседник сказал: - Впрочем, я вас отнюдь не тороплю, Александр Эмильевич. Тут ведь действительно есть над чем подумать. А время у нас пока еще есть, так что - подумайте как следует... - И когда вы хотите услышать от меня окончательный ответ? - медленно спросил Юлов. "Карлсон-Персон" почему-то хохотнул. - Один мой знакомый говорил так, - сказал он, и по голосу, даже искаженному спецаппаратурой, было заметно, что он улыбается, - "Я не собираюсь ставить вам срока как такового, но завтра утром проверю, как вы выполнили мои указания"... Шучу, шучу... Думайте на здоровье, Александр Эмильевич, хоть в функциональных обязанностях сотрудников вашей Службы про умение думать ничего не сказано, а записано лишь, что вы и ваши коллеги должны уметь "анализировать, обобщать и делать выводы"... Я с вами еще свяжусь на днях. И на экране видеофона высветился общепринятый в качестве знака окончания сеанса связи символ двадцать первого века: черный, красный и голубой квадратики, в каждом из которых - римские цифры "X", "X" и "I", только составленные из различных предметов. В мрачно-черном перекрещены меч и копье; в кроваво-красном "Х" образуют скрещенные винтовка и ядерная бомба, а в небесно-голубом прорастает прямой хрупкий цветок, нарисованный пунктиром. Символ этот выиграл конкурс, объявленный ООН на рубеже двух тысячелетий, и придумал его десятилетний мальчик из Ливана, родители которого погибли во время артобстрела... Юлов в изнеможении откинулся на спинку кресла. Черт бы их подрал с их нечеловеческими предложениями, подумал он. "Подумайте, как следует"!.. Как будто над этим можно целенаправленно и рационально думать!.. Да и не дадут тебе думать, Сашка, твои же коллеги... Словно откликаясь на мысли Юлова, видеофон залился задыхающейся трелью вызова. Юлов нажал на клавишу приема. На экране появилось возбужденное лицо, причем не Ренлунда, как следовало ожидать, а Алаинова. - Ну наконец-то я дозвонился до вас, Александр Эмильевич! - выдохнул он. - Тут у нас такие дела творятся!.. - Что именно? - осведомился Юлов, чувствуя, как у него холодеют кончики пальцев от скверного предчувствия. - Ребята Пети Сиренко с самого утра корпели над поиском женщины по имени Ружина, о которой говорил перед смертью Пришелец... Кстати, по базе данных удалось установить, что он зарегистрирован в нашем мире под фамилией Федорова, но это наверняка только прикрытие... Имя достаточно редкое, но только в пределах Агломерации зарегистрировано семь женщин, которых так зовут. Пока вас не было, Борька Ренлунд решил на всякий случай взять под наблюдение всех носительниц этого имени. И вот полчаса назад одна из них, сканер-оператор Информария по фамилии Яхина, отправилась в жилой модуль, где, как выяснилось, вплоть до вчерашнего дня проживал этот наш "Федоров", а при дистанционной интроскопии в сумочке у нее был обнаружен предмет, очень похожий на пистолет... Но это еще не всё! - Алаинов сделал многозначительную паузу. - В ходе скрытого наблюдения за тем зданием... это, кстати, в районе Марьиной Рощи... обнаружен Яков Сверр, который явно кого-то там поджидает... - Где Ренлунд? - Он с дежурной группой отбыл к зданию в Марьиной Роще, - доложил Алаинов. Собирается брать Сверра и Яхину... - Что-о? - протянул Юлов. - Он что, с ума сошел? И почему он не связался со мной? - Так это... у вас же канал занят был, - растерянно сказал Алаинов, начиная понимать, что реакция Юлова почему-то неадекватна его ожиданиям. - И потом... вы же сами инструктировали отдел, что Сверра надо брать сразу, как только он прорежется на горизонте!.. - Да! - крикнул Юлов. - Я говорил это!.. Его действительно надо брать! Но это подразумевает, что он нужен нам живым, а не мертвым!.. А ты уверен, Николай, что Борис и его гоп-компания, в которой полсостава - снайперы, а вторая половина костоломы-каратисты, сумеют - а главное, будут стараться - взять Пришельца живым?!.. Вот что, машину за мной отправлять уже не надо, ты лучше дай картинку с центрального монитора слежения на мой компнот!.. И связь, обеспечь мне хорошую связь с Ренлундом!..
      * * *
      Георгий даже не успел еще не то, чтобы испугаться, но вообще среагировать на окрик незнакомца в куртке, а его спутница уронила свою сумочку, и в руках ее оказался черный пистолет. Бросив через плечо Ставрову: "Бегите, я его задержу!", Ружина с неожиданной сноровкой крутнулась на сто восемьдесят градусов и присела на полусогнутых ногах, сжимая оружие сведенными вместе ладонями на уровне подбородка. В стволе "макарова", который был заткнут у Ставрова за поясом, оставался один-единственный патрон, но не в этом было дело. Было ясно, как дважды два, что вытащить его Георгий уже не успеет. В свое время Ставрову приходилось участвовать в рукопашных схватках с чеченцами в полуразрушенных зданиях, и он на всю оставшуюся жизнь запомнил, каким бывает взгляд у человека, который собирается выстрелить в тебя в упор. У этого типа в кожаной куртке был сейчас именно такой взгляд, и стрелять он собирался явно в Георгия. Разбираться, кто это такой и почему он так жаждет твоей смерти, уже не было времени. Времени осталось ровно столько, сколько требуется, чтобы помолиться Господу Богу, просмотреть мысленно всю свою бездарно прожитую жизнь и психологически подготовиться к переходу в иное качество - в еще тепленький труп...
      * * *
      В двух километрах, если считать по прямой, от того места, где Ставров готовился отправиться к праотцам, на высоте двухсот метров над землей неподвижно висела маленькая черная точка. Это был скайдер, замаскированный под транспортный аэр. На его борту находилась группа захвата во главе с Борисом Ренлундом. С помощью специальной видеоаппаратуры, подключенной к системе спутников-наблюдателей, Борис пытался вычислить благоприятный момент для захвата Сверра. Все остальные замерли на своих местах в готовности выполнять любые указания. Один из снайперов по указанию предусмотрительного Ренлунда был готов к открытию огня через открытый иллюминатор скайдера из дальнобойной стрелковой установки, назвать которую винтовкой язык просто-напросто не поворачивался.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39