Война с Хторром (№3) - Ярость мщения

Тут лежали еще тела — мой Бог, что они натворили! Казалось, здесь буйствовала смерть. Однако я видел этих хторран, я видел, как они двигались и вели себя; это было отнюдь не голодное бешенство. Они действовали сознательно. Это было наказание.

Это было самое худшее, что мне когда-либо доводилось видеть.

Скорей на север — к развороту шоссейной петли. Там они выйдут из парка. Прямо на меня. Сирены я больше не слышал. Или она все-таки продолжала выть?

Я включил сирену джипа. С юга еще шли люди. Я не хотел снижать скорость, свернул вправо и промчался мимо них по пешеходной дорожке. Затем снова съехал на шоссе и свернул…

… мелькнув в последний раз, они исчезли за скальной грядой! Я опоздал.

И тем не менее я выстрелил. Все-таки я снес вершину холма. Не знаю, попал ли я в кого-нибудь, — смотреть не хотелось.

А потом наступила тишина.

Все кончилось.

Такого места, как Семья, больше не существовало.

Свои стихи я сочиняю от радости.

Сюжеты у них фантастической сладости,

Но исключенья есть, признаться,

От них вы начинаете плеваться.

Это когда я пишу о гадостях.

ПАВАНА ДЛЯ МЕРТВОГО ИНФАНТА

Нет такой вещи, как священная война.

Соломон Краткий

Я просидел в джипе до заката. Начало темнеть. Солнце коснулось краешком океана, и вода вспыхнула желтым пламенем.

Я сидел в джипе на северной оконечности полуострова, под обрывистым гребнем перевала, и слушал небо.

Все, что спустится сегодня ночью с этого холма, умрет. Если они поймут, как сильно ранили нас, то обязательно вернутся.

Я был готов к встрече.

Я сидел и смотрел, как солнце таяло в океане, расплываясь пленкой огня по маслянистой воде.

Как это говорил Деландро? (Почему я не могу выбросить его из головы?) Ах да — трансформация. Он говорил о процессе трансформации. Он сказал, что это напоминает огонь. Энергия плавно перетекает, она становится направленной. Старая система разрушается, и мы создаем новую. Мы выбираем, какую создать. Созидание есть акт устремления к тому, что возможно, и, пройдя стадию личного распознавания, оно становится опытом. Пережитый опыт есть созидание; все остальное следует так же неизбежно, как машина или поезд следуют за своим двигателем.

Почему я вспомнил об этом? Потому что только сейчас понял, что он имел в виду. Сегодня днем я трансформировал себя.

Эта трансформация не понравится Деландро. Совсем не понравится.

Он горько пожалеет об этом, гарантирую.

Зажглись уличные огни.

Вокруг фонарей роилась мошкара.

Наживка.

Эти фонари были еще одним способом, которым мы оповещали мир о своем присутствии. И хторран тоже.

— Джим?

Я поднял голову. Би-Джей.

— Ты нам нужен. Поехали.

Я отрицательно покачал головой: — Мне нужно остаться здесь. Кто-то должен стоять на страже.

— Все в порядке, Джим. Я позвонила в Санта-Круз. Военный губернатор в курсе. Они немедленно высылают сюда команду Красного Креста, а солдаты патрулируют дорогу. Сегодня ночью на полуострове ничего не случится. Тебе не нужно больше стоять на страже. Тебя сменили.

Я посмотрел на огнемет в своих руках.

— Поехали, — сказала она, залезая в джип. — Отвези меня обратно.

Я обернулся и положил огнемет за спинку сиденья. Потом повернул ключ зажигания, и джип ожил. В моем мозгу теснилась тысяча вещей, которые надо было высказать Би-Джей. Но я не хотел начинать. Я знал, к чему это приведет.

Мы медленно ехали по главной улице. На асфальте виднелись пятна. Валялись деревья. Встретился дом, разнесенный взрывом вдребезги. Мой дом.

Я остановил джип.

Вышел.

Я двигался среди обломков, как зомби. Подошел к шкафу. Открыл его.

На полу крошечным комочком лежала Холли. Она была укутана пальто, свитерами и одеялами, словно свила себе гнездо.

— Холли, — прошептал я. — Я вернулся. Все теперь хорошо. Вставай, уже можно проснуться. — Я потянул девочку и поднял на руки, но она застыла в позе эмбриона. Глаза плотно зажмурены, выражение лица удивительно пустое. Я провел ладонью по ее волосам, приглаживая их. Поцеловал ее. — Давай, миленькая. Просыпайся.

Холли не реагировала.

Я отнес ее к джипу и положил на колени Би-Джей. Потом я сел за руль, включил передачу и снова выехал на дорогу. Впереди тоже виднелись пятна, поваленные деревья, глубокие воронки в асфальте. В воздухе пахло корбитом.

По знаку Би-Джей я остановился у спортивного зала, превращенного в госпиталь. Взяв Холли, я внес ее внутрь. Положил на борцовский мат. Какая-то девочка подошла и накрыла ее одеялом. Я наклонился и поцеловал мою маленькую дочку.

— Я рядом, если ты захочешь увидеть меня. Девочке, принесшей одеяло, я сказал: — Позови меня, когда она проснется. Би-Джей потянула меня за руку.

— Сюда. — Она вывела меня наружу. — С тобой все в порядке?

— Я чувствую себя прекрасно., — Ты говоришь как мертвец.

— А я и есть мертвец. Она заглянула мне в лицо.

— Джим, не смей быть зомби.

— Нет. Разреши мне. Я должен пройти через это. Би-Джей посмотрела на меня так, словно собиралась заплакать. Казалось, она хотела, чтобы я обнял ее и прижал к себе, спрятал в укромном местечке, где можно излить свою печаль.

Я не был способен на это — слишком я ненавидел ее. Их всех.

Они уверяли, что я в безопасности. И лгали при этом. Все до одного лгали. Я не был в безопасности ни здесь, ни где-либо еще. Как они смели лгать? Этого я так просто не спущу.

Би-Джей шмыгнула носом и вытерла глаз.

— В зале заседаний мы устроили морг.

— Томми?

Она покачала головой.

— Он куда-то пропал.

— Алек?

— Возможно, но тело трудно опознать.

— Покажите мне.

— Ты уверен, что хочешь его видеть?

— Он — мой сын.

Я пошел через лужайку. Би-Джей поспешила за мной.

Стулья в зале заседаний были в спешке отодвинуты к стене. На полу был расстелен пластиковый брезент. На нем в три ряда лежали тела, накрытые белыми простынями.

Я долго стоял на пороге. Реальность происходящего входила в меня приступами головокружения.

К нам подошел чернокожий подросток Джо-Мэри. Я сумел набрать в грудь воздуха и махнуть рукой.

— Кто?..

Би-Джей ответила: — Джек и Голубчик. Маленькая Айви.

— Маленькая Айви? Но я оставил ее у ручья! С детьми!

— Эти сволочи бросили в них гранату.

— О Боже. Кто еще?

— Рита, Папа Кастрюля, Вэг, Дэнни, Ида-Джордж, Мелани… — Продолжать она не могла и заплакала.

Я не был готов к жалости. Отойдя в сторонку, я сказал Джо-Мэри: — Покажи мне того, кого вы считаете Алеком. Он спросил: — Вы уверены, что хотите увидеть?

— Покажи.

Он подвел меня к небольшому белому свертку. Поднял простыню. Под ней был один торс. С одной только рукой. Остальное было оторвано, словно от куклы. Словно от медведя. Головы не было. Ни у Алека, ни у мишки.

Все совпадало до мелочей. Я почувствовал жжение в глазах, в горле поднимался болезненный ком.

— Это Алек. Я узнаю родинку на его боку. — Моя речь походила на карканье. Я не мог больше говорить. Бросился к двери.

Едва успев выскочить, я упал на колени посреди лужайки, и мой желудок вывернуло наизнанку. Грудь сдавило. Горло конвульсивно дергалось, болела спина. Меня рвало желчью.

Сзади подошла Бетти-Джон и положила руку мне на плечо.

— Джим, мне жаль…

— Иди к черту! Я не нуждаюсь в сочувствии! Оставь его для себя! — Я с трудом поднялся на ноги и побрел к джипу.

— Джим! Куда ты собрался?

— К тем сволочам, которые это сделали! — прохрипел я, залез в джип и поехал к мосту. Шины взвизгнули, когда я выжал газ и с ревом понесся к Санта-Круз.

Хуанита, средоточие всех скандалов,

Обычные свечи брала из шандала,

А тут с недавних пор

Она полюбила прибор

На батарейках, и чтобы его колебало.

НЕБЕСНОЕ ОКО

Молния — чертовски убийственное оружие, и самое главное — она не оставляет следов.

Соломон Краткий

Я остановился у первого же общественного терминала, который мне попался по пути, и вошел в сеть как майор Дьюк Андерсон — по его кодовому номеру и паролю.

Дьюк по-прежнему числился в списках живых и имел неограниченный доступ к служебной информации. Удивительно! Я отыскал файл спутниковой рекогносцировки Западного побережья и запросил полный набор карт за последние двадцать четыре часа.

Может быть, Джейсон и прав: Джим Маккарти не способен поднять оружие против Племени. Но майор Дьюк Андерсон уж точно сделает это. Я просто представил себе, как бы сейчас повел себя Дьюк, и склонился над терминалом.

Внимательно изучив обзорный снимок, я отыскал Монтерейский залив и выделил район Санта-Круз. Используя джойстик, вывел в центр экрана Семью. Полуостров выглядел крошечным кинжалом, направленным лезвием на юг. Я установил на нем курсор и стал листать снимки назад — к полудню. По мере того как в рамке на экране вспыхивали новые картинки — каждая держалась минуту, — тени укорачивались, поворачивались или удлинялись — в соответствии с вращением Земли.

Ага, вот началось.

На северной оконечности полуострова, чуть ниже скального хребта, недалеко от незаконченного заграждения, виднелся джип. В нем сидел человек с огнеметом в руках.

Это был я. Охранявший конюшню, откуда уже свели лошадь.

Я передвинулся во времени к началу нападения.

Четыре червя и тринадцать человек перевалили через скальную гряду, обогнули забор, спустились по склону и вошли в парк с севера.

Я пошевелил джойстиком, следуя за ними через парк. На западном его конце виднелась группа детей. Мелькнула и моя фигура, просто идущая мимо.

Вот оно! Черви вырвались из парка.

Я листал снимки.

Черви ползут через группу детей.

Я поворачиваюсь и бегу к своему джипу.

Черви идут на юг…

Я путешествовал во времени.

Кто-то на микроавтобусе протаранил одного из хтор-ров. Сразу три червя навалились на машину и разодрали ее на части.

Тем временем четвертый червь уже плыл по южной оконечности шоссейной петли и оказался лицом к лицу с джипом. В нем был я. И Маленькая Айви. Мы сожгли червя.

Картинки на экране сменяли одна другую.

Остальные черви скрываются за поворотом. Мы едем через парк, выезжаем с противоположного его конца и разворачиваемся, чтобы атаковать червей с тыла.

Вот. Я размазываю хторра по стене моего дома.

Вот. Черви бросаются в парк. Давят Джека и Голубчика.

Вот. Мы их преследуем.

Черви скрываются в парке. Непонятно, что там происходит.

Я вижу взрыв, убивающий Маленькую Айви. Вижу джип, зигзагом выезжающий из парка. Он поворачивает на север к скалистому гребню на перешейке. Вот. Из парка появляются два червя и ползут вверх по склону. С ними бегут люди.

Вот. Джип занимает исходную позицию, которую я видел в самом начале.

Где же последний червь?

Один хторр по-прежнему оставался на полуострове. В парк вошли три червя. А вышли два.

Мой Бог!

Он сидел на полуострове весь день.

Возможно, он и сейчас там.

Я схватился за телефон.

Нет, стоп.

Пойдем во времени вперед. Би-Джей садится в джип. Джип отъезжает.

И тут дорогу пересекают червь и человек, и они поднимаются по склону. «Все время они наблюдали за мной из парка. Джейсон и Орри.

Они могли убить меня.

Нет, не могли. Я держал на коленях огнемет и был готов к атаке.

Положение патовое: я отрезал им путь к отступлению и не знал этого. Вот дерьмо!

Зато теперь я кое-что знал. Они оставались на полуострове до захода солнца. Значит, не могли уйти далеко.

Я вернулся к тому моменту, когда джип задним ходом уехал с экрана. Шоссе пересекали два красных пятна. С червями двигались и люди. Я снова пошел вперед во времени, на этот раз следуя за ними вверх по склону и через перевал — с помощью терминала.

Они спустились с холма, пересекли широкое плато, каменистую россыпь, потом скалы и вышли на прибрежную автостраду. Я наблюдал за ними сверху. Они не могли знать, что я все вижу с высоты в шестнадцать сотен километров и с временного расстояния в шесть часов.

Они прошли с полкилометра к северу и свернули с шоссе там, где оно граничило с широким полем. Они двигались в глубь материка: два червя и тринадцать человеческих фигурок. Все это время они шли пешком. Где же машины?

Когда их уже нельзя было заметить с шоссе, они снова повернули на север. Я листал кадры, а они перепрыгивали от одного момента времени к другому, двигаясь как паралитики — рывками. Луг, по которому они шли, закончился полосой деревьев, окаймлявших узкую дорогу, уходившую в каньон. Они свернули на нее.

И пропали.

Склоны каньона густо поросли лесом, и дорога виднелась лишь частично.

Я забежал во времени вперед и увеличил угол обзора. Но в конце дороги, где она упиралась в главную скоростную трассу, они так и не появились.

Я наложил на изображение карту штата и проследил дорогу в другую сторону — в глубь материка. Там тоже никого не было.

Они как сквозь землю провалились.

— Дерьмо.

Откинувшись на спинку сиденья, я смотрел на экран. Это был серийный монитор с высоким разрешением — 5000 строк информации и дополнительные 5000 строк для экстраполяции данных, частота 120 герц и 25 миллионов пикселей на кадр. Эта система годилась для любых целей — от самой изощренной военной разведки до поисков мячика для гольфа.

Однако два червя затерялись в поросшем лесом каньоне.

Если их не видно с неба, то и проследить за ними нельзя.

Я снова склонился над клавиатурой и набрал команду поисковой программы, выбрал одного из червей в качестве мишени и задал параметры. Десятикилометровый радиус и время от настоящего момента до заката. Нажал на клавишу «ЕЫТЕК.» и отпустил программу порыскать среди снимков.

Ничего.

Компьютер тоже не мог найти их.

Ладно. Пусть будет так. Пусть червей не видно сверху.

Я вернулся к тому моменту, когда потерял их в каньоне.

Проследил дорогу на северо-восток; она тянулась вверх по каньону, повторяя его изгибы, до вершины хребта и вливалась в шоссе, проходящее по гребню.

Если они ехали на грузовике, то не добрались бы сюда до темноты, а ночью экран их не высветит.

Ладно. Не беда.

Я перелистал кадры назад до момента нападения. На экране появились черви — теперь все четверо — со своими спутниками-людьми. Я снова проследил весь их путь — через скальную гряду, по плато, каменистой россыпи, по скоростному шоссе, полю и под кронами деревьев.

Разумеется, они опять исчезли.

Еще оставалась привязка ко времени. Когда я спорил с Би-Джей, они двигались к исходной позиции.

Я переместился к месту, где дорога из каньона встречалась с шоссе, проходящим по гребню холма, и снова пустил время вспять. На пустынной дороге появилась едущая задним ходом колонна. Три мотоцикла, три грузовика и два микроавтобуса.

Есть!

Я проследил их, двигаясь назад во времени.

Горное шоссе, петляя, тянулось на многие мили. Пару раз я терял их под кронами деревьев, но тогда просто передвигался дальше на север и ждал, когда они снова появятся в кадре. И они появлялись. Я преследовал их вплоть до утра.

Я едва не пропустил поворот. Подумал, что снова потерял их, и продолжал двигаться на север, но вскоре наткнулся на шоссе 1-5 и понял, что забрался слишком далеко. Джейсон не любил автострады между штатами — слишком большое на них движение. И уж конечно он не появился бы там днем.

Я вернулся на горную дорогу к тому моменту, когда грузовики появились на ней. Ага, понятно. Они выехали с ближайшей ко мне стороны каньона. Я проследил, как они уезжают задним ходом в боковое ущелье. Это ответвление кончалось тупиком.

Узкая дорога петляла вверх по холму к…

Вот оно! Что-то похожее на армейский опорный пункт. Нет, длинное здание — мотель. А это сторожка. Рядом — загон для скота и напротив него конюшня. Все правильно. Джейсон любил затерянные местечки такого типа. Нечто вроде ранчо. Остроумно.

Итак, теперь я знал, откуда они приехали.

Но ведь там безопасно.

Зачем же они напали на Семью?

Семья слишком опасна для них. Сегодняшняя атака подтвердила это. Джейсон не повел бы людей в такое место.

Если в Семье не было чего-нибудь привлекающего особое внимание.

О Боже!

Они охотились за мной.

Я даже объяснил им, где расположена Семья. В тот день, когда мы с Марси кормили хторров щенками.

Хотя нет, не объяснил. Я лишь сказал, что один из новых полуостровов — неплохое место для перебазирования. Информация о нем была и на диске, который я записал для Джейсона. Он забрал его с собой и внимательно изучил.

О Господи! Дело обстояло еще хуже. Семья по-прежнему числилась частным владением. Би-Джей отказалась внести ее в список территорий, открытых для доступа, потому что боялась наплыва беженцев.

И я тоже советовал Джексону поискать какое-нибудь частное владение.

Но почему именно этот полуостров?

О, теперь я понял.

Здесь была разветвленная сеть подземных коммуникаций и убежищ. Червей можно было спрятать от наблюдения с воздуха, а вид деревни был бы абсолютно нормальным.

Джейсон пришел сюда вовсе не за мной. Но тем не менее произошло то, о чем он любил повторять снова и снова. В этой игре не бывает случайностей. Он всетаки нашел меня. И он был прав, когда обещал, что я горько пожалею об этом.

Я все еще смотрел на экран.

Лагерь Джейсона находился в трех часах езды отсюда. Ночью же грузовикам понадобится не меньше четырех. Вероятно, они еще в пути.

Мое предположение строилось на том, что они до последнего будут ждать Джейсона и Орри.

Давайте посмотрим — да, вот и они. Все машины, кроме одного грузовика и одного микроавтобуса, двигались обратно к лагерю. Я посмотрел на часы. Они отправились обратно около пяти, значит, в любой миг могут прибыть на базу.

Но их связывал Джейсон.

Что он собирается делать?

Даже если он выедет сразу же, как только доберется до одной из двух спрятанных в каньоне машин, все равно раньше полуночи до лагеря ему не доехать.

Мне в голову пришла одна мысль.

Наверное, не получится.

Но попробовать стоит.

Я взял телефон и вызвал военного губернатора Санта-Круз. Ответил женский голос.

— Говорит майор Дьюк Андерсон, Спецсилы. Мне необходимо поговорить с губернатором.

— Простите, но ее нет.

— Наверное, вы не расслышали. Я сказал: Специальные Силы.

— Я вас поняла. Полковника Райт нет на месте.

— С кем я говорю? — спросил я.

— С лейтенантом Гейл Бикер.

— Благодарю, лейтенант. У меня есть сообщение для полковника. Если она не получит его сегодня вечером, то вы можете стать рядовой Гейл Бикер, Имя дядя Аира вам что-нибудь говорит?

— Э… будьте на связи.

Через секунду в трубке послышался другой голос: — Полковник Райт у телефона. Кто говорит?

— Майор Дьюк Андерсон из Спецсил. Я изучаю степень заражения червями в вашем районе. Сегодня днем я стал свидетелем нападения ренегатов на полуостров и обнаружил их базовый лагерь. У нас очень мало времени, полковник. Мы должны ударить по ним сегодня же ночью. Я знаю эту группу. Они ревилеционисты. Они снимутся с места еще до утра, если поймут, что обнаружены. Вы можете организовать ночной рейд?

— Майор, — возразила полковник Райт, — мои войска не готовы к подобным операциям.

Все верно. Канцелярский батальон. Пережиток недавних времен, их задача — вовремя запускать нужные программы.

— У вас есть пилоты? Вертушки? Люди, способные нацелить оружие нужным концом в нужную сторону?

— В моем распоряжении три команды, которые мы используем главным образом для спасательных операций.

— Сойдет. Соберите их, пожалуйста.

— Майор, я понимаю срочность…

— Нет, полковник, не понимаете. Эти люди взяли в заложники детей. То, чего вы не знаете, заключается в следующем: покинув лагерь, они не возьмут с собой заложников. Они скормят их своим червям, чтобы те могли продержаться неделю до следующей кормежки. Это — дети с полуострова. Есть шанс спасти их, но действовать надо немедленно. Все, чего я требую, — так это опросить ваших людей, не найдутся ли среди них добровольцы для конкретной спасательной операции. Сообщите им, что по ходу дела возможна кое-какая стрельба. Честно говоря, они могут твердо рассчитывать на это. Я лично беру на себя ответственность за планирование и проведение операции. И я пойду первым.

Какое-то время трубка молчала. Потом полковник Райт сказала: — Ответственность я беру на себя, майор. Но вы можете возглавить операцию. Где вы находитесь? Я пошлю машину подобрать вас.

— Не стоит беспокоиться. У меня есть джип. Просто пришлите кого-нибудь встретить меня у ворот аэродрома с чистым комбинезоном.

— Я сама вас встречу, — пообещала она и дала отбой. А эта леди ничего. В регулярной армии начальники обычно лишь приказывают.

Я ударил по клавише и переписал все на диск. Он мне понадобится для отчета. Пока дисковод жужжал, я взял телефон и позвонил Би-Джей.

У меня было подозрение, что она тоже собирается кое-что предпринять сегодня ночью.

Старуха, как чернослив, сухая,

Ела только блины с жидким чаем,

Думала она все время о мужчинах,

Оттого и была вся в морщинах,

Черная, склизкая и косая.

МЕСТЬ ДЬЮКА

Самое лучшее в войне то, что она делает ненависть нормальной вещью.

Соломон Краткий

Полковник Райт оказалась маленькой леди с длинными черными волосами и брюзгливым выражением лица. Она неодобрительно посмотрела на меня, когда я подкатил к воротам.

— Мне это не нравится, — заявила она, протягивая мне комбинезон. Я натянул его прямо на одежду. На рукаве были майорские нашивки.

— Спасибо.

Я молил Бога, чтобы тот позволил мне убить Деланд-ро, прежде чем кто-нибудь выведет меня на чистую воду.

— Я стараюсь не для вас, — сказала она. — Делаю это ради своих людей.

— Понимаю. Я — тоже.

— Вы моложе, чем я ожидала. Вы выглядите слишком молодо для ветерана пакистанского конфликта.

Вот влип!

Я пожал плечами.

— Вы же просмотрели мое личное дело. Она кивнула.

— Я просмотрела чье-то личное дело. Не думаю, что оно ваше.

Перестав натягивать комбинезон, я ждал, что она скажет дальше.

— Я знаю, кто вы такой. Ой!

— Вы упомянули дядю Аиру. Это подсказало мне, что вы — охотник на червей, и этого достаточно. Вы сжигаете червей. Я думаю, что это ваша единственная профессия. Я даже думаю, что вы прекрасно с этим справляетесь. Но мне хотелось бы, чтобы вы знали: функции армии гораздо шире, чем просто уничтожение хторров. Я догадываюсь, что вы невысокого мнения о тех, кто сидит за столом и координирует работу тыловых служб. Это свойственно военным. Но если бы я не поддерживала порядок в Санта-Круз и Сан-Хосе, вы не смогли бы выполнять свою работу.

— Полковник. — Выпрямившись, я застегнул «молнию» на комбинезоне и отдал честь. — Не знаю, какая муха вас укусила, но, по-моему, вам лучше приберечь свое красноречие для тех, кто действительно стоит вам поперек горла. Мне известно, что требуется двадцать три сотрудника вспомогательного персонала, чтобы отправить в поле одного бойца. И я еще никогда не уходил на задание, не помолившись, чтобы все обеспечивающие мою работу люди действовали правильно. И к чести вспомогательного персонала американской армии, они меня еще ни разу не подводили. Знаете, почему я так считаю? Потому что до сих пор жив. Я искренне ценю, что вы так быстро привели свои резервы в боевую готовность, и обещаю сделать все, чтобы поберечь их.

— Я тоже еду с вами, — сказала Райт.

— При всем моем уважении к вам, мадам, если вы настаиваете, я не буду спорить. Но это весьма нежелательно.

— Знаю. Как вам уже известно, я прочла ваше досье, и мне кажется, кое-что в нем действительно свидетельствует о вашем опыте. Пойдемте.

Следует отдать ей должное: вертолеты на поле уже прогревались.

Мы вошли в комнату для инструктажа. Как раз в этот момент примерно сорок мужчин и женщин рассаживались там по местам.

— Полундра, босс! — крикнул кто-то. Полковник жестом попросила их не вставать.

— Майор Андерсон проинструктирует вас.

Я вставил диск в терминал, вызвал нужные мне кадры и показал их на демонстрационном экране. Я показал события в их последовательности. С максимально возможной наглядностью продемонстрировал все самые характерные детали, каждую смерть, каждого ребенка.

Пару раз по ходу дела я глянул на резервистов. Их лица стали серыми. Хорошо. Значит, подействовало. Я хотел, чтобы они знали, против чего их посылают.

Я продолжал показ. Объяснил, как обнаружил базовый лагерь ренегатов.

— Видите, это я сижу в джипе. Теперь смотрите. Когда я уезжаю, червь переползает дорогу и направляется на вершину холма. Обратите внимание на человека, едущего верхом на его спине, — главаря Племени. Если мы вернемся к сегодняшнему утру., то увидим, где находится их латерь. У меня есть соображения о причинах атаки, но наверняка мы это узнаем, только допросив их. По подсчетам, грузовики с нападавшими вернутся на базу между двенадцатью и часом ночи. Даже если некоторые машины приедут раньше, последняя — та, что наверняка ожидает червя вот здесь, — не поспеет раньше указанного срока. У нас остается чуть меньше двух часов, чтобы занять исходные позиции.

Я планирую посадить вертушки вот здесь — на поле в пяти милях от лагеря. Мы разобьемся на два отряда. Один пойдет окружным путем и блокирует лагерь с севера. Другой подойдет с востока. Вот здесь, на этой дороге на юг, я хочу поставить джип с огнеметом, и таким образом мы их плотно заблокируем. Командиры подразделений полетят вместе со мной, в воздухе мы обговорим детали.

Я обвел их взглядом и понял, что эти мужчины и женщины испуганы. Я слегка перестарался. Надо их немного подбодрить.

— Кто из вас хоть раз видел червя своими глазами? Поднялось всего несколько рук.

— Кто из вас видел червя в бою? Две руки.

— Ладно, слушайте — сейчас я сообщу некоторые детали, которые вам необходимо знать. Прежде всего, у вас есть преимущество. Вы будете знать, что происходит. Они — нет. В темноте начнется большая суматоха, но вы будете в очках ночного видения, так что сможете все отлично разобрать. У вас будут огнеметы, «АМ-280» и гранатометы. Достаточно чего-нибудь одного, чтобы сделать свое дело, уж я-то знаю. Я убивал червей из всех трех видов.

Далее кое-что о данном племени ренегатов: они без памяти боятся Армии Соединенных Штатов. Это я знаю точно — провел с ними почти год.

Нет, не так.

— Под чужим именем, — поправился я. — Мне нужно было выяснить, как они приручают червей. И я узнал это. А также понял, что они немного перестарались: их так называемые ручные черви боятся воевать. Они побегут от вас. Ну, кто боится? — Я оглядел комнату.

Три руки.

— Чепуха. Мне прекрасно известно, что среди вас гораздо больше наложивших в штаны. Давайте поднимайте руки.

Поднялось еще четыре, нет, пять рук.

— Прекрасно. Благодарю за искренность. Ладно, а теперь — кто хотел поднять руку, но испугался, что будет выглядеть по-дурацки?

Рук поднялось больше.

— Кто сомневается, поднять ему руку или нет? Поднялось еще несколько рук. Получилось уже больше половины.

— Хорошо. Ладно, теперь я обращаюсь к тем, кто еще не поднял руку. Кто должен был поднять ее, но не сделал этого?

Прибавилось еще несколько рук. Мы делали успехи. Кое-где появились улыбки. Отлично. Они начали расслабляться.

— А сейчас все остальные — кто кривит душой, что не боится?

Две руки.

— Если вы до сих пор не подняли руки, сделайте это. Поднялись последние четыре руки.

— Хорошо. Оглянитесь вокруг. — Я поднял руку. Полковник Райт тоже. — Каждый, у кого поднята рука, боится. Сегодня вы должны бояться. Если нет, то не следует отправляться на задание. Я не хочу иметь вашу смерть на своей совести. Мне не нужны храбрецы. Мне нужно, чтобы вы сделали свою работу. Это не составит никакого труда, если вы будете точно выполнять приказы.

Итак, цель нашего рейда — уничтожение червей. Это ваше задание. Черви должны умереть. Разумеется, я понимаю, что прирученный червь может представлять собой определенную ценность. Так вот, хочу предупредить, что в поимке этих ручных червей я не заинтересован. Этих надо сжечь в любом случае.

А теперь разрешите мне изложить то же самое простым языком. Вполне вероятно, , что кое-кто из ренегатов заслонит червя, чтобы помещать вам сжечь его. Не прекращайте огня. Убейте обоих. То, с чем мы имеем дело, — Племя. Их самосознание целиком и полностью зависит от хторров. Они воспринимают червей как богов. Их боги должны быть уничтожены, если мы хотим уничтожить Племя.

Встал высокий чернокожий мужчина.

— Сэр! Как мы должны относиться к пленным? Я холодно встретил его взгляд.

— Спокойно. Их не будет.

— Сэр?

— Лейтенант, вам знаком параграф двенадцать?

— Э… да, сэр. Он определяет условия, при которых военнослужащий может предпринять крайние меры.

— Правильно.

Его лицо стало серьезным. Я видел, что он осознал важность момента. Вполне возможно, что сегодня ночью он и его коллеги казнят врагов человеческого рода — включая некоторых двуногих. Счастья он не испытывал.

— Я понял. — Негр сел.

— Спасибо. Еще вопросы? Вопросов не было.

Я проверил свои часы.

— Сорок минут. Пора заканчивать. Полковник Райт сказала, что я могу положиться на каждого из вас. Отлично. Выполняйте приказы, и все будет в порядке. Полковник?