Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Повелительница снов

ModernLib.Net / Фантастический боевик / Гуляковский Евгений Яковлевич / Повелительница снов - Чтение (стр. 11)
Автор: Гуляковский Евгений Яковлевич
Жанр: Фантастический боевик

 

 


— Все это мне известно, сын мой. Но борьба со злом рождает только новое зло. Мы должны во всем полагаться на бога. Все, что происходит, находится в его власти.

— А что, если богу просто наплевать на нас? Некогда ему нами заниматься. Что, если у него хватает своих, божественных дел, а наши, человеческие, мы должны решать сами?

— Не богохульствуй, сын мой. Из тебя получился бы неплохой воин, но ты прибыл к нам в лихое время. Мы никогда не воевали. Не будем воевать и сейчас.

— Мне кажется, вы противоречите сами себе. В стенах вашего монастыря воспитывались лучшие воины империи!

— Конечно. Но все они разбрелись по свету. Каждый выполняет свою собственную миссию, возложенную на него судьбой.

— Так соберите их!

— Даже если бы это было реально, я никогда бы не благословил создание монастырского войска. Но это попросту невозможно. Мы не знаем, где находится каждый из наших воинов. Эти люди скрыты от мира. Они совершают свои миссии, не открывая лиц, и никто не знает о том, что их воспитал монастырь.

Потратив на бесплодный разговор о непротивлении злу насилием около часа, Сергей в конце концов был вынужден покинуть упрямого старца, так ничего и не добившись, если не считать информации о том, что решать серьезные вопросы может только совет монастырской общины и его решения обязательны для всех, даже для самого настоятеля.

Правом внеочередного созыва совета обладал каждый из десяти его членов. И Ружана была одной из этих таинственных личностей. Но, как вскоре выяснилось, возникла новая проблема — встретиться с Ружаной в монастыре оказалось не так-то просто.

Монастырь произвел на Сергея весьма странное впечатление. Освоиться в этом старинном здании, внутренние помещения которого больше всего напоминали лабиринт, было достаточно сложно, и уж совсем непросто оказалось завязать знакомство с монахами, чьи фигуры, похожие на тени, лишь изредка, в определенное строгим монастырским распорядком время, появлялись в коридорах.

Единственным местом, где три раза в день собиралась почти вся община, за исключением Ружаны, была трапезная, в которой, к несчастью для Сергея, разговаривать было не принято.

Каждый раз во время обеда он намечал себе очередной объект для расспросов, а затем следовал за ним по коридорам монастыря, пытаясь завязать доверительную беседу.

Это было очень неудобно. Далеко не все члены братства соглашались его выслушать, далеко не каждый приглашал в свою келью, но, как бы там ни было, к концу второго дня пребывания в этом мрачном здании ему удалось завербовать в свою будущую армию шесть человек, готовых последовать за ним вопреки воле настоятеля. Правда, Сергею порой казалось, что соглашались они на его предложение из вежливости, не желая огорчать гостя, и никто не мог предсказать, как поведут себя они, когда дойдет до настоящего дела.

Предпринимать с этим «войском» штурм башни ордосов было бы чистым безумием, и Сергей решил обратиться за помощью к своим недавним врагам — моранам. Золота, которое у него еще оставалось, должно было хватить на оплату их услуг. Если, конечно, старику, приютившему его в захваченном ордосами городе, удалось сохранить доверенное ему сокровище. Сергей предполагал, что обещание столь высокой награды, пусть даже проблематичной, заставит моранов присоединиться к нему. Вот только как их найти?

Получалось, что даже для отправки гонца к моранам ему необходима помощь Ружаны.

Для единственной женщины в стенах мужского монастыря был создан особый режим. Сергей знал, что ее личная келья находится в четвертом коридоре третьего этажа. Но даже сам коридор обнаружить не мог.

Сколько бы раз он ни отправлялся на поиски, каждый раз оказывался совсем не там, куда стремился попасть. В монастыре не было ни стражи, ни охраны, но зато существовала какая-то мощная психологическая защита, и незваный гость не мог покинуть отведенную ему зону.

Приходилось ждать, пока Ружана сама соизволит с ним встретиться. Но она почему-то не спешила это делать. И драгоценные дни, каждый из которых мог принести с собой непоправимую катастрофу для всего этого мира, уходили, как вода в песок. Сергей объяснял странное поведение Ружаны нежеланием афишировать их особые отношения перед монахами, но с горечью вынужден был признать, что, если разобраться, никаких «особых» отношений между ними и не было.

В пустыне он вел себя как последний идиот, оберегая девушку и стараясь не докучать ей своим излишним вниманием, а теперь расплачивался за это. Лишь в последние часы он решился переступить границу, которую сам для себя установил и свято соблюдал во время их долгого пути через пустыню.

В один из этих тягостных дней неопределенного ожидания он обнаружил, что проход в подвалы, где размещалась знаменитая монастырская библиотека, для него свободен.

И первое, на что он там обратил внимание, был устав монастырской общины. Хорошо зная, что победить бюрократов можно только их собственным оружием, он прилежно взялся за изучение устава и вскоре выяснил, что любой гость, а именно таким был здесь его статус, имел право потребовать встречи с любым из членов совета братства, если тот, разумеется, находился в данный момент в монастыре.

Оставалось официально заявить о своем желании настоятелю, что он и сделал.

Однако настоятель не назначил ему немедленную встречу с Ружаной, на что Сергей надеялся, а лишь сказал, что сделает все возможное со своей стороны, чтобы эту встречу устроить. «Члены совета весьма дорожат своим временем, и только сама Ружана решает, когда она сможет увидеться с вами».

К концу своего визита Сергей уже едва сдерживал закипавший в нем гнев и покинул приемную настоятеля, не попрощавшись.

Видимо, гнев и помешал ему выбрать правильный путь по запутанным коридорам монастыря. Он неожиданно оказался на заднем дворе, где располагалось несколько площадок для воинских тренировок. Раньше он здесь никогда не бывал и с интересом осмотрелся.

Какой-то монах, сидя на деревянной скамье возле двери, ремонтировал защитную проволочную маску, использовавшуюся во время учебных поединков на мечах, и Сергей отметил про себя, что маска была весьма грубая, не способная защитить от колющих ударов узких клинков. Впрочем, он тут же забыл об этом, потому что его внимание привлекли три фехтовальщика, ожесточенно наносившие и отражавшие удары в центре одной из площадок.

Сергея удивило, что фехтовальщиков трое и двое из них нападали на третьего. Успевавшего, однако, с удивительной ловкостью отражать их совместные удары и даже наносить свои. Спустя секунду Сергей заметил копну каштановых волос, выбившихся из-под маски, и его сердце учащенно забилось. Та, которую он упорно искал все эти дни, находилась сейчас прямо перед ним.

Он знал, что прерывать спортивный поединок невежливо, и терпеливо ждал у ограждения, не переставая удивляться реакции и быстроте движений княжны. Она прятала свое стройное тело в мешковатой спортивной одежде, а плотная маска не позволяла рассмотреть ее лица. Если бы не случайно выбившийся локон, он бы прошел мимо, не обратив особого внимания на ловкого фехтовальщика. Но теперь он решил, что после окончания поединка не позволит ей скрыться от него так же легко, как княжна это проделывала до сих пор.

Поединок между тем продолжался. Сергея поразило, что фехтовальщики использовали боевые мечи с заточенными лезвиями. Только очень опытные бойцы могли позволить себе такое, и в том, что именно такими они и являлись, у него не оставалось ни малейшего сомнения.

Несмотря на молниеносный каскад ударов и защит, несмотря на то, что дыхание сражавшихся выдавало уже их предельную усталость, на их телах нельзя было заметить ни единой царапины, а каждый удар, достигавший цели, заканчивался лишь легким касанием противника, не причиняя тому ни малейшего вреда.

Наконец по какому-то неведомому Сергею знаку поединок неожиданно закончился, и все трое сражавшихся, молча, не попрощавшись и не отвесив друг другу даже обычного ритуального поклона, разошлись в разные стороны.

Он едва успел догнать Ружану, так и не снявшую маски, уже в монастырских дверях, и она, не дожидаясь его вопросов и упреков, сказала:

— Ты слишком спешишь, Сергей. Завтра приедет мой учитель, и тогда все изменится. Тебе осталось потерпеть всего одну ночь.

После этой фразы она обошла растерявшегося Сергея и вновь преспокойно исчезла. Ему снова пришлось ждать, и каждый час ожидания казался вечностью.

Сергей лежал в отведенной ему келье и думал о том, что ордосская тюремная камера располагала большими удобствами, чем его теперешнее жилище. Узкая, жесткая и слишком короткая для него койка мешала уснуть.

Ночь за крохотным оконцем что-то шептала приглушенными голосами. Иногда, далеко за стенами монастыря, кто-то начинал плакать. Наверно, это всего лишь выли пустынные шакалы, но их вой был неотличим от плача ребенка.

Почему он здесь? Зачем позволил так круто изменить свою жизнь? Зачем надел на палец подаренное Ружаной кольцо, с которым с тех пор не расставался? Зачем впустил ордосов в свой гостиничный номер? Почему желание увидеть эту капризную и странную девушку наяву оказалось столь сильным, что подавило в нем даже страх смерти?

Лишь одного он не учел в тот решающий миг, когда удар ордосского ножа выбросил его из знакомого мира: человек не может долго жить вдали от родины.

Разве может он забыть в этой пустыне запах подмосковных берез, омытых дождем? Или свою первую любовь? Ее звали Ниной, и она была студенткой того самого института, в котором учился он сам.

Первый поцелуй он у нее выиграл. Правда, вместо монетки они почему-то подбрасывали ее школьную золотую медаль… Сергей пытался вспомнить ее лицо таким, каким оно было в тот день, и не мог… Вместо этого из небытия выплыло лицо совсем другой женщины…

— Ты хочешь вернуться обратно? — спросила его Ружана. — Я могла бы тебе помочь.

Потом они долго летели вместе над сонным городом его юности, и там, как всегда, шел дождь. Пустые троллейбусы стояли в московских переулках, как молчаливое стадо, терпеливо дожидающееся, когда наступит утро.

Сейчас он не мог отличить сна от яви. Было ли это колдовство Ружаны или его собственный обычный сон? Он не знал.

— Ты можешь остаться здесь, в своем родном городе, если хочешь, — продолжала Ружана. И он почему-то знал, что это так и есть. Стоит ему сказать «да», и колдовство навсегда развеется, он проснется в своей московской квартире. И утром пойдет на работу, чтобы объяснить шефу, почему без разрешения покинул Париж…

Ружана смотрела ему прямо в глаза, не отрываясь и ожидая ответа… Почему-то от ее взгляда веяло ледяным холодом, заставившим его вспомнить кровавый подвал в часовой башне.

— Я не могу. Здесь у меня есть дело, которое я должен завершить.

— Ты никому ничего не должен. И это не твое дело.

— Оно стало моим с той минуты, как я встретил тебя.

В ответ Ружана рассмеялась звонким саркастическим смехом и унеслась прочь от него. Оставшись один без ее поддержки, он потерял опору в своем полете над городом и начал падать. Каменная мостовая стремительно летела навстречу. За секунду до удара он закричал и проснулся в холодном поту.

За окном разгоралось утро. Двор монастыря наполнился необычными звуками. Сергей встал и нетвердой походкой направился к окну, чтобы выяснить, что происходит. Часть его сознания все еще оставалась под властью колдовского сна. Но теперь он знал, что дверь существует. Что он сможет вернуться в свой родной мир в тот самый момент, как только по-настоящему этого захочет.

ГЛАВА 21

Сэр Персиваль Рэм, рыцарь светлого ордена Бертранцев и его тайный руководитель, въехал в ворота родной обители, как всегда, шумно и с изрядной помпой.

Его свиту составляли сорок всадников, хотя он, со своей силой и возможностями, вряд ли нуждался в охране.

Но, занимая при дворе императора весьма заметное место среди захранской знати, сэр Персиваль был вынужден соблюдать традиции, хотя на самом деле вся эта мишура доставляла ему известное удовольствие, одновременно забавляя его и потворствуя показному тщеславию, которое он изображал с явной охотой. Но ни внешние проявления тщеславия, ни высокое общественное положение ничего не говорили о подлинном облике этого скрытного человека.

На первый взгляд непосвященного наблюдателя сэр Персиваль был кутилой и ловеласом, проводившим все свое свободное время в попойках и поединках, но на самом деле эта внешняя сторона его жизни лишь прикрывала подлинную суть — опасного врага ордосов, борьбе с которыми он посвятил всю свою жизнь и свои незаурядные способности.

Проехав через монастырский двор под звуки рогов и веселые возгласы челяди, он потребовал немедленного свидания с настоятелем, делая вид, будто ему неизвестно, что отец Харламов давно извещен о его прибытии и с нетерпением ждет встречи с подлинным руководителем общины.

— Желательно, чтобы настоятель встретился со мной в трапезной. Я изрядно проголодался за время утомительного пути от столицы до этого богом забытого монастыря, — проворчал сэр Персиваль, слезая с коня.

Внешне все выглядело так, будто чванливый аристократ нанес случайный визит монастырской общине. Подобные визиты столичной знати происходили почти каждую неделю и ни у кого не вызывали удивления.

Кому-то надо было получить срочное отпущение грехов, кто-то спешил заручиться поддержкой монастырского братства в своих дворцовых интригах, а иному требовалось лекарство от дурной болезни или сглаза.

Но, как только за Персивалем захлопнулись внутренние двери монастырской обители, прочно отрезав его от собственной свиты, в которой, как он справедливо полагал, было немало ордосских шпионов, его облик и поведение разительно изменились. Теперь это был усталый, озабоченный человек, вернувшийся наконец домой после долгого отсутствия. В трапезной вместо настоятеля его ждала одна Ружана.

Впрочем, стол, согласно его просьбе, был накрыт, и здесь стояли блюда, о существовании которых в монастырской обители трудно было догадаться постороннему наблюдателю.

Мимоходом пристально взглянув на свою ученицу, Персиваль опустился за стол, отчего скамья, принявшая вес его грузного тела, печально заскрипела.

— Что случилось, Руж? Ты выглядишь печальной и усталой.

— Ордосы закончили установку часовой башни и теперь наполняют ее энергией. У нас осталось совсем немного времени.

— Откуда тебе это известно?

— Мне пришлось проникнуть туда, чтобы организовать побег перемещенному из истинного мира.

— Это очень опасно. Я запретил тебе заниматься рискованными экспериментами.

— Да, учитель. Но у меня не было выбора. Этот человек обладает уникальными способностями, и он нам очень нужен.

— Ты доставила его в монастырь? — Ружана молча кивнула в ответ. — Хорошо, я поговорю с ним позже и проверю, не ошиблась ли ты.

Подхватив целую баранью ногу и придвинув к себе кувшин вина, сэр Персиваль на некоторое время погрузился в священнодействие, от которого не могла его отвлечь даже Ружана. И лишь покончив с «легкой закуской» — так он называл свой обед, состоявший из нескольких блюд, — сэр вновь обратил внимание на свою ученицу.

Во время этой священной трапезы никто не смел нарушить уединение Персиваля. Даже слуги не имели права входить в помещение, и Ружане самой приходилось прислуживать за столом, своевременно производя смену блюд, стоявших на запасных столиках. Впрочем, за годы долгого ученичества она привыкла к своей незаменимой роли в качестве слуги и компаньона этого необычного человека и была многократно вознаграждена за усердие и послушание.

Ни разу за все время их знакомства ей не представилось случая вспомнить о своем благородном происхождении и официальном положении в обществе. И если бы такое пришло ей в голову, то вызвало бы у учителя иронический смех. Персиваль, старательно разыгрывавший из себя на людях чванливого вельможу, на самом деле глубоко презирал аристократов.

Наконец, отодвинув от себя огромное блюдо с костями, Персиваль вновь обратился к Ружане:

— Так чем же тебя так заинтересовал этот чужевременец? Очень многие из перемещенных сохраняют возможность сопротивляться временному ступору, и если тебя прельстило только это…

— Нет, учитель. Он обладает и другими, совершенно уникальными способностями.

— Вот как? А может быть, все гораздо проще и он тебе просто понравился? Понравился настолько, что ты решила ради него рискнуть жизнью? Почему-то это объяснение кажется мне более правдоподобным.

Замечание учителя неожиданно заставило Ружану покраснеть и начать оправдываться, что, видимо, свидетельствовало о том, что сэр Персиваль не ошибался или ошибался весьма незначительно.

— Нет, учитель! Он мужественный, благородный человек, искренне ненавидящий ордосов, но дело совсем не в этом. Мой подопечный человек способен сам вызывать временной ступор.

— Что ты такое говоришь, дитя мое, я не ослышался? — Слова Ружаны настолько поразили Персиваля, что он даже приподнялся со скамьи, отодвинув в сторону блюдо с фаршированным фазаном, которое за минуту до этого привлекло его внимание, хотя с трапезой давно было покончено.

Уставившись на княжну своим горящим взглядом, обладавшим магнетическим воздействием на собеседника и исключавшим всякую ложь, он повторил свой вопрос:

— Ты уверена? Остановка времени требует огромного расхода энергии, и еще не родился человек, способный… Впрочем, существует теоретическая возможность использовать внешние источники… Но для этого… Ты действительно думаешь, что он способен на такое?

— Я сама присутствовала при подобном феномене. Когда нас настигли стальные черепахи ордосов, когда мы были на волосок от гибели, — он остановил время. Всего на секунду, но этого оказалось достаточно, чтобы разрушить управляющие центры ордосских черепах. Только благодаря этому я осталась жива. И у него достает ума не афишировать эту свою способность. Хотя, возможно, все происходит на уровне подсознания, и он не догадывается о своих возможностях.

— В таком случае я должен немедленно встретиться с этим удивительным человеком. Пошли за ним. И оставь нас наедине. Я не хочу, чтобы твои хорошенькие глазки отвлекали этого юношу от моих вопросов.

Никак не отреагировав на последнее замечание, Ружана позволила себе лишь едва заметный недовольный жест и молча удалилась выполнять распоряжение своего учителя.

Когда Сергей переступил порог трапезной, первое, что бросилось ему в глаза, были огромные размеры человека, сидевшего за столом. Он сам был немалого роста, но этот бертранец казался бы великаном даже среди захранской знати. Глаза сэра Персиваля поймали его взгляд у самого порога, и Сергей сразу же ощутил волну тепла и силы, исходившую от учителя Ружаны. Он чувствовал себя словно студент, впервые пришедший на экзамен к строгому профессору, и, чтобы справиться с охватившей его растерянностью, опустился на скамью напротив Персиваля, не дожидаясь приглашения.

Продолжая неторопливо обгладывать баранью кость, Персиваль искоса бросал в его сторону короткие взгляды и не торопился начинать беседу, изучая своего визитера.

Странное молчание затягивалось, но Сергей решил не оставаться в долгу. Он тоже молчал, дав себе слово первым не открывать рта, и изучал сэра Персиваля столь же старательно, как тот изучал его. Кроме огромного роста и магнетического взгляда, таинственный настоятель Бертранского монастыря обладал пышной шевелюрой, коротко остриженной бородкой, небольшим шрамом под левой щекой и мужественным, резко очерченным ртом. Вот только все эти детали мало что говорили Сергею о внутреннем облике учителя Ружаны.

Персиваль сидел за столом, не сняв походного панциря, покрытого пылью и носившего на себе следы многочисленных ударов. Его огромный меч стоял рядом с ним, прислоненный к стене, а руки, без всякого усилия переломившие баранью кость, свидетельствовали об огромной силе.

Сергей недолюбливал больших и сильных людей — чаще всего физическая сила заменяла им ум, а их привычка подавлять окружающих одним своим видом всегда действовала ему на нервы.

Но сэр Персиваль произвел на него необычное впечатление. Этот человек чем-то напоминал уставшего актера, только что сошедшего с подмостков театра и еще не успевшего полностью избавиться от надоевшей роли.

Наконец бертранец швырнул на блюдо остатки бараньей ноги и обратился к Сергею так, словно они были знакомы много лет и его молчаливое присутствие в этой комнате было само собой разумеющимся:

— Хотите есть? Здешние повара неплохо готовят. И, кажется, там, на полке сзади вас, стоит блюдо с непочатым поросенком.

— Простите, сэр, но я не голоден. — Ответ Сергея прозвучал холодно и достаточно вежливо.

— Давайте обойдемся без «сэров». Зовите меня просто Рэмом. Я много слышал о ваших подвигах в этой стране, молодой человек. И эти рассказы, услышанные из разных уст, вызвали у меня недоумение. Многое в них наверняка искажено и не соответствует истине, но даже если отбросить все лишнее, они характеризуют вас как человека, обладающего незаурядным даром и к тому же ненавидящего ордосов. Это так?

— Насчет подвигов не мне об этом судить. А что касается ордосов, то действительно у меня есть с ними некоторые счеты, и именно из-за этого я прибыл в ваш монастырь, настоятель которого, однако, не пожелал серьезно отнестись к моим просьбам.

— Отец Харламов лицо официальное, но его мнение мало что значит в делах общины. Он лишь представляет наш орден общественности. Что же касается объявления войны ордосам, то это решение слишком серьезно, и его принятие будет во многом зависеть от вашего рассказа. Мне кое-что неясно в вашей истории. Из того, что мне известно, я не могу составить целостного впечатления. Концы с концами не сходятся. Так что вам придется изложить мне все с самого начала, с того момента, когда вы впервые услышали о существовании ордосов.

— Началось все задолго до этого.

— Тогда выпейте вина вон из того кувшина. Вам это необходимо, чтобы снять напряжение, и начинайте рассказ. Спешить нам некуда, и, я полагаю, у вас здесь еще не было более внимательного слушателя. И, пожалуйста, побольше подробностей, мелочей, которые часто ускользают от нашего внимания, хотя порой значат гораздо больше, чем наши выводы о происшедших событиях.

Сергей последовал совету и плеснул в чару красного, как кровь, напитка, от которого шел приятный пряный аромат. Ему не хотелось пить, но нужно было собраться с мыслями. Если его рассказ так много значил, он должен выглядеть убедительным и не слишком затянутым. Собственно, он и сам не раз задумывался о том, как много странного произошло в его жизни и как много противоречивых событий обрушилось на него без всякой видимой связи. Сейчас Сергей мысленно попытался выстроить эти события в логическую цепочку и сам удивился тому, с какой непринужденностью полились из него слова.

— Все началось с того момента, когда я впервые увидел во сне Ружану. И решил найти эту женщину. Конечно, это звучит странно, но я все же вздумал попытаться.

— Все связанное с Ружаной выглядит странно, и человека, который ей понравится, ждет необычная судьба, — откликнулся сэр Персиваль.

— Во сне она подарила мне это кольцо. — Сергей приподнял руку с невзрачным перстеньком, и сэр Персиваль, мельком взглянув на него, проворчал одно-единственное слово: «Однако». — Затем это кольцо нашло меня наяву, после чего я начал сомневаться в том, какой мир меня окружает, где кончается сон и начинается явь.

— Это означает, что вам без всякого обучения удалось пройти вторые врата сновидения. Это очень редкий случай. Продолжайте.

— Ружана предупредила меня, что мои эксперименты со сновидением привлекли внимание ордосов.

— Значит, вы занимались ими осознанно? Откуда же вам стало известно о сновидении?

— В моем мире тоже встречаются мудрые люди. Книга одного из них стала для меня своеобразным учебником и помогла встретиться с Ружаной. Ружана предостерегла меня от всяких контактов с орд осами, которые уже начали за мной откровенную слежку. Но в этот период Ружана надолго исчезла из моих снов, а поиски женщины, похожей на нее, в моем собственном мире ни к чему не привели. В конце концов я потерял терпение.

— Этого следовало ожидать. Непоследовательность свойственна многим женщинам, хотя за своей ученицей я этого не замечал. Возможно, ее отвлекли какие-то очень важные события. Позже я в этом разберусь.

— Мне показалось, что увидеть ее я смогу одним-единственным способом — встретившись с ордоса-ми вопреки ее запрету.

— Догадываюсь, что было дальше. Вы подпустили к себе ордосских слуг, и они попытались завладеть вашим рассудком, но кольцо Ружаны помешало осуществить им это намерение. Так вы переместились в мир Захрана. Как я полагаю, это именно вы оказались внутри Небесной башни нашего великого императора. Столичная знать до сих пор перешептывается об этом событии, хотя память о нем сохранилась далеко не у всех. Ведь именно после вашего появления произошло первое в этом столетии изменение реальности. Но, кажется, я вас перебил, продолжайте.

— Все, что происходило со мной в мире Захрана, вам, должно быть, уже известно. Кроме того, вы понимаете суть этих событий гораздо лучше, чем я сам.

— Меня интересует ваша личная точка зрения. Ваша оценка событий.

Сергей неторопливо продолжил изложение своей истории, стараясь избегать ненужных подробностей и акцентируя внимание на главных событиях. Он рассказал о том, как покинул Небесную башню императора, встретил Ружану в гостиничном дворе, пригласил ее принять участие в своем путешествии, и о самом путешествии, закончившемся осадой моранов, преследованием предателя, которым он посчитал Ружану, и встречей с песчаным драконом.

Персиваль слушал внимательно, ни на секунду не отрывая заинтересованного взгляда от лица Сергея, и больше ни разу не перебил его до того момента, пока он не начал рассказ о своей схватке с драконом и о выпитой им драконьей крови.

— Здесь мы с вами остановимся, молодой человек. То, что вы рассказываете, нуждается в проверке и подтверждении. Вы первый и, похоже, единственный человек, которому удалось остаться в живых после подобного эксперимента.

У нас существует легенда о том, что человек, испивший драконьей крови, становится непобедимым в бою. Находились смельчаки, решившиеся это проверить. Они все мертвы — а вы живы.

— Вы хотите сказать, что не верите мне?

— Я этого не говорил. Но после того, как вы побывали в руках ордосов, многое в вашем сознании могло измениться, в том числе и трезвая оценка предшествующих событий. Мы продолжим нашу беседу завтра. Мне следует отдохнуть с дороги и хорошенько обдумать все, что я уже услышал от вас.

ГЛАВА 22

Сергей проснулся от грохота разрывов, рева моторов и диких завываний всадников.

Еще не придя в себя до конца, он бросился к крохотному оконцу кельи.

Во дворе полыхали пожары, звенели мечи и свистели стрелы. В распахнутые ворота сплошным потоком вливались моранские всадники, но продолжавшаяся канонада говорила о том, что на этот раз их поддерживают ордосские танки.

Кое-как натянув одежду и схватив меч, с которым он теперь никогда не расставался, Сергей бросился во двор.

Здесь вовсю кипела рубка. Организованного сопротивления, как и следовало ожидать при таком неожиданном нападении, не было. Каждый действовал сам по себе, и лишь в одном месте атакующим не удалось продвинуться ни на шаг. Там над грудой поверженных врагов возвышалась могучая фигура сэра Персиваля. Зарево пожара от горевших хозяйственных пристроек хорошо освещало двор. Окинув взглядом общую картину боя, Сергей с горечью подумал, что ордосам вовсе не обязательно было возводить такое сложное устройство, как часовая башня, чтобы покончить с монастырем. Достаточно было неожиданного и хорошо подготовленного штурма.

Как показалось Сергею при беглом осмотре картины боя, наибольшей опасности подвергался сам сэр Персиваль, несмотря на всю его несокрушимую мощь. Мораны потеснили всех его соратников и окружили своего главного врага плотным кольцом. Помятый панцирь Персиваля был запятнан кровью от многочисленных ран. Сэру требовалась срочная помощь.

Постоянно меняя направление и обходя сражавшихся, Сергей стал пробиваться к Персивалю, то и дело нанося и отражая удары. Вскоре, несмотря на отчаянное противодействие моранов, пытавшихся оттеснить его от Рэма, он уже стоял рядом с ним, прикрывая спину могучего великана.

— Что нужно делать, сэр? Не пора ли спасаться бегством? По-моему, монастырская дружина практически уже разбита.

— Ты слишком спешишь с выводами, сын мой. Эти змеиные дети застали нас врасплох, но настоящий бой еще не начинался. И не стой так близко, ты мешаешь мне замахнуться, — произнес он, одним ударом разрубив пополам очередного врага вместе с его конем.

Вскоре выяснилось, что Персиваль знал, о чем говорил. Двери монастырского подвала неожиданно распахнулись, и оттуда сплошным потоком полилось странное воинство закованных в латы рыцарей. Они двигались так стремительно, словно не несли на себе тяжелую броню, а их мечи сверкали в отблесках пожара, как лопасти вертолетов. Сергей не мог заметить ни одного отдельного удара в этих мельницах смерти. Рыцари косили нападавших как траву, и одного вида этих воинов оказалось достаточно, чтобы мораны с воплями ужаса в поисках спасения бросились к монастырским воротам. Рыцари следовали за ними, не отставая ни на шаг и продолжая свою смертоносную работу.

Разрывы энергетических снарядов задержали воинов, но и они не смогли пробить их несокрушимую броню. Картина черных витязей, невредимыми проходивших сквозь пламя разрывов, надолго осталась в памяти Сергея.

Они неумолимо, шаг за шагом, продолжали приближаться к ордосским танкам, и в конце концов цепь несущих смерть машин дрогнула. Большая их часть повернула и на полной скорости унеслась в пустыню. Те, водители которых оказались менее расторопными, попали под удары сверкавших мечей, и выяснилось, что даже танковая броня не способна противостоять мечам черных витязей. Броня распадалась под их ударами, словно была сделана из стекла.

Стрельба танковых орудий прекратилась, и только теперь Сергей понял, что витязей, пришедших им на помощь, не так уж много. Несколько десятков, может быть, сотня — не больше. Но они мгновенно изменили всю картину боя. И сэр Персиваль, тяжело опиравшийся на свой меч, позволил себе перевести дух, поскольку врагов рядом с ними уже не осталось.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24