Мери отошла, чтобы сделать еще несколько снимков и осмотреть роспись стен. Потом ей захотелось сфотографировать всю группу, она повернулась и… увидела человека с нависшими веками. Он скрылся за колонной. По виду египтянин. «Странно, — подумала она. — Знакомое лицо. По-моему, я видела его раньше. Но где? — Она пожала плечами. — Нет, наверное, он тоже экскурсант».

Мери решила как следует осмотреть помещение внутри искусственной скалы и предупредила Нонну, что встретится с ними у автобуса. Она отыскала вход и поднялась по ступенькам. Открыв тяжелые двери, она с удивлением застыла на пороге, а затем зашла внутрь.

Металлическая дверь с шумом захлопнулась за ней, и громкое эхо разнеслось по этой железобетонной конструкции. Тускло поблескивали остовы поддерживающих балок. Мери двигалась по узкой металлической лестнице наверх. Пройдя примерно половину пути, она перегнулась через перила и посмотрела вниз, на пол, а затем на потолок, который вздымался вверх на несколько этажей. Похоже на уменьшенную копию башни обсерватории в Хьюстоне. Очень интересно. Надо сделать снимок.

Здесь было таинственно и тихо. Единственные звуки, которые она слышала, — это ее собственное дыхание и неясный шум работающего генератора. Да еще очень тихое постукивание резиновых каблучков ее туфель, когда она поднималась по металлическим ступеням на самую верхнюю площадку в поисках хорошего ракурса. Облокотившись на толстую мачту, она достала камеру.

И тут внезапно в этом огромном помещении погас свет.

Мери замерла. Бешено застучало сердце. Она стояла на узком мостике на огромной высоте.

«Без паники! — говорила она себе. — Только без паники. Наверное, что-то случилось на электростанции. Через минуту свет включат».

Она нащупала ногами холодную металлическую ступеньку и села. Затем полезла в сумочку, надеясь найти там спички. Она знала, что никаких спичек там быть не может, но сидеть просто так ей было невмоготу. Надо ждать.

И Мери ждала.

Ей казалось, что она ждет уже час, а может, больше. Но, взглянув на светящийся циферблат своих часов, она обнаружила, что прошло всего несколько минут.

Послышался мягкий, неясный звук — кто-то открыл дверь. Она уже собралась закричать, позвать на помощь, но какое-то шестое чувство заставило ее придержать язык. Вглядевшись вниз, она увидела силуэт мужчины на фоне яркого света.

Закрыв за собой дверь, он щелкнул зажигалкой, постоял немного и закурил сигарету. Затем, не гася пламени, поднял зажигалку, как будто искал что-то. Или кого-то? Слабое пламя освещало только небольшое пространство вокруг него.

Мери направила на его лицо видоискатель своей камеры и пришла в ужас, увидев острые коричневые глазки, спрятанные за нависшими веками.

Она быстро отпрянула за колонну и затаила дыхание. Сердце ее опять отчаянно заколотилось. На стенах плясало пламя от зажигалки.

Опять этот человек. Он преследует меня.

В ее охваченном ужасом мозгу мигом пронеслись картины, которые не раз живописала мама, — изнасилование, похищение…

Убийство.

Она застыла, прилипнув к полу, когда услышала, как за ним закрылась тяжелая дверь. И снова стало совершенно темно и тихо.

Мери осторожно выглянула из-за балки и посмотрела вниз. Там никого не было. Во всяком случае, рассмотреть ей ничего не удалось. Ведь темень. Он мог сейчас находиться на расстоянии метра от нее, а она все равно бы его не увидела.

Наклонив голову, она прислушивалась к мелкому дрожанию клеточек своего тела.

Надо отсюда выбираться. Но как? Если попытаться в темноте спуститься вниз по этой узкой лестнице, то она может разделить участь вон того куска песчаника, обломки которого валяются внизу на полу.

Но ведь кто-то же должен меня искать. Обязательно. Значит, надо сидеть и ждать.

И чего это я не взяла с собой зажигалку? Ведь она есть у меня в чемодане. Как бы она сейчас пригодилась.

Она услышала какой-то скрип.

Это что, шаги?

Нервы ее были напряжены сейчас до предела.

Еще один шорох. Далекий, но отчетливый.

Господи, да он же идет сюда, ко мне!

Надо спасаться.

Без паники! Думай!

И тут ее осенила идея.

Конечно же! У меня ведь есть камера.

Она осторожно встала, поправила сумку на плече и выставила перед собой фотоаппарат. Вспышка. Два шага. Вспышка. Два шага. Ей недолго пришлось двигаться таким способом. Свет зажегся так же внезапно, как и погас.

— Ой, — успела крикнуть она и ринулась вниз.

С силой рванув на себя дверь, она вылетела наружу и чуть не врезалась в каменную стенку. Мери взвизгнула, отпрыгнула назад, и тут чьи-то крепкие руки схватили ее за локти. Она попыталась вырваться, но хватка была мертвая. Затем ее оторвали от пола, и она обнаружила, что ее держит гигант со сломанным носом. Она начала отчаянно вырываться.

— Потише, моя маленькая леди. Потише. Я не собираюсь сделать вам ничего плохого, — произнес незнакомец, опуская ее на землю. — Уже все в порядке. Кто-то, видимо, по ошибке на пару минут выключил главный рубильник.

Мери прижала руку к груди и глубоко задышала. Только через минуту к ней вернулась способность говорить.

— Силы небесные! Я напугалась до смерти. Извините, если я вас ударила.

— Да что вы, я сам напугался.

Она смерила его взглядом и улыбнулась:

— Что-то мало похоже.

— Уверяю вас. Я очень боюсь темноты. А вы сейчас бледная, как привидение. Пойдемте посидим немного. Хотите, я принесу вам что-нибудь попить? Например, коку?

— С удовольствием. — Она присела на камень под кривым деревом. Вскоре он вернулся с двумя бокалами. — Спасибо. — Она сделала глоток и прижала холодный бокал ко лбу. — Вы меня просто спасли.

— Подумаешь, большое дело. Рад быть вам полезен.

— Судя по выговору, вы, должно быть, из тех же мест, что и я?

Он улыбнулся:

— Разрешите представиться, мэм. Джордж Мшански. Талса, Оклахома.

— Ваше имя мне кажется знакомым.

— Несколько лет назад я играл немного в футбол.

— В «Далласских ковбоях», правильно? Так вы тот самый Джордж Мшански? Ничего себе — «играл немного в футбол». А я Мери Воэн. Хьюстон. Очень рада с вами познакомиться. Вы что, тоже из нашей группы?

— Нет. Мы с другом путешествуем сами по себе. — Он смахнул рукой капельки пота со лба. — Завтра предполагаем отправиться в круиз по Нилу. А как вы?

— Я тоже здесь не одна. Мы делаем съемки для рекламного проспекта. Прилетели из Каира сегодня утром. Я вот примкнула к туристической группе. Но завтра мы тоже отправляемся в круиз.

— А где вы остановились в Асуане?

— В отеле «Оберой», на острове.

— Так и мы остановились там же. Это просто чудесно. А может быть, мы поплывем на одном и том же корабле? — Он расплылся в широкой улыбке, от которой его лицо стало почти красивым. Затем нахмурился и запустил руку в свои короткие светло-каштановые кудри. — Хм… А тот, с кем вы приехали сюда из Каира, он мужского или женского пола?

— Очень женского, — ответила Мери и улыбнулась.

Его улыбка тут же возвратилась на свое место.

— Потрясающе! Ну просто потрясающе. Как насчет того, чтобы нам вместе сегодня поужинать в отеле?

— Интересное предложение. Я переговорю вначале с Вэлком. Позвоните мне к вечеру. — Увидев Нонну и остальных, Мери помахала рукой. — А вот и моя группа. Вы поедете на нашем автобусе?

— На следующем. Пока. Я позвоню вам вечером.

А что, Джордж приятный парень. По крайней мере из того же круга, что и я. Не то что Рэм. Конечно, он не такой, как Рэм, на меня он совсем не подействовал, но все равно он хороший, и с ним… спокойно.

Как только она подумала о Рэме, то сразу же почувствовала его запах, увидела его улыбающееся лицо, его голубые глаза, ласкающие ее, ощутила его мускулистое тело, как будто они сейчас танцуют, и он прижал ее к себе. Видно, все это сильно застряло в ее мозгах.

«Не скоро выветрится», — подумала она и заспешила к автобусу.

А Джордж все равно приятный парень. И Талса ближе к дому, чем Каир.

Экскурсанты садились в автобус, весело переговариваясь. Уолтер Раш бросил сигарету на землю, загасил ее каблуком и начал помогать дамам подниматься по ступенькам.

— Мери, пойдемте сюда, — сказала Нонна, увлекая ее в конец салона. — Садитесь с нами. Уолтер собирается продолжить свой рассказ, как переносили храм Рамзеса.

Это и вправду было очень интересно. Мери рассмеялась одной из шуток Раша и мельком посмотрела на доктора Стоктона. Проследив за его взглядом, она увидела, что он смотрит на Эстер Беррингтон. Та сидела недалеко от водителя, одна, с высоко поднятой головой и неестественно прямой спиной. «Что творится в душе у этой гордой женщины, — подумала Мери, — какая боль терзает ее? За этим неприступным фасадом скрыт глубоко несчастный человек».

После недолгих колебаний она поднялась со своего места. Автобус нещадно трясло, все пятнадцать миль от Абу-Симбела до аэропорта дорогу пересекали рытвины и ухабы. Хватаясь за спинки сидений, Мери пробралась по узкому проходу к месту, где сидела миссис Беррингтон.

— Не возражаете, если я сяду рядом? — спросила она, плюхаясь на свободное сиденье. — Я все еще под впечатлением от увиденного. Это потрясающе. Только подумайте, распилить эти гигантские статуи на куски и перенести на другое место. А этот храм, вырубленный в скале!

— Да, — отозвалась Эстер, продолжая глядеть прямо перед собой, — это довольно забавно.

— Жара тут ужасная, — добавила Мери, обмахиваясь своей соломенной шляпой. Ей очень хотелось продолжить разговор.

— Жарко, — согласилась Эстер, аккуратно промокая лицо белоснежным кружевным платочком.

Затем она потрогала волосы, чтобы убедиться, на месте ли заколка, поправила несуществующую складку на розовато-лиловом костюме и крепко сжала сумочку на коленях. За исключением, пожалуй, только туфель, все остальное в наряде этой дамы соответствовало вполне респектабельному приему.

Автобус подскочил на выбоине. Эстер еще плотнее сжала губы.

— С вами все в порядке? — спросила Мери. Что-то в выражении лица спутницы ей не понравилось.

— Мне нужно помыть руки, — прошептала Эстер.

Мери наклонилась к сумке, порылась там и, достав маленький пакет, передала его Эстер.

— Что это? — спросила та.

— Освежающие салфетки.

— Мне не нужны салфетки, — прошептала Эстер. — Мне… хм… нужно припудрить нос.

— Понятно, — ответила Мери, пряча улыбку. Миссис Беррингтон, вцепившись в сумочку, смотрела перед собой.

— Вот уже и аэропорт виден, — сказала Мери, вставая.

Как только автобус остановился, она взяла Эстер за руку и быстро повела через толпу в здание небольшого вокзала. Отыскав там дамскую комнату, они вошли и… обе ахнули. Помещение грязнее не придумаешь, полно мух, посетительниц, правда, меньше, но ненамного. Три кабинки, и, разумеется, все заняты. К ним очередь. Две раковины, на которые страшно смотреть, — их не чистили многие годы. И командовал здесь всем этим пожилой араб. Он показал Мери и Эстер четыре оставшихся у него желтых зуба и махнул рукой в конец очереди:

— Сюда, мадам, сюда, мадам.

Затем извлек откуда-то из-под куртки несколько кусков туалетной бумаги и с видом щедрого благодетеля вручил каждой женщине по кусочку. Дамы стояли молча, не поднимая глаз от мокрого, посыпанного песком пола, стараясь дышать как можно реже.

Как только кабинка освобождалась, араб с церемонным видом открывал ее и с поклоном произносил:

— Следующая мадам.

Выскочившую оттуда предыдущую обитательницу кабинки он немедленно направлял к никогда не видавшей ни щетки, ни порошка раковине:

— Сюда, мадам.

Наказанная женщина протягивала руки под кран, а он поворачивал ручку на несколько мгновений, достаточных, чтобы слегка смочить пальцы, затем быстро закрывал. Следующим актом этой драмы было вытирание рук. Для этого он предлагал грязнейшее общее полотенце, которое висело у него на плече. И наконец, торжественный финал: с довольным видом он протягивал руку за бакшишем.

Мери прижала ладонь ко рту, с трудом сдерживая смех. Затем оглянулась. Ее спутницы рядом не было. Девушка вышла и увидела Эстер. Вся красная, она сидела в зале ожидания, прижав платочек к носу.

— Я перетерплю, — заявила она. — Ничего страшного, скоро наш рейс.

Сзади подошла Нонна.

— Что случилось?

Эстер отвернулась, вместо нее ответила Мери:

— У нас проблемы с посещением дамской комнаты.

— А в чем проблемы? — спросила Нонна.

— Там сидит мужчина-служитель, и миссис Беррингтон не хочет заходить туда, пока он там, — прошептала Мери.

В это время невысокий темнокожий человек с усами и в летной форме вошел в зал и вначале на арабском, а затем на английском объявил, что по техническим причинам рейс задерживается на полчаса.

Эстер вытерла капельки пота со лба и в отчаянии повернулась к Нонне.

— Что мне делать? Я не могу пользоваться этой грязной комнатой, пока там мужчина, но и ждать больше не могу. Может быть, можно попроситься в самолет, все равно он стоит. Как ты думаешь, меня пустят? Нонна, прошу тебя, помоги мне, — зашептала она, схватив подругу за руку.

Нонна оглянулась вокруг и направилась к одной из стюардесс, которая, как ей показалось, была с их рейса. После непродолжительных переговоров она вернулась к Эстер и покачала головой:

— Дорогая, я извиняюсь, но нельзя. Это против правил. Ты должна воспользоваться удобствами здесь. Пошли. Мы будем рядом.

Она взяла руку Эстер, подняла ее с кресла и повела в дамскую комнату. Мери шла следом. Войдя, они обнаружили, что старик продолжает свои ритуальные действия. После минутной паузы Эстер Беррингтон решительно подошла к нему.

— Сэр, не будете ли вы столь любезны покинуть эту комнату на несколько минут? — произнесла она просительным тоном, сохраняя при этом достоинство, какое только можно было сохранить в сложившихся обстоятельствах.

— О нет, мадам. Это моя работа. Я должен помогать дамам. Подождите здесь, мадам. — Он указал на конец очереди и вернулся к своим обязанностям.

— Я не смогу это сделать, — прошептала Эстер и повернулась, чтобы уйти. — С грязью я еще могу примириться, но даже мой муж за все годы, что мы были женаты, ни разу не вошел в ванную, когда я была там.

— Эстер, к черту условности! В конце концов это просто глупо. Ты же этого человека никогда больше не увидишь и…

— О, Нонна, Нонна, — простонала Эстер, схватив ее за руку, — еще секунда, и я не выдержу.

И тут старик араб, видимо, заметив в ее лице что-то угрожающее, подбежал к ней.

— Сюда, мадам. Быстро! Быстро! — приказал он, проводя Эстер без очереди в освободившуюся кабинку. Затем повернулся и продолжил священнодействовать с туалетной бумагой, краном и полотенцем. Внезапно вспомнив что-то, он подбежал к кабинке Эстер, оторвал от своего драгоценного мотка большой, много больше обычного, кусок туалетной бумаги и просунул его под дверь:

— Возьмите, мадам.

Бумага исчезла, и несколько минут дверь оставалась закрытой. Наконец Эстер вышла — спина прямая, голова высоко поднята, сумочка под мышкой. Она прошагала к убогой раковине, подождала, пока старик смочит ей кончики пальцев, а затем галантно коснется их своим грязным полотенцем. После этого, достав из сумочки пятифунтовую банкноту, она вложила ее в протянутую руку.

— Очень вам благодарна за помощь, — сказала она и слегка поклонилась.

Заметив размер чаевых, он просиял гнилозубой улыбкой и затараторил:

— Всегда рад служить вам, уважаемая мадам. До свидания, ма-салама.

Эстер подошла к Нонне и Мери, которые молча стояли у двери.

— Пойдемте, — сказала она и заспешила к выходу.

Только когда они вышли наружу, плечи Эстер начали трястись. Обеспокоенная Мери наклонилась к ней, Нонна с другой стороны погладила ее плечо. Эстер подняла голову, ее глаза светились.

Она смеялась! Затем начала хихикать Нонна, вскоре к ним присоединилась Мери, и теперь уже все трое покатывались от хохота, обливаясь слезами. Утомившись, они умолкали, но стоило им посмотреть друг на друга, как их снова начинал душить смех.

Наконец они успокоились. Эстер вытерла слезы своим кружевным платочком.

— Чему быть, того не миновать, — проговорила она и, взяв Нонну с Мери под руки, добавила:

— А теперь пойдемте выпьем чего-нибудь холодного. Я ужасно хочу пить.

Как только они появились в зале ожидания, к ним бросился взволнованный доктор Стоктон. Миссис Беррингтон покраснела.

— Что случилось? Эстер, тебе нездоровится? Может быть, я могу что-нибудь сделать?

— Со мной все прекрасно, — резко ответила она. Когда же он, уныло опустив плечи, повернулся, чтобы отойти, она легонько коснулась его руки:

— Спасибо тебе, Джон, что ты так тревожишься. Просто я, наверное, перегрелась на солнце. Будь добр, принеси нам, пожалуйста, чего-нибудь попить. — Ее голос помягчел, и она почти улыбалась.

На лице доктора Стоктона вначале появилось удивление, затем оно сменилось улыбкой. Он подмигнул Мери.

— Прошу вас, леди, садитесь сюда. Я мигом.

Может быть, у Джона Стоктона не все уж так безнадежно, подумала Мери. Может быть, он не зря ждет все эти тридцать лет.

Несмотря на отчаянные протесты Брэдли, все подозревали, что именно он выключил главный рубильник в храме. Когда служитель прошел проверить щиток, он крутился рядом с ним.

Все время, пока они летели обратно в Асуан, Ли Генри извинялась перед Мери за безобразное поведение внука. Сам внук, этакое существо с ямочками на щеках, похожее на ангелочка в очках с проволочной оправой, находился здесь же, рядом, и бабушка заставляла его тоже извиняться.

— Почему я должен извиняться за то, чего не делал, — наконец объявил он, но, посмотрев на решительное лицо бабушки, уныло добавил:

— Но я действительно сожалею, что вы оказались в темноте.

— Спасибо, Брэдли, — сказала Мери. — Я очень тронута твоей заботой.

Брэдли прошагал к своему сиденью и взгромоздился на него, воинственно скрестив руки на груди.

Через несколько минут они должны были приземлиться в Асуане. Как там Вэлком? Мери приподнялась со своего места и увидела Джона Стоктона. Он тихо беседовал с Эстер Беррингтон. Лиха беда начало, подумала она и двинулась в туалет, подмигнув по дороге доктору Стоктону.

Она подумала о Рэме, о том, что скучала, но, наверное, так поначалу и должно быть. Сейчас ей надо кого-то попроще, совсем простого. Например, Джорджа. Отличного парня из Оклахомы, без всяких там выкрутасов. Она мельком видела его в аэропорту, и он напомнил ей об ужине.

Мери причесала свои длинные светлые волосы, умылась и наложила немного косметики. Нонна одолжила ей свою косметичку, а там чего только не было. Из своей сумочки Мери извлекла дешевые деревянные бусы и браслет, которые вполне подходили к ее бежевой кофте и юбке из рогожки.

Ну вот и хорошо. Теперь я выгляжу вполне нормально. Этого достаточно для встречи с представителями администрации отеля «Гор». Она попыталась улыбнуться себе в зеркале, но улыбка получилась бледная, вымученная. Внутри ощущалась какая-то грустная пустота.

Рэм. Мысли о нем не покидали ее. Где он сейчас? Сердится, наверное. Да что там сердится — она прекрасно знала, что он вне себя от ярости. Но…

Вскоре после ее возвращения в салон самолет приземлился. Члены клуба путешественников «Золотые годы» тоже остановились в отеле «Оберой» и тоже планировали круиз по Нилу.

— Может быть, еще встретимся на пароходе, — предположила Нонна, когда они шли по дорожке к зданию аэропорта. — Я просто не могу дождаться. Это так романтично.

Мери засмеялась и повернулась, чтобы попрощаться с остальными. Помахав рукой и прокричав «до свидания», она повернулась и нечаянно толкнула какого-то мужчину.

— Извините, — произнесла она, все еще улыбаясь.

На нее смотрели две голубые льдинки. Улыбка на ее лице начала медленно таять.

— Ты опять пропустила свой обед.