Глава 13

Потрясенная его словами, Изабелла широко распахнула глаза. То ли солнце и в самом деле припекало так жарко, то ли накидка была чересчур теплой, но Изабелле показалось, будто она сейчас и в самом деле потеряет сознание. Уставившись на Дэниела, она, взяв себя в руки, сумела наконец произнести:

– Вы взяли его записи? С его стола?

Дэниел постарался ничем не выдать своего волнения.

– Да, – спокойно ответил он.

– Но зачем?

– Трокмортену они больше не потребуются.

– Дэниел! – воскликнула пораженная Изабелла. Он лишь пожал плечами и сказал:

– Я знаю, что говорить так об умершем человеке не слишком учтиво, но вы выглядели такой озадаченной, когда я сообщил вам о том, что я взял записи Трокмортена, хотя вся эта затея явиться снова к нему в дом принадлежала исключительно вам одной, а я лишь согласился помочь вам.

Невероятный человек! Изабелла не переставала удивляться ему. Подумать только, и он еще называл ее интриганкой! Да он в десять раз хуже ее! Улыбается так, словно совершил подвиг. Ну надо же, и выглядит таким довольным!

– Моя идея состояла лишь в том, чтобы взглянуть, не упомянуто ли где-нибудь в бумагах покойного мистера Трокмортена имя Гретхен, и забрать то, что способно было бы опорочить ее честное имя. Я не подталкивала вас к тому, чтобы забрать тетрадь, в которой имеются записи всех его нечестным путем нажитых денег. – Она замолчала. Внезапно ей в голову пришла жуткая мысль. – Уж не думаете ли вы, что можете найти среди тех записей имя вашей сестры?

Дэниел постарался улыбкой успокоить Изабеллу.

– Я еще толком не успел все хорошенько изучить, однако уверен, что его там нет. За Гретхен не замечалось склонности к азартным играм. С нее вполне хватит и тех проблем, которые за последнее время на нее свалились.

– Хорошо, а что вы собираетесь делать с этими записями? – встревоженно спросила Изабелла.

– Хотите сказать, после того, как изучу их самым тщательнейшим образом?

– Да.

– Постараюсь найти способ вернуть их на место.

Должно быть, у Дэниела имелась веская причина забрать записи, которые, как он тем не менее полагал, не имели никакого касательства к Гретхен, рассудила Изабелла.

– Как именно вы намерены поступить с той информацией, которую узнаете? – спросила она.

– Пока сказать ничего определенного я не могу. В тот момент, когда я находился в кабинете Трокмортена, мне показалось, что взять эти записи просто необходимо, так что я сделал именно то, что считал нужным. Мыс вами знаем, что Трокмортен был убит в саду у лорда Гленингуолда, а потом его тело сбросили в реку. Все, кроме убийцы, разумеется, полагают, что это жуткое преступление совершил какой-нибудь грабитель на одной из темных улиц, который, желая скрыть кровавое преступление, и сбросил тело Трокмортена в воду.

– Скорее всего настоящий убийца хотел, чтобы все именно так и думали. Зачем в противном случае ему понадобилось перемещать тело из сада? – сказала Изабелла.

– Совершенно верно.

Изабелла подумала, что идея Дэниела взять записи не так уж и плоха. То, что мистеру Трокмортену они больше ни к чему, сомнений не вызывало, а вот им они очень даже могли пригодиться. Возможно, там они отыщут ключ к разгадке того, кто же на самом деле убил бедолагу.

– Я, кажется, начинаю понимать, зачем вам понадобились эти записи. Совершенно очевидно, что убийцей мистера Трокмортена является кто-то из представителей высшего общества. Других людей на балу быть не могло. – Изабелла задумалась. – Если, конечно, не предположить, что разбойник проник в сад тайком.

– Это крайне маловероятно, учитывая, что в тот вечер было приглашено огромное количество гостей. Чужака сразу бы заметили, и в сад ему едва ли удалось бы пробраться, не привлекая ничьего внимания.

– Калитка могла быть не заперта.

– Такая вероятность тоже есть. Мое предположение таково, что его убил тот, кто задолжал Трокмортену крупную сумму денег и не имел возможности их отдать.

– Или, возможно, мистер Трокмортен сам задолжал кому-то кругленькую сумму и не пожелал – или не смог – отдать долг.

Дэниел кивнул:

– Да, об этом я тоже подумал.

– И вы хотите выяснить, кто из потенциальных подозреваемых был в тот вечер на балу у лорда Гленингуолда?

– Да. Одно мы знаем наверняка – это то, что Гретхен не убивала Трокмортена.

– И эти записи, – Изабелла кивком указала на карман Дэниела, в котором они лежали, – помогут нам выяснить, кто же эти подозреваемые. Давайте же скорее прочитаем их, – сказала Изабелла, сгорая от нетерпения.

– Мы не можем сделать этого прямо здесь, на улице. – Дэниел жестом обвел дома, стоявшие по обеим сторонам улицы. – Кто-нибудь наверняка заметит нас за этим занятием.

– Господь с вами, Дэниел, да как кто-то сумеет разглядеть, на что именно мы смотрим?

– Мне лучше знать. Читать эти записи следует в тишине и покое и не опасаясь, что кто-либо их увидит.

Изабелла откинулась на подушки сиденья и, не удержавшись, мягко рассмеялась. Взгляд Дэниела тем временем скользил, точно легчайшее перышко, по ее лицу и будто бы нежно ласкал его. А Изабеллу внезапно бросило в жар от его взглядов.

– Что вас так развеселило? – спросил Дэниел. – Вы.

Услышав столь неожиданный ответ, Дэниел усмехнулся:

– Я? И что же смешного вы во мне нашли?

– Это просто удивительно! Как только вам удается разыгрывать передо мной такую невинность?

Дэниел устроился поудобнее на сиденье и с лукавой усмешкой поинтересовался:

– Это я-то невинный? Что вы говорите? Да как вам только такое в голову пришло?

Изабелле следовало бы знать, что ни одному мужчине не понравится, когда его называют невинным. Она поспешила объяснить, что именно имела в виду:

– Мне кажется, мы с вами читали одни и те же книги. И мыслить мы с вами должны были бы схожим образом, но вы почему-то упорствуете и не желаете принять мою помощь. Либо все еще не доверяете мне.

– Поверьте мне, я не так уж и много читал с тех пор, как покинул стены Оксфорда. А вот вы, судя по всему, прочли немало детективных историй, раз так жаждете распутать это загадочное убийство!

Дэниел невольно рассмеялся, а Изабелла смотрела на него и не могла отвести восхищенного взгляда. Ей нравилось в нем все. И то, как он смотрел на нее, и то, как откидывал назад непослушную прядь густых темных волос, открывая высокий лоб. От этого он выглядел моложе и еще привлекательнее. Его губы – такие полные, такие мягкие – так и манили Изабеллу прижаться к ним в поцелуе и снова испытать чувства необычайно приятные, какие ей уже довелось испытать в его необыкновенных объятиях.

Она смотрела на Дэниела и думала: ну почему строгие правила поведения для молодых людей запрещают им целоваться, когда это так приятно? Наверняка их выдумал тот, кто целоваться не любил. Изабелла была убеждена, что правила следует пересмотреть, а еще лучше – отменить! И именно это правило – ни в коем случае не целоваться до тех пор, пока не выйдешь замуж, – следовало отменить одним из первых!

Изабелла улыбнулась Дэниелу:

– Я почему-то убеждена, что всей правды о себе вы мне все еще не рассказали. Вы так быстро сообразили, что нужно делать и где искать настоящего убийцу.

– Это потому лишь, что я быстро втянулся в игру, правила которой определили вы.

Изабелла вздрогнула. Она внезапно почувствовала, что ей страшно неудобно в тяжелой и слишком жаркой накидке. Холодный ветерок сейчас был бы очень кстати, чтобы охладить ее вспыхнувшие жарким румянцем щеки. Она вскинула бровь и с изумлением спросила:

– По-вашему, я играю? Поверьте, Дэниел, я ни во что не играю.

– А мне кажется, будто вы все воспринимаете как своего рода забавную игру.

Изабелла не понимала, почему ее так беспокоит мнение Дэниела. И почему ей так хочется разубедить его в том, что ее намерения абсолютно честны, а поступки совершенно бескорыстны. Она действительно беспокоится о том, чтобы репутация Гретхен ни в коем случае не пострадала, чтобы ее имя нигде не мелькнуло в связи со смертью мистера Трокмортена. Но в одном Дэниел прав! Изабелле доставило огромное удовольствие предложить свою помощь, чтобы вместе попытаться распутать это крайне странное дело и выяснить, кто же убийца.

Возможно, ей не следует обижаться на Дэниела за то, что он не доверяет ей. Ведь это она решила явиться в дом убитого, вырядившись так, чтобы ее никто не узнал; это именно она посоветовала Дэниелу обыскать стол мистера Трокмортена, с тем чтобы попытаться найти бумаги, тем или иным образом порочащие честное имя его сестры. Но что хуже всего, она не сумела уберечь Гретхен от позорящей ее тайной связи с мужчиной – а ведь именно с этого-то все и началось.

Изабелла чувствовала, что теперь ей стало жарко уже не только от припекающего солнца, но и – по большей части – от разговора с Дэниелом. Она окинула быстрым взглядом улицу, по которой они ехали. Никого. Никто никуда не спешит, никто не прогуливается.

Она вскинула руки и принялась быстро развязывать ленты, удерживавшие старомодную шляпу на ее голове. Мгновение – и шляпа вместе с париком полетела на пол кареты. Так же быстро Изабелла пригладила растрепавшиеся волосы, надела свою темно-синюю шляпку и принялась завязывать под подбородком ленты.

– Что вы делаете? – в ужасе прошептал Дэниел, поспешно оглядываясь по сторонам. – Вас же могли увидеть!

– Я чуть не задохнулась! – прошептала Изабелла. – У меня не было сил оставаться в этом жутком парике. Еще минута – и я бы в самом деле потеряла сознание! Так странно, еще вчера была зима, а сегодня уже по-весеннему жарко. Такое ощущение, что весна сменила зиму в Лондоне всего за одну ночь!

– Пожалуйста, вам следует соблюдать предельную осторожность! Еще не хватало, чтобы кто-то увидел, как вы переодевались, Изабелла. Вы даже не представляете себе, насколько это может быть опасно для нас обоих.

– Прежде чем начать переодеваться, я внимательно посмотрела вокруг. Я, кажется, уже говорила вам, что в мои намерения совсем не входит делать то, из-за чего может пострадать моя либо ваша репутация. – Она улыбнулась ему. – Вы слишком сильно из-за всего переживаете, Дэниел.

– Кто-то же должен это делать! Я и в самом деле не хочу, чтобы ваша репутация была погублена, только и всего.

– Очень вам за это признательна. Хочу заметить, что для Гретхен я пытаюсь сделать тоже самое.

Изабелла расстегнула пуговицы накидки, и Дэниел помог ей избавиться от нее. Он велел кучеру не делать крюк и не заезжать в то уединенное место – заброшенный дом, – где Изабелла переодевалась, чтобы отправиться в дом к Трокмортену, а направиться сразу к ней в дом.

Дэниел снова повернулся к Изабелле и произнес:

– Нам рано расслабляться. Тот факт, что я не нашел тетрадь, куда Трокмортен мог записывать свои амурные встречи, еще не означает, что нам нет больше нужды беспокоиться за Гретхен.

– Полагаю, вы правы. К тому же нельзя исключать и вероятность того, что ее видел убийца.

– Ну, даже если это и так, вряд ли стоит опасаться, что он может нанести вред Гретхен. Однако чтобы обезопасить себя, я все же отправлюсь на Боу-стрит и найму соглядатая, чтобы разузнал как можно больше об обстоятельствах смерти Трокмортена.

Внезапно сердце Изабеллы замерло на мгновение, а потом забилось быстро-быстро. Она отвернулась от Дэниела и принялась разглядывать окрестности, делая вид, будто ее заинтересовали высокие пышные деревья и пара пешеходов, мимо которых промчалась карета. Если принять во внимание все обстоятельства, ее помощь Дэниелу больше не понадобится, а это означает, что им больше не придется видеться. И в таком случае ни о каких встречах наедине – и о поцелуях, разумеется, тоже – не может быть и речи. Эта мысль заставила ее сердце сжаться от неожиданно нахлынувшей боли.

Изабелле не хотелось расставаться с Дэниелом. Ей были приятны их словесные перепалки, их, пусть и опасные, поездки, их увлекательные встречи. Ей хотелось и дальше быть с ним, чтобы вместе расследовать загадочное убийство. Ведь в таком случае у нее оставалась надежда на то, что он когда-нибудь еще поцелует ее. Нельзя сказать, чтобы ей с ним было легко, но, вне всякого сомнения, интересно!

Небо неожиданно заволокло тучами, и солнце теперь светило уже не так жарко. Изабелла невольно поежилась, ощутив, что ей стало зябко. Что за чувства она испытывает к Дэниелу? Как бы Изабелле хотелось в этом разобраться и понять себя!

Почему от одной мысли о том, что они больше не увидятся снова, у нее так внезапно испортилось настроение? И вся радость, которая буквально только что заставляла ее сердце петь, испарилась без следа? Почему она вдруг почувствовала себя такой одинокой? Приключениям конец, раз ему больше не потребуется ее помощь в разгадке таинственных событий. Но только ли в этом было все дело?

Изабелла снова повернулась к Дэниелу. Ей страшно не хотелось, чтобы он нанимал шпиона и тем самым отказывался от ее помощи. Она хотела продолжать сотрудничать с ним, просто быть с ним рядом, быть полезной ему! Но как убедить Дэниела в том, что ему никак не обойтись без ее помощи?

– Мне кажется, нанимать шпиона не самая удачная идея, – сказала она. – Если кому-нибудь станет известно о том, что вы наняли человека, чтобы разобраться в этом деле, то могут возникнуть вопросы, а зачем, собственно, вам так важно это знать и что у вас за интерес к гибели мистера Трокмортена.

– Я постараюсь сделать так, чтобы мой шпион был осторожен, и строго-настрого запрещу ему говорить о том, что он работает на меня. Об этом никому не должно быть известно.

Изабелла решила выложить Дэниелу все, что тревожило ее, а не ходить вокруг да около.

– Но если вы наймете шпиона и все расследование поручите ему, то моя помощь вам больше не потребуется и я не узнаю, что за записи вел мистер Трокмортен!

Дэниел внимательно посмотрел на Изабеллу, в его взгляде читалась нежность и искренняя озабоченность.

– Неужели вы не понимаете, что девушке не стоит заниматься таким грязным делом, как убийство, и разбираться в карточных долгах нечистого на руку игрока? К тому же, Изабелла, я уверен, что будет лучше, если о том, что содержится в записях Трокмортена, станет известно только одному из нас.

Изабелла почувствовала, что ей нехорошо. Он заявляет, что ее помощь ему совсем не нужна. Возможно, он и прав. Большинству юных девушек и в самом деле ник чему заниматься такими вещами. Но ведь она-то совсем не такая! Она с самого начала оказалась вовлечена в это странное дело. Однако Изабелла знала, что спорить с лордом Коулбруком бессмысленно.

– Да, я, пожалуй, соглашусь с вами, – произнесла она без особой, впрочем, уверенности в голосе. – Совсем ни к чему нам обоим знать о частных делах покойного мистера Трокмортена. – Изабелла сделала глубокий вдох и заставила себя взглянуть Дэниелу в глаза. – А раз моего участия в том, чтобы помочь вам спасти репутацию Гретхен, не потребуется, то и причин видеться с вами у нас больше не будет.

Дэниел ответил не сразу, отчего в душе Изабеллы вспыхнула искорка надежды на то, что, возможно, ей еще удастся с ним увидеться, однако слова, которые он произнес, развеяли все ее мечты:

– Да, никаких причин на то я не вижу.

Он сказал это так уверенно, что Изабелле оставалось только смириться с этой безрадостной мыслью, которая наполнила ее сердце печалью. Но Дэниелу об этом знать не следует, решила Изабелла.

– Вот и славно, – сказала она легко и беззаботно, не желая, чтобы Дэниел понял, какую боль он причинил ей своими словами. – Так, значит, все решено. Если увидимся где-нибудь на балу, просто поприветствуем друг друга как добрые знакомые и разойдемся каждый в свою сторону.

– Думаю, так будет лучше всего, Изабелла. Наши встречи наедине были не в меру бурными.

Она понимала, что им следует прекратить этот разговор. Они уже почти подъехали к ее дому, однако Изабелла не хотела оставлять некоторые вещи без внимания.

– Дэниел! – Изабелла пристально смотрела на него.

– Что еще вы хотите мне сказать?

– Я хотела бы поблагодарить вас за то, что вы поцеловали меня.

– Ах, Изабелла, не стоит благодарить меня за то, чего мне не следовало делать. Я чувствую себя подлецом. Только что я отчитывал Гретхен за то, что она ввязалась в порочащие ее отношения с мужчиной, а сам, как выясняется, веду себя ничем не лучше Трокмортена.

– Как это так? – Изабелла сделала вид, будто не понимает, о чем он говорит.

Дэниел усмехнулся:

– Неужели вы так скоро позабыли наши пылкие объятия в саду у лорда Гленингуолда? Или то, что произошло между нами у вас дома, в библиотеке? Это были не просто поцелуи.

– Но ведь вы не делали ничего такого, что было бы неприятно для меня, – с вызовом произнесла Изабелла. – И не забывайте, между мной и вашей сестрой большая разница.

– В самом деле? И какая же?

– Я на целых три года старше ее, а значит, гораздо опытнее и мудрее.

Дэниел, не удержавшись, рассмеялся:

– Ах, ну да, конечно же! На целых три года старше! Разница колоссальная! И это совершенно меняет дело!

– Я говорю вполне серьезно, – вспыхнула Изабелла. – И не смейте потешаться на мой счет, Дэниел!

– Не давайте мне причин смеяться над вами. Три года разницы в возрасте большого значения не имеют. По большому счету вы и сейчас столь же невинны, как и Гретхен. Придумайте, пожалуйста, причину поубедительнее.

– Отлично! Уж будьте уверены, она у меня имеется. – Изабелла была настолько зла на Дэниела, что готова была поколотить его. – Гретхен надеется найти себе мужа, а я к этому не стремлюсь.

– И все равно это не означает, что целоваться так, как делали это мы с вами, допустимо.

– Если бы вы не поцеловали меня, то я, возможно, так и осталась бы нецелованной до конца моей жизни! И я рада, что у меня останутся превосходные воспоминания о том, что мне довелось испытать.

– Как вас следует понимать? Что значит – останетесь нецелованной? Конечно же, вас будут целовать. И не раз. Для этого нужно всего ничего – выйти замуж за хорошего человека. И только-то!

– Выходить замуж в мои планы не входит, – упорствовала Изабелла.

– Может, вам стоит хорошенько подумать на сей счет и пересмотреть свое решение остаться старой девой?

– Зачем?

– Вы очень страстная женщина, Изабелла, и вашу страсть вам следует разделить с мужчиной – а именно с вашим мужем.

Единственное, что услышала Изабелла, – это слова Дэниела о том, что он считает ее страстной женщиной. Как приятно было это услышать!

– Вы и в самом деле так считаете? По-вашему, я страстная женщина?

– О да! И даже очень! В этом у меня нет никаких сомнений.

– Но в качестве незамужней женщины я буду иметь – как и моя тетушка – гораздо больше свободы, не в пример несчастным, забитым, не имеющим совершенно никаких прав замужним дамам. Выйти замуж – это все равно что снова попасть под опеку строгого мужчины, только на этот раз не отца. Не думаю, что мне это придется по душе.

– Да, но старых дев никто не целует ночью... и еще по утрам, – возразил Дэниел.

– По утрам? Ну надо же...

Дэниел рассмеялся, видя, что посеял в душе Изабеллы немалые сомнения относительно разумности ее решения.

– Когда выйдете замуж, то сможете целовать своего мужа когда хотите и сколько захотите.

Изабелла задумчиво сдвинула брови. Поцелуи и объятия показались ей очень приятными.

– Пожалуй, мне и в самом деле стоит об этом подумать. Скажите, Дэниел, а все мужчины целуются одинаково?

От столь неожиданного вопроса Дэниел закашлялся и задумался, как же ответить Изабелле на столь деликатный вопрос. Она едва было не поставила его в тупик!

– Я не знаю. Вероятно, нет. Хотя сказать с абсолютной уверенностью не могу, – наконец сбивчиво проговорил он, не зная толком, как ответить Изабелле и какой из ответов в данной ситуации предпочтительнее. – А почему вы спросили?

– Мне никогда не составляло труда отказать мужчине, до тех пор пока я не встретила вас. И я чувствую, что совершенно не в силах сопротивляться вам. Никогда прежде у меня не возникало желания поцеловать мужчину, но вы смутили мой покой...

– Милая Изабелла, вы хотя бы понимаете, что нам не следуете вами говорить на подобные темы? И это, кстати, еще одна из причин, почему нам с вами не следует больше видеться. Подобные вольности в разговоре между мужчиной и юной девушкой едва ли могут считаться допустимыми.

– Но почему мы не можем говорить об этом? Неужели вы считаете, что честность – качество недостойное? И почему вы полагаете, будто бы честность между мною и вами недопустима?

Дэниел отвел взгляд в сторону и с минуту молчал, прежде чем снова повернуться к Изабелле и заговорить:

– Все не совсем так. Честности между нами я желаю больше всего на свете. Но мы с вами по рождению принадлежим к высшему сословию. Общество же создало определенные незыблемые правила, в соответствии с которыми мы обязаны жить и вести себя. Есть вещи, которых мы делать не должны. А мы с вами уже нарушили немало правил! Всю ответственность, конечно же, я беру на себя.

– Я и сама могу за себя постоять! – вспыхнула она от негодования.

Карета остановилась перед домом Изабеллы.

– Отлично, – сказал Дэниел. – Но я не хочу, чтобы вы тем или иным образом пострадали из-за того, во что вы могли ввязаться по моей милости. – Он придвинулся к ней и мягко проговорил: – Должен заверить вас, что я жажду целовать вас куда больше, чем о том мечтаете вы. Но я хочу вас целовать так, как это будет допустимо лишь между мужем и женой.

– А вступать в брак друг с другом мы с вами не намерены, – убежденно проговорила она.

– Нет, Изабелла, не намерены, – с улыбкой подтвердил Дэниел.

Глава 14

Все мыслимые правила, которые только можно было нарушить, он нарушил ради нее! Ради прелестной – и совершенно невозможной Изабеллы!

Дэниел Коулбрук, граф Коулбрук, превратился в вора, да еще к тому же в растлителя молодых невинных девушек. И что только нашло на него? Он же аристократ. Обладатель графского титула! А титул накладывал на него определенные обязательства. Но всякий раз, когда рядом с ним оказывалась красавица Изабелла, весь его здравый смысл летел ко всем чертям.

Дэниел выбрал самый дальний и уединенный столик в клубе «Уайтс», где, как он надеялся, никто не увидит его и он сможет побыть наедине со своими мыслями. Он поставил перед собой графин кларета и бокал. Это, равно как и уединение, должно было привести его в чувство, и он снова обретет силы и выдержку, чтобы отправиться на первый из балов, которым должен был открыться для него сегодняшний вечер.

Дэниел приехал в клуб для того, чтобы в тишине подумать над тем, что ему удалось узнать из записей в книжке Трокмортена, но, вместо того чтобы подвести итог своим изысканиям, Дэниел большую часть времени думал лишь об Изабелле. Дэниел ничуть не удивился, когда увидел имя своего кузена в записях Трокмортена. Брэдфорд умудрился сыграть в карты со всеми, с кем это только было возможно. Дэниел осушил бокал с кларетом и налил себе еще. Были в записях Трокмортена имена, которых Дэниел никак не ожидал увидеть. Томас Райт, например. Пусть Томас проиграл и не на очень большую сумму, он все же остался должен Трокмортену.

Как ни странно, в записях значилось имя лорда Гленингуолда, и это учитывая тс обстоятельства, что именно в его саду и было совершено убийство. Трокмортен проиграл графу значительную сумму денег, но едва ли можно было представить веселого и дружелюбного графа в роли убийцы.

Чилтон Каммерфорд тоже был среди тех, кто играл с Трокмортеном. Они играли редко, от силы раз в месяц, да и то лишь тогда, когда оба находились в Лондоне. Он проиграл Трокмортену кругленькую сумму. Нет сомнений, что именно из-за своего карточного долга Чилтон и навещал Трокмортена.

Дэниелу очень хотелось бы знать, почему Чилтон скрыл данное обстоятельство от него. Когда Дэниел начал расспрашивать друга о Трокмортене, тот сделал вид, будто совершенно ничего не знает и чист как стеклышко.

Дэниел понятия не имел, как ему следует поступить со всей этой информацией. Он составил список всех мужчин, чьи имена встречались в записной книжке Трокмортена и кто из них присутствовал на балу у лорда Гленингуолда в тот вечер, когда бедолага был убит. В списке оказалось порядка дюжины имен. С одной стороны, не так уж и много, однако задача свести их до одного – того, кто и в самом деле мог убить Трокмортена, – представлялась Дэниелу пока что совершенно нереальной.

Он окончательно уверился в правильности своего решения нанять сыщика с Боу-стрит. Именно на Боу-стрит располагалось здание суда, и там имелись бригады контрактной полиции, ряды которых и составляли шпионы, охотившиеся за ворами и убийцами. Он видел, что Изабеллу весьма заинтриговало дело Трокмортена, но потакать се прихоти Дэниел не имел никакого морального права. Его волновало только одно – чтобы имя Гретхен не всплыло в ходе расследования обстоятельств гибели этого человека.

Мимо Дэниела прошли два джентльмена. Они обменивались шутками и смеялись. Дэниел поднял голову, оторвав взгляд от бокала с кларетом. Ему уже пора было идти. Он сделал еще один глоток и поставил бокал на стол. Но почему, о чем бы он ни начинал думать, мысли его неизменно возвращались к Изабелле? Эта девушка никак не желала отпускать его!

Дэниел вспомнил, как мило она выглядела сегодня утром, когда, переодетая, ехала вместе с ним в карете. Потрясающая женщина! А до чего хороша! От жарко припекающего весеннего солнца ее щеки разгорелись, окрашивая нежнейшим румянцем кожу. Выбившиеся из прически золотистые локоны обрамляли прелестнейшее лицо, а глаза ее сияли словно драгоценные камни.

Его желание заключить Изабеллу в объятия и поцеловать было настолько сильным, что Дэниелу стоило колоссальных усилий удержаться от искушения сделать это. Руки сами собой тянулись к ней, Дэниел даже готов был усесться на свои ладони, если бы это потребовалось, чтобы держать себя в рамках приличий. А ему так хотелось почувствовать вновь ее податливые мягкие губы, прижатые к его губам... И плевать, если кто-то их увидит! Тогда был самый подходящий момент бросить вызов обществу и продемонстрировать всем, что он не признает никаких установленных правил поведения. Вот только совесть и беспокойство за дальнейшую судьбу девушки не позволяли ему так поступить.

В таких ситуациях, как эта, Дэниел сожалел, что он не является по-прежнему всего лишь вторым сыном графа. Он не стремился к титулу. Как бы ему хотелось, чтобы его старший брат был сейчас жив и сам заботился о Гретхен, равно как и выполнял все, что требовалось от человека столь высокого ранга! Но волею судьбы графский титул перешел к нему, а вместе с ним и вся ответственность. И относиться к этой перемене Дэниелу следовало более чем серьезно.