Перед тем, как постучать в дверь, Георгий долго наблюдал за двухэтажным коттеджем, в котором проживал Саармин, но ничего подозрительного не обнаружил. Впрочем, было бы удивительно, если бы, как в кинокомедии, из окон за километр виднелся десяток разнокалиберных стволов, а на крыше лежал бы тип с подзорной трубой, изучающий прохожих на подступах к домику... Могло быть и так, что в действительности Саармин здесь уже давно не живет, а просто числится по регистру. Хотя заброшенным домик никак назвать было нельзя. Когда во дворе коттеджа через дорогу женщина заводила приземистый, похожий на увеличенную во много раз пулеметную пулю, автомобиль, крыша которого была почему-то перевязана ярким бантом, то на втором этаже саарминского жилища чуть дрогнули жалюзи на окне. А немного погодя из него донеслась музыка, которую Георгий знал и когда-то очень любил... Значит, хозяин - или некто вместо него находился внутри коттеджа... Георгий поднял руку, чтобы постучать в последний раз ("Что за горе-строители проектировали эту конуру? - подумал при этом он. - Даже простейшего звонка не предусмотрели... Или здесь вовсе не принято ходить друг к другу в гости?"), но вдруг обнаружил, что дверь перед ним уже приглашающе открыта. Произошло это так бесшумно, что не могло не вызвать определенные опасения. Но делать нечего: назвался груздем - полезай в кузов... И Ставров полез... в том смысле, что проскользнул в щель ужом, стараясь ни к чему не прикасаться и готовый в любую минуту выдернуть из-за пояса пистолет и выстрелить не целясь... У коттеджа была стандартная планировка. В свое время Георгию пришлось повидать бетонно-кирпичные дворцы, воздвигнутые с неестественной быстротой так называемыми "новыми русскими", которые старательно передирали с западных журнальчиков схемы интерьера и внутреннего дизайна: обязательно такой холл, чтобы в нем можно было в футбол играть, а еще отдельно гостиная и столовая, хотя разделены они между собой чисто условной стенной аркой, и непонятно, в чем заключается различие между этими двумя зонами... Еще на первом этаже обычно устроена кухня, в холле - бар со стойкой, а на втором спальни, рабочий кабинет хозяина дома и детская. А уж совсем зажиточные особи могли позволить себе роскошь в виде бильярдной, курительной и обязательно солидной библиотеки, хотя в последний раз книгу открывали еще в школе, да и то под угрозой оставления на второй год... Саармин жил, конечно, намного проще. Но расположение комнат здесь было таким же, как в особняках нуворишей. Только повсюду, даже в самых неприспособленных для этого местах, стояли книжные шкафы, битком набитые яркими разнокалиберными томиками, пухлыми канцелярскими папками и потрепанными подшивками журналов. В домике стояла подозрительная тишина. Никто Ставрова не встретил и, судя по всему, встречать не собирался. Похоже, что его гипотеза о хозяине, уподобившемся перепуганной крысе, начинала подтверждаться. Георгий пинком захлопнул за собой входную дверь и, сняв "макаров" с предохранителя, принялся бесшумно обходить помещения коттеджа одно за другим. Действовал он классически - опыт по этой части у него был богатый, и если бы даже в коттедже была организована засада, застать Ставрова врасплох сейчас было бы ой как непросто!.. Где же ты, подлый трус Леопольд? Выходи!.. "Ребята, давайте жить дружно"... Фиг тебе, подлый трус, жить дружно с тобой мы не собираемся, потому что ты предал нас. Поэтому выходи из своего укрытия, чтобы получить заслуженную пулю в лоб, и не заставляй нас терять время. Таких, как ты, подлый трус Леопольд, у нас еще десять голов... Время от времени Ставров прислушивался, и тогда ему казалось, что он слышит чье-то сиплое дыхание, но, как он ни крутил головой, не мог определить, откуда оно доносится. Прятаться в коттедже, в общем-то, было негде. Мебели было немного... разве что эти гороподобные шкафы... На всякий случай Георгий резко открыл дверцу одного из шкафов, но книги за стеклом были настоящие, а не какие-нибудь бутафорские, предназначенные скрывать ход в какой-нибудь тайник или подвал... В последнюю очередь он заглянул на кухню, где проверил все укромные углы и столы, но и там никого не было. Георгий уже собрался идти наверх, как вдруг за его спиной раздался еле слышный шорох, он резко обернулся и обомлел. Зрелище было достойно фильма ужасов. Выдвинувшись прямо из стены, к Ставрову стремительно протягивалось длинное фиолетовое щупальце, увенчанное уродливой клешней. В клешне был зажат угрожающего вида тесак - наподобие тех, какими некогда дюжие мясники на рынке разделывали туши. Еще немного - и лезвие тесака вонзилось бы Ставрову в шею. Георгий успел лишь с силой ударить по щупальцу рукой, в которой у него был зажат пистолет, и тесак улетел в один конец кухни, а "макаров" - в другой. В то же мгновение что-то сильно ударило Георгия под колени, и он загремел на пол, покрытый эластичным теплым материалом, похожим на ковролин, только намного мягче. Опустив взгляд, Ставров понял, что его сбило второе щупальце, выдвинувшееся из стены под столом. Напрашивалась версия-"ужастик" о том, что за стенкой спрятано некое спрутоподобное чудовище, которое специально надрессировано хозяином для защиты дома от грабителей и прочих непрошеных гостей. Впрочем, эту версию тут же пришлось отбросить, потому что щупальце было явно искусственным. Значит, речь идет о кухонном автомате, по совместительству запрограммированного на отражение агрессии со стороны незваных гостей... Тут все мысли вылетели из головы Ставрова, потому что верхнее "щупальце" показалось над краем стола, и на этот раз в его "клешне" был зажат какой-то вместительный сосуд, из которого поднимался пар. Там наверняка был кипяток. В следующий миг в днище сосуда открылось аккуратное отверстие, и на Георгия... вернее, на то место, где он только что возлежал и откуда он каким-то чудом успел перекатиться вбок... пролился водопад жидкости зеленого цвета. Жидкость и в самом деле была очень горячей: половое покрытие тут же вспучилось скользкими пузырями и с шипением лопнуло. Георгий невольно выругался сквозь зубы по матери. Перспектива пасть в бою от щупалец кухонного монстра его вовсе не устраивала. Надо было срочно переходить от пассивной защиты к нападению. Он перекатился еще раз - теперь уже чтобы не дать второму, "нижнему", щупальцу обвить его ноги наподобие удава - и огляделся в поисках подручных средств. Одно из таковых обнаружилось в поле зрения в виде ажурного пластикового стула. Ставров схватил его за одну ножку и применил в качестве ударного орудия против щупалец. Улучив момент, вскочил и, завладев тесаком, рубанул сплеча раз, потом другой... Фиолетовые "клешни" остались лежать на полу, а остатки "щупалец", как ни в чем не бывало, убрались в стену. Георгий сменил тесак на пистолет как на более совершенное оружие и двинулся к лестнице на второй этаж. Оказавшись в тесном коридорчике-холле, куда выходили двери трех комнат, он прислушался, и из-за одной из дверей до него явственно донесся шорох. Там, несомненно, кто-то прятался. Ступая на цыпочках, Ставров подкрался к этой двери и затаил дыхание. Он отчетливо услышал, как изнутри доносится звук тихих шагов. Вот что-то скрипнуло... половица под ногой?.. или передвигаемая мебель?.. Может быть, этот засранец решил забаррикадироваться от меня изнутри?.. Георгий набрал воздух в легкие и поднес руку к дверной ручке, чтобы осторожно повернуть ее и затем внезапно распахнуть дверь настежь. В самый последний момент что-то остановило его, какое-то смутное ощущение, что однажды он уже видел нечто подобное... Да, это был какой-то фантастический боевик... кажется, одна из серий "Секретных материалов"... "Летающая тарелка" ночью повисла над домиком, чтобы похитить ребенка, а когда мать, спавшая в другой комнате, кинулась, чтобы помешать пришельцам, то обожгла руку о вмиг раскалившуюся докрасна дверную ручку и потеряла сознание... На этой двери ручка тоже была металлической... а вдруг она под током?.. Где гарантия, что автомат действует лишь на кухне? Ставров отдернул руку от дверной ручки и ударил в дверь ногой, врываясь в готовности выстрелить в того, кто... Но в комнате никого не оказалось. Это было нечто вроде небольшого рабочего кабинета. Вдоль одной стены стояли два шкафа с книгами на иностранном языке, по другую был стол, на котором возвышался компьютер, громоздились какие-то электронные приборы и кипы отпечатанных листов, третья стена представляла собой сплошное окно, закрытое жалюзями, а на четвертой висело несколько картин - и всё... Да, здесь никого не было и прятаться было абсолютно негде. Ставров понял, что угодил в ловушку, и всей кожей спины ощутил, что противник находится позади него. Шанс на спасение был слабенький, но его надо было добросовестно использовать. Время на оглядывание назад терять не стоило. Георгий кувыркнулся вперед, что-то тонко свистнуло над ним, и, перекатываясь через голову, Ставров нажал на спуск, стреляя вслепую назад. Еще в бытность курсантом, когда они всем училищем выезжали в летние лагеря, им часто приходилось баловаться этим трюком на досуге: их преподаватель по стрелковой подготовке был большим поклонником ковбойских фильмов типа "Великолепной семерки"... Вскакивая после кувырка, Ставров уже знал, что не промахнулся, потому что мгновение спустя после его выстрела чей-то темный силуэт, охнув, неуклюже осел по другую сторону дверного проема. Ставров подошел к нему, опустив пистолет вниз стволом. Парень мог быть ровесником Георгия. У него были выразительные, слегка косящие вбок глаза, узкие плечи и руки с длинными, нервными пальцами музыканта или компьютерщика.. Пуля пробила ему грудь, но он был еще жив и смотрел на Георгия так, будто просил о чем-то. Рядом с парнем валялся пластмассовый, смахивавший на игрушечный, пистолетик с длинным стволом. - Ты Саармин? - спросил Георгий, присаживаясь на корточки возле раненого. Вопрос был излишним, Ставров и сам уже знал, кто перед ним. У парня сил хватило только на то, чтобы кивнуть. Потом ему все-таки удалось открыть рот, но вместо слов изо рта вытекла тонкая струйка крови и бойко закапала с подбородка на пол. Руки Саармина вцепились в пол, он что-то силился выдавить из себя, какие-то нечленораздельные звуки, словно то, что он хотел сказать, было важно... словно это вообще имело какой-то смысл... но звуки эти никак не складывались в слова, и когда у Саармина кончились силы, чтобы удерживать голову, и она запрокинулась назад, он сдался смерти и, издав последний хрип, замер, уставившись невидящим взглядом в потолок. Георгий выпрямился, убрал пистолет за пояс и оглянулся. В комнате, где он только что был, воткнувшись в стенку книжного шкафа, торчала толстая, хищная игла, из которой сочилась остропахнущая жидкость... наверняка какая-нибудь пакость... яд или, в лучшем случае, снотворное... Ставров поднял с пола пистолетик и повертел его в руках, пытаясь определить, как с ним обращаться. - Вы убили моего хозяина, - где-то прямо над ним раздался обвиняющий голос, и Ставров вздрогнул от неожиданности. - Зачем вы это сделали? Голос был вполне человеческим, но Ставров сразу понял, что это говорит машина. Компьютер с синтезатором речи... - А ты кто такой? - огрызнулся Ставров, вертя головой, чтобы отыскать скрытые динамики. - Я - компом четвертого поколения, - с некоторой гордостью ответил голос. - Хорошо, что не сам Господь Бог, - пробормотал Георгий. - За что вы убили Артура? - повторил гневно голос. - Я защищался, - решил слукавить Ставров. - Ты и твой хозяин не в игрушки со мной собирались играть... Сначала в кухне на меня набросился ты, но когда мне удалось отрубить твои жадные ручонки, ты решил заманить меня в эту комнату, а твой хозяин выстрелил мне в спину какой-то дрянью... - Парализантом, - прервал его компом. - У хозяина был только парализатор, другого оружия он не имел... И вообще, он мне нравился. Иногда был груб со мной, но в целом человек он был неплохой. Ставров был поражен. В его времени даже самые "навороченные" компьютерные программы были неспособны на подобные высказывания. Далеко же они здесь продвинулись, раз компьютеры общаются с людьми на равных!.. - Возможно, я не спорю, - сказал он. - Только ты не учитываешь одного обстоятельства... Как бы тебе получше объяснить? Интересно, знал этот самый компом про то, кем был Саармин? Или нет? И, кстати говоря, что это он так со мной разговорился? Нет ли тут очередной ловушки? Может, он уже давно вызвал полицию - ведь у него должны быть какие-то каналы связи с внешним миром - а сам пытается задержать меня, так сказать, на "месте преступления", изображая из себя суд совести?.. Или готовит мне очередной "приятный" сюрприз?.. - Я тебя внимательно слушаю, незнакомец, - насмешливо сказал голос. - Как тебя зовут, ты, конечно, мне не скажешь... Боишься, наверное, что в один прекрасный день тебя возьмут за жопу? Несмотря на то, что нервы были напряжены до предела, Георгий невольно улыбнулся. И тут же понял, что его тревожило. Это был сладковатый, чуть ощутимый запах, и доносился он откуда-то снизу. Скорее всего, из кухни, потому что только в кухне имеется газовая плита, а это был явно запах газа... Судя по концентрации газа в воздухе, кран был полностью открыт и причем давно, так что теперь достаточно было даже небольшой искры, чтобы, объятый пламенем, коттедж взлетел на воздух. Взрыв газа в помещении - страшное дело. Георгий помнил, как раньше в Москве от подобных взрывов рушились пятиэтажки. Интересно, этот говорящий компьютерный домоуправляющий был запрограммирован на самоуничтожение или самостоятельно принял решение принести себя в жертву ради возмездия? Он наверняка не только слышит, но и видит меня, подумал Георгий. Следит скрытыми камерами с разных ракурсов, и стуит мне сделать хотя бы шаг, как он взорвет дом вместе со мной и с собой. Реакция-то у него побыстрее моей будет. Значит, до лестницы добраться я уже не успею... Вслух он сказал: - Твой хозяин был хорошим человеком, компом. Я охотно верю в это. Плохой человек не может так любить книги, как любил их твой хозяин. - Ему показалось, что невидимый собеседник печально вздохнул. - Вон их сколько у него было! - Он шагнул в комнату, якобы чтобы в подтверждение своих слов обвести книжные шкафы жестом руки. Компом молчал, и взрыва не последовало. Правда, запах газа становился все сильнее, теперь даже человек с заложенным от насморка носом не мог бы не ощутить эту сладкую, почти трупную вонь. - Но пойми, компом, даже хорошие люди способны ошибаться. Вот и твой хозяин в этом плане не был исключением... Главное - заговорить зубы этому умнику. А там и до окна будет рукой подать... - Я не знаю, по какой конкретно причине Артур совершил свою ошибку, но от нее пострадали люди... много людей. И меня послали специально для того, чтобы остановить его, понимаешь? Разве имеет значение, от чьих действий страдают люди, от поступков негодяя или отличного парня? - Что ты несешь, человек? - пренебрежительно прервал его компом. - Ты хоть сам понимаешь, что говоришь? - Да об этом еще Ницше говорил! - вскричал Георгий. - Вон, я вижу, у твоего хозяина его томик имеется... позволь, я тебе дословно процитирую... Стараясь ступать естественно, он направился к книжному шкафу, который стоял у самого окна. Шаг, еще шаг... - СТОЙ! - внезапно взревел компом через динамики так, что Ставров испугался за целостность своих барабанных перепонок. - НИ ШАГА БОЛЬШЕ - ИНАЧЕ!.. Не дослушав угрозу, Ставров прыгнул в окно. В самый последний момент у него в голове мелькнула предательская мысль: а вдруг в строительстве здесь стали применять особо прочное стекло, которое и пулей-то не возьмешь, не то что головой?!.. Но стекло оказалось обычным, оно легко разлетелось на множество осколков. Ставров еще парил в воздухе, когда позади него полыхнуло ослепительное пламя, и ударная волна сильно толкнула в спину и придала дополнительное ускорение его полету с высоты второго этажа. Вместе с осколками стекла Георгий упал на мягкую землю недавно взрыхленной клумбы, и тут коттедж, как при замедленной киносъемке, вспучился дымом и пламенем, стекло брызнуло из других окон, стены расперло наружу мощным давлением изнутри, крышу сорвало и швырнуло куда-то, будто она была сделана из алюминиевой фольги, а потом, перекрывая грохот рушащихся стен и перекрытий, к небу взлетела громкая музыка: "Some dances to remember... some dances to forget" - но тут же захлебнулась, как вскрик умирающего человека...
      Глава 13
      Телефон зазвонил как раз в тот момент, когда Найвин заканчивал смешивать салат с майонезом. Виктор чертыхнулся и бросил взгляд на часы. Было без пяти восемь. Конечно, звонок мог быть от кого угодно, тем более - в такой день, но у Найвина давно выработалось некое сверхъестественное чутье, позволявшее ему без всяких премудрых паролей и условных примет определять, что звонок исходит от Ассоциации. А это могло означать только одно: имеется срочная работа. Несрочных заказов для него еще ни разу не было... Они что - совсем там с ума посходили? Не дадут даже спокойно выпить пять граммов за свой день рождения!.. Тем более, что сейчас должна появиться Маринка!.. Ну их к лешему, не буду брать трубку - и всё!.. Нет меня дома, понятно вам? Нет!.. Каким-то краешком сознания он еще надеялся, что это звонит кто-то из университетских знакомых... что какой-нибудь бывший однокашник случайно открыл сегодня свой старый ежедневник, где под сегодняшним числом записано: "Наивный Витёк - Birthday"... Бывало же так, что кто-нибудь из старых корешей иногда прорезблся из небытия, чтобы нагрянуть, устроить двухдневную оргию и снова кануть в небытие на долгие годы... Как когда-то Галич пел: "И, как спятивший трубач, спозаранок уцелевших друзей созываю"... А может, это Маринка с полпути решила перезвонить?.. Вдруг у нее что-нибудь стряслось, как это всегда бывает по "закону подлости"?.. Телефон продолжал звонить хотя и настойчиво, но казалось, что в его трезвоне как бы проскальзывает просительный оттенок: мол, извини, за нахальство, приятель, но, понимаешь, ты нужен позарез!.. Теперь, если это была действительно Ассоциация, то они должны были задействовать пейджер, и тогда уж точно не отвертеться. Он наложил салат в резную хрустальную емкость, почему-то всегда вызывавшую у него ассоциации с легендарной Чашей Святого Грааля, и тут в футлярчике на брючном ремне запикала "Моторола". Текст был, как водится, кратким, но емким: "Коля в Иркутске. Мама.". Та-ак... Слово "Коля" - это 4 буквы, "Иркутск" - 7. Ну, а "мама" - это Ассоциация, такой своеобразный юмор для служебного пользования... Четыре плюс семь дают одиннадцать. Значит, через одиннадцать минут они мне перезвонят. Телефон замолчал, успокоившись. Теперь Виктор уже знал, что это и в самом деле был вызов Ассоциации. Оказывается, все это время он подсознательно считал количество звонков, а их было двадцать пять. Ровно столько, сколько Найвину исполнялось в этот день лет, и сначала он не врубился, почему это вдруг они стали использовать его возраст в качестве "метки", но потом сообразил: сегодня же было 25-е число!.. Интересно, это считается счастливой или, наоборот, роковой приметой, если дата совпадает с количеством прожитых тобой лет?.. Он стал резать хлеб, хотя руки дрожали так, что можно было порезаться. Нарастало предчувствие безвозвратно испорченного вечера... Все же он еще успел нарезать хлеб, отыскать в дальнем углу кухонного "пенала" свечи и воткнуть их в медные, позеленевшие от времени подсвечники, проконтролировать состояние курицы-бойлера, пекшейся в "микроволновке" по не раз испытанному рецепту, и тут вновь очнулся от спячки телефон. На этот раз, как и положено, звонок был междугородним. Найвин взял трубку. Глухой старческий голос пробубнил: - Это Екатеринбург? - Нет-нет, - сказал Виктор. - Это Москва. Вы ошиблись... - А ваш номер, молодой человек, заканчивается, случайно, не на семьдесят шесть? - Случайно - нет, - буркнул Найвин и повесил трубку. Ему захотелось взвыть волком и швырнуть хрустальную "Чашу Грааля" в стену, но он, конечно же, сдержался. Сообщение по телефону было сделано с применением очень простого кода. А значит, по их мнению, надежного и гениального... К текущему времени следовало прибавить ту разницу во времени, которая имелась между Екатеринбургом и Москвой... два часа, как известно... Цифры "семьдесят шесть" означали сегодняшний код доступа к базе данных - он менялся ежесуточно. Значит, через два часа придется бросить всё и приступить к выполнению заказа. И вообще, руководствуясь требованиями конспирации, он сейчас обязан был не пускать в свою квартирку никого, даже самых родных и близких людей. Найвин представил, как Маринка сейчас торчит под рассеянным и мелким апрельским дождиком в сумерках на остановке у метро, дожидаясь автобуса в его проклятое Бирюлево, а потом едет, стоя на одной ноге, и очень стараясь уберечь в давке букет цветов, а потом тащится по грязи через обширный пустырь к его девятиэтажке, и как он должен будет, согласно этой чертовой, неизвестно кем и в каком бреду сочиненной инструкции, не открывать ей дверь, а она будет долго звонить, пока не поймет, что здесь что-то не так... Еще вызовет милицию, с нее станется!.. А может, открыть ей дверь, но сразу по-честному предупредить: мол, извини, Мар, но тут срочная работа намечается, да к тому же очень секретная, так что давай разворачивайся на сто восемьдесят градусов и топай обратно в свою "общагу" на Пироговке, а мой день рождения мы потом как-нибудь отметим?.. Найвин аж застонал, представив, какое лицо будет у его Марины, когда она услышит такое. Конец света будет, не меньше... Ну давай, думай, думай, ты же у нас умненький, не зря тебя в свое время в аспирантуре оставили сразу после выпуска, а не сунули куда-нибудь в черноземную глубинку, как других... И кандидатскую по теории управления защитить в двадцать три не всякий дурак смог бы... И на работу в Ассоциацию не случайно выбрали именно тебя, хотя специалистов по твоей проблематике - хоть пруд пруди по всей Расее!.. Так что же ты сейчас не можешь решить одну простенькую задачку, ты, спец гигантского масштаба по теории управляющих воздействий? Как наиболее оптимально воздействовать на свою любимую девушку, чтобы, как говорится, и рыбку съесть, и... на елку влезть? А?.. Сунув руки в карманы джинсов, Виктор отключил печь, где допекалась курица, и закружил по единственной комнате своей квартиры, не видя ничего вокруг себя. Зачем-то включил телевизор. Словно надеялся, что оттуда последует какая-нибудь подсказка. Но по ОРТ шли новости, и диктор суровым голосом комментировал действия федеральных сил в Чечне, а по НТВ начинался фильм "Красотка" с Джулией Робертс и Ричардом Гиром. Один из любимых фильмов Маринки, между прочим... Сейчас приедет и будет весь вечер стонать да канючить: давай еще раз посмотрим, ну, Витечка!.. Ну, только вот тот момент, когда он берет ее с собой в ресторан на встречу с деловым партнером!.. Этот Гир - такая прелесть и, кстати, чем-то на тебя похож, Витенька!.. Найвин невольно улыбнулся и решительно выключил телевизор. А пошли они все к черту, подумал он. Разве я не имею права отметить свой день рождения вместе с любимой девушкой? Да пусть потом объявляют мне хоть сто выговоров... если узнают, конечно... А как они узнают-то? Я же ничего не скажу им... буду нем, как рыба-камбала... Неужели они действительно следят за мной и днем, и ночью? Делать им, что ли, нечего? Он подошел к окну, отодвинул край плотной шторы и всмотрелся в дождливые сумерки. Редкие фонари под еще голыми деревьями стояли, словно окутанные паром. Мужик тоскливо бродил по двору с собакой, которая невесело плелась, без особого интереса обнюхивая столбы и прочие заслуживающие собачьего внимания предметы. Вдоль дороги мокла вереница пустых машин. Больше никого не было видно... Он усмехнулся. А что ж, по-твоему, они следили бы за тобой так, чтобы с первого взгляда слежка бросалась в глаза?.. Мания. Мания преследования, вот что это такое... И еще - мания величия у тебя, Виктор Семенович... В дверь нетерпеливо позвонили. Раз, потом другой. Потом третий... Виктор стиснул зубы и пошел открывать.
      Ее мягкая и теплая щека, нежно пахнущая французскими духами, лежала у него на груди, по потолку бродили неясные световые блики от уличных фонарей, попадавшие в комнату из окна, а над слегка поникшими, но все еще надменными розами, над недоеденным салатом, над длинноногими фужерами с остатками шампанского и оплывшими, перекошенными огарками свеч плыла мелодия, и гортанный, надломленный женский голос пел: "Encore, je voudrais t'aimer encore... et par l'ancre de mon coeur arreter le temps qui va... un jour te voler а moi.." Лежать было не очень удобно, но Виктор боялся шевельнуться. Ему казалось, что Маринка засыпает. Но она вдруг сказала прямо в его сосок, так, что ему стало щекотно: - Вить, а о чем она поет? - "Еще... я хотела бы любить тебя еще", - трагическим голосом перевел Найвин. "И якорем своего сердца остановить время, которое однажды украдет тебя у меня"... - Красиво, - оценила Маринка. - Как будто про меня... Я тоже хотела бы остановить сейчас время. - Зачем? - Глупенький, - засмеялась она и чмокнула его в подмышку. - Потому что мне сейчас очень хорошо, и хотелось бы, чтобы так было всегда... Чтобы ты всегда был со мной... - А так и будет, - сказал он. - Как же может быть иначе-то, а? Откуда-то из глубин всплыла неприятная мысль: а ведь ты уже целый час как должен был работать, не покладая рук, а не музыку в постели слушать!.. Он поднатужился и прогнал эту стервозную мыслишку подальше от себя. Когда кассета закончилась, Виктор потянулся, чтобы перевернуть ее, и тут обнаружил, что Маринка крепко спит и что грудь у него от ее щеки стала почему-то сырой... Он осторожно встал, накрыл девушку получше пледом, взял чемоданчик "ноутбука" и вышел на кухню, плотно затворив за собой дверь. Пока шло подключение к Интернету, пока загружалась программа запроса со всеми базами данных и справочной системой сервера Ассоциации, он успел сварганить себе кофе покрепче и распечатать новую пачку "Данхилла". Как обычно, в начале запроса на его имя была указана степень срочности. Увидев ее, Виктор тихо присвистнул. Работу надо было сдать к шести утра. Еще хорошо, что не вчерашнего... как это бывает иногда. А задачка на этот раз попалась загогулистая. Условия ее были таковы. Было дано: в десять сорок пять, при въезде на мост через реку Яузу переполненный автобус типа "Икарус", следующий в столицу из Костромы с сорока пятью туристами на борту, ввиду гололеда и превышенной скорости движения идет юзом по дороге, и его выносит на встречную полосу, опрокидывая боком на трамвайные рельсы. Мчащийся навстречу автозаправщик на базе ЗИЛа, пытаясь уйти от столкновения, краем цистерны бороздит корпус автобуса, и вылившееся горючее мгновенно воспламеняется. После этого на мосту начинается самый натуральный конец света локального масштаба. Огненная река в считанные секунды охватывает машины, прохожих, деревья и асфальт... Горит всё, что может гореть и даже то, что никак не может... Люди пытаются сбить пламя на себе, катаясь по земле и кидаясь с моста в ледяную воду реки, по которой местами еще плавают льдины... Водители автомашин пытаются избежать столкновения с горящими машинами и сталкиваются друг с другом, причем на большой скорости, погасить которую в потоке не удается. Ситуация усугубляется тем, что на мост транспортный поток выходит из-за поворота, и водители слишком поздно замечают происходящее впереди... В конечном итоге, не выдержав перегрузки, мост рушится в реку. Итог катастрофы: сто тридцать погибших, двадцать пять раненых и обгоревших, в том числе три ребенка. Ущерб на астрономическую сумму и общероссийский траур в течение трех дней... Схема реконструкции катастрофы прилагалась, кое-какие видеоотрывки, записанные, видимо, случайными очевидцами, тоже были, и Виктор раз десять прогнал их с начала до конца... Это было действительно страшное зрелище. Уж на что Найвин был опытным аналитиком по части разных передряг, но даже им овладевала дрожь, когда он смотрел, как из окна горящей машины высовывается маленькая детская ручка, словно пытаясь схватить руку матери или отца, чтобы не было так больно от ожогов, а потом взрывался бензобак, и на месте машины оставался только большой смрадный костер... Чем больше Виктор изучал "условия задачи", тем все больший стыд он испытывал перед самим собой. Да, такая задачка действительно стоила того, чтобы отменить день рождения. А я, как последний подонок!.. Ладно. Начнем, пожалуй. Еще есть время, и вполне можно успеть не допустить этого ужаса. Но как это сделать, чтобы иметь стопроцентную гарантию успеха - вот в чем вопрос... Плюс необходимость минимальных затрат... не только экономика должна быть экономной, но и управляющее воздействие - не ты ли сам доказывал в своей кандидатской эту трудную теорему?.. Плюс соображения секретности воздействия: никто, ни одна живая душа, не должен догадаться, что катастрофу сознательно пытались предотвратить, потому что из этого будет следовать, что кто-то знал о ней заранее!.. И Виктор приступил к работе. Через час он забыл, где и когда он находится, что в соседней комнате спит его будущая жена, что он пьет уже пятую порцию горького, остывшего кофе и курит вторую пачку сигарет, на этот раз уже "Яву"... Руки его порхали над клавиатурой "ноутбука", набирая команды и запросы. Ему пришлось "перелопатить" огромное количество дополнительной информации о трагедии. Он отработал множество вариантов, начиная от радикальных, имеющих целью недопущение катастрофы вообще, и кончая так называемыми "щадящими", хотя в таких случаях подобное определение было похоже на кощунство: какая уж там "пощада", если вместо ста тридцати человек погибнут десять... но ведь погибнут же!.. По опыту Найвин уже знал, что никогда не следует ограничиваться только одним вариантом, причем радикальным. В самом начале его высокооплачиваемой работы на Ассоциацию был такой случай, когда террорист из какой-то экстремистской группировки прорвался на летное поле, захватил там авиалайнер с пассажирами на борту и выдвинул наглые политические требования, которые никто не собирался удовлетворять, а при штурме самолета группой захвата подорвал самодельное, но очень мощное взрывное устройство, и около половины пассажиров погибли. Задача казалась проще пареной репы, и по рекомендации Виктора полицейские, устроив заранее засаду, задержали придурка, не дав ему ступить на территорию аэропорта. Вылет самолета в тот день состоялся точно по расписанию, только вот в полете по неизвестной причине двигатели самолета отключились - все разом! - и лайнер рухнул с большой высоты как раз на город, и число жертв потом измерялось сотнями... Эх, если бы знать, какой вариант лучше - ведь второй попытки для исправления допущенных ошибок уже не будет!