Повелительница снов

И все же она пошла на это, понимая, что только на победу в виртуальной схватке с разумом ордоса у нее остается еще хотя бы частица надежды… Если она не сможет остановить начавшееся разрушение корабля и уничтожить вышедшие из повиновения боевые машины, не останется даже этой частицы.

Ружана отключилась от всего — это она умела делать в любых обстоятельствах. Если бы ее не поддержала Юджина, она бы просто упала. Юджина, хорошо изучившая свою хозяйку, немедленно выгнала всех за ширму. Не совсем понимая, что случилось с капитаном, люди занялись собственными делами. Ровалас стал молиться своему богу в покорном ожидании смерти. Остальные заняли оборонительные позиции у двери, но было видно, что никто уже не верит в спасение.

Ружана, несмотря на бешеное сопротивление чужого разума, сразу же вошла в вирт-сон. Отчаяние и память о том, что ордос впервые за всю долгую борьбу испугался ее, придали ей силы. Была и еще одна причина, открывшая в ней все потайные резервы организма. Мысль о том, что она сейчас погибнет вместе со всеми своими людьми, так и не увидев в последний раз Сергея, сумевшего каким-то колдовским и непонятным для нее образом завоевать ее сердце…

Это был ее первый полноценный сон на чужом корабле, где каждый предмет пропитался враждебной, давящей на психику силой. Чтобы проверить, так ли это, она на секунду открыла глаза и тут же закрыла их вновь.

Очертания окружающих предметов сначала смазались, а затем приобрели такую резкость, что от них стало больно глазам за закрытыми веками. Только теперь все предметы потеряли цвет.

Зато она могла приблизиться к каждому из них настолько, что получала возможность рассмотреть мельчайшие подробности. Мир вокруг лишился звуков и движения.

Лишь она одна была способна двигаться среди этого черно-белого, схематичного, замершего в неподвижности мира. И чертеж, который он собой представлял, полностью соответствовал реальному положению вещей. В этот раз не было никаких символов, никаких аллегорий, никаких пауков. Стоило пожелать, и она оказалась внутри ангара, просочившись своим сознанием через восемь стальных переборок.

Двенадцать тяжелых боевых машин, развернувшись в сторону сожженной двери, уже были готовы устремиться во все проходы корабля. Над ними в воздухе застыли боевые осы. Именно так называл эти верткие, маневренные и прекрасно вооруженные машины, способные вести бой в узких помещениях корабля, Жрен, когда она еще была его пленницей. Он хотел произвести на нее впечатление своим могуществом. Сейчас эта информация пригодилась Ружане. С осами надо было покончить в первую очередь, поскольку именно они представляли наибольшую опасность.

Но прежде ей предстояла еще одна и, пожалуй, самая трудная задача — проход через вторые врата сновидения. Только за ними она сможет обрести настоящую власть над материей реального мира.

Она двигалась с трудом, преодолевая сопротивление невидимого потока энергии. С каждым шагом это сопротивление нарастало. Остатки сил, которых у нее было так мало, уходили на эту борьбу, и Ружана знала, что, если ей не удастся прорваться сквозь вторые врата, она не сможет вернуться в реальный мир и навсегда останется в этой стране полутеней.

Стараясь выгнать из своего сознания страх, который все больше мешал ей, она упорно продолжала продвигаться вперед. Это было странное движение, не похожее на движение в обычном пространстве.

Пока она не вошла в энергетический уровень вторых врат, ее сознание могло перемещаться и внутри реального пространства. Именно тогда княжна сумела переместиться в ангар с боевыми машинами. Но теперь движение в реальном пространстве совершенно прекратилось, и каждый шаг вызывал лишь усиление сопротивления встречного потока энергии.

Иногда в полутьме, среди схематических полупрозрачных образов ордосских машин, вспыхивали голубые ветвистые молнии. Они казались по-своему красивыми, и было время, когда она любовалась этими световыми эффектами барьера. Но не сейчас.

Сейчас, стиснув зубы и сосредоточившись лишь на том, чтобы не упасть и сделать еще один шаг, она упрямо продолжала движение, хотя и не видела никаких внешних результатов своих усилий. Подспудное паническое сознание того, что она взяла на себя непосильную задачу, пойдя на штурм барьера без подготовки, израсходовав до этого почти всю свою ментальную энергию, все настойчивее давало о себе знать.

Шаг, еще шаг… Ее повело в сторону, и перед глазами немедленно вспыхнули цветные круги. Нельзя уклоняться — если она потеряет направление, которое выбрала чисто интуитивно, без всяких ориентиров, поток встречной энергии немедленно высосет из нее последние остатки сил.

Наконец Ружана почувствовала, что сопротивление опустилось ниже, словно верхняя часть ее туловища уже выбралась из противодействующей среды, и только ноги все еще вязли в стремительном потоке, который теперь пытался опрокинуть ее.

Последний рывок оказался самым трудным. Мир взорвался всеми цветами радуги. Барьер остался позади, и теперь яркие краски наполнили своими оттенками полупрозрачные скелеты предметов, ставшие похожими на неоновую рекламу.

Только сейчас она смогла себе позволить небольшую передышку. Здесь, за вторыми вратами, обитали странные существа — энергали, ее добровольные помощники. Чем-то похожие на резвящихся детей, они окружили ее искрящимся облаком. Каждый из энергалей был не больше запятой, да и по форме они напоминали светящиеся запятые, но все вместе они создали нечто вроде водяного смерча, завернувшегося вокруг нее довольно плотной массой.

Сейчас ей было достаточно отдать простое распоряжение, чтобы они тотчас же бросились его выполнять. Но мысль-приказ должна быть понятной и четкой, не содержать двусмысленностей, кроме того, она должна произнести ее вслух, отчетливо и громко.

Наконец, сформулировав в своем сознании наиболее важное задание, Ружана отчеканила:

— Уничтожьте схемы всех машин, находящихся внутри этого помещения. Только в пределах стен. Сами стены не трогать. Действуйте!

Это было ключевое слово. Сразу же после него вихрь развернулся и начал расширяться, вбирая в себя все помещение ангара. Она видела, как вспыхивали и исчезали схемы ордосских машин, едва соприкоснувшись с энергалями.

Ее силы были совсем на исходе, но здесь, за вторыми вратами, она получила возможность черпать дополнительную энергию из окружающего пространства с помощью все тех же энергалей.

Заманчивая мысль — немедленно обрести свободу — на какое-то время овладела всеми ее помыслами. Пробиться за вторые врата — задача для сновидца чрезвычайно сложная, а здесь, на корабле ордо-сов, почти невыполнимая. Она не знала, удастся ли ей еще когда-нибудь повторить свое сегодняшнее достижение, и не воспользоваться им до конца показалось ей непростительным.

Сознание княжны сейчас работало необычайно четко, отмечая и запоминая мельчайшие детали окружающего и все оттенки мыслей.

Первым побуждением было пробить металлическую оболочку своей тюрьмы и вырваться из нее наружу. Она знала, что сможет это сделать — силы энергалей достаточно для такого действия. Но что ее ждет снаружи, кроме бесконечной пустоты космоса? Этот вопрос и природная осторожность заставили ее сначала провести разведку. Часть энергалей, не пробивая оболочки корабля, просочилась наружу и, прежде чем погибнуть, успела передать для нее необходимую информацию об окружающей корабль среде.

Собственно, никакой среды не было. Глубокий вакуум, содержавший жалкие остатки лучистой энергии и сотню атомов на кубический километр пространства. Ничто живое не могло уцелеть в этой космической пустоте при температуре близкой к абсолютному нулю.

Где-то очень далеко, за биллионы километров от корабля, горели далекие и холодные пятнышки звезд, но до них ей не дотянуться…

Конечно, с ее сознанием ничего не случится даже внутри этой пустоты, но для того, чтобы обрести настоящую, полную свободу, ей необходимо освободить не только сознание, но и собственное тело. Вывести его за пределы корабля. А вот это означало немедленную смерть.

Оставался корабль. Он должен изменить свое положение в пространстве, должен приблизиться к какому-нибудь живому миру. Но как его заставить сделать это? Все опять упиралось в хозяина этого огромного металлического гроба. Решающей схватки с ним избежать не удастся, как ни старалась она ее оттянуть.

Перед ней встал вопрос, ответа на который она не знала. Попытаться это сделать сейчас, пока она находится за вторыми вратами, или вернуться в реальность, накопить новый запас энергии и все начать сначала? Вопрос совсем не простой. Сможет ли она снова вызвать сон подобной глубины. И Ружана решила попытаться прямо сейчас.

Окруженная вихрем энергалей, поддерживавших ее тело в полете, она направилась вниз, легко просачиваясь сквозь переборки корабля. Она пронеслась, не задерживаясь, сквозь уровень, на котором располагались жилые помещения для обращенных. Теперь здесь не было никого. Только обломки мебели да обгоревшие переборки напоминали о недавней битве.

Несмотря на схематичность окружавших ее предметов, Ружана, знала, что картина, которую она сейчас видит, в точности соответствует реальному миру. Информация, полученная в вирт-сне, всегда отличалась полной достоверностью.

Следующий уровень после короткого затемнения, во время которого она просачивалась сквозь переборку между этажами, тоже был давно заброшен. Раньше здесь содержались рабы, и свидетельства того жалкого существования, которое они влачили в ожидании неминуемой и страшной смерти в кровавом подвале, сохранились до сих пор. Железные многоэтажные нары, захваты на стенах, к которым на ночь приковывали провинившихся, груды вонючей грязной одежды, в которой свили себе гнезда вездесущие корабельные грызуны.

Эту одежду до сих пор почему-то не уничтожили. Она отметила про себя, что это необходимо сделать в ближайшие дни, чтобы не разводить здесь крыс.

Живые организмы во сне Ружаны воспринимались в виде скелетов, окруженных облачками энергии, и эта энергия, окрашенная в разные цвета в зависимости от ее интенсивности, особенно контрастно выделялась на фоне остального черно-белого мира.

Еще одно перекрытие — и княжна окунулась в сияющее море. Здесь находилось энергетическое хранилище корабля, и Ружана с удивлением обнаружила, что, купаясь внутри этой сконцентрированной энергии, она может использовать ее для себя. Это получилось не сразу, слишком сильно отличался потенциал и векторная составляющая корабельной энергии от ее собственной, но все же через некоторое время она ощутила легкое покалывание по всей поверхности кожи, означавшее, что ее организм восстанавливает свои внутренние резервы за счет внешнего источника. Уровень энергии в хранилище едва покрывал дно баков. Время движения корабля ограниченно, и если в ближайшие месяцы не удастся посадить его на подходящее небесное тело, они застрянут в космосе и погибнут, как только кончатся запасы продовольствия.

Ей осталось пройти сквозь последнее перекрытие, за которым находился кровавый подвал. Там, внутри бассейна, или, может быть, в соседних помещениях, о которых ей ничего не известно, скрывается ее главный враг.

Вдруг она подумала о том, что, если в данный момент каким-то чудом ей представится возможность уничтожить ордоса, она не сможет это сделать. Без своего хозяина корабль немедленно превратится в груду металлолома. Значит, все, что в ее силах, это попытаться убедить ордоса сесть на ближайшую планету. Договориться с ним… Но о чем можно договариваться с существом, логика которого непостижима, а разум представляет некое энергетическое облако, в котором все известные человеку понятия вывернуты наизнанку? Ответа на этот вопрос Ружана не знала, но ей все равно придется вступить в контакт с этим враждебным разумом. И попытаться договориться с ним о путях совместного выживания. Удастся ли ей это?

Еще шаг вниз, весьма условный, потому что, собственно, никакого шага не было. Она просто захотела спуститься ниже, она не видела собственного тела. За вторыми вратами его не существовало. Осталась одна энергетическая оболочка, имитирующая все привычные ощущения.

Медленное плавное движение вниз постепенно ускорялось и вдруг резко, толчком, остановилось, словно она налетела на какую-то преграду. Собственно, это и была преграда. Перекрытие оказалось заблокировано защитным полем самого ордоса.

Она сразу же ощутила его темную враждебность. Ее всю скрутило от боли и отшвырнуло назад. Еще одна попытка с тем же результатом. Ее силы стремительно убывали с каждым броском. В конце концов она поняла, что никакого контакта на этот раз не получится. Ей придется отступить, накопить энергию и начать все заново, как бы сложно это ни было.

ГЛАВА 40

Ружана вернулась в реальность, и первым впечатлением от нее была тишина. Неожиданная и неестественная внутри корабля, в котором машины ордоса недавно начали свой разрушительный рейд.

Ружана сидела на полу, прислонившись к холодному стрингеру. Во время вирт-сна невозможно устоять на ногах, а в этот раз она вошла в него без всякой подготовки. Юджина прикладывала к ее вискам платок, смоченный холодной водой, а вокруг толпилось все ее крохотное воинство, все семеро, которым еще удалось уцелеть в этой непрекращающейся неравной схватке.

— Что с машинами? Атака прекратилась? — задала она первый, самый важный вопрос.

— Их больше нет, госпожа, машины сгорели. Превратились в пепел.

— Значит, нам удалось обрубить руки этому монстру. Теперь ему будет трудно до нас дотянуться. Займитесь кораблем. Осмотрите все помещения, кроме бассейна и энергетических баков. Уберите там все. Вечером устроим торжественный ужин, отпразднуем нашу победу.

Она знала, как необходим хотя бы маленький праздник усталым, измотанным, потерявшим надежду людям. Она и сама в нем нуждалась не меньше, чем они. И пускай повод был несколько надуман — до полной победы было по-прежнему далеко, все с радостью ухватились за это предложение.

К вечеру в рубке накрыли большой праздничный стол. Хотя здесь было тесновато, они выбрали это помещение по привычке, здесь все чувствовали себя в большей безопасности, и Ружана понимала: пройдет еще немало дней, прежде чем эти люди окончательно поверят в то, что непосредственная угроза их жизням миновала. Правда, до конца она и сама еще не была в этом уверена.

Ордос постарается придумать какую-нибудь новую пакость, и пока нижние уровни закрыты от ее виртуального проникновения, пока она не знает, что там творится, нового удара можно ожидать в любой момент.

Княжна не стала делиться своими опасениями ни с кем. Людям необходима передышка от постоянного, изматывающего нервы напряжения.

Реник, в бытность на Захране состоявший в гильдии трактирщиков, а теперь выполнявший обязанности повара, на этот раз постарался и приготовил из концентратов аппетитный даже внешне мясной пирог. Он внес его торжественно на большом блюде, составленном из нескольких пластмассовых подносов, соединенных друг с другом. Его полное добродушное лицо улыбалось, и, подойдя к столу, он торжественно произнес:

— Я посвящаю этот пирог нашему капитану!

Все возбужденно и радостно приветствовали его слова, со всех сторон к Ружане потянулись услужливые руки, протягивавшие ей лучшие куски. Сегодня она впервые за много дней надела настоящее платье вместо своего повседневного боевого костюма и лишь теперь поняла, каким правильным было это решение. Ее солдаты отвыкли видеть в ней женщину и, кажется, лишь сегодня вспомнили, что жизнь состоит не только из схваток и смертей.

Большую часть праздничного стола занимали поднадоевшие всем консервированные закуски и те немногие деликатесы, которые Ружане удалось отыскать в их быстро убывающем продовольственном запасе.

Все, что они могли себе позволить в этой ухудшающейся с каждым днем жизни…

«С этим надо что-то делать, — подумала Ружана, — если в ближайшие дни не удастся переломить ситуацию, все покатится вниз. Начнется борьба за кусок хлеба, за глоток воды. Это наш последний праздник…»

Всем удалось выделить по банке размороженного тоника. Лизат — совсем еще молодой мальчишка, смотревший на Ружану с немым обожанием, соорудил из продуктового маргарина пару светильников, заменивших им свечи, — их свет придал всему этому жалкому великолепию оттенок романтичности.

Ламута — жена бывшего члена захрановской гильдии ученых, которому Ружана поручила обязанности инженера корабля, в этот раз превзошла сама себя. Она и раньше отличалась известным легкомыслием, и Ружана подозревала, что двое мальчишек, собиравшихся купить ее благосклонность за украденные консервы, вполне могли бы в этом преуспеть, если бы остались живы…

Без крайней необходимости она старалась не вмешиваться в личную жизнь людей из своей дружины, выдерживая между собой и ими необходимую для командира дистанцию. Это стоило ей обостренного чувства одиночества. Только оставшись наедине с Юджиной, она могла позволить себе несколько расслабиться, но их разделяла пропасть в образовании и социальном положении, преодолеть которую так и не удалось им обеим.

Сегодня ей, похоже, придется нарушить установленное для себя правило о невмешательстве. Ламута оделась слишком вызывающе даже для праздничного вечера. На ней была чересчур короткая юбка, обнажавшая ноги, а прозрачная кофта, без всякого лифчика под ней, скорее подчеркивала форму ее груди, чем что-то скрывала. Ружана не стала бы обращать внимания на подобные мелочи, в конце концов одиноким молодым мужчинам, лишенным женского общества вот уже третий месяц, это давало хоть какую-то разрядку.

Но Ламута этим не ограничилась. Она оставила мужа на другом конце стола, усевшись между Гридисом, не расставшимся со своим мечом даже за столом и, казалось, не обращавшим на Ламуту ни малейшего внимания, и заместителем Ружаны, отцом Юджины, кузнецом Роваласом, который, напротив, был весьма рад обществу этой привлекательной и легкомысленной женщины. Его рука немедленно исчезала под столом в те моменты, когда Сирант, муж Ламуты, ненадолго отлучался к приборам на пульте, продолжая нести единственную оставшуюся на корабле вахту. Ламута хихикала и ежилась, не скрывая удовольствия.

Чтобы смягчить тоскливое выражение в глазах Си-ранта хотя бы на этот вечер, Ружана предложила обеим женщинам пересесть на ее сторону стола и организовать отдельный женский коллектив, что сразу же было с восторгом поддержано Юджиной.

Ружана подозревала, что, несмотря на все старания мужчин, эта робкая и стеснительная девушка до сих пор так и не побывала ни в чьей постели. Ламуте ничего не осталось, как последовать ее примеру, к явному неудовольствию Роваласа, бросавшему в сторону Ружаны испепеляющие взгляды. «Ничего, перебьешься», — ехидно подумала Ружана, вспомнив, как пару дней назад ей пришлось оборвать изъяснения этого ловеласа, обращенные к ней самой. Во всем, что не касалось женщин, этот сорокалетний, собранный и исполнительный мужчина был образцом для подражания, и она не раз ставила его в пример остальным, а сейчас подумала, что, несмотря на этот вполне объяснимый здесь недостаток, она не ошиблась в выборе своего заместителя. В самых сложных ситуациях она могла оставить за себя Роваласа и быть уверенной, что в ее отсутствие не случится ничего экстраординарного.

Его уважали без той почтительности и отстраненности, которые она замечала по отношению к себе. Иногда она даже завидовала его простым и естественным отношениям с остальными членами команды.

«Он — мужчина, и он для них — свой». В этом все дело. Ему не нужно соблюдать дистанцию и думать о последствиях неправильно истолкованного дружелюбного взгляда или улыбки.

Ружана осмотрела их небольшой стол, после того как все расселись по своим местам, и с горечью подумала: «Совсем мало их у меня осталось. Всего семь человек, кроме меня самой, вот и вся команда… Сумею ли я сохранить жизнь хотя бы этим людям? Выживут ли они все, вот в чем вопрос…»

Она открыла свою баночку с тоником, и все мгновенно замолкли, ожидая от нее первого тоста, каких-то слов, вселяющих надежду…

Хоть это утешение у нее оставалось в награду за одиночество и отстраненность. Она была их командиром. Они верили ей, они видели в ней единственного человека, способного вывести их из стен этой страшной железной тюрьмы.

Она поднялась, резко откинув волосы давно забытым движением. Все последнее время ее длинные роскошные волосы прятались под боевым шлемом, и лишь сегодня она позволила себе эту мирную прическу.

— Друзья! — начала Ружана и неожиданно остановилась, почувствовав в горле непривычный комок волнения. — Мы прошли с вами вместе нелегкий путь от рабства до почти полного контроля над нашей летающей башней. Наш главный враг все еще жив, но теперь он уже не властен над нашими жизнями. Я не могу вам обещать слишком многого, но я сделаю все, что от меня зависит, чтобы вы все остались живы, чтобы в нашей летающей тюрьме не было новых смертей.

А там кто знает… Может быть, нам посчастливится найти пригодный для жизни мир… Если мы будем держаться друг друга, если будем выручать друг друга из беды, удача обязательно нам улыбнется!

Она торопливо отхлебнула свой тоник, стараясь скрыть непрошеные слезы, и опустилась на свое место.

Гридис, слушавший ее внимательнее всех, поставил между ног свой тяжелый и длинный меч и, опершись о его рукоятку подбородком, продолжал разглядывать ее так, словно увидел впервые. Он был единственным уцелевшим в ее команде профессиональным воином и единственным, кто не оказывал ни малейших знаков внимания двум другим женщинам, и лишь теперь ей стала понятна причина этого. Если бы только она могла ему намекнуть, насколько беспочвенны его надежды… Только это вряд ли поможет. Все время ей казалось, что этого нелюдимого и мрачного человека не интересует ничего, кроме оружия, но, кажется, она ошибалась.

Ее мысли были прерваны дежурившим у пульта Сираном:

— Капитан! Башня поворачивает, и на экране виден большой огонь! Посмотрите сами!

Ружана бросилась к экрану. Башня действительно поворачивала, а по экрану медленно смещалось большое небесное тело. Оно только что миновало центральную часть экрана и теперь уходило в сторону.

«Он хочет показать мне, что здесь можно было совершить посадку, но он этого не сделает и уведет корабль в глубину космоса, где мы все погибнем. Продуктов, воды, да и воли к жизни осталось уже немного. Если сейчас корабль уйдет от этой планеты, с нами со всеми будет покончено».

— Мне придется поговорить с ордосом.

— Мы пойдем с вами, капитан! — Это был, конечно, Гридис, и она ему благодарно улыбнулась за то, что он предложил это первым, за то, что он будет переживать за нее и желать ее возвращения.

— Это невозможно. Мне нужно будет спуститься к бассейну, и только у меня одной есть шанс там выжить.

Сборы были недолгими, но тщательными. Она снова надела свою голубую фетровую треуголку, скрывавшую под собой стальные пластины, защищавшие голову лучше любого шлема, и мельком подумала, как недолго длился ее отдых.

Отойдя за ширму, где стояла ее кровать, с помощью Юджины сменила платье на боевой костюм, прицепила на пояс широкий обоюдоострый нож и кобуру с пистолетом, хотя понимала — все это совершенно бесполезно. В предстоявшем ей поединке оружие не понадобится, но с ним она чувствовала себя уверенней. Когда она вышла из-за ширмы, все стояли вокруг праздничного стола и смотрели на нее так, словно прощались с ней навсегда. Только когда она подошла к двери, все, словно опомнившись, бросились следом. Она поняла, что теперь каждый из них подавил собственный страх и все они готовы ее сопровождать.

Ей пришлось употребить всю свою власть, приобретенную за долгие месяцы совместной борьбы, чтобы заставить их остаться в рубке. Внизу, в подвале, они ничем не смогут ей помочь, и она не хотела давать ордосу ни единого шанса добыть себе новую пищу. У нее имелись все основания предполагать, что планета появилась на экране именно сейчас вовсе не случайно. Что-то ему от них понадобилось, причем срочно…

Дверь в самом, конце лестницы, ведущая на балкон кровавого подвала, открылась без всякого сопротивления. Даже стандартный замок оказался заранее открытым. Этого она не ожидала. Полное отсутствие препятствий на ее пути говорило о том, что все самое худшее ждет ее за этой дверью.

Секунду или две она колебалась, стоя снаружи, потом решительно распахнула дверь и шагнула на кольцевой балкон. Душный смрад ударил в лицо, и ее едва не вывернуло наизнанку.

Тусклые фонари освещали красную сухую корку, уже потрескавшуюся местами и спускавшуюся от балкона до самого дна.

Там, на дне, больше не было питательного раствора, состоявшего наполовину из крови. Только жалкие остатки костей, грязь и тряпки.

— Так у тебя кончилась пища? — проговорила она в пустоту, стараясь придать своему голосу презрение и уверенность, которых у нее не было. Ответ не последовал, и, подождав секунд пять, она заговорила снова: — Ты ведь хотел, чтобы я пришла, ну вот я здесь, так, может, соизволишь объяснить, почему ты не хочешь посадить корабль на небесное тело, которое сейчас под нами?

— Мне нужна пища! — Голос был глухой и мощный. Он резонировал в огромном пустом пространстве, окруженном со всех сторон металлом, и, казалось, заполнял собой все вокруг.

— Это я уже поняла. Опустись в этот мир. Мы посмотрим, что можно сделать. Если там есть какие-то животные, мы постараемся добыть их для тебя.

— Пища нужна немедленно.

— И где же я ее возьму?

— Договорись со своими людьми.

— Договориться о чем? — Она почувствовала, как от страшной догадки у нее немеют губы.

— Вы должны бросить жребий, иначе я не смогу опустить корабль на планету.

Она уже поняла, каким должен быть этот жребий…

— А если я откажусь?

— Тогда я использую твое собственное тело. Тебе отсюда не выйти.

— Ну что ж… Попробуй!

И он попробовал. Мгновенно перейдя от слов к делу.

Из стены слева и справа от нее вывернулись наружу, как выворачиваются наизнанку чулки, два черных щупальца. Каждое около пяти метров в длину и толщиной с руку, они не сразу потянулись к ней, а, словно пробуя силы, словно издеваясь над своей беззащитной жертвой, начали извиваться в воздухе рядом с нею. Закручивались штопором, выпрямлялись и наконец схлестнулись, заключив ее тело в замок.

ГЛАВА 41

Сергей сидел у иллюминатора, который стал прозрачным, едва корабль вошел в обычное пространство, и ему казалось, что он находится не у иллюминатора корабля, а у окна в весеннем саду…

Ранда — мир далекого будущего, отделенного от человеческой цивилизации тысячелетиями ускоренного развития. Мир, где время течет в десять раз быстрее, чем на его родной планете…

Никакой посадки, разумеется, не было. За окном проступили, словно выплыли из утреннего тумана, очертания цветущих деревьев, дорожки, посыпанные песком, разбегавшиеся во все стороны от центральной круглой площадки, на которой «проявился» корабль.

Ни толчка, ни смены ускорения — они всего лишь переместились из одной точки пространства в другую.

Далеко за деревьями виднелись невысокие, свободно размещенные и утопающие в зелени дома. Метрах в двадцати от корабля стояла небольшая группа встречающих в пестрых и ярких одеждах.

Особой радости от прибытия корабля на их лицах Сергей не заметил, скорее скуку.

«Ничего себе космодром!» — удрученно подумал он. Восхищения этот цветущий сад у Сергея почему-то не вызвал.

Вошел Ренальт, вновь сменивший свою повседневную тогу на зеленый костюм охотника.

— Пойдемте. Нас встречают, невежливо заставлять ждать тех, кто и так ждал нашего возвращения целых восемь дней.

— Разве это так долго? — удивленно спросил Сергей, вслед за Ренальтом выходя из каюты.

— Мы не любим расставаться со своими близкими даже на один день. Мир полон случайностей. И, расставаясь на день, никогда не знаешь, увидишь ли снова любимого человека. Вы со мной не согласны?

— Наверно, я не такой пессимист, как вы, но скорее всего мы по-разному относимся к опасностям и превратностям судьбы. В моем мире они встречаются на каждом шагу, но мы как-то ухитряемся их преодолевать. И, может быть, поэтому встреча после случайной разлуки доставляет нам больше радости.

Ренальт никак не отреагировал на последнее высказывание Сергея, разве что резче проявилась горькая складка у его губ.

Выйдя из корабля, для чего потребовалось шагнуть сквозь прозрачную стену, на которой слабо светился зеленый квадрат, обозначавший выход, Сергей сразу же оказался на лужайке перед кораблем. Здесь уже стоял весь экипаж, чего-то ожидая, и Сергей остановился рядом с Ренальтом, полагая, что какая-то процедура приема все-таки состоится.

Встречавших было не так уж много, всего человек двадцать, большинство женщины, и это вполне естественно — на корабле Сергею не встретилось ни одной. Экипаж отделяла от встречавших полоса белесой травы, на которую никто не наступал. Ренальт, казалось, забыл о Сергее, кого-то выискивая глазами в группе встречавших.

Все чего-то ждали. Наконец прозвучал мелодичный сигнал, напоминавший гонг. Корабль за спиной Сергея исчез. Сразу же после этого все заговорили и двинулись вперед, увлекая за собой Сергея. На какое-то время он потерял из виду Ренальта, но вскоре тот протиснулся к нему сквозь толпу с явно разочарованным видом — очевидно, среди встречавших не оказалось того, кого он там искал.

— Я провожу вас в гостиницу, — предложил он довольно сухо, и Сергею показалось, что опека над ним начинает тяготить командира экспедиции.

— Я мог бы отправиться на такси, скажите только, каким образом я смогу расплатиться в отеле, ведь у меня нет ваших денег.

Теперь наконец Ренальт улыбнулся.

— А у нас нет такси. Вам придется потерпеть мое общество до самого отеля. Что касается денег, я оформлю вам стандартный кредит в нашем трудовом банке.

— Что это такое — стандартный кредит?

— Это деньги, которыми ссужают всех впервые прибывающих в наш мир. Процент за кредит минимальный, возвратить вы его можете в день отъезда или раньше — как пожелаете.

За этим разговором Сергей не заметил, как очутился внутри полупрозрачной машины без колес, висевшей над песчаной дорожкой. Машина двинулась без всякого толчка, стремительно наращивая скорость, деревья вокруг них слились в сплошной серый поток, а потом ушли вниз, открывая простор.